Туман перед рассветом.

— Если поездка и увиденное вас устраивает, Винс, тогда я не понимаю, в чем проблема?
Джейсон снова сидел в удобном кресле кабинета Винсента Стонтона в «Роялс». Пару дней назад делегация отеля вернулась из поездки по Испании, где своими глазами увидела, какого качества услуги может предоставить «Барр Индастрис».
Теперь Бобби и его отец проводили небольшой отпуск на двоих на Сиренас, а ему предстояло за это время дожать «Роялс» до заключения настоящего контракта. Но те отчего-то снова тянули со сделкой. И он пришел сегодня как раз выяснить причину новой задержки.
— Никаких проблем, Джейсон.
— Тогда мне хотелось бы узнать о сроках заключения контракта?
— У нас есть еще пара предложений, которые мы рассматриваем.
— А нам просто голову морочите?
Джейсон откинулся на спинку мягкого кресла. Теперь ему стало все гораздо яснее. «Роялс» все еще собираются заключить контракт с кем-то более перспективным. С давней и серьезной деловой репутацией. А с ними просто играют, как с вшивыми дворняжками, периодически дразня приманкой на веревочке.
— Зачем же так, Джейсон? Я почти уверен, сделка останется за вами.
— Почти? Как воодушевляюще. Мой партнер будет рад добрым вестям.
— «Роялс» всегда тщательно подходит к выбору тех, с кем сотрудничает.
Винсент выглядел чересчур напряженным, ему самому явно не нравились все эти увертки, что от Джейсона не укрылось. Ему словно срочно требовалась доза чего-то расслабляющего. Сейчас мистер Стонтон точно не был под кайфом. Слишком чистый взгляд, никаких расширенных зрачков, адекватные реакции, связанная речь. Сам он принял что-то из обширной коллекции Холли пару часов назад и чувствовал себя полным сил и энергии. Достаточно бодрым, чтобы пережить скучные переговоры с «Роялс».
— И чем «Барр Индастрис» вас не устраивает?
— Я не говорил, что не устраивает. Кстати, я слышал, что ты встречаешься с Холли Уайтли?
Новости имеют свойство распространяться слишком быстро. На лице Винса засветилось искренняя заинтересованность. Его данная тема явно волновала больше проблем с переговорами, да и отличная попытка с его стороны уйти от ответов относительно сделки.
Джейсон же задался вопросом, почему геи так любят всякого рода сплетни?
— Какое отношение моя личная жизнь имеет к сделке?
— Никакого. Но это правда или нет?
— Правда. Нам с Холли весело вдвоем.
— Что странно для завязавшего наркомана. Веселиться с Холидэй Уайтли.
Винс окинул его внимательным, чуть насмешливым пронзительным взглядом. Понятно на что намекая. Род деятельности Холли не был секретом в высших кругах Лондона. Сам Джейсон и не помнил, когда в последний раз столь здорово себя чувствовал. С Холли его жизнь полностью преобразилась. Никакой вины, терзаний, запретов. Лишь наслаждение и, когда надо, полная отключка от реальности. А на фоне расставания Саманты и Кастилио он испытывал острую потребность окунуться в иллюзорный мир. Ведь отчего-то теперь все словно ждали какого-то хода от него. Только вмешиваться Джейсон не собирался, уже сделав свой выбор.
— Для завязавшего, может и странно, Винс.
— Ха… Я правильно тебя понял?
Джейсон рассмеялся, увидев округлившиеся от удивления и довольные одновременно серые глаза Винса, и кивнул. Тот тоже теперь совершенно расслабился. По крайней мере, его поза в кресле стала менее напряженной.
— Тоже у нее закупаешься?
— Когда-то, но уже нет. Не люблю гомофобов.
Это действительно было так. Холли одинаково не любила геев, лесбиянок, негров и еще ряд людей расового разнообразия. Джейсон не особо вдавался в подробности ее взглядов, ведь сам был терпим абсолютно ко всем.
Тем временем Винс достал из ящика стола кокаин в прозрачном пакете и плоскую доску со следами белого порошка.
— Будешь?
— Винс, твои эротические фантазии относительно меня… Я даже под кайфом не…
Нет, Джейсон не выдумывал. Винсент смотрел на него с вожделением, явно связывая его срыв со своим безнадежным желанием обладать им. Но теперь это его не пугало, вообще мало волновало. А вот кокаин манил к себе, притягивал.
— Даже я не стал бы соперничать с Холли Уайтли, Джейсон. О том, что она творит в постели, легенды ходят. Что насчет кокаина?
— Что насчет сделки, Винс?
— Учитывая последние новости, теперь я уж точно постараюсь, чтобы «Барр Индастрис» ее получила.
Сказав это, Винс протянул ему доску и кокаин. Джейсон же засунул руку во внутренний карман пиджака в поисках бумажника, где лежали кредитки. Оказывается, Бобби был прав, говоря, что не всегда сделки заключаются на деловых переговорах. Личные контакты и общие интересы порой не менее важны.

Роберт наклонился, захватывая горсть песка, затем пропуская его желто-голубые кристаллы сквозь пальцы.
Солнце медленно клонилось к закату, окрашивая все вокруг алым багрянцем. Его волосы трепал ветер, лёгкие наполнялись свежим морским воздухом, тепло, нагретого солнцем за день песка, грело босые ступни, а он поверить не мог, как быстро пролетела неделя на Сиренас.
Утром они с сыном улетали, а ему казалось, он не успел вдоволь насытиться пребыванием дома. Впитать яркие окружающие его цвета, ароматы растительности, сам дух свободы Сиренас. Пусть многое на острове и изменилось за последние годы, но это по-прежнему был его родной дом.
Но не только необходимость отъезда заставляла сжиматься его сердце от тоски и грусти. За дни нахождения на Сиренас он услышал множество рассказов от местных о том, как Иден все эти годы посвящала себя заботам об острове. Как часто приезжала. Буквально знала каждого жителя по имени.
И раньше его вряд ли что-то остановило бы. Он уже давно бросил бы пару вещей в сумку и отправился в Санта-Барбару. Даже если бы вновь ощутил во взгляде Иден неловкость и смущение, и в этом случае ни о чем не жалел бы.
Но теперь просто сорваться в Санта-Барбару Роберт не мог. Ему необходимо думать о чувствах сына, о чувствах Флейм, не забывать об Эйдане и Даниэле. А ведь он всегда любил свободу, не привык ощущать, словно его связали по рукам и ногам.
Мимо прошла девушка. Юная, стройная, с длинными светлыми волосами, оставляя глубокие следы сандалий на песке. Как будто призрак Иден внезапно возник из прошлого и тут же исчез.
На душе Роберта стало горько и тепло одновременно. Пусть его решение, завещать остров Иден, чтобы позже она передала Сиренас Роберту-младшему, и казалось спорным, но он в нем совершенно не раскаивался. Его сын получил остров в конце концов, пусть и не владел официально, но то, что теперь видел вокруг себя Роберт, заботу Иден о Лас-Сиренас, душу все-таки согревало. Он не был ей безразличен, ей не было безразлично их общее прошлое. Да, пускай десять лет спустя она его уже не любила или лгала им обоим, что не любила, тем не менее теперь Сиренас был наглядным примером, доказывающим обратное.
А может, плюнуть на все и полететь в Калифорнию? Роберт почти решился. С проблемами и позже можно разобраться. Флейм поймёт, Роберт-младший должен попытаться понять. А Эйдан и Данни точно никогда не потеряют его.
Совсем рядом с ним пронеслась стайка мальчишек, темноволосых и загорелых, примерно лет десяти, их пыталась догнать рыжеволосая девочка на пару лет младше, а он явственно представил, как Эйдан и Данни так же бегают по пляжу, исследуя Сиренас, насыщаясь его магией. А этого удовольствия он себя лишить не мог.
Роберт вздохнул. Ему следует быть стойким. Перестать бежать за призраками прошлого. В любом случае Санта-Барбара никуда не денется. И однажды он обязательно там окажется.

— Вызывали, шеф? — Спросил Чип, открывая дверь, прежде, как и положено, постучав.
— Заходи, Ченнинг.
Входя в кабинет своего начальника, капитана Артура Гэтича, Чип задался очевидным вопросом, по какому поводу приглашен к нему. Капитан был грузным мужчиной, с лишнем весом, отдышкой, вечно потеющий, на двадцать лет старше его. И данный бостонский участок возглавлял более десяти лет. Как раз недавно они отмечали юбилей Гэтича по этому поводу.
— Присаживайся.
А вот это уже было плохо. На долгие беседы капитан звал своих сотрудников лишь по самым веским поводам. Обычно ограничиваясь краткими приказаниями.
Чип сел, в уме продолжая озадаченно искать причину быть вызванным на ковер. Не по поводу же их кратких неуставных отношений с Тиффани его собирались отчитать? Интрижки в участке не редкость. У них с Тиф даже ничего серьезного не было. А за последнюю неделю ни один задержанный не написал на него заявление о превышении полномочий.
— Я что-то натворил, капитан?
— Очень надеюсь, что нет. По крайней мере, в последнее время мне не докладывали о чем-то подобном.
Чип внутренне выдохнул, кажется, отчитывать его не собирались. Но после следующих слов Гэтича снова напрягся.
— На этой неделе я подаю списки на экзамен по повышению. И хотел бы внести твое имя, Ченнинг.
— Вы снова об этом?
— Ты уже пару раз отказывался.
— Пять. Но кто считает? И не изменил своего мнения.
— Почему? Объясни наконец толком.
Теперь настала очередь недоумевать его капитана. А еще он явно был им недоволен. Очередным отказом проходить экзамен на получение звания сержанта. Но, вдаваться в долгие и пространные объяснения причин, Чип не собирался. Он же не на гребаном приеме у психиатра. Тех шести сеансов из-за Филдса ему с головой хватило.



— Мне нравится в патруле.
— Собираешься быть офицером до пенсии?
— Почему нет?
Капитан посмотрел на него, как на идиота. Только его не пронять подобными опусами. Чип принял безразличный вид. Он даже перед высшими генералами в армии никогда не робел.
— В армии ты почти дослужился до майора. Да и дальше пошел, если бы продлил контракт. У тебя достаточно квалификации и отличный послужной список. Я смело могу тебя порекомендовать.
— Майора мне не дали именно потому, что я контракт не продлил. Но мне к тому моменту все осточертело на военной службе, сэр. А мой послужной список… Как же Филдс?
Гэтич красноречивым взмахом руки отмахнулся от сказанного. Словно речь шла не о пострадавшем задержанном, а о мешающей и назойливой мухе.
— Ты действовал в пределах допустимой самообороны. Сам же читал отчет психиатра.
Чип нахмурился. Не нравился ему этот разговор, совершенно не нравился. И чертово повышение не нужно. Уж он-то знает, что происходит, когда в его руках оказывается ощутимая власть. Если бы и капитан прознал о его темной стороне натуры, сто раз подумал, прежде чем рекомендовать его на повышение, если бы до него дошли некоторые нюансы его службы в Афганистане. Одно то, как он недавно едва не поступил с Сэм, говорило о многом. В итоге она его бросила и теперь… Ладно, у него нет никаких фактических свидетельств, что Янг в Бостоне.
— Постойте, капитан. Это же не попытка компенсировать мне… Моя личная жизнь не имеет никакого отношения к работе.
— Наша личная жизнь всегда имеет отношение к работе. Но я давно считаю, что тебе пора перестать киснуть в простых офицерах. Поэтому подумай еще раз, обстоятельно и трезво. Нельзя всю жизнь топтаться на одном месте. Кепвелл ты или нет, Ченнинг, впереди у тебя блестящая карьера. Хватит пытаться это отрицать.

— Папа, я честно не понимаю, чего ты от меня хочешь? Мам, а ты понимаешь?
Саманта уставилась на отца, который неторопливо пил кофе. Ее мать сидела рядом и тоже выглядела недовольной. Но пока Сэм не понимала, сердится она на мужа или на неё, свою дочь. Но при этом ее совершенно не устраивало, что господин губернатор снова лезет в ее личную жизнь.
— Милая, любые разговоры с твоим отцом…
— Я хочу лишь одного, дочка, чтобы ты не портила будущее ни себе, ни своему ребенку.
— Себе я ничего не порчу. Относительно ребенка мы с Чипом сами как-нибудь разберемся.
— Вижу я, как вы разбираетесь. Когда ты в последний раз говорила с Ченнингом? Иден сказала, с его слов, что вы не общаетесь с момента, как он съехал.
— Нам обоим не помешает остыть.
Джулия посмотрела на дочь и с огорчением покачала головой. Нет, с позицией мужа она согласна не была. Расставание Саманты и Чипа — верное решение, учитывая обстоятельства до беременности Сэм. Учитывая фактор Джейсона в ее жизни. Но одновременно Джулия не хотела, чтобы дочь обрекла себя на трудности матери-одиночки. Даже при всех деньгах Кепвеллов душевно и морально подобное вынести довольно трудно.
— Мы волнуемся, дочка.
— Знаю, мам. Но все в порядке. Ты с самого начала знала, что наша помолвка с Чипом ошибка.
Джулия собиралась что-то ответить дочери. Явно утешающее и поддерживающее. Но Мейсон решил прервать мелодраматическую сцену женского взаимопонимания. Хватит уже игнорировать слона в комнате.
— Ошибка, Сэмми то, что было между тобой и Янгом в Бикси. — Отчеканил он, укоризненно смотря на дочь.
Саманта за те полчаса, что они с Джулией находились у нее в гостях, наговорила кучу банальностей и клише, но ничего по сути происходящего. Явно не видя ничего предосудительного в том, что ее ребенка будет воспитывать наркоман, опасный и для окружающих, и для общества в целом, не говоря о крохотном невинном младенце.
— Ясно. Вы с мамой в курсе. Давно? Крейг проболтался? И что последует дальше? Лекция о моём аморальном поведении?
— Сэмми, конечно, нет.
Джулия успокаивающе погладила дочь по ладони, чтобы та не сомневалась, она на ее стороне, пусть и не согласна с некоторыми ее поступками.
Саманта же просто в ответ убрала руку. Потому что уже завелась и приготовилась к ссоре с отцом.
— Или ты переживаешь, папа, что ребенок не от Чипа, а от Джейсона?
— Слава Богу, хоть на это тебе хватило ума, дочка, не забеременеть от наркомана.
— Моя личная жизнь…
Саманта осеклась. Нет никакого смысла доказывать мистеру губернатору, что Джейсон завязал. Или что Чипа в его отцовстве она обманывать не стала бы.
— А где же, собственно, Янг? Думал, что мы застанем его.
— И, правда, где же Джейсон? — С сарказмом в манере отца ответила Саманта.
А затем буквально вскочила со стула и стала открывать ящики кухонных шкафов один за другим.
— Смотрите, мистер Кепвелл, здесь его нет. И здесь тоже. В этом шкафу тоже нет. Удивительно. Ау, Джейсон, где ты спрятался?
Саманта продолжала по очереди открывать ящики, но Мейсона театральное представление дочери не впечатляло. Отвлечь внимание всегда прекрасный способ уйти от прямых ответов. Сэм с младенчества впитала от него и Джулии данную простую истину.
— Прекрати свой дешёвый спектакль.
Саманта остановилась и грозно посмотрела на отца.
Мейсон выражал всем своим видом само спокойствие.
Джулия же решила попытаться разрядить напряженную обстановку.
— Милая, мы с папой вовсе не хотим читать нотации. Просто беспокоимся. Вам с Чипом нужно хотя бы поговорить.
Саманта взяла себя в руки, подавляя вспышку гнева, отлично понимая, что отец того и добивался — вывести ее из себя. Считая, что так будет легче на нее надавить и добиться своего. Их с Чипом примирения. Но как бы не так.
— В свое время, мам. Пока я не готова. Для папы может и пустяки, что Чип напился и был агрессивен. Но ты же не можешь тоже думать, что дело только в Джейсоне.
— Дело всегда в Янге, Сэм. Не верю, что Ченнинг напился от скуки.
— А если бы он меня ударил?
Джулия ужаснулась, представив подобное. Не верила, что ее племянник способен на столь неадекватный поступок. А если так, она сама как следует приложит того по лицу, несмотря на то, что его родители ее близкие друзья и родня.
— Хотел бы ударил. Но не ударил. Мне кажется, или ты преувеличиваешь опасность Чипа? Чтобы Янг на его фоне выглядел…
— Пап, ты не забыл, что я твой ребенок, а не Чип?
— Ты давно не ребёнок, Сэм. Скоро сама матерью станешь. Но цепляешься за бывшего-наркомана, вообще не думая о последствиях для своего ребенка. Какое будущее его ждет рядом с Янгом?
— Я уже стала плохой матерью, не родив?
Саманта горько усмехнулась, посмотрев на отца. Вот и получила поддержку от самых близких, когда твой едва ли не муж оказался волком в овечьей шкуре. Хотя, если быть честной с собой, ни на какую поддержку она не рассчитывала. Точно не от отца, который грезил ее браком с Чипом для пользы собственной политической карьеры.
— Мейсон, полегче. Сэм права.
— Джулия. Хватит уже потакать Саманте. Разве не видишь, к чему все привело? К тому же мы все трое знаем, почему Янг до сих пор не в Бостоне. У него девушка есть, а про тебя — Саманта Иден Кепвелл он и думать забыл.

— Я рад встречи, Мейсон. Несмотря на обстоятельства.
Чип обвел собеседника дружелюбным взглядом, отлично представляя, что от него нужно сводному брату его приемной матери, едва не ставшим его тестем. И был не настолько рад этой встрече, как было им сказано. После не особо приятной беседы с Гэтичем о повышении, только бесед с родней ему не хватало. Когда в его жизни сейчас и так царит полная неразбериха.
Они с Мейсоном Кепвеллом сидели на закрытой террасе одного из бостонских кафе подальше от любопытных глаз. Да, в Массачусетсе мало кто знал, как выглядит губернатор Калифорнии, но исключать случайностей не стоило. В любой момент в городе можно наткнуться на кого угодно, в том числе из журналисткой среды. А это явно был личный визит и приватный разговор.
— Да, обстоятельства те еще. Но как ты сам, Чип? Куда временно перебрался?
— В отель поближе к работе.
Мейсон так и думал. Чип не из тех, кто в случае беды сразу ищет себе шикарные апартаменты, чтобы рефлексировать и страдать в окружении роскоши. Внешний же вид Ченнинга его несомненно порадовал. Чистая, чуть мятая форма. Но никакой щетины на лице или запаха перегара, волосы в порядке, ботинки вычищены. Сын Круза всегда вызывал у него уважение своей собранностью, несмотря ни на какие удручающие обстоятельства. Никогда прежде не скатываясь в пагубные зависимости при проблемах. Да, теперь эта теория уже не казалась чем-то неопровержимым. Но Саманта явно преувеличила степень зависимости бывшего жениха от алкоголя. Вспоминая себя в периоды запоя, о своем внешнем виде или мнении окружающих он всегда думал в последнюю очередь.
— Мне жаль, что у нас с Сэм так вышло. С себя ответственности я не снимаю.
— Это хорошо, Чип. Я всегда придерживался мнения, отношения — это танго, которое танцуют двое. Но хотелось бы узнать о твоих дальнейших планах. Позволишь Саманте все решить за тебя?
— Права решать мне она не предоставила. Выставила…
— Но ты извинился?
— Конечно. И мне стыдно, как я и сказал. Но притащить Янга поближе к себе…
Мейсон пригубил немного крепкого черного кофе из чашки, все еще очень горячего. Было бы странно, если бы Ченнинг не решил, что Сэмми тут же пустит на свой порог Янга, едва растает след самого Чипа. Разве он сам не решил того же? Перфоманс Сэм с кухонными шкафами трудно было забыть.
— Янг в Лондоне, где ему и место. И с недавнего времени он не свободен. О чем Сэм в курсе. Поэтому повторю свой вопрос. Ты намерен что-то делать?
Когда соперник оказался вне игры? Свою чашку с кофе Чип отставил в сторону. Сказанное отцом Саманты не принесло ему никакого облегчения. Ничего в корне между ним и Сэм не изменится, пусть Янг пока и не в Бостоне. Больше никакого самообмана и самоуспокоения.
— Просить прощения бесполезно. Саманта меня не любит.
— Я в это не верю. Иначе не жила с тобой так долго. И аборт бы сделала. Я бы посоветовал тебе цветы купить, позвать ее на ужин, но с моей дочерью примитивные уловки не помогут.
— Это лишь часть проблемы.
Чип знал, какого ответа от него ждал мистер Кепвелл. Но пока не видел смысла бегать за Самантой. Он пытался звонить ей, чтобы поговорить. Но она ни разу не подняла трубку. А значит, все еще обижена, как и влюблена в Янга. Что толку от того, что у него там кто-то появился. Это вряд ли повлияет на чувства Сэм.
— Когда родится ребенок, я собираюсь бороться за опеку над ним. Полную. Не позволю Янгу погубить моего ребёнка. И, поверьте, вся кепвелловская машина меня не остановит.
— Себя ты Кепвеллом не считаешь?
Мейсон всегда находил любопытным, насколько приемный сын Иден пытался годами, начиная с подросткового возраста, дистанцироваться от семьи, в которой ему довелось вырасти волею случая. Даже в армию сбежал много лет назад. Причины он примерно понимал. Как и лицемерность подобного поведения. Легко презирать Кепвеллов, будучи одним из них. Пусть и не по крови. По крайне мере, от своего трастового фонда Ченнинг гордо отказываться не спешил.
— Вы же не об этом пришли поговорить со мной.
— И то верно. А насчет опеки. Думаю, здесь я могу тебе помочь.
— Неужели встанете на мою сторону?
— Почему нет, Чип? От одной мысли, что Джейсон Янг снова будет крутиться вокруг Сэм, испортит жизнь не только ей, но и ребёнку. Лучше уж оказаться в надежных руках любящего отца. Как думаешь? Ты, хоть и упорно делаешь вид, что не Кепвелл, не много потерял от подобной жизни. В нашем окружении.
Уж это Мейсон отлично знал на собственном опыте, будучи разлученным в детстве с родной матерью. Когда-то он презирал, осуждал и ненавидел отца за многолетнюю разлуку с Памелой, со временем все-таки придя к выводу, что та была психически нездорова и опасна для него. Если не все его детство и юность, то большую часть. Ведь его мать в итоге окончила свою жизнь в психиатрической клинике, так и не выйдя оттуда.
Собственную дочь полностью отлучать от общения с его внуком или внучкой Мейсон не собирался, просто хотел гарантированно исключить Джейсона Янга и его пагубное влияние на беззащитное существо, которое родится через восемь месяцев. Увы, Сэмми он не мог доверять в этом отношении, поэтому ему и приходилось выбирать сторону Ченнинга. Правда, Джулия пока ничего не знала, а когда ей станут известны его планы, в Калифорнии ожидается внеплановое землетрясение.
— Но Саманта не Виктория.
Чип отчего-то не обрадовался, а ощутил неловкость от предложения мистера Кепвелла. Он даже на поддержку отца и матери не рассчитывал в споре о ребенке, а тут губернатор предлагает свою помощь в открытую. Не сказать, что Чип хорошо знал своего дядю, он просто был тем, кто преподносил ему подарки на все праздники, иногда подкидывал мелочь на пиццу или бургеры, хотя о его крутом нраве был все-таки наслышан, в первую очередь от Саманты.
— Саманта ведет себя неразумно. Чип, думаешь, я хочу ссориться с дочерью? Но кто-то же должен наконец прекратить эту нелепую драму?
— И миссис Кепвелл одобряет?
Мейсон криво улыбнулся. Джулия подобного никогда не одобрит. Устроит ему скандал, узнав о его намерениях. Он был готов к ее нападкам и гневу. В любом случае, если противостояния не избежать, худшим решением точно станет — позволить здесь решать кому-то другому.
— Я все-таки надеюсь, Чип, что вы с Сэм снова сойдетесь еще до рождения ребенка. Идти на крайние меры мне очень не хотелось бы.
Чипу и самому не хотелось судиться из-за ребенка, пытаться забрать его у Сэм, но могло случится так, что у него просто не останется другого выхода.

Они с сыном провели чудесную неделю на Сиренас. Пусть на острове за прошедшие годы осталось мало из тех, кого он когда-то знал, но с некоторыми из оставшихся Роберт с огромным удовольствием вспомнил былые деньки, временами вызывая на лице Роберта-младшего шок оттого, что ему приходилось слышать. Но это неудивительно. Жизнь городского мальчика из обеспеченной семьи кардинально отличалась от жизни островного босяка.
Несколько раз они с сыном выходили на катере в океан и рыбачили. Конечно, Роберт-младший ничего не понимал в рыбалке, и он взялся его обучать. Тот весьма быстро все схватывал, хоть большого улова они в итоге не привезли. Зато отлично провели время вдвоем на открытой воде под палящим солнцем. Даже заметно загорели.
И вот теперь сидели в видавшем лучшие времена аэропорту, ожидая самолета обратно в США, а дальше уже снова в Мадрид. Их небольшое островное приключение закончилось, и Роберт решил, что настало время для разговора с сыном о Флейм, Эйдане и Данни.
— Пап, ты действительно не собираешься ничего менять относительно Сиренас?
— Да, не собираюсь. Ведь рано или поздно остров унаследуют ваши с Адрианой дети и мои внуки. Ты же знаешь, Роберт, что Иден должна была передать тебе Сиренас в двадцать один год?
— Она рассказала о потерянной записке. Думаешь, это и есть тот самый эффект бабочки, пап? Не потеряйся та записка, мне бы и в голову не пришло… Но теперь нет смысла говорить об этом.
По лицу отца было видно, что он с ним согласен. Вот только, несомненно, отрицательно относился к его попытке отомстить Иден Кастилио. Просто осуждал плохой, недостойный и скверный поступок? Вряд ли. Все еще любит Иден Кастилио? Очень на это похоже. Судя по его реакции на закрашивание старой надписи. Слова отца о жизни в настоящем и для будущего не обманули Роберта-младшего. Но как же та женщина, что сейчас рядом с отцом? Или ее постигнет судьба его матери, Келли Кепвелл и прочих?
— Когда буду получать документы на свое настоящее имя, обязательно заверю нотариально, что Сиренас по-прежнему будет в распоряжении Адрианы.
— Все-таки полетишь в Санта-Барбару?
— Свяжусь с адвокатом, чтобы он все уладил.
Сын ему не поверил, что не особо удивило. Поэтому Роберт решил все-таки сказать то, что собирался ранее. Чтобы Роберт-младший прекратил воображать, что между ними с Иден возможны хоть какие-то отношения в настоящем или будущем, кроме родственных.
— Я должен кое-что рассказать тебе, Роберт. Надеюсь, ты поймешь. И услышанное не разочарует тебя. — Осторожно начал Роберт-старший.
Роберт-младший тут же окинул его недоуменным взглядом. Словно решил, что они все-таки откровенно поговорят об их с Иден романе? Возможно, им стоило бы.
— Ты буквально воскрес из мертвых. Сколько раз я мечтал об этом не счесть. О каком разочаровании может идти речь?
— Когда я говорил о том, как покинул «Норфолк», я лгал, сын.
Роберт-младший посчитал начавшийся разговор весьма странным, как и виноватый взгляд отца. Не знал, как реагировать. На лице же отца читались. Вина. Сожаление. Ложь. О чем он говорит? О чем солгал?
— У тебя не было амнезии?
— Нет, амнезия, паралич. Всё правда. Только я не сам вышел из психушки. Мне помогли.
— Кто-то из санитаров или врачей?
— Флейм Бофорт.
Роберт-младший опешил, не сразу сообразил, откуда знает произнесенное имя. Задумался на несколько мгновений. Нервно сглотнул, надеясь, что ослышался.
— Сумасшедшая, которая стреляла в тебя?!
— Она самая. Флейм собиралась использовать меня как орудие мести Куинну. Но при этом, не желая, помогла мне встать на ноги. И прошлое я вспомнил не в «Норфолке», а живя с ней под чужим именем.
Роберт понимал, сыну вот так с ходу трудно переварить услышанное. Но сам спешил все объяснить побыстрее. Упуская нюансы, избегая пауз. Что явно не шло на пользу. Взгляд сына стал холодным, лицо отчужденным.
— Надеюсь, когда вспомнил, сдал ее властям. — Резко отчеканил Роберт-младший.
— Она на свободе.
Что-то в выражении на лице отца не нравилось Роберту, очень-очень не нравилось. За раскаянной виной таилось что-то большее. Гораздо большее и серьезное. Гораздо более неприятное.
— Переживаешь, что эта больная снова может объявиться и навредить…
— Это шокирует тебя…. Не знаю, как иначе рассказать. У нас с ней вроде как отношения… А еще есть совместные дети. Двойня. Мальчик и девочка. Эйдан и Даниэла — твои сводные брат и сестра. Им пять лет.
Роберт действительно не знал, как иначе сказать правду. Не стал тянуть резину, боясь, что это может сильнее навредить их с сыном отношениям. Если только можно после подобных откровений навредить еще сильнее.
Роберту-младшему же казалось, что он задыхается. Хотелось выйти на свежий воздух, или чтобы отец рассмеялся и сказал, что пошутил.
— Надеюсь, это шутка.
— Меньше всего хочу причинять тебе боль, сынок.
И вдруг полная картина сложилась в голове у Роберта-младшего, как пазл или мозаика. Все белые пятна и пробелы в истории отца, уход от некоторых ответов. Не было никакого чудесного возврата памяти и попытки наладить свою жизнь, вернуть хоть что-то из потерянного прошлого. Отца нашла Флейм Бофорт, вытащила из психушки, помогла с лечением. И какой бы план ни сложился в голове мерзавки на тот момент, свое она все-таки получила. Охмурила его отца и родила от него. Удивительно, сейчас ему даже неинтересно, с какой целью. Ложь отца, его жизнь, свободная от прошлого, бывшей жены, брата и родного сына, причиняла нестерпимую боль.
— Откуда у нее оказались деньги на твое лечение?
— От одного мафиози, но это длинная история, к делу не относящаяся.
Роберт удивился, не этого вопроса он ждал от сына. Рассказывать об Элиоте Янсене, его смерти, причастности Флейм — сейчас худшее время из возможных. Сын и так вряд ли поймет, что он нашел в женщине, пытавшейся его убить. Почти убившей. Едва не убившей Крейга. Убившей Янсена.
— И тебя не смутило, что твоей спасительницей стала…
— Я ненавидел ее, когда все вспомнил.
— Но продлилось это недолго.
Всё счастье прошедших недель лопнуло как мыльный пузырь. Роберт-младший буквально ощущал его мелкие липкие брызги вокруг себя. Пережитые страдания отца теперь казались пустым пшиком. Не так уж он и страдал. В постели мерзавки Бофорт. Неужели речь о пресловутом стокгольмском синдроме? У отца фетиш такой, любить женщин, причиняющих ему боль? Да, никаких слов любви относительно Флейм Бофорт отец не произнес, но наличие детей… А как же его всепоглощающая любовь к Иден Кастилио? Или все это часть плана мести матери Адрианы за когда-то отвергнутую любовь? Что тут скажешь, в качестве мести, выбор Флейм Бофорт идеальный.
— Роберт…
— Кто еще знает?
Роберт промолчал, снова виновато посмотрев на сына. И точно знал, каким будет следующий вопрос Роберта-младшего. И даже начал планировать целую речь, чтобы оправдаться. Пусть и в горле было абсолютно сухо от волнения, слова не шли с губ.
— Мама? Куинн?
Отец продолжал молчать, просто кивнув в ответ. А Роберт-младший начал кое-что понимать. И даже расстроиться не мог или удивиться.
— Я снова последний в списке?
— Нет, сынок…
— И Иден в курсе?
— Я с ней не говорил после возвращения.
— Но кто-то знает? Кроме мамы и дяди?
Это, что мама и Куинн в курсе, Роберт-младший легко уловил по виноватому виду отца. Но кто еще знает? Ответ его шокировал.
— Адриана знает.
Роберт не думал, что можно чувствовать себя еще более виноватым перед сыном. Но тем не менее это было так. Становиться яблоком раздора между Робертом-младшим и Адрианой ему точно не хотелось.
— Ясно.
— Я просил ее молчать. Хотел сам тебе все рассказать.
— Я понимаю. Правда, пап.
Роберт-младший сжал руки в кулаки, даже не пытаясь притворно улыбнуться. Ни черта он не понимал, но не мог прямо сейчас бросить это в лицо отцу. Их связь все еще слишком хрупка, не хотелось ее резко и больно оборвать. Но он точно не мечтал о подобном, годами воображая себе чудесное возвращение любимого папы из мертвых.
— Любишь ее?
— Флейм?
— Конечно, Флейм. В твоей любви к…
— Она мне дорога.
Роберт сожалел, что ранил чувства сына. Но иначе сказать правду не мог. А вот обсуждать Иден, приплетать ее к данному разговору не стоило. Поэтому он и не дал сыну договорить.
— А Эйдан и Данни чудесные. Они знают о тебе и очень хотят познакомиться с тобой и Эрин.
Роберт-младший разжал кулаки и невесело хмыкнул. Какое облегчение! Сводные брат и сестра хотят познакомиться! Бедные дети, не в курсе, что их папочка лживый кусок… А отец явно пытался подсластить горькую пилюлю. У него же крутилось сотню вопросов и обвинений в голове. Держать себя в руках было трудно, но он старался изо всех сил. Да и что отрицать, понимание, что Адриана знала правду о Флейм Бофорт и детишках, больно ранило. Хотя он в последнюю очередь имел право обвинять любимую в утаивании чего-то. Карма — та еще стерва. Он всегда знал это.

— Я очень хочу познакомиться с ними как можно скорее. — С притворной улыбкой сказал Роберт-младший, рассматривая снимки брата и сестры на телефоне отца.
Он сам попросил их, чтобы сгладить напряжение и немного разрядить обстановку. Предпочтя держать себя в руках, пусть и давалось это ему после всех откровений отца весьма тяжело. Не стоит прямо сейчас затевать ссору, предъявлять претензии, хотя их список в его душе рос с ужасающей геометрической прогрессией. Сначала болезненная страсть к Иден Кастилио разрушила не только брак родителей, но и многие судьбы попутно, отцу показалось этого мало. Он вновь, цинично и хладнокровно, променял его, своего первенца, на какую-то бабу. Ладно, не на какую-то, на ту самую, из-за которой его годами считали мертвым!
Роберт снова натянуто улыбнулся, подавляя негатив внутри себя. Лучше ему сосредоточиться на брате и сестре. Они ведь такие же жертвы в сложившейся ситуации, как и он сам. Их уж точно не в чем было обвинить.
Эйдан и Данни хоть и были двойняшками, а не близнецами, но удивительно походили друг на друга, пусть и имели разный цвет волос и глаз. Они буквально отзеркаливали друг друга на каждом снимке, корча забавные рожицы или просто заразительно улыбаясь. При этом нельзя было не заметить удивительного сходства Даниэлы и Эрин. Вот они точно казались близнецами, с десятилетней разницей в возрасте.
— Они тоже очень ждут этого момента.
— Значит, ты им рассказал обо мне?
В притворное спокойствие Роберта-младшего он не верил. Но Роберт считал, что ему пока следует подбирать слова и быть осторожным в формулировках, раз уж сын выбрал мирную тактику.
— О тебе и Эрин. Показывал ваши снимки. Я ведь собирался вернуться гораздо раньше, но обстоятельства… Мне жаль, Роберт. Действительно жаль.
Обстоятельства. Роберт-младший понимал, иногда некоторые вещи просто не зависят от нас. В данный момент он смотрел на обстоятельства, не позволившие отцу вернуться раньше. И дело было не только в его младших брате и сестре. Их мать — Флейм Бофорт — тоже присутствовала на некоторых снимках. Обнимала его отца и своих детей. Выглядела счастливой, обычной женщиной в окружении семьи, а никак не убийцей, психопаткой и похитительницей. Прямо сейчас Роберт-младший испытывал, казалось, уже давно забытое чувство, острую ревность, когда-то терзающую его по отношению к Иден Кастилио. Вот только — абсолютно другая женщина в итоге отняла у него отца на долгие годы.
— Да, ты уже говорил. Расскажешь подробнее?
И снова обманчивое спокойствие и улыбка сына не могли обмануть Роберта. Внутри него, несомненно, бушует ураган. И он мог бы сто раз попросить прощения или сожалеть, что не вернулся раньше, не дал хотя бы знать о себе, но вряд ли получит от Роберта-младшего трезвое понимание некоторых неизбежных вещей. Обстоятельств, которые порой невозможно преодолеть.
Роберт одернул себя. И кто тут занимается самообманом? Лучше ему все-таки объяснить.
— Флейм собиралась мстить твоему дяди. Для этого и вытащила меня из «Норфолка». В качестве козыря. Она была опасна. Ты и твоя мать тоже могли пострадать.
— Допустим.
Роберт-младший вернул отцу телефон и небрежно облокотился на пластиковое кресло, наблюдая как Роберт-старший засовывает мобильник обратно в карман пиджака. В душе сомневаясь, а так ли в реальности была опасна Флейм Бофорт, если отцу эта очевидная опасность не помешала с ней спать.
— Но позже она же перестала быть опасной? А ты не вернулся. Предпочел стать ее любовником. Прости, я не хочу быть резким, но ты должен представлять, как все это выглядит с моей стороны.
Роберт прекрасно осознавал, как их с Флейм отношения выглядят со стороны его сына. И что тот видел в их существовании огромную несправедливость, а еще по-детски ревновал. Но он собирался говорить с Робертом-младшим, как со взрослым, а не с тем трехлетним мальчиком, которого когда-то оставил в Мадриде летом 90-го года. А значит, собственной вины отрицать не стоило.
— Я не собирался вступать с Флейм в любые иные отношения, кроме деловых. Хотел использовать ее для своего возвращения из мертвых. Это чистая правда, сын. Остальное вышло само собой и заставило пересмотреть мои планы, отсрочить их. Но вернуться я в любом случае собирался. И я люблю тебя и всегда стремился лишь защитить.
— Но никогда не был рядом, когда был нужен.
Роберт-младший, глядя в упор на отца, постучал пальцами по подлокотнику кресла. Уже через секунду отводя хмурый взгляд, переводя его на электронное табло с информацией о вылетах. Скоро объявят их рейс. А он тягостно вспоминал свой глупый энтузиазм по пути на Сиренас. Как многого ждал от предстоящей поездки. Точно не подобного. Новых скелетов из прошлого. Очередного предательства.
— Знаю, Роберт, что мало был рядом с тобой, когда ты был маленьким. Но я собирался это исправить до похищения. Поверь, очень хотел. Наладить бизнес, обустроиться в Санта-Барбаре. Поговорить с твоей матерью о вашем переезде в Калифорнию.
— Жениться на Келли Кепвелл.
— И это тоже, но в своё время. Получилось бы у нас с Келли или нет, сейчас уже сложно судить. Тогда я был уверен, что ты слишком мал, и тебе больше нужна рядом мама, нежели отец. Ты подрос бы, и я стал бы больше уделять тебе внимания, больше проводить времени вместе. Так я видел свое будущее. Но вмешались Флейм и Куинн. Дальше ты и сам знаешь, как развивались события.
— Но завещание ты все-таки составил?
Роберт тяжело вздохнул. Чувствуя себя словно на допросе, тоже глянул на табло вылета, где уже появилась информация о начале регистрации на их с сыном рейс. Конечно, о завещании Иден Сиренас им тоже стоило поговорить. Знания о потерянной записке Роберту-младшему явно недостаточно.
— Твоя мама давила, не верила, что я живым выберусь из противостояния с мафией. Я увеличил твой трастовый фонд, который создал после твоего рождения, выкупил контрольный пакет «Кларидхе». Фактически на коленке составил свое завещание, хотел, чтобы ты получил Сиренас, но у Натали на остров была аллергия, поэтому оставил Иден, чтобы потом она передала остров тебе. Я не собирался делать Сиренас предметом раздора между вами.
— К сожалению, вышло иначе.
— К моему огромному сожалению, Роберт.
Роберт-младший снова посмотрел на табло. Вылет уже скоро. Затем вновь взглянул на отца. Им предстояло несколько часов провести в полете на соседних креслах, не стоит превращать их в часы мучительного молчания. Враждебный настрой оттолкнет отца прямо в объятия его преступной сожительницы.
— Я просто немного завидую брату и сестре. Ты был с ними с рождения. Каждый день им посвящал.
— Я упустил большую часть твоей жизни, твое взросление, никогда с этим не смирюсь, но Куинн…
— Появился вовремя. Отрицать глупо. И я благодарен ему за все. Но он не заменил тебя.
— Иначе ты не решил бы мстить Иден.
— Я хотел справедливости, так глупо и по-детски.
Роберт понимающе кивнул головой. Их с сыном разговор слишком быстро перескакивал с одной темы на другую, пусть все они и были тесно связаны. Но это совершенно не указывало на глубину обсуждаемого ими. Словно каждый пытался уйти от настоящих откровений.
— Тебе нужно время все переварить, сын?
— Да, пап. Чуть больше времени.

— Сэм, ты голодна? Я могу что-нибудь приготовить.
Всполоснув в раковине в чистой воде грязные чашки из-под кофе, затем вытерев их сухим полотенцем, Джулия Кепвелл обернулась к дочери. В ответ Саманта неопределенно пожала плечами, то ли имея в виду, что ей все равно, то ли намекая, поступай, как знаешь.
Саманта сидела за кухонным столом хмурая, поникшая и недовольная. Явно до сих пор расстроенная прошедшим разговором с отцом. Его словами о Джейсоне и ее предстоящем материнстве.
Сам Мейсон ушел примерно час назад, и Джулия догадывалась куда, вернее, к кому пошел ее муж.
Саманту тошнило, и она испытывала голод, одного кофе с утра не было достаточно в качестве полноценного завтрака. Но отец полностью испортил ей настроение, заставив наконец посмотреть неприглядной правде в глаза.
Ее мать развернулась к холодильнику, собираясь осмотреть его содержимое и решить, что приготовить на обед. А значит, впереди ее ждет еще одна лекция, в этот раз про ее скудный рацион. Ведь холодильник был почти пуст. Продукты обычно закупал Чип. А после его ухода, из-за утомительных и длинных судебных заседаний, вечерами у нее не находилось времени заглянуть в ближайший супермаркет.
— И куда ушел папа? Проверить списки всех прилетевших за последние две недели?
Саманта сейчас была раздосадована многими вещами. Не только разговором с отцом. Сильнее всего ее удручало, что Джейсон в самом деле остался полностью безразличным к тому, что они с Чипом расстались. Он не позвонил, даже чтобы посочувствовать. Как и не перезвонил, когда она звонила ему ранее, собираясь рассказать о беременности.
Мать ее сарказм не оценила и уже убедилась, что доставка сейчас лучшее решение. Поэтому закрыла холодильник и вновь повернулась к ней.
— Думаю, папа пошел говорить с Чипом.
— И как я сама не догадалась.
Дочь протянула ей подколотые в одну стопку меню разных доставок.
— Американская классика или китайская? — Спросила Джулия, просматривая яркие флаеры с аппетитными картинками самой разнообразной еды.
Быстро сделав для себя очевидный вывод, что Сэм с готовкой точно не заморачивается. Как и с закупкой продуктов.
— Сегодня буду патриоткой.
Джулия в ответ неодобрительно покачала головой, ведь никакой искренности в словах дочери не прозвучало. Сделав заказ, она отложила флаеры в сторону. Пока Мейсона нет, им с дочерью есть о чем побеседовать.
— Давай откровенно поговорим, Сэм.
— О чем, мама? Я плохая будущая мать, вынудившая Чипа уйти, помешанная на наркомане идиотка. Все папины трактовки моей личности я усвоила, поверь. Теперь вот Чипа пошел убеждать, что ему следует сжалиться…
— Я твоего отца правым не считаю, Сэм. Но и ты…
— Что я?
— Разве не надеялась, что, как только Джейсон узнает, что Чип ушел, сразу рванет к тебе?
Саманта отпила пару глотков воды из стакана, который стоял рядом с ней. Если бы на месте матери был отец, она, конечно, до последнего все отрицала.
— Какое это имеет значение сейчас?
— Знаю, что тебе больно, милая.
— Джейсон мне и в Бикси ничего не обещал. И до этого… Не понимаю, почему я в этот раз рассчитывала…
— Потому что любишь.
— И сейчас ты посоветуешь помириться с Чипом?
Порой дочь ее очень хорошо понимала. Данный совет был не худшим, даже, учитывая любовь Саманты к Джейсону. Просто ее дочь не осознает, пока сама не столкнется, как сложно будет оказаться одной с ребенком на руках, при всех возможностях Кепвеллов. Как морально тяжело не получать поддержку и любовь отца твоего ребёнка. И для этого не обязательно состоять с ним в браке, достаточно всего лишь оставаться в хороших отношениях.
— Я прошу не рвать с ним окончательно. Не поговорив спокойно, не обсудив. Сейчас вы оба на эмоциях. Но вам в первую очередь следует думать о ребёнке. Будете вы вместе или нет.
— Я собиралась поговорить с Чипом, но позже.
— Я не хочу делать тебе больно, Сэмми. Ты веришь в Джейсона, и это замечательно. Но у него был срыв всего три года назад. Вряд ли ты об этом забыла. И даже у него самого нет никаких гарантий…
— Знаю-знаю, Джейсон опасен и все такое. Но он никогда не причинит вред мне или моему ребёнку.
— Крис и Дженни едва не приняли наркотики, которые Джейсон спрятал. Это не любовный роман или сериальная мелодрама, Саманта. Ты должна смотреть на Джейсона трезво. И дать Чипу шанс все исправить. То, что он натворил.
— А если Чип снова напьется и устроит мне или ребенку…
— Это то, что вам предстоит обсудить. Но я на твоей стороне, что бы и как ни сложилось. Верь мне, родная.
Джулия подошла и обняла дочь.

Келли со светлой грустью и щемящей тоской рассматривала старые газетные вырезки.
Она сидела в кресле-качалке на чердаке. Найти среди прочего бесполезного хлама нужные вырезки, привет из ее далекого прошлого, часть которых она видела в мобильном дочери, труда не составило.
Выступившие на глаза слезы мешали читать статьи на пожелтевшей от времени бумаге, хотя ничего выдающегося в них и не было. По большей части сухая констатация того, что было реальным в тот момент. Ее выходы в свет с Робертом, их помолвка, правда, уже не с самим Робертом, свадьба, новая помолвка с Куинном и сорванная свадьба. В более ранних статьях говорилось о неподтвержденной интрижке Роберта с Иден. И почти каждый из этих моментов ей с легкостью удавалось воскресить в памяти. Горькими были воспоминания или же радостными.
А Келли понятия не имела, кто собирал все эти статьи, тщательно вырезая и храня. Она подобным точно никогда не занималась. Тем более в стопке с газетными статьями она нашла также фотографии. С первой свадьбы с Куинном, с несостоявшейся второй. Видимо, это все сохранил тот же человек, что перенес на чердак колье Роберта. Кто-то из прислуги? Роза? Мама? Ей стоит расспросить об этом домашних.
— Здесь не помешала бы генеральная уборка.
На чердак вошел Крейг, по пути к жене, сидящей в кресле-качалке, смахивая с волос застрявшую в них паутину и стряхивая с пиджака пыль. Он едва ли не впервые оказался здесь, пусть и прожил под крышей особняка Кепвеллов уже много лет, давно считая дом своим, но не принадлежащим ему.
— Пожалуй, ты прав, дорогой. Что ты здесь делаешь?
— Тебя искал, милая. Хотел о Крисе поговорить. Но, вижу, ты занята.
Даже вверх ногами Крейг отлично разглядел, что находится в руках жены, и это его совершенно не обрадовало. То Дженни со своими расспросами про Бобби, теперь Келли ударилась в ностальгию по прошлому.
Келли не хотелось, чтобы муж ревновал ее. Точно не к Роберту. Она и сама не понимала, отчего ее потянуло вдруг на воспоминания. Отложив вырезки и фотографии в сторону, Келли сосредоточила внимание на любимом. Прошлое уж точно не может быть важнее настоящего, тем более их с Крейгом детей.
— Что натворил Крис?
— Он непозволительно разговаривает с Дженни. Я попытался его вразумить, но бесполезно. А ведь Крис всегда казался мне…
— Разумным? Он подросток, Крейг.
— Ему уже почти пятнадцать. И я в его возрасте…
Келли, испытующе глядя на Крейга, не смогла сдержать легкую ироничную усмешку. Неужели ее муж забыл, что, во время реставрации старого приюта во второй центр для малоимущих, она видела все его школьные досье? Весьма увлекательное чтиво, местами забавное, нет смысла отрицать.
— Да, Крейг, давай поговорим, что ты делал в возрасте Криса?
— Усердно учился в приютской школе.
— Я видела твой табель успеваемости. Как и отметки о прогулах занятий.
Крейг коротко рассмеялся. Конечно, он ничего не забыл. Что Келли давно известно практически все о его сиротском детстве. О посредственной успеваемости, вечных прогулах, выговорах и наказаниях. Образцом послушания он никогда не был. Ни ребенком, ни подростком. Что до взрослой жизни… Действительно, зачем он пытается предстать перед женой тем, кем никогда не был?
— Для Криса я всегда старался быть хорошим примером.
— Знаю, милый.
Келли встала с кресла и обняла мужа. Она разделяла его переживания относительно сложных отношений между Крисом и Дженни. Но не считала разногласия сына и дочери чем-то непоправимым. Однажды оба повзрослеют и перерастут свои детские капризы.
Отстранившись, Келли убежденно произнесла:
— Наш сын пытается утвердиться в этом мире. Найти свое место и путь.
— Но не за счет же сестры?
— Мне поговорить с ним?
— Думаешь, от этого будет больше толка?
Крейг провел ладонью по волосам жены. Оба их ребенка были умными и понимающими, при этом достаточно своевольными, а они с Келли всегда стремились быть либеральными родителями, но, кажется, все равно оказались в тупике их переходного возраста.
— Не знаю, но попробовать стоит. Ты же понимаешь, что Крис ревнует?
— Сомневается в нашей любви к нему?
— Вряд ли. Возможно, Крейг, иногда ему просто не нравится быть старшим братом.
Крейг крепко прижал жену к себе. Ему хотелось верить, что происходящее лишь временные трудности. И оба, Крис и Дженни, в самом деле перерастут неприязнь друг к другу.
— Мы как слепые котята, двигаемся в тумане на ощупь.
Келли подняла глаза на мужа, с грустной улыбкой соглашаясь с ним. К сожалению, Крис и Дженни не были единственными проблемными детьми.
— Как там Джейсон?
Крейг пожал плечами. Хотел бы он сам это знать. После смерти матери Джейсон стал еще более закрытым, чем был до этого. Что не могло не беспокоить.
— Занят делами «Барр Индастрис».
— Что думает о расставании Сэм и Чипа?
— Не верит, что это надолго. Джейсон сказал. Цитирую. Саманта и Кастилио скоро помирятся, он вмешиваться не собирается. Не в ситуации, когда речь идет о чужом ребенке.
Келли ободряюще взглянула на мужа, видя его скептический настрой к позиции сына. Но, возможно, Джейсон не так уж и не прав, держась подальше от бостонской драмы. Ведь вовлечение в происходящее вполне могло грозить ему новым срывом.
— А как его анализы?
Крейг болезненно поморщился. Последний год Джейсон сдавал тесты на наркотики раз в месяц, и он каждый раз с тревогой ждал каждого следующего результата.
— Джейсон чист.
— Слава богу!
Келли видела, муж хотел бы разделить ее оптимизм, но что-то внутри все равно его гложило. Но ведь это хорошо, что анализы Джейсона чистые.
— В чем дело, милый?
— Не знаю. Но у меня дурные предчувствия. Не пройдет для Джейсона без последствий происходящее у Саманты.

— Пап, что конкретно ты хочешь знать?
Ченнинг отпил глоток минеральной воды, предпочтя ее кофе. С утра он уже выпил пару чашек, и кофеина в его организме было пока достаточно. С отцом они сидели в том самом кафе, рядом с полицейским участком, в котором он недавно общался с Мейсоном Кепвеллом. Правда, в этот раз расположившись в зале, а не на террасе. Вот только тема разговора была та же самая.
— Что ты собираешься делать дальше, Чип? Намерен ли вернуть Саманту?
— Я хочу вернуть ее. Не только из-за ребенка. Я люблю ее. Но она даже разговаривать со мной не хочет.
— Собрать вещи и уйти, не разговаривать друг с другом — это не выход. Я знаю, о чем говорю, сынок.
Круз утвердительно кивнул, усиливая эффект от своих слов. Это было действительно так. Он сам собирал вещи и уходил, пытался… По себе знал — ни черта это не работает. Точно не на пользу сохранению отношений, которыми ты дорожишь.
— Сэм бросила меня. Было бы глупо оставаться с ней под одной крышей.
— Объясни толком, что случилось, Чип. И не говори, что дело лишь в ее чувствах…
— К Янгу? Этого, по-твоему, недостаточно?
— Сын, ты уходишь от ответа на вопрос. А значит…
Ченнинг понимал, увиливать не стоит. Да и сам не любил всех этих уверток, всегда предпочитая конкретику. Это совсем не в его стиле. И сколько бы он ни считал Сэм виноватой перед ним, он тоже был перед ней виноват. Каждый раз вспоминая тот вечер, когда едва… когда ему хотелось…
— Я всегда знал, что мне лучше не пить. И Саманте теперь это известно.
— Ты ударил, Сэм?!
Круз отказывался верить сказанному. Его сын никогда и ни к кому не проявлял агрессии. У него был отличный послужной список в полиции Бостона. И никаких выговоров и нареканий за всю службу в армии. Куча наград, а не дисциплинарных взысканий. Конечно, проявлять агрессию и убивать в Афганистане Чипу приходилось, врагов их страны, но ведь это другое? Разве нет? Тем более, по словам Чипа, последнее обследование у психиатра не выявило у него необходимости лечить ПТСР.
— Нет. Но все равно вел себя отвратительно.
— Сэм рассталась с тобой, потому что испугалась?
— Думаю, Янг был более веской причиной.
— Ты меня окончательно запутал, Чип.
— Выразиться яснее? То, что я напился и был груб с Самантой, стало для нее лишь удобной причиной, чтобы сбежать к Янгу.
— Джейсон в Лондоне, а Саманта здесь, в Бостоне.
— Это не значит, что они не общаются. В наш век мобильных телефонов и интернета.
— А ты ушел в сторону, освободив сопернику путь!?
Сейчас Круз больше всего хотел помочь сыну избежать собственных ошибок. Но едва мог переварить, что, выпив, Ченнинг перестает держать себя в руках.
— А что еще я должен был делать, отец? Таскаться за Сэм по пятам? Ради чего?
— Ради себя, если любишь. Ради вашего ребенка. Ваших отношений.
— И у тебя есть совет, что мне делать?
— Будь рядом. Не сбегай. Помогай Сэм, ходи с ней по врачам. Оставайся прежде всего ее другом.
Ченнинг задумчиво посмотрел на отца. Кажется, он начал кое-что понимать. Почему отец столь рьяно пытается убедить его не ставить точку с Самантой.
— Именно так ты вернул маму? После ее возвращения.
— Чип, моих ошибок в отношении твоей мамы не счесть. Именно поэтому мне хочется уберечь тебя… Если бы ты не любил Сэм. Но ты ведь любишь.
— Люблю. Но знаю, что не нужен ей.
Душа Круза болела за сына. Ему очень хотелось помочь ему. Но что он мог еще сделать, кроме как дать пару советов?
— Ты можешь быть рядом с Сэм. И, мне кажется, ты нужен ей рядом, пусть она сама этого не осознает.
— Сэмми рядом нужен только Янг.
— Так исправь это. Измени расклад в свою пользу. Только не сиди сложа руки, иначе пожалеешь в итоге.