Amiga Mia

- А подруга ваша против не будет? – усмехнулась она.

- Какая подруга? – изобразил удивление Кейт. – Да я с вами встречаюсь чаще, чем с другими женщинами. Нет у меня подруги, кроме вас. Так почему бы нам не…

- Та, за которой вы наблюдали в баре.

Кейт смешался.

- Вам показалось… Я просто… проверял, нет ли за мной хвоста. – Он с досадой отметил на лице Евы недоверчивую усмешку. – Ева, я окружной прокурор. Кто-то садится… кто-то выходит… Кто знает, что придёт в голову…

- Хвост? За вами? – Ева не выдержала и расхохоталась.

Кейт с упрёком взглянул на неё.

- Вы ещё вспомните свой смех, когда меня взорвут в собственной машине или нападут в тёмном переулке, - с обидой в голосе произнёс он.

Они подъехали к парковке, где Кейт часом или двумя ранее оставил свой автомобиль.

- Простите, - всё ещё смеясь, ответила та. – Но вы вряд ли падёте от руки преступника, решившего отомстить.

- Это почему же?

- Как бы вам объяснить… Это бросается в глаза. Видно по человеку.

- И что же вы видите?

- Что Джина Кепвелл вряд ли похожа на одного из тех уголовников, которых вы так опасаетесь.

Кейт быстро взглянул на Еву. Всё замечает.

- Вы её плохо знаете, - попробовал он пошутить.

- Ну почему же… Кое-что из её биографии мне известно. Вы же просили меня добыть сведения о ней?

Кейт повернулся к Еве и ухватился за неё взглядом так, будто хотел вытрясти из неё душу.

- Просил.

- Сведений немного. Кроме настоящего периода, когда этой особе удалось стать частью семьи Кепвелл, она совсем не интересна.

- Ну и что это за сведения-то? – Кейт почти схватил Еву за отворот её дорогого жакета. Эта женщина явно наслаждалась тем, что доводила мужчин до предела.

Ева взглянула на окружного прокурора, словно испытывая его самообладание, и снова отвернулась.

- Вы придаёте им большое значение, как я вижу.

- Я уже убедился, что зрение у вас хорошее, - с нетерпеливым раздражением вставил Кейт. – Изложите сведения, а там уж я сам решу…

- Они… неоригинальны.

- Что? – не понял Кейт. – Что значит «неоригинальны»?

- Это значит тривиальны. В своём роде, конечно.

- Я знаю значение этих слов, - с досадой воскликнул Кейт. – Давайте конкретно!

Ева выдержала паузу.

- Я только хотела сказать, что она жила с матерью.

- И?

- И ничего.

Кейт тупо смотрел на женщину перед ним.

- Нет, подождите. Вся эта канитель «кое-что мне известно» была только ради того, чтобы сказать мне, что Джина жила с матерью?!

- Я же упомянула, что сведения тривиальны.

Кейт уставился на Еву Миллер , чтобы разглядеть в её глазах то, что она обошла молчанием. По крайней мере, ему так казалось. Но через её вечную маску неприступности трудно было что-то разглядеть.

- Ладно, мистер Тиммонс. Засиделась я с вами. И так уже лишних полчаса с вами провозилась. Если что-то выясню ещё, я вам сообщу. Спокойной ночи.

Не отвечая ей, Кейт преувеличенно долго выбирался из машины. Он подождал, пока автомобиль не уехал прочь, и только тогда пошёл к своему дому.

Что за дурацкий разговор состоялся только что между ним и Евой Миллер? Такое ощущение, что она хотела сказать больше, но вдруг передумала.

Кейт остановился и посмотрел в направлении своей машины. Может, наведаться к ней? Просто чтобы убедиться, что она дома. Он мысленно проехал несколько кварталов до её дома, заглушил двигатель под её окнами, взглянул на освещённые окна…

Нет. Сегодня он увидел, как она очень интересно проводила время. Кто же это на этот раз? Надо как-то выяснить. Она, наверное, позвала его к себе… Кейт стряхнул с себя гадкое видение. А может, поехать именно, чтобы своим визитом расстроить им вечер?

Он быстро зашагал к машине, сел за руль, завёл двигатель, чтобы заглушить голос разума, и меньше, чем через три минуты вдали замаячило здание, где находилась её квартира. Ещё издалека Кейт увидел свет в её окнах. Значит, его худшие опасения оправдались. Он бросил взгляд на часы. Первый час. В обычный день она бы уже спала вовсю, пуская слюни во сне. Кейт подъехал ближе к дому и припарковал машину. Что теперь? Позвонить в дверь? «Дорогая, пусти переночевать, так как нет сил доехать до собственного дома». Тупее предлога не придумать…

Взгляд его натолкнулся на будку с телефоном-автоматом, нелепо и ненужно воткнутой на пятачке земли между глухой стеной жилого дома, где жила она, и соседним зданием. Увидеть эту будку с улицы сразу невозможно, если только не вертеть головой по сторонам.

Кейт выбрался из машины и направился к телефону, отмахиваясь от всё громче взывающего к нему рассудка.

- 911. Слушаю вас.

- Пришлите наряд полиции. Незаконное вторжение на частную собственность.

~

На следующее утро она влетела в его офис как делала это каждый раз: без предупреждения и игнорируя всякие правила политеса.

- Кейт, я хочу заявить на действия полиции!

Окружной прокурор, который провёл не самую спокойную ночь в своей жизни, поднял глаза и откинулся в кресле. После ночного звонка он на всякий случай отогнал машину подальше от её дома и издалека наблюдал, как минут десять спустя подъехали офицеры полиции, как двое из них поднялись к ней в квартиру и как те же двое спустились вниз, сели в машину и уехали. Кейту оставалось только мучиться догадками и предполагать, что происходило наверху.

С утра пораньше он приехал в прокуратуру и запросил отчёт обо всех ночных вызовах прошедшей ночью. Из протокола он выяснил, что офицеры полиции приехали по адресу её квартиры после анонимного звонка, якобы от одного из жильцов, который то ли слышал, то ли видел, как в указанную им квартиру пытался проникнуть посторонний. Кейт хмыкнул. Сухой слог официального отчёта превращал придуманный им предлог в дичь, потому что он снял ей квартиру в приличном районе. Хотя приличные районы тоже бывают разными. Когда офицеры поднялись в указанную квартиру и позвонили, им открыла дверь женщина, которая отрицала обращение за помощью и тем более вторжение или присутствие постороннего в квартире. По итогам визита офицеры составили протокол и уехали.

Теперь он с минуты на минуту ждал её визита к себе в офис, справедливо полагая, что она придёт к нему, чтобы он разобрался с ночными событиями.

- Заявить на действия полиции? – повторил, улыбаясь, Кейт. – Тебя опять чуть не закрыли в камере, дорогая? За что на этот раз?

- Они вломились ко мне в дом посреди ночи!

- Ты пела во весь голос в душе? Топала по полу?

- Кейт, перестань хамить! Они напугали Брендона!

Окружной прокурор приподнялся на стуле.

- Брендона? Почему Брендона? Ты была дома с Брендоном?

- Да, с Брендоном.

- Только ты и Брендон?

- Да, только я и Брендон. Стуки в дверь и требования открыть дверь разбудили его…

- Как? – Выражение лица окружного прокурора выражало предельное замешательство.

Зазвонил телефон и Кейт автоматически потянулся к трубке.

– Каким образом он оказался у тебя?.. Офис окружного прокурора. Зачем? А я тут при чём? Это надолго? Ладно, сейчас зайду…

Он положил трубку, с неохотой оторвал себя от кресла и обогнул стол. Почти скрывшись за дверью, он бросил своей подруге:

- Дорогая, мы ещё не закончили.

Он шёл по коридору к офису Джулии, то и дело кивая встречающимся по пути коллегам и офицерам полиции и бормоча в ответ приветствие, и думал о том, что напортачил, сам того не желая. Но не мог же он знать о Брендоне. Какого чёрта он делал у неё дома? И знает ли об этом его папаша?

- Приветики, - он зашёл в рабочий кабинет Джулии и сел напротив неё, не дожидаясь приглашения. – Ты жаждала меня увидеть?

- Жажду я только одного: спокойно работать. А сейчас у меня нет выбора: поэтому ты здесь.

- Так ты, значит, страдаешь? – сыронизировал Кейт. – А то, что я вынужден терпеть твою блажь с повторным слушанием дела Крётца – это как называется? Лучше скажи спасибо, что я не отказался от этой авантюры…

- Авантюры?! Ты называешь авантюрой желание семьи жертвы добиться справедливого приговора? Чтобы убийца получил по заслугам?

- Он уже получил по заслугам.

- Он спрятался за удобным ярлыком. И кто-то ему явно помог в этом.

Джулия многозначительно взглянула на окружного прокурора.

- Я не понял. Это сейчас был камень в мой огород? – возмутился Кейт. – Дорогая, я был вообще-то на стороне обвинения.

- Это не меняет сути. Значит, ты косвенно поспособствовал тому, что преступник улизнул от ответственности. Ты просто недостаточно ответственно подошёл к своей работе.

- Как ты сказала? - насмешливо переспросил Кейт, подаваясь вперёд. – Недостаточно ответственно? А как ты думаешь: Мейсон достаточно ответственно подошёл к своей работе – если ты помнишь, он тогда ещё был окружным прокурором – когда укрывал свою сестрёнку, разыскиваемую за убийство? Это ты мне говоришь об ответственности?

- Ты опять свернул не туда… Ладно, Кейт. Мы вынуждены работать вместе некоторое время, поэтому надо обсудить наши совместные действия. То есть, я-то имею представление, как выстроить линию обвинения. Тебе лишь остаётся ознакомиться с ней и открывать рот на слушании. – Джулия пододвинула нужные бумаги ближе к окружному прокурору.

На лице Кейта появилась снисходительная улыбка.

- Отводишь мне роль подмастерья? Не выйдет, дорогая. Государственный обвинитель я, а не ты. Если я захочу, то картина, которую ты себе нарисовала в голове, превратится в бесталанную мазню… – Он помедлил прежде, чем взять лежащие перед ним документы. – Ладно, давай…

- Кейт, провал этого дела – не в твоих интересах. Неужели тебе не хочется, чтобы подонок, низость которого дошла до того, что он осмелился симулировать умопомешательство, сел на электрический стул? Или ты сам настолько беспринципен, что пойдёшь на всё, лишь бы не пострадало твоё самолюбие?

Тиммонс исподлобья смотрел на этого идейного борца за правду в юбке, пока она не закончила.

- А ты кровожадна. Твои клиенты тебя не боятся?

Он небрежно перелистал бумаги, выхватывая отдельные абзацы, чтобы уловить главную мысль. Время от времени его губы трогала кривая ухмылка: он то приподнимал бровь, словно ставя под сомнение прочитанный текст, то хмурился. Наконец он поднял глаза на Джулию.

- Ну что же… Интересненько… Так что ты хочешь? Чтобы я посадил на электрический стул человека, пока ты рядом будешь кивать и улыбаться? Хочешь за мой счёт руки нагреть?

- Руки нагреть? – непонимающе переспросила Джулия.

- Ну сливки снять, какая разница?

- Кейт, ты слишком в себя влюблён, поэтому перепутал себя со мной. Но сейчас не об этом. Ты же юрист. Сам подумай: как якобы невменяемый человек смог организовать убийство нескольких человек и ни разу не ошибиться? Ведь такие люди действуют импульсивно. А здесь всё разыграно как по нотам… Нет, он точно в своём уме. И в суде ты это поймёшь.

Тиммонс посерьёзнел, ещё раз пробежался по строчкам, которые читал две минуты назад, и поднялся с кресла.

- У меня только один вопрос: Мейсон подсказал тебе идею с повторным слушанием?

Вместо ответа Джулия с неподдельным изумлением воззрилась на окружного прокурора.

- Ладно. Я посмотрю… - неопределённо проговорил Кейт.

После визита к Джулии он настолько погрузился мыслями в предстоящий процесс над Крётцем, что был немало удивлён, увидев её в своём офисе.

- Как приятно, когда тебя ждут… - воскликнул он, вспомнив незаконченный между ними разговор.

- Я вот-вот собиралась уйти, - недовольно проговорила она.

- Это куда же?

- К тому, кто сможет мне помочь.

Ещё бы! Яснее ясного, о ком она подумала!

Кейт разомкнул губы и снова сомкнул, словно сомневался, обронить ли ненавистное имя или лучше промолчать, и всё-таки не выдержал.

-Уж не к Мейсону ли? Ну давай… Он подскажет Си-Си, какие ещё статьи можно будет на тебя повесить, чтобы отнять Брендона.

Она взглянула на окружного прокурора так, словно тот наступил ей на больную мозоль. Кейт, увидев то ли боль, то ли мольбу в её глазах, смягчился.

- Значит, вчера у тебя был Брендон?

- Брендон… не Брендон… Какая разница?! - ощетинилась она.

Возведённый было между ними мостик исчез. Кейт с сожалением прищёлкнул языком.

– Так ты разберёшься с теми офицерами? – с холодностью спросила она.

- Вообще-то полицейское управление – не моя компетенция, дорогая…

- Я так и знала! И зачем только тебе твоя должность?...

- …но если ты попросишь, - закончил поспешно Кейт, - Я постараюсь что-нибудь сделать.

- Уж постарайся! Этот звонок от какого-то психа ещё больше отдалит меня от Брендона… Я ведь даже не могу видеть, как сын растёт…

Кейт, чьё детство было скудным на родительскую любовь, дрогнул при этих словах.

- Ладно. Что-нибудь придумаем…

- А кто это там у тебя в приёмной? – вмиг переменила она свой тон, так что Кейт даже опешил от такой метаморфозы. – Молодой юрист? Я перекинулась с ним парой слов. Ты, оказывается, нанял помощника? Правильно, а то девицы только и знают, что флиртовать с начальством. Буду навещать тебя чаще…

И как ей это удаётся?! Ведь минуту назад стенала от безысходности!..

- Не надейся! – охладил её пыл Кейт. – Он любит не женщин, а свою работу. Карьерист. Пойдём-ка съедим что-нибудь и заодно разберёмся с твоими обидами.

~

Он привёз её в «Brophy Bros.». Хотел увидеть смущение на её лице. Ну и заодно попытаться выведать всё, что можно о вчерашних ночных событиях.

- Куда это ты меня привёз?

Кейт взглянул ей в глаза: оглядывается, будто не сидела здесь не далее как вчера вон за тем столиком, где сейчас двое мужчин – один постарше, второй совсем ещё сопляк – напряжённо спорят о чём-то. Наверное, отец отчитывает сына за какую-нибудь легкомысленную выходку, а тот отстаивает своё право на свободу.

- Это место открылось недавно. Оно у всех на слуху.

- А почему бы не поехать в «Ориент-Экспресс»?

- А почему бы не сюда? Какая разница, где завтракать или обедать?

- Для меня тоже нет разницы. Просто меню «Ориент-Экспресс» я хорошо знаю. Откуда мне знать, что они положат в мой салат?

- Вот и узнаешь, - с усмешкой ответил ей Кейт. – Но я уверен, дорогая, что ничего, кроме салата, тебе не положат.

Она фыркнула.

- Вдруг у них овощи несвежие?

- Или кофе подадут не утренний, а вечерний, - хихикнул Кейт.

- Что? – не поняла она.

- Ты ищешь предлог, чтобы уйти? Вот я о чём. Постой-ка. А тебя здесь, случайно, не кормили несвежим салатом? А то ворчишь со знанием дела.

- Не приставай, Кейт. Лучше закажи что-нибудь.

Подошёл официант.

- Две порции блинчиков, - бросил Кейт в сторону официанта.

- Конечно. Не желаете ли попробовать что-нибудь из ассортимента наших…

- С мёдом и черничным джемом. И две чашки кофе, - не слушая работника общепита, скомандовал окружной прокурор.

- Раз вы выбрали ягодный джем, рекомендую вам и свежие ягоды ежевики. Они прекрасно сочетаются…

- Спасибо, я предпочитаю чернику, - оборвал официанта Кейт, и тот скрылся из вида.

- Почему именно блинчики? – равнодушно поинтересовалась она.

- Не любишь блинчики?

- Почему? Люблю.

- Значит, сегодня мы завтракаем блинчиками.

Она хмыкнула. На горизонте показался официант с горкой блинчиков, тарелками, розетками с мёдом и джемом, двумя пустыми кофейными чашками и кофейником. Когда завтрак оказался перед ним, Кейт немедленно перетащил один блин на свою тарелку, отрезал себе приличный кусок, окунул его сначала в мёд, потом в джем и начал энергично жевать.

- Давай рассказывай, - поощрил он её.

Она ответила не сразу: манера поедания пищи окружным прокурором всегда занимала её больше, чем собственное насыщение.

- Я уже всё рассказала.

Она без энтузиазма отделила вилкой небольшой кусочек блинчика, прожевала без особого аппетита и подтянула чашку с кофе поближе к себе.

- Расскажи ещё раз, - потребовал Кейт, уплетая уже второй блин. – В подробностях.

- Никаких подробностей тут нет. Мы играли с Брендоном допоздна, я уложила его спать. Собиралась лечь сама, как вдруг стук в дверь.Офицеры сказали, что получили звонок, будто кто-то из нашей квартиры то ли беспокоит соседей, то ли что… Но мы с Брендоном были одни и даже не шумели! Мы просто играли! Короче, они обошли все комнаты, составили протокол и ушли.

- Каким боком у тебя оказался Брендон? Кстати, где он сейчас?

- В школе, конечно, - пожала она плечами.

- Си-Си разрешил тебе взять его к себе на ночь? – с сомнением спросил Кейт, отхлёбывая кофе. – Или ты опять преступила черту закона?

- Ну, конечно! – она легонько хлопнула ладонью по столу. – Всякий раз, когда дело касается Брендона, ты уверен, что я нарушаю закон:! - воскликнула она.

- А что я должен думать? Что ты за один день загладила своё прошлое, стала добропорядочным членом общества и Кепвелл на радостях отдал его тебе?!

- Не преступала я закон. – Она помолчала и добавила: - По крайней мере, не я.

- Ого! Это уже интересно. А кто? – Кейт допил кофе и подал знак официанту, требуя новой порции. – Кто?

- Что за допрос, Кейт? Ты уже удружил мне с кассетой. Теперь я решаю свои дела сама.

- Да что ты говоришь!.. – Кейт деланно улыбнулся. – То есть ты хочешь сказать, что когда ты решаешь свои дела, я, чтобы остановить несущийся на тебя ком проблем, вмешиваться не могу, а когда он уже практически раздавил тебя, тогда на сцену выхожу я.

Она отвернулась от него. Подошёл официант и подлил кофе из кофейника в чашку окружному прокурору. Она отрицательно покачала головой. Кейт снова взялся за блины.

- Ты точно добьёшься полного запрета на общение с сыном. Давай-ка говори «Б», раз сказала «А», – внушал ей Кейт, набивая себе рот.

Она снова не отвечала, а только смотрела куда-то в сторону океана, мерный шум которого приятно приглушал доносившиеся из всех уголков голоса гостей ресторана.

- Какое-то время я хорошо общалась с родителями одного из мальчиков из класса Брендона. Это было давно, тогда ещё… - Она неопределённо махнула рукой. – Вчера я встретилась с отцом мальчика. Попросила его поговорить с Си-Си, чтобы тот разрешил Брендону остаться на ночь в гостях. А на самом деле Брендон провёл вечер со мной.

Кейт чуть было облегчённо не выдохнул, но тут же вскинул на неё свои пытливые глаза: лжёт или говорит правду?

- И он легко согласился? Невзирая на то, что он рискует не меньше твоего? Не верю, что этот тип пошёл на это.

Она кивнула.

- Ты не представляешь, чего мне стоило уговорить его…

Кейт вспомнил вчерашний вечер и подозрительно взглянул на неё.

- Ну-ну? Договаривай…

- Что договаривать? Я просто сказала, что мне стоило больших трудов…

Больше из того, что она объясняла, Кейт не услышал. Он даже перестал жевать. Внимание его было приковано к одному из столиков. За ним сидел человек и бросал косые взгляды на официанта, который обслуживал и их столик. Тот так неловко подлил ему в чашку горячий кофе, что капли его брызнули на руку гостя. Потерпевший с преувеличенным неудовольствием вытер салфеткой обожжённую тыльную сторону ладони, но вслух своей досады не высказал. Но не сцена незаслуженной обиды занимала Кейта: жертва неосмотрительности официанта читала газету, и газетой этой была «Morning Star». На одном развороте перед ним мелькнула статья «Как в Голливуде делают себе имя».

Сообщение отредактировал mrs. him: Четверг, 17 августа 2023, 22:08:47

Неужели этот день настал?!

У Кейта мурашки побежали по телу. Он быстро проглотил недожёванный кусок блина, одним глотком допил кофе, вытер столовой салфеткой губы и засуетился.

- Дорогая, придётся тебе доедать блины в одиночестве.

- А ты куда?

- А мне надо работать, - он порылся в своих карманах и вынул двадцатку, которой не далее, как вчера Ева Миллер щедро расплатилась за напитки.

Не далее, как вчера… Какая-то мысль забралась Кейту под кожу и начала зудеть. Он отмахнулся от неё.

- Ты пригласил меня на завтрак и сбегаешь?

- Я окружной прокурор, рыбка моя. У меня в любой момент могут нарисоваться дела, - он встал со стула, подошёл к ней справа и неловко поцеловал её куда-то в макушку. – Я компенсирую тебе своё отсутствие в спальне.

Не теряя более времени, Кейт повернулся и растворился где-то в суете города.

Она взяла кофейную ложечку, набрала на краешек мёду и не спеша стала наслаждаться его вкусом.

- Ты ещё туда попади.

×

Он не хотел бросать её вот так, посреди разговора, в котором он был заинтересован больше, чем она. Но сейчас, когда будто кто-то невидимый ударил в гонг и начался первый раунд, статья для него значила больше. Ему необходимо было увидеть творение рук своих, если можно так выразиться, наедине с самим собой. А для неё будет нелишним подумать о необдуманности своего вчерашнего поступка. Хотя какие там угрызения совести? Ни разу на его памяти она не…

Вчерашнего. Опять эта мысль, свербящая где-то уже не под кожей, а в подкорке мозга. Будто обращала на себя внимание, не желая затеряться.

Стараясь не отвлекаться от бегущего перед ним полотна дороги, Кейт погрузился в себя и попытался вернуться ко времени, когда это «вчера» оцарапало его. Двадцатка, лежавшая со вчерашнего дня в его кармане… Её вчерашнее общение с отцом одноклассника её сына… Вино, плескавшееся вчера в её бокале… Вчерашний разговор с Евой… Глупое ребячество с вызовом полиции… Стоп. Мозг Кейта усиленно заработал. Он стал сопоставлять все эти разорванные во времени фрагменты, пытаясь найти между ними связь. Крепко сжимая руль, он предельно сосредоточился, но видел перед собой уже не дорогу, а цепочку событий, подчинённых этому злосчастному «вчера».

Она рассказала ему, что якобы встречалась с отцом мальчика, чтобы состряпать для Си-Си историю с приглашением Брендона в гости… А он увидел её с неизвестным в «Brophy Bros.» уже поздним вечером.

Взвизгнули шины от резкого нажатия педали тормоза. Машина, выворачиваясь вправо, пошла юзом и съехала на обочину. Кейта здорово тряхнуло, но это было дело десятое. Она не могла договариваться с отцом одноклассника Брендона в одиннадцать вечера. Если беседа и имела место, она должна была состояться по меньшей мере несколькими часами ранее. Иначе им не хватило бы времени, чтобы связать остальные звенья цепи: поговорить с Кепвеллом, получить разрешение, забрать Брендона и привезти его к ней.

Лгунья.

В стекло со стороны водителя постучали. Кейт медленно повернул голову. Слева от него стоял офицер дорожной полиции и знаками требовал опустить стекло. Не до конца вернувшийся в реальность окружной прокурор не сразу понял, чего от него хотят. Наконец стекло опустилось.

- Офицер Стюарт. Вы только что чуть не стали виновником аварии. Ваши права.

- В самом деле? – рассеянно спросил Кейт. – И серьёзная авария?

- Вы не слышали мои слова, сэр? Вы чуть не стали причиной аварии. Вы себя хорошо чувствуете?

- Да нет, я слышал. – Окружной прокурор извлёк своё удостоверение и передал офицеру. – Я окружной прокурор Кейт Тиммонс. Опаздываю на важное следственное мероприятие. Работа не из лёгких, сами понимаете. У меня небольшой нервный срыв.

- Если вы переутомились, вам нельзя садиться за руль, - принялся вразумлять офицер окружного прокурора.

- Не стоит повторять мне заезженные истины, офицер.

- В таком случае, вам необходима служебная машина, - напутствовал офицер Тиммонса.

Кейт рассмеялся. Он взглянул на офицера так, словно перед ним стоял нерадивый ученик, и заговорил тоном, в котором угадывалась издёвка:

- Это и есть моя служебная машина. Вы знаете, я так много работаю, что выбираюсь к семье только на Рождество и День благодарения. У меня в прокуратуре людей не хватает, нет даже помощника. Личного водителя тоже нет. Я работаю без праздников и выходных. И всё на благо общества. Зато патрульных полицейских у нас хоть отбавляй. Кстати, не хотите попробовать себя в новом амплуа?

- Боюсь, сэр, что вопрос не по адресу, - отчеканил патрульный.

Кейт уставился на офицера. Чему их там учат в этих полицейских школах?

- В таком случае вот. – Наклонившись, он выудил из недр автомобильного салона Бог весть откуда взявшуюся мигалку, сплошь покрытую пылью, водрузил её на крышу и включил сирену. - Спасибо, что помогаете органам прокуратуры.

Он домчал машину до первого супермаркета, за считанные секунды оказался перед полкой с газетами и журналами, лихорадочно-возбуждёнными глазами ощупал ряды печатных изданий, пока не нашёл нужное. Смяв газету нетерпеливым движением пальцев, он развернул её на нужной странице и жадно стал вчитываться в строки.

«Голливуд… С этим названием многие связывают свои надежды, разочарования или то, что называют благоденствием. Кого-то этот центр киноиндустрии вдохновляет, а для некоторых он является неким, требующим себе поклонения божеством, которое, как им кажется, способно превратить их заурядную, ничем не примечательную жизнь в волшебную историю с обязательным хэппи-эндом. Здесь началось и закончилось столько историй, что Голливуд стал отдельной, обособленной от остального мира вселенной, живущей по собственным законам и правилам.

По этим неписаным законам живут те, кто стал «своим» для этого мира, готового принять любого пришлого. Правила же действуют для неофитов. Однако прежде, чем влиться в это особое общество, им следует усвоить, что многие истории здесь закончились, так и не начавшись. Или начались громко, но не переросли в нечто грандиозное, обретаясь где-то на общем фоне остальных великих биографий.

Голливуд – это русская рулетка, в которой ты можешь выиграть или проиграть. Шансы всегда равны.

Однако есть и исключения. История Софии Кепвелл, о которой я собираюсь рассказать, выбивается из общего фона. Многие из наших читателей знают эту даму в качестве супруги состоятельного владельца корпорации Capwell Enterprises Ченнинга Крейтона Кепвелла. Гораздо меньшему количеству людей известен факт того, что в прошлом София Уэйн пыталась начать карьеру актрисы. Заметим в скобках, что карьера её не была столь заметной, как её роль в качестве хозяйки дома клана Кепвеллов. И уж совсем узок круг тех лиц, в число коих попала и наша редакция, кому посчастливилось заглянуть за кулисы сцены, на которой иногда появлялась бывшая актриса до своего весьма удачного замужества.

Как и многим девушкам, Софии Уэйн хотелось жизни нетривиальной: она была амбициозной, поэтому вступать в ряды матерей и домохозяек в её планы не входило. Мечтой её стало покорить американский Эверест, иначе называемый Голливуд. Красота и юность открывают не все двери в голливудской вселенной: талант не менее – если имеет не первостепенное значение – важен. Понимая это, юная, но отнюдь не наивная начинающая актриса изобретает свой способ попасть под софиты авансцены. Однажды она знакомится с неким Джеймсом Пратчеттом, который в 60-е годы работал оператором на одной из киностудий. Не имея в мире киноиндустрии высоких покровителей, она предлагает ему заключить сделку: он, используя свои знакомства с режиссёрами, предлагает включать её имя в титры, упоминающие участвующих в фильмах актёров эпизодических ролей и статистов. Надо думать, что способ сработал, поскольку в дальнейшем София Уэйн участвовала в нескольких проектах в качестве актрисы.

Несомненно, если приведённые нами факты достоверны, Джеймс Пратчетт оказал мисс Уэйн большую услугу. Но много ли самаритян найдётся в наше время? У нас же только один вопрос: чем юная София Уэйн вознаградила Джеймса Пратчетта за это небольшое одолжение?»

Кейт поднял голову. Что это: реклама Голливуда или справочная статья о том, как живётся тамошним звёздам?

Он небрежно свернул газету и не глядя поставил обратно на полку, куда смогла дотянуться рука. Пока он не до конца понимал свои впечатления от статьи. Конечно, он ожидал прочесть более сокрушительную историю о прошлом Софии. Чтобы каждое слово в ней было хлёстким, словно удар плётки. Он рассчитывал на то, что акула пера Лидия Сандерс пустит в ход все свои умения, чтобы ярко осветить грязные пятна в якобы благонравной жизни Софии. Но на безрыбье и рак рыба. Не мог же он написать статью за неё. Главное всё-таки из этой никудышной статейки всё-таки вычленить можно: Софию обличили в мошенничестве…. И всё-таки это не триумф.

- Слушаю вас, - услышал Кейт рядом с собой предупредительный голос.

Кейт повернул голову.

- Что вы слушаете? – не понял он.

- Вас. Я слушаю вас. Что-то хотели купить?

- Да ничего я не хотел, - очнулся окружной прокурор и повернулся к двери.

- А газету?

- Что газету?

- Вы просматривали газету.

- И что же?

- Не будете покупать?

- Да она какая-то… сомнительная, - буркнул Кейт и решительно открыл дверь, чтобы не ввязываться в дальнейший разговор.

Сообщение отредактировал mrs. him: Вторник, 22 августа 2023, 16:26:23

- Народ штата Калифорния против Тимоти Крётца. Начинается повторное слушание по делу Тимоти Крётца. По итогам основного слушания были представлены доказательства вины Тимота Крётца в убийстве пятерых человек. В отношении обвиняемого была проведена психиатрическая экспертиза, которая пришла к выводу, что преступные деяния совершены им вследствие болезненного состояния психики, то есть, как заключили специалисты, он не осознавал общественную опасность своих действий. Поскольку лица, совершающие преступления против жизни и здоровья человека не подлежат уголовной ответственности, суд назначил Тимоти Крётцу принудительные меры медицинского характера. Кэтрин Грин, являющаяся сестрой жертвы обвиняемого Стивена Грина, выступила с ходатайством о том, чтобы оспорить вынесенное решение и просить суд назначить новую экспертизу для оценки психического состояния осуждённого. Суд принял ходатайство. Если суд сочтёт результаты экспертизы удовлетворительными и достаточными для пересмотра оценки психического здоровья Тимоти Крётца, вынесенный в отношении него ранее приговор может быть отменён и заменён иным в соответствии с действительным душевным и умственным состоянием осуждённого и Кодексом Соединённых Штатов Америки. Слушание проходит в открытом режиме. Обвинение поддерживают окружной прокурор Кейт Тиммонс и адвокат Джулия Уэйнрайт, Сторону защиты представляет адвокат осуждённого Джон Смит. Предлагаю незамедлительно приступить к прению сторон. Сторона обвинения, прошу вас.

Когда Кейт вошёл в зал суда, все причастные к делу были уже на месте. Народу в зале суда было немного: он смог выхватить внимательными глазами едва ли десяток любопытной публики, пришедшей поглазеть от нечего делать на повторное заклание Тимоти Крётца. Похоже, никого более не интересовала участь этого затравленного в детстве мизантропа.

По левую руку от судьи расположилась его новая соратница с Риком Сандерсом и горстка родственников семьи Грин, допущенных к процессу и жавшихся поближе к Джулии. Справа устроился адвокат Крётца Джон Смит в гордом одиночестве. Окружной прокурор привычно прошёл к своему столу, сел слева от Джулии и бросил папку с бумагами на стол. Он повернулся назад и с интересом взглянул на группу поддержки Джулии, на ходу отмечая, что каждый из них до сих пор носил траур. Они сосредоточенно смотрели перед собой, что говорило об их внутренней собранности и о том, что это разбирательство для них не просто дело чести, а настоящий бой, в который они вступили по причине подлинной скорби, которую несёт с собой утрата члена семьи. Кейт повернул голову влево к защите и натолкнулся на ответный взгляд: Смит дружелюбно улыбался окружному прокурору и с какой-то ироничной жалостью едва заметно кивал в сторону Джулии, словно говорил: «Приятель, мы с тобой всё понимаем. Сейчас эта выскочка запутается, сядет в лужу и побежит вытирать слёзы. А мы с тобой после этого жалкого шоу пойдём и выпьем по стакану виски со льдом».

Не откликнувшись на эмоции адвоката, Кейт равнодушно отвернулся.

Если Смит думает, что он с восторгом примет его потуги набиться ему в приятели, то он ошибается. Он не знает Джулии. К цели она идёт, не замечая препятствий. Да и эксперт её, если будет настолько же убедительным, насколько она сама, подкрепит пока что сомнительную позицию, и симпатии педантичного Дэвиса будут вне всяких сомнений на их стороне. Если не из уверенности в их правоте, то из соображений строгого соблюдения статей закона – точно.

Джулия наклонилась и что-то шёпотом подсказала ему. Кейт встал, взял в руки какие-то бумаги из принесённой папки и, то и дело поглядывая на белый листок, апатично начал:

- Спасибо, ваша честь. В связи с тем, что Кэтрин Грин, выступающая от имени семьи Грин, член которой стал жертвой осуждённого Тимоти Крётца, выдвинула возражения…

После этих слов Кейт скорее почувствовал, чем увидел, как где-то снизу на него уставились негодующе-вопросительные глаза: он намеренно пропустил слово «обоснованные». Он поднял глаза к судье и с натугой продолжил:

- …возражения против проводившейся ранее экспертизы оценки психического состояния указанного обвиняемого на основании разумных сомнений в её объективности и достаточной компетентности, решением суда одобрено проведение повторной экспертизы... В течение отведённого для неё времени независимый специалист… неоднократно в присутствии судебного исполнителя проводил встречи и беседовал с осуждённым. Результаты этой экспертизы…

Кейт быстро прочёл продолжение вывода: «…подтверждают разумность и обоснованность сомнений миссис Грин…» и флегматично закончил:

- …будут представлены суду.

Окружной прокурор сел, а Джулия не выдержала и толкнула его в бок.

- Кейт, в чём дело? Ты что творишь? – яростно прошептала она.

Тиммонс не отреагировал.

- Ваша честь, - Джулия встала. – Прошу вас предоставить мне равное с государственным обвинителем право выступать и дополнять его в ходе слушания. Я инициировала и в полной мере участвовала во всех этапах процедур, предшествовавших сегодняшнему слушанию. Считаю это критически важным.

Кейт состроил кривую мину.

- Мисс Уэйнрайт, такое право у вас было и без вашего обращения, - сухо констатировал судья Дэвис. – Слово защите.

- Ты подсказываешь суду нужные выводы, - успел он негромко огрызнуться в ответ на слова Джулии, когда она села.

- Благодарю, ваша честь. – Смит встал и с неуместной церемонностью поблагодарил судью. – Защита вынуждена заявить протест относительно так называемых «разумных возражений» против проводившейся ранее экспертизы. Я прошу, чтобы обвинение представило доводы, которые дали основания для тех самых разумных сомнений, о которых оно только что заявило. Я ведь тоже спустя месяц смогу оспорить выводы её эксперта и ходатайствовать о назначении новой экспертизы. Так что… - адвокат с ухмылкой взглянул на Джулию, - сделайте милость, мисс Уэйнрайт…

Кейт усмехнулся вслед за Смитом: в иной обстановке это должны были быть его слова. Он повернулся всем корпусом к Джулии, словно соглашался с речью адвоката Крётца. Он мог бы сказать и больше – при условии, если бы он был на той стороне.

- Мистер Смит…

- Ваша честь…

Судья Дэвис и Джулия заговорили одновременно и оба тут же замолчали, избегая разноголосицы. Оба переглянулись, и затем судья кивнул стороне обвинения:

- Прошу вас.

- Спасибо, ваша честь. Мистер Смит, наше ходатайство о пересмотре судебного решения основывается прежде всего на разумном сомнении относительно невменяемости осуждённого Тимоти Крётца. На предварительном слушании было выдвинуто предположение о его вменяемости на основании способности условиться с посторонним лицом для осуществления своего плана. Понятие вменяемости регулируется прежде всего в уголовным праве и определяется именно способностью руководить своими действиями и отдавать себе в том отчёт. Один только этот факт заставляет усомниться в выводах и компетенции ранее привлечённого к оценке психического состояния специалиста. Что касается выводов вновь назначенной судебно-психиатрической экспертизы. Для признания судом мнения специалиста требуются четыре фактора: - Джулия подняла сжатую в кулак кисть и начала по одному разжимать пальцы, отсчитывая перечисляемые пункты. - Он должен обладать специальными знаниями в научной, технической или иной области для разъяснения какого-либо факта по рассматриваемому делу; его свидетельство должно основываться на достаточных научных данных или фактах; его заключение должно основываться на использовании надёжных способов и методики; специалист обстоятельно и тщательно приложил полученные на основе указанных способов и методики данные к фактам, фигурирующим в данном деле. Мы убеждены, что первый эксперт – намеренно или нет – допустил существенные ошибки в том, что называется четвёртым требованием, вследствие чего суд вынес решение о невменяемости Тимоти Крётца. Поэтому, - Джулия со спокойным превосходством взглянула на Джона Смита, - возможности оспорить выводы, сделанные нашим независимым специалистом, у вас не будет, потому как будут приняты судом как окончательные.

Она замолчала, чтобы эффект был полным.

Пока Джулия толкала свою речь, Кейт безразлично смотрел прямо перед собой. Он вообще чувствовал себя чужим на этом процессе, как будто эта история для него закончилась ещё там, на первом вынесении приговора. Он, тем не менее, не мог не вслушиваться в её слова: она спокойно и с твёрдой верой – словно в самого Господа Бога – проговаривала каждую фразу, будто в этот самый момент сама выносила приговор. И теперь, когда она закончила, Тиммонсу не нужно было выслушивать её пресловутого эксперта или решения суда, чтобы понять, что она уже уничтожила Крётца.

~

После процесса над Крётцем внутри Кейта бушевала буря эмоций. Волны злости, неудовлетворённости, жгучей досады, раздражения попеременно накатывали на него, лишая его привычного покоя после завершения дела. Сначала он не мог составить себе чёткое представление о том, почему оно повлияло на него.

Нет, Крётц, безусловно, был психопатом, отнявшим жизнь у нескольких человек, и его следовало изолировать от общества. Да и Кейт был более чем далёк от сентиментальности. Обычно его мало волновала дальнейшая судьба негодяев и мерзавцев, которых он распинал в зале суда. Во-первых, это была его работа. Во-вторых, мерзость совершённых ими преступлений давала ему право равнодушно провожать их взглядом в то место, где они заслуживали провести большую часть или даже остаток своей жизни. Но Крётц… Ведь ему не просто накинули пятёрку лет – в его жизни поставили точку. Словно выключателем щёлкнули.

Пытаясь совладать с давлением перебивающих друг друга голосов о гуманности и суровости наказания, окружной прокурор решил заглушить их в «Ориент-Экспресс» в компании с ней. Он дважды заходил к ней по вечерам, пытаясь загладить последствия их размолвки. Надеясь вернуть её расположение, он предложил примирительный ужин на двоих. Она смешно погримасничала, пожевала губами и обещала подумать, но Кейт был уверен, что она придёт: в последнее время он только успевал отстёгивать купюры, чтобы покрыть все её счета и расходы на недорогие прихоти. Вряд ли у неё найдутся другие кредиторы, согласные оплачивать её жизнь.

Себе он намеревался заказать стейк прожарки medium well и недорогое мерло на двоих. А она, вестимо, не станет изменять своему вечному салату. Чтобы не томиться от скуки в ожидании своей подруги, Кейт попросил официанта принести бутылку с вином и разлить его по бокалам, чтобы, как советуют все приличные сомелье, «вино задышало, и букет полностью раскрылся». Он взял свой бокал за ножку и стал покачивать его, наблюдая, как вино переливается и густо стекает вниз по стеклу.

Джулия к нему так и не подошла после того, как всё закончилось. Не сочла нужным что-либо с ним обсуждать.

Кейт отпил из бокала.

Ему было наплевать. Не говоря уже о том, чтобы испытывать чувство вины: ему навязали совместное выступление с ней на стороне обвинения. И ему хотелось думать, что, не поддержав линию обвинения своей пассивностью, взяв на себя роль как бы стороннего наблюдателя на процессе, он устранился от решения судьбы Крётца.

Окружной прокурор поднял глаза и задержался взглядом на входе в зал ресторана. Время от времени в проёме арки появлялись новые гости и мелькали те, кто уходил, решив, что кулинарных изысков Кепвеллов для них на сегодня достаточно. Её силуэт среди них не угадывался.

И всё-таки эта парвеню в юридическом обличье посеяла в нём сомнения: Крётц-психопат или Крётц-циничный убийца?

Кейт сделал ещё два глотка.

Джулия старалась вовсю, чтобы убедить публику в том, что последнее – неоспоримый факт.

Тиммонс ещё раз вскинул глаза туда, где она вот-вот должна была появиться, и не отводил их в течение двух-трёх минут. Он вернулся взглядом к своему вину, понаблюдал, как вишнёвого цвета влага плещется, следуя движениям его руки, и допил его. Прежде, чем голос разума смог его остановить, он протянул руку к початой бутылке, неумеренно наполнил бокал вином и сразу отпил половину.

Новый эксперт не отставал. С интонацией, лишённой всяких красок и оттенков, он с каждым следующим словом разбивал линию защиты, не оставляя Крётцу никаких шансов.

После второго бокала сдерживающее начало окружного прокурора дало слабину. Эта брешь разрасталась с каждым новым глотком стоявшего перед ним неважного вина, в котором грубый поверхностный вкус оттеснял качество на задний план и лишал напиток тонкости, что наутро отзывалось тяжёлым хмелем и головной болью. Кейт бросил взгляд на часы. Даже с учётом опоздания она уже давно должна была прийти.

Эти знатоки человеческих душ нарисовали яркую картину жизни и деяний Тимоти Крётца – расчётливого, хладнокровного убийцы, экспрессивно и с чувством. Ещё и этот идиот Рик не забыл подскочить в конце: «Я же говорил, что он не тот, за кого себя выдаёт!»

Бросив уже без особой надежды взор в сторону арки, Тиммонс перевёл глаза на предназначавшийся для неё бокал. Он потянулся за ним, осторожно обхватил его своими пальцами.

Для разоблачения Крётца или подтверждения его диагноза назначили двухнедельный срок. В отличие от блестящего адвоката Джулии Уэйнрайт, окружной прокурор Кейт Тиммонс так и не смог решить для себя, где правда. Ему не хватило для этого двух недель, а ей понадобилось две с половиной минуты, чтобы все присутствующие почувствовали, что для Тимоти Крётца всё кончено.

Кейт разжал пальцы.

Вот и ответ. Неунимающееся беспокойство ума вдруг начало его отпускать. Не высокопарные сентенции, построенные на человеколюбии, или кто знает на какой ещё чепухе, а мелкое тщеславие терзало его все эти дни: ему претило, что он все фрагменты этого проклятого дела собрал, кропотливо всё по полочкам разложил, а Джулия Уэйнрайт ворвалась, в минуту всё разметала и сложила эту мозаику по-своему.

Кейт поморщился, взял её бокал с вином, поднёс к губам, но не стал пить и с отвращением поставил его на место. И стоило из-за этого «глубокомысленного» вывода философствовать и надираться в стельку паршивым алкоголем?

Окружной прокурор почувствовал, как приходит в ещё худшее расположение духа. Он рассеянно обернулся, чтобы обвести глазами присутствующую публику. Было самое время кредитоспособным элементам общества выбросить сотню-другую на ветер ради претенциозного ужина. Посему каждый второй столик был занят стареющими парочками, успешными представителями деловых кругов или золотой молодёжью. Кейт задержал внимание на одном из столиков. Худощавая женщина средних лет и её седеющий спутник о чём-то спорили. Горячность их беседы выдавали редкие несдержанные мимика и жесты. Кейт сфокусировал взгляд. Чета Кепвеллов. Звезда Голливуда София и её супруг-многожёнец. Как же это он о них забыл?

Кейт решительно встал и нетвёрдой походкой направился к своим недругам.

- Приветствую, - дурашливо начал окружной прокурор.

Си-Си враждебно воззрился на Тиммонса. София отвернулась.

- Хотел подойти и лично поприветствовать главную героиню скандальных хроник. – Кейт широко осклабился. – Кошмары не мучают?

- Мучительно только твоё присутствие в моей жизни, - парировал Кепвелл вместо своей супруги. – Портить нормальным людям жизнь – твоё призвание. Ты не пробовал податься в политики? Хотя… С твоим скудным умом…

- Знаешь, Си-Си, твои шутки слишком заезжены. А вот когда я выиграю выборы и стану губернатором, ты ещё в очереди будешь стоять, чтобы пригласить меня отобедать в твоём особняке в качестве особо почётного гостя.

Си-Си принял оскорблённо-насмешливый вид.

- Я скорее перееду в другой штат. Причём сразу, как только услышу эту новость.

- Смотри не передумай. А то львиная доля правонарушений в этом городе почему-то связана именно с твоей семьей. – Кейт засмеялся. – Да, вот ещё… Ты палец-то ей, – он вытянул палец в сторону Софии, – в рот не клади: вдруг ваш брак – это ещё одна грандиозная авантюра Софии.

Он не дождался ответа Си-Си и ушёл к своему столику. Во-первых, потому что хотел, чтобы последнее слово осталось за ним, а во-вторых, последствия лошадиной порции алкоголя, принятого на голодный желудок, начали проявляться заторможенностью и дурманом в голове, которые следовало бы смягчить какой-нибудь едой.

Усевшись так, что ему были видны и Си-Си, и София, он с удовлетворением отметил, что эти двое продолжили свой темпераментный диалог. Ему хотелось думать, что они выясняют отношения, и причиной тому стал писательский талант Лидии Сандерс.

Кейт с ироничной улыбкой понаблюдал за четой Кепвеллов пару минут. Он надеялся, что хотя бы месяц-два на всех светских мероприятиях, частных вечеринках и в узких семейных кругах имя этой недоактрисы будут полоскать и склонять на все лады – так, чтобы даже котировки акций Capwell Enterprises поползли вниз. Он зло усмехнулся своим мыслям и начал вертеть головой в поисках официанта.

- …Сами эти журналисты вряд ли смогут добыть такую информацию, точно тебе говорю.

- Ты думаешь, что кто-то помог ей…

- Естественно! Враги есть у всех известных персон. Тем более с такой биографией…

Кейт повернул голову и увидел, как мимо него прошли две женщины – брюнетка и блондинка с явно ненатуральным цветом волос. Нетрудно было угадать предмет их разговора, и лицо его приняло злорадное выражение: началось! Софию обсуждают!

Быстро оглядев зал и не обнаружив свободного столика в центре, они переглянулись.

«Решают: уйти или остаться», подумал Кейт. Но это же «Ориент-Экспресс». Сюда приходят обедать те, чьё внимание этим двум девицам было бы весьма кстати. За этим они и пришли.

После нескольких секунд колебаний одна из женщин решительно прошла к столику недалеко от Кейта. Вторая подчинилась и последовала за подругой. Их отделяло два столика, и оба были свободны. Он быстро, насколько ему позволяло его нетрезвое состояние, вынул из внутреннего кармана пиджака бумажник, нашёл двадцатидолларовую купюру, поднёс её близко к глазам, чтобы не ошибиться, и сунул её под недопитый бокал. Это было многовато за то дрянное вино, которое он в одиночку выпил в этот вечер, но винные пары смягчали боль утраты с наличными.

После этого Кейт поспешно поднялся, миновал, стараясь двигаться по прямой, один из столиков, и неуклюже опустился на стул рядом с блондинкой и брюнеткой. Официант заметил двух хорошо одетых женщин раньше пьяного окружного прокурора и поспешил к их столику с двумя папками с меню.

От изрядного количества спиртного в глазах у окружного прокурора уже двоилось. Усилием воли он сосредоточил взгляд и принялся разглядывать двух подруг: обеим было не больше двадцати пяти, обе были одеты не дурно, не кичливо, даже претенциозно, чтобы у окружающих не сложилось ложного впечатления относительно их притязаний. В целом при виде их складывалось двойственное чувство. Они словно кричали: «Бери меня!» И тут же отпугивали: «Только уясни себе, что я отношусь к особой прослойке общества». Нетрудно было угадать их будущее: с багажом, состоящим только из умения одеваться, эта парочка ещё долго будет проводить дни и вечера в обществе друг друга и мартини. А когда возраст возьмёт своё, их претензии обратятся в ничто, как только на горизонте появится сколько-нибудь достойный кандидат в мужья, и вовсе не из влиятельных кругов города.

Девицы тем временем погрузились в изучение меню, и Кейт отвернулся и стал ждать продолжения великосветской беседы.

- Два коктейля «Космополитен», - объявила решительная девица.

- Конечно, - предупредительно отозвался официант и ушёл.

К окружному прокурору никто так и не подошёл, но его это более, чем устраивало.

- Я абсолютно уверена, что постарался какой-нибудь злопыхатель, - с энтузиазмом предположила решительная блондинка, одновременно внимательно обозревая занимающих столики мужчин. – Из прошлого Софии, - добавила она вполголоса.

Осовелым взглядом Кейт всмотрелся в этого эксперта в области слухов и толков: блеск в её глазах и живость, с которой она делилась сведениями по сути разговора, подсказывали, что сплетни подпитывали её и поддерживали в ней саму жизнь, которая угасла бы, если бы этот источник в один день иссяк.

- Почему сразу из прошлого? Может, это любовница её мужа… - так же негромко предположила вторая.

Кейт хмыкнул. Нужно быть очень умной, любить деньги больше жизни, да к тому же уметь рисковать, чтобы встречаться с Си-Си и одновременно затевать кампанию по дискриминации Софии. Да что там говорить! Если бы он знал о существовании таковой, он с удовольствием сам сообщил бы о ней Софии при первой возможности.

- Любовница? Гм… Ну тогда у неё должны быть серьёзные виды на Си-Си, раз она решилась провернуть эту хитроумную схему. Тут сообразительной быть недостаточно. Нужно быть действительно неглупой и изобретательной… Только цели своей она не добилась, - пожала плечами первая девица.

Кейт тотчас насторожился. Мерный гул голосов вокруг, звон посуды и общий шум ресторана смешивался с пониженной тональностью беседы сплетниц, и корпус его качнулся влево, поближе к столику женщин, чтобы не упустить ни одного последующего слова.

- Почему это?

- Приятель моей подруги работает в окружном суде, - доверительно ответила первая. – На днях они зарегистрировали иск.

- Ну-ну! – с живостью откликнулась вторая. – Что за иск?

Первая девица долго не отвечала, и окружной прокурор бросил неспокойный взгляд в сторону доморощенной «богемы»: девицам принесли коктейль, и они были заняты оценкой напитка. Затем блондинка наклонилась к своей подруге и вполголоса что-то ответила ей. Настолько тихо, что Кейт, как ни напрягал слух, не смог расслышать реплики.

- Что ты говоришь! – воскликнула вторая девица.

- Представляешь?! – Воодушевление, читавшееся на лице блондинки, сообщило её существу такое горение и подъём, что румянец ярко заалел на её щеках. – Но… так или иначе, весь этот скандал всё равно сводится к человеку, который его затеял. Он – главное действующее лицо.

- Почему?

Блондинка взглянула на свою подругу так, словно ставила под сомнение наличие у той хоть какого-то интеллекта.

- Ну подумай. Вся эта шумиха… неприглядные факты… широкая огласка… Кому-то ведь это было нужно…

Кейт медленно поднялся из-за стола. Через пятнадцать минут он был уже дома. Сильного опьянения он уже не чувствовал, но на ногах держался всё ещё нетвёрдо. Надо было бы поесть, но никакой кусок в горло ему сейчас не полез бы. Он поднялся наверх в свою спальню, разделся, принял душ и сразу лёг.

«Женская болтовня», уговаривал он сам себя.

~

Утро встретило окружного прокурора тяжёлой головой и воспоминанием о вчерашнем вечере с его отвратительно-тревожной окраской. Это неясное предчувствие, которого он боялся, пульсировало в висках, словно головная боль.

В кафе, куда он обычно заезжал, чтобы съесть свой завтрак с неизменной чашкой кофе, он сидел за барным столом и хмуро смотрел на нетронутую тарелку с омлетом и наполовину опустевшую чашку с американо.

- Что такое? Утро не задалось?

Тиммонс поднял глаза.

Владелец кафе, Эд Риз, с которым они при встрече ограничивались кивком головы, стоял перед ним, вытирая руки о фартук, который когда-то был белоснежным, но расплывшиеся жирные пятна от масла ускорили эволюцию цвета, и теперь он был непонятного землисто-серого оттенка. В своём кафе он собственноручно жарил котлеты для гамбургеров и чизбургеров, не доверяя это дело никому другому.

- С чего ты взял? – с неохотой отозвался Кейт.

Эд кивнул на стынущий завтрак перед окружным прокурором.

- Не проснулся, - уклончиво обронил последний. – По привычке заехал, а аппетита нет.

- А я подумал, на работе задёргали, - предположил Эд. – Никакого удовлетворения – сплошные нервы и стресс. Не завидую я юристам.

- Напрасно. Эта страна держится на юристах – сумрачно изрёк Кейт.

- Не только. Не забывай про кунжутные булочки с котлетой, - отшутился Эд. – Что человеку нужно? Хлеба и зрелищ! Этим он и живёт.

Тиммонс не понял реплики хозяина и молча смотрел на него.

Вместо объяснения Эд достал откуда-то свежую периодику и бросил на стойку перед окружным прокурором. Пару секунд тот глядел на газету перед собой, не притрагиваясь к ней. Ею оказалась “Santa Barbara Chronicles”. Попристойнее, чем «Morning Star», где работала Лидия Сандерс, но всё же таблоид.

Почти понимая, что сейчас произойдёт, Кейт придвинул к себе газету, медленно развернул её, словно оттягивая неизбежное, и почувствовал, как его сердце застучало быстрее, забилось в бешеном темпе где-то высоко в горле и ухнуло вниз. На развороте страницы крупно набранным шрифтом он прочёл: «София Кепвелл подаёт в суд на журналистку Лидию Сандерс за клевету».

Сообщение отредактировал mrs. him: Суббота, 18 ноября 2023, 00:38:36

~

- Рыбка моя, как хорошо, что ты зашла! Через час я закончу…

Увидев её в дверях своего офиса, Кейт резво встал из-за стола и в пару секунд оказался возле неё. Он приобнял её одной рукой за талию и одарил похотливой улыбкой.

- И я бы не отказался, если бы сегодня вечером в моей спальне состоялась коррида с участием тореадора.

Она сбросила руку любовника со своей талии, прошла к дивану и села.

- А ты? – бросил ей вдогонку Кейт.

В его голосе слышалась тревога. Она нетерпеливо вздохнула.

- Опять?!

- Твоя спальня тоже подойдёт. Хотя в твоём отеле спален не предусмотрено, - немилосердно пошутил Кейт. – Но я не ханжа. Стало быть, поедем в номера!

- Не напоминай мне об этом клоповнике… – Её передёрнуло. – Да и причём тут твоя или моя спальня? Твоё предложение… вульгарно.

- О, какие слова ты знаешь! – Кейт повернулся к ней спиной, вернулся к своему столу и присел на краешек угла. – К тебе, конечно же, этот эпитет никак не относится.

Она смерила фигуру окружного прокурора презрительным взглядом.

- Ты омерзителен. Ты и отель прекрасно дополняете друг друга.

Кейт поднялся, подошёл к дивану и уселся рядом с ней на вытертом временем подлокотнике.

- Не обижайся. Я просто дразню тебя.

Кейт мягко сжал её колено, но она снова сбросила его руку. Он не выдержал и прищёлкнул языком.

- Слушай, будто я тебе впервые делаю это предложение! Ведь ещё два дня назад ты не считала наши невинные игры непристойными. Напротив – с удовольствием принимала в них участие.

Она закатила глаза.

- Да я не о том, Кейт. Ты ужасно банален! Не замечал? Что ты можешь мне предложить? Неубранную спальню и твои грязные мысли?

- Так тебя рутина замучила? – Кейт облегчённо вздохнул и улыбнулся. – Ну хочешь – я тебя в кино свожу?

Она фыркнула.

- Сядем на задний ряд и будем целоваться?

- Ну это смотря как сюжет фильма повернётся…

- Я тебе что – подросток?

- Ну почему сразу подросток? Все парочки ходят в кино. Мы же с тобой пара? Посмотрим хороший фильм. Скажем, Хичкока, Ну а потом… тор-р-ро!

Она отвернулась и помолчала немного.

- Знаешь, я, пожалуй, пропущу эту часть. Не хочу терять время на сомнительное удовольствие.

Кейт приподнялся.

- Терять время?! – не поверил он. – Хичкок – это потеря времени?!

- Да причём тут Хичкок? – отмахнулась она.

- А что тогда?

- Почему я вообще должна тебе что-то объяснять? – Она всплеснула руками. – Что прежде, чем что-то получить, нужно приложить хоть какие-то усилия? Приличные люди, например, приглашают в ресторан, чтобы поужинать в романтической обстановке. Или…

- Приличные?! – вскричал Кейт. – А кто, по-твоему, я? Я каждый день плачу за тебя! Начиная с утра, когда ты чистишь зубы моей зубной пастой и заканчивая твоим вечерним выходом в новом платье, чтобы щеголять в нём в моём офисе и в очередной раз сообщить, какая Си-Си скотина. Я плачу за твои завтраки, обеды и ужины! Чего ещё ты от меня хочешь?

Она порывисто встала и снова села.

- Кейт, я просто хочу почувствовать себя женщиной. Понимаешь? Женщиной! Я хочу, чтобы меня добивались. А ты? Ты хочешь воспользоваться мною за один билет на вечерний сеанс!

Кейт склонил голову. На лице его заиграла хитрая улыбка.

- Дорогая, если бы ты была мужчиной, я бы тобой воспользовался. Но совсем в других целях.

- Ладно, ухажёр из тебя никакой, - она снова махнула рукой в сторону окружного прокурора. – Едем ко мне. А то мне потом придётся собираться и уходить… как будто я какая-то…

- Кто?

- Да никто!

- А ты не уходи. Оставайся. Завтра, послезавтра, после-послезавтра… Будешь встречать меня с горячим ужином в одном переднике.

- Я? С горячим ужином?! – Она расхохоталась. – Не надейся сделать из меня кухарку.

- Причём тут кухарка? – застонал Кейт. – Ты меня с ума сведёшь!

- В общем, кино мы вычёркиваем. С тебя только ужин в ресторане.

- Ещё какие-нибудь условия? – с кривой усмешкой уточнил Тиммонс.

- К тебе я не пойду.

- Ты это уже сказала. И тогда собираться и уходить придётся мне. Как будто я какая-то…

- Ну? Кто?

Кейт не стал уточнять. Он наклонился и не глядя поцеловал копну её светлых волос.

- По-моему, ты всё время пользуешься мной, а не я тобой.

~

Словно густая тень начала окутывать окружного прокурора откуда-то сзади, со спины. Это бесплотное нечто надвигалось на него со всех сторон, заползая под брюки, манжеты свежевыстиранной белой рубашки, по шее и дальше вниз. Оно заслоняло свет и лишало дыхания, скапливаясь тёмным тугим комком в грудной клетке.

У Кейта пересохло во рту. Он не глядя протянул руку, чтобы выпить немного воды и отогнать от себя страшное ощущение, но понял, что перед ним стоит только холодный омлет с застывшими, словно кристаллы слюды на стенках гранитных пород, каплями сливочного масла и непригодный для питья холодный кофе.

- Ты что? – Эд в недоумении поднял брови. – Ты будто привидение увидал.

- Сколько с меня? – механически спросил Кейт, игнорируя вопрос Риза.

- Будто ты не знаешь. Доллар семьдесят пять.

Тем же бессознательным движением окружной прокурор вынул из бумажника два доллара, аккуратно положил купюры рядом со своим нетронутым завтраком и пошёл к выходу, на ходу одёргивая себя за рукава костюма и ослабляя ворот рубашки.

Через несколько минут его машина подъехала к отелю, где остановилась Ева Миллер. Пока он ехал к ней, в голове у него пульсировало лишь одно слово. Клевета. Клевета. Словно рекламная вывеска, это слово то гасло, то загоралось, меняя оттенки цветов и их интенсивность. Кейт въехал на парковку, круто развернул машину и косо поставил её на ближайшее ко входу в отель место.

- У вас остановилась Ева Миллер, - торопливо объяснял он уже в холле отеля, обращаясь к администратору. – Выясните, у себя ли она.

- А вы, сэр…

- А я окружной прокурор, - ответил тоном, в котором угадывалась нервозное нетерпение, Тиммонс.

- А ваше удостоверение?

Не в состоянии совладать со своими нервами, Кейт импульсивным движением выдернул из внутреннего кармана бумажник, трясущимися пальцами начал перебирать отделения кожаного изделия, пока не обнаружил искомое. Он без лишних слов сунул удостоверение под нос администратору и требовательно кивнул на телефон.

Администратор улыбнулась. Удостоверение представителя власти не придало ей ускорения. Она неспешно, даже с ленцой, начала набирать номер телефона. Через несколько секунд она без сожаления сообщила:

- Похоже, мисс Миллер нет в номере. Вы можете оставить сообщение, если хотите…

У Кейта во второй раз перехватило дыхание за последние полчаса.

- Я… всё передам ей. Сэр, может, воды? – вдруг встревожилась администратор, глядя на бледный вид окружного прокурора.

Тот кивнул.

- Она не съехала? – спросил Кейт после того, как одним махом выпил стакан воды.

На пределе напряжения он пережил ещё несколько секунд ожидания, страшась услышать ответ.

- Нет, номер пока зарезервирован за ней.

Это ничего не значит. Она могла уехать, чтобы её хватились не сразу.

- Передать, что вы заходили?

Кейт смотрел на стену молочного цвета за головой администратора, выискивая изъяны, трещины, сколы и складывая зачем-то из них сюрреалистические узоры, понятные ему одному.

- Передать, что вы заходили? – вырвал его из забвения женский голос с другого конца земли.

- А? – переспросил он тупо. Потом опомнился: - Нет, ничего не передавайте.

Он отошёл от стойки администратора.

Что теперь делать? Где её искать? Уничтожить она хотела Кепвеллов!.. Если уж ты играешь в игры, в которых цена – жизнь твоя или твоего врага, и уж тем более если ты делаешь громкие заявления о его «уничтожении», то и ставки должны быть самые высокие. Иначе зачем столько пафоса и зачем подавать всё под таким соусом, словно тебе доступны все тайны мира? Ослепительно улыбаться она умеет… Вот кретин! Так. Для начала нужно прийти в себя. Если его и заденет этот скандал, то только самым краем. Хотя никто не знает о том, что он в нём замешан. Не должен знать. Если только… Если только Ева Миллер сама не подготовила эту грандиозную не замеченную им ловушку, чтобы скомпрометировать его.

Кейт похолодел. Он одичало огляделся вокруг и побрёл к одному из кожаных диванов в холле отеля. Не замечая бега времени, позабыв о том, что давно уже должен быть в прокуратуре, он сидел, обхватив голову руками и закрыв глаза, чтобы успокоиться и подумать, как ему дальше быть.

- Мистер Тиммонс… - услышал он вдруг мягкий знакомый голос.

«Мистер Тиммонс» резко поднял голову. Ева Миллер. У него отлегло от сердца. Даже задышалось легче. Кейт подскочил как пружина.

- Ева… Как я рад вас видеть! Хотя чему тут радоваться! Меня чуть удар не хватил! Вы видели…

Ева Миллер подняла руку и слегка коснулась груди окружного прокурора, призывая его сбавить тон.

- Вы видели, - уже спокойнее, но столь же эмоционально продолжил Кейт, - сегодняшние газеты?

- Пойдёмте ко мне в номер, мистер Тиммонс. – Она была сама невозмутимость: ни один мускул не дрогнул на её лице в противоположность горячечному состоянию окружного прокурора. – Там всё и обсудим.

- Я вижу, вас совершенно не взволновали мои слова, - говорил Тиммонс уже в номере, проигнорировав предложение Евы присесть и ходя за ней по пятам. – Вас вообще может хоть что-то расшевелить?! Что всё это значит?!

- Выпьете? – сдержанно спросила темноволосая бестия.

Кейт опешил.

- С утра?! А… а вы?

- А я нет.

Пережитый стресс требовал снижения напряжения.

- Ладно, давайте.

Ева налила ему виски. Окружной прокурор отпил глоток и вцепился в неё взглядом, ожидая объяснений.

- Статью я, конечно же, видела, - начала Ева. – И я ошеломлена ею не меньше вашего.

Она прямо взглянула на Кейта Тиммонса. Тот раскрыл рот и застыл.

- Вы… вы серьёзно? – спросил Кейт. – И что теперь? Как так получилось?!

- Мне надо подумать.

- Над чем?! Над чем вам надо подумать?! Что вообще происходит?!

- Мистер Тиммонс, не впадайте в истерику. – Она помолчала. – В общем, так. Как и вы, я не понимаю, как могла появиться эта статья. Возможно, София просто принимает контрмеры, чтобы отвести внимание от себя. Тем временем… Я поговорю со своими информаторами, уточню сведения…

- У… уточните? – изумился Кейт и со стуком поставил стакан с виски на стол. – То есть они могли быть неточными?!

- Успокойтесь! – повысила тон Ева, и Кейту показалось, что по её лицу пробежала тень неуверенности.

Тиммонс нахмурил брови и вгляделся в стоящую перед ним женщину. Что это было?

- Как я сказала, я свяжусь с нужными людьми, и мы обсудим, как нам действовать дальше.

Повисла тягостная пауза.

- Когда? – нарушил тишину Кейт. – Когда вы уточните? И что мы тем временем будем делать?

- Подождём. Понаблюдаем, как будут разворачиваться события.

- И всё-таки я не понимаю, - не унимался Кейт. – Ведь если София подала иск, это значит, что у неё есть доказательства…

- Я тоже не понимаю, - поставила точку Ева. – Сюда больше не приходите. Мы можем примелькаться, если выяснится, что окружной прокурор регулярно наведывается к некой Еве Миллер. Каждый день я завтракаю в местечке под названием «Кофейная галерея». Захотите поговорить – я там буду с девяти до десяти утра. Если придёте позже, скажите, что хотите заказать столик на большую компанию. Я буду ждать вас в тот же день с восьми до десяти вечера.

- Бог мой, ну и конспирация! – всё ещё на эмоциях воскликнул Кейт. – А если вы мне понадобитесь в тот же день после десяти?

- Тогда вместе позавтракаем. И не нужно везде щеголять должностью окружного прокурора.

- Никто не щеголял! – возмутился Кейт. – Кто мне сообщит о вашем местонахождении, если не помахать удостоверением?

- Просто лишний раз не искушайте судьбу.

Ева Миллер была поразительно спокойна. Даже это смешавшее их карты событие не смогло поколебать её выдержанности. При всё при этом, она имела свойство сообщать это самообладание другим. И сейчас, глядя на неё, его тревога теряла в силе, и душевное равновесие стало восстанавливаться.

- Ладно, я понял. Но если будете от меня бегать или я вас не найду, я приму свои меры и подключу полицию.

- Боитесь, что сбегу? – усмехнулась Ева с холодной иронией. – Не переживайте, мистер Тиммонс. Я заинтересована в успехе нашего дела не меньше вашего.

~

~

С тех пор, как Ева Миллер впервые подсела к Кейту Тиммонсу за столик в «Ориент-Экспресс», прошло что-то около месяца. Может, чуть больше. Влекомый перспективами, нарисованными холодной рассудительностью этой весьма загадочной особы, окружной прокурор прочно обосновался в своей ирреальной будущей жизни, где он одного за другим выводит Кепвеллов с их покойной безмятежной орбиты.

Шокирующий исход с историей Софии оставил в нём очень нехороший осадок с горьким привкусом чего-то угрожающего его до сих пор бестревожной рутине. София не стала игнорировать приведшую весь в город в движение статью Лидии Сандерс и решила защитить свои честь и достоинство. После рассмотрения всех обстоятельств дела суд принял решение о выплате редакцией журналистки внушительного морального ущерба и предписал принести официальные извинения в том, что публикация являлась ложной, а сведения – порочащими её честь и достоинство.

Кейт забрёл в супермаркет за аспирином и, увидев свежий выпуск «Morning Star» с извинительным реверансом в сторону Софии, с карикатурной торжественностью и плохо скрываемой жалостью к себе прочёл вслух краткую заметку:

«Некоторое время назад редакция нашей газеты разместила статью, содержащую сведения о якобы имевших в прошлом событиях, повлиявших на становление Софии Кепвелл как актрисы. Вынуждены нашим читателям сообщить, что указанная информация оказалась ложной. Мы попыталась проверить попавшие в наши руки материалы, в результате чего мы установили, что упомянутый нами Джеймс Пратчетт действительно работал в указанный период оператором на нескольких начинающих киностудиях, однако все наши попытки связаться с ним успехом не увенчались. Редакция выражает свои сожаления относительно публикации указанной статьи и приносит извинения Софии Кепвелл за сведения, опорочившие её честь и достоинство, и за причинённые ей моральные страдания».

Журналистку не уволили, но её имя стало гораздо реже появляться на страницах газеты. Кейту было более чем наплевать на будущее Лидии Сандерс. Главное - что он предусмотрительно принял достаточные меры, чтобы его личность никоим образом не связали с этим грандиозным скандалом/

Целую неделю окружной прокурор жил только ожиданием новой встречи с Евой Миллер, которая должна была «уточнить сведения». Он много времени проводил в офисе, разбирал дела, готовился к ним тщательнее обычного. По той же причине решил разобраться с соседкой Вайолет Хармон и защитить права истицы. Он дал поручение полицейскому управлению провести проверку изложенных ею фактов и принять соответствующее решение. Он то и дело наведывался к своим подчинённым, контролируя их работу и исполнение ими поручений. Те, кто его знал по другим делам, удивлялись видимым переменам, произошедшим в окружном прокуроре, качали головой. За обедом, в перерывах и за его спиной обсуждали его и кивали в его сторону, гадая, что бы могло с ним произойти. Он заводил ненужные разговоры с теми своими коллегами, которых в иное время едва ли удостоил бы взглядом. Убивал время и доводил до предела свою работоспособность, только чтобы вечером, наскоро перехватив холодный сэндвич, рухнуть в постель и заснуть неглубоким, тревожным сном. С утра всё начиналось сначала.

Поначалу он не только не стал выяснять, почему она в тот злополучный день не пришла с ним обедать, но и не искал с ней встреч. Сама она почему-то в его офис не заявлялась. Он решил для себя, что уладит с ней дела как-нибудь потом, когда уляжется пыль. Но после недели самоотверженных рабочих будней на благо общества он стал чаще вспоминать о ней и задаваться вопросом, почему всё-таки она не показывается ни в его офисе, ни в «Ориент-Экспресс». Эта задача вдруг стала первостепенной, вытеснила всё остальное, чему он с таким усердием уделял всё своё внимание последние дни, даже Еву Миллер, и отправился в её отель прямо посреди дня. В номере её не было. Её не было ни в ресторанах, ни в салонах, ни в других местах, где она привыкла проводить время: она просто куда-то делась.

Ближе к полуночи того же дня Кейт снова направился в отель. У стойки администратора ему сказали, что она пока не возвращалась. Не доверяя уже никому, Кейт поднялся на её этаж, подошёл к номеру и постучал. Сначала осторожно, потом всё требовательнее. Никто не открывал. Он приложил ухо к двери. Ни звука. Повертел ручку из стороны в сторону. Безрезультатно. Он хмыкнул, потёр пальцами лоб, вздохнул и снова прислушался. На этаже было тихо, как будто все вымерли.

Кейт стоял перед её дверью, отгоняя крамольные мысли о самом худшем. Через минуту он повернулся и зашагал к лифту.

Он неуверенно ступал по изношенной ковровой дорожке непонятного бурого цвета, которая приглушала его шаги. Должна же она в конце концов вернуться домой...

- Её нет, - услышал вдруг Кейт за своей спиной.

Он проворно повернулся. Из-за приоткрытой двери напротив её номера на него уставилось старческое, испещрённое глубокими морщинами лицо. Оно разглядывало мужчину в костюме-тройке со смешанным чувством недоверчивости и любопытства. Больше окружной прокурор ничего не мог разглядеть за неярким светом ламп, освещавших коридор. Он тоже смотрел на призрачную фигуру и ждал, что будет дальше.

Дверь раскрылась шире, и окружной прокурор увидел, что фигура принадлежит женщине.

- Она уже третью ночь не приходит, - добавила старушонка существенную деталь.

- Неужели? – С видимым равнодушием отозвался Кейт, а сам напрягся.

Подглядывающая за чужой жизнью женщина, по-видимому, угадала за этим простым словом интерес к продолжению беседы. Выражение лица в обрамлении седых волос стало более открытым, недоверчивость исчезла, осталось одно лишь любопытство. Она потопталась на месте, потом осмелела и шагнула за порог.

- Она приходит ненадолго днём и потом снова уходит.

- М-м, - неопределённо промычал Кейт.

Ему стало легче.

- Вы что же – в курсе того, чем она, - Кейт показал большим пальцем на её дверь, - занимается?

- Да откуда мне знать, чем она занимается? – Уже без всякого стеснения заговорила соседка. – Знаю только, когда уходит, когда приходит, с кем… Вы только не подумайте чего-нибудь… - спохватилась старушонка. – Стены здесь тонкие. А в чужую жизнь я свой нос не сую.

- Понятно, - хмыкнул окружной прокурор.

Как же! Не суёт она…

- А я вас видела, - сообщила соседка так, словно сделала открытие.

- Правда? – Без всякого интереса вставил окружной прокурор и встал вполоборота, собираясь продолжить свой путь к лифту.

- Конечно. Вы же не в первый раз приходите... А она сейчас, значит, не с вами?

Кейт вскинул голову.

- Что вы имеете в виду? – сказал он резче, чем того хотел.

- Я? – вдруг испугалась старушонка. – Ничего.

Человек в костюме-тройке сделал движение в её сторону и начал медленно приближаться. Соседка попятилась назад, как-то вспрыгнула обратно за порог своей комнаты, укрылась за спасительной дверью и вновь уставила на него одно лишь лицо с сеточкой из морщин. Окружной прокурор остановился.

- Ну что вы имели в виду? – пытаясь придать своему голосу более благодушный тон, переспросил он. – Договаривайте, раз начали.

- Говорю же – ничего. Просто раньше она приходила с вами, иногда с вами и уходила. А теперь… одна приходит, одна уходит. Наверняка к кому-нибудь…

Кейт смерил соседку своей пассии неприязненным взглядом.

- Ко мне она уходит. Ко мне. Понятно?

Он и сам не понял, зачем сказал эту глупость, и не видел, как старушонка усмехнулась ему в спину.

~

Ещё одна головная боль.

Лихорадочная суета, которой он себя заполнил, вдруг стала бессмысленной после визита к ней в отель. Он подолгу вертелся в своём офисном кресле, нервно ходил мимо своего стола и беспрерывно ходил к кофейному автомату. Кофе, впрочем, ему опротивел после четвёртой порции подряд. В итоге он подходил к автомату, изучал предлагаемые напитки, и, так и ничего не выбрав, возвращался к себе.

Рик озадаченно наблюдал за метаморфозами в поведении своего шефа, но задавать вопросы не решался.

Сильно ли его задели слова старушонки, сующей свой нос в чужие дела? Да не особенно. Не впервые ему приходилось быть свидетелем неловкой сцены, когда он видел её, обвивавшую руками чью-то сильную мужскую шею, или заставал её в её же номере, наполовину раздетую, посредине неясной беседы с деревенщиной по имени то ли Джеймс, то ли Джейк. Тот вскоре стал встречаться с её племянницей… В общем, отношения с ней всегда были для него головной болью, и после таких инцидентов он из кожи вон лез, чтобы закрепиться в её жизни и вернуть её к себе в постель. Так будет и в этот раз. Но по мере того, как они сближались, только постели ему уже было недостаточно. Ему нужна была она вся.

Кейт принялся размышлять о той связи, которая невидимой нитью опутывает двоих, затягивается на их шее, связывает руки и не даёт делать лишних движений… И вдруг сам испугался своих мыслей. Давно ли он прогонял её из своей квартиры после бурной ночи, не терпя чужого присутствия там, где находилось место лишь для воспоминаний о покойной сестре и бабушке?

Наверное, теперь это только воспоминания, не более. Связь с ней стала неотъемлемой частью его жизни. Более того, он не хотел её разрывать.

Он откинулся на спинку кресла, поднял глаза кверху, не замечая, как лицо его осветилось улыбкой.

А что? Миссис Кейт Тиммонс… Неплохо звучит.

Нет. Их двоих связь не «опутывает», а соединяет. Вот как правильно.

В дверь постучали настолько неслышно, что Кейт увидел уже только голову Рика, осторожно заглядывающую через дверную щель. Окружной прокурор смотрел на помощника и ждал.

- Там вас спрашивают…

У Кейт ёкнуло сердце, но позы он не поменял.

- Кто?

- Некая мисс Миллер.

Сердце Тиммонса снова подпрыгнуло, но помимо волнения сюда примешалось другое чувство. Тревога.

- Соедини.

- Мистер Тиммонс, - услышал он через несколько секунд в трубке знакомый мягкий и глубокий голос.

- Да.

Усилием воли он унял волнение, и теперь его интонации были спокойными и уверенными.

- Как ваши дела? – вдруг спросила Ева.

Кейт помолчал секунду. Не к добру это.

- Вам хочется узнать о моих делах? – прощупал почву окружной прокурор. – Или вы сами хотите о них рассказать?

Многоточие на другом конце провода. Точно не к добру.

- Не хотите вечером поужинать? – предложила Ева вместо ответа. – Часов в восемь.

- Я всегда ужинаю, - вяло пошутил Кейт. – Проблема только в том, что в итоге никто не приходит, и ужинаю я один.

- Я приду, - заверила его Ева.

Успокоила. После памятного вечера, где он провёл вечер за барной стойкой в компании с этой женщиной, отпускать сальные шутки в её адрес Кейту уже не хотелось. И он ограничился кратким:

- Где?

- Я вас найду.

Кейт закатил глаза: неужели она до сих пор играет в конспирацию?

- Как хотите.

До самого вечера он просидел в офисе, думая о предстоящем разговоре с Евой Миллер. Опровержение со стороны Софии последовало, суд вынес решение. Что ещё она может ему сказать?

×

Вечером в «Ориент-Экспресс» было не протолкнуться. У Кепвеллов никогда не было недостатка в посетителях. Был бы Кейт Тиммонс нефтяным магнатом, купил бы он себе уютный ресторан с хорошей итальянской кухней на берегу океана и радовался бы жизни и женщинам, попивая изысканное французское вино. У Кейта Тиммонса-окружного прокурора другие заботы.

Он долго вчитывался в меню и напряжённо оглядывал людей вокруг. Ждал Еву, посчитав, что этичнее будет сделать заказ вдвоём. После пятнадцати минут ожидания ему стало всё равно. Сейчас он закажет свою любимую пасту и с аппетитом съест в гордом одиночестве. Пора бы женщинам из его жизни знать своё…

- Уже заказали?

Кейт поднял глаза и открыл рот. Ева Миллер была ослепительна. Она оделась в узкое короткое платье тёмно-зелёного – близкого к изумрудному – оттенка, которое открывало стройные ноги, дополнила его изящной подвеской и туфлями на высоком каблуке грязного молочного оттенка. Образ завершал аромат туалетной воды, в которой угадывались ноты цитрусовых и бергамота. Он был таким лёгким и манящим, что, проходя мимо, хотелось обернуться вслед его обладательнице, или придвинуться к ней ближе, сиди она рядом.

Кейт закрыл рот и, неуклюже подбирая слова, забормотал:

- Да нет, как же я без вас… Как вы меня нашли?

Его сообщница присела напротив.

- Это не составило труда. Вы здесь постоянно бываете.

- Меня что – ждёт вечер с продолжением? – неловко пошутил Кейт.

- Вы не умеете делать комплименты, - без тени улыбки ответила Ева Миллер. – Давайте покончим с заказом.

- Со свечами и шампанским?

Ева сомкнула кисти и положила на них подбородок.

- Со светом потолочных ламп и водой, - поправила она. Губы её сложились в подобие улыбки, но глаза не улыбались.

- И что же будете заказывать? Воду? – ехидно поинтересовался Кейт.

- Пасту с морепродуктами, - сказала Ева так, словно подготовилась заранее.

- Надо же, - протянул окружной прокурор. – Я, пожалуй, возьму то же самое. Вина?

- Воды.

Кейт поворчал про себя. Пришла как на свидание, а ведёт себя как недотрога.

Он подал знак официанту и озвучил заказ.

- Хороший выбор, - одобрил официант. – Мы как раз получили сегодня свежайшие креветки, устрицы и мидии. Вы обязательно оцените наш соус на основе из сливок и вяленых томатов в сочетании с орегано и чесноком…

- Мы оценим, - не глядя на работника общепита, прогнал его Кейт.

Он вопросительно посмотрел на Еву, но разговор она не начинала. Смотрела по сторонам и ждала, когда принесут ужин.

- Так что же вы узнали? – не выдержал Кейт.

Она устремила взор на Тиммонса и повременила с ответом.

- Вы уже приступили к подготовке дела Мейсона?

- Э-э-э… Нет. Я думал, что мы ждём результатов наведения справок.

- Зачем? – Ева чересчур резко передёрнула плечами. – Вы потеряли столько времени… Должны понимать важность скорейшего развития дела…

Официант принёс заказ. Кейт, никогда не видевший до сего момента, как она ест, уставился на неё. Своему образу она не изменила. С манерностью, но так, чтобы это не выглядело заученно, она взяла вилку, наколола одну нитку фетуччини, дождалась, пока стечёт соус, и аккуратно отправила её в рот. Глядя на почти незаметные движения её челюстей, Кейт с сарказмом отметил про себя, что она не жуёт пасту, а будто высасывает её, как конфету. Он для вида потянулся за стаканом с водой и отпил из него, чтобы скрыть прорывающийся смех. Похоже, что она специально получала уроки хороших манер, чтобы у окружающих сложился о ней цельный образ женщины безупречного вкуса и стиля.

Её учитель явно перестарался.

Кейт зажал между пальцами свою вилку, ткнул ею в самую гущу деликатесной пасты и нагрузил её доверху. Он широко открыл рот и высунул кончик языка, чтобы половчее справиться с порцией. Вилка с фетуччини исчезла во рту окружного прокурора, оставив на его губах расхваленный официантом густой сливочный соус, угрожавший вот-вот капнуть вниз на скатерть. Кейт вовремя облизнул губы и одобрительно замычал, отдавая должное вкусу блюда.

Ева Миллер отвернулась. Она съела всего пару вилок, оторвалась от тарелки, промокнула губы салфеткой, положила прибор на тарелку, словно манера поедания ужина окружным прокурором отбила у неё охоту к продолжению трапезы, и продолжила:

- В бумагах, которые я вам дала, есть все детали дела, контактные данные адвоката Эдвина Тейта… Свяжитесь с ним… Обсудите детали…

Кейт быстро дожевал пасту, вытер кое-как губы и поднял глаза на женщину перед ним.

- Для начала нужно понять, в качестве кого я буду принимать участие в этом деле. Вам известны полномочия окружного прокурора? Я не могу просто так взять и подать иск против Мейсона.

- Вот именно потому, что вы знаете вашу кухню, вы сможете наилучшим образом разобраться, в качестве кого вам выступать.

- Я не могу выступать и на стороне адвоката человека, обвиняемого в убийстве. Я сам обвинение.

- Вот поэтому я и говорю, что вы потеряли много времени. На что вы его, кстати, потратили?

- Теперь окружной прокурор вы?

Кейт снова взялся за вилку. После этой порции его тарелка осталась наполовину пуста.

- Да это не так уж и интересно. Главное – у вас должно быть достаточно времени, чтобы провести консультации с адвокатом Тейта и подготовить его так, чтобы он смог вести дело, основываясь на вашем опыте и умениях. Думаю, лучше всего будет, если он подаст иск от своего имени, но фактически дело будете вести вы. В качестве консультанта, так сказать.

- А вы неплохо ориентируетесь в моей профессии. Не хотите стать моей помощницей? А то нынешний мой ассистент – вчерашний выпускник. Никакого отдохновения для глаз. – Кейт улыбнулся.

- Советую вам приступить к делу немедленно.

- Подождите, - остановил Еву Кейт. – При нашей первой встрече вы дали мне полную свободу действий. А теперь вы меня торопите?

Лицо Евы Миллер приняло более благодушное выражение.

- Не тороплю. Однако при сложившихся обстоятельствах…

- Кстати о сложившихся обстоятельствах. Мы ведь ужинаем не для того, чтобы помянуть Мейсона…

Кейт устремил прямой взгляд в лицо Евы Миллер. Та перехватила взгляд окружного прокурора, опустила свои длинные накрашенные ресницы и вздохнула.

- Здесь я вас ничем не могу утешить.

- Неужели?! – с желчной иронией воскликнул Тиммонс. – И что же случилось? Покровитель Софии преувеличил её подвиги?!

Ева искоса взглянула на него.

- Успокойтесь. Не преувеличил. Там другое.

Кейт хлопнул два раза ресницами и не произнёс ни звука. Что она хочет сказать?

Он почувствовал поднимающуюся внутри него дрожь. Большой палец левой руки стал нервно теребить заусенец на мизинце, который только-только начал задираться и был болезненным, чтобы отрезать, но сейчас боль его не волновала. Он стал медленно подаваться вперёд. Глаза его вовсю сверлили Еву Миллер и требовали и боялись ответа

- Вы испачкали свой галстук, - тихо заметила Ева Миллер.

Кейт недоумённо взглянул вниз на свой галстук. Он забыл, что перед ним стоит недоеденная порция пасты и подвинулся корпусом так далеко вперёд, что галстук свесился и окунулся в остывающий сливочно-томатный соус.

Чертыхаясь, он стал озирать стол в поисках салфетки, нашёл бумажную и стал оттирать жирное пятно. Но вместо того, чтобы нивелировать последствия неприятности, стал размазывать соус по галстуку, отчего тот стал ещё безобразнее. Ева Миллер покачала головой.

- Возьмите.

Кейт поднял глаза и увидел протянутый Евой белоснежный носовой платок, смоченный на уголке водой из стакана. Проронив благодарное слово, он стал ещё энергичнее работать с пятном. После минуты усердного трения он решил, что в таком виде можно доехать до дома и протянул платок обратно Еве Миллер. Та замахала руками.

- Оставьте себе. На память, - прибавила она и усмехнулась с непонятной искоркой в глазах.

Кейт небрежно сунул платок в карман пиджака и снова уставился на неё.

- Что другое?

Ева Миллер снова вздохнула.

- В общем, мои информационные источники допустили непростительный промах. – Она наконец преодолела неловкость и прямо взглянула на окружного прокурора. – Речь шла не о Софии Уэйн, а о Софи Элизабет Вейн.

Кейт тупо смотрел на неё. На миг его лицо исказилось в глупой усмешке и снова приняло отупелое выражение.

- Что вы сказали? – едва слышно прошептал он.

Ева снова опустила глаза, взяла зачем-то вилку и стала рассматривать в своей тарелке устрицы, перебирая их между зубчиками.

- Вот так, - подтвердила она.

- Что «вот так»?! – силясь понизить высоту голоса, прошипел Кейт. – По-вашему, я должен довольствоваться этими двумя словами?!

Его сообщница бросила вилку и снова устремила свои выразительные глаза на Тиммонса.

- Постарайтесь сохранять выдержку. Я узнала об этом раньше вас и тоже рвала и метала, когда услышала это. Однако сейчас поздно что-либо обсуждать. Надо двигаться дальше.

Он ничего не понимал. Как можно было «промахнуться» с именем!? Последний ли это инцидент подобного рода?

- Чёрт возьми, да причём здесь!..

- Я смотрю, ты времени зря не теряешь! – ворвался чей-то экспансивный голос в тет-а-тет двух сообщников.

Услышав знакомый до боли голос, Кейт повернул голову, и у него захолонуло сердце: она стояла слева от него, не глядя на своего любовника, и ревниво скользила взглядом по фигуре Евы Миллер. На ней было шёлковое прямое платье-футляр иссиня-чёрного цвета чуть ниже колен, выгодно оттенявшее оттенок её глаз, и чёрные туфли с открытым носком на высоких каблуках. Впрочем, что бы она ни надела – пусть это будет хоть бесформенный балахон – для него она всегда выглядела на миллион долларов.

Кейт перевёл взгляд на Еву: та, положив ногу на ногу и выставив носок одной туфельки в сторону Джины, смело смотрела той в глаза, встретив изучение собственной персоны улыбкой, в которой сквозило спокойное превосходство.

- О… Ты как здесь? – пробормотал Тиммонс, а у самого сердце стучало так, словно он только что пробежал стометровку секунд за десять, и добавил в полный голос: - Чем я обязан счастьем лицезреть тебя, дорогая?

- Тебе больше не придётся меня лицезреть, - неуклюже парировала она, всё ещё не отрывая внимательных глаз от Евы. – Я ухожу.

Она развернулась, чтобы уйти вглубь ресторана. Кейт бойко вскочил, да так, что его столовые приборы звякнули, соскользнули и остались неприглядно лежать рядом с тарелкой, обезобразив белую столовую скатерть неряшливыми соусными пятнами. Он схватил её за локоть.

- Нет, в самом деле. Где ты была всё это время? Я искал тебя. Я приходил к тебе домой. Где ты была?

- Тебе-то что? – огрызнулась она. – А ты, я смотрю, принимаешь на работу новую секретаршу?

Она обернулась к Еве Миллер и смерила её презрительным взглядом. Кейт улыбнулся.

- А ты что – ревнуешь?

- Вот ещё! У меня сейчас нет времени на эти глупости…

Она вдруг осеклась и с лёгким смятением покосилась на окружного прокурора. От него не ускользнули её эмоции, которые она никогда не умела скрывать. Он вгляделся в её лицо.

- Успокой меня. Скажи, что ты нашла работу, - произнёс Кейт почти с испугом.

Да какая там работа? Ни за что в жизни она не станет этого делать. Она скрывает от него что-то, что его не должно касаться.

- Знаешь, иди лучше к своей секретарше, - она кивнула в сторону Евы Миллер. – Она по всем параметрам подходит на эту должность.

Та хорошо расслышала обращённые в свой адрес слова. Она выпрямилась, словно хотела вернуть достоинство своей персоне, поджала губы, и на её лицо спустился мрак.

- Да не секретарша она! - шёпотом закричал Кейт. – Я с ней работаю. Давай позже поговорим. Будь дома сегодня, ладно?

Его пассия гордо подняла голову и ушла в неизвестном направлении. Кейт проводил её взглядом и вернулся за стол.

- Женщины, - пожал он плечами и жалко улыбнулся.

- Давайте закончим на сегодня, - проигнорировав его реплику, проговорила Ева и насмешливо добавила: – Похоже, у вас намечаются дела.

Встреча с ней выбила окружного прокурора из колеи, и он позабыл, что разговор между ним и Евой ещё не закончен. Автоматическим движением он вынул свой бумажник и перебрал пальцами купюры. Две двадцатки. Хватило бы как раз на ужин для двоих с хорошим вином. Но он почему-то медлил, будто ему было жаль с ними расставаться.

Почувствовав на себе взгляд, он поднял глаза. Ева смотрела на него и презрительно улыбалась.

- Вам не хватает? – с преувеличенной заботой вопрошала эта бестия. – Я оплачу ужин. В конце концов, я вас пригласила.

Во второй раз эта женщина расплачивалась за него. Унизительно, конечно. Но он не возражал.

Ева положила купюры на стол, и от Кейта не ускользнуло, что она оставила двойную сумму, полагающуюся за их совместный ужин.

- Ну правильно, - заметил невозмутимо Тиммонс вслух. – Кто заказывает музыку, тот и платит.

Ева Миллер подняла одну бровь.

- Где мои обещанные комиссионные?

На лице его сообщницы появилось неподдельное удивление. Она вгляделась в окружного прокурора, словно ставила под сомнение его умственные способности и хотела ещё раз убедиться в наличии у собеседника хоть толики здравого мышления. Она мысленно поставила диагноз и снова надела привычную непроницаемую броню. С отстранённостью, свойственной человеку, который смертельно устал от людей, она, глядя куда-то в сторону, начала разъяснять:

- Мистер Тиммонс, вот случились у вас неполадки с машиной… Вы выбираетесь в ремонтную мастерскую, излагаете проблему и ожидаете, что механик найдёт причину и устранит её. Но когда вы приходите за готовой машиной, всё остаётся как было. Проблема не устранена, машина не едет. Получается, механик ни на что не годен. Правильно?

Она посмотрела Тиммонсу прямо в глаза. Тот молчал.

- Мне что – найти другого механика?

Аллюзия была ясна как день. Кейт глядел на неё, не зная, что сказать на эту бескомпромиссную жёсткость. Нет, это не представительница слабого пола. Это мужчина, которого Бог по недосмотру наградил женскими формами.

- А моё время и усилия не считаются? – защитился он. – Я нашёл человека, нашёл способ, чтобы передать сведения. Адвокату платят за его время, даже если он не выиграет дела. Вина ваших людей и вас лично в том, что они плохо работают, предоставляя непроверенные сведения. В конце концов, я разворошил это осиное гнездо, и осы зажужжали.

- Это не аргументы, - изрекла Ева. – Вина не лежит ни на вас, ни на мне. Я всё объяснила, вы поистерили. На этом всё. Больше не трудитесь говорить со мной на предмет денег без положительного результата.

Кейт отвёл от неё глаза и угрюмо глядел перед собой. Чем дальше, тем безрадостнее. Куда он себя загнал?

- Вы хотели знать о ней компрометирующие сведения? – Ева кивнула в сторону ушедшей Джины.

Окружной прокурор напрягся и исподлобья посмотрел на неё. Она будто угадала сомнения на его лице и нашла удобный момент, чтобы переключить его внимание на предмет, интересующий его не менее, чем теперешняя борьба с Кепвеллами.

Приняв его молчание за согласие, она менее чем за полминуты пересказала Кейту жизнь Джины де Мотт Кепвелл, словно читала эпизоды биографии преступника из полицейского досье, заученного наизусть. Голос её звучал сухо и равнодушно, и это делало её рассказ ещё более малоприятным.

- Рано лишилась отца. Жила с матерью. В возрасте четырнадцати лет пережила насилие. Как следствие – забеременела и родила дочь. Сама не воспитывала. Отдала на воспитание матери. Её местонахождение в настоящее время неизвестно. После этого случая она… как бы это сказать… пошла по рукам. Кепвеллов в том числе. В некотором роде, конечно. – Она зло усмехнулась и снова стала серьёзной. – Это всё. Тогда я пожалела вас. Не стала говорить. А сейчас вижу: жалеть вас не нужно. Вам нужен толчок, чтобы начать что-то делать как следует.

Кейт смотрел на Еву Миллер и чувствовал, что начинает её ненавидеть.

Она никогда не разговаривала с Кейтом о деталях своей жизни и тем более о личных переживаниях. Его это уязвляло, но не настолько, чтобы биться головой о стену и убиваться о том, что она ему не доверяет. Теперь, когда он узнал о таких жутких фактах из её жизни, безусловно, изуродовавших её судьбу, ему претило, что он услышал о них от постороннего лица. Что хуже всего – он не мог пока вполне осознать, насколько они изменят его отношение к ней. Да и правда ли это вообще? Может, Ева Миллер всё это выдумала. Зачем? Да хотя бы за уничижительный ярлык «секретарша», который Джина походя бросила в её сторону.

Ева поднялась из-за стола и бросила ему через плечо:

- Не переживайте так. Все эти мелочи её жизни уже в прошлом. Двигайтесь вперёд. С ней или без неё. Через пару-тройку дней мы снова увидимся. Постарайтесь к этому времени чего-нибудь добиться в деле Мейсона.

Он ненавидел Еву Миллер.