Прости, прощай моя любовь

Я заказал такси и посадил Сару в машину. Она помахала мне на прощание, а я вернулся к недопитому коньяку и делу Дилана Хартли. Меня не покидало ощущение, что я упускаю что-то. Некую деталь, которая могла бы перевернуть картину. Я листал не один раз прочитанные страницы, медленно потягивал превосходный коньяк - в ресторане Иден другого и не могло быть. Перед глазами мелькали сухие фразы полицейских протоколов, а в ушах звучал слабый, прерывающийся голос Келли. Она видела в глазах Дилана то же зло, что вело Питера Флинта. И пистолет... Я думал, она ошиблась - вооружен был Питер. Полиция не нашла оружия в президентском люксе, под окном... Но пистолет у Дилана был! Странно, что он не взял его в тот день. Странно... Я нашёл протокол обыска - в квартире Дилана оружия не обнаружили. Пистолет исчез. Исчез...

Я поднял взгляд от бумаг и увидел отца. Он возвышался над моим столиком гранитной скалой.

- Празднуешь отставку? - спросил, прожигая взглядом бокал.

Я непроизвольно поднялся из-за стола.

- Отец, послушай! Это дело Келли, - я кивком указал на папку. - У Дилана Хартли был пистолет, он пропал. Если мы докажем, что он напал на Келли с оружием, она будет свободна.

- Ты думаешь, у него было оружие?

- Не важно, что я думаю, главное, во что поверят присяжные! У Дилана был пистолет, его лучший друг сказал, что перед своей смертью он с ним не расставался, и в его квартире оружия не нашли. Пистолет мог быть у него! Присяжные поверят, что полиция упустила улику...

- Присяжные? Присяжные?!

Я опешил от внезапного рыка.

- Ты хочешь вытащить Келли на суд? Сейчас, когда ей мерещится маньяк, убитый год назад!

- Ей не нужно давать показания...

Он меня не слушал.

- Сколько ты выпил, прежде чем додумался до такого?! Что будет с Келли, тебя не волнует? Нет! Тебе на все наплевать, кроме своего уязвленного самолюбия. Пытаешься взять реванш за проваленное дело Лорана и приносишь в жертву сестру!

Это было так неожиданно, что я не мог найти слов.

- Отец... Я хочу вытащить Келли! Поверь, я...

- Верить тебе?! После того, как ты опозорился с делом Лорана и тебя вышвырнули из прокуратуры? Ты понимеешь, как ты смешон?!

- Я хочу защитить Келли. Я все сделаю, чтобы спасти ее.

- Лучшее, что ты можешь сделать - не приближаться к ее делу!

Он круто развернулся и покинул зал. Я допил коньяк, который стал совершенно безвкусным, позвал официанта, чтобы заказать ещё.

Сообщение отредактировал Сильвандир: Суббота, 31 декабря 2016, 00:51:21

Я понял, что уже не понимаю прочитанного, и закрыл папку с делом. На скатерти остался лежать листок с телефонным номером. Сара просила позвонить Петерсону. Пожалуй... Вроде бы еще не слишком поздно. Я поднес руку с часами к глазам, стрелки расплывались и никак не хотели указывать время. Не важно...

Я вышел в холл, снял трубку телефону и… остановился. Мои пальцы замедленно, словно сами по себе набирали другой номер. Я жадно вслушивался в гудки. Ее голос!

- Хеллоу, я вас слушаю. Говорите.

Пожалуйста! Ну, пожалуйста…

- Кто это? Ответьте…

Пауза. Слышен только громкий стук моего сердца. Я закрыл глаза.

- Мейсон? - так тихо, что можно счесть за помехи. Я задержал дыхание, чтобы слышать ее.

- Мейсон, это ты? Ответь мне…

Я сполз по стене на пол.

- У тебя что-то случилось? Мейсон…

Мужской голос, словно издалека:

- Кто это? – голос Маккормика.

- Не знаю, - после паузы. - Наверное, ошиблись номером.

Гудки. Гудки…

- Мейсон, оставь телефон.

Я не заметил, когда появилась Августа.

- Как ты жалок, - произнесла она с презрением. – Я же не названиваю Лайонелу…

«Ты всего лишь прощала его загулы и ждала, годами ждала, когда он вернется к тебе, чтобы остаться навсегда». Я поднялся и повесил телефонную трубку.

- Горжусь тобой, Августа. Честно говоря, не знаю, что больнее – потерять то, чего никогда не имел, или держать в руках, но так и не получить желаемое.

- Как ты смеешь!

Она замахнулась для пощечины, но не удержала равновесия. Я подхватил ее за локоть, наши губы соприкоснулись. Случайно. Августа не пыталась вырваться. Я прижал ее к себе, она чуть запрокинула голову, ответила на поцелуй. Долгий, очень долгий… Я прервал его, давясь смехом.

- Что смешного? – взвилась Августа разъяренной тигрицей.

- Твои губы… Мартини…

- От тебя самого разит, как от винной бочки! – она повернулась, собираясь уйти.

- Что странно, поскольку вина я не пил. Августа! – я схватил ее за руку, вынуждая остаться. - Мне нравится мартини, особенно на твоих губах! Мы можем заказать еще.

Подумав секунду, она кивнула.

Цитата

Я надеюсь, что в этот раз они хоть что-то запомнят.) Или, опять оба испугаются, обнаружив себя голыми в одной постели поутру? Опять ведь оба уже в зюзю пьяненькие.

Эпизод с Мэри очень трогательный (назвала, наконец, по имени), СиСи в своем репертуаре.

Цитата

Августа все сечет.
Вот как она поняла, что Мейсон Мэри названивает?
Помню, как в эпизоде первого свидания ММ, где Джина наблюдает за Мейсоном и Мэри, Августа, заметив это, ее "подкалывает" : "Похоже, Мейсон прекрасно проводит время в компании малышки медсестры твоего мужа. А она очаровательна, ну со всей этакой её порядочностью, не находишь?"
Я тогда еще подумала: ну откуда ты, Августа все знаешь? Про Мэри, про Мейсона, про Джину?

Сообщение отредактировал Elena78: Суббота, 31 декабря 2016, 01:51:49

Честно говоря, я хотела на этом закончить. Собственно, замысел в том и был, что Мейсон проживает новый день, приход к тому же финалу - ночной звонок, Августа... Я думала оставить задел для следующего эпизода, в котором Мейсон и Августа, зажигая не по-детски, оказываются замешаны в громком преступлении, которое вынуждены расследовать. Но детективная линия не придумывается совсем, да, и душа просит чего-то иного. Так что будет ещё одна финальная сцена, но уже числа второго.

С Новым Годом! С праздником!

Какой-то день Сурка для бедного Мейсона.(
Жалко его, хоть, по сравнению с "каноном", конечно, тут все в порядке- никто не умер, непоправимых вещей не произошло.

Какой же Сиси все-таки жестокий.
Но я не могу Мейсона тут пожалеть. Не люблю слабаков, людей без стержня, которых болтает по жизни, а сами они ничего не делают.
Если это точка, то надеюсь, что он возьмет себя все же в руки когда-нибудь.

Я целовал жадные губы Августы, и голова кружилась от их пьянящего вкуса, запаха мартини и французских духов, вожделения... Острые ногти впивались мне в спину, горячее, прерывистое дыхание обжигало шею, гибкое тело извивалось в моих объятиях, распаляя желание. Но, утопая в омуте чувственных ощущений, я уже знал, что утром наступит похмелье, и я буду недоумевать - как оказался с этой женщиной? Зачем? Пьяное бесшабашное веселье прокиснет за ночь, не останется даже сожаления, только тягучая тоска от бездарно потерянного времени. Завтра... Завтра утром я с облегчением распрощаюсь с недовольно фыркающей Августой, забыв о том, как делил с ней ночную страсть. И знание о неизбежном разочаровании утра придавало сегодняшнему наслаждению восхитительный привкус горечи, мучительно-сладкий оттенок отчаяния.

Я подхватил Августу на руки, отметив краем сознания, что делаю это привычно. Ее руки обвили мою шею.

- Президентский люкс? - промурлыкала она, покусывая ухо.

- Он за нами ещё сутки, - ответил я.

Двери лифта бесшумно разъехались. Августа нажала кнопку и бросила быстрый оценивающий взгляд в зеркало. Я поставил ее на пол, поцеловал... нежно. Она ответила с необузданным пылом.

- Августа... - неуместный голос разрушил наше уединение.

Я и не заметил, что лифт остановился. В коридоре стоял Лайонел Локридж с бутылкой шампанского в руках. Он смотрел на свою бывшую жену, не обращая внимания больше ни на что. Его лицо выражало отчаянную решимость.

- Прошу, только выслушай меня...

Я повернул голову. Лайонел встретился со мной взглядом и поперхнулся словами. Он отступил на шаг.

- Ты?!!

Я пожал плечами.

- Что ты здесь делаешь, Локридж? - презрительно спросила Августа. - Я не приглашала тебя.

- Ты слишком долго плавал, мореход, - усмехнулся я.

Пальчики Августы демонстративно пробежали по моему плечу.

- Как ты могла?!

- Лайонел, поздно уже менять амплуа повесы на обманутого мужа, - усмехнулся я. - Да, ты и не муж...

С каким-то звериным рынком Локридж бросился на меня, явно забыв о зажатой в левой руке бутылке шампанского. Я был слишком пьян, чтобы блокировать его, но сумел уклониться. Он с размаху врезался в стену, стекло бутылки звякнуло о край зеркала, Лайонел непонимающе взглянул на свои пальцы, намертво вцепившиеся в горлышко. Перехватил поудобнее, замахнулся. Прежде чем удар обрушился мне на голову, я ударил Локриджа в солнечное сплетение. Бутылка все же задела моё плечо, стукнулась о зеркало, по которому побежали трещины. Шампанское хлынуло на ковёр вместе с осколками стекла. Лайонел выставил перед собой получившееся оружие.

- Прекрати! В роли ревнивца ты смешон...

Я отшатнулся от нацеленной мне в глаза розочки. Пронзительно вскрикнула Августа. Локридж сделал бросок, мне удалось перехватить его запястье. Я ударил его в челюсть, голова Лайонела дернулась, но он ухитрился заехать мне по ребрам.

- Ты убьешь его! - отчаянно взвизгнула Августа.

Я не успел проникнуться к ней признательностью - развернул Лайонела, фиксируя его руку, и швырнул на зеркало - Августа вцепилась в мою руку.

- Мерзавец, не тронь его! Лайонел! О, Лайонел... Не умирай!

Локридж застонал.

- С ним все в порядке, - сказал я. - Лед приложи.

- Молчи, негодяй!- Августа покрывала лицо бывшего мужа поцелуями.

Я подошёл к серебрянному ведерку, в котором находилась вторая бутылка шампанкого, снял салфетку и насыпал в неё льда.

- Возьми, Лайонел.

Он не отверг помощь, приложил компресс к наливающейся на лбу шишке.

- Августа, как ты могла... с Кепвеллом?!

- Успокоился, ничего не было, - сказал я.

- Не было? - переспросил Лайонел недоверчиво.

- Ну, конечно, дурачок! - ласково ответила Августа. - Пойдём отсюда. Не хочу оставаться на территории Кепвеллов.

Лайонел с усилием поднялся, придерживаясь за стену. Августа помогла ему зайти в лифт.

- Шампанское не забудьте, - я протянул ей ведерко.

- Не было? - шепнула Августа одними губами, тревожно глядя мне в глаза. - Уверен?

- Я точно знаю. Не было.

Она зашла в лифт, двери закрылись. Звук поцелуя заглушило гудение подъёмного механизма. Я поднес к губам липкие от шампанского пальцы и ощутил солоноватый вкус крови. С удивлением посмотрел на свою руку - наверное, порезы от осколков зеркала или бутылки. Кровь пропитала рукав, но боли я не чувствовал.

Сообщение отредактировал Сильвандир: Вторник, 03 января 2017, 15:21:41

Даже, не знаю, что сказать. Мейсон был настолько пьян, что ему очень повезло, что реакция его не притупилась, что удивительно.
Но все же глупо было в такой ситуации ещё и дразнить Лайонела.

Да так и надо Лайонеллу.) Сам всю жизнь таскал кур из чужого курятника, а теперь ,когда Кэпвелл посягнул на его курочку в бешенство впал- чувствительный какой, надо же.

Цитата

Как благородно со стороны Мейсона.

Цитата

Я бы не сказала, что тут он прям слабак. Просто человек в глубокой депрессии, потерявший смысл жизни.
Вспомнился эпизод из фильма Михалкова "Двенадцать":
« -Мама,этот дядя сумасшедший, я его боюсь.
-Нет, он не сумасшедший, ему просто очень плохо»…

Цитата

У меня в голове возникла спонтанно история в духе сумасшедших "Четырех комнат", вернее сказать третьего эпизода, который снял Родригес. Мейсон и Августа, зажигая не по-детски вдруг чувствуют неприятный запах (Августа сначала думает, что это запах ног Мейсона, который с горя перестал мыться), потом они, забыв про секс обыскивают номер, и обнаруживают под матрасом мертвую проститутку. Мейсона и Августу подозревают в убийстве, они ведут собственное расследование, и, в конце концов выясняется, что проститутку убил Марк. После взрыва у него (как у Питера после падения с лошади) поехала крыша и появилась страсть к извращениям, с Мэри он эту страсть подавлял, так как боялся, что она его бросит, но иногда под чужим именем снимал номера в отелях и с проститутками выпускал своего "мистера Хайда" на волю. Убийство он не планировал, это вышло случайно, Марк спрятал тело и дал деру.

Цитата

Для меня пьющий человек априори - слабак.
А если ты насчет Мэри, то по канону тут он свое отпил, помнится еще до выхода Марка из больницы. Во время дела Лорана он уже не пил.