Туман перед рассветом.

Адриана вошла в дом Барров, открыв дверь своим ключом. Пока Роберт и его биологический отец находились на Лас-Сиренас, она проводила вечера вместе с Эрин, свекровью и другим своим свекром. Пусть и успела полюбить Мадрид всем сердцем за два года жизни здесь, но чувствовать себя совсем одной в огромном городе ей не хотелось.
Адриана сразу с покупками прошла в кухню, где Натали Барр хлопотала у плиты. С собой она привезла свежие булочки из любимой пекарни, а также захватила по пути мороженое, в том числе любимое клубничное для Эрин.
В кухне пахло весьма аппетитно. Натали старалась всегда побаловать домочадцев. Сегодня это снова было что-то из традиционной испанской кухни. А так как испанская еда была похожа на мексиканскую, Адриана всегда с удовольствием ела все блюда, приготовленные свекровью.
Ее собственная мать готовила редко, не видя в этом смысла, имея собственные отели и рестораны в Санта-Барбаре. У Иден Кастилио имелась пара фирменных блюд, которые она готовила по особым поводам, но в целом, даже ее отец на фоне был более искусным поваром. Натали же готовила на уровне лучших поваров ресторанов мира и иногда подумывала открыть собственное небольшое кафе, в качестве хобби для души. Ведь Роберт-младший уже вырос и женат, имеет свою фирму, а Эрин уже через пару лет поступит в медицинский университет.
— Добрый вечер, Натали. Пахнет потрясающе. — Сказала Адриана, оставляя пакет с булочками на столе, кладя мороженое в морозилку.
— Спасибо, милая. И тебе добрый вечер. Надеюсь, ты голодна.
— Безумно. Вам помочь?
— Нет. У меня почти все готово. Лучше помоги Куинну накрыть на стол. — Отозвалась Натали, помешивая соус в кастрюле.
— А где Эрин? С подружками гуляет?
— Думаю, она все еще говорит с Крисом Хантом по телефону.
Улыбка Натали вышла немного неловкой. Ее явно беспокоил роман дочери с сыном Келли и Крейга. Сама Адриана считала эти детско-подростковые отношения Эрин и Криса весьма милыми и трогательными.
— Крис — хороший мальчик.
— Не сомневаюсь, Адри. Но они оба совсем еще дети. Хотя… Я уже провела с Эрин серьезный разговор об отношениях мужчин и женщин, как и о контрацепции. Я не против стать бабушкой, но не в ближайшие пять лет, если только речь идет не о тебе и Роберте.
Адриана даже немного смутилась от слов свекрови. Пока они с Робертом детей заводить не планировали, но и тянуть еще пять лет точно не станут. Обсуждать же с Натали тему зачатия и детей ей было как-то неловко.
— Эрин — разумная девочка. Собирается врачом стать.
— Именно этим я себя и успокаиваю, Адриана. Именно этим.
Адриана понимающе кивнула ей со смущенной улыбкой. Натали поймала себя на мысли, что рада тому, что она и невестка в итоге подружились. Жена сына хорошая девушка, честная и открытая. Роберту-младшему очень с ней повезло. Что приносило успокоение ее душе и помогало не волноваться о будущем.
— Пойду помогу Куинну в столовой.
Когда она вошла в столовую, ее свёкор как раз занимался столовыми приборами. Тарелки уже стояли на столе, мягко сияя в свете отблесков от люстры.
— Адри, это ты. Добрый вечер.
— Добрый, Куинн. Как ваше самочувствие?
— Прекрасно. Поводов волноваться нет. Займешься бокалами?
— Конечно.
Адриана принялась расставлять бокалы и стаканы рядом с тарелками, иногда поглядывая на свёкра. Куинн вроде бы несильно переживает о поездке Робби и его отца на Лас-Сиренас, и насколько они сблизились за прошедшую неделю. Или просто делает вид?
— Не жалеете, что не полетели на Сиренас? Там очень красиво. Чистый воздух и потрясающая природа.
— Уверен, что так и есть. Но что мне делать в месте, которого я не помню? К тому же не хочу мешать брату и Робу. Это приключение для них двоих. Чтобы наверстать упущенное.
— Когда ваш брат расскажет… все очарование исчезнет.
Куинн вопросительно посмотрел на невестку. Неужели Адриана знает? Исходя из ее слов, что-то ей точно известно. Да и весь ее вид говорил об осведомленности. Что заставило его подумать о том, как отнесется Роб к тому, что его жена узнала важную информацию о его отце раньше него самого.
А насчет Сиренас. Это место его рождения, но не его история. Даже Лондон был для него большим домом. По крайней мере, его трущобы и опасные закоулки он знал ничуть не хуже, чем респектабельные районы. А Сиренас всего лишь тропический остров, не имеющий к нему отношения.
— Ты в курсе о детях или Флейм?
— О детях… Флейм… как Флейм Бофорт?
Адри растерянно посмотрела на свекра. Ее сейчас словно огрели чем-то тяжелым по голове. Наличие других детей у отца Робби уже могло стать проблемой, но Флейм Бофорт. Когда вселенная успела сойти с ума? Но теперь хотя бы все эти увиливания и недомолвки Роберта-старшего ей стали гораздо яснее.
— Да, Адри. Это шокирует.
— Не то слово.
— И что думаешь?
— Что это не мое дело.
Адриана протянула это совершенно неуверенно. Личная жизнь ее другого свекра точно не ее ума дело. Вот только… Робби… Эмоции, чувства и душевное состояние мужа касались ее непосредственно.
— А на самом деле?
— Психушка не проходит даром? Не знаю, Куинн. Эта женщина держала вашего брата в заложниках, стреляла в него, потом снова возникла в его жизни. Неужели мужчин действительно может привлекать подобное?
— Возникла? Бери выше. Снова фактически похитила, когда мой драгоценный братец страдал амнезией и был обездвижен. А в первый раз, Адри…
Хоть невестка и была снова шокирована сказанным, но держалась хорошо. Куинн даже завидовал ей. Ему самому до сих пор хотелось придушить Флейм в темном закоулке, чтобы окончательно избавиться от ее присутствия на земле.
— Я знаю, что было в первый раз, Куинн. Не об этом речь. Дело не в самих фактах. Как можно спокойно существовать с женщиной, склонной к жестокости? А ведь у них еще и дети есть.
— По словам моего брата, Флейм изменилась.
— Но вы в это не верите?
— Не верю, потому что слишком хорошо знаю ее.
— Она может навредить?
— Думаю, нет. Пока Роберт в ее руках. Но это может измениться в любой момент.
Намек на свою мать Адриана считала, пусть свёкор и не произнес ее имени вслух. Все они словно застыли в ожидании, что та давняя история, роман двух юных влюблённых с Сиренас, снова напомнит о себе в самое ближайшее время. Но ее спина покрылась мурашками вовсе не поэтому. Флейм Бофорт ее на самом деле сильно беспокоила. В первую очередь гипотетическая опасность этой незнакомой ей женщины для всех них.
— А Робби? Простит отца за новое предательство?
Куинн вздохнул. Хотелось бы, чтобы Адриана подобрала другое слово. Его брат давно зрелый мужчина и сам выбирает с кем жить и спать. Пусть фигура Флейм и смущала всех их. Но они оба хорошо знали Роберта-младшего, чтобы понимать, предательство в данной ситуации — самое подходящее слово.
— Ему будет очень тяжело принять неумолимую правду.

— Как ты, милый?
Адриана положила ладони на плечи мужа, сидящего за рабочим ноутбуком, внимательно изучающего открытый на мониторе документ. Стала легонько разминать ему мышцы, приглядываясь. И быстро поняла, что перед ней контракт с «Роялс». Можно даже сказать, долгожданный контракт. Хоть какие-то хорошие новости в столь сложный момент.
Сегодня они с мужем отказались от ужина в доме свёкра и свекрови. Вернее, Роберт сослался на усталость после двух долгих перелетов. Явно в первую очередь разочаровав этим родного отца. Но чего другого Роберт-старший ожидал, вывалив не самые приятные новости на своего сына?
— Из-за последних новостей? Не переживай, Адри, выживу.
Роберт чмокнул руку жены, массирующую ему плечо, и снова уставился в монитор. Его напряженные мышцы стали понемногу расслабляться, а прикосновения Адри были очень приятными. Умиротворяющий островок стабильности. Покой, в котором можно укрыться от бурь реальности.
Джейсон все-таки дожал «Роялс», и «Барр Индастрис» получила заветный контракт. Он был, несомненно, рад этому. Только нет смысла отрицать, его радость омрачало открытие факта, что отец прекрасно жил последние шесть лет в обществе Флейм Бофорт. И не так уж стремился вернуться к тем, кого знал в прошлом, к нему, своему первенцу, как ни пытался заверить его в обратном.
— Я не хотела утаивать, Робби… Правда. Но твой отец попросил.
— Знаю, милая. Думаешь, я сержусь?
Роберт-младший повернул голову в сторону Адрианы, давая понять ей, что не сердится. Она ведь явно чувствовала себя перед ним виноватой. Но портить отношения с женой он точно не собирался, что бы там ни чувствовал внутри себя. Царапины на его уверенности в крепости их брака скоро затянутся. Мотивы молчания Адри были абсолютно ясны ему. Они были честнее и благороднее, чем у его отца-обманщика.
— Если не сердишься, наверняка расстроен.
— Но я, кажется, заслужил твое молчание, если вспомнить не такие уж и далекие события прошлого.
Губы Адрианы сжались в неловко-смущенной улыбке, так и знала, что все сведётся к обсуждению той дурацкой мести Роберта ее матери. А еще сомневалась, что муж совсем не обижен на нее за сокрытие правды о других детях его отца. Но, по крайней мере, она не была в курсе, что Роберт-старший сейчас в отношениях со своей почти убийцей — Флейм Бофорт. Что делало ее вину чуть менее серьезной.
— Не хочу говорить об этом, Робби.
Руки Адрианы обвили его за шею, она чмокнула его в щеку. Ему тоже не хотелось обсуждать ту свою дурацкую месть. И так стоит поперек горла, что отец снова променял его на очередную любовь. Пусть и классом ниже, чем его дорогая теща. Да, его взрослая, разумная и рациональная сторона прекрасно понимала, что Роберт Барр-старший имеет право жить как хочет и не оправдываться за ту личную жизнь, которую выбрал. Но маленький капризный ребёнок внутри не хотел принимать подобную несправедливость. Иден Кастилио, Флейм Бофорт, другие дети — всегда у его отца есть кто-то более важный чем он — его старший сын!
— Я рада, что сделка с «Роялс» все-таки состоялась.
— Я перед ними ковриком стелился всю поездку, хоть какой-то результат это должно было принести. Джейсон, пока я был на Сиренас, тоже постарался. Я ведь серьезно готовился к новому раунду переговоров, и вот тебе — подписанный контракт.
— Надеюсь, поездка вышла неплохой, несмотря на…
— Чудесная неделя, Адри. Находясь на Сиренас… Сама знаешь, это чувство сложно с чем-то сравнить. Приятно было провести столько времени с отцом наедине. Пусть и дальнейшие его откровения омрачили… Но я справлюсь. У меня есть младшие брат и сестра. Разве это плохо?
— Если забыть, кто их мать.
— Не так уж это и невероятно. Папа и Куинн — оба были в отношениях с мамой, с Келли. Почему Флейм Бофорт также не могла привлечь обоих?
Адриана было открыла рот, чтобы сказать, что ее мать, например, ничего не связывало с Куинном, дядей ее мужа, поэтому теория Роберта несостоятельна. Но упоминать маму сейчас явно не лучшее время. Чаша и так почти переполнена.
Роберт-младший нервно рассмеялся. Мгновенно считав мысли в голове жены, которые та решила не озвучивать. Да, до полной бредовой картины здесь не хватало только Иден. Интересно, а если бы отцу пришлось сейчас и немедленно выбирать между двумя женщинами, на чью сторону склонилась бы чаша весов? Лично он ставил на Иден Кастилио.
— Отец собирается вас знакомить? — Осторожно спросила Адриана.
Не хотела задевать чувства мужа еще сильнее, обсуждая неприятные для него вещи.
— С Флейм или Эйданом и Данни?
— Со всеми.
— Адри, ты была когда-нибудь в Новом Орлеане?
Жена отрицательно качнула головой. Удивительно — решил для себя Роберт. Новый Орлеан — востребованное туристическое направление, а Адриана там не была. С ее-то возможностями исколесить всю страну вдоль и поперек.
— Значит, я официально приглашаю тебя на семейное Рождество в Луизиане.
— Затея твоего отца?
— Воссоединение клана Парризи в сочельник. Великая пора примирения.
— Ты ехать не хочешь?
— Отчего-же. С нетерпением жду встречи с женщиной, способной на убийство.
— Кажется, в Новом Орлеане зимой довольно тепло, почти как в Санта-Барбаре?
Да, разговор о погоде не лучшая тема, но никакие смерти, почти смерти и убийства Адриане обсуждать не хотелось. За два года она привыкла к редким мадридским зимним снегопадам, ведь в Калифорнии зима всегда была мягкой и бесснежной. Еще ей любопытно было бы увидеть брата и сестру мужа. Как и Флейм Бофорт, которая у нее вызывала мороз по коже. Может, этот семейный сбор пойдет им всем на пользу?
Роберт полностью развернулся к Адриане и крепко прижался к ней. И даже не сказать, что соврал. Флейм Бофорт его беспокоила, отрицать бесполезно. Но может ли она быть опаснее Иден? В плане чувств его отца. Это ему и хотелось выяснить. Увидеть отца во взаимодействии с этой женщиной. Нащупать нерв их отношений. Поэтому луизианское Рождество он точно не собирался пропускать.
— Матери сообщишь? — Спросил Роберт, отстраняясь.
— Да, надо ей позвонить. Останешься и послушаешь?
— Нет, лучше душ приму. Ужасно устал. Потом расскажешь.
Адриана вдруг ощутила некую повисшую недосказанность. Робби ведь не могла не волновать реакция ее матери… Почему тогда он делает вид… И его позитивный настрой на совместное Рождество с другой семьёй отца. Какие планы прямо сейчас созревают в голове ее мужа? Это то, что действительно сильно беспокоило Адриану, пока она доставала мобильный телефон, чтобы позвонить матери.

Куинн разлил виски по бокалам. Они с братом сидели в гостиной. Натали и Эрин вышли немного прогуляться после ужина.
Роберт взял ближайший к себе стакан и отпил темно-янтарную жидкость, наслаждаясь, как тепло виски разливается внутри и согревает. Перелет до Мадрида был утомительный, о напряжении, повисшем между ним и сыном, говорить не приходилось. Весьма удручающая картина. Как и отказ Роберта-младшего от совместного ужина.
— Гнев Роберта может обрушиться на Флейм?
— Кто знает, братец.
Куинн отпил из своего стакана, всего глоток, не собираясь увлекаться. Семейные драмы не повод забывать о своем здоровье. Брат выглядел расстроенным, явно переживая не самый лучший этап в отношениях с сыном, но ведь он сам заварил всю эту кашу, связавшись с Флейм.
— Мне хочется верить, история с местью Иден должна была Роба многому научить. С большей вероятностью его гнев обрушиться на тебя.
— Что будет более справедливым, верно?
— Роберт, какой бы безумной ни была Флейм, тебя, кажется, все устраивает.
— Меня точно не устраивает, что сын меня ненавидит.
Куинн понимал, почему его брат пришел к подобным выводам. Роб сегодня предпочел не оставаться на семейный ужин. Заскочил поздороваться с ним и Натали после прилета, обнять сестру, и сразу же ушел. И братец не мог осуждать сына за желание пока держать дистанцию. Его расплата за связь с Флейм.
— Роб остынет.
— Но не простит. Потому что я плохой отец.
Внутри Роберт, делая еще глоток виски, понимал, что, скорее всего, зря драматизирует. Роберт-младший давно не маленький ребенок. Должен уже знать, что нет безгрешных людей. Да, сын остынет и простит в итоге, но, вероятно, они уже не смогут достигнуть той близости друг с другом, которой ему хотелось бы.
— По крайней мере, ты его не продал за ненадобностью.
Роберт неодобрительно хмыкнул на слова брата. Еще один обиженный Парризи. Что за нелепое проклятие?
— Все еще злишься на наших родителей и в чем-то обвиняешь, Куинн? Спустя двадцать лет?
— Нет, я к тому, что мы с тобой оба не самые плохие отцы.
— Папа и мама оставили меня в нищете рядом с собой, а тебя отдали богачам. Открытый вопрос, кого они любили больше.
Сказав это, Роберт поставил стакан с виски обратно на стол и достал бумажник из пиджака, затем извлек оттуда свадебное фото родителей, которое захватил с Сиренас с еще одним снимком. Собираясь рассказать то, что узнал от Рафины, обстоятельства попадания брата в приемную семью. И сейчас для этого самый подходящий момент. Лучше им с Куинном родителей и прошлое обсудить, чем терзаться, как скоро Роберт-младший переварит всю полученную недавно информацию.
— Вот они, Куинн. Даниэль и Алехандра Парризи. Папа и мама. А на Сиренас я кое-что выяснил. Хочешь послушать правду о событиях полувековой давности или будешь продолжать дуться на наших мертвых родителей как маленький?
— Мне весьма любопытно.
Куинн взял протянутый снимок. Молодой мужчина и юная девушка смотрели на него с черно-белого фото. Оба красивые. Счастливые. Не подозревающие… Они с Робертом были похожи на отца. Но улыбку и разрез глаз унаследовали от матери. От прекрасной, стройной и хрупкой девушки. Его душу внезапно одолела невероятная тоска по людям, которых он никогда не знал, но долгие годы жаждал с ними встречи, понятия не имея, что те давно мертвы. Рассказ о прошлом, наконец, закроет огромную дыру в его душе?
— Какими были папа и мама, Роберт? — Спросил Куинн, когда брат спустя какое-то время замолчал, поведав ему историю о прошлом.
Родители хотели дать одному из своих сыновей достойную обеспеченную жизнь. Но вовсе не тому, которого оставили себе. Они отдали его чужим людям в надежде, что те станут для него шансом на лучшее будущее. Образование, жизнь в большом доме. И хотя Куинн, если бы выбор стоял за ним, предпочел остаться жить в жалкой лачуге с отцом, матерью и родным братом, но теперь с высоты возраста понимал, какие цели двигали его родителями. Ими двигала любовь к нему.
Куинн снова взглянул на фото родителей в своих руках. Да, они с братом были больше похожи на отца, с его итальянскими корнями. Даниэле Парризи. Именно от него получили черные как смоль волосы и смуглую кожу. А вот светлые глаза достались им от матери Алехандры, с испанско-мексиканской родословной.
— Обычными родителями, такими, какими они и должны быть. Любящими, заботливыми. Мы жили очень бедно. То, что вылавливал отец и продавала мама, едва на что-либо хватало. Но несмотря на сложности, я не считал себя чем-то обделенным. Мы были счастливы просто оттого, что были друг у друга. Ты убедил себя, собираясь похитить меня, что родители обеспечили мне сытую жизнь, избавившись от тебя. Но правда в том, что двоих детей они не сумели бы прокормить. Я верю, что решение отдать тебя далось им с огромным трудом.
— Знаю, что был идиотом и был не прав тогда. Зависть, злость и обида полностью меня захватили. Осознание… Как они погибли?
Роберт допил виски в стакане, прежде чем продолжить. Воспоминания о смерти родителей до конца его жизни останутся огромной незаживающей раной в его душе. Куинн никогда не поймет, не пережив… но знать должен. Чтобы перестать винить маму и папу в том неимоверно сложном выборе, которые они сделали однажды.
— Пьяный яхтсмен протаранил нашу лодку. Мы втроем находились в лодке, разбирали дневной улов. От удара взорвался котел. Меня отбросило в сторону, и я не пострадал. А наши родители сгорели заживо прямо на моих глазах. Их крики… Все еще преследуют меня в ночных кошмарах.
Куинн прикрыл на миг глаза, стараясь не представлять себе последние мгновения жизни отца и матери, но все равно словно мог ощущать, словно был там, словно видел…
— Какая ужасная смерть. Мне так жаль, Роберт, что ты пережил подобное. Что наши родители столь трагически погибли. Что я не знал их.
— Мне кажется, я так до конца и не смог смириться с их потерей. Расскажи о своих приемных родителях? За что ты их ненавидел?
Роберт налил себе новую порцию виски. Ему необходимо выпить еще, как и сменить тему. Сложно снова переживать, да и не хотелось… Просто не хотелось. А о Куинне, его детстве и юности, о многом другом из его жизни он мало что знал. Почти ничего. Ни разу по-настоящему не задумывался о непростой судьбе брата.
— Они никогда не любили меня. Я не помню этого. Я никогда не чувствовал их любви. Словно они выдумали себе какого-то идеального ребенка, которому я никогда не соответствовал. Отец наказывал меня за любую невинную провинность. Мать никогда не принимала моей стороны.
— Когда ты узнал, что приемный?
— В пять или шесть лет. Подслушал ночью их разговор, что они взяли не того ребёнка. Как-то сразу понял, что неродной им. Хотя и подумать не мог, что у меня есть брат-близнец. Флейм рассказывала, что я по мелочи обворовывал их, едва выйдя из подросткового возраста?
— Да, рассказывала. Они даже заявили на тебя в Скотленд-Ярд.
— Было дело. Но гораздо позже и по другой причине. Поверь, в итоге я им все вернул. Уже после женитьбы на Натали. Проработав на посту управляющего отеля, который ты оставил ей и Робу, накопил достаточную сумму, отыскал их в Лондоне и все вернул с процентами.
— Они не были тебе рады? Пусть ты и вернулся с деньгами.
— Я не пробыл в доме, в котором вырос, и пяти минут.
Роберт понимающе кивнул брату. Удручающая судьба. Надежды их родителей на хорошую жизнь хотя бы одного их сына, увы, не оправдались. И раз уж у них вечер откровений…
— Знаю, ты не любишь обсуждать Флейм. Но расскажи историю вашего знакомства, Куинн? Я слышал две версии, причём обе от Флейм. Первую еще в клетке.
— Хочешь знать, какая верна? — Усмехнулся Куинн.
Мисс Бофорт настолько привыкла сочинять сказки в своей бессмысленной и нелепой жизни, что даже любовнику до сих пор не поведала всей правды о себе и некоторых нюансах прошлого.
— Да. Ночной клуб, или Флейм отыскала тебя, увидев мое фото в журнале?
— Ночной клуб. Но и про фото не совсем ложь.
— Подробности будут?
Куинн постучал пальцами по краю все еще полного стакана с виски. Вспоминать прошлое с Флейм, их связь, ему претило. Тошно было вспоминать. Но с него не убудет, если Роберт получит свои требуемые ответы.
— Впервые мы встретили друг друга в ночном клубе, где она работала стриптизёршей. Об этом она упоминала? Что была стриптизёршей?
— Я в курсе.
— Отлично. Мы очень быстро сошлись. Флейм всегда умела очаровывать, обольщать, соблазнять. Ты опробовал это на собственной шкуре, братец. Я тогда был на мели, какое-то время жил за ее счет. Потом мы стали проворачивать совместные делишки. Даже смогли позволить себе приличную жизнь. Но в какой-то момент у меня стало наклевываться выгодное дельце, как и у нее. Флейм познакомилась с каким-то богатым старпером, навешала ему лапши на уши, что является дочерью какого-то там графа. Думала поиметь с этого идиота деньги, но я видел, он просто хочет затащить ее в свою постель, сильно не раскошеливаясь. В общем, оба дела одновременно мы не потянули бы, но никто не хотел уступать и отказываться от собственных планов. Мы поссорились и разбежались. К слову сказать, мое дельце не выгорело, в отличие от Флейм. Я оказался без денег в очень скверной ситуации. Но она нашла меня. С приличной суммой на руках, с журналом, на котором красовалось твое фото, и готовым планом твоего похищения.
От Роберта не укрылось, что подробности дельца Флейм Куинн охотно раскрыл, в отличие от своего. Зато в очередной раз убедился, именно она придумала много лет назад план по его похищению. Ее буйная фантазия никогда не была секретом для него.
Роберт снова полез за бумажником, доставая второе фото. Затем протянул снимок брату. Раз уж открывать все тайны прошлого, следует делать это до конца.
— Снова фотография? — Спросил Куинн, прикидывая в уме, сколько у братца еще снимков в закромах и стоит ли ему завести фотоальбом для них.
— Ее мне дала хорошая знакомая на Сиренас, когда мы были там с Робертом-младшим.
Куинн взял снимок из рук брата и оцепенел. Ведь ожидал увидеть на нем что-то совершенно иное. Например, родителей и брата, снятых вместе. Но на старом черно-белом фото, уже пожелтевшем от времени, местами потрескавшемся, были запечатлены два идентичных младенца. Возрастом не больше недели.
— Переверни.
Куинн сделал, как сказал брат. На обратной стороне чьей-то аккуратной и изящной рукой было написано. Роберто и Алехандро Парризи. 1958 год.
— Это мамин почерк. Думаю, наши родители оставили фото себе на память. Они никогда не забывали о тебе, Куинн.
Куинн снова перевернул фото лицевой стороной, разглядывая себя и брата, еще не знавших, что им предстояла очень длинная разлука.
— Значит, мое настоящее имя Александр. Забавно, не находишь, Роберт?
— Имя Куинн тебе определенно подходит больше.

— Да, конечно, милая, еще созвонимся. Я в порядке, не волнуйся. Обо всем расскажу папе.
Круз Кастилио заскочил к жене на студию, чтобы вместе пообедать, и застал конец ее телефонного разговора. Судя по тону жены, он догадался, что говорила она с их дочерью.
Он сделал знак, чтобы Иден передала Адриане привет от него.
— Папа как раз зашел. Тебе привет от него, Адри. Обязательно. Позже еще созвонимся.
Иден скинула звонок, расслабляя лицо, убирая с губ наигранную улыбку. Затем отложила мобильник на стол и поднялась навстречу мужу. Крепко обняла Круза и чмокнула в щеку. Новый поток новостей, обрушившихся на нее, переварить было трудно, поэтому объятия мужа помогали оставаться ей на ногах, в прямом и переносном смысле.
— Тебе большой привет от Адрианы.
— Как она?
— Нормально, не смотря на…
— Что еще случилось? Кто еще воскрес из мертвых? — Шутливо спросил Круз, видя напряжение жены после разговора с дочерью.
Ласково погладил Иден по волосам, чтобы успокоить. Какая еще беда могла обрушиться на их бедные головы?
— Ты почти попал в точку, милый.
— Поэтому Адри просила тебя не волноваться?
Иден натянуто, с примесью смущения и неловкости, улыбнулась ему, отстранилась, отошла на несколько шагов. Круз терялся в догадках относительно происходящего. Очередных новостей. Воскрешение Барра-старшего и так превратило его в жизнь в череду бесконечного ожидания, не захочет ли его жена вновь окунуться в прошлое, в этот раз с окончательным печальным итогом для их брака. И вот опять…
— Роберт с Робертом-младшим вчера вернулись с Сиренас.
— Прекрасно, надеюсь, они хорошо провели там время.
— Не сомневаюсь. Но Роберт кое-что рассказал сыну.
— Что притворялся мертвым больше двадцати лет вовсе не из-за психушки, амнезии и паралича? — Съязвил Круз.
Иден поморщилась. Круз неосознанно оказался довольно близок. Тем более она и так знала, воскрешение Роберта совсем не по душе мужу. Знала, чего он боялся. Хотя сама, безумно желая увидеть Роберта, тем не менее рушить свой брак не собиралась. История, повторенная дважды — превращается в фарс.
— Последние годы Роберт провел не один.
— Да, с какой-то женщиной. Нам это известно. Они женаты? В этом состоит новость? Не вижу ничего страшного, если Барр в итоге женился.
Круз даже испытал облегчение. Женатый Барр все еще опасен, но чуть менее, чем холостой или сожительствующий с неизвестной им женщиной.
— Я не знаю, женаты ли они…
— Не понимаю, в чем проблема, Иден?
Иден попыталась собраться с духом, прежде чем ответить. У нее самой пока в голове не до конца укладывалось то, что она узнала от дочери. Не до конца верилось в реальность подобного.
— У Роберта отношения с Флейм Бофорт. И у них есть дети. Сын и дочь.
Круз откашлялся, воздух попал не в то горло, искренне удивившись сказанному. Надо же, как витиевато распорядилась судьба. Куинн отобрал у брата Келли, затем женился на бывшей Роберта. А Барр в итоге связался с бывшей любовницей братца, которая едва не убила его. Отправила в неизвестность на долгие годы. Иронично.
— Неожиданно. Но у близнецов часто одинаковые вкусы на женщин. Куинн прекрасный пример.
— Но это же Флейм, Круз! Она Келли пыталась убить, засадить ее и меня в тюрьму. Она стреляла в Роберта. Мы считали его мертвым из-за нее!
— Дело в Флейм или твоей ревности?
— Я не ревную…
Круз жене не поверил. Да Иден сама себе не верила, новость о Флейм ее сильно задела, иначе не было бы всего этого напряжения и недовольства на ее лице и в ее позе. Как и раздражения. Все чувства Иден легко улавливались им. Конечно, она ревновала. Потому что все еще любит Барра. Ему и раньше не требовалось доказательств, а теперь…
— Я тебе рассказывал, когда я считал тебя мертвой, мне довелось поработать в паре с Флейм.
— Да, история с тем ужасным немцем, которые едва не взорвал половину Санта-Барбары.
— Верно. Так вот. С психикой у Флейм явные проблемы, учитывая ее поступки, о которых мы оба знаем. Но в ней есть и много хорошего. Она смелая, решительная, способна пожертвовать собой. При этом ранима и эмпатична. В состоянии понять проблемы другого, посочувствовать, ободрить. Найти правильные слова… Во многом похожа на тебя, Иден.
— Серьезно? Я совершенно не похожа на Флейм Бофорт!
— А я совсем не удивлен, что Барр нашел в ней что-то.
Иден сердито посмотрела на мужа. Круз действительно считает их с Флейм в чем-то похожими? С ума сошел? А еще смеет петь дифирамбы преступнице. И это он — бывший коп!
— Вы на самом деле просто немного поработали вместе или…
— У меня с Флейм ничего не было. Тогда я всеми силами пытался справиться с твоей потерей.
Вина озарила прекрасное лицо Иден. Круз подошел к ней и обнял. Сейчас совершенно не зная, радоваться ему или огорчаться, что Бобби Барр-старший связался с Флейм. Ее существование в жизни Барра поможет избежать или, наоборот, подтолкнёт…
— Детка, ты боишься, что Роберту грозит опасность рядом с Флейм?
— А не должна?
— Сколько их детям?
— Лет пять.
— Пять лет. Девять месяцев беременности. Если Флейм за эти годы ничего не сделала Барру, и он добровольно до сих пор с ней, я думаю, тебе не волноваться за него надо, а порадоваться. Он жив, снова стал отцом. Все лучше, чем гнить в сырой могиле.
Иден крепко прижалась к мужу, зная, что он прав. Она точно не желала, чтобы Роберт был мертв. Долгие годы и так приходилось переживать его утрату, не имея возможности сказать важные вещи. А теперь у нее появился шанс наверстать эти годы, наконец откровенно поговорить с Робертом. Поэтому она пока решила не делать поспешных выводов об отношениях Роберта и Флейм. Узнать обо всем от него самого при встрече. Если, конечно, Роберт вообще когда-нибудь окажется в Калифорнии.

Снова оставшись одна, в итоге они с мужем пообедали прямо у нее в кабинете, никуда не выбравшись, далее Круз отправился по своим делам, Иден же устало опустилась в кресло, давая выход чувствам, испытывая досаду и обиду, что Роберт связался с Флейм Бофорт. С той самой Флейм Бофорт — вульгарной, коварной отравительницей, преступницей, избежавшей наказания. Эмпатичной, смелой, ранимой и какой там еще — по словам Круза. Бред и нелепица.
Иден не верила в положительные качества Флейм. Беспринципная, навязчивая и наглая девица. Психованная убийца. И Роберт не мог не знать сомнительного прошлого своей избранницы. Амнезия у него прошла, судя по всему, довольно давно, чтобы верить в существования доброй феи Бофорт. Дело в сексе? Флейм, несомненно, должна быть весьма искусна в интимном плане. Когда перестала скрываться под личиной Дебры Лондон, одевалась и разгуливала по городу в весьма фривольных и откровенных нарядах. Красилась соответственно. Но, видимо, вся ее сексуальная нарочитость сильно на любителя, раз даже Куинн в итоге предпочел Келли, а позже вообще женился на Натали, образце элегантности и вкуса. Абсолютно нормальной и земной женщине, без выводка безумных тараканов в голове.
Роберт же решил пойти обратным путем, полностью деградировав. Иначе не… Или он с Флейм из-за детей? Которая намеренно забеременела, чтобы удержать рядом хоть кого-то. По сути, обманом прибрав к рукам копию своего бывшего любовника.
Иден вздохнула, ей было очень тяжело думать обо всем этом. Она выдвинула ближайший к себе ящик, порылась в его глубине и достала спрятанное там фото. Фото Роберта. То самое, которое однажды обнаружил Круз, когда они еще жили в Мексике. Поэтому, по возвращении в Санта-Барбару, снимок дома она не хранила. Сразу же унесла на работу, где никто не стал бы рыться в ее личных вещах в ее кабинете, который запирался на ключ.
Смотря на Роберта двадцатилетней давности, Иден пыталась представить его таким, какой он сейчас. Похож на Куинна? Не в смысле похож, конечно, похож, они же близнецы. Речь шла о его внешнем виде. Тоже уже полностью седой? А какая стрижка? Короткие волосы или длинные. Есть усы и борода, как у брата, или привычно гладко выбрит. Также носит деловые костюмы или теперь предпочитает более обыденный стиль?
Иден медленно погладила пальцами лицо Роберта на снимке. Она скучала, не стоило себя обманывать. И ревновала к Флейм. Вот бы увидеть его ненадолго всего одним глазком. Но попросить снимок Робби у дочери было бы безрассудно, как и привлекать сестру, которая могла бы обратиться с подобной просьбой к Натали или Куинну.
Затем в голову Иден пришла новая мысль. А на кого похожи дети Флейм и Роберта? Светло или темноволосые? У кого-нибудь из них зеленые глаза отца или материнские гены оказались сильнее? В своем воображении Иден представляла двух милых малышей с светлыми волосами матери и зелеными глазами отца.
Да, все, касающееся Роберта, вызывало у нее острое любопытство. Смириться и принять, что Флейм Бофорт заняла важную роль в его жизни, было сложно. Ту роль, которую она сама могла бы…
Нет, хватит. Хватит терзать себя. Она любит Круза. У них отличная жизнь, размеренная и спокойная. Да, очевидно она ревнует Роберта, но, как и прежде, не собиралась разрушать свой брак. Если ему хорошо с Флейм, ради бога! Она только порадуется.
Но почему… почему Роберт никак не хочет приехать в Санта-Барбару!

Роберт вошел в свой кабинет, расположенный на первом этаже «Кларидхе», ровно без пятнадцати девять. Всегда любил приходить немного раньше начала рабочего дня. И каково же было его удивление, что Джейсон уже был на месте, хотя они обговаривали встречу на десять часов. Перед приятелем лежало несколько папок с документами, одну из которых он изучал с карандашом в руках. На столе так же стояла ваза с оранжево-золотистыми георгинами. Джейсон принес? Очевидно, что да.
— Цветы для Адри, Бобби. Я знаю, что ты предпочитаешь орхидеи. — Отозвался Джейсон на незаданный вопрос друга.
— И давно ты здесь, приятель?
— С часов семи.
— Бессонницей страдаешь?
Джейсон закрыл папку, которую держал в руках, отложив ее на стол. Роберт попал в точку. Он перестал нормально спать, после того как снова стал принимать наркотики. Но сообщать об этом другу не намеривался. Сегодня у него было отличное настроение, ведь Холли накануне помогла разобраться ему с проблемой ежемесячных анализов на наркотики. Лично сделала ему капельницу за сутки до похода в больницу, чтобы избежать положительного результата. И тест действительно показал отсутствие наркотиков в его крови. Что он и отметил с утра превосходной дозой кокаина.
— У нас же много дел, зачем тратить время попусту. Успешный бизнес сам себя не построит.
Нет, Роберту, конечно, нравился энтузиазм Джейсона, который у него неожиданно проснулся в последнее время. Раньше, казалось, его приятель просто ходит и выполняет необходимую работу, без должной заинтересованности. Но что-то все равно беспокоило Роберта в произошедших с другом переменах. Его неожиданной чрезмерной работоспособности.
— Когда начинаешь встречаться с девушкой, разве не хочется больше времени проводить с ней, а не за горой бумаг? — Роберт скользнул однозначным взглядом по папкам на столе.
— Ты о Холли, Бобби? Называть ее моей девушкой слишком громко.
— Вы с ней вместе почти месяц.
— Мы спим с ней почти месяц, но мы не вместе.
— В Санта-Барбаре все считают…
— Замечательно. Надеюсь, в Бостоне считают так же.
Джейсон не верил, что Роберт не понимает разницы между сексом и отношениями. Ведь у него самого не так уж и давно были интимные встречи без обязательств с Лореной. Но отец и прочие, Саманта в первую очередь, должны считать иначе. Что он двигается вперед и устраивает личную жизнь. А не вернулся к старой, более приятной.
Роберт решил не развивать данную тему дальше. О Саманте Джейсон явно не был настроен говорить. С Холли Уайтли же он лично знаком не был, но она отчего-то не вызывала у него симпатии. Типичная лондонская хищница — следовало из того, что ему удалось узнать о ней. На пять лет старше их с Джейсоном, прожженная девица, готовая идти по головам, убирая любых конкурентов со своего пути. Именно так мисс Уайтли и заполучила собственную картинную галерею в центре Лондона, действуя не самыми честными путями.
— Так чем ты занимался последние два часа?
— Перечитал контракты, которые мы заключили более двух лет назад. В некоторых условия определенно больше не выгодны для нас, и нам стоит их пересмотреть. Просмотрел контракты, которые нам предлагают заключить. Есть довольно перспективные. Но вообще нам стоит подумать о расширении рынка сотрудничества на Азию, Африку и США.
Роберт сел за рабочий стол, искренне поражаясь грандиозным планам друга, взял несколько папок, которые лежали ближе к нему, и быстро пролистал. Джейсон не преуменьшал. Он явно успел поработать с ними, судя по множеству пометок карандашом и цветных стикерах на страницах.
— Ты не слишком далеко замахнулся, Джей? Мы только с «Роялс» договор заключили, предстоит много работы с ними, это наша самая крупная сделка за последний год.
— Да, контракт с «Роялс» у нас в руках. Но стоять на месте нельзя, Бобби. Кстати, Винс упомянул, что, возможно, они скоро выкупят отель в Дублине. И, возможно, мы получим контракт на его реорганизацию.
— Ты сейчас серьезно?
— Вполне.
Роберт едва ли не шокировано смотрел на него. Приятель не был в курсе, что Стонтон заядлый наркоман. И, учитывая их с Винсом общее увлечение, Джейсон не сомневался, новый контракт они непременно получат. Стонтон обещал все устроить. Уговорить учредительный совет и акционеров «Роялс».
— Не хочешь кофе, Джейсон? К десяти придет Адри с разработчиком сайтов. Нам нужно определиться с обновлением, перед запуском торгового центра в Барселоне. Работы там почти закончены.
— От кофе не откажусь. Но я мало что понимаю в сайтах. Поэтому полностью полагаюсь на Адриану. Она отлично справляется с работой нашего пиара. Иначе нас не завалили бы всеми этими предложениями о сотрудничестве.
Джейсон указал на несколько распечаток, лежащих с краю на столе. Адриана действительно успешно рекламировала их в разного рода СМИ. Статьи в экономических журналах, интервью в светских. Идея создать интернет сайт их фирмы тоже принадлежала ей. При этом у нее была и основная работа. Адриана была младшим редактором одной мадридской газеты. Отвечала там за статьи о США.
— Я горжусь Адри. Благодаря возможности регистрации номеров «Кларидхе» на сайте, прибыль отеля выросла на двадцать процентов.
— И она прекрасно замещала тебя, пока ты был в разъездах. Справедливо будет сделать ее третьим партнером, Бобби.
— Думаешь, стоит предложить, Джей?
Роберт прикоснулся пальцами к георгинам в вазе, потревожив бутоны, заставив их колыхаться. Какое-то чутье, внутреннее подсознание словно пыталось что-то настырно ему подсказать, но он никак не мог нащупать корень тревожащего его. Хотелось бы связать свою тревогу с отцом, его замечательной жизнью последние шесть лет, собственной обидой, но, нет, кажется, дело в Джейсоне.
— Адриана вкладывается в фирму не меньше нас, мы обязаны предложить ей партнерство.
— Ты прав, приятель. Абсолютно прав.
— Еще бы.
— Джей, поговорим о Саманте?
Джейсон закатил глаза на проницательный взгляд Роберта. Он-то рассчитывал, что тема уже закрыта.
— Зачем нам о ней говорить? Почему все думают, что я должен рвануть в Бостон из-за какой-то нелепой ссоры Кастилио и Сэм?
— Они расстались.
— И что из того, Бобби? У них ребенок будет. А я своего давно принятого решения не изменил. Лучше расскажи подробно, приятель, пока Адриана не пришла, что там за история с убийцей твоего отца, их общими детьми и предстоящим Рождеством в Новом Орлеане.
Роберт протяжно выдохнул, скривился, натянуто улыбаясь. Да, ему следует поведать другу полную историю скитаний блудного отца. Кратко, основную суть, он уже изложил Джейсону по телефону. Может, после этого наконец сможет примириться с собственной второстепенной ролью в судьбе Роберта Барра-старшего.

Саманта вышла из машины, открыла заднюю дверцу и забрала с сиденья свой портфель. Допросы свидетелей в деле Вальтони продолжались всю неделю и на предстоящих выходных ее ожидало много работы. Необходимо систематизировать все свидетельства. Найти то, что в последующих далее прениях позволит Кэтрин заработать у присяжных дополнительных очков. Пока симпатии жюри явно были на стороне Блайвли. Потому что Вальтони, бесспорно, много раз пользовался своим положением, чтобы вызвать заинтересованность у студенток, которых хотел затащить в постель, стремящихся улучшить баллы по его предмету.
Подходя к дому, Саманта несказанно удивилась, увидев сидящего на ступеньках перед входной дверью Чипа. Который тут же встал, заметив ее.
— Что ты здесь делаешь? — Саманта постаралась, чтобы ее вопрос прозвучал холодно-безразлично.
Чтобы Чип понял, она вовсе не рада видеть его. Хотя сам он смотрел на нее с широкой открытой улыбкой. Отчего Сэм почувствовала себя ужасной стервой.
— Нам стоит поговорить, Сэмми. — Мягко ответил Ченнинг.
Ведь, как только увидел Сэм, после всех этих недель разлук, сразу ощутил, насколько соскучился по ней. Очень захотелось обнять ее и поцеловать. Но она явно была настроена враждебно. Выглядела уставшей, немного бледной, но ему показалось пару килограмм все-таки набрала с момента, когда они виделись в последний раз.
— Если тебя интересует, все ли в порядке с ребёнком. С ним все в порядке.
— Здорово. Но как ты сама?
На самом деле Ченнинг пришел для вполне серьезного разговора. Много размышлял о сложившейся ситуации после бесед с Мейсоном Кепвеллом и отцом. В итоге решил, им с Сэм следует поговорить о ребёнке. Чип собирался озвучить ей то, о чем говорил с ее отцом, что собирается судиться за полную опеку. Пусть и не осмелился заявить о своих планах отцу, опасаясь критики и осуждения. Мама тоже ничего не знала о его грядущих планах.
Сначала Чип хотел подождать Саманту в квартире, так как его комплект ключей все еще был у него. Но потом посчитал, его внезапное вторжение на пользу не пойдет. Пусть Сэм сама решит, пускать его в квартиру или нет. Что же до опеки над малышом в ее животе. Вот он увидел Саманту и теперь не находил в себе сил даже заикнуться, что лишит ее ребёнка после его рождения.
— Работы много. В остальном все в порядке.
— Выглядишь уставшей.
Хоть Саманта и пыталась сохранить нейтральный тон в общении с Ченнингом, сложно было отрицать, что его дружелюбный настрой подкупал.
— Как и сказала, много работы.
— Если ты не готова говорить, я уйду. Но, Сэм, я здесь, чтобы наладить наши отношения. Хотя бы ради ребенка.
Саманта колебалась. Вдруг она уступит, а разговор в итоге закончится ссорой? Попробовать все-таки стоит. Да и что отрицать, она соскучилась по Ченнингу. Он ведь был не просто ее парнем, ее лучшим другом. А она совсем не любила одиночества.
— Хорошо. Давай поговорим.
Саманта прошла мимо Чипа, открыла парадную дверь и вошла в холл здания. Ченнинг зашел следом.
Уже в квартире, находясь на кухне, Сэм подумала о том, что голодна, да и кофе ей не помешал бы, но придется потерпеть, раз уж согласилась поговорить с Ченнингом.
Чип же, словно сразу все поняв, без всяких разговоров усадил ее на стул, помыл кофеварку и поставил завариваться свежий кофе, затем достал из морозилки лазанью и бросил в духовку запекаться. А пока еда готовилась, сделал ей пару сэндвичей и заставил съесть их со стаканом теплого молока. Не принимая никаких ее возражений. Да у нее и не было сил сопротивляться.
— Спасибо, Чип. Но не думай, что я морю ребёнка голодом. — Допив молоко, сказала Сэм.
Аромат запекающейся лазаньи уже стоял по всей кухне. Впрочем, как и манящий запах кофе.
— Мне всегда нравилось заботиться о тебе, Сэмми. Может, чай заварить? Врач не запретил тебе кофе?
— Я пью всего две чашки в день.
Чип не врал и не лукавил. Был благодарен Саманте, что она позволила позаботиться о себе хотя бы так. Теперь он окончательно решил, что пришел мириться, а не ошарашивать Саманту вопросами опеки. Пусть они и не будут снова вместе, но станут хорошими родителями своему ребенку. Родителями-друзьями. И вдруг со временем…
— Наверное, ты ждешь, что я буду снова предъявлять тебе… — Налив кофе сначала Саманте, затем себе, начал Ченнинг.
— Как видишь, Джейсона здесь нет.
— Не скажу, что огорчен, что Янг все еще в Лондоне.
— Кто бы сомневался.
— Но я серьезно, Сэм. Да, я ревную к Янгу, в этом нет секрета. Но ревность не дает мне права копаться в твоём телефоне или напиваться… Мне, правда, жаль. Хотелось бы, чтобы ты смогла меня однажды простить.
Сейчас, несмотря на всю вину Чипа, ей было очень неловко перед ним. Она ведь ждала, что Джейсон… Но у Джейсона своя жизнь. И так ли не правы мама и папа, прося ее поступать разумно?
— И как ты видишь дальнейшее между нами, если я прощу? Будем вместе как ни в чем не бывало?
— На столь радужные перспективы я не рассчитываю. Но скрывать не стану, я хотел бы вернуться, чтобы мы начали с начала. Но готов довольствоваться твоим прощением и дружеским общением. На благо ребёнка.
— А как же мои чувства к Джейсону?
— Ответ тебе не понравится, но ты всегда ценила меня за откровенность. Ты цепляешься за Янга, потому что он твое нереализованное прошлое.
Сэм отпила кофе. Конечно, она не была согласна с Чипом. Он и не ожидал этого, судя по выражению на лице. Джейсон все еще мог быть ее будущим. Пусть сейчас их так многое разделяет, но его обещание про десять лет она не забыла.
— А как же ты, Чип? То, как ты вел себя, напившись… Это же явно что-то тоже нереализованное. Алкоголизм в начальной стадии или запущенный ПТСР?
— Посоветуешь мне обратиться в общество анонимных алкоголиков или к мозгоправу?
— Раз уж у нас честный и открытый разговор.
Чип тоже отпил кофе. Нет, мозгоправов с него достаточно. А всякие общества это по части Янга. Рецепт-то очень простой. Не пить. Ничего. Даже пива. И тогда он в состоянии держать себя в руках и сдерживать эмоции. ПТСР? К черту!
— Я просто был очень зол. И снова прошу прощения за своё поведение. Впредь обещаю, что ничего подобного больше никогда…
— Уверен, что хотя бы себе можешь это пообещать?
В этот момент духовка подала сигнал, что лазанья готова. Чип взял кухонное полотенце, вытащил лазанью на столешницу, чтобы дать ей немного остыть, прежде чем переложить в тарелку для Саманты.
— Присоединишься? — Спросила Сэм, и не ожидая ответа на свой предыдущий вопрос.
— Думал, ты попросишь меня уйти. Что до обещаний, Сэмми. Если дашь мне шанс, сможешь убедиться. Друзья?
— Я подумаю.
Впервые за этот вечер Саманта улыбнулась Чипу, искренне, без всякого напряжения. Она действительно скучала по нему. И позволить быть с ним друзьями вполне может. Уж точно их ребёнку мир между родителями пойдет только на пользу.
Ченнинг расслабился. Хоть какая-то победа. Он не знал, сумеет ли вернуть Саманту и ее чувства, сможет ли оттеснить Янга на второй план или вообще прочь из сердца Сэм, но ему очень этого хотелось бы. Главное, снова постепенно завоевать расположение Саманты. Не спешить, обеспечить ей комфорт и уют рядом с собой. То, что у них было почти два года, пока не умерла Бетани Янг.
— У тебя как дела, Чип? Есть что-то новенькое?
— Вообще-то да, Сэм. На следующей неделе сдаю экзамен на сержанта.

— Иден, у тебя нет чувства дежавю?
— Это все, что ты можешь сказать после того, что я рассказала?
Келли поморщилась. Нет, сказать она могла бы многое. В основном нецензурного. Но тем не менее ее забавляло происходящее. Снова полночь. Они с Крейгом и сестрой вновь сидят в гостиной особняка, потому что Иден явилась с новыми шокирующими новостями. Правда, было и отличие. Сегодня Круз тоже находился здесь.
Иден смутила реакция сестры, ее спокойствие после рассказа, что Роберт сожительствует с Флейм Бофорт. Наверное, Келли не до конца осознала сказанное. Пребывает в шоке.
Крейг сидел в кресле задумчивый и молчал. И это раздражало Иден не меньше, чем спокойствие сестры. Неужели им обоим совсем нечего сказать?
Круз тоже молчал, делая вид, что происходящее его не касается, но мнение мужа Иден и так уже отлична знала. Его дифирамбы Флейм Бофорт трудно было забыть. Но она не может единственная помнить, кем на самом деле является эта женщина. Убийцей и психопаткой!
— Роберт женат на Флейм Бофорт. Что я, Иден, по-твоему, должна на это сказать? Счастья пожелать и долгой семейной жизни?
— Я не знаю, женаты ли они официально. Адри не…
— Но все-таки потрясающе! — Крейг прервал молчание, расхохотавшись от всей души.
Роберт — негодник. Продолжает удивлять и шокировать окружающих. Хотя у Бобби всегда был нестандартный подход к построению собственной жизни. Завести детишек с безумной Флейм Бофорт, разве за подобный фортель не должны давать Нобелевскую премию мира или, как ее там, премию Дарвина?
— Крейг?!
— Что, Иден?
— Я не вижу ничего смешного…
— Неужели? А, по мне, это удачный цирковой номер.
У Келли разболелась голова. Без снотворного она сегодня точно не уснет. В целом, она больше была на стороне сестры, не видя ничего потрясающего или смешного в том, что Роберт связался с Флейм Бофорт. Но была благодарна Крейгу, что он старается разрядить нервную обстановку. Вон Круз, ему же явно ужасно некомфортно. Он еще и слова не проронил после того, как пришел. Хотя ему вряд ли на самом деле безразлично происходящее.
— Адри объяснила, как так вышло? В смысле, Роберт рассказал подробности?
— Флейм отыскала его в «Норфолке», собираясь отомстить Куинну. Он ее не помнил из-за амнезии. Доверился, позволив себя забрать из психушки. Она помогала ему с лечением. И, видимо, празднование выздоровления Роберта сильно затянулось, Келли.
Крейг, слушая разговор сестер, ядовитые выпады Иден в сторону Флейм и бывшего любовника, хотел снова рассмеяться, но сдержался. Он-то думал, мисс Бофорт давно сгнила в адской пучине, но очевидно она из того рода людей, которые не тонут, несмотря на обстоятельства. И Бобби времени не терял. Кажется, первое похищение и содержание в клетке не прошло для него даром. В этот раз он сам охмурил свою надзирательницу и переиграл. Или все-таки она его?
— Мне искренне жаль их детей.
— Но отец-то у них нормальный, Келли!
— И безумная мамаша в придачу. Неудивительно, что Роберт не торопится с визитом в Санта-Барбару. Ты так не считаешь, Иден?
Иден не знала, что думать или считать. Не могла оставаться спокойной. Ее душила ревность и чувство негодования. Как Роберт мог… как он мог с связаться… почему именно с Флейм Бофорт?
— Круз, может, что-нибудь скажешь? — Обратился Крейг к Кастилио.
Две одновременно ревнующие сестры Кепвелл было выше того, что он готов вытерпеть.
— О Барре и Флейм? — Неохотно ответил Круз.
Негодуя внутри оттого, что его жизнь, жизнь его семьи, вновь крутится вокруг Роберта Барра. Сколько можно? Когда этот бесконечный замкнутый круг, наконец, прервется?
— О ком же еще. Дай угадаю. Ты, в отличие от прекрасных дам, не видишь в этом трагедии?
— Роберт взрослый, давно состоявшийся мужчина. Поэтому в чем предмет обсуждения? Его личная жизнь не нашего ума дело.
Иден недовольно фыркнула на слова мужа. Келли скрестила руки на груди.
— Не знаю, что там у тебя было с Флейм, дорогой, пока я считалась мертвой. Что ты видишь в ней… Пусть личная жизнь Роберта и не касается нас, но, Круз, относиться положительно…
— Что Бобби занят? И снова не влезет…
Иден неодобрительно посмотрела на Крейга. Ей не понравились его слова, тем более она с мужем говорила. Но Крейг, конечно, не мог оставить собственное мнение при себе. Обязательно нужно напомнить…
Крейг ответил Иден насмешливым взглядом.
— В чем-то я согласен с Крузом. Ты сказала — детям лет пять. Флейм за это время не навредила ни Роберту, сыну или дочери. Возможно, реально изменилась.
— Ты серьезно в это веришь, Крейг?! — Настала очередь возмущаться Келли.
— Почему нет, милая? Они спокойно прожили много лет вместе. Вдруг речь идет про любовь? Так уж невероятно?
Теперь Крейга смерили недовольными взглядами обе сестры Кепвелл. Он понимал, что преувеличивает, но жизнь штука сложная, в ней возможно все, даже самое невероятное.
Крузу же хотелось, чтобы Хант оказался прав. Чтобы Роберт Барр-старший был влюблен в Флейм, дорожил их отношениями и детьми. И не полез снова, как верно выразился Крейг, туда, где был лишним, в то, что его давно не касалось.
Днем, когда Иден сообщила о Роберте и Флейм после звонка Адрианы, он отправился немного побродить по пляжу, проветрить голову, собрать мысли в кучу. Неужели Бог услышал его мольбы и не допустит повторения старой истории? Сейчас Круз полагал, что рассчитывать на это было бы весьма наивно.

Когда Флейм вышла из душа, Роберт уже заканчивал разбирать свой чемодан. На кровати лежали вещи, которые следовало отправить в стирку. Она сама, облачившись в шелковую сорочку и халат, уже высушив волосы феном, намеривалась отнести грязные вещи Роберта вниз в прачечную, пока он будет в душе.
Эйдан и Даниэла давно спали, утомленные насыщенным днем. Возвращение отца домой принесло им кучу впечатлений. Небольшой семейный ужин-пикник на заднем дворе, подарки с Сиренас. Обещание Роберта о совместном Рождестве с испанской родней, чтобы братья, сестры и кузены могли вживую увидеть друг друга и, наконец, познакомиться. У Флейм же все внутри сжималось из-за страха от предстоящего семейного сборища. Вряд ли бывшая жена Роберта или его старший сын будут рады знакомству. С женщиной, из-за которой дорогой им человек более двадцати лет считался погибшим. Пусть Куинна Натали Барр, зная о его прошлом, и простила, замуж вышла, родила ему дочь и прочее, а Роберт-младший обожает своего дядю-отчима, на нее, она была уверена, их прощение и понимание не распространиться. О Куинне вообще говорить не приходилось. Он искренне ненавидит ее и наверняка не желает снова видеть. А раз сам Роберт не остался в Мадриде с сыном после Сиренас, после своих откровений не получив понимания от него, а, наоборот, напряженные отношения с Робертом-младшим, значит, закрытие всех дверей в прошлое далеко от завершения.
Роберт оторвался от сортировки вещей на кровати и посмотрел на Флейм. Она задумчиво разглядывала его. Явно ждет рассказа о разговоре с сыном и реакции Роберта-младшего. И еще была весьма притягательна в своих шелковых одеяниях, подчеркивающих каждый соблазнительный изгиб ее фигуры. Плюс он немного завидовал Флейм, мечтая о горячем душе, который бы расслабил его тело, позже позволив сознанию провалиться в сон. Отключиться. События последней недели были по большей части приятными, но весьма утомительными. И возвращение в тихую гавань к Флейм и детям его радовало. Хотя, конечно, внутри сложно смириться, что сын обижен на него и выбрал тактику молчания и отстранения. Поэтому и не было ему смысла торчать в Мадриде. Он решил дать Роберту-младшему свободу и необходимое время привыкнуть к новой реальности.
— Эйдан и Данни ужасно обрадовались твоему возвращению. Они сильно скучали. Переживали, что ты решишь подольше задержаться в Испании.
— Мне очень многое хочется наверстать с Робертом-младшим. Но быть слишком навязчивым тоже не стоит. Точно не после… Надеюсь, не только Эйдан и Данни скучали по мне?
Роберт с легкой иронией и широкой улыбкой смотрел на нее, а у Флейм сердце кровью обливалось. Страх потерять Роберта с каждым днем становился все сильнее. Она была рада за него. Что теперь он может наконец узнать сына, которого не видел более двадцати лет, наладить с ним общение. Даже несмотря на возникшие сложности из-за ее наличия в жизни Роберта.
— Конечно, скучала. Но ты можешь не делать при мне вид…
— Что сын не ненавидит меня?
— Не верю, что он ненавидит тебя. Злится. И причина во мне.
— Нет, Флейм. Причина во мне. Моих поступках и решениях.
— Сын простит тебя. Обязательно.
Роберт удрученно хмыкнул. Ему бы уверенность Флейм. Ведь даже ее косвенная вина в годах его отсутствия давно перестала иметь значение. Он не вернулся раньше, потому что не хотел этого, намеренно оставил для себя эти несколько лет жизни с Флейм и детьми, чтобы ощутить вкус и наслаждение тем, к чему стремился, но никогда не получал — нормальной семейной жизни.
— Что насчет Санта-Барбары?
— Относительно поездки туда я еще ничего не решил.
— Но ты же хочешь вернуть свою личность.
— Хочу. Куинн и Натали предоставят необходимые документы и свидетельства относительно меня. Мой адвокат считает, что проблем с доказательством, что я жив, не должно возникнуть.
— Но может понадобиться подтверждения от Келли, Крейга или Иден.
— Вполне вероятно. Адвокат сообщит, когда потребуется мое личное присутствие в Санта-Барбаре. Флейм, скажи, что тебя действительно волнует?
А Флейм действительно что-то сильно волновало. Она задавала ему свои вопросы, нервно перебирая всякие мелочи на трюмо, явно не требующие ее немедленного внимания. Среди них был жемчужный браслет. Он привез ей его с Сиренас в качестве сувенира. Эйдану он подарил деревянный кораблик, украшенный ракушками и камнями, собранными на Сиренас. Данни получила милый песочный замок, также состоящий из местных ракушек и камней.
Флейм с щемящей тоской внутри провела пальцами по жемчужинам на браслете, подарке Роберта. И лишь после этого посмотрела на него. Ей меньше всего хотелось выглядеть в его глазах ревнующей дурой.
— Реакция моего сына на рассказ о тебе?
— Ты только наладил отношения с ним.
— По мнению Куинна, весь гнев Роберта-младшего сосредоточится на мне.
— Он так сказал? Странно. Разве Куинн не должен злобно шептать на ухо твоему сыну, словно змея, насколько я ужасна и насколько ты сошел с ума, связавшись со мной?
— Роберт-младший знает мою версию событий.
— Твой сын пытался отомстить Иден, просто потому что она стреляла в тебя вместе со мной. Сейчас у него, несомненно, есть собственное мнение относительно меня. Несильно отличающееся от настоящего мнения Куинна.
— Роберт разумный парень, прошел через череду собственных ошибок, поэтому сумеет понять… В конце концов примет и поймет…
— Я в этом не уверена.
— На Рождество он увидит меня счастливым рядом с тобой.
— И еще сильнее возненавидит. Потому что из-за меня ты не был рядом с ним. Я не о выстреле говорю…
При упоминании Рождества Флейм внутри передернуло. Хорошо, что до великого события еще почти четыре месяца. Но что-то она сильно сомневалась, что Роберт-младший, даже простив отца, к ней самой станет относиться хотя бы снисходительно.
— Я понял. Флейм, послушай. Да, просто не будет, но все со временем уляжется.
Роберт подошел ближе к Флейм. Отрицать глупо, она ведь права. Роберт-младший без всякого энтузиазма воспринял новость, что он связал свою жизнь с женщиной, мало того стрелявшей в него, но и ставшей важной частью его жизни в последние годы. Из-за чего он не вернулся еще шесть лет назад, имея такую возможность.
Флейм скрестила руки на груди, чтобы отгородиться от Роберта, ведь сейчас он стоял слишком близко к ней, все еще одолеваемая страхами потерять его навсегда в самое ближайшее время.
— Уже поздно, а ты устал. Отправляйся в душ.
— Я не хочу, чтобы ты переживала, Флейм.
— Разве это возможно?
— Обещаю…
— Нет, Роберт. Ничего не обещай. Ты сам понятия не имеешь, что будет дальше.
Роберт тяжело вздохнул, окончательно признавая правоту Флейм. Действительно, он совершенно не знал, что будет происходить дальше. Каким будет итоговый вердикт Роберта-младшего? Сумеет он его простить или нет? Примет ли… И что будет, когда он сам все-таки окажется в Санта-Барбаре? Как его там встретят? Что почувствуют Келли и Иден? Сколько злобной желчи выльют на него Хант и Кастилио. Сплошные белые пятна впереди. Но есть ли толк конкретно в этот момент тратить время на бесконечные размышления о грядущем? Они и утром никуда не исчезнут.
— Я хочу услышать, что ты скучала.
— Разве я не сказала?
— Повтори.
Роберт преодолел те несколько шагов, которые разделяли их с Флейм. Обнял ее за талию, дразняще-поглаживающими движениями провел ладонью по ее спине, поцеловал в шею. Флейм была напряжена и скованна, и с этим надо было что-то делать. Помочь ей расслабиться, им обоим. Потому что Роберт не хотел продолжать обсуждать окружающие их сложности, возможности и вероятности сценариев будущего. Хотелось отвлечься.
— Я очень скучал.
Губы Роберта были жаждущими, а руки нетерпеливыми. Неистово целуя, он вынудил ее опустить до этого скрещенные руки и дать ему стащить с себя шелковый халат, зацепив лямки сорочки, оголяя плечи, обнажая грудь. Его горячие ладони своим жаром прожигали насквозь тонкую и легкую ткань. Так легко было потерять контроль и голову. Ведь разлука была слишком долгой.
— Я должна проверить, спят ли дети…
— Я запер дверь, пока ты была в душе. А теперь скажи это.
— Я скучала… Я хочу тебя.
Флейм сдалась. Прильнула к Роберту, подчиняясь его напору, позволяя целовать себя и ласкать, поднимать волну страсти внутри, гореть огнем и сердце, и душу. Едва ли не с обреченностью целуя в ответ.
Потом они оказались у кровати, на которой все еще лежали его вещи. Роберт сдернул покрывало и отбросил все, что находилось на нем, на пол. Тут же срывая с нее шелковую сорочку, снова требовательно целуя, затем медленно провел ладонью по шраму от кесарева сечения на ее животе, словно подтверждая свои права, право собственности, и только после этого начал сам раздеваться.
Их окутывала бесконечная пелена неуверенности в будущем, омрачая настоящее. И от этого обоим так хотелось сбежать.

— Значит, помирился с Самантой, Чип? Рад за тебя… за вас, приятель.
Сегодня они с Майлзом патрулировали окраины Бостона. Снова самые неблагополучные районы. Но в этот раз им выпала дневная смена, которые обычно проходили вполне спокойно. Жители пресловутых трущоб или гетто в светлое время суток вели себя мирно и законопослушно. По крайней мере, если и делали что-то незаконное, старались не светиться, зная, что легко могут попасться полиции на глаза.
— Если ты решил, что мы снова вместе, это не так. Мы наладили отношения, как будущие родители и друзья.
— Ты сам-то в это веришь, Чип?
Майлз хмыкнул и свернул с одной улицы на другую.





Верил ли он? Тот еще каверзный вопрос. Чип точно был бы не против, если бы они с Сэм снова сошлись. Нет, не вернулись к прежним отношениям, но смогли начать с начала. Хотя бы попытаться. Но Саманта по-прежнему держала дистанцию, и он не мог осуждать ее. Она не скоро забудет того, что он устроил ей в тот паршивый вечер. К тому же чертов Янг продолжал маячить…
Запищала рация. Ченнинг принял вызов.
— Перестрелка на Кайлер-стрит, всем свободным патрулям прибыть на место.
— Сокол 8 — принято. Отправляемся немедленно.
Чип выключил рацию и вернул на место. Майлз, прибавив скорость, включил полицейскую сирену и помчал к Кайлер-стрит, которая была от них в паре минут езды.
Подъехав, они с напарником сквозь лобовое стекло успели заметить нескольких чернокожих подростков, озлобленно тыкающих друг в друга пистолетами. Старшему вряд ли исполнилось восемнадцать, младшему же было на вид не больше одиннадцати. Но как только подростки заметили патрульную машину, сразу разбежались в разные стороны, кто куда.



Майлз резко дал по тормозам, и оба немедля бросились следом за теми, кто находился в поле их зрения, на ходу выхватывая пистолеты. И в итоге разбежались с напарником в противоположные стороны.
— Тебе лучше сдаться! — Крикнул Чип.
Он преследовал афроамериканского парнишку-подростка. Тот, с пистолетом в руках, начал отстреливаться. Поэтому Ченнингу приходилось маневрировать и нагибаться, чтобы не оказаться подстреленным. Самому прицелиться и стрелять не представлялось возможным в темпе происходящей погони.
Парнишка вбежал в развалины недостроенного здания, как раз попавшиеся на их пути. Чип поспешил за ним. Звуки выстрелов прекратились, но он был начеку. Знал подобного рода ребят. Они быстро взрослеют, рано садятся на наркотики, легко обучаются стрельбе. И девяносто процентов из них к двадцати оказываются либо в тюрьме, либо в могиле.



Ченнинг зашел за угол, осторожно осмотрелся. Чисто. Обошел первый этаж и стал подниматься на второй. И позже, придя в себя в больнице, не знал, услышал ли раньше выстрел или сначала почувствовал боль в виске. Пуля прошла совсем рядом, каким-то чудом не попав ему прямо в голову.
— Подумай, что ты делаешь, чувак!
Чип отер рукой кровь с виска. Тень парнишки только что мелькнула в пролете между первым и вторым этажом. Выставив перед собой пистолет, Ченнинг сделал еще пару шагов по лестнице.
— Не даю сраному легавому себя поймать!
Крикнул пацан, выходя из укрытия, наводя на него пистолет, прицеливаясь. В этот же момент снаружи послышались крики и другие выстрелы, возможно, их шум испугал парня, а возможно, он просто плохо стрелял. Потому что, когда он снова все-таки выстрелил, пуля попала в плечо, откинув Ченнинга на шаткие перила лестницы. Которые тут же сломались под его весом, и он вместе с обломками рухнул на пол. Пролетев вниз метра два, не меньше.
Парнишка тут же сбежал по лестнице и скрылся на улице.
Плечо неприятно пульсировало, его разрывала острая боль. Накатывала слабость, явно из-за обильной кровопотери. О смерти Чип не думал, слишком близко сталкивался с ней в Афганистане, чтобы бояться. Сожалел об одном, отбросив прочие сантименты, что не увидит, как растет его ребенок. Но знал, Сэм позаботится о малыше, даст ему все, что необходимо. Пусть и чертов Янг…
Нашел его Майлз спустя пару минут, как раз вовремя, чтобы вызвать скорую, пока он не успел истечь кровью.

Сообщение отредактировал Келли Хант: Понедельник, 03 ноября 2025, 18:46:47