28 апреля. Апартаменты мадам Вонг.

Красавица заметила, что граф по какой-то причине боится смотреть ей в глаза. Именно эта особенность помогала ее мужу выявить предателей из ближайшего окружения, но граф Пемборк к вышеперечисленным явно не относился. И поэтому вести себя с этим человекам надлежало не по обычным канонам...
-- Вы виноваты передо мной? - мадам Вонг удивленно приподняла брови. - Не припомню, за что вы должны просить у меня прощения... Но если вы убеждены, будто бы нечто подобное действительно имело место, то считайте, что я вас простила, и не берите себе в голову подобный вздор, - женщина еще раз оглядела графа с ног до головы, и очаровательная улыбка появилась на ее красивых губах.
Игра принимала странный оборот, когда счет уже давно сравнялся, но ни одна из сторон не собирается признавать своего поражения. Графу мешала гордость, Юлии - излишняя подозрительность.

Рука девушки все еще была в руке Уильяма Джорджа. Он никак не мог понять, что это могло значить. В равной степени вежливость, может быть, просто забывчивость... такая особенная женская забывчивость, которая позволяет всегда отступить, если что... Граф решился еще раз поцеловатьруку и отпустить...
- Значит, я могу считать чебя вашим другом?

-- Разумеется, - благосклонно кивнула мадам Вонг, оценив уловку графа. Взгляд ее дивных темных, как ночь, глаз, был пристален и испытующ. -- Вы мне очень нравитесь, граф, и из ваших слов я поняла, что наша симпатия взаимна.
Она продолжала с прежней осторожностью прощупывать землю под ногами, чтобы не оказаться в дурацкой ситуации, как это было с Бэккетом. Правда, она слышала миф, будто бы у лорда в Англии была тяжелая и болезненная любовь к некоей француженке, родственнице графини Лэнгфорд, но в упор отказывалась этому верить. Граф не должен был думать, что бессердечную красавицу возле него удерживает нечто более глубокое и серьезное, нежели мимолетный каприз, да и сама Юлия была не уверена до конца ни в себе, ни в своем госте. Поэтому не торопилась обнадеживать графа более, чем это было допустимо в данной ситуации, и тем самым сдавать свои позиции.

- Симпатия, - повторил граф, словно пробуя слово на вкус, - Это очень хорошее слово. Но слишком простое для того, чтобы выразить то, что я испытываю. Слишком простое. Вы и сами знаете, что достойны большего. И наверняка я не буду оригинальным, если скажу, что вы внушаете не просто симпатию, а... - он сделал паузу, глядя в глаза этой загадочной женщине, пытаясь угадать, можно ли с ней разговаривать так... Черт, ни намека. Загадка, - Не просто симпатию, а гораздо более глубокое чувство, имени которому я пока не могу дать... - он смутился своей дерзости, почти по-настоящему, и попытался перевести все в шутку, - Вы это наверняка знаете. И не я первый заговорил о колдовстве. Вы очаровываете своих пленников, а потом...
ЧТо-то мелькнуло в глазах девушки, что заставило Уильяма снова перейти сшутливого тона на серьезный.
- Впрочем, пленники готовы заплатить любую цену за право быть очарованными...
Он смотрел в глаза. Дерзко, наверное, но сейчас только так.

-- Почему же вы не можете подобрать подходящее слово? – удивилась Юлия. – Неужели ни одно из тех, что имеются в английском языке, не в состоянии передать ваши чувства? Ах, да, я совсем забыла… - произнесла она, с какой-то изящной непосредственности убрав со щеки непослушный темный локон. – Вы жаловались на собственное косноязычие, и значит, просто не в состоянии подобрать определение тому, что с вами происходит. Не думаете ли вы, что я обладаю талантом читать ваши мысли, и сама догадаюсь обо всем, что вы хотели бы мне сказать? – она не собиралась прекращать игру в намеки, неопределенность и недосказанность. Тем более, эта игра безумно ей нравилась, и Королева Пиратов начала понимать, что, оказывается, имеет некий талант к кокетству, только по определенным причинам никогда им не пользовалась.

- А разве вы не умее те читать мысли? - кажется, игра уходила с опасных поворотов и становилась похожа на то, к чему граф привык. Но все-таки, он не торопился переводить дух. Мало ли, какой крутой поворот приготовила эта загадочная женщина.. Он уже ждал с любопытством, как она будет реагировать...

-- Умею, - почти не покривив душой, ответила Юлия. В настоящий момент она действительно понимала мысли и чувства своего осбеседника, как никогда. - Но то, каковым вы видите состояние дел, и каково оно в действительности, это... две большие разницы. Ваши чувства могут вас обманывать, вы об этом не подумали?

Граф покачал головой:
- Чувства не умеют обманывать... Но они умеют разочаровывать. Но я своим чувствам доверяю. А вы?

-- Увы, граф, - вздохнула Юлия, - чувства - наш самый коварный враг и наипервейший предатель. Безусловно, к ним стоит прислушиваться, но только чтобы поступить наоборот. Мы живем в жестоком мире, и порой нам приходится уворачиваться и лавировать, чтобы не получить удар в спину от человека, которого мы боготворим...
Юлия неспешно подошла к высокому кусту плетистых роз светло-алого цвета. Этих кустов в ее саду было великое множество, и они находились друг от друга так близко, что образовывали сплошную стену. Создавалось впечатление, будто владения мадам Вонг отделены от внешнего мира не каменной стеной, которой за плетистыми розами совсем не было видно, а вот этими дивными, прекрасными кустами.
Сорвав один цветок, Юлия пристально поглядела на графа и неожиданно для себя поинтересовалась:
-- Скажите, граф, вы когда-нибудь любили по-настоящему? Была у вас женщина, о которой вы могли сказать - да, это та единственная, которая могла бы дать мне все?

Этот вопрос застал графа врасплох. Но женщина ждала ответа, нельзя было молчать.
- Я? - глупый вопрос, но он хотя бы оттягивает время, - Если вы умеете читать мысли, то.. Впрочем, я отвечу. Я никогда не ждал ни от одной женщины ничего, кроме любви... Если бы я дождался ее, возможно, мне больше нечего было бы желать.
Слишком откровенно. Этот ответ заставил графа помучиться, подичкивая слова для определения правды. Странно, но почему-то хотелось ответить именно правду...