Туман перед рассветом.

— Ченнинг, вам снятся кошмары о войне?
Чип попробовал удобнее устроиться в кресле. Он терпеть не мог мозгоправов, еще с Афганистана. Их каждые полгода заставляли проходить проверку на пригодность к службе. А учитывая, что им с соратниками приходилось кое-что скрывать от руководства, это были довольно напряженные моменты, когда ты не знал, проболтается кто-то в итоге или нет. Или именно ты станешь тем, кто всех подведет.
Да, сейчас он находился в уютном кабинете напротив симпатичной женщины-врача, но это не улучшало его эмоциональное состояние.
— Пытаетесь диагностировать у меня ПТСР, доктор?
— Большинство тех, кто участвовал или был вовлечен в боевые действия, испытывают этот синдром.
— Со мной все в порядке.
Врач не поверила ему, сделала какую-то заметку в документах, которые держала в руках.
— Как долго вы служите в полиции Бостона?
— Около двух лет.
— Вы на хорошем счету? Никаких нареканий?
— Стараюсь по мере сил.
— За что же вас перевели на бумажную работу?
— Я сломал одному придурку руку.
— Коллеге или задержанному?
— Второе.
Врач снова что-то пометила в документах, но Чип готов был поспорить, у нее есть полная информация о том досадном эпизоде на прошлой неделе. Но ее работа состоит в том, чтобы задавать вопросы.
— Вы могли не делать этого?
Врач ждала от него объяснений. Отчего Чипу было весьма некомфортно. Он привык задавать вопросы, быть тем, кто допрашивает, а не кого допрашивают.
— Тот тип избил жену, взял в заложники их дочь, напал с ножом на мою напарницу. В моем деле об этом должно быть написано.
— Там есть данная информация. Но по показаниям жены пострадавшего, вы сломали ему руку уже после того, как выбили нож у него из рук, и он остался безоружным.
— Он ранил меня.
Чип выставил перед собой руку с повязкой, в доказательство своих слов. Но на врача это не произвело впечатления. Он убрал руку, положив на подлокотник кресла.
— Это не было чрезмерно проявленной агрессией.
— Разбираетесь в терминах, Ченнинг?
— Прежде чем поступить на службу в полицию, я хорошо изучил все необходимые материалы. И не путаю боевые действия и сохранение правопорядка в мирное время в городе.
— Тогда зачем сломали руку мистеру Филдсу?
Чип презрительно фыркнул, нервно потев раненную ладонь. Мистеру. Надо же! Филдс использует жену в качестве боксерской груши, пособие на ребенка тратит на наркоту. Отброс общества, а не мистер. А виноватым выставляют его, потому что не дал мерзавцу порезать Тиффани или убить собственную жену.
— Чтобы обезвредить. Кто знает, может, у него при себе еще и пистолет имелся.
— Осмотр места преступления этого не подтвердил.
— Я не мог знать об этом на тот момент.
— Вам приходилось в Афганистане убивать людей?
— Конечно. Я был на войне, а не в отпуске.
— Но вы были переговорщиком.
— И что с того, доктор? Мы вторглись в чужую страну, были захватчиками для местного населения. С чуждой им культурой. И они изо всех сил пытались нас убить. Те, кто не мог защитить себя, оказывались мертвы.
Далее Чип промолчал, но врач и сама прекрасно знала, умирали даже те, кто был в состоянии защитить себя. Война никогда никого не щадила.
— А, работая в полиции, вам доводилось убивать?
— Ни разу. Более того, я попадал в случаи, когда мой напарник или коллега мог убить подозреваемого, не несущего опасности. Но мне удавалось предотвратить бессмысленное убийство. Так что я не путаю мирную и военную жизнь. И не пристрелю свою девушку в приступе безумия. Я даже дома оружие не храню.
— Но тогда почему сломали руку мистеру Филдсу?
— Он был опасен и непредсказуем. Рядом находились две женщины и малолетний ребенок. И я не считаю себя в ни в чем виноватым.
— Ясно.
Чип знал, видел это по лицу врача, она правильно считала его ответ, то, что он не озвучил. Он сломал руку тому придурку, потому что мог, потому, что оказался сильнее, и ему ничего за это не будет. Временное отстранение и поход к мозгоправу не в счет. Небольшая плата за пару секунд полной свободы действий.
— Почему вместо колледжа вы выбрали военную службу?
— Какое отношение это имеет к произошедшему?
Чип с легкой ухмылкой глянул на врача. Нет, он не позволит ей копошиться у него в мозгу. Но врача не смутил его взгляд, она спокойно продолжила. Знала, уход от ответов на ее вопросы может поставить на долгую паузу его работу в полиции.
— Ваша мать Иден Кепвелл Кастилио. Верно? Кепвеллы влиятельная семья в Калифорнии. Ваш дядя губернатор. Военная служба не самый очевидный выбор для того, кто вырос в столь знаменитой семье. Обеспеченной семье.
— Иден — моя приемная мать. В моих жилах нет ни капли крови Кепвеллов.
— И армия ваша попытка сбежать?
— Сбежать? Я выбрал собственный путь. Не вижу в этом ничего плохого.
Ченнинг также не видел смысла пояснять, что за годы жизни в Санта-Барбаре, после возвращения Иден в их с Адрианой жизнь и переезда из Мехико, насмотрелся на отпрысков богачей — развратных бездельников, пьяниц, проституток и наркоманов, скрывающих свои пороки за мишурой из брендовой одежды, драгоценностей, дорогих машин и прочего. Его тошнило от этой жизни. И да, он сбежал. Сбежал в куда более прозаичную реальность. Где люди убивали друг друга за чьи-то интересы под благородными лозунгами.
— Работа в полиции Бостона тоже часть этого пути?
— Мне нравится простая жизнь.
— А ваша родная мать?
— Живет в Пасадене. Несколько лет назад вышла замуж. Она счастлива, я за нее рад. Но все еще не понимаю, какое отношение все это имеет к Филдсу?
— Я просто оцениваю глубину вашей травмы, мистер Кастилио.
— У меня две матери. Родная и приемная. Нет повода клят судьбу.
— Но в ваших документах при поступлении на работу в полицию Бостона указано, что ваша родная мать много лет боролась с наркотической зависимостью.
— Да. Но теперь с ней все в порядке.
Чип посмотрел на часы. Слава богу, осталось всего пять минут сеанса. Вопросы докторши ему не нравились. Зачем она хочет знать о Виктории? Чтобы заставить его думать, если бы он вырос с родной матерью-наркоманкой, в итоге стал бы кем-то подобно Джейсону Янгу? Наркоманом, стремящимся опуститься на самое дно? В этом цель врача? Заставить его оценить его причастность к Кепвеллам?
Нет, Чип знал, что нет. Ее цель оценить насколько травматично его прошлое. Почему для него нет ничего плохого причинить кому-то постороннему физическую боль.

После мозгоправа домой Чип не спешил. Саманта до вечера на работе, а киснуть дома в одиночестве он не привык. Безделье всегда выводило его из себя.
Вечером они собирались в ресторан, отмечать прошедший день рождения Саманты. Семейный ужин в Сакраменто по этому поводу был запланирован на выходные. Сэм же уже несколько дней загадочно улыбалась, обещая большой сюрприз. Но, находясь в ссылке, не занимаясь работой, которая ему нравилась, он не был способен радоваться хоть чему-то. Даже тому, что их с Сэм отношения вполне наладились после ее выходки с Оклахомой.
Поэтому Чип припарковался в спокойном месте. Бостон он уже давно знал как свои пять пальцев. Опустил голову на руль. Хотелось немного отдохнуть и не думать о разговоре с психиатром. Как и о том, что, если бы его мать Виктория не оставила его однажды отцу, а забрала с собой, судьба его была бы незавидна. Да, он был бы как чертов Джейсон Янг. Наркоманом и преступником.

Чип в приподнятом настроении поднимался по лестнице дома, в котором его биологическая мать Виктория снимала квартиру. Мама и папа отпустили его к ней в Лос-Анджелес на целый уикенд. Хотя ему и пришлось солгать, что Виктория в курсе его приезда. На самом деле Чип собирался устроить ей сюрприз.
После начала их общения, у них быстро сложились дружеские отношения. Виктория была веселой, знала множество забавных историй из голливудского закулисья. Несколько раз даже брала его на съемочные площадки, и ему удавалось взять автографы у знаменитостей.
Нет, он не воспринимал Викторию как мать, несмотря на неоспоримый факт, что родила его именно она. Его мамой полностью и абсолютно была Иден, жена отца. Но Виктория быстро заняла в его сердце прочное место.
Чип постучал в дверь. Немного подождал. Ему никто не открыл. Но он знал, Виктория дома. Он звонил ей с вокзала, и она ответила на звонок. Сказала, что у нее выходной, и она просто отдыхает.
Он постучал вновь, а затем надавил на ручку двери, и та открылась.
Первое, что бросилось ему в глаза, опущенные жалюзи, создающие в гостиной полумрак. И это днем, в разгар лета. Кондиционер не работал, в комнате было душно и жарко.
На журнальном столике стояли пустые бутылки из-под вина и виски. Стаканы, пустые и с остатками выпивки. Также стол и пол вокруг были усыпаны крошками, окурками и пеплом от них. То там, то здесь валялись пустые упаковки от чипсов и других снеков. Кажется, он пропустил несильно увлекательную вечеринку.
А ещё в воздухе витал странный сладковатый аромат.
Подойдя к пепельнице, в которой все еще дымилось пара сигарет, опустив лицо и понюхав, Чип понял, что это марихуана. И внутри все оборвалось. Последний раз Виктория лежала в клинике для наркоманов год назад и, казалось, наконец сумела побороть свою зависимость. Видимо, все они заблуждались. В первую очередь он сам. Ведь посещать ее в той клинике было невыносимо больно. А потом думать, нескончаемо думать о том, какая жизнь ждала бы его рядом с Викторией, если бы она не оставила его отцу, если бы он рос с ней. Хотя, скорее всего, в этом случае его ждал не самый радужный жизненный сценарий. И сигареты с марихуаной были сейчас ярким подтверждением этого.
— Виктория! — Позвал Чип.
Но ответа не последовало. Тогда он направился к спальне.
Когда открыл дверь, сразу увидел ее, лежащей на кровати. Виктория не спала, несмотря на то, что на ней были надеты ночная сорочка и пеньюар. Просто смотрела неотрывно в потолок. Он снова позвал ее. И в этот раз мать обратила на него внимание. Медленно, словно с усилием, уселась в кровати. Ее взгляд был стеклянным, а зрачки расширены. Что подсказывало Чипу, одной марихуаной здесь не обошлось.
— Зачем ты снова это делаешь с собой?!
— Сынок, это ты… Я так соскучилась.
Вяло отозвалась Виктория, попыталась встать, но у нее не вышло.
— Неужели?
— Не смотри так на меня, я не сделала ничего…
— Я видел сигареты.
— Ты не подумай, ко мне гости заходили…
— Что ты приняла?
— Я выпила немного вина…
— Не ври мне.
Чип резко направился к прикроватной тумбочке. Стал выдвигать ящики в поисках наркотиков, буквально вышвыривая все из них на пол.
— Что ты творишь, Чип?!
— Раз ты не хочешь сказать, что приняла, я сам все найду.
— Ты не имеешь права!
Виктория вцепилась в него, пытаясь помешать обыску. Но Чип просто оттолкнул ее от себя, и она рухнула обратно на кровать.
Не найдя ничего в тумбочке, он продолжил поиски в комоде и шкафе. Но ничего не обнаружил. Сначала решил вернуться к гостиную, обыскать все там, но вдруг его осилило. Он вернулся к кровати, скинул на пол подушки и стал поднимать матрас.
И наконец обнаружил несколько таблеток в непримечательном прозрачном пакете.
Виктория попыталась отобрать у него таблетки. Схватила его за руку.
Чипу удалось вырвать свою руку и в ответ схватиться за ее. Он сильно сжал пальцы вокруг запястья Виктории.
— Мне же больно.
— Не больнее чем мне.
Чип отшвырнул от себя руку матери. Поднял телефонную трубку и стал набирать номер.
Виктория сразу поняла, что он намерен делать.
Бросилась к нему, рухнула на колени и крепко вцепилась в него. Мгновенно зарыдала и стала умолять:
— Не делай этого, сынок. Прошу! Я не хочу обратно. Мне там плохо. Я больше не буду, обещаю.
— Ты уже обещала. Год назад. Плакала у меня на плече и обещала завязать. Больше я тебе не верю.
Чип отвернулся от матери. Ему и самому хотелось плакать. Слезы душили его. Было противно от всего этого. По-детски упрямо хотелось быть родным сыном Иден, не нести в себе гены женщины, способной опуститься столь низко. И он понимал, как только его мать снова окажется в клинике, отец и Иден запретят ему с ней общаться. И как бы сейчас он ни был разочарован, как бы ни злился, терять связь с родной матерью ему не хотелось.
Чип взял себя в руки, утер слезы с лица тыльной стороной ладони. Повернулся к матери, с вызовом и осуждением глядя на нее.
— Ты хоть понимаешь, какие последствия…
Так же резко, как и начала, Виктория прекратила плакать, со злостью посмотрев на сына.
— Иден не одобрит?
— Мама…
— Мама? Ты предатель! Предатель, Чип! Ненавидишь меня, любишь только Иден. Но она не мать тебе! Не мать! Я твоя мать! Слышишь? Я! Я носила тебя девять месяцев и родила! Не Иден! А теперь сожалению о твоем рождении!
Слова Виктории, конечно, задевали, хотя Ченнинг знал, сейчас в ней говорят наркотики. Вытаскивая наружу самые темные уголки ее души. Даже если косвенная вина отца и Иден была в том, что он долгие годы не знал о родной матери, горькая правда состояла в том, что Виктория и сама не стремилась, чтобы он узнал о ней.
— Иногда я тоже сожалею об этом. Но не могу дать тебе умереть, снова бросив меня.
Кладя таблетки в карман, он набрал номер клиники, уже представляя себе бесконечные часы посещения Виктории, ее бесконечных слез, очередного раскаяния, ее вранья и его попыток поверить ей.

Чип резко дернулся, отпрянул от руля и проснулся. Пару секунд непонимающе оглядываясь вокруг. Где он находится? Куда делась Виктория?
Потом сообразил, что все еще сидит в своей машине. Сам не заметил, как задремал, и ему приснился кошмар. Вот что значит давать кому-то копаться в твоих мозгах.
Ченнинг завел мотор и поехал домой. К черту!

Перед отлетом в США Куинн заранее разузнал, что Роберт все ближайшие выходные ведет какие-то переговоры в соседнем с Луизианой штате, а Флейм с детьми отправится в зоопарк на целый день, прихватив с собой Римму и тетку. А значит, Рой Бофорт будет один. Куинн надеялся застать его дома. Другого способа узнать о планах Флейм он не видел. Двадцать лет назад кузен был в курсе всех дел своей ненормальной кузины.
По приезду в Новый Орлеан Куинн снял номер в мотеле подальше от дома Роберта и Флейм. Сейчас они с братом снова были идентичны. И это касалось не только прически. Он скинул несколько лишних футов, перед тем, как приступить к своему расследованию. Собираясь выяснить все о планах Флейм Бофорт. Адрес на конверте в кабинете Роберта ему в этом пригодился. Пробив его по интернету, Куинн убедился, что это дом брата и мерзавки. Тогда и стал планировать свою поездку в Луизиану.
В телефонном справочнике мотеля он быстро отыскал номер полицейского участка Бофорта, позвонил и убедился, что местный шериф сегодня не на работе. А затем отправился к знакомому дому, надеясь, что Бофорты не сменили место жительства, заполучив в свои руки его брата и весь его финансовый потенциал.
Первый сюрприз его ждал, когда он оказался у дома. Его было не узнать. Никаких захолустных трущоб. Дом отремонтирован и окрашен. Придомовая территория приведена в порядок. В первый момент, Куинн решил, что ошибся адресом.
Когда Бофорт открыл ему и пустил в дом, Куинна ждал второй сюрприз. Внутри все также совершенно изменилось и преобразилось. Свежий ремонт, новая мебель, совершенно иная обстановка, не та что он помнил. Больше никакого олицетворения нищеты и запустения. Милый и уютный дом. Роберт постарался на славу, облагородив жизнь семьи, с которой породнился.
Они с Роем расположились в гостиной. В креслах друг напротив друга. Куинн с удовольствием принял предложение кузена Флейм выпить пива. Он и забыл, насколько бывает жарко летом в Луизиане.
— Так в чем дело, Боб? Я думал, что ты уехал на все выходные. Флейм ведь хотела, чтобы ты пошел вместе с ней и детьми в парк.
Куинн понимал, Бофорт в любом случае упомянет о его визите. Визите «Роберта». Флейм, самому Роберту или матери. Но плевать. С этим он позже разберется. Сейчас следует выяснить то, что его интересует.
— С тобой хотел поговорить. Пришлось выдумать предлог.
— Зачем тебе предлог? Что-то случилось?
— Ничего такого. Просто хочу знать, что тут происходило, пока меня не было.
Бофорт, потягивая пиво из бутылки, окунул его непонимающим взглядом. Значит, Роберт не использует новоиспеченного родственника в качестве шпиона за своей «возлюбленной». Это небольшая оплошность с его стороны вряд ли будет иметь хоть какие-то последствия.
— А что особенного должно происходить? Когда Флейм тоже не было, мы все занимались Эйданом и Данни. Я их развлекал. Когда она была здесь, Римма ей помогала.
— Я о том, что она думала во время моего отсутствия. О чем вы, возможно, говорили.
— Как сильно переживала, что ты собираешься воскреснуть из мертвых?
Куинн сделал знак головой, что кузен Флейм все верно понял.
— Ей эта затея никогда не нравилась. Ты отлично это знаешь. Но Флейм любит тебя и поддержит любое твое решение.
Когда Бофорт сказал, что Флейм любит Роберта, Куинн поперхнулся пивом. Флейм может быть одержима чем-то или кем-то, но любить. Весьма сомнительно.
— Я беспокоюсь, как все это скажется на ней.
Бофорт буквально впился в него осуждающим взглядом. Словно вдруг пришел к какому-то собственному выводу.
— Как скажется что? Ты собираешься ее бросить? Ради одной из сестер Кепвелл? И думаешь, что в итоге Флейм сорвется? Решит пристрелить тебя или одну из этих девиц, как когда-то пыталась прикончить твоего брата?
— И в мыслях не было, Рой.
— Боб, Флейм давно другая. Не мне тебе рассказывать, какое паршивое детство было у нее. Как оно ее надломило. И как твой братец почти уничтожил ее. Использовал, предал и выбросил. Ты мне нравишься, у нас отличные отношения. Но, если ты сделаешь Флейм больно, не жди пощады с моей стороны. Все эти годы с тобой она была счастлива. И мне хотелось бы, чтобы так и оставалось. Тебе ясно, Боб?
— Что ты, Рой. Я люблю Флейм. — Худшее, что могло вырваться из его рта.
Поэтому Куинн проигнорировал неприятные ощущения внутри себя, как он оказывается подло использовал и предал Флейм, по мнению ее кузена, но внутренне зацепился за фразу Бофорта о ее детстве, о котором понятия не имел. Что-то подобное и Роберт ведь озвучивал. Но что все это значит? Что такого ужасного могло происходить в детстве Флейм, кроме бесконечной нищеты и нужды?
Только больше прямо сейчас Куинн готов был придушить сам себя за необоснованные слова о любви к Флейм. В их разговоре брат ушел от прямого ответа на его вопрос, любит ли Флейм. А взгляд Бофорта, полный недоумения и возмущения, лишь подтвердил, что Бобби подобного никогда вслух не произносил. Точно не при кузене Флейм.
— Тогда скажи это ей, а не мне. И сделай так, чтобы твое воскрешение, Боб, не отразилось на ваших отношениях.

Прошу прощения за наивный вопрос. В истории все очень нравится, но не все понятно. Не подскажете, чтобы дойти до этого сюжета, какие работы и в каком порядке следует прочитать? Порядок "Путь друг к другу" - "Тайное. Явное. Сокрытое" - "Прошлое не властно" - "Нет покоя для грешников" - будет верный? Заранее спасибо за ответ!

Angel Ren (Понедельник, 05 мая 2025, 08:51:26) писал:

Angel Ren, спасибо!
Конечно, если только эту часть читать и помнить канон, ничего не будет ясно, почему все герои вот в этих позициях.
Я сама порой в шоке оттого что накатала за эти годы.

Цитата

Не, нормальный вопрос. Я отвечу на любые.

Цитата

Да, это порядок написания частей. Лучше читать именно в таком.
Но тут есть небольшой нюанс.
События "Нет покоя для грешников" идут раньше, чем "Прошлое не властно".

Напишу для более полного понимания. События в фиках охватывают:

"Путь друг к другу" - 1997-1998 год.
"Тайное. Явное. Сокрытое" - 2003 год.
"Нет покоя для грешников" - 2005-2008 год.
"Прошлое не властно" - 2008-2011 год.
"Туман перед рассветом" начинается в 2013 году.

Но именно сюжетно лучше сначала читать "Прошлое", а потом "Нет покоя".

Сообщение отредактировал Келли Хант: Понедельник, 05 мая 2025, 10:01:58

Келли Хант (Понедельник, 05 мая 2025, 10:01:05) писал:

Спасибо большое! Именно с них и начну!

Angel Ren (Понедельник, 05 мая 2025, 10:34:08) писал:

Приятного чтения!

Келли с ностальгией и некой тоской по прошлому разглядывала сияющие в лучах солнца бриллианты на колье, которое держала в руках. Она сидела на кровати в комнате дочери. Дженнифер с Донной и парой других подруг отправилась на пляж. Крейг вел в кабинете переговоры с Токио. И она надеялась, он не застанет ее с колье. Ей совсем не хотелось новой сцены ревности от мужа.
В день, когда Роберт подарил это колье, она была счастлива. Искренне и по-настоящему. Так сильно любила Роберта и верила, они будут вместе, обязательно. Брак, дети, семейный уют — все это очевидно и неизбежно для них теперь. Его сердце оттаяло, он распрощался с прошлым и Иден, и впереди лишь радужное будущее.
Сказочная иллюзия, не продлившаяся слишком долго. Роберт бросил ее и уехал, оставив совершенно разбитой. Заставил поверить не в свою любовь к ней, а что прошлое все еще более значимо для него. Даже если слова об Иден были всего лишь попыткой защитить ее и уберечь от безрассудства, больнее от этого не было. Но после случилось столько всего, что прочее просто померкло в сравнении. И на долгие годы у нее оставалась лишь вина по отношению к нему. Что полюбила Куинна, что была безразлична к смерти Роберта. Что ни разу не навестила его могилу после смерти, когда уже точно знала, что там лежит именно он.
«— Здесь нет ничего, кроме этого.
— Ну так открой.
— Роберт, это же бриллианты!
— Неужели? А я решил, что стекляшки. Ну-ка покажи.
— Я никогда не видела ничего подобного!»
Собственный восторженный голос раздавался в ее голове, воскрешая эмоции. Да, в том момент она была счастлива. И колье значило для нее больше, чем если бы он преподнес ей обручальное кольцо. И прямо сейчас невозможно ни думать, как бы у них с Робертом все сложилось, если бы не Куинн. Крепкий брак? Дети? Иден, вечно стоящая между ними? Смогла бы она однажды побороть ревность к старшей сестре?
Келли медленно провела пальцами по блестящим камням. Предполагать и представлять можно что угодно. Любое возможное будущее с Робертом. Самое светлое и счастливое, самое мрачное и болезненное. Милые семейные картинки или безысходность расставания. Но о грустном ей сейчас думать совсем не хотелось.
Келли прижала колье к груди. Хотелось верить, что, если загробная жизнь существует, и Роберт наблюдает за ней, он простил ее. Не сердится на ее за предательство. Ни в чем не винит.

Сегодня они с Чипом пришли в их любимый рыбный ресторанчик на причале Бостона, чтобы вдвоем отметить ее прошедший день рождения. Отец собирался закатить очередной банкет в Сакраменто, но Саманте претила очередная шумиха вокруг себя. Поэтому она посоветовала всем родным отправить сумму, эквивалентную той, которую они собирались потратить ей на подарок, в какой-нибудь благотворительный фонд. Самой ей хотелось скромного и уютного вечера с Чипом. Который полностью ее поддержал.
Их отношения постепенно налаживались. Она старалась вести себя идеально, во всем угождая Ченнингу, продолжая испытывать перед ним огромную вину за измену с Джейсоном, и, кажется, в итоге они сумеют преодолеть кризис из-за ее отъезда в Бикси и оттягивания ответа на его предложение руки и сердца. После бесконечных рассуждений наедине с собой и борьбы с чувством вины, она, наконец, приняла окончательное решение.
Чип отпил немного вина из бокала. Обстановка в ресторане была приятной и романтичной. Приглушенный свет, свечи и цветы на столиках, тихая музыка, не мешающая гостям общаться. Сэм сегодня была невероятно хороша. Одела его любимое зеленое, или, как она сама его называла, изумрудное платье. И пусть его все еще терзали сомнения относительно того, что же произошло между ней и Янгом в Оклахоме, но за прошедшие две недели Саманта не дала ему ни единого повода сомневаться в своих чувствах.
Весь вечер они смеялись и шутили, говорили про работу и семью. Он подарил ей фирменный кожаный портфель, в котором можно носить, как разного рода документы, так и целый ноутбук при желании. Подарок ей понравился. Саманта любила полезные подарки, а не всякую сувенирную ерунду. Особенной прелестью вечера, по мнению Чипа, являлось, что они ни разу в разговоре не коснулись Джейсона Янга.
Саманта не могла дождаться, когда принесут десерт. Приняв решение, набравшись смелости, она хотела как можно скорее исполнить задуманное. Весь вечер с нетерпением ждала этого момента.
— В общем, пока я прохлаждаюсь, Майлз едва не вынудил Тиффани уволиться. Она при всех назвала ему тупым занудой. Можешь представить, Сэмми? Но он действительно тот еще зануда временами.
— Как там Тиффани после ситуации с нападением?
— У Тиф крепкие нервы, Сэм. Иначе она не пошла бы работать в полицию. Да к тому же, основной удар я взял на себя.
Чип помахал в воздухе раненной ладонью. Повязка на правой руке стала менее объемной. Рана хорошо затягивалась. И сама рука стала более дееспособной. Но все-таки пару ложек нежнейшего тирамису ему пришлось съесть левой рукой.
Саманта была в курсе, что Тиффани давно положила на него глаз, но не придавала этому значения, совсем не ревновала. По ее собственным словам. И Ченнинг иногда с тоской думал, что, увы, не мог быть также уверен в чувствах Саманты к себе, как она уверена в его к ней. Еще меньше после ее отъезда в Бикси.
Словно считав его мысли, Сэм неожиданно спросила:
— Ты больше не злишься, что я улетела в Оклахому?
— Я перегнул тогда, признаю. Но ты должна понимать…
— Я понимаю, Чип. Знаешь, и много думала… Кажется, я готова.
Ченнинг поморщился, как будто обнаружил внезапный провал в памяти. За вечер он выпил всего пару бокалов вина, немного шампанского. Но неожиданно потерял нить их с Самантой разговора. Поэтому удивленно спросил:
— Готова? К чему?
— К браку с тобой.
Саманта протянула руку через стол. Она незаметно от Чипа надела на палец купленное им обручальное кольцо. Первой его реакция была радость. Широкая улыбка. Совершенно искренняя. А затем на его лицо легла мрачная тень.
— В чем дело?
— Ты сказала, кажется?
— Я соглашаюсь стать твоей женой, а ты придираешься к словам?
— Не хочу злить тебя, но ты после Бикси передумала? После встречи с Янгом?
— Потому что Джейсон в очередной раз отверг меня? Договаривай, Чип.
Саманта насупилась. Ченнинг смотрел на нее серьезно, с нотками неодобрения и осуждения, что она в чем-то его винит. Поэтому приступила к пока еще нетронутому десерту. Ждала от Чипа подобной настороженной реакции, но ей все равно было обидно.
— А что еще я должен думать?
Саманта едва заметила, как быстро прикончила тирамису, совершенно не почувствовав его вкуса, не успев насладиться. Ченнинг ведь абсолютно прав, и от этого ей было ужасно неловко. Если он однажды узнает о ее измене… Что очередной отказ Джейсона от нее толкнул ее…
— Что я люблю тебя. Обдумала все тщательно, как и обещала. И хочу быть твоей женой. Без оглядки на Джейсона.
Ченнинг смягчился, хотя его чувства оставались смешанными, больше негативными. Сэм выглядела обиженной. Он протянул руку к ее ладони и слегка пожал. Ему не хотелось снова никаких противостояний с ней, как и обручаться прямо сейчас, в момент, когда в его душе присутствует столько сомнений. Что же все-таки случилось в Оклахоме?
— И ты не передумаешь? Не пожалеешь?
— Я устала о чем-то жалеть, Чип. Я хочу быть счастливой. Я хочу быть с тобой. Не ищи причин…
— Я люблю тебя, Сэмми. Но жениться не готов.
— С каких пор?
— С недавних.
— Ты же хотел?
— Пока не понял, что ты не хочешь.
— Но я хочу.
Чип грустно усмехнулся, нагнулся к ее ладони, на пальце которой сияло кольцо и поцеловал. А когда Сэм склонила к нему голову, они поцеловались в губы. Ченнинг хотел бы отбросить свои сомнения, страхи, горькие предположения. Саманта в итоге выбрала его, не Янга. Но внутри не ощущал никакой уверенности относительно ее реальных чувств. Как и понимания причин, почему она вдруг надумала выйти за него замуж.
— Спешить не стоит.
Чип отстранился, вернулся к десерту. Какая-то его часть жалела, что он сдал назад, хотя всегда мечтал, что Сэм однажды будет его женой. Но не собирался делить ее с Янгом. Ни ее душу, ни тело.
— Ты просил выбрать. И я выбрала, Чип.
— Тебе не пришлись по душе мои условия. Но они в силе, Сэм.
— Никакого Джейсона. Никаких встреч с ним. Я помню. И согласна.
Саманта сняла кольцо с пальца и засунула обратно в коробку, протянула ее Чипу.
— Что было в Бикси?
— Ничего. Клянусь. Поэтому, когда передумаешь, сообщи. Я подожду.
Чип забрал коробку и засунул в карман брюк, пытаясь убедить себя, что не должен раскаиваться. Он принял верное решение. Если он пойдет у Саманты на поводу, и они обручаться и поженятся, их брак неизбежно превратится в катастрофу.
— С днем рождения, Сэмми.

Они стояли у входной двери и целовались.
Саманта старалась полностью погрузиться в происходящее, впитывала каждое прикосновение и поцелуи Ченнинга. Джейсон в прошлом, она искренне собиралась оставить его в прошлом и быть хорошей женой для Чипа.
Осталось убедить в этом самого Чипа. В том, что им следует пожениться. Продолжение ужина она планировала просто как еще один сюрприз для него. Но теперь собиралась использовать, чтобы чуть надавить на взбрыкнувшего почти жениха, подтолкнув к верному решению. Саманта искренне верила, у нее все выйдет. Отказ она не собиралась принимать.
— Закрой глаза. — Немного отстранившись, прошептала Саманта Чипу на ухо.
— Еще сюрприз?
Она чмокнула его в щеку. Чип снова притянул ее к себе и поцеловал в губы, властно и настойчиво. Он не слизняк Янг, который сам не знает, чего хочет от жизни. Не допустит потери Саманты. И брак здесь вовсе не обязательное условие.
Когда Чип прервал поцелуй и отстранился, с довольной улыбкой закрыл глаза, Саманта достала из сумочки ключи и открыла дверь. Взяла его за руки и осторожно провела внутрь квартиры.
— Постой здесь немного и не поглядывай.
— Я заинтригован.
Саманта снова чмокнула его в щеку и скользнула сначала в кухню. Бросила сумочку на стол. Достала шампанское, сорвала фольгу с горлышка. Вытащила из морозилки лед и высыпала его в ведерко, опустила туда бутылку, захватила с собой два бокала и прошла с ними в гостиную. По пути бросила взгляд на Ченнинга, который продолжал стоять у входной двери с сияющей улыбкой на лице.
Поставив ведерко со льдом и шампанским на стол, а рядом бокалы, она спешно подожгла заранее приготовленные свечи. Гостиная засияла их тусклым и мягким полумраком.
Затем она сбросила туфли с ног и вернулась к Чипу. Прошептала:
— Сними обувь.
Чип послушно разулся. Затем Саманта провела его в гостиную.
— Можешь открыть глаза.
Ченнинг открыл глаза. Гостиная была усыпана свечами. И свет от них создавал вокруг невероятную атмосферу. На журнальном столике стояло ведерко с шампанским. И все это, окружающая атмосфера, ему что-то сильно напоминала.
— Несмотря на все твои сомнения, я действительно хочу быть твоей женой.
Убежденно произнесла Саманта, смотря прямо на него. Затем поцеловала. Отстраниться он ей не дал, целуя в ответ.
— Я хочу, чтобы ты была абсолютно уверена.
— Я знаю. Включи музыкальный центр.
Ченнинг послушно отправился включать музыку, убежденный, что его снова ждет сюрприз. Так и было. Зазвучавшая мелодия хранила в себе множество воспоминаний. Словно стоило оглянуться, и им с Сэм снова по пятнадцать лет.

Ты песня,

Написанная

Рукой Бога.

Не пойми меня превратно.

Их первая ночь с Самантой. Первая близость. Чип ощутил, как его заполняет счастье, а сомнения начинают отступать прочь. Может, к черту Джейсона Янга?
Он медленно направился обратно к Саманте, притянул к себе и крепко обнял. Она ведь вся его жизнь. Единственная любовь.
— Хочешь соблазнить, чтобы я передумал?
Хрипло спросил Чип, целуя Саманту. Медленно, нежно, растягивая и наслаждаясь этим мгновением. Они всегда будут принадлежать друг другу, если он позволит.

Под твоей одеждой

бесконечная история.

Под ней мужчина, которого я выбрала,

Моя территория

И всё то, что

Я заслужила,

Будучи хорошей девочкой, дорогой.

Саманта, крепче прижимаясь к Чипу, желая большего, точно знала, он никогда не смог бы забыть их первую ночь вместе. Ее невозможно забыть. Тогда они оба были уверены, что никогда не расстанутся. Вместе до самого конца. И ей хотелось вернуть эту уверенность вновь. И чтобы все сомнения Чипа исчезли.

Из-за тебя

Я забыла

Хитрые способы лгать.

Благодаря тебе

У меня закончились

Поводы к слезам.

Им обоим к тому моменту исполнилось по пятнадцать лет. И Чип снял для них президентский номер в «Кепвелл отеле». Свечи, шампанское. Все это он приготовил для нее тогда. И они были первыми друг у друга. Занимались любовью именно под эту самую песню. Да, неопытность и неловкость тоже присутствовали тогда, но все равно эта была незабываемая ночь.

Мы по-прежнему принадлежим

Друг другу.

Под твоей одеждой

бесконечная история.

Под ней мужчина, которого я выбрала,

Моя территория

И всё то, что

Я заслужила,

Будучи хорошей девочкой, дорогой.

Саманта прервала поцелуй и немного отстранилась, стянула с него пиджак, бросив его на пол. Затем принялась расстегивать пуговицы на его рубашке. Выглядела она невероятно соблазнительной, восхитительно-прекрасной. Когда справилась с последней пуговицей, толкнула его к дивану. На который он буквально рухнул. Она тут же оседлала его колени и стала покрывать его обнаженные грудь и живот горячими поцелуями.
И он уже желал ее полностью и абсолютно, что не укрылось и от нее.
— Так женишься на мне или нет?
Чего добивается Сэм стало яснее ясного. И Ченнинг понял, что с трудом сопротивляется собственным желаниям. Но хотелось гарантий, хоть какой-то уверенности, чего-то осязаемого. Иначе он был бы последним идиотом.
— А Янг?
— В прошлом. Окончательно.
— Сэмми…
— Я люблю тебя.
— Где чертово кольцо?!
Саманта протянула руку к карману его брюк и вытащила оттуда коробочку. Чип нетерпеливо открыл ее, достал кольцо, саму коробку отшвырнув куда-то в сторону. Рука Сэм в этот момент уже была рядом с его лицом. Чип надел кольцо ей на палец.
Добившись своего, пару секунд любуясь кольцом на своем пальце, Саманта развернулась спиной к Чипу, чтобы он расстегнул молнию на ее платье. Когда оно полетело на пол, горячие ладони Чипа коснулись ее обнаженной спины. Через секунду ее бюстгальтер постигла судьба платья. Затем он развернул ее к себе. Приник губами к ее груди. И вдруг совершено все перестало иметь значение. Она действительно хотела этого. Быть его, принадлежать Чипу, стать его женой.

Под твоей одеждой

бесконечная история.

Под ней мужчина, которого я выбрала,

Моя территория

И всё то, что

Я заслужила,

Будучи хорошей девочкой, дорогой.

Shakira - Underneath Your Clothes.