Туман перед рассветом.

— Пап, я до сих пор не могу переварить услышанное. Пятнадцать лет в психушке, паралич, амнезия. У меня так и чешутся руки найти эту Флейм Бофорт и наказать за… Она заслужила гореть в аду! — Резюмировал Роберт-младший услышанное от отца за сегодняшний вечер.
Ему хотелось бы выглядеть в глазах Роберта Барра-старшего взрослым трезвомыслящим мужчиной. Рассуждать мудро и рассудительно. Но сейчас он снова ощущал себя четырехлетним мальчишкой, у которого злая колдунья из сказки забрала дорогого человека, и она непременно должна быть наказана за это. Еще больше Роберту хотелось, словно малышу, кинуться в объятия отца и больше не отпускать от себя.
После ужина, во время которого его отцу вновь, уже для остальных, пришлось пересказать свою жизнь за последние двадцать лет, они сидели в гостиной и пили кофе. Эрин поднялась в свою комнату, мама с Адрианой занимались уборкой на кухне. Дядя Куинн стоял в дверях, слушая их разговор и молча наблюдая за ними.
— Не думаю, что поиски Флейм займут так много времени, как кажется. — Сыронизировал Куинн, с насмешкой посмотрев на брата.
Тот поднял на него голову и бросил предупреждающий взгляд сощуренных глаз, советующий держать язык за зубами. Куинн же был убежден, братец просто боится реакции сына на новости, связанные с Флейм. Трусливо оттягивает неизбежный момент.
— Полегче, Роберт. — Успокаивающе обратился Роберт-старший к сыну.
Он был готов убить братца за его намеки о Флейм. Что тот вообще лезет не в свое дело. Но гораздо больше его волновали порывы Роберта-младшего. Немедленно и неумолимо наказать провинившегося перед ним. Это не могло не огорчать, ведь он сам был виноват перед сыном. Роберту-младшему вскоре будет что ему предъявить.
— Я наслышан о твоей попытки отомстить матери Адрианы. Надеялся, что данный опыт научил тебя…
— Дядя Куинн промолчать не мог? Правда же? — Роберт-младший бросил недовольный взгляд на отчима.
Ему точно не хотелось выглядеть в глазах отца глупым доморощенным безмозглым мстителем.
— Братец считает, что так на тебе сказалось мое дурное влияние, Роб.
На это заявление отчима Роберт ответил скептической улыбкой. Отец, кажется, переоценивает влияние брата на него.
— Трудно не думать о том, что эта женщина отобрала столько лет твоей жизни, пап. Неужели ты сам простил ее?
Со стороны Куинна послышался смех. А в глубине зеленых глаз сына легко угадывался гнев. И Роберт четко мог представить себе, как он вынашивал план мести Иден, с каким рвением шел к конечной цели. И когда Роберт-младший узнает про Флейм…
Куинна забавлял разговор племянника и брата. Роб искренне ненавидел Флейм за муки, которым та подвергла его отца, но при этом и не подозревает, что именно ненавистная ему Флейм уже несколько лет спутница его папаши, мать его младших сводных брата и сестры.
С одной стороны, Куинну было жалко племянника, в его искренних заблуждениях от незнания правды. С другой стороны — хотелось разоблачения братца. Потому что было сложно отрицать, он ревнует сына к родному отцу. Прямо сейчас она съедала его изнутри.
Рядом с его креслом стояли фотографии в рамках. Роберт мельком их оглядел. Яркие картинки жизни семьи Куинна. Вот брат с женой, с племянником, с дочерью. Милые семейные снимки. Семейная история, прошедшая через года. Но среди них был и другой. Не Куинн, а он с маленьким Робертом-младшим на руках. Смотрит на своего сынишку со счастливой улыбкой. Вот только Роберт совершенно не помнил, когда и при каких обстоятельствах был сделан данный снимок.
— Робу только исполнилось полгода. Фотограф в парке вас сфотографировал.
Пояснил Куинн, явно заметив его замешательство при взгляде на снимок. В его тоне сквозила обвиняющая ирония, сам Роберт испытал зависть. Как издевательство, его братец в курсе того, о чем он сам давно забыл.
— Возвращаясь к разговору о Флейм. Ты, Куинн, сделал немало, чтобы ситуация после моего похищения зашла слишком далеко. Не правда ли?
Куинн не собирался чувствовать себе виноватым перед братом, что когда-то искренне и всепоглощающе полюбил Келли. Из-за чего изменились его цели и стремления. Из-за чего Флейм оказалась за бортом и слетела с катушек. Если на то пошло, теперь эта дьяволица сфера ответственности его брата.
— Флейм всегда была не в себе, в тот момент свихнулась окончательно. В этом не было моей вины.
— И ты, конечно, не помогал ей меня похитить.
Что-то странное улавливалось в разговоре между братьями, но Роберт-младший не мог до конца понять, что конкретно его смущает. Словно в их диалоге был второй смысл, непонятный для него.
Куинн скривился. Роберт, конечно, будет защищать свою любовницу. Но святее от этого Флейм не станет.
— Я никогда не хотел убивать тебя.
Это было откровенное лицемерие со стороны Куинна, но Роберт не собирался в данный момент заострять на этом внимание. Пока не настал момент говорить с Робертом-младшим о Флейм. Всему свое время. Видимо, в этом и состояло намерение Куинна, омрачить сегодняшний вечер, выставив его перед сыном в дурном свете. Вон, его братец уже весь извелся от ревности.
— Лечение заняло много времени? Поэтому ты не вернулся раньше, папа? — Прервал перепалку братьев Роберт-младший.
Куинн отвернулся на несколько секунд, не в состоянии сдержать саркастическую улыбку. Роберта-младшего ждет неприятный сюрприз, почему, из-за кого, его отец не вернулся раньше.
— Операции и восстановление после занимают длительный период. — Ушел от прямого ответа Роберт.
— Ты не хотел возвращаться инвалидом, которого бы все жалели?
— Верно, Роберт.
— Это я могу понять. Хорошо, что ты жив, здоров и вернулся. Это главное, пап.
Роберт-младший чувствовал себя абсолютно счастливым и уже предвкушал прекрасное будущее впереди, бесконечные разговоры с отцом, обмен деловым опытом. Ему не терпелось похвастаться проведенной работой в «Барр Индастрис». Как он там все устроил. Провести экскурсию по «Кларидхе», показать произведенные в отеле перемены. Отправиться в Валенсию, показать приобретенный там отель, торговый центр в Барселоне. Да, его немного огорчало, что отец не дал знать о себе, как только вспомнил свое прошлое, не позволил позаботиться о себе, но мотивы его он понимал. Тем более история с Иден Кастилио все-таки научила его не слишком зацикливаться на прошлом.

После ужина, пока они со свекровью мыли посуду и приводили в порядок кухню, два Роберта и Куинн устроились в гостиной с кофе. Где Роберт Барр-старший чуть более подробно рассказал о годах своего отсутствия: о пятнадцати лет в психушке, как он боролся с параличом, о внезапно вернувшейся памяти, как в итоге решил создать инвестиционный фонд фактически с нуля. Часть разговора так или иначе доносилась до них с Натали. Которая была воодушевлена возвращением бывшего мужа, хотя в ней и присутствовала некая нервозность по этому поводу. Позже все они разошлись по комнатам.
Роберт отправился в душ, а Адриана сидела на кровати и не могла выкинуть из головы множество несостыковок и логических дыр в рассказе родного отца ее мужа, которые вряд ли укрылись и от всех остальных. Главный вопрос упирался в деньги. Где Роберт-старший взял деньги для своего дорогостоящего лечения, целых пятнадцать лет до этого обитая в муниципальной психушке? Случайно попал под благотворительную акцию? Возможно, но он этого не упомянул. Припрятал деньги на офшорном счете и, когда память вернулась, сумел их заполучить? Но каким образом? Раньше она не была хорошо подкована в тонкостях разных финансовых вопросов, но давно заполнила пробелы знаний, работая вместе с мужем в «Барр Индастрис». Человеку, официально признанному мертвым, было бы весьма проблематично добраться до любых своих средств даже в самом лояльном к клиентской тайне банке, практически невозможно, не выдав себя. На какие средства был создан инвестиционный фонд — было вопросом десятой важности.
Были и еще смущающие ее пробелы в рассказе Роберта-старшего. Из его слов выходило, что все годы своего отсутствия он был один и боролся за свое возвращение тоже самостоятельно, что вновь было весьма сомнительно для Адрианы. Кто-то должен был быть рядом с ним, помогать. Новый неожиданный знакомый или знакомые, проникшиеся и посочувствующие тяжелой человеческой судьбе. Или же кто-то из прошлого ее новоявленного свекра? Оба варианта имели место быть. Адри была почти уверена, никакой борьбы в одиночку. Но имя человека или людей, которые, возможно, помогали ему, отчего-то Роберт-старший тщательно скрывал, делая рассказ о своем прошлом порой бессмысленным.
Адриана взглянула на часы на мобильном. В Санта-Барбаре разгар рабочего дня. А у нее не было ни одной причины не звонить. Не давая сомнениям остановить ее, она набрала номер матери. И когда та ответила, голос ее звучал радостно и немного удивленно.
— Адри, привет. Что-то случилось, милая?
— Привет, мам. Да, случилось. Ничего плохого… — поспешила добавить Адриана, чтобы ее мать не успела нафантазировать всяких ужасов.
— Никто не пострадал?
— Никто не пострадал. Честно.
— Тогда…
— Отец Роберта жив.
Адриана решила не ходить вокруг да около. На том конце провода последовала пауза. А затем раздался сомневающийся голос ее матери.
— Повтори? Кто… жив?
— Родной отец Роберта. Роберт-старший.
Снова пауза. В этот раз еще длиннее предыдущей. Затягивающееся молчание и учащенное дыхание матери, явно от шока. Адри решила пояснить:
— Мы ужинали с ним сегодня. Я, Робби, Натали, Куинн и Эрин. Это не моя галлюцинация.
Мать продолжала молчать. Но Адриана все еще слышала в трубке ее частое дыхание.
— Ты в порядке, мам?
— Он… Роберт действительно жив?
— Да, мама.
— Но… где он…
— После выстрела той женщины… Флейм Бофорт. Итогом для отца Роберта стали амнезия и паралич нижних конечностей. Он провел пятнадцать лет в психиатрической клинике.
— Боже…
— Сейчас с ним все в порядке, поверь мне.
Ее мать все еще тяжело дышала на том конце провода. Адриана понимала ее состояние, ее шок, но ее саму внутри стало сильнее грызть чувство, что возвращение Роберта-старшего вновь всколыхнет, казалось, давно забытое прошлое. В том числе, несомненно, отношения отца Роберта с ее матерью, их чувства друг к другу, их роман на Сиренас. Что до ужаса пугало ее.
— Роберт собирается в Санта-Барбару?
От этого вопроса матери внутри нее все похолодело. Словно оживляя ее недавние мысли.
— Не знаю, мам. Могу передать привет от тебя.
— Адри, милая. Спасибо, что позвонила, но давай позже поговорим.
— Я понимаю. Буду ждать звонка. Пока, мам.
— Пока, милая.
Адриану все больше окутывал холод. Ледяной холод от осознания, что спокойные времена закончились. А впереди огромная неизвестность.

Сегодня в душе Роберт провел чуть больше времени, чем обычно. Слишком много мыслей в голове, слишком много вопросов, слишком много страхов, несмотря на испытываемую радость.
Когда он вернулся в комнату, Адриана уже лежала в постели. Задумчиво глядела в потолок, пребывая в каких-то своих мыслях.
Роберт провел взглядом по лежащим на тумбочке подаркам от родни, так и неоткрытых им, затем улегся рядом с Адри, поправил одеяло, укрывая ее, после чего обнял.
— Как ты, милая?
— Это мне следует у тебя спрашивать, как ты. — Выныривая из вороха мыслей, плотнее прижимаясь к мужу, произнесла Адриана.
Рядом с Робби было не так страшно думать о неизвестном будущем.
— Мертвые не каждый день воскресают.
— Я все еще не верю до конца, что отец жив. Кажется, сейчас проснусь, и все окажется сном.
— Понимаю. Это невероятно. Но я рада. За вас обоих.
— Несомненно, лучший день рождения в моей жизни!
Роберт чмокнул Адри в щеку. На ее лице промелькнула тень, что не могло не вызвать у него беспокойства. Были ли ему понятны причины этого? Увы.
— В чем дело?
— Не стоит, Робби. Не сего…
— Говори.
— Не могу не думать. Твой отец и моя мама. Какова вероятность…
Роберту самому хотелось бы знать, какова вероятность, что их родители возобновят свой старый роман после всех этих лет. Старательно отгонял от себя любые предположения, как теперь все может быть относительно его отца и миссис Кастилио.
— Может, не стоит заранее себя накручивать, Адри? Отец еще не все успел рассказать. Вполне вероятно, что он не свободен сейчас. А твоя мама любит твоего отца.
Адриана натянуто улыбнулась. Она подумала, что было бы неплохо, если бы у отца Роберта кто-то был. Женщина в его жизни. Это не страховка или гарантия от чего-то, но делало чуть менее вероятным… Комментарий, что Роберта-старшего ее мать также любит, она оставила при себе.
— Пока ты был в душе, я позвонила маме. Рассказала ей.
— И что она?
По спине Роберта прошли неприятные мурашки. Конечно, Адри позвонила матери. Интересно, когда им ждать миссис Кастилио в Мадриде?
— В шоке, конечно. Мало, что сказала.
В ответ Роберт понимающе кивнул ей. Только в его взгляде Адриана видела ту же тревогу, которую испытывала сама.
— Ведь все будет хорошо? Правда?
— Конечно, Адри. Прошло слишком много лет. И…
— Что, Робби?
— Они не поступят так с нами. Не поставят наши отношения под угрозу.
Роберт надеялся, что его слова прозвучали уверенно. Пусть его и терзали все те же страхи, что и Адриану.
Адриане хотелось бы верить в сказанное. Иметь такую же уверенность. Проблема, что в уверенность Роберта она не особо поверила. Не прозвучали его слова убедительно. Наивно верить, что в момент, когда они с Робертом на Сиренас закрасили старую надпись и оставили новую, тем самым переписали вероятное будущее.
— Интересно, твой отец, как и моя мама, тоже будет недоволен, что мы уничтожили ту надпись?
— В его доме на Сиренас?
Роберт хмыкнул. Да, миссис Кастилио, увидев новую надпись на стене, и не скрывала своего недовольства.
— Твоя мама в выражениях и своем разочаровании в нас не стеснялась. Что нового может сказать мой отец? Давай не будем переживать из-за того, что еще не случилось и, скорее всего, никогда не случится.
Речь, конечно, не шла о надписи на Сиренас. Адриана в любом случае не разделяла притворного оптимизма мужа. Она была рада, что его отец жив. Что они теперь смогут узнать друг друга, общаться, но червячок сомнений в ее голове не давал ей с оптимизмом смотреть в будущее. Встреча их родителей, бывших любовников, могла закончится чем угодно.

— И давно ты знал, что твой брат жив?
Жена смотрела на него с неодобрением, в тоне голоса Натали сквозили возмущение и обида. Куинн вздохнул. Другого он и не ждал. Он врал ей месяцами, какие бы у него ни были для этого благородные намерения. А ложь была одной из тех вещей, которые в итоге разрушили брак его брата и Натали много лет назад.
— Около полугода.
— Полгода, Куинн?! Ты молчал полгода!
— Роберт попросил. А ты знаешь, что я ему должен. Очень много должен. Молчание лишь малая часть…
Натали прошлась по комнате, стараясь успокоиться. Внутри понимала причины, по которым Куинн молчал, что Роберт жив, но ей все равно было неприятно его молчание, его ложь. Да и Роберт не лучше — продолжал скрываться, даже когда память вернулась к нему. Хотя мог дать знать о себе. Позвонить. Один телефонный звонок, который мог бы так много изменить. Не дать допустить их сыну некоторых досадных ошибок.
— Роберт не собирался скрываться настолько долго, хотел появиться еще пару месяцев назад, но умерла Бетани, он посчитал… Мне жаль, что я огорчил тебя, Нат.
— Ты не огорчил меня, Куинн. Ты врал мне!
Куинн подошел к жене. Попытался обнять. Она не позволила. Да, он был виноват перед ней, но это ведь Роберт более двадцати лет притворялся мертвым, около восьми из них преспокойно спал с Флейм, завел с ней общих детей, а теперь делает вид, что у них настоящая семья, но все шишки летят на него, а не на братца. Да, про Флейм Натали пока не знает, но…
— Прости, милая.
Натали разочарованно покачала головой. Сейчас ей хотелось послать мужа со своими извинениями куда подальше. Но лучше все-таки ей успокоиться.
— Я должна знать что-то еще? Новые сюрпризы, к которым мне стоит подготовиться?
По лицу мужа Натали видела, сюрпризы еще будут. Одним воскрешением мертвых не обойдется.
— Будешь продолжать молчать, Куинн? Есть что-то еще, о чем Роберт просил пока не говорить?
Куинн не испытывал каких-то терзаний от необходимости сообщить о Флейм. Дело Роберта, когда тот расскажет о своей благоверной сыну, в его же планы не входило снова что-то скрывать от жены.
— Да, но это он и от меня скрывал. Я узнал совершенно случайно.
— И мне просто следует подождать своей очереди?
Только сейчас Куинн догадался, Натали не столько на него злится, сколько на братца Роберта. Что его появление в любой момент в прошлом многое могло изменить в лучшую сторону для Роберта-младшего. Та же история с местью Иден… Прошлое с его скелетами и ошибками, тайнами, ложью. Все это достало его. К черту новые тайны.
— Роберт не провел все эти годы один, несчастным и одиноким. Не провел их в психушке. Последние восемь лет он был дееспособен и жил с Флейм Бофорт.
— Флейм Бо… Той самой?!
В карих глазах Натали сейчас полыхал истинный гнев. Она явно не могла переварить услышанное от него.
— У них даже дети есть.
— Дети? Роберт из ума выжил?
— Видимо, после психушки.
Натали все еще пыталась осознать сказанное Куинном. Роберт, живущий с женщиной, которая выстрелила в него, из-за которой он был годами парализован и считался мертвым, заводящий с ней общих детей, все это никак не хотело укладываться в ее голове. Но главное осознание пришло на мгновение позже. Когда Роберт-младший узнает об этом, о Флейм Бофорт и рожденных ею детях от его отца, реакцию ее сына сложно предугадать, но хорошей она точно не станет.
— Когда он собирается рассказать Роберту? Куинн, ты же понимаешь…
— Понимаю, Нат. Роберт Робу все расскажет. Я не знаю, когда. Точно не сразу, но нам следует быть готовыми.
Натали бросилась в объятия мужа. Ей стало страшно. Сын не отреагирует спокойно, на это не приходилось рассчитывать. Ее мальчик будет страдать, вновь преданный родным отцом.
— Почему за всем хорошим обязательно следует что-то плохое?
— Не знаю, милая. Но мы справимся. Обещаю. И однажды все наладится. Я верю в это.

Круз, потягиваясь, спускался по лестнице после дневного сна, рассчитывая, что внизу его уже ждет готовый обед, который Иден должна была привезти из «Ориент-Экспресс», заехав туда по пути со студии. Точно ожидал хотя бы свежий и горячий кофе. Его летний цикл лекций в Куантико был закончен, и ближайшие две недели он сможет провести дома, отдохнуть как следует.
Но внизу кофе не пахло или вообще какой-либо едой. Его жена сидела на диване, застывшая и бледная, держала в руке телефон и смотрела в одну точку. И, кажется, едва дышала.
— Иден?
Круз спешно направился к жене. Когда она услышала его голос и повернула голову в его сторону, тут же выпустила мобильник из рук, который соскользнул на пол, а Иден горько и отчаянно разрыдалась.
Круз сел на диван и обнял ее, Иден крепко прижалась к нему, не сдерживаясь, давая волю слезам. Конечно, плакала она не оттого, что Роберт жив. Не от горя. Она была безумно рада, что он жив. Чувства переполняли ее. Хотелось немедленно ехать в аэропорт и вылететь в Мадрид, чтобы увидеть его. Прикоснуться, обнять, почувствовать его тепло, убедиться… Просто услышать, как, после всех этих лет уверенности в его смерти, Роберт произносит ее имя. Плакала она потому, что больше двадцати лет в ее жизни не было его. Человека, которого она так любила. А теперь она не имела немедленной возможности увидеть его, поговорить с ним, попросить прощения… признаться…
— Что случилось, Иден? — Беспокойно, совершенно не понимая, что происходит, что столь сильно расстроило Иден, спросил Круз.
Она подняла на него заплаканные глаза. И что-то в глубине прекрасной аквамариновой бездны заставило мурашки пройтись по его спине. Какое несчастье могло случится и с кем?
— Роберт жив.
— Конечно, жив. Адриана ведь не сообщала… — он осекся.
До него лишь сейчас дошел истинный смысл фразы Иден. Речь шла не о Роберте-младшем. Круз ощутил ледяной холод во всем теле. Барр жив? Жив. Вот ублю… Горечь затопила его душу. Их спокойной жизни с Иден наступил конец. Все эти годы он боялся этого. Нет, конечно, не воскрешения Барра. Подобное ему могло присниться лишь в жутком кошмаре. Все эти годы он боялся, что у Иден найдутся причины оставить его. На этот раз навсегда.
— Как это возможно? Кто тебе сказал? Он звонил тебе? Где он?
— Адриана звонила. Роберт в Мадриде у Куинна.
— Но…
— Я не знаю подробностей, Круз. Роберт жив — это все, что мне известно.
Иден уткнулась в плечо мужа. Годы без Роберта, годы внутренней боли от его потери, горькие месяцы, которые она его оплакивала, узнав в Нью-Йорке от Крейга о его смерти, потерянные напрасные годы без… Она вспомнила все свои сны о Роберте за последнее время, в которых они были вместе, признавались друг другу… По-прежнему любили друг друга.
— Как ты, Иден?
Круз погладил жену по волосам. Не знал, что еще сделать. Ведь, кажется, уже заранее проиграл. Все эти счастливые годы рядом с Иден, пролетели как прекрасный сон. И он не хотел просыпаться, терять ее. Но не был уверен, что сможет на равных соперничать с воскресшим покойником.
Иден подняла голову и посмотрела на него, словно извиняясь.
— Я хочу увидеть его.
— Роберт прилетит сюда после Мадрида?
— Адриана ничего об этом не сказала.
Иден отстранилась от мужа и стала вытирать слезы с лица ладонями, стараясь успокоиться. Роберт жив. Она сможет увидеть его. Нет причин для слез.
— Наверняка, прилетит.
— Я не хочу причинять тебе боль, Круз.
— Разве правда может причинить боль? А она состоит в том, что ты все еще любишь Барра. Ты не скрывала этого от меня, когда мы снова сошлись.
— Я люблю тебя. Разве это менее важно?
Крузу хотелось бы верить, что ее любовь к нему важнее, но… Иден могла сказать ему что угодно, но это не отменяло вины в ее взгляде. Она ждала встречи с Барром. Она хотела большего.

Прежде чем отправиться в душ, Роберт оглядел гостевую комнату.
Натали заботливо приготовила ему все необходимое, чтобы он чувствовал себя комфортно в ее доме, в их с Куинном доме. Чистое постельное белье, полотенца, халат, графин с водой.
Иронично? Или обычное совпадение? Именно в этой комнате он провел те несколько месяцев в далеком 90-м году, когда сбежал из Санта-Барбары от преследования членов организации Тонелла, от преследований Ханта. И в целом комната осталась фактически прежней с тех времен. Возможно, изменился цвет стен и штор, другое покрывало на постели, но при этом то же напольное покрытие, та же мебель. Шкаф, тумба, кровать, пара стульев, кресло. Ничего кричащего или вычурного, но при этом полный комфорт и уют. Которые всегда умела создать Натали.
После душа он собирался позвонить Флейм. Рассказать, как прошла встреча с сыном, как отреагировали остальные. Возможно, разговор с ней поможет устаканить чувства внутри.
Он был рад вернуться, несомненно. Сын тепло принял его, был безумно рад ему. Что смиряло его со многими сомнениями, годами терзающими его. Что не нужен сыну, что никто не помнит о нем, что всем прекрасно жилось и без него. Но Роберт-младший с открытой радостью встретил его, и теперь… Что? Натали тоже ему рада. Эрин смущена. А Адриана явно озадачена. Будет ли также озадачена Иден? Рада его воскрешению или нет? Ведь совсем скоро будет в курсе случившегося. Интересно, кто сообщит ей? Адриана? Куинн или Натали позвонят Келли? И уже от сестры Иден узнает о его возвращении? Но захочет ли она увидеть его? Что подумают Келли, Хант и прочие? Как отреагируют? Роберта отчего-то волновала реакция на его воскрешение всех людей, знавших его много лет назад.
Конечно, впереди еще много сложностей. Сможет ли Роберт-младший спокойно принять, что его притворяющийся мертвым отец имел возможность вернуться или дать знать о себе минимум последние шесть лет, но не сделал этого. Жил с женщиной, которая заварила кашу, приведшую к его мнимой смерти. А затем у них появились дети. Как Роберт отнесется к младшим единокровным брату и сестре? Что будет думать и чувствовать о Флейм? Будет также полон жажды мести, как при их недавнем разговоре? Желанием наказать ту, что отобрала его отца во всех возможных смыслах.
Роберту хотелось верить в понимание старшего сына, но, вспоминая его месть Иден, рассчитывать на это не приходилось. Во Флейм его сын, несомненно, может найти новый объект ненависти.
Иден. Не думать о ней не выходило. Что она подумает о Флейм? Об Эйдане и Данни? Порадуется ли за него? Посочувствует? Останется безразличной. Последнего ему очень не хотелось бы. Что угодно, но только не безразличие Иден или ее формальное выражение светской радости.
Обманывать себя смысла не имело. Он ждал встречи с Иден не меньше, чем с сыном. Одновременно очень сильно волнуясь из-за нее. Прошло так много лет, у каждого случилось множество событий, и, наверное…
Роберт отправился в душ. Да, а после ему следует позвонить Флейм.

— Иден, уже почти полночь. Твои новости не могли подождать до утра? — Сонно произнесла Келли, пропуская сестру в дом.
Иден позвонила полчаса назад и предупредила, что скоро заедет. Есть какие-то срочные новости. И это, по-видимому, действительно было так, сестра выглядела взволнованной. На ее щеках горел румянец, а глаза болезненно блестели. Но любопытство самой Келли еще спало.
— Не могли, Келли! Когда узнаешь, сама поймешь. Где Крейг?
— Ждет в гостиной.
Иден спешно направилась в гостиную, Келли пошла за ней. Ее младшая сестра и ее муж не представляют, какие шокирующие новости она им принесла. Сама еще не пришла в себя от шока, что Роберт жив. Весь день после звонка Адрианы пыталась прийти в себя, отвлечься на работу в студии. А вечером намеренно задержалась в офисе, чтобы не пересекаться с Крузом. Не могла ему сказать того, чего он ждал. Врать в лицо. Поэтому лучше пока…
Весь путь от студии до особняка, она ехала так сильно вцепившись в руль, что костяшки ее пальцев побелели, а руки до сих пор немного покалывало. Она вспоминала знакомство с Робертом на Сиренас, мгновенно вспыхнувшие чувства друг к другу, их планы на будущее. Расставание и новую встречу десять лет спустя. Тот ворох эмоций, который начал просачиваться в ее душе еще до того, как вернулись воспоминания. Последний горький разговор, его отъезд, возвращение, ночь его смерти. Слова про голубой песок.
Роберт. Все это время, пока все они считали его мертвым, он был жив. Но где был все это время? Как складывалась его жизнь все эти годы? Пока ни на один ее вопрос у нее не было ответа.
— Почему у меня предчувствие, что столь поздно не стоит ждать добрых вестей? В чем дело, Иден?
Крейг терялся в догадках, что такого могло случится, что Иден примчалась к ним в разгар ночи. Но она явно из-за чего-то сильно нервничала. Ее жесты, тон и выражение на лице выдавали нервозность. Какая новая беда обрушилась на их головы?
— Секунду.
Иден прошла к столику с напитками. Налила себе немного воды, выпила ее залпом. Келли и Крейг с любопытством ее разглядывали. Она ощущала их пристальные нетерпеливые взгляды на своей спине.
— Неужели приближается конец света? — Шутливо произнес Крейг, думая тем самым разрядить обстановку, которая уже становилась напряженной из-за затягивающегося молчания Иден.
— Роберт жив. — Выпалила Иден, резко повернувшись к сестре и Крейгу.
Крейг сообразил, о чем она, на секунду раньше Келли.
— Как жив?
— Как и все мы, Крейг! Дышит, ходит по земле, ест, пьет.
Келли ощутила дрожь во всем теле. Стала чаще дышать. Она не могла поверить словам сестры. Роберт не мог быть жив. Такого просто не могло… быть. Боже, он жив!
— Но как ты узна…
— Адриана позвонила. Роберт в Мадриде.
Крейг положил свою ладонь на дрожащую руку жены. Ее кожа была ледяной. Сам он ощущал сейчас острую нехватку кислорода.
Запинаясь, Келли спросила у Иден:
— Но где… он был… все эти годы?
— Я не знаю, Келли. Адриана была в шоке, я тоже. Уверена, скоро мы узнаем все подробности.
— Бобби, сукин сын! — Воскликнул Крейг, сжав руку жены в своей ладони.
Келли повернулась к нему, но ему сложно было понять, что выражает ее взгляд. Только шок и неверие? Давно, много лет назад, она любила Роберта, он был важной частью его жизни. Пусть позже Келли полюбила Куинна, но Роберт…
— Когда он объявится в Санта-Барбаре?
— Крейг, поверь. Вы знаете столько же, сколько и я. Факт. Роберт жив. Я еще раз позвоню Адри позже.
— Я могу позвонить Натали или Куинну. — Предложила Келли.
Ее все еще трясло. Ей хотелось увидеть Роберта, обнять его. Но одновременно было очень страшно с ним встречаться. Ведь она предала… Несмотря на испытываемую неподдельную радость, что он жив, Келли не могла избавиться от страха из-за неизбежной встречи с ним. Из-за стыда и вины.
— Обязательно позвони. Они могут знать больше Адри.
— А Круз, Иден? Он в курсе воскрешения Бобби?
— Я сказала ему. Он…
— Думает, что ты уже на пути в Мадрид?
Иден недовольно глянула на Крейга. Она не хотела, чтобы ее желания и мысли были слишком очевидны. Еще ее волновало, что думает обо всем этом Келли. Тоже сгорает от желания отправиться в Мадрид ближайшим рейсом?
— Это было бы очень глупо.
Крейг промолчал. Он принял слова Иден за попытку с ее стороны найти отговорку своим истинным желаниям. Вспомнил сон, о котором она ему рассказывала пару месяцев назад. Интуиция Иден была сильна, ей часто снились вещие сны. И тот ее сон о живом Бобби был вещим. Но лишь о факте, что тот жив? Ведь в том сне они с Робертом, по словам Иден, были влюбленной счастливой парочкой.
— Я хотела бы увидеть Роберта.
Отчего-то слова Келли прозвучали неуверенно. Крейг обнял ее за плечи и притянул к себе. Поцеловал в макушку.
— Все мы хотим этого.
Он бросил вопросительный взгляд на Иден. Она явно старалась мыслить трезво, сдерживать свои порывы, но чувства готовы были взять верх над разумом. В ее ответном взгляде сквозило предупреждение, она ни с кем не станет обсуждать свои дальнейшие действия. Крейгу стало жалко Кастилио, но лучше пусть в Мадрид отправится Иден, а не Келли.
Келли крепко прижалась к мужу. Тысячи сомнений, вопросов и вина заполнили ее мысли и чувства. Какая-то ее часть все еще не верила, что Роберт действительно жив.

Саманта с трудом открыла глаза. Чувствуя тошноту и ужасную слабость во всем теле. Обычная реакция ее организма перед менструацией, а значит, она снова не беременна. Данная мысль принесла ей облегчение. Она уже давно сожалела о решениях, принятых в порыве эмоций. Злости в основном. Если помолвку с Чипом можно отменить в любой момент, с потенциальной беременностью, при ее наступлении, принять решение не столь просто. Ей уже давно пора пойти к врачу и получить новый рецепт на противозачаточные, но из-за подготовки процесса Вальтони у нее не было для этого сил и возможности. Ей следует взять себя в руки, отпроситься у Кетрин на пару часов, и закрыть тему с ребенком еще на ближайшие пару лет.
Тем более ближайшие три-четыре месяца ей предстояло быть вторым адвокатом в очень важном процессе. В итоге суд против Вальтони мог затянуться и на полгода. И беременность была бы весьма не кстати. Да, нужно как можно быстрее сходить к врачу.
Саманта села в постели. За окном все еще было темно. Она потянулась к мобильному. Четыре часа утра. Чип с ночного патруля вернется лишь к семи утра.
Сегодня, в свой выходной, можно спать сколько угодно, но сколько ни валяйся в постели, она больше не заснет.
Откинув одеяло, Саманта направилась в ванную. Достала из шкафа пачку с тампонами, если сегодня они ей все-таки понадобятся. В этой же пачке она прятала тесты на беременность. Зная, Чип никогда не полезет в ее средства личной гигиены.
Раньше тесты она делала каждую неделю, почти три месяца получая один и тот же результат. Но последние две недели совсем забыла о них, хотя ей казалось, что у нее почти выработался безусловный рефлекс писать на палочку.
Без всяких страхов и ожиданий, Саманта вытащила один из тестов, стянула трусики и пописала на тест. Продолжая ощущать слабость, она практически не заметила, как пролетели отведенные для результата минуты. И сначала решила, что от недомогания у нее двоится в глазах. На тесте было две полоски, вместо одной.
Саманта оцепенела и застыла. Нет. Только не это. Она завернула тест в туалетную бумагу и смыла в унитаз. Взяла другой. Где результат показывается крестиком. Но писать больше не хотелось.
Вместе с тестом она прошла в кухню, выпила один за другим два полных стакана воды и вернулась в спальню. Легла на кровать и стала ждать. Сна больше не было ни в одном глазу. Осталась лишь ужасная тревога и страх будущего. Попытки не представлять себя с младенцем на руках. Саманта старалась настроиться, что положительный тест всего лишь статистическая ошибка. И второй будет обязательно отрицательным. Ей нужно было верить в это, чтобы не сойти с ума.
Каждая минута тянулась словно вечность. Но все-таки спустя менее часа, она вновь отправилась в туалет. И уже скоро получила крестик на втором тесте.
Саманте стало трудно дышать. Слезы хлынули из ее глаз. Она не могла поверить, что это правда. Она беременна.
Бойтесь своих желаний. Они могут исполниться. Какое верное выражение. Ее желание исполнилось, и она безумно жалела об этом.

— Ты проделал потрясающе огромную работу, Роберт. — Усаживаясь на диван сына в его кабинете, хвалебно произнес Роберт-старший.
Он действительно был впечатлен. Они только что закончили экскурсию по «Кларидхе». Роберт-младший отлично преобразил отель. Номера стали удобные и современные, соответствующие духу времени. Кухня укомплектована по первому классу. Персонал, конечно же, принявший его за Куинна, был вежлив и приветлив. А пустующий клочок земли за отелем заполнился небольшим зданием для сотрудников, с комнатой для отдыха, шкафчиками для одежды и душевой.
— Тебе в самом деле нравится, пап?
— Еще бы. Когда я купил «Кларидхе», отель был немного запущен. И я, если честно, не особо вникал, нужно в нем что-то изменить или нет. Отель был страховкой. Твоим наследством. Должен был просто приносить стабильный доход.
— До того, как я встал у руля, мама и Куинн внесли много преобразований. Мне оставалось лишь навести немного лоска. Ничего не испортить.
— Ты ничего не испортил, Роберт.
Похвалы отца были лестны. Заставляли парить его душу. Отец оценил его вклад, они целый день провели вместе. Еще неделю назад он и мечтать не смел о подобном. Но все шло идеально, слишком идеально. Что не могло не беспокоить Роберта.
— Отель в Валенсии совершенно другой. Настоящий испанский колорит. Что оказалось весьма востребованным туристами, приезжающими на побережье. И я кое-что проверил. Бриджет Рэнфилд, которая помогала мне в покупке отеля…
— Работает на меня. Верно, сынок. И именно мой Фонд нашел эту сделку для тебя. Надеюсь, ты не сердишься?
— За что, пап? «Барр Индастрис» позарез нужна была в тот момент подобная сделка. Ты оказал мне неоценимую услугу. Понимаю, тобой двигало чувство вины за…
— Не только. Хотелось дать толчок твоему бизнесу. У меня просто появилась возможность.
Роберт-младший немного натянуто улыбнулся отцу. В его почти идеальном возвращении все же была ложка дегтя. Главное они пока не обсудили. Что отец мог объявиться, помочь купить отель не анонимно. Только Роберт не спешил первым заговаривать об этом. Не хотел и боялся нарушить очарования момента от возвращения отца. Намеренно оттягивал этот и некоторые другие неудобные вопросы.
— Торговый центр в Барселоне?
— Был предлогом завлечь Куинна. Но почему не убить одним ударом двух зайцев?
Восторг и энтузиазм от его воскрешения стал постепенно угасать в глазах его сына. Что не укрылось от Роберта. Да и было всегда всего лишь вопросом времени. Сейчас во взгляде сына читалось желание чего-то большего, чем разговоров о бизнесе. Но одновременно там был и страх задавать интересующие его вопросы.
— Не думай, я не считаю, что сам ты не справишься. «Кларидхе» доказывает, что справляешься ты отлично. Я действительно чувствовал и чувствую себя виноватым. Но я слышал о контракте с лондонским «Роялс». Многообещающая перспектива. И в этот раз я совершенно не имею никакого отношения к сделке. Клянусь.
— Я знаю, но сделка с ними пока под большим вопросом.
— Тебе не следует сомневаться в собственных силах, сынок.
Роберт-младший в ответ улыбнулся, а затем спросил в лоб. Явно о том, что беспокоило его гораздо больше любого бизнеса.
— У тебя кто-нибудь есть?
— В смысле, есть?
— В смысле женщина. Жена, спутница, любовница.
— Я не женат.
— Но кто-то у тебя все-таки есть? Прости, но в двадцать лет полного одиночества мне сложно поверить.
Роберт знал, что делает его сын — прощупывает почву. Потому что беспокоился насчет Иден. Что может принести с собой их новая встреча. Он пытался скрыть ревность, но взгляд выдавал его.
— У меня есть кое-кто.
— Ты любишь ее?
— Мне с ней хорошо.
— Расскажешь подробнее? Покажешь фото?
— Конечно. Правда, я планировал сделать это чуть позже.
Роберт-младший с сожалением для себя отметил, у отца нет особого желания обсуждать свою нынешнюю пассию. По крайней мере, он не поспешил достать из бумажника ее фото, если носил таковое с собой. Да, что скрывать, он испытывал немного ревности, хотя прекрасно понимал, всем нужна пара, близкий человек рядом. И вообще ему следует радоваться, что его отец не провел более двадцати лет один. Кто-то скрасил его годы вдали от родных. И даже был рад этому в какой-то мере.
— Давно вы вместе?
— Несколько лет.
— И ты с ней счастлив?
— Вполне, но это не значит…
— Я так не думаю. И рад, что ты не провел все эти годы в одиночестве.
Роберт уже почти принял решение, немедленно рассказать сыну о Флейм, если он так настаивает. Выслушать все его негодование и претензии по поводу нее. Сразу вскрыть рану, чтобы позже ее зашить, а не пытаться залепить пластырем.
— Ладно, пап. Расскажешь, когда будешь готов. Не хочу ничего испортить. — Пошел на попятный Роберт-младший.
Ему надоело наблюдать за увиливаниями отца от прямых ответов.
— Дело не в этом. Я приехал побыть с тобой. Чтобы мы узнали друг друга. Не собираюсь снова исчезать. И у нас впереди полно времени поговорить о моей личной жизни. Как бы там ни было, кто бы ни был со мной рядом. Я никогда не забывал о тебе. Преодолевал себя и свой паралич, чтобы вернуться к тебе. Наверстать упущенные годы.
Сказанное отцом выглядело так, словно женщина рядом с ним не имела такого огромного значения, просто была той, кто рядом, дарила свою близость и тепло отцу несколько последних лет. Но что-то все равно тревожило Роберта в попытке отца отсрочить разговоры и знакомство с ней.
— Пообедаем вместе, пап?
— Разумеется, сынок.
Что сын столь быстро и легко закрыл тему его женщины не могло наивно успокоить Роберта. Основная буря все еще впереди. Как только прозвучит имя Флейм. Как только станет известно об Эйдане и Даниэле — разразится настоящий ураган.

— Я не знаю, что сказать тебе или посоветовать, Круз. Слова, что все будет хорошо, несмотря ни на что, вряд ли помогут или утешат.
Джулия отхлебнула немного холодного чая со льдом. Сегодняшнее августовское утро выдалось довольно знойным. Они с Крузом сидели в пляжном кафе. Она прилетела в Санта-Барбару сразу же, как Келли сообщила Мейсону, что Роберт Барр жив. Неожиданно объявился в Мадриде у сына.
— Проклятие Роберта Барра будет преследовать меня до тех пор, пока моя плоть не сгниет в сырой земле. — Отчаянно выпалил Круз.
После посещения сестры, чтобы преподнести «великолепные» новости, Иден вернулась домой. Но они так толком и не поговорили. Рано утром, едва рассвело, она отправилась на студию, вновь избегая разговора с ним. Что угнетало и причиняло ему нестерпимую боль. Наверное, пытается таким образом отвлечься от случившегося. Но разве кому-то из них возможно сбежать от открывшейся реальности, в которой Бобби Барр вовсе не пребывает на том свете. Вернулся, чтобы внести смуту в их размеренную жизнь.
— Не говори так, Круз.
— Почему, Джулия? Более двадцати лет спокойствия. И теперь…
— Что теперь? Человек, который считался мертвым, жив. Это вроде новость хорошая.
— Неужели? Я по горло был сыт Барром в прошлом.
— Роберт не объявился в Санта-Барбаре. Первым делом сыну открылся. Возможно…
— Возможно, что, Джулия? Барр забыл об Иден, Келли? Адриана его невестка. Не зря мне свадьба Адри с Бобби-младшим всегда была поперек горла.
Джулия прекрасно понимала настрой друга. У Круза не было поводов для восторгов. Но она все-таки не думала, что может повториться история из далекого прошлого. Что роман Иден и Роберта-старшего вспыхнет вновь. Брак Иден и Круза стабилен, да и у Роберта, возможно, уже давно своя семья.
— Пока ведь нет никаких подробностей, где был Роберт все это время? Двадцать лет — это много. Роберт может быть давно женат и иметь других детей. Он может любить свою жену.
— Объявился он один. Не окруженный счастливой семьей. Да и вроде много лет провел в психушке. Думаешь, там нашел себе миссис Безумие?
— Что Роберт объявился один ничего не значит. Вполне возможно, что он…
Круз искренне хотел бы этого. Чтобы чертов Барр был счастливо женат, любил свою супругу, детишек, если они у него есть. И не лез к Иден. Но на подобную удачу не приходилось рассчитывать. Сейчас ему хотелось немного уверенности, что Иден не… Но у него не было этой уверенности. Отлично мог представить, каковы сейчас не такие уж и тайные желания его жены.
— На подобный подарок судьбы, Джулия, я не рассчитываю.
— Думаю, подробности жизни Роберта за все эти годы не заставят себя ждать.
— Несомненно. Келли расспросит Натали и Куинна. Иден позже снова поговорит с Адрианой. Но интуиция заранее подсказывает мне, у мистера Барра снова много секретов. Не меньше, чем в его первое появление. Ведь ты права, Джулия, двадцать лет — срок огромный. Целая жизнь, которую можно прожить как угодно. А честно мистер Барр жить никогда не умел.
— Хочешь узнать, что может скрывать Роберт и использовать против него? Чтобы он от Иден держался подальше?
Чувства Круза для Джулии были очевидны, но его стремлений она не разделяла. Тем более в итоге он мог добиться совершенно противоположного эффекта. Не доверяя Иден, подозревая ее, ожидая удара в спину от нее. Что бы ее подруга не испытывала к воскресшему Роберту Барру, она не поставит вновь под удар свой брак. Джулия была в этом убеждена.
Круз в ответ резко выдохнул, промолчав. Если бы речь шла лишь о Барре, его намерениях и стремлениях, с этим он как-нибудь справился бы. Но главным был вовсе не Бобби Барр. Иден. Ее чувства и стремления. И прямо сейчас все они были направлены в Мадрид. К чертовому Барру!