Марк-Мэри-Мейсон-Дженис

ИЖЕН (Четверг, 24 декабря 2009, 00:43:35) писал:

В таком случае не беспочвенным, а бесполезным.
Я так не считаю. Мейс в конце концов понял, насколько был неправ и в своих отношениях с Джиной, и в том, что лгал Мэри.

Цитата

Вы не верите в то, что Мэри и Мейсон жили бы счастливо вместе?

Цитата

Я так агрессивно себя веду?! ... Тогда извиняюсь я...

Цитата

Тут она только проявила себя и мы не знаем, чтобы в итоге победило. Поскольку обрыв в сюжете...И может тут не гиблая природа себя проявляла, а то, что нам, русским, не понять, - Святая вера американца в судебную систему, как гаранта Высшей справедливости.По мне - Мейсон должен был просто убрать Марка из жизни Мэри не физически, конечно, но явно с превышением полномочий...

Цитата

Угу.

Цитата

Верю! Потому, что чудо произошло - один случай из миллиона. Уверена, что в виде возможности - он предоставляется многим.

А в чём заключалось это чудо?

ИЖЕН (Четверг, 24 декабря 2009, 01:00:13) писал:

Вовсе нет. Просто Вы разговаривали с Lucy, а я влезла в ваш разговор.

Цитата

Гиблая природа проявилась в другом: в нежелании услышать любимую, поскольку на первом месте стояла своя, собственная боль.

Цитата

Ну,,, это из серии "если бы Ромео и Джульетта не погибли, то через пять - десять лет разбежались бы как и все..."
Но Шекспир же их создавал парой на века, независимо от того, что случилось в пьесе.
Так и ММ создавались ...и, плевать, что Добсоны - не Шекспиры, от этого у меня веры не убавляется.
Простите за полуночный пафос...

Цитата

Так я же объяснила: в то, что я вижу, что любовь победила в нем все плохое, а так не бывает, если только это не чудо.

Цитата

Да, это самое тяжелое для меня место.
Потом Мэри погибла, а Мейсон в итоге так и оставлся - железным дровосеком.

Сообщение отредактировал ИЖЕН: Воскресенье, 24 октября 2010, 01:26:57

Цитата

А мне кажется, это вовсе не из области чудес. Всё закономерно.

Одиночество взрослой души.
Внутрь себя боязливо и пристально.
Когда хочется тупо крушить
Или просто смеяться неистово.
Когда хочется плакать навзрыд,
А слеза покатиться не может.
Рядом люди, но словно зарыт
Каждой клеточкой зябнущей кожи.
Когда взгляд, не спросив, предаёт.
Когда не на кого надеяться.
Обруч сердца – бесстрастный лёд.
Вот и всё. Покачнулось деревце.
Одна встреча на миллион -
Лишь она помогает выстоять.
Половинки: она и он.
Одиночество, ты бессмысленно!

Когда-то, давным-давно, я рассуждала об этом в теме М-М, поэтому выскажусь кратко.
Мейсон был одиноким до Мэри, был одиноким после Мэри.
Он говорил Джулии: я, как и прежде, одинок. Несмотря на то, что она его очень любила и у них была дочь.
Он был одинок, когда Мэри была жива, но её не было рядом. Но он всегда чувствовал, насколько она ему нужна, знал, что, если она будет с ним, он не будет одиноким, потому что Мэри - по-настоящему родной человек, его половинка. И он боролся за неё и за своё право быть счастливым рядом с ней. Всякими методами: красивыми и не очень. Когда она вышла замуж за Марка, и Мейсон увидел, что она несчастна, он не смог оставаться в стороне: с одной стороны, он переживал за Мэри, с другой - всё так же испытывал непреодолимую потребность быть рядом с ней.

Не так-то просто встретить на Земле родного человека и безумно больно потерять его.
Скорее всего, по этой причине Мейсон и помогал Мэри выйти замуж за Марка. Он отодвинул свои желания и мечтания, потому что подумал, что для Мэри родной человек Марк, а вовсе не он сам.

Мейсон становился лучше, и он сам это признавал. Я могу поспорить с тем, что любовь победила в нём ВСЁ плохое. И могу поспорить с тем, что душевный рост Мейсона - это чудеса. Прежде всего, это работа человека над собой.

Сообщение отредактировал Lucy: Воскресенье, 24 октября 2010, 11:12:54

Мейсон "наседал" на Мэри ровно до тех пор, пока не перестал верить в то, что нужен ей так же безоговорочно, как и она ему.
Сначала, сразу после Джины в полотенце, он понимал, что Мэри очень больно, но верил, что она нуждается в нём, не может без него. И, хотя Мэри не признавалась ему в любви словами, он чувствовал её чувство кожей, помня, КАК она целовала его, обнимала, говорила с ним. Например, вечером в кабинете. И он надеялся на то, что Мэри внутренне не готова его терять. Что она переболеет, перестрадает, простит, вернётся. Однако, зная её ирландский характер, он подстраховывался: носился за ней, на каждом шагу говорил о своей любви.
Ему было невозможно её потерять, и он чувствовал, что и ей невозможно его терять, даже сквозь её отталкивания чувствовал. И говорил ей о своих ощущениях.

Когда же Мэри плакала в больнице, сказала, что любит Марка, Мейсон усомнился в правильности своих ощущений.
В том, что их чувства с Мэри по отношению друг к другу равносильны.
Он пытался ухватиться за соломинку, спрашивал её, почему именно она выходит замуж.
Но свадьба состоялась, и он поверил, что Мэри нужен Марк. Так же сильно, как Мейсону нужна Мэри.
И именно с этих пор он перестал давить на психику Мэри, перестал открыто бороться за её любовь, однако оказывался рядом в трудную минуту.
Поэтому для него стали действительным откровением её слова в конюшне.

А ведь Мейсон мог и после свадьбы докучать ей: преследовать, насмехаться, навязчиво сообщать о своей любви.
Какие же тут чудеса? Человек просто духовно рос. Что, кстати, подтверждают его слова в сцене с книгой.