дальнейшая история Леона и Оливии...

Написано совместно с Рулём!
(30 мая выставлено на предыдущей странице)
__________________________________________________

31 мая, суббота. Италия, Милан, отель «Zaffiro», 03:20 – …

Леон, захмелев от выпитого и слишком активного веселья, неуверенной поступью шёл по коридору отеля Zaffiro. Они со Стефанией расстались буквально 20 минут назад после совместных гуляний по закрытым ночным клубам и игорным заведениям.
Мужчина громко постучал в дверь 17-го номера, но никто не ответил. Сжав кулаки от злости и досады, стратег КЯ продолжал колотить в дверь пока ему, наконец, ни открыли.
Растерянная сонная Оливия босая и в полупрозрачном пеньюаре изумлённо смотрела на мужа, не веря, что видит его наяву. Отстранив Ливи в сторону, Леон завалился в номер и принялся осматривать комнаты, начав свой обход со спальни и завершив его там же.
-- А где же… Боргезе?..– заплетающимся языком спросил мужчина.
-- Поехал домой,– глухо отозвалась Оливия, встав в дверном проёме.
-- Давно?..– подозрительно сощурив глаза, продолжал допрос стратег КЯ.
-- Сразу после полицейского участка, куда попадёшь и ты, если немедленно ни уберёшься отсюда!
Леон тупо уставился на жену, с минуту молча разглядывая её. Потом стремительно приблизился к ней и, затащив в спальню, припечатал к стенному шкафу, дверцы которого жалобно скрипнули, прогнувшись вовнутрь.
-- Лив!.. Чей это ребёнок?!.. – задыхаясь от ярости, прохрипел мужчина.
Его рука, проворно разобравшись со складками пеньюара, легла на живот Оливии. Женщина испуганно вскрикнула, опасаясь, что Леон хочет причинить вред ребёнку, но вскоре поняла, что, несмотря на абсолютно нетрезвое и весьма разъярённое состояние, муж небывало осторожен и рука его лишь слегка касается её живота, согревая своим повелительным теплом. Ливи почувствовала, как малыш перевернулся и затих.
-- Мой,– отрезала женщина, не без труда высвобождаясь из рук стратега КЯ и отходя от него подальше.– Тебе нечего здесь делать, уходи…
-- Кто отец ребёнка, Лив?!– наступая на Оливию, прорычал мужчина, явно плохо отдавая отчёт в своих действиях.
Ливи медленно отступала к окну, не сводя напряженного взгляда с пьяного мужа.
-- Тебя это не касается! Убирайся…
-- Чёрт с два я уберусь, ты моя жена!!! Ты думаешь, я позволю смеяться надо мной?!.. Я хочу знать, кто отец ребёнка!
Снова припёртая к стенке Ливи бросила быстрый взгляд в сторону телефона. Надо было позвать на помощь, если стратег КЯ был до сих пор вооружен… Оливия испуганно посмотрела на пояс мужчины, пытаясь угадать очертания пистолета под одеждой.
-- Зачем тебе это?– надеясь отвлечь мужа, женщина оглянулась через плечо, словно её что-то заинтересовало за окном.
Леон, нахмурившись, проследил за её взглядом и Ливи, не теряя ни секунды, бросилась к прикроватной тумбочке, хватая трубку.
-- Что ты делаешь?!– испуганно воскликнула она, когда стратег КЯ вырвал телефон из её рук и, выдрав шнур из розетки, со всего размаху швырнул аппарат о стену.
Оливия едва успела убрать ногу, тумбочка, секунду побалансировав на ребре, перевернулась.
-- Я хочу знать, от кого ты беременна?! Отвечай!– Леон схватил женщину за руку и больно стиснул её запястье, притягивая жену к себе.
-- Пусти меня, пусти немедленно! Это не твоё дело!!!– женщина изо всех сил пыталась вырваться из рук стратега КЯ.
-- А чьё это дело, Нольде, да?.. Это он отец?!– задыхаясь от душившего его гнева, требовал ответа Леон.
Глаза мужчины бешено сверкали, лицо исказилось от ярости. Он изо всех сил встряхнул свою жену.
-- Да! Это ребёнок Эмиля!– выкрикнула разъярённая его словами Оливия в лицо стратегу КЯ.– Теперь ты счастлив?!
От такого заявления стратега КЯ тряхануло, словно ударной волной. Его глаза сделались бездонно-тёмными, пугая своей кричащей чернотой. Увидев бешеный взгляд мужа, Ливи не на шутку испугалась собственных слов. А когда рука Леона потянулась к поясу, Оливию охватила паника. Она отчаянно пыталась высвободить свою руку, но пальцы мужчины сомкнулись на её запястье стальным кольцом.
-- Нет…– едва слышно прошептала Ливи, увидев в руках стратега КЯ пистолет.
Сразу же вспомнилось брошенное им некогда признание, что порой он готов убить её.
-- Леон… что ты делаешь?!..– голос Оливии сорвался.– Не надо… пожалуйста…
В следующую секунду женщина почувствовала холодное дуло пистолета у себя на животе. Короткий щелчок затвора оглушительным грохотом ударил по барабанным перепонкам Ливи.
-- Господи… Шарль, нет!..– в отчаянье прокричала Оливия, на глазах её выступили слёзы.– Я солгала!.. Это твой ребёнок!.. Я не делала аборта!.. Не надо… умоляю…
Ливи зажмурилась, отвернув голову в сторону, уже почти физически ощущая выстрел.
Мужчина замер, с трудом переваривая услышанное. На какое-то время его просто парализовало. Внезапно рука Леона дрогнула, пальцы разжались сами собой, и пистолет с глухим стуком упал на ковёр. Стратег КЯ, словно подкошенный, рухнул на колени, обхватив руками бедра Оливии и прижимаясь губами к её животу.
-- Боже… Ливи, что же ты наделала… – отрывисто, медленно и едва слышно шептали губы мужчины. – Все эти месяцы я проклинал себя, что заставил тебя сделать аборт… А ты… Я люблю тебя… Где ты была?.. Зачем ты уехала к Пикету?.. Как ты могла быть с Райсом?.. Я ненавижу тебя… Это мой ребёнок… Почему ты молчала?.. Когда ты прекратишь мне врать?.. Ты любила Филиппа?..
Обессиленная Оливия, закрыв глаза, безвольно застыла в руках стратега КЯ. Сердце женщины нервно стучало, раз за разом вновь проживая случившиеся.
Любовь, ненависть, презрение… Она устала от его многочисленных личин, таких разных, противоречивых, непредсказуемых в своём появлении и реакциях. Ливи путалась и терялась в чувствах Леона к ней (как, впрочем, и в своих к нему), к его разным ипостасям: Леон Нежный, Леон Страстный, Леон Ненавидящий, Леон Холодный… Они проявлялись внезапно и его резкие переходы от одной ипостаси к другой, каждый раз случались для женщины полной неожиданностью, обрушиваясь как ушат холодной воды.
Ладонь Оливии медленно опустилась на голову мужа.
-- Ложись спать… – тихо сказала она, проводя рукой по волосам стратега КЯ.
Леон поднял замутнённые глаза на жену.
-- Ты ненавидишь меня?.. – заплетающимся языком тихо пробормотал он.
-- Сейчас - нет,– горько усмехнулась Ливи,– но завтра утром ты протрезвеешь, тебе опять что-нибудь будет не так и ты превратишься в отъявленного мерзавца…
Мужчина поднялся на ноги и осторожно прижал к себе Оливию, затем подхватил её на руки и перенёс на постель, опускаясь рядом. Дрожащими от волнения пальцами он развязал её пеньюар, обнажив живот.
-- Привет, малышка,– нежно прошептал Леон, припадая щекой к круглому животику Ливи.
Глаза Оливии увлажнились от этой милой картины:
-- Почему ты решил, что это - она?..
-- Потому что я знаю,– упрямо отозвался мужчина, осторожно касаясь губами полукруглого бугорка, за которым скрывалась новая жизнь.
Ливи лишь улыбнулась, ей всегда импонировала самоуверенность мужа.
Леон поглаживал животик Оливии, что-то приговаривая на французском. Сколько женщина ни пыталась разобрать, не понимала ни слова, но звучало это очень красиво и нежно.
-- Леон, ты собираешься спать поперёк постели?.. Или ты вообще не собираешься спать?.. Мы с малышом устали…
-- Да-да… ещё минуточку,– умоляюще попросил муж.– Пожалуйста…
Оливия откинула голову назад и закрыла глаза, чувствуя себя безумно несчастной и одинокой.
Ливи ощутила, как рука мужа скользнула выше, в нерешительности замерев, и изменила своё направление и, не коснувшись груди, оперлась на постель по другую сторону Оливии. Стратег КЯ приподнялся на руках, склоняясь над женщиной, его губы вопросительно коснулись её плеча и, продвинувшись левее, нежно прошлись по ключице, замирая у ямочки в основании шеи.
-- Не надо, Леон,– прошептала Ливи, не открывая глаз.
Стянув концы распахнутого пеньюара, Оливия повернулась спиной к мужу, подтягивая к себе колени. Набежавшие слёзы замерли между сомкнутых ресниц почти сразу уснувшей женщины.
Стратег КЯ посидел несколько минут возле жены, затем направился в душ. Холодные струи слегка отрезвили его и на смену радости, что ребёнок от него пришла необъяснимая тревога. Хотел ли он этого ребёнка? Он и сам не знал ответа на этот вопрос. Одно было очевидно - малыш всё-таки появится на свет и его придётся оберегать, а это совсем не простая задача, учитывая то, чем занимается Леон.
Опоясавшись полотенцем, мужчина вернулся в спальню и пристроился возле жены. Его губы замерли на её затылке, а рука осторожно скользнула на живот.
-- Спокойной ночи, Ливи младшая…– тихо прошептал стратег КЯ.

31 мая, суббота. Италия, Милан, отель «Zaffiro», 09:45 – …

Оливия открыла глаза, чувствуя себя совершенно разбитой после ночной нервной встряски.
Женщина осторожно пошевелилась, стараясь не разбудить лежавшего рядом с ней стратега КЯ. Рука мужчины привычно обвивала талию жены, прижимая её к нему, голова покоилась на плече.
Аккуратно сняв с себя руку Леона, Ливи выскользнула из постели, завязывая поясок пеньюара, и оглядела комнату.
Номер напоминал поле битвы: выдернутый из розетки телефон валялся разломанный у противоположной стены вместе с осколками вазы, которую он задел в полете, прикроватная тумбочка перевернута, дверцы шкафа покорёжены и распахнуты настежь. Оливия наклонилась и подняла с пола пистолет, опасливо ставя его обратно на предохранитель. Осторожно положив его на журнальный столик, Ливи направилась в ванную, собирая по пути разбросанную одежду стратега КЯ.
Стоя под горячими струями воды, Ливи заставила себя отключиться от мучивших её сомнений. Первым её порывом было быстро одеться и уйти из номера, в надежде, что, когда она вернётся, стратега КЯ здесь уже не будет. Но Оливия решила, что это только оттянет неизбежный разговор и ещё больше разозлит мужчину. Поэтому она предпочла остаться в номере и дождаться пока муж проснётся.
Выключив воду и одевшись, Ливи вернулась в спальню. Стратег КЯ всё ещё спал, разметавшись по кровати в разные стороны, лоб мужчины хмурился, между бровями залегла складка, губы сурово поджаты - похоже, что он снова возвращался к своему «нормальному» состоянию. Оливия бросила тревожный взгляд на пистолет и, забрав его с журнального столика, переложила его в тумбочку, поставив ту в нормальное положение.
Тревога снова охватила женщину и, почувствовав острый приступ голода, Ливи радостно воспользовалась этим предлогом перед самой собой, чтобы выйти из номера, фактически сбегая от предстоящей неприятной беседы.
Леона разбудил настойчивый звонок мобильного. Мужчина открыл глаза, не сразу сообразив, где находится. Трель сотового доносилась откуда-то с кресла. Приблизившись, стратег КЯ увидел свою аккуратно сложенную одежду.
-- Да?– хрипло ответил Леон, поднося трубку к уху.
-- Ты где?– послышался голос Этьена.
-- В отеле,– перетряхивая свою одежду в поисках пистолета, отозвался стратег КЯ.
-- В каком? Я утром к тебе посылал Леру…
-- Я… у Оливии.
-- Чего-чего?.. Опять?!..– Шетардьё даже лишился дара речи на какое-то время, а потом с надеждой спросил:– Это ради сделки? Чтоб она не связалась с Боргезе?..
"Почему не совместить приятное с полезным?"– спросил себя Леон и непринуждённо ответил:
-- Разумеется.
-- Ну, ладно тогда… А что там за история с Боргезе и полицейским участком?
Стратег КЯ непроизвольно провёл пальцем по разбитым губам:
-- Похоже, бедняга слегка расстроился, когда я заявился в ресторан с его сестрёнкой… Ты мне лучше скажи, что нового со спутником для «навигатора»?
-- Пикет, будь он не ладен, задерживает нас,– нахмурился Этьен.– Надо бы ему пинка для скорости отвесить!
-- Ну, вот и займись этим. А я постараюсь сегодня уладить дела с Боргезе.
-- Так что, мне лететь в Дублин без тебя?
-- А ты что, боишься Нольде?– усмехнулся Леон.– Я прилечу сразу как прояснится ситуация с «Колоссом». Всё. Пока.
Мужчина ещё раз оглядел комнату, но пистолета нигде не было видно.

Спустя четверть часа он спустился в ресторан отеля и без труда отыскал там Ливи.
-- Ооо… у вас с малышкой отличный аппетит,– улыбнулся Леон, садясь напротив.
-- Чего желаете, сеньор?– поинтересовался официант, подходя к их столику.
-- Двойной кофе и завтрак для ранних пташек…
-- Ты стал пить кофе?– допивая свой зелёный чай, к которому привыкла за время беременности, спросила Ливи.
-- Н-нет… просто пока не совсем проснулся,– солгал Леон.
-- Понятно,– женщина кивнула и, промокнув губы салфеткой, встала из-за стола.– С твоего позволения…
-- Лив,– окликнул жену Леон, успевая накрыть её ладонь своей.– Нам надо поговорить…
Ей показалось или в голосе мужчины прозвучало предупреждение?
-- Хорошо, может быть вечером за ужином?– кивнула Ливи и посмотрела на ручные часики.– Мне нужно идти… Пока.
-- Куда?– пальцы стратега КЯ на руке Оливии сжались.
-- Леон, я опаздываю,– женщина, наконец, высвободила свою ладонь.
Посидев эти 30 минут в ресторане и спокойно всё обдумав, Ливи поняла, что обсуждать со стратегом КЯ ей нечего. Его знание о том, что это его ребёнок, ничего не изменило в их отношениях, и Оливия не представляла, что они могут сказать друг другу, кроме того, что и так уже было сказано раньше.
Мужчина поднялся из-за стола и направился вслед за женой.
-- Ты что, уже позавтракал?– с легкими нотками усталости в голосе, осведомилась женщина.– Ну, и куда ты идёшь?
-- Забрать своё оружие,– безучастно пожал плечами Леон, словно это была единственная причина.
Когда они уже были в гостиной номера, Оливия повелительным жестом остановила мужа.
-- Я принесу,– заявила она, направляясь в спальню.
-- Так куда ты собралась?– заходя следом и прикрывая дверь, поинтересовался стратег КЯ.
Оливия обернулась.
-- Я же просила тебя подождать в гостиной…
-- Вовсе нет,– мужчина пожал плечами.– Ты обещала принести пистолет.
Оливия протянула оружие:
-- Забирай.
-- Ты не ответила, Лив.
-- И не собираюсь этого делать, я…
Звонок мобильного оборвал её на полуслове.
-- Да?– отозвался Леон.– Да-да, Эл, привет… Нет, всё нормально, сегодня решим этот вопрос… Нет… нет… Я?.. Эээ… нет, я переночевал у Оливии… Хм, спасибо, я всегда знал, что ты… кх… добрая… Аааа… да, примерно к 12-ти мы будем у вас…
Оливия снова бросила взгляд на часы.
-- Передавай привет Элиноре, а мне пора…– женщина взяла сумочку с кресла и выжидательно посмотрела на мужа.– Ты собираешься остаться в моём номере на весь день? Тогда не забудь сдать ключи портье…
Женщина направилась к выходу, однако стратег КЯ перехватил её в дверях.
-- В двенадцать Пьяцы ждут нас у себя в отеле, необходимо обсудить ситуацию с «Колоссом».
-- Хорошо,– кивнула Оливия.– К двенадцати я буду у вас, а сейчас мне надо идти…
-- Я поеду с тобой.
-- Зачем?.. Леон,– терпеливо начала женщина,– у меня дела и если мы и дальше будем препираться, я просто не успею сделать всё, что запланировала.
-- Отлично, значит вопрос решен,– заявил стратег КЯ, выходя из номера
Оливия, сцепив зубы, остановилась на пороге. По прошлому опыту она уже поняла, что если с Леоном дать слабину с самого начала, он полностью перехватит инициативу и вновь будет поступать так, как ему вздумается, не считаясь ни с чем и ни с кем.
-- Леон. Я поеду одна. Это мои дела и тебя они не касаются,– отчетливо произнесла женщина, глядя в глаза мужу.
-- Пока мы не разобрались в наших отношениях (а ты обещала сделать это сегодня вечером), все твои дела - мои!– беспрекословно отрезал стратег КЯ.
-- Мне что, вызвать телохранителя, чтоб он не подпускал тебя ко мне ближе, чем на десять метров?!– с вызовом спросила Оливия.
-- Боюсь, Сальваторе сейчас на другом континенте.
-- Я не имела в виду Сальв…– Ливи осеклась, изумлённо глядя на мужа.– Что?.. Где?.. На каком они континенте?!
Леон расплылся в загадочной улыбке:
-- Э-э-э… чуть южнее нас.
-- В Африке?! Что Ричард там делает?!
-- Пойдём. По дороге расскажу,– довольный собой стратег КЯ неторопливо направился вдоль коридора.
Оливия поспешно заперла дверь и бросилась догонять мужа.
-- Что?..– ухватила она мужчину за локоть.
Леон продел её руку под свою и очаровательно улыбнулся, с гордостью спускаясь по лестнице.
-- Такси?– поинтересовался швейцар.
-- Да, пожалуйста,– кивнула Ливи, ни на секунду не спуская глаз со стратега КЯ.
"Чёрт побери, приятно выходить из отеля под руку с собственной женой… беременной женой…"– улыбался своим мыслям Леон.
Уже в такси Оливия, чуть нахмурившись, нетерпеливо взглянула на мужа:
-- Ну?..
-- Дорогая, может ты скажешь шоферу, куда мы едем?– мужчина попытался обнять жену, но она поспешно отстранила его руку.
-- Больница Магдалены,– объявила Ливи и, предупреждая вопрос мужа, добавила:– Обычная консультация.
-- Как скажешь.
-- Я всё ещё жду!..
-- Ах, да. Он в Ливии, ничего опасного, работает над компьютерными программами.
-- Но только позавчера мне звонил Сальваторе, они были во Франции,– растерянно пробормотала Оливия.
Леон снисходительно улыбнулся, с восхищением разглядывая Оливию.
-- Меня всегда трогала твоя наивность, дорогая…– понизив голос, возбуждённо прошептал он.– Сальваторе делает только то, что приказывает ему Ричард.
-- Ну, да… а Ричард то, что приказываешь ты,– помрачнев, добавила женщина.
-- Я не заставляю твоего сына заниматься тем, что ему не нравится. Он руководит технической лабораторией, занимается исследовательской деятельностью, а в вашей…– Леон на секунду замолчал, подняв глаза на шофера,– в вашей фирме ты ограничивала его возможности.
-- Я ограничивала лишь его работу с тобой и твоей фирмой!
Мужчина укоризненно покачал головой:
-- Не надо… Ричард рассказывал мне о ваших разногласиях.
-- Да!– сердито отозвалась Оливия.– Я считаю, что он должен закончить университет! И не вмешивайся, я сама разберусь, как мне воспитывать своих детей!
Взгляд Леона непроизвольно опустился на живот Ливи.
-- Я надеюсь, её,– ладонь мужчины скользнула под блузку жены,– воспитанием мы будем заниматься вместе?
Оливия поспешно убрала от себя руку мужа и, расправив одежду, сухо сказала:
-- Прекрати, Леон. Я не уверена, что знаю, какое место ты будешь занимать в её… его жизни…
Стратег КЯ почувствовал себя неуютно и оставшуюся часть пути сидел молча.

-- Доброе утро,– улыбнулся доктор, приглашая в кабинет Оливию и Леона.– Прошу…
Супруги сели на кресла перед столом врача.
-- Мой муж - Леон. А это - доктор Чёрчил,– представила мужчин друг другу Ливи.
-- Эээ… простите, разве на прошлой неделе вы ни сказали, что он умер?– растерянно спросил врач.
-- Теперь воскрес,– иронично развела руками Оливия, слегка покосившись на стратега КЯ.
Леон закашлялся и, растянувшись в милейшей улыбке, доверительно взглянул на доктора:
-- Дело в том, что я военный летчик… мой самолёт был сбит в Ираке и до прошлой недели меня считали погибшим…
-- О! Понимаю…– Чёрчил неуверенно провёл пальцами по своей щеке, указывая взглядом на шрам стратега КЯ,– это тоже там, да?
-- Что?.. Ах, это… нет, это во время "Бури в пустыне", тогда меня тоже в очередной раз объявили без вести пропавшим.
Ливи уже заливалась краской от вранья мужа, молясь, чтоб доктор, наконец, обратил внимание и на неё.
-- Разве были пропавшие?– искренне удивился врач.
-- Ну, что вы хотите от правительства США?– пожал плечами Леон, чуть наклоняясь вперёд.– Они всегда скрывали правду!
Чёрчил понимающе закивал:
-- Да-да… Они такие…
Оливия тактично кашлянула, осторожно привлекая к себе внимание.
-- О, простите,– опомнился доктор.– Просто я должен знать всё, что влияет на вашу жизнь. Очевидно, профессия мужа не самым лучшим образом отражается на вас, а теперь и на вашем ребёнке.
"Это точно",– вздохнула про себя женщина.
-- Было бы неплохо, сеньор, вам взять отпуск до конца беременности вашей супруги,– вновь поворачиваясь к Леону, объявил врач.– Такое возможно?
-- Я постараюсь,– кивнул стратег КЯ, посылая жене белоснежную улыбку.
Оливия с трудом сдержала гневную тираду, рвущуюся с её губ в адрес Леона.
-- А сейчас я должен осмотреть вашу супругу,– доктор медленно поднялся с кресла.
-- Я думаю, не страшно, если я останусь…– скорее констатировал, чем спросил Леон, устраиваясь поудобнее.
Оливия бросила убийственный взгляд на мужа.
-- Конечно, если хотите, оставайтесь,– кивнул Чёрчил.– Сейчас многие супружеские пары ходят на обследования и приём вместе.
-- Не в этом случае,– женщина холодно посмотрела на Леона.– Будь так добр, выйди из кабинета.
Стратег КЯ развёл руками и сокрушённо покачал головой:
-- Как скажешь, дорогая… Простите, доктор, ей пока всё ещё трудно привыкнуть к моему возвращению…

31 мая, суббота. Италия, Милан, отель «Merloni», 11:55 - ...

Такси остановилось возле отеля «Merloni» ровно в 11:55. Ливи подождала пока швейцар откроет дверцу и, достав мобильник, набрала номер.
-- Алло, Чезаре?.. Это Оливия,– женщина мягко улыбнулась.– Будь добр, подъедь к часу к отелю «Merloni»… Да-да. Угу… Спасибо.
Леон вопросительно повёл бровью:
-- Чезаре?.. Кто это?
-- По-моему, тебя это не должно волновать,– с лёгкой иронией заявила женщина, направляясь ко входу в отель.
-- Чезаре… Хм… Ещё один итальянский друг?
-- Сицилийский,– с внешним безразличием поправила Ливи.
-- Даже так?– лукавая улыбка ни сходила с губ Леона всё время, пока они шли по холлу «Merloni».
В лифте, где к досаде Оливии они оказались одни, мужчина облокотился руками на стенку справа и слева от жены, заключая её в «плен».
-- И что же твой сицилиец?..– почти касаясь губами уха Ливи, прошептал стратег КЯ, чувствую, как его бросает в жар.– Ты давно с ним знакома?
-- Пару месяцев,– словно не замечая, как напряжён Леон, безучастно промолвила женщина.
-- Пара месяцев - большой срок…
Дыхание мужчины участилось и стало горячим, обжигая шею Оливии сильнее огня. Его руки плотнее прижались к телу жены, да и сам он приблизился, сократив расстояние между ними до минимума.
-- Ты нарочно дразнишь меня, Лив?– прошептал стратег КЯ, нервно скользя губами по щеке женщины.
-- Наш этаж,– холодно объявила Ливи.
Леон открыл глаза, возвращаясь к реальности. На его губах тут же появилась беспечная ухмылка, пожав плечами, он отодвинулся от жены, пропуская её к дверям.

-- О, пунктуальны, как всегда,– улыбнулся Зигфрид, впуская гостей в номер.– А вот, Эл, задерживается. Она спустилась в холл, там магазинчик с платьями… боюсь, она потеряла счёт времени. Я схожу за ней.
Оливия напряглась точно струна. Предательский голосочек внутри твердил, что это ловушка, что всё подстроено Леоном специально, чтоб они остались наедине.
Глаза стратега КЯ насмешливо сощурились, словно он разгадал мысли жены.
-- Позволь, я схожу за ней,– предложил Леон и, бросив на Ливи взгляд а-ля «слишком много о себе мнишь, дорогая», он направился к выходу.
-- Хочешь холодного лимонада или чего-нибудь перекусить?– заботливо предложил Пьяц, жестом приглашая Оливию проходить.

Леон без труда отыскал Элинор. Она примеряла очередной наряд, попутно обсуждая с продавцами последнюю моду.
-- Эл, дорогая, ты ничего не забыла?– с улыбкой спросил стратег КЯ.– Отличное платье, мы берём,– поворачиваясь к одной из продавщиц, заявил он, протягивая кредитку.– Эли, можешь не переодеваться.
-- Так ты провёл ночь с Ливи?– заходя в лифт, подмигнула немка.– Когда ты только всё успеваешь?.. Вечером уехал с одной, утром проснулся с другой? Странно, на Оливию это не похоже… впустить тебя…
-- А что, закрытые двери для меня когда-то были преградой?
-- Ах, ну да, простите, мсье Бонапарт…
-- И вообще, ты должна быть на моей стороне!
-- Не волнуйся, как друг - я, разумеется, на твоей стороне,– кивнула Элинор,– но, как женщина - я искренне сочувствую Ливи, потому что ты - невыносим!.. И возможно, даже где-то понимаю и оправдываю, что она решила бросить тебя и завести ребёнка от другого…
-- Это мой ребёнок,– тихо отозвался Леон.
Немка обернулась, изумлённо уставившись на мужчину.
-- Только не надо нравоучительных лекций,– предупредил стратег КЯ.– Я сам ничего не знал до вчерашнего дня!..

Леон и Элинор нашли Зигфрида и Ливи на кухне, они пили чай, увлечённо беседуя об итальянцах и их менталитете.
-- А вот и мы!– весело объявила Эл.– Добрый день, Лив!.. Дорогой, посмотри, что мне купил Леон!..
Немка демонстративно покрасовалась перед мужем в новом платье.
-- Любимая, как мы будем вывозить отсюда твой гардероб?– улыбнулся Пьяц, заключая жену в объятья.
-- Ну что, идёмте в гостиную?– предложила Элинор, первой направляясь к выходу.
Оливия опустилась в предложенное кресло, стратег КЯ сел позади жены.
-- Как самочувствие, Лив? Ты что-то бледная…– Элинора с тревогой вгляделась в лицо женщины.– Может быть тебе передохнуть, отложим разговор…
-- Нет-нет, Эл, всё хорошо, просто я немного отвыкла от городов,– отозвалась Оливия, успокаивающе улыбнувшись немке.– Давайте обсудим всё, что вы запланировали и, наконец, проясним вопрос с "Колоссом".
-- Хорошо,– Элинора посмотрела на мужчин, похоже, те целиком передали инициативу в её руки.– Сначала, такой вопрос: насколько «Сыны свободы» заинтересованы в заключение соглашения о сотрудничестве с «Альянсом» в вопросе "Колосса"?
-- Как я понимаю, не меньше, чем «Красная ячейка» и «Мировой протест»,– Оливия не стала сообщать Пьяцам о том, что Леон сказал ей в ресторане.
Женщина задумалась: насколько откровенно она может говорить с руководителями других террористических организаций? Особенно учитывая тот факт, что на одного из них регулярно нападает стих убить её…
-- "Колосс" - крупная программа, она почти полностью захватила рынок оружия Западного полушария. Наша работа в Латинской Америке уже значительно осложнилась, что будет дальше предсказать нетрудно, и «Сыны Свободы» предпочли бы участвовать в этой программе,– Оливия сделала небольшую паузу,– и я не хочу терять колумбийский рынок сбыта… он приносит неплохую прибыль.
-- А я так был уверен, что у «Сынов свободы» всё держится на голом энтузиазме борцов за независимость,– раздался язвительный голос из-за спины Оливии.– Оказывается, певцы Свободы тоже хотят кушать и кушать неплохо…
На щеках Оливии выступил румянец:
-- Как только главному стратегу «Красной ячейки» станет известен способ создавать оружие из воздуха, пусть непременно сообщит об этом нам и мы с радостью порвём контакты как с колумбийскими наркоторговцами, так и с оружейными заводами.
-- Довольно пикироваться,– возмутилась Элинора.– Что вы как дети! Мы обсуждаем важный вопрос, от которого зависит будущее наших организаций!
-- Может нам выйти и дать вам возможность пообщаться, если вы не успели этого сделать раньше?– поинтересовался стоящий у окна Зигфрид.
-- Нет,– практически одновременно ответили супруги.
-- Не стоит,– торопливо поправилась Оливия.– Ничего нового мы не услышим. Итак, а могу ли я узнать ваши намерения относительно "Колосса" и «Альянса»?
-- Нарушение торговых связей и ослабление - как первый шаг. Тотальное уничтожение проекта - главная задача,– снова подал голос стратег КЯ.– Я ясно дал тебе понять это ещё вчера и не понимаю к чему делать вид, будто ты не в курсе, Лив…
Элинора бросила удивлённый взгляд на Леона.
-- Тогда я тоже повторю то, что ответила вчера,– холодно отозвалась Оливия.– Сбыт оружия не является приоритетными направлениями деятельности ни «Красной ячейки», ни «Мирового протеста». Соответственно, во-первых: вы не сможете составить конкуренцию "Колоссу", а значит, готовы начать междоусобицу, которая в любом случае ослабит обе стороны, во-вторых: я не понимаю каким образом монополизация рынка "Колоссом" (возьмём худший вариант развития событий) может повлиять на ваши организации?
-- Ливи, дорогая, не будь ребёнком,– скептически хмыкнул Леон.– Какой феодал желает служить королю?.. Может оружие - и не главное направление наших организаций, но вес каждой организации в мировом терроризме прямо пропорционален его военной мощи. Оружие - самая ходовая разменная монета!.. Ни деньги, ни наркотики, ни ресурсы и сырьё, а именно оружие!.. Кто будет считаться с организацией, у которой в любую секунду не достанет доступа к оружию?
-- Так как, Лив?– тихо спросила Элинора.– Мы должны знать, на чьей стороне будут «Сыны свободы» если начнётся война.
Оливия молчала, задумчиво глядя перед собой.
-- Наших ресурсов не хватит сопротивляться агрессивному поглощению со стороны «Колосса»,– наконец произнесла она.– Как и противостоять (в случае конфликта) КЯ и Протесту… мы постараемся оставаться в стороне так долго, как это будет возможно.
-- И присоединиться к победителю в финале?– Леона сегодня, похоже, просто распирало от язвительных комментариев.
-- Если он будет,– поднимаясь из кресла, отозвалась Оливия.
-- Нет, эта семейка друг друга стоит,– иронично покачала головой Элинор, посмотрев на мужа.– Это твоя привычка, Леон,– женщина ткнула пальцем в направлении стратега КЯ,– вовремя сматываться!
-- Я её этому не учил,– возразил Леон.– Но может быть, Лив, ты ещё раз подумаешь, если узнаешь, что «Чёрная луна» выступит на нашей стороне?
Вытащив из рукава последний козырь, он отошёл к окну, словно происходящее в комнате его больше не занимало, и присел на подоконник.
Оливия медленно опустилась обратно в кресло, молча наблюдая за мужем. Она и раньше знала, что у Пикета с Леоном общие дела, но не представляла, что связи «Красной ячейки», «Мирового протеста» и «Чёрной луны» настолько тесны. Когда она успела пропустить всё это?
Тем временем Леон отворил окошко и, достав из кармана сигарилу, закурил её, выпуская струю дыма на улицу.
-- Так что?..– после некоторой паузы поинтересовался он.
-- Леон, не кури в комнате,– нахмурилась Элинор,– Ливи беременна!
-- Извини,– стратег КЯ сделал последнюю затяжку, пуская дым в сторону, и потушил сигарилу о подоконник.
Ливи с удивлением проследила за исчезнувшим за окном окурком. Кофе, алкоголь, теперь вот курение… может ей даже и не показалось, что ночью от рубашки Леона шёл сладковатый, знакомый ещё со студенческих времён, запах. Женщина бросила настороженный взгляд на стратега КЯ. Как плохо, оказывается, она знала своего мужа.
-- Довольно странное решение со стороны Эмиля,– наконец произнесла Оливия.– Но оно - его, хоть, на мой взгляд, и не самое разумное… больше мне сказать нечего… если он желает рисковать будущим своей организации, то я нет…
-- Итак, ты не вмешиваешься?– подытожила Элинора.
-- Да… мы не можем позволить себе сейчас отвлекаться и подставлять наших партнёров.
Оливия снова встала с кресла и протянула руку за сумочкой.
-- Всего хорошо, рада была вас всех видеть,– Ливи улыбнулась Зигфриду и обменялась поцелуями с Элинорой.
-- Счастливо, Лив. Ты возвращаешься на Сицилию?
-- Пока не знаю, скорее всего, нет. Но как только соберёшься в гости, дай знать, мы поедем туда вместе.
Женщина, бросив прощальный взгляд на Леона, вышла из номера.
-- Ну, как её можно не любить?– улыбнулся стратег КЯ.
-- Тогда, какого чёрта, ты сидишь здесь?– иронично поинтересовался Зигфрид.
-- А он, похоже, вообще последние месяцы неадекватен,– заключила Элинор, направляясь в соседнюю комнату.
Леон потупился, словно над чем-то размышляя, а потом бросился вслед за женой.
Он едва успел перехватить её у входа в отель, Оливия уже собиралась садиться в машину.
-- Ливи, постой…– ухватив за руку женщину, остановил стратег КЯ.
-- Отойди,– предупредила Оливия, бросив красноречивый взгляд на стоящего в двух шагах итальянца.
Железные пальцы впились в плечо Леона, отстраняя его от Ливи.
-- Ты ещё кто такой?..– нахмурился стратег КЯ, отдёрнув плечо.– Исчезни!
В следующую секунду итальянец нанёс ему сильнейший удар в солнечное сплетение.
"Наверное, Чезаре",– догадался Леон, сгибаясь пополам и падая на колени.
Оливия непроизвольно дернулась ему на помощь, однако, вовремя опомнившись, осталась на месте, наблюдая за попытками мужа подняться на ноги. Телохранитель обернулся, взглядом спрашивая женщину, что ему делать дальше. Та отрицательно покачала головой.
-- Я передумала насчёт ужина, Леон. Думаю, ты всё и сам понимаешь,– стараясь сделать так, чтобы её голос звучал как можно спокойней, произнесла Ливи.
Разжав до белизны стискивающие дверцу машины пальцы, Оливия опустилась на заднее сидение автомобиля и, дождавшись пока Чезаре займёт место водителя, сделала знак трогаться.
-- Поклонник?– уверено лавируя в потоке машин, спросил телохранитель.
-- Муж,– тихо отозвалась Ливи, закрывая глаза.
Она только сейчас поняла, как была напряжена всё то время, пока Леон находился рядом с ней. С самого утра внутри всё было словно нанизано на стальную натянутую до предела проволоку. "Когда же это кончится…"– мысленно простонала женщина.
-- Гм, если он вам мешает, то вы же знаете, сеньора, есть много способов…
-- Следи за дорогой, Чезаре… умоляю, не гони так!– воскликнула женщина, когда телохранитель в очередной раз, не сбавляя скорости, подрезал впередиидущую машину.
Парень пожал плечами, чуть скидывая темп.
-- Куда мы едем?
Поколебавшись, Лив назвала адрес Боргезе. Оливия не привыкла подводить своих партнёров, поэтому какой бы тяжелый ни был предстоящий разговор, поговорить с лидером «Альянса» было необходимо.

Когда через два часа Ливи вышла из дома Боргезе, даже Чезаре мигом прекратил свой вечный треск по телефону, складывая и убирая мобильный в карман.
-- С вами всё в порядке, сеньора?– оглядел бледную и всю какую-то поникшую Оливию парень и распахнул перед ней дверцу.
Ливи устало кивнула и села в машину. Она и не ожидала ничего другого от вспыльчивого и несдержанного лидера «Альянса», однако, ей хотелось верить, что эти два часа нервотрёпки и увещеваний не пропадут даром. Она уже успела убедиться, что, имея дело с Боргезе, ему надо дать немного остыть и собраться с мыслями, тогда итальянец становился вполне терпимым и покладистым компаньоном, благодарным за то, что ему не напоминают о «вспышках» грубости и откровенного хамства.
Вот и сегодня, услышав от Оливии о её решении отказаться от сотрудничества с «Колоссом», которое женщина честно аргументировала нежеланием вступать в борьбу с «Красной ячейкой» (Ливи решила не упоминать о коалиции КЯ с Протестом), Мартин, не стесняясь в выражениях, поведал ей, что думает о ней и женщинах в бизнесе и терроризме в частности.
Ливи устало провела кончиками пальцев по лбу. Неужели только то, что она родилась женщиной, ставило под сомнение любое её решение и поступок и давало повод для обвинений в слабоумии.
Но ведь получалось же у других женщин быть жёсткими, решительными и напористыми, управлять другими, заставлять принимать их точку зрения и владеть ситуацией… может это она что-то не так делает? Ей никогда не приходило это в голову, но возможно единственно верный путь - стать в чём-то мужчиной и перенять их стиль ведения дел? Это их мир, их правила. Она же хорошая актриса… у неё должно получится!..
Раньше Ливи казалось, что она способна справится с любой критической ситуацией, однако, последнее время она всё больше становилась неуверенной в себе и уязвимой. И словно чувствуя это, всех так и тянуло ею покомандовать… даже продавцов в магазине!
Оливии сделалось грустно… как глупо было в 40 лет, словно неопытная девочка, оказаться перед вопросом: а правильно ли я веду себя?
Ливи заставила взять себя в руки и встряхнуться. "Что-то ты совсем разбаловалась на отдыхе, дорогая… ещё только середина дня, а я уже чувствую себя как выжатый лимон… сейчас бы поспать и никуда не ехать…" – Оливия наклонилась к водительскому сиденью.
-- Чезаре, нам надо в Болонью… к семи успеем?
-- Сеньора, вы меня обижаете,– телохранитель послал женщине белозубую улыбку и до отказа вдавил педаль газа, лихо разворачивая машину в противоположную сторону.
Ливи мысленно смирившись с картиной собственного трупа где-нибудь на обочине по пути на оружейный завод, скинула с ног туфельки и вытянула ноги на заднем сиденье, располагаясь поудобнее. Всё-таки она стала удивительно быстро уставать. Такого раньше она за собой не замечала.
Ещё, перед тем как женщина окончательно заснула, её сердце тревожно ёкнуло: "Мадонна, неужели он действительно хотел меня убить?.."

31 мая, суббота. Италия, Милан, отель «Zaffiro», 22:00 - ...

Леон сидел за столиком в ресторане отеля с обворожительной белокурой молодой женщиной и высоким крепким парнем.
Ужин был давно закончен и они уже целый час коротали десертами и шампанским, правда, стратег КЯ старался не пить. Ему было даже самому интересно, проснётся ли в нём прежняя сила воли, заставлявшая его раньше обходиться напитками не крепче апельсинового сока.
К полуночи (когда один «крепкий парень» сменил другого в холле, отслеживая появление Оливии) Леон уже начал заметно нервничать и даже позволил себе одну сигарилу.
Наконец, к их столику приблизился второй, заступивший на дежурство, и сообщил, что Оливия и её телохранитель только что прошли наверх.
-- Отлично, действуем по плану,– кивнул стратег КЯ, поднимаясь со стула и предлагая руку женщине.
Через пять минут Леон уже наблюдал из прохода коридора, как она стучала в номер Чезаре.
Сицилиец открыл дверь, весьма удивлённый столь поздним визитёром.
-- О… простите… я, кажется, ошиблась номером…– на ломаном итальянском с обворожительным французским акцентом пролепетала женщина.
Чазаре расплылся в добродушной улыбке:
-- Могу я вам чем-нибудь помочь, сеньорита?
-- Эээ… мои братья… должны были ждать меня внизу в ресторане… они остановился в этом отеле… в этом номере… кажется… Но в ресторане их нет… поэтому я и решила подняться…
-- Боюсь, портье что-то напутал.
-- О!.. Простите, мне так неловко… я, наверное, разбудила вас…
-- Ну, что вы, никакого беспокойства.
-- Я лучше спущусь в ресторан… подожду их там… Я только, надеюсь, что это не очередной их розыгрыш… и они всё-таки явятся к утру…
-- К утру?– оживился Чезаре.– Может я тогда составлю вам компанию до их прихода?
"Прыткий малый",– улыбнулся Леон, провожая взглядом телохранителя Оливии и одного из своих лучших агентов КЯ по соблазнению.
Спустя ещё минуту стратег КЯ уже изучал номер Чезаре, придирчиво анализирую пристрастия нового телохранителя своей жены.

1 июня, воскресение. Италия, Милан, отель «Zaffiro», 00:05 - …

Вернувшись в гостиницу в Милане только поздно вечером, Оливия скидывая по пути одежду, залезла под душ и оттуда, замотавшись в полотенце, сразу же нырнула в постель. Ни о каком ужине и речи быть не могло, Ливи даже подташнивало от усталости. Нашарив рукой выключатель, женщина откинула голову на подушку и моментально провалилась в глубокий сон.
Был уже второй час ночи, когда дверь номера бесшумно открылась, зацепив сброшенные посреди прихожей туфли, и стратег КЯ осторожно зашёл внутрь, аккуратно вытащив из замка ключик-отмычку.
Бесшумно проскользнув в спальню, Леон остановился возле постели, разглядывая лицо своей жены.
"Господи, чего бы я только ни дал, чтоб никогда не встречать её, – тяжело вздохнул мужчина, присев на корточки около кровати, по-прежнему не отрывая взгляда от Оливии. – Ну, почему мы не можем с ней жить мирно?.."
Встряхнув головой, словно отгоняя мрачные мысли прочь, стратег КЯ осторожно отогнул одеяло. При виде Ливи, обернутой в одно полотенце, Леон едва ни задохнулся от возбуждения. Лукавая улыбка мальчишки, задумавшего нашкодить, озарила его лицо. Выпрямившись во весь рост и, обогнув кровать, мужчина направился в ванную.
Спустя четверть часа он уже заныривал под одеяло к Оливии, опоясанный только полотенцем.
Сквозь сон Ливи почувствовала чьи-то руки, прижимающие её к себе, и ощутила нежное покусывание на шее.
Мгновенно проснувшись, женщина резко обернулась, тут же угодив в ещё более крепкие объятия, только теперь губы мужчины уже сомкнулись на её губах, настойчиво требуя ответной ласки.
Ливи не видела «ночного гостя», но ей и не надо было гадать на кофейной гуще, поцелуй Леона она не перепутала бы ни с чьим другим.
-- Пусти меня!.. – запротестовала Оливия, пытаясь отвернуть лицо в сторону. – Немедленно!..
Стратег КЯ перекатился с бока, опрокидывая жену на спину и прижимая её своим телом.
-- Не-е-ет… – отчаянно отбиваясь, процедила Ливи сквозь поцелуй, кляпом закрывший ей рот.
Панический страх дрожью отозвался во всём её теле, когда руки Леона начали распутывать её полотенце.
Оливия вдруг замерла, перестав сопротивляться, мужчина подался вперёд, пытаясь разглядеть лицо жены. Но видел лишь болезненный блеск её глаз в тусклом свете луны, проникающем сквозь окна.
-- Прекрасно… давай… – горько прошептала она. – Один раз ты меня уже изнасиловал… Почему бы ни сделать это ещё раз?.. Давай!
Стратега КЯ просто парализовало. О, да! Оливия умела осаждать! Осаждать так, что у Леона внутри всё сводило от жуткого холода. Скатившись с постели, он включил ночник, ледяным взглядом пронзая жену.
Ливи приподнялась на постели, придерживая рукой на груди полотенце.
-- Убирайся отсюда! – приказала она. – Сию же минуту!
-- Не уйду! – исподлобья глядя на Оливию, буркнул Леон. – Ты обещала мне поговорить…
-- Так поэтому ты здесь? – обводя полуобнажённого мужа строгим взором, спросила женщина.
-- Нет… я хочу спать с тобой…
Ливи вновь почувствовала себя слабой и беззащитной.
-- Ч-что?.. – тихо выдавила она.
-- В смысле - спать в одной постели, – поправился мужчина, но, понимая, что одно звучит не лучше другого, уточнил: – я не могу уснуть без тебя…
-- Леон, ты вообще понимаешь, о чём говоришь?!
-- Я говорю о своих чувствах… – слегка хмурясь, отозвался мужчина.
-- И для этого ты забрался в мою постель? Полагаю, ты достаточно ясно выразил свои чувства... я всё поняла, спасибо, что четко сформулировал, – Оливия язвительно улыбнулась.
-- Чёрт, Лив, ну что ты такое говоришь?!.. – голос Леона звучал обижено. – Я не собирался даже прикасаться к тебе… и вообще не собирался будить… Всё вышло случайно…
Глаза Оливии изумлённо распахнулись:
-- В каком смысле не собирался будить… Леон, ты хоть знаешь, как это называется?!!
-- Ну почему ты всё ставишь с ног на голову?!.. Я имел в виду совсем не это!.. – стратег КЯ сделал неуверенное движение к Оливии. – Я просто хотел спать здесь и ничего более…
Ливи подняла удивлённый взгляд на мужа: она действительно слышала, как его голос дрогнул?
-- Леон, ты пьян?.. или что, считаешь меня своей подушкой?
-- Я не пьян! – возмутился мужчина, опускаясь на корточки возле постели. – Просто я скучаю по тебе… ты мне нужна… Я не хочу больше спать один!
Стратег КЯ попытался взять ладони жены в свои руки, однако, она не позволила это сделать.
-- Леон, мне казалось мы уже всё выяснили… что бы ты ни думал, но моя постель - не постоялый двор…
"Да уж, скорее «запретная зона»!" – буркнул про себя мужчина.
-- Я этого не утверждаю… – невнятно выдавил он, – и вообще, почему ты все чувства сводишь к постели?..
Оливия просто потеряла дар речи, несколько секунд изучая сидящего возле неё мужчину.
-- Я свожу?!! Леон, мне кажется или ты действительно забыл нашу последнюю встречу… Честно говоря, после неё у меня нет желания снова общаться с тобой… поэтому лучше уйди…
-- Я же сказал, что никуда не уйду! Ты - моя жена! Мне жаль, что всё так вышло в прошлый раз, но ты сама была виновата, вела себя как… Вот я и подумал…
-- Я вела?! Так… я не собираюсь это дальше выслушивать… если ты сейчас не уберёшься из моего номера я позову Чезаре, познакомитесь с ним поближе!
-- Тебе так хочется, чтобы меня покалечили или убили?! – с вызовом спросил стратег КЯ. – Тогда сделай это сама!
Мужчина взял пистолет там, где бросил одежду и протянул его Оливии, та в страхе отпрянула.
-- Леон, убери оружие!
-- Ну, так что же… что тебя останавливает? – стратег КЯ опустился на край постели возле жены, продолжая протягивать пистолет.
Перед глазами женщины всё поплыло. Дальнейшие действия происходили в каком-то жутком тумане: она вскочила с постели и бросилась к стене, смежной с соседним номером, что есть сил колотя в неё.
-- Чезаре! – воскликнула Оливия, прежде чем Леон оказался возле неё. – Чезаре!
-- Сомневаюсь, что он тебя услышит, – покачал головой мужчина, отводя руку жены от стены. – Перебудишь весь отель, дорогая! Потише!..
Внезапно дверь в спальню открылась и на пороге появился взъерошенный сицилиец с пистолетом в руках, который он тут же направил на стратега КЯ, едва заметив, что тот вооружён.
-- Леон, уходи! Сейчас же! – приказала Оливия.
-- Иначе, что?.. – усмехнулся в ответ муж. – Твой «коза-ностра» изрешетит меня?!.. Что ж, так тому и быть! Прикажи ему!.. Я не собираюсь отсюда уходить!
-- Чазаре, выпроводи его!
Сицилиец довольно улыбнулся, направляясь к Леону.
Стратег КЯ выставил вперёд пистолет и угрожающе покачал головой:
-- Запомни раз и навсегда: ты не смеешь входить в спальню Оливии, если здесь я! Вон отсюда!..
Чезаре резко дёрнулся вперёд, выбивая из рук Леона оружие. Завязалась драка, вернее, катание по полу. Ливи с ужасом наблюдала за происходящим, не зная, как всё это прекратить.
Внезапно раздался выстрел, оба мужчины ошарашено уставились друг на друга и вдруг стратег КЯ откинулся на спину. Алая струйка медленно побежала с его губ.
-- Леон! Нет! – в отчаянье прокричала Оливия, бросаясь к мужу.
Туман мгновенно рассеялся. Ливи по-прежнему сидела на постели и не сводила взгляда с протянутого к ней оружия.
Что это было? Наваждение? Прозрение? Или помутнение рассудка? С некоторых пор женщина начала просто панически бояться пистолетов.
-- Если ты забыла, как с этим обращаться, я покажу, – усмехнулся Леон, снимая оружие с предохранителя.
-- Прекрати немедленно! – Ливи выбила пистолет из рук мужа. – Не смей так шутить!
-- Ну-у-у… война - не самый плохой способ добиться переговоров…
-- Тебя, как всегда, интересуешь только ты сам, – холодно заметила Оливия, отодвигаясь от мужчины. – Ну что же, если ты настаиваешь, давай поговорим…
Она подняла на мужа вопрошающий взгляд.
-- Дорогая, эгоизма нам обоим не занимать!.. – скептически хмыкнул мужчина. – Вот только меня интересуют твои дальнейшие планы! Ты ведь понимаешь, что я не отпущу тебя после того, что узнал?!..
-- А что ты узнал, Леон? Что-то новое для себя? – Оливия вскинула брови, в упор смотря на мужа.
-- Лив! Хватит издеваться! У моего ребёнка будут оба родителя! – процедил стратег КЯ с затаённой злобой на собственное прошлое.
-- Ты решил поиграть в отца? Ради бога, но не с моим ребёнком!
-- Какие уж тут игры!.. Доигрались мы 5 месяцев назад, теперь всё всерьёз, дорогая! И коль скоро малыш всё-таки появится на свет, то и он, и ты теперь нуждаетесь в опеке, и этим займусь я! – беспрекословно отрубил мужчина.
-- Это очень благородно с твоей стороны, Леон, – голос Ливи вновь стал язвительным. – Но у меня всё чудесно. Я в состоянии сама позаботиться и о себе, и о малыше.
-- Как?!.. – теряя терпенье, воскликнул стратег КЯ. – Торгуя оружием в перерывах между приёмами у врача?!!
-- А вот это уже не твое дело. Я сама решаю, когда мне к врачу, а когда заниматься делами…
-- Так, мне это уже осточертело! – цедя сквозь зубы, прохрипел мужчина (стена, воздвигнутая меж ними, не просто не хотела поддаваться, она расширялась и росла с каждой минутой). – До конца беременности ты отправляешься в тихое спокойное место и будешь там исполнять все предписания врачей!
-- Я и так исполняю все предписания врачей, – вздохнула вконец вымотанная Оливия. – Так что можешь считать свой супружеский долг выполненным и выкинуть всё из головы.
-- ДА?! В таком случае, позволь узнать, куда ты ездила сегодня вечером со своим бешенным водителем?!
-- В санаторий, – Ливи с вызовом посмотрела на мужа.
-- Лив! Хватит врать! Всему есть пределы! – грозно прорычал стратег КЯ. – Мы оба знаем, где ты была!
-- Ты ещё и следишь за мной?! – такого Оливия не ожидала даже от Леона.
-- Неужели, это так сложно понять?.. Я просто не хочу, чтобы с тобой что-то случилось!.. – в отчаянье вздохнул мужчина.
-- У меня всё великолепно, Леон. Со мной случился - ты, значит самое страшное позади! Спасибо за беспокойство! – Оливия с трудом сдерживала ярость: "Как он смеет контролировать то, что я делаю! Да по какому праву…"
-- Я беспокоюсь за нашего ребёнка! А вот ты ведёшь себя эгоистично! И всё! Кончим этот разговор… Ты поедешь туда, куда скажу я!
-- Действительно. Спорить - смысла нет. Я не собираюсь с тобой никуда ехать, поэтому если это всё, о чем ты собирался поговорить, то уходи, я хочу спать.
-- Поедешь, поедешь… Мы вместе поедем! И спать я буду только в твоей постели!.. Привыкай!
Женщина тихо рассмеялась, недоверчиво глядя на мужа:
-- Это какой-то абсурд, – она провела пальцами по лбу, словно желая проверить, не спит ли она. – Леон, я не хочу с тобой никуда ездить, встречаться, разговаривать, а уж тем более спать… это ты понять в состоянии?
Стратег КЯ покачал головой:
-- Всё, что ты говоришь - ложь! Я не верю тебе! – рука Леона всё-таки оказалась на запястье жены. – Ты по-прежнему любишь меня! Я знаю!
-- Не обольщайся, – пытаясь высвободиться, процедила Оливия.
-- Тогда скажи мне, почему я до сих пор здесь? – понизил голос мужчина, притягивая к себе жену.
-- Потому что у меня не получается выставить тебя из своего номера и из своей жизни! – Ливи повторила попытку вырваться, однако сил на сопротивление было всё меньше.
Как же ей хотелось прильнуть к мужу, чтобы он обнял её и сказал, что любит… потребность в этом была настолько острой, что Оливия даже испугалась. Господи, неужели она до сих пор любит его… так сильно любит? Что за безумная зависимость… Это был какой то кошмар… так неправильно, так не должно быть… Неужели у неё совсем нет силы воли…
-- Ты просто этого не хочешь, – склоняясь к лицу Ливи, шептал мужчина. – Ты любишь меня…
"Я люблю его, – эхом повторяло всё существо Оливии, – люблю…"
-- Ты ждала меня всю жизнь… Ты не можешь без меня… – продолжал нашёптывать Леон, придвигаясь всё ближе и ближе к жене.
Это уже походило на гипноз, женщина без сопротивления внимала внушениям.
-- Ты страдаешь без меня…
-- Я страдаю с тобой, – простонала Ливи, чувствуя горячее дыхание мужа на своём виске.
-- Не сильнее, чем без меня, – руки мужчины сомкнулись за спиной Оливии.
"Всё снова, всё опять… нет, Лив… неужели ты не видишь, ты игрушка… он просто не может смириться с поражением! Хватит…"
-- Хватит, всё, – набравшись сил, Ливи решительно покачала головой, твёрдо глядя в глаза мужу. – Мы чужие люди друг другу, Леон. То, что было, всё это в прошлом… маленькая слабость, отпуск…
Женщина освободилась из рук мужа и, поправив чудом не упавшее с неё полотенце, отошла в сторону.
-- Думаю, будет лучше официально развестись, чтобы ничто уже не напоминало о прошлом… о малыше не беспокойся. Это было только моё решение сохранить ребёнка, я всё продумала и знаю, что делаю.
Леону показалось, что его ударили под дых. "Развод!" – оглушительным грохотом резануло по ушам. Вот и вся любовь! Взять и перечеркнуть единым махом целых полгода жизни. Полгода, которые действительно были наполнены хоть каким-то смыслом для Леона. Развод! С лица мужчины отхлынули все краски. Ему казалось, что барабанные перепонки сейчас лопнут, не выдержав давления. Развод! Словно что-то тяжёлое опускалось на плечи и уносило с собой в чёрную пучину.
-- Отлично! Прекрасно! – прошипел он, подбирая одежду. – Получишь ты свой развод! Сейчас же! Немедленно! Одевайся! Мы едем в суд!
Оливия на секунду замерла, глядя на лихорадочно одевающегося мужа. "Ты этого хочешь… Это было нужно уже давно…" – несколько раз повторила она.
-- Сейчас - ночь, Леон… куда мы поедем, – тихо произнесла Ливи, садясь на постели. – Я обращусь к юристам, они подготовят бумаги… тебе будет нужно только подписать.
-- Чёрта с два! Мы едем немедленно!
-- Куда? В Англию? Леон, будь благоразумным…
"Какое тут к дьяволу благоразумие?" – цедил про себя мужчина, застёгивая пуговицы на рубашке.
-- Именно в Англию! – огрызнулся он. – До утра я хочу получить развод, потому что потом у меня планы и тебя в них нет!.. Одевайся немедленно!
Стратег КЯ подобрал валявшийся на полу пистолет и сунул его за пояс. Затем набрал номер на мобильнике и отдал распоряжение насчёт самолёта.
-- Ты всё ещё в одном полотенце? – глаза мужчины гневно сверкнули. – Так полетишь?!.. Впрочем, мне всё равно! Идём!
-- Леон, ты с ума сошёл?! – Ливи растерянно смотрела на мужа.
-- Ты хотела развестись?! Вуаля! Ваше желание - закон! Сейчас и только сейчас!.. У тебя есть две минуты, чтоб собраться! – стратег КЯ с бешенством опрокинул туалетный столик, разбив зеркало. – Это, чтоб не тратить время на макияж!
-- Я никуда не поеду с тобой, пока ты в таком состоянии! В нашем случае развод - простая формальность, для этого есть юристы… Я обращусь к семейному адвокату, Уилл всё подготовит… – Оливия запнулась.
-- Уилл?.. – Леон нервно рассмеялся. – Читать надо газеты, дорогая! Твоего Уилла арестовали пару месяцев назад!.. И вообще хватит спорить! Мне надоели твои пререкания!.. А может ты уже передумала?!
-- Нет! Не передумала! – отрезала женщина, взяв одежду и удалившись в ванную.
Минут через пять она вернулась, Леон, похоже, немного успокоился, хотя скулы его по-прежнему напряжённо подрагивали.
-- Я готова, надо только позвать Чезаре, – объявила Оливия.
-- Чезаре отдыхает до завтра, – бросил мужчина и, предупреждая негодующий вопрос, добавил: – завтра утром оклемается. Не беспокойся, ты вернёшься сюда раньше, чем он тебя спохватится.

1 июня, воскресение. Италия, Милан, частный аэродром, 03:25

Под ярким светом прожекторов Леон и Оливия поднялись по трапу самолёта.
В центральном салоне кроме них никого не было, в хвостовой отсек как обычно прошло несколько вооружённых человек.
Ливи молча смотрела в окно, стратег КЯ сидел с закрытыми глазами, его губы слегка подёргивались, словно он что-то бормотал себя под нос.
Англия! Оливия теперь и сама не знала, какие чувства испытывала при упоминании об этой стране. Замок Райсов ассоциировался у неё с западнёй двух жизней, в которую она попала. Филипп и Леон. «Тёмный лорд» и «Ледяной ветер». Ливи отогнала прочь всякие мысли, не давая им чётко сформулироваться, и закрыла глаза, погружаясь в тревожный сон.
"Развод! – назойливо сверлило голову Леона зловещее слово. – Развод!.. Ха! Чёрта с два она получит, а не развод!.. Нет, мадам Пейзера, официально вы расстанетесь со мной только став вдовой!.."

Внезапный толчок разбудил Оливию, вероятно самолёт попал в воздушную яму. Ливи осмотрела салон, она была одна, Леон куда-то ушёл. Взгляд женщины остановился на часах: "Пять минут шестого. Пора бы уже и приземлиться…"
Через четверть часа Оливия не на шутку разволновалась, собираясь идти искать мужа, но он как раз показался в проёме, ведущем с носовую часть самолёта.
-- Проснулась?.. Есть хочешь? – поинтересовался стратег КЯ.
Голос его, совершенно лишённый всяких красок, абсолютно не давал понять, внутреннее состояние мужчины.
-- А разве мы ещё не приземляемся? – осторожно спросила Ливи, памятуя, в каком гневе совсем недавно находился Леон.
-- Вам с малышом как раз хватит времени, чтобы позавтракать.
У Оливии совершенно не было аппетита, но, при упоминании о ребёнке, она заставила себя согласно кивнуть.
Стратег КЯ снова удалился и вернулся уже с завтраком для Ливи и с кофе для себя. Поставив всё на стол, он сел напротив жены и уткнулся в свою чашку.
Усердно орудуя ножом с вилкой, Оливия старалась игнорировать давящую тишину до тех пор, пока это ни стало уж совсем невыносимо: "В конце концов, мирно поговорить-то мы можем? Не обязательно же расставаться врагами!..".
-- Я заметила, – тихо начала она, – ты стал курить сигары?
-- Сигарилы, – не отрывая взгляда от чашки, поправил Леон.
Ливи едва сдержала вздох облегчения, она и не рассчитывала, что муж ей что-то ответит.
-- А есть разница? – попыталась продолжить беседу Оливия.
Стратег КЯ медленно поднял на неё глаза и безучастно спросил:
-- А есть разница между винтовкой и пистолетом?
-- Результат один - их пули смертельны…
-- Значит разницы всё же нет?
-- Всё зависит, чьими глазами смотреть - стрелка или жертвы.
-- Я не считаю себя жертвой, – вернувшись к своему кофе, безэмоционально отозвался мужчина.
Оливия не сдавалась:
-- Я и не имела это в виду, но для тех, на кого направлено оружие, его размеры и свойства уже не имеют особого значения.
-- Я не понял, мы, о чём говорим? О вреде курения?.. Это что, лекция?
-- Н-нет, я… просто немного… удивилась… – смутилась Ливи.
-- М-да, – хмыкнул себе под нос мужчина, – меня тоже много чего удивляет в этой жизни.
-- Что, например? – живо спросила Оливия.
Пронзительный взгляд Леона, устремлённый на жену, стал вдруг совершенно отрешённым. Усталая печать коснулась его лица.
-- Озоновые дыры… парниковый эффект… человеческая глупость…
-- Вот как?.. Интересные вопросы.
Стратег КЯ, ничего не ответив, снова уткнулся в чашку.
Разговор явно не клеился и женщина, наконец, отказалась от своих попыток поддержать его. Закончив завтрак, она снова взглянула на часы.
-- Леон, что происходит? – с нотками волнения в голосе спросила Ливи. – Мы давно уже должны быть на земле…
Реплику Оливии оборвал микрофонный голос, раздавшийся из динамиков:
-- Внимание! Идём на посадку!

Едва Оливия, поддерживаемая под локоть Леоном, ступила на трап, её сердце ухнуло вниз.
-- Что?.. Что это?.. Где мы?!.. – запинаясь выдавила она, обводя взглядом окрестности.
Вместо зелёных равнин на горизонте высились горы, пейзаж совершенно не походил на долины Англии, а температура воздуха едва ли превышала 15 градусов.
Ливи застыла на верхних ступенях трапа не в силах сдвинуться с места.
-- Это… это же похищение, – испугано прошептала она.
В сотне метрах от самолёта опустился вертолёт. Леон кивнул в его сторону:
-- Нам туда.
-- Я… я никуда не пойду!..
-- Это неразумно, – спокойно заметил стратег КЯ, осторожно увлекая отчаянно упирающуюся Оливию за собой.
-- Тебя привлекут за это к уголовной ответственности! – почти крича выпалила Ливи. – Это преступление!
-- Кому ты это рассказываешь? – тонко усмехнулся Леон, бросив быстрый взгляд на жену.
-- Бандит!!!

1 июня, воскресение. Норвегия, близ Домбоса, домик в горах, 05:50

Несмотря на ярое упорство Оливии, Леон всё-таки усадил её в вертолёт и через пять минут они уже приземлились на небольшой площадке возле симпатичного загородного домика в горах.
Высокие хвойные деревья, среди которых и притулился дом, живописно опоясывали подножие гор. Чистый прохладный воздух приятно щекотал лёгкие.
Прислуга вышла встречать хозяев, правда, все они говорили на норвежском за исключением лишь одной кухарки.
-- Поверь, здесь великолепно, – прошептал Леон на ухо жене, прижимая её дрожащее (толи от холода, толи от испуга) тело к себе.
-- Я здесь не останусь… – словно заклятие твердила себе под нос Оливия, пока мужчина вёл её в дом. – Я здесь не останусь…
В зале на первом этаже уже давно был растоплен камин, и развешены (видимо прислугой) шары и гирлянды.
-- Посмотри, какой чудесный вид из окна! Это - Гальхёпигген - самая высокая точка в Норвегии, – мягко улыбнулся стратег КЯ, подходя к балконной двери и любуясь открывающимся пейзажем.
-- Что всё это значит, Леон?! – Оливии хотелось как в детстве топнуть ножкой, чтобы заставить мужа отвлечься от созерцания природы и привлечь внимание к себе. – Зачем ты привёз меня сюда?! Если это и есть то самое тихое место, в котором я, по-твоему, должна сидеть до конца беременности, то не рассчитывай, что я здесь останусь!
Мужчина медленно обернулся и, не переставая улыбаться, покачал головой:
-- Поверь, дорогая, тебе здесь понравится. Это едва ли ни самый прекрасный уголок на Земле.
-- Ты не слушаешь меня! – в искреннем возмущении негодовала Ливи. – Я не останусь здесь!
-- Ты устала, тебе надо поспать. Два часа в самолёте - это не отдых. Да и я сам бы не отказался вздремнуть чуток.
Леон взял жену под руку и практически силой повёл на второй этаж.
-- Это спальня, – улыбнулся мужчина, открывая дверь и аккуратно подталкивая Оливию вперёд.
Комната была просторной и светлой. На полу по всей площади лежал огромный ковёр, сшитый из мехов. Такими же мехами, словно белоснежной периной, была накрыта четырехспальная кровать, у изголовья которой висела большая картина с зимним пейзажем. Интерьер завершали столик и камин белого мрамора.
-- Там, – Леон указал на дверь справа, – твой гардероб… ты найдёшь всё, что нужно… Переодевайся и ложись спать…
-- Я не останусь! Как ты этого не понимаешь?! – в отчаянье всхлипнула Оливия, ощущая себя пойманной в клетку, из которой нет выхода.
-- Лив, не глупи, – стратег КЯ укоризненно покачал головой, беря в свои ладони озябшие руки жены. – Тебе холодно?.. Здесь же вроде тепло…
Мужчина притянул Ливи к себе, заключая в согревающие объятия.
-- Нет, Леон! – Оливия оттолкнула его от себя, вырываясь на свободу. – Не заговаривай мне зубы! Я не хочу здесь жить… я не желаю оставаться здесь ни на секунду! Или мы возвращаемся в Италию или отправь хотя бы до ближайшего города, где есть аэродром!
-- Зачем тебе аэродром… здесь есть вертолёт…
-- Тогда я хочу сейчас же на нём улететь отсюда!
-- Ничего не получится, дорогая, – стратег КЯ снова попытался обнять жену. – Ты останешься здесь…
Услышав слова Леона, Оливия чуть ни расплакалась от собственного бессилия.
-- Я не хочу! Не хочу, Леон! Ты слышишь?!! Ты не имеешь права распоряжаться мной! Я не твоя собственность!
-- Ты моя жена, Лив… – губы мужчины коснулись её виска. – Ты моя.
Оливия отшатнулась:
-- Мы… мы хотели развестись, ты помнишь? Ты ещё этой ночью обещал мне!
Она видела, что все её слова бессмысленны. Леон решил и он оставит её здесь, в каком-то совершенно непонятном месте, далеко от связи с остальным миром, без какой-либо возможности выбраться. Просто потому… что захотел так, потому что она задела его самолюбие, заикнувшись о разводе… потому что стратег КЯ не любил проигрывать.
-- Лив, мы оба погорячились этой ночью, – возразил мужчина. – Зачем из-за глупости всё портить?..
-- Из-за глупости?!.. Из-за глупости?!! – Оливия едва ни задохнулась от возмущения.
-- Ну, разумеется, – кивнул Леон, осторожно приближаясь к женщине, словно охотник, опасаясь каким-нибудь резким движением спугнуть добычу. – Я понимаю, ты хотела наказать меня… я заслужил… Но зачем же для этого пользоваться столь изощрёнными способами.
-- Леон! Причём здесь наказание?!.. Это не месть! Я просто не желаю быть с тобой!
-- Лукавишь, Ливи… лукавишь…
-- Ты совершенно не слушаешь меня! Я не хочу быть твоей женой! – в отчаянье воскликнула Оливия. – Не хочу!!!
-- Ещё немного и ты скажешь, что не любишь меня, – с какой-то горечью усмехнулся стратег КЯ, наклоняясь к лицу жены и заглядывая ей в глаза.
-- Леон, ты не понимаешь… мы не можем быть вместе, – отстраняясь твердила Оливия. – У нас не получается… мы… разные, я не хочу, я устала… мне хорошо одной…
Она снова отскочила от него, собираясь с мыслями:
-- Неужели ты сам не понимаешь, что делаешь?! Я точно такой же человек, как и ты, у меня есть собственное мнение… на которое тебе как всегда плевать, я не могу так жить! Я не могу жить с тобой!
-- Помнится, когда-то ты говорила, что не можешь жить без меня, – с нотками укора в голосе, заметил стратег КЯ.
-- Нет, я больше так не могу, – застонала Оливия, обессилено опускаясь в кресло. – Ты ничего не понимаешь и не желаешь понимать!..
Мужчина опустился на корточки перед женой, обхватывая её колени руками.
-- Лив, я люблю тебя. И я знаю, что ты тоже меня любишь. Давай попробуем ещё раз, – во взгляде мужа, обращённом к Оливии, читалась слабая надежда. – Нельзя отмахиваться от любви только потому, что тяжело… Мы оба будем несчастны, если сейчас всё разрушим…
-- Леон…
-- Нет! – оборвал стратег КЯ, подаваясь вперёд. – Как ты не понимаешь, я задыхаюсь, когда смотрю на тебя… моё сердце переполняет нежность и сладкая боль… я готов умереть ради одного твоего любящего взгляда… я готов на всё, чтоб только не оборвалась та волшебная ниточка, что связывает нас…
Мужчина взял лицо Ливи в свои ладони, робко касаясь губами её губ.
Сердце Оливии отзывалось бешеным ритмом на каждое слово Леона. Затаив дыхание, женщина пыталась сдержать гулкие толчки, от которых шумело в ушах и сдавливало грудь.
Может ничего и не менялось от того, что сказал ей Леон. Разум знал это. Но она слишком любила его… даже не так. Она любила и своего первого мужа - Метью, и Филиппа, но с Леоном это было что-то другое. Отличное от того, что она привыкла называть любовью. Мета она любила как сестра, после первых порывов детского любопытства им даже стало неловко заниматься друг с другом любовью, после которой у них всегда возникало какое-то подспудное чувство вины. Филипп был - друг, самый близкий, родной человек, отец её детей, смысл её жизни. Её солнце. Но когда оно погасло, она научилась жить в темноте, без него, с отсветом звёзд, которыми были для неё дети.
А Леон… у этой болезни было имя, были симптомы, но не было способа вылечиться. Каким-то образом, всего за месяц, стратег КЯ абсолютно лишил её воли, подчинил себе, сделал так, что она оказалась не способной противостоять ему, каждую минуту думая и чувствуя с оглядкой на него. Он причинял ей боль, но она прощала его за нежное «люблю», он унижал её, а она забывала, сплетая его пальцы со своими.
Ей хотелось бежать от этой зависимости, спрятаться… укрыться и никогда больше не видеть его, не слышать голоса, не чувствовать рук… но вот он обнимает её колени, касается губами и она подаётся навстречу и снова растворяется в этом мужчине, забывая что такое чувствовать мир без призмы любви к нему.
-- Мы не изменимся, Леон… – прошептала Оливия, поднимая глаза навстречу умоляющему взгляду.
Её губы, раскрывшись, замерли в нерешительности, ожидая нового прикосновения.
-- Мы будем искать компромиссы, – чуть слышно вымолвил мужчина, осторожно обнимая жену.
Едва различимое дыхание Ливи жгло его уста, сильнее огня. Неуверенно, словно опасаясь спугнуть синюю птицу, стратег КЯ прошелся губами по губам Оливии. Сердце Леона пропустило удар, как только отяжелевшие веки женщины прикрылись, свидетельствуя о капитуляции.
"Моя!" – порывисто вздохнул мужчина, продевая руку под коленки жены.
Ливи не открывала глаз, доподлинно зная, что следующим шагом - её отнесут на постель. Всё это было старо как мир и банально до ужаса, но Оливия не могла, да и не хотела сопротивляться этому.
-- Я думал о тебе, когда заказывал это покрывало, – услышала она голос мужчины, когда её спина коснулась покрывала.
Несколько секунд Леон любовался женой утопавшей в белом меху… тёплом, мягком, нежном как она сама. Именно так он себе это и представлял.
Пальцы мужчины коснулись тёмно-каштановых прядей рассыпавшихся по одеялу:
-- Тебе нужно поспать, – приказав взвывшему от подобного альтруизма внутреннему голосу заткнуться, произнёс стратег КЯ.
Оливия открыла глаза, глядя в уставшее, какое-то измученное лицо мужа.
Он осторожно расстегнул верхние пуговицы её блузки.
-- Я помогу тебе раздеться, – севший голос мужа дрожью отозвался в теле Ливи.
Его пальцы спустились ниже, ловко справляясь с хитрыми петельками. Но неуверенность в себе, в нём, в последних пяти месяцах, заставила Оливию резко застесняться и женщина, смущённо перехватив его руки, жалобно пробормотала:
-- Я… сама… где здесь душ?
Леон взглядом указал на дверь в противоположной стене, помогая жене подняться. Едва Ливи скрылась за этой дверью, мужчина устало рухнул на постель, нежно водя ладонью по покрывалу, где только что лежала Оливия.
Поскольку он вообще не спал этой ночью и всего несколько часов отдохнул в прошлую, то сон мгновенно сомкнул его налитые свинцом веки.

Проснулся стратег КЯ оттого, что кто-то коснулся его левой щеки. Тонкие пальчики Ливи прошлись вверх по его шраму, остановившись на волосах.
-- Ты уснул, – мягко объявила она, придерживая на груди края пеньюара. – Ложись спать по нормальному…
-- А сколько времени? – встрепенулся Леон, приподнимаясь с покрывала.
-- Без четверти шесть.
-- О, чёрт! – мужчина мгновенно оказался на ногах.
-- Что случилось?
-- Я обещал Этьену, что сегодня буду в Дублине.
-- Ты что, улетаешь? – оторопела Оливия.
-- Ливи, прости… я вернусь… сегодня же… вечером… извини…
Женщина растеряно смотрела на мужа, не зная, что сказать. Пока она принимала душ, она измучила себя вопросами: что сейчас будет? захочет ли Леон близости? поймёт ли, если она откажет? будет ли настаивать? Её терзали опасения: можно ли сразу бросаться в омут или немного подождать, снова привыкнуть к мужу?.. И вот теперь, когда задача решилась сама собой, Оливии почему-то не нравилось это решение, словно она усматривала в нём какое-то дурное предзнаменование.
"У меня паранойя, – скептически заключила Ливи. – Он же уезжает всего на один день, а не на год… как Филипп!.."
-- Молли - это кухарка, она говорит на английском, – предупредил Леон. – Если тебе что-то понадобится, скажи ей, а она передаст другой прислуге. В город сегодня лучше не ездить, там какой-то праздник… не дай бог, будут столпотворения. И вообще, подожди, пока прилетит Сальваторе.
-- Зачем?.. Пусть остаётся с Ричардом, – возразила Оливия. – Пришли мне Чезаре.
-- Сальваторе мне нравится больше.
"Ну, разумеется, он же готов докладывать тебе о каждом моём шаге", – с иронией подумала Ливи, но вслух этого не сказала.
-- К тому же Чезаре слишком падок на женщин, – неодобрительно добавил стратег КЯ.
-- Леон… – Оливия многозначительно посмотрела на мужа.
-- Ну, хорошо-хорошо. Сицилиец - так сицилиец.

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ! В этом посте СЛЭШ + NC-17!
Детям НЕ ЧИТАТЬ!!!
––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––

31 мая, суббота. Дания, Дублин, 13:30 – … (12:30 – … м.в.)


Этьен, как и было велено Леоном, отправился в Дублин, где находился сейчас лидер «Чёрной луны». Пикет ещё две недели назад должен был организовать там сборку «спутника-призрака», глушащего все сигналы, посылаемые «навигатором», но Нольде отстал от графика.
"Идиот! Ничего нельзя доверить!" – шипел про себя Шетардьё, подъезжая к ранчо, где расположился Пикет со своими твердолобыми ребятками.
Ворота ему открыли не сразу, охрана была занята объездкой лошадей под дикое гиканье, сравнимое разве что с боевым кличем индейцев. Они вопили и давали друг другу какие-то нелепые советы, хотя, по всему было видно, что лошадей они раньше видели только на картинках, во всяком случае, уж точно никогда не катались на них.
"Ну, конечно, какая тут к чёрту работа? – со злостью цедил помощник Леона. – Армия дармоедов и бездельников!"
-- Мать вашу… вы куда поставили эту хренотень?!.. – разлетелся по двору хорошо поставленный голос Пикета.
-- Знатно орёшь, – выходя из машины, произнёс Этьен. – Теперь ясно, чем вы тут занимаетесь, пока мы ждём результатов…
-- Лучше заткнись и помоги тащить! – гаркнул Эмиль, который нёс на себе какой-то ящик.
Судя по его виду этот ящик не был первым, а по тоске в глазах можно было с уверенностью сказать, что и не последним. Эмиль был в закатанных по колено джинсах, ноги мужчины были измазаны то ли в глине, то ли в иле, с того места, на котором стоял Этьен, разобрать было сложно. Когда-то белая рубашка, завязанная на животе, подчеркивала как сильно загорел и без того смуглый лидер «Чёрный луны» и сейчас была вся в художественно размазанное по ткани пятно.
-- Я тебе грузчиком не нанимался! – в таком же тоне отозвался Шетардьё. – Организуй своё отребье!.. А мы с тобой пока потолкуем в кабинете! Если в этом сарае вообще есть кабинет…
-- Ах, …ять, господин помощник господина стратега, ядрить твою раз так… – Пикет плюхнул ящик себе под ноги и, покрывая Этьена матом вплоть до пятого колена, пошлёпал в дом.
Шетардьё шёл следом, не отставая ни на шаг.
-- Какого хрена у вас тут творится?! – сразу начал на повышенных тонах помощник Леона. – Почему спутник до сих пор не собран?!.. Где развёрнутая лаборатория со всем необходимым оборудованием?!
-- Где-где?! На самом дне! – вытирая лицо салфеточным полотенцем, отозвался Нольде. – Потопили мы его, пока сплавляли с берега на берег!
-- Чего?!.. – было похоже, что Этьена сейчас хватит удар.
-- Чего? – раздражённо передразнил Эмиль. – Того!.. Машины сломались, пришлось переправлять на лодках…
-- Нольде, твою мать… – сцепив зубы, прорычал Шетардьё. – Мы уже перевели «навигатор» в Ливию!.. У нас всё готово для тестирования!.. А ты со своими недомерками не смог даже станцию со спутником развернуть!..
-- А что ты так злишься, малыш? – развязно улыбнулся Пикет. – Ты часом ни заработался?.. Может стоит отдохнуть денёк-другой? Здесь свежий воздух, природа, красота, грязевые ванны… – Эмиль перевёл взгляд на ноги. – А будет скучно, я тебе пришлю кого-нибудь из своих мальчиков-недомерков… если, конечно, ты им придёшься по вкусу…
-- Заткнись, урод! – процедил Этьен.
Нольде приблизился к зеркалу и внимательно посмотрел на себя.
-- Да нет, вроде пока очень даже ничего, – язвительно возразил лидер «Чёрной луны». – А может в юности тебя избаловали своим внимание самые смазливые одноклассники?..
Шетардьё замер, осторожно подняв глаза на Пикета.
-- Не поэтому ли ты увлёкся кулачными боями и не пропускал ни одной юбки, дабы всем показать какой ты крутой мужик, а, Тьё?.. Правда, говорят, что после того как ты бросил школу, оставив компанию своих голубых дружков, ты всё равно имел не только баб, но и мужиков!..
-- Умолкни, ублюдок, – наконец, опомнился Этьен, – а то я раздавлю тебя как букашку!
Нольде расплылся в очаровательной улыбке:
-- Тогда Леон тебя накажет!.. Занятно… он ведь и не догадывается о твоих нетрадиционных наклонностях?.. Леон, который так любит собирать досье на всех, не знает самого интересного о своём помощнике!.. А вот я решил последовать его примеру, обзавёлся данными на тебя!.. Слушай, а может мне стоит поделиться этой информацией с твоим боссом, а? Как думаешь, его удар не хватит?
Пальцы Шетардьё угрожающе сжались в кулаки.
-- Да, ладно-ладно, я пошутил… Сохраню я твою тайну, – Пикет глумливо подмигнул Этьену, обходя его кругом и останавливаясь за спиной. – Вот только что бы такого попросить взамен?.. Тьё, душка, а может и я тебя отымею, а?
Нольде небрежно шлепнул Шетардьё по заднице. Тот шарахнулся в сторону, резко обернувшись. Видок у него был как у затравленного зверя.
-- Отвали, му…к! – дрожащим от гнева голосом рявкнул Этьен.
-- Что, отказываешься? Ну, нет так нет, – Пикет легкомысленно пожал плечами. – Главное ведь что?.. Любовь и согласие во всём мире…
Эмиль отбросил полотенце в сторону и прошёл к столу, где были разложены его бумаги. Вид у него сделался деловой и серьёзный.
-- Ну, а теперь, когда мы с тобой так душевно вспомнили юность, ты мне можешь объяснить, за каким хреном Леон прислал тебя сюда?
-- Вы отстаете от графика… – глаза Шетардьё всё ещё сверкали от ярости.
-- И-и-и?.. Таскать ящики ты отказываешься, машины чинить не умеешь… ты чем-то можешь помочь нам ещё?
-- Дать пинка под зад! – злобно отозвался Этьен.
Длинные пальцы лидера «Чёрной луны» перебиравшие списки аппаратуры, которая должна была находиться в грузовиках, замерли. Нольде медленно поднял голову, окидывая помощника Леона внимательным взглядом. Эмиль был вымотан до предела, связываться с Шетардьё ему сейчас было просто не под силу, но и терпеть наезды он не собирался.
-- Так, Тьё, мне казалось, мы всё выяснили… Я готов молчать о твоих секретах, если и ты будешь держать свой рот на замке, если конечно…
-- МЫ… ничего не выяснили, – когда хотел Этьен мог двигаться на удивление стремительно для его массивной фигуры.
Рука мужчины легла на горло Пикета, прежде чем тот успел предотвратить это. Шетардьё неторопливо приблизил своё лицо к лицу лидера «Чёрной луны», который спокойно встретил его взгляд, решив для разнообразия выслушать, что тот ему скажет.
-- А теперь послушай меня, умник… ты думаешь, ты взял меня за жабры? Да Леону по хрену, кого я трахал и трахаю… а вот у такого красивого мальчика как ты, наверняка есть красивая девочка… – Этьен нехорошо улыбнулся. – Я даже знаю, что есть… и ей будет очень интересно узнать, какие предложения ты тут мне делал, мой сладкий…
Глаза Эмиля сузились:
-- Да пошел ты на …й.
-- Ммм, ты точно хочешь, чтобы я к нему пошёл? – рука помощника Леона скользнула в распахнутый вырез рубашки Нольде и прошлась вниз по гладкой загорелой коже. – А если я соглашусь?..
Две пары горящих бешенством глаз скрестились и в следующее мгновение кулак Эмиля со всего размаху врезался в челюсть Шетардьё, отбрасывая его от лидера «Чёрной луны».
-- Лапы убери, пока есть что предлагать, Тьё. Хочешь трахнуться, пойди и сними себе кого-нибудь, тебе для разрядки не повредит. Может хоть немного крови к мозгам прильёт.
Этьен медленно вытер с губ, выступившую кровь, языком проверяя целость зубов. Рука у Нольде была тяжёлая, но это и заводило.
-- В следующий раз думай, прежде чем рот открывать, малыш. А то ведь его могут заткнуть не по-детски, – Этьен бросил взгляд в окно, где возилась с ящиками и лошадьми команда Пикета.
"Команда… – он презрительно поморщился. – Шайка оболтусов! В «Красной ячейке» вам бы показали, что такое дисциплина…". Если Пикет не желает их строить, придётся самому заняться. А вот с их отмороженным лидером он ещё разберётся.
"Лучше бы ты не связывался со мной, красавчик", – цедил про себя Этьен, выходя из кабинета Нольде.
-- Посмотрим, кто кого заткнёт, душа моя, – проводив прищуренным взглядом помощника стратега КЯ, прошипел Пикет. – Я с тобой ещё за Сидней не рассчитался!..
Через пару минут со двора послышались какие-то крики. Подойдя к окну, Эмиль увидел Шетардьё, раздающего приказы его людям.
-- Чёрт! Он что, тут ещё и командовать вздумал?! – лидер «Чёрной луны» пулей вылетел из кабинета.

31 мая, суббота. Дания, Дублин, 12:15 – … (13:15 – … м.в.)

-- Ну, что, Наполеон?.. Войско разбрелось? – ухмыльнулся Нольде, стоя за спиной Этьена. – Это тебе не солдатами командовать!
-- Ты прав, это - стадо баранов, а не оперативники! – раздражённо прошипел Шетардьё. – Полагаю, если пристрелить парочку, другие начнут быстрее шевелиться?!..
-- Ты не у себя в Ячейке! Отстреливать будешь своих, а моих не трожь! Воспитывать нужно личным примером, так что засучи брюки, Бонапарт, будешь наравне со всеми таскать ящики!
-- Тоже мне Руссо, – огрызнулся помощник Леона, но, тем не менее, побрёл за Пикетом.
Худо бедно, а к вечеру составляющие спутника были целиком выужены со дна реки и переброшены в дом, где ящики сгрузили в холле, накрыв их сукном. Обошлось без потерь. Если не считать нервных клеток Этьена, который не мог прийти в себя от организации Нольде работы. Нет, сам Пикет (Шетардьё пришлось отдать ему должное) вкалывал как надо, но вот его люди! Они приходили, уходили, садились перекурить, шутили, отвлекались и отвлекали Эмиля. Над рекой стоял шумный гогот от непрекращающихся шутливых перебранок между этими молодчиками. Пикет же был собран и, похоже, не в духе, он только изредка выдавал едкие комментарии, либо помалкивал.
-- Банда гомиков… – процедил сквозь зубы Этьен, глядя на эту неразбериху, которые остальные называли «работой».
Чёрт, ему стало так казаться в свете утреннего разговора или всё эти уроды действительно влюблены в Пикета как в женщину?!
Нога Шетардьё ступила на сырую глину и, поскользнувшись, он чуть не выронил из рук огромный ящик.
-- Давай помогу, – подняв голову, Этьен увидел протянутую руку Долохова.
-- Да пошел ты… – огрызнулся он, вызывая на лице Антона удивлённое выражение.
-- К Тоше лучше с этим не приставай, Тьё, сразу тебе говорю, он разобьёт твоё сердце, – раздался голос идущего позади Пикета.
Долохов, бросив на них обоих сочувственный взгляд: «Заработались парни», отошёл в сторону, чтобы дать им дорогу.

31 мая, суббота. Дания, Дублин, 19:30 – … (20:30 – … м.в.)

После ломового трудового дня всех потянуло на отдых. Впрочем, более всего потребность расслабиться была у Этьена с Пикетом, эти двое точно поработали на славу. Для Шетардьё такой вид деятельности вообще был немыслим, подобной работой в «Красной ячейке» занимались рядовые оперативники, поэтому идея завалиться в кабак «полечить нервы» была воспринята помощником Леона на ура.
Бренди исчезал в Этьене в катастрофической скоростью, причём что-то не слишком сильно действуя и уж совсем не помогая расслабиться. А может Шетардьё так сильно напрягал сидящий напротив Пикет, отпускавший едкие замечания на тему сексуальных меньшинств, которая ни с того ни с сего почему-то всех резко заинтересовала.
-- Да какая, блин, разница?.. – встрял Долохов. – Мой приятель - гей - говорит, что куда совать - разница невелика, но бабские истерики терпеть у него сил нет…
-- А вот Тьеша вряд ли с тобой согласится, – язвительно заметил Нольде, смоля уже n-ную сигарету и пуская разные фигурки из дыма в потолок.
Этьен сделал очередной огромный глоток и уничтожающим взглядом посмотрел на лидера «Чёрной луны».
-- Не знаю, вероятно, чтоб рассуждать об этом, нужен всесторонний опыт, – процедил он. – Судя по всему, вы тут все большие знатоки!..
-- О-у… похоже наш скромный мальчик Этьен смущается нашей компании, – игнорируя взгляд помощника стратега КЯ, пояснил Нольде остальным. – Их в Ячейке держат в ежовых рукавицах, рот и член на замке…
Парни за столом заржали, а Пикет, чуть приподняв брови, перевел взгляд на Этьена, словно ожидая возражений или подтверждения своих слов.
-- Сочувствую приятель, сурово у вас там… – сидящий рядом с Шетардьё парень хлопнул его по плечу.
Похоже, что совместный труд с последующим распитием спиртных напитков для представителей «Чёрной луны» было вполне достаточным основанием, чтобы признать человека за своего.
Этьена передернуло. Ещё таких дружков ему не хватало. Ехидный взгляд Эмиля был красноречивей всяких слов и бесил Шетардьё, мешая даже нормально надраться.
Больше всего ему сейчас хотелось съездить кулаком по этой красивой наглой роже и… вот, чёрт, когда он начал считать Пикета красивым?!
Этьен мысленно выругался, заставляя себя вспомнить, как выглядел Нольде в Сиднее, когда они с Леоном избили его. Но Эмиль и, правда, был очень хорош, даже слишком хорош для мужчины. Шетардьё мог поспорить на что угодно, что в юности это доставляло ему немало хлопот… Сам Этьен вместе со своими дружками частенько драл таких нежных мальчиков не слишком волнуясь об их предпочтениях. А редко какой из них был таким же симпатяжкой как сидящий напротив него лидер «Чёрной луны».
"Уж не поэтому ли ты так хорошо дерёшься, мальчик … частенько приходилось отбиваться? Попадись ты мне тогда…" – губы Шетардьё тронула циничная ухмылка. Но лучше об этом было не думать и не вспоминать, эта часть жизни Этьена осталась в далёком «доКЯшном» прошлом и ему вовсе не улыбалось, что Пикет смог накопать о нём эту информацию.
-- Ни то, ни другое тебе бы не повредило, Нольде, проживёшь чуть дольше и помрёшь в своей постели, – отозвался помощник Леона, потянувшись за бутылкой.
Ситуация выводила его из себя. Он был в руках у Пикета и повязан, не имея фактически ничего, чем он мог бы ответить на удар. Чувство самосохранения вопило о том, чтобы затаиться и держаться подальше от Нольде с гранатой, которую тот неизвестно куда кинет. Ход мыслей этого отморозка был ему недоступен.
-- Да ты не стесняйся, Тьё, здесь все свои… мы и папочке-Леону не расскажем, так что расслабься, вот ты кажется Лу понравился, – Пикет кивнул на сидящего рядом с Шетардьё парня.
Людовик, который ни сном, ни духом не интересовался мужчинами и собирался через месяц жениться, сделал большие глаза и изобразил томную влюбленность.
-- Меня Тоша взревнует, – потупился он, переводя стрелки на Долохова.
-- Давай-давай, Лу, – на Антоне уже висел Бах, дергая воротник его куртки и якобы подбираясь к шее. – За Тошу не волнуйся, я его развлеку…
-- Эм… – русский скорчил жалобную морду и потянулся к своему шефу. – Меня обижают…
-- Кто обижает моего мальчика?! – возопил Пикет, когда Долохов добравшись, наконец, до него по коленям остальных, уронил голову ему на плечо.
Похоже, вся компания уже порядочно набралась. Шум над их столом стоял такой, что остальные посетители бара уже начали с опаской коситься на буйных соседей.
-- Педрилы поганые, вас в зоопарке надо показывать, – не выдержал Шетардьё, чувствуя себя потерянным среди мракобесия устроенного за их столом.
-- Да ладно, чего ты… – похоже, Лу действительно задели его слова.
-- Или отстреливать, – Этьен чувствовал, что Пикет устроил всё это специально, чтобы взбесить его и ему это прекрасно удалось.
"Уроды долбанные!" – цедил про себя помощник Леона, уже не считая бокалы бренди.
-- Короче, я пошёл спать… – рявкнул он.
-- Тебе компанию составить? – с готовностью предложил Нольде.
-- Погрей своего Долохова!
-- Да вот Бах против, а ты у нас мальчик свободный… невинный…
Глаза Шетардьё бешено сверкнули:
-- Да пошёл ты на …й!
-- Ммм, ты точно хочешь, чтобы я к нему пошёл? – окидывая Этьена похабным взглядом под пьяный ржач, переспросил Пикет. – А тебе есть, что мне предложить?
-- Да! – Шетардьё демонстративно показал Эмилю «fack» и, взяв бутылку недопитого бренди, поднялся из-за стола.
-- Куда же ты собрался, малыш… проверим? – Эмиль быстро перегнулся через стол и, притянув к себе растерявшегося Шетардье за шиворот, впился в его губы крепким поцелуем.
Задеревеневший Этьен неловко придержал гибкое тело вдрызг пьяного лидера «Чёрной луны», машинально отвечая на поцелуй.
"Какого дьявола я делаю?!" – удивилась трезвая часть мозга Пикета, чувствуя, что руки Шетардьё всё крепче смыкаются на его спине. Сначала он хотел просто побить Этьена его собственным оружием, в память о том, на чём тот поймал его в кабинете, но, начав целовать помощника стратега КЯ, Эмиль понял, что ему это нравится. Довольно странно, но ему казалось, что от помощника стратега КЯ пахнет ирисками и жжёным сахаром, и Эмиль, во что бы то ни стало, собирался распробовать этот вкус, исследуя языком рот Шетардьё. Происходящее казалось ему всё более забавно и он не выдержал и прыснул от смеха.
-- Б…ь! – отшвыривая его от себя прохрипел Этьен.
Грудь мужчины тяжело вздымалась, кулаки были сжаты, а глаза полыхали яростью.
-- Точно! – пьяный и довольный собой Нольде весело заржал и плюхнулся обратно на Долохова.


31 мая, суббота. Дания, Дублин, 22:00 – … (23:00 – … м.в.)

Пикет курил, развалившись на крыльце. Остатки его пьяной компании, которые не стали ночевать в городе, уже спали крепким сном.
Вдалеке послышалось газование машины, чёрный феррари (на котором приехал днём помощник Леона) быстро мчался по направлению ранчо.
Нольде едва ни поседел, когда автомобиль на бешеной скорости чуть ни влетел на крыльцо. Из открывшейся дверцы вывалился пьяный Этьен и пошатываясь направился к дому.
-- Ба!.. А я думал, ты уже уехал… – поднимаясь на ноги, язвительно заметил Пикет. – Что не смог перенести длительной разлуки?..
-- Fils de pute! – нечленораздельно прохрипел Шетардьё. – Где моя комната?!..
-- Твоя? Вообще-то мы тут комнат для гостей не держим, – пожал плечами Пикет. – Поброди по дому, может найдёшь к кому под бочок приткнуться…
-- Ублюдок, – рыкнул Этьен с трудом взбираясь на крыльцо.
-- Ай, как мы некрасиво ругаемся, тебя разве в детстве не учили, что так разговаривать невежливо? – протянул Пикет, наблюдая за попытками Шетардьё преодолеть ступени.
В голове мелькнула шальная мысль. Это могло быть весело… очень весело…и навсегда заткнёт помощника Леона. Пикет улыбнулся самому себе. Будь он трезв, он возможно и поразмыслил бы над последствиями, а сейчас его идея казалась ему очень забавной шуткой. С лихвой воздавшей бы Шетардьё за Сидней.
Отбросив сигарету в сторону, он подхватил пошатывающегося Этьена.
-- Эк тебя развезло, душа моя, – усмехнулся он, заботливо придерживая помощника Леона.
-- От…сь, – попробовал огрызнуться тот, однако получилось слабо и неубедительно.
-- Уверен, что хочешь, чтобы я ушёл? – чувственный шёпот почти касающихся его уха губ заставил Шетардьё вздрогнуть, словно от холода.
Ядовитая не видимая Этьену улыбка не сходила с губ Пикета, пока его руки блуждали по телу Шетардьё, незаметно высвобождая его из одежды.
Продолжать поддерживать его было чертовски тяжело и Нольде прижал помощника стратега КЯ к стене, неторопливо покусывая его шею.
Этьен расслабленный алкоголем, совершенно перестал комплексовать по поводу того, что Эмиль знает его тайну. Ему вдруг стало легко и спокойно, как будто его освободили от тяжкого груза.
Рука Шетардьё, ухватившая Нольде за волосы, безвольно застыла и вместо того, чтобы оторвать его от шеи Этьена, вдруг зарылась в тёмных густых прядях, теряясь там. Пикет слегка отклонился, желая видеть реакцию помощника Леона. Тот в свою очередь пытался сосредоточить взгляд на лице Пикета. Оно было красиво, его словно магнитом тянуло к нему, к мягким, красиво очерченным губам, почти по-кошачьи светящимся в темноте глазам, гладкой смуглой коже.
Эмиль не мог разгадать выражение лица Шетардьё, неуверенный, что смог добиться нужно эффекта, он провел рукой по торсу мужчины, скользнув дальше за пояс брюк. Дыхание Этьена сбилось и громко застонав он откинулся назад, стукнувшись затылком о деревянную балку, находившуюся за его спиной.
-- Может нам всё-таки отсюда уйти? – безмятежно проворковал Пикет.
"Уйти…" – замутненное сознание Этьена восприняло только это слово. Решив, что Нольде собрался его кинуть, доведя до умопомрачительного возбуждения, он ухватился за рубашку Пикета, притягивая его к себе и грубо впиваясь в губы.
"А мы любим жёсткий секс? – слыша как хрустнули его кости под лапищами помощника стратега КЯ, подумал Эмиль. – Да кто бы сомневался… бешеный…"
Он больно прикусил нижнюю губу мужчины, вызывая ответный стон. В следующее мгновение рубашка жалобно треснула и на пол посыпались пуговицы. Ногти Этьена царапнули его кожу, спускаясь ниже по спине, сжимая ягодицы и притягивая всё ближе. Эм почувствовал, что теряет голову и контроль над ситуацией.
Этого ещё не хватало! Это его матч-реванш!
Его рука ухватила волосы Шетардьё и заставила его откинуть голову назад, обнажая шею. Гибкое тело змеей прошлось вдоль налитого от напряжения тела помощника стратега КЯ. Острые зубы прихватили нежную кожу, оставляя после себя маленькие кровоточащие ранки. Из груди Этьена вырывались хриплые стоны, его руки нетерпеливо срывали с Пикета остатки одежды, путаясь в пуговицах на джинсах.

1 июня, воскресенье. Дания, Дублин, 9:45 – … (10:45 – … м.в.)

Долохов, зевая и потягиваясь, вышел на крыльцо, греясь в лучах утреннего солнца. Он встал чуть ли ни самым первым из всей вчерашней компании, резвившейся в кабаке. Жутко хотелось пить, поэтому колодец, стоящий во дворе, показался ему просто манной небесной. Однако не успел он сделать и пары шагов, как на ранчо въехали шесть высоких тёмных джипа с тонированными стёклами.
"Кого это ещё принесла нелёгкая, – не сводя глаз с автомобилей, Антонин ждал развязки событий.
Из машин вышли несколько мужчин во главе с Леоном.
-- Ещё один работничек ножа и топора пожаловал, – с трудом подавляя очередной зевок, пробормотал Тоша.
Стратег КЯ слегка кивнул ему и быстро спросил:
-- Где Пикет?
Долохов ткнул пальцем в сторону дома.
-- А чуть поконкретнее? – скептически окидывая взглядом внушительный домино, хмыкнул Леон.
-- На третьем этаже, правое крыло… кажется… или левое…
Стратег КЯ, ничего не ответив, направился в дом. Заглянув в пару комнат, он, наконец, попал в нужную. Нольде сладко дремал на груди… Этьена. Леон оторопел, подходя поближе, опасаясь, что ему изменяет зрение.
-- Неслабо! – выдохнул он. – Ошивается вокруг моей жены! Спит с моим помощником! Тянет лапы к моей организации!.. Вот сукин сын-то!
Настенные часы громко отбили одиннадцать.
-- Подъём! – громогласно объявил Леон.
Шетардьё мгновенно пробудился, но тут же зажмурился от боли, острым лезвием полоснувшей по глазам.
-- Через десять минут жду обоих в кабинете, – распорядился стратег КЯ, покидая комнату.
Эмиль с трудом продрал глаза, прикрывая их рукой от бьющего в окно солнца.
-- Вот чёрт… что у вас там за казарма? – Пикет приподнял голову и посмотрел на лежащего под ним мужчину. – Он у тебя всегда так по утрам орёт?
Нольде скатился с помощника Леона и, выскользнув из кровати, прошел в ванную принимать душ. Настроение, несмотря на лёгкую головную боль (после вчерашнего загула) было приподнятое, он даже что-то насвистывал себе под нос. Хороший секс - лучший способ поднять тонус.
Глянув на себя в зеркало в ванной, мужчина недовольно поморщился. Как ни старался он этой ночью держать проявления страсти Этьена от себя подальше, его губы казались сильно припухшими, а на плечах красовалась парочка синяков. "М-да, спутаться с Шетардьё можно было только спьяну… – усмехнулся он, облизывая покусанные губы. – Но прикольно получилось… теперь-то у него хватит ума не выступать и держаться подальше…"
Задвинув подальше мысли о том, что ему на самом деле понравилось то, что случилось этой ночью между ним и Этьеном, Пикет полез под струи воды наслаждаясь своей местью.
Когда лидер «Чёрной луны», наскоро вытершись и обмотав полотенце вокруг бедер, вышел из ванной, то застал Шетардьё всё ещё раздетым и сидящим на кровати. Мужчина держался за голову и выглядел не лучшим образом.
-- Спроси у Долохова какое-нибудь средство опохмелиться, он у нас в этом деле специалист, – посоветовал Пикет переодеваясь.
Бросив на него угрюмый взгляд, Этьен прошёл в освободившуюся ванну так ничего и не ответив.
-- Он что теперь совсем со мной разговаривать не будет? Чёрт, давно надо было его трахнуть! – по губам Пикета скользнула весёлая улыбка и на ходу застёгивая рубашку он отправился на кухню (есть хотелось зверски).

Жуя банан, Эмиль заглянул в кабинет. Во главе его стола, как ни в чём не бывало, сидел стратег КЯ.
-- Всё один грустишь, а Тьеша ещё не объявился? – осведомился он у Леона, проходя и устраиваясь в одном из кресел перед столом.
За спиной Пикета послышались шаги. По звуку Нольде понял, что Шетардьё стоял у противоположной стены, просто Эмиль его не заметил, когда входил. Этьен устроился в соседнем кресле, даже не взглянув на своего ночного любвничка.
"Боже, какая дисциплинированность, – насмешливо хмыкнул про себя Пикет. – Он, наверное, прибежал к боссу, даже не подумав о завтраке…"
-- Тьё, должно быть, уже поведал тебе о наших проблемах, – начал разговор Нольде.
-- Именно, о ваших, – ледяным тоном отозвался Леон. – У нас была сделка: мы вам «навигатор» с программным обеспечением, вы нам «спутник-призрак». Причём, спутник доставлялся на средства «Красной ячейки», если ты помнишь?.. Мы взяли «Чёрную луну» в долю… в равную долю не для того, чтоб вы провалили наш проект.
-- Мы не провалили, мы лишь отстали от графика, – беспечно пожал плечами Пикет.
-- Провалили Эмиль. Провалили, – голос стратега КЯ был спокоен и тих, но больно резал барабанные перепонки (или это только казалось Нольде после перепоя?). – Сегодня спутник уже должен был находиться в Ливии с положительным результатом после испытаний. Вы не только не осуществили переброс, вы даже не начинали сборку и испытания.
-- Форс-мажор, – отрезал Пикет, он не любил, когда его отчитывали как мальчишку. – Хочу тебе напомнить, что вы не "брали" «Чёрную луну» в равную долю, а мы заключили договор. Согласно которому, Леон, мы организуем свою часть работы, а вы свою. Тебя ткнуть носом в ваши собственные недочёты, когда из-за вашей безалаберности вы чуть ни завалили весь проект и нас в том числе?.. Мы отстали от графика, я признал это… в ближайшие дни спутник будет протестирован, у тебя есть ещё вопросы?
-- Ты думаешь, я приехал сюда задавать вопросы? – губы стратега КЯ тронула лёгкая ухмылка.
Этьен осторожно покосился на Нольде, но, перехватив его взгляд, быстро отвернулся.
-- Ну, я не знаю, какого хрена сюда припёрлись все сливки «Красной ячейки»?!.. – изображая недоумённое выражение на лице, захлопал ресницами Пикет. – Глядишь, ещё и Харингтон пожалует?..
-- Разворачивать лабораторию будем сейчас, при мне, – не обращая внимания на реплики Эмиля, объявил Леон. – К вечеру должно начаться тестирование спутника.
-- М-да… похоже, в КЯ все очень любят командовать, даже когда сами снизу, – расплылся в язвительной улыбке Нольде. – У вас что там, специальный курс - «как почувствовать себя главным»?..
Пальцы Этьена непроизвольно сжались в кулаки, он медленно повернулся к Пикету, но едва встретился с ним глазами, ощутил жуткий спазм. Внутри всё заходилось от какого-то опустошённого чувства, словно лидер «Чёрной луны» украл его любимую игрушку и теперь отказывался отдать.
-- Да, на ряду с курсом «как сделать другого мёртвым», – кивнул Леон. – А теперь за работу…
Не дожидаясь ответа, стратег КЯ покинул кабинет. Шетардьё как-то тяжело поднялся из кресла, намереваясь следовать за боссом.
-- Слушай, сходи на кухню, там Антон очередную свою отраву для всей компании делает, она тебя живо на ноги поставит… а то ты своим полумёртвым видком всех распугаешь, – Пикет окинул Этьена насмешливым взглядом.
-- Обойдусь, – буркнул тот, выходя их кабинета.
-- Не дури, Тьё, иди лечись, если пить не умеешь, – Шетардьё вздрогнул, почувствовав на своих плечах ладони догнавшего его Эмиля.
По телу мужчины пробежала сладкая дрожь как напоминание о прошлой ночи, руки зачесались от странной смеси желаний надавать Нольде по морде и сжать его тело, прижимая к себе. Он усилием воли выкинул из головы картинку того, чего ему ещё хотелось. Пикет продолжал уверенно толкать его на кухню, разве что, не подгоняя пинками и Этьен, повернув голову, покосился на развеселого лидера «Чёрной луны». Гад был безмятежен и непосредственен как обычно. Только на время отстал со своими идиотскими шуточками.
А вот помощник стратега КЯ всё никак не мог прийти в себя, чувствуя себя растерянным и опустошённым. Вопреки обыкновению он помнил абсолютно всё, что они делали ночью.
Шетардьё раздражённо повёл плечами, скидывая с себя руки Нольде. "Чего тебе ещё надо, сукин сын, думаешь, я теперь один из твоих недомерков?" – Этьен снова задался вопросом об отношениях лидера «Чёрной луны» с его людьми. Уж слишком то, как он сейчас держался с Шетардьё, напоминало его поведение с членами организации.
-- Антош, тут человеку плохо, спасай, – кивнул на Этьена Пикет, когда они зашли на кухню. – А то скоро потеряет человеческий облик и начнёт кидаться на людей…
Помощник стратега КЯ резко развернулся к Эмилю, встречая насмешливую улыбку и чуть приподнятые брови. Светло-карие глаза весело блестели.
Долохов, кинув на Шетардьё хмурый взгляд передал ему свой стакан с густой жёлтой жидкостью, сильно напоминавшей яичный желток с какой-то белой примесью.
-- Что это? – подозрительно осведомился Этьен, плюхаясь на ближайший стул и нюхая содержимое стакана.
-- Пей, душа моя, – хмыкнул Пикет, оглядываясь назад на заходящего на кухню Леона. – А то ведь твой босс не одобряет маленькие человеческие слабости…
-- Я что-то не понял, где твои люди? – не обращая внимания на слова Эмиля, поинтересовался стратег КЯ. – Воскресенье вроде было вчера…
-- Именно! – подтвердил Нольде. – Потому никого и нет в боевом строю… Или что, твои ребятки вкалывают без выходных? А может они у тебя ещё и трезвенники?
Леон взглянул на своего помощника, с кислой физиономией глотающего какую-то жёлтую бурду, и скептически покачал головой:
-- Да, я вижу какие они трезвенники.
-- Не сердись на Тьешу, – гладя Этьена по волосам, словно воспитатель прилежного ребёнка, весело попросил Пикет, – он вчера до позднего вечера так вкалывал, что атланты отдыхали!..
-- Отдыхающие атланты, я так понимаю, это твои ребятки? – усмехнулся стратег КЯ.
Шетардьё отдёрнул голову от руки Нольде и быстро поднялся на ноги.
-- Я в норме. Могу работать, – уверил он, глядя прямо в глаза Леону.
-- Отлично, идём… – стратег КЯ кивнул помощнику, чтоб тот следовал за ним.
Этьен, ухватившись за это предложение, как за спасительную соломинку, бросился вслед за боссом.

1 июня, воскресенье. Дания, Дублин, 11:50 – … (12:50 – … м.в.)

Пикет неспешно вышел в холл и застыл от удивления. Практически все ящики, на перетаскивание которых ушёл весь вчерашний день, исчезли. Несколько оперативников (в числе которых были и двое из «Чёрной луны») забирали остатки оборудования, следуя с ними наверх. Нольде пошёл за ними.
На крыше уже натянули металлический тент и устанавливали крепёжные блоки. Пара десятков сбитых мужиков трудились в поте лица над сборкой оборудования. Наравне с этими молодчиками вкалывали и люди Нольде. Леон стоял на краю крыши возле какой-то девушки с ноутбуком, они явно о чём-то спорили, уткнувшись в дисплей, а Шетардьё верховодил общим процессом, раздавая короткие лаконичные распоряжения. Судя по всему, он был в своей стихии, а главное - по единственному мановению его руки, взгляда или жеста крутился весь механизм работы. Эмиль невольно залюбовался: Этьен был великолепен, точно грозный диктатор.
-- Я так понимаю, грубая физическая сила вам здесь не требуется? – потягиваясь словно кот на солнышке, осведомился Эмиль.
Его неспособность к работе с техникой была хорошо известна, поэтому тут он даже не влезал в процесс, а работу и без него наладили. Душа радовалась… Он ещё разок глянул на помрачневшего при его появлении Этьена. Неужели антоновское зелье не подействовало? Удивительное дело, обычно все похмельные синдромы как рукой снимает.
-- Под грубой силой ты себя имеешь в виду? – хмыкнул Леон, на секунду отрываясь от компьютера.
-- Да боже упаси, – Пикет оглянулся. – Я вижу, вы тут всех задействовали, тогда я в город, за продуктами…
-- Кого-нибудь с собой возьмёшь?
-- На фиг, работайте, – Пикет полез с крыши.
-- Этьен, езжай с ним, – Леон даже не повернулся к помощнику.
-- Я…
-- Возьмёте нашу машину, – отрезал стратег КЯ, которому надоело наблюдать, как меняется лицо его помощника при появлении Эмиля.
Шетардьё молча кивнул и, не взглянув на Нольде, пошёл прочь с крыши.
Выйдя на улицу, Этьен запрыгнул в один из джипов, стоящих во дворе, ожидая, когда займёт своё место лидер «Чёрной луны».
-- Ты уверен, что хочешь быть за рулём? – абсолютно без задней мысли спросил Пикет (его даже уже начало беспокоить, что помощник Леона никак не придёт в себя после попойки).
Шетардьё резко обернулся к Эмилю, желая понять, была ли в его словах сексуальная подоплёка. Увидев устремлённый на него взволнованно-испуганный взгляд, Нольде, наконец, понял, что Этьен ведёт себя так не из-за похмелья.
-- Какие-то проблемы, Тьё? – он вопросительно вскинул брови.
-- Не называй меня так! – Этьен стукнул открытой ладонью по рулю.
-- А как ты хочешь, чтобы я тебя называл? – несмотря на некоторую растерянность, Пикета начал пробирать смех. – Шетардьё, ты так взволнован нашей маленькой ночной шалостью? Слу-ушай, ты и правда того… мальчиком был? Блин, приятель, ты извини. Сказал бы…
Помощник Леона включил зажигание и надавил на газ.
-- А ты бы что тогда, согласился побыть девочкой? – мрачно буркнул он.
-- Зачем, ты прекрасно справляешься…
-- Зато ты больше похож!
Пикет от души расхохотался:
-- Да уж куда мне до таких здоровых мужиков как ты?.. Бабы, наверное, млеют, – изображая барышню, Нодьде дотронулся до бицепса Шетардьё: – Ах, Этьен, дай потрогать!.. Ах, какой ты сильный!.. Ммм… Тьё!
-- Отвали! – отдёргивая руку, огрызнулся помощник Леона.
Машина при этом вильнула, но к счастью дорога была практически пустой. Шетардьё поспешно выправил руль.
-- Ладно-ладно, не смущайся, а то ты нас обоих угробишь.
Этьен, стиснув зубы, молча продолжал вести машину, устремив пронзительный взгляд прямо перед собой.
-- Не убивайся так Тьеша, а то я начинаю чувствовать себя совратителем малолетних.
-- Отвяжись - сказал… – выдавил Шетардьё, не отрывая глаз от дороги.
Эмиль пожал плечами и оставшуюся часть пути они ехали молча.

1 июня, воскресенье. Дания, Дублин, 14:00 – … (15:00 – … м.в.)

На обратном пути из супермаркета, где были закуплены продукты для всей их немаленькой компании, они заехали на заправочную станцию.
Пикет, оставив Этьена разбираться с бензином, отправился в магазинчик при заправке, купить сигарет и чего-нибудь к чаю. Звонившего по телефону Долохова разобрало на сладкое.
-- Чем бы дитятко ни тешилось, – улыбнулся Эмиль, перехватив озадаченный взгляд кассирши на горку из пачек «Wild Seven», «Kit Kat» и бисквитов.
Девушка понимающе заулыбалась и начала пробивать товар.
-- А вы пробовали новый КитКат с белым шоколадом? Очень вкусная штука, невозможно оторваться! Но так вредно для фигуры, – продавщица смешно наморщила носик.
-- Но ни в коем случае не для вашей, – мигом среагировал Эмиль, стараясь не обращать внимания на серенаду гудков устроенную Шетардьё около витрины. – Обязательно попробую, если вы советуете…
Этьен вылез из машины, с раздражением наблюдая за заигрывающим с молоденькой кассиршей Нольде.
-- Он что, специально надо мной издевается… – цедил он, чувствуя, что с каждой минутой его злость на лидера «Чёрной луны» возрастает.
Его бесило в нём абсолютно всё: то как он выглядит, шутит, двигается, разговаривает, улыбается. Вот только сейчас к вечному раздражению, которое вызывал в нём Пикет, прибавился острый привкус желания, добивавший Шетардьё и заставлявший его чувствовать себя ещё более униженным. Этьен не хотел этого, но ничего не мог с собой поделать. Его взгляд против воли скользил по ладной подвижной фигуре Эмиля, с болезненной жадностью отмечая каждое его движения. Сейчас Нольде, откинув голову, смеялся какой-то шутке, и Этьен, сжав зубы, поспешно отвернулся, чувствуя, что его мысли опять несёт куда-то не туда.
-- Кого ты там увидел, что смотришь с такой рожей? – в голосе вышедшего из магазинчика Пикета как всегда была ирония, наждаком резанувшая по нервам Этьена.
Он повернулся, хмуро наблюдая за тем, как мужчина укладывает пакет с покупками на заднее сиденье машины. Его взгляд скользнул по проглядывающим сквозь лёгкую льняную рубашку тугим мышцам спины и остановился на обтянутых джинсами узких бедрах.
«Чёрной луны» оглянулся.
-- Таким взглядом и убить можно, – усмехнулся он, выпрямляясь. – Неужели, всё так плохо?
Пикет приподнял красиво очерченную бровь, внимательно изучая лицо Этьена. Смущённый Шетардьё? Это что-то новенькое. Приятное разнообразие после монотонного рычания, которое тот выдавал за человеческую речь.
-- Или нет? – Пикет нахально улыбнулся, делая шаг к Этьену.
Мужчина отшатнулся, натыкаясь на бампер автомобиля.
-- Иди ты… – хрипло выдавил он, заставляя себя отлепиться от машины и делая шаг в сторону.
-- Куда? – уточнил Нольде, одну руку положив на открытую дверцу, а другой облокачиваясь на крышу машины.
-- Отвали, а… – Шетардьё мысленно зарычал от досады, услышав в собственном голосе жалобные нотки.
Не так хотел он послать Пикета, совсем не так.
-- Ты просишь? – губы Нольде изогнулись.
-- Твою мать, Пикет… – Этьен рванулся из замкнутого пространства рук лидера «Чёрной луны».
Издав, короткий смешок, он преградил дорогу Шетардьё, ловя его в свои объятия:
-- По-моему, ты мне не ответил… – Эмиль разве что не урчал от удовольствия, его руки скользнули под одетую навыпуск рубашку мужчины. – Так куда я должен пойти?
Вновь привалившись к машине, Этьен, закрыв глаза, тяжело дышал. Колено Пикета скользнуло между ног помощника Леона, губы оказались возле самого уха Шетардьё.
-- Так уточни, ммм? – поглаживая напряженные мышцы, мурлыкал лидер «Чёрной луны».
-- Я покажу, – прохрипел мужчина, обхватывая бедра Пикета и прижимая его к себе.
-- Парень, ты когда успел? – весело изумился Эмиль, чувствуя как сильно возбужден его партнёр.
Вместо ответа тот нашёл губы Нольде, нетерпеливо целуя. Вновь засмеявшись, Пикет толкнул Шетардьё на заднее сиденье машины, наваливаясь на него сверху.
-- Чёрт, – выругался Этьен, выуживая из-под спины смятые шоколадные батончики.
-- Ты оставил Тошу без обеда, – Эмиль наклонил голову и, не спуская глаз с лица Шетардьё, принялся слизывать шоколад с его ладони.
-- … … – выдохнул Этьен, в глазах мутилось от бешеного желания, но он словно застыл, не в силах оторваться от этого зрелища.
Зубы Пикета прикусили его пальцы и, спустя несколько мгновений, очнувшись Шетардьё, ломая ногти, рвал на нём одежду.
-- Выйдите из машины, вы арестованы за нарушение общественного порядка и непристойное поведение в общественном месте! – раздался над их головами резкий голос.
Застигнутые врасплох мужчины замерли.
-- Вот скажи мне, какого чёрта ваш джип общественное место? – казалось, что Пикета ничто не может смутить или выбить из колеи.
Гибким движением, соскользнув с тела Этьена, он вынырнул из машины, неторопливо застегивая джинсы. Остатки рубашки валялись где-то на дне машины.
-- Добрый день, офицер. Какие-то проблемы?

-- Ну-с, кому звоним? – вертя в руках телефонную трубку, Пикет повернулся к Этьену. – Кто орёт тише?
Второй час они находились в участке и после длительных переговоров, стало ясно, что просто так их отсюда никто не отпустит. Ирландцы, как оказалось, очень трепетно относятся к вопросам нравственности. Этьену и Эмилю пришлось на собственной шкуре испытать, что они не в Амстердаме.
Шетардьё молча забрал телефон у Эмиля и набрал номер сотового Леона.
-- Да?.. – ответил в трубке голос стратега КЯ.
-- Это Этьен. Мы с… Пикетом в участке. Надо внести залог. Кругленькая сумма. У нас с собой столько нет.
-- Мне казалось, вы ездили в магазин?.. Вас что, арестовали за кражу продуктов? – каким-то скучающим тоном спросил Леон, словно уже обо всём догадался.
-- Ну-у-у… мы… в общем, нужны деньги…
-- Это я уже слышал, – в голосе стратега КЯ начала проскальзывать прохлада. – Я только не уверен, нужно ли вас освобождать. Проведите ночку в камере, может это вас отрезвит.
В трубке послышались короткие гудки.
-- Merde! – Шетардьё скрипнул зубами с досады и начал снова набирать номер.
-- Вам положен только один звонок, – забирая у помощника Леона трубку, объявил полицейский.
-- Я что-то не понял?.. Твой босс нас кинул?.. – не веря своим ушам, спросил Пикет.
Этьен, злобно сверкнув глазами на Нольде, пошёл в свою камеру.
-- Эй! Я тоже хочу позвонить, – запротестовал Эмиль, когда полицейский подтолкнул его в направлении камеры.
-- У вас был один звонок на двоих.
-- Что?.. Это нарушение моих прав!
-- Расскажешь о правах своим дружкам, – презрительно отозвался полицейский. – Двигай ногами!
Тем не менее, часа через три Нольде и Шетардьё попросили на выход. Один из оперативников КЯ, посланный Леоном, внёс залог.

1 июня, воскресенье. Дания, Дублин, 19:30 – … (20:30 – … м.в.)

Свалив все продукты на кухне, Этьен и Пикет направились наверх. Оборудование уже было установлено и теперь шла настройка программ.
-- Как у нас тут дела? – поинтересовался Нольде, подходя к Леону.
-- У нас - хорошо, – тонко улыбнулся тот.
-- М-да?..
-- Вы, наконец-то, довезли нам еду? – иронично спросил стратег КЯ.
-- А что, твоим киборгам тоже иногда кушать хочется? А я думал, они у тебя от батареек работают, – ехидно заметил Эмиль.
Леон, не обращая внимания на насмешки лидера «Чёрной луны», повернулся к Шетардьё:
-- Этьен, мне уже пора улетать. Наладка программ почти завершена. Проследи, чтоб завтра началось тестирование системы. Могу вам дать не больше недели. В следующее воскресенье спутник должны транспортировать в Ливию. Всё.
Шетардьё послушно кивнул, взглядом провожая босса.
Пикет, поймав взгляд Долохова, указал кивком вниз.
-- Тош, займись ужином, я сейчас спущусь, помогу. Только вонь с себя тюремную смою… – Эмиль зябко поежился.
Первый вечер лета выдался прохладным и в одних джинсах он чувствовал себя не очень-то комфортно.
-- К чаю что-нибудь купил? – осведомился его помощник, поднимаясь на ноги и доставая сигарету.
-- Всё на столе, там вроде что-то осталось.
-- Что-то?
-- Ну да, «Kit Kat» беспонтовый был, – Эмиль устало повёл плечами, разминая спину и спустился с холодной крыши.

1 июня, воскресенье. Дания, Дублин, 20:45 – … (21:45 – … м.в.)

Через час вся работа была закончена и оперативники КЯ завалились в кухню. К этому времени оказался готов и ужин.
-- Что пьём? – залезая в холодильник, уточнил Долохов.
-- Я не буду, – буркнул Этьен. – А ребятам можешь дать пива.
-- Безалкогольного? – язвительно спросил Антоша.
-- Не умничай, – рявкнул Шетардьё, бросив грозный взгляд на русского.
"Ого, кажется, в Тьеше начал просыпаться прежний Этьен, – хмыкнул про себя Пикет, смоля сигаретку, сидя на подоконнике. – Работа определённо не идёт ему на пользу!.."
-- На первом этаже есть несколько свободных комнат, – заканчивая курить и присаживаясь к столу, объявил Нольде. – Твои ребятки могут разместиться там…
-- Не надо, – оборвал Шетардьё. – Мы поедим ночевать в город.
«Мы»? – Эмиль не ожидал такого поворота сюжета. Странное чувство досады закралось в душу.
-- До города час езды. Вы каждый день будете гонять туда - обратно? – поинтересовался Пикет. – Думаете, местному патрулю не станет интересно, куда это катается колонна из пяти темных джипов с утра пораньше и вечером попозже? Что-то мне не очень хочется, чтоб ко мне на ранчо заявились с проверкой!.. Я уже не говорю, что тут вы сможете высыпаться на два часа больше…
Этьен с минуту мрачно молчал, потом нехотя кивнул и уткнулся в свою тарелку.
Пикет с умилением взглянул на надутую физиономию помощника стратега КЯ. Он прекрасно видел, что Шетардьё не настроен на продолжение их «романтических» отношений, но ему было откровенно плевать на это. У Эмиля было игривое настроение и ему хотелось порезвиться. Любопытный как кошка Нольде жутко хотел знать точно, когда кончится терпение Этьена. И потом ему это просто нравилось… нравилось приставать к Шетардьё, заводить его, чувствовать его желание, ощущать под руками стальные мышцы. Он редко встречал людей с таким же сильным темпераментом как у него самого, поэтому играться с Этьеном было особенно забавно, не слишком заботясь о том, что по этому поводу думает он сам. В конце концов, на что ему было жаловаться?
Рука Пикета нырнула под стол и мгновением спустя Шетардьё резко перестал жевать, с трудом проглатывая то, что было во рту. Взгляд мужчины метнулся по сторонам. Однако никто ничего не заметил, слишком увлечённые ужином и уставшие после тяжёлого дня.
Долохов о чём-то спросил своего шефа и тот, спокойно вытащив руку из-под стола, всё с тем же безмятежным видом передал Антонину нож.
Руки Шетардьё, держащие столовые приборы, сжались в кулаки.
-- Я должен позвонить, – рявкнул он, вскакивая из-за стола.

1 июня, воскресенье. Дания, Дублин, 21:50 – … (22:50 – … м.в.)

Этьен вылез из-под ледяного душа, который он принимал в одной из комнат отведённых для «Красной ячейки». Холодная вода остудила тело и желания и немного успокоила мужчину. Опоясавшись полотенцем, Шетардьё посмотрел на себя в зеркало: мрачный налёт почти смылся с его лица.
Но едва Этьен вышел из ванной комнаты, как мрачная маска вновь вернулась на прежнее место.
-- Какого хрена ты делаешь в моей комнате?! – процедил он, глядя на развалившегося в кресле Пикета.
Нольде обвёл мужчину взглядом с ног до головы. Мускулистая фигура Шетардьё вызывала у него восторг, а тугие квадратики на его торсе так и хотелось потрогать. Эмиль сглотнул, с трудом переводя взор на лицо Этьена.
-- Да вот хочу поинтересоваться: почему ты принимаешь душ не в моей комнате? – лукаво улыбнулся Пикет.
-- Чтоб не видеть твою наглую рожу, – буркнул Шетардьё.
-- Хм… Это что же отказ?
-- Ты догадлив!
Нольде поднялся с кресла и медленно приблизился к Этьену, обходя его. Рука Эмиля заскользила с левого плеча Шетардьё наискось по спине и остановилась на правом бедре.
-- А кто выдал мне сегодня днём аванс?.. – прошептал Пикет над самым ухом мужчины.
Ладонь Нольде скользнула под полотенце Этьена.
-- Свали! – рявкнул тот, грубо оттолкнув от себя Эмиля.
-- Доступно, – понимающе кивнул лидер «Чёрной луны», останавливая взгляд на капельках воды, замерших на коже Шетардьё и скользя дальше, позволив ему ещё разок пройтись по крепким мускулам мужчины, раз уж рукам воли не давали, губы Эмиля тронула легкая усмешка: – Ты наложил на себя епитимью и умерщвляешь плоть? – мужчина чуть наклонился вперёд и его губы легкими прикосновениями вобрали в себя остатки воды с плеч Этьена. – Тогда тебе как почётному святому КЯ скидка… будем считать твой должок погашенным…
Он оторвался от кожи Шетардьё и, с деланным безразличием пожав плечами, направился к выходу. Упрямство Этьена вывело его из себя и Пикет мысленно материл желание лавой растекшееся по телу. Эмиль зарёкся дальше приставать к угрюмому помощнику стратега КЯ, будь у него хоть дважды роскошное тело и умильный надутый вид. Характер его как был отвратительным, так и остался! Устроить из секса такую драму мог только он!
-- Мой - да, а вот твой остался за тобой, – прорычал Шетардьё, стремительно рванувшись к Нольде.
-- Не понял?.. – оборачиваясь, решил осведомиться тот, но в это мгновение кулак Этьена врезался в его челюсть.
Глотая кровь с губ, Эмиль попытался сфокусировать замутнённый взгляд на лице помощника Леона, однако новый удар в солнечное сплетение заставил мужчину согнуться пополам.
Шетардьё ухватил Пикета за загрудки, не давая ему упасть.
-- Ты не всё знаешь обо мне, – процедил Этьен, почти касаясь губами разбитых губ Нольде. – Я терпеть не могу шлюх, которым по хрену с кем спать!.. Я их наказываю!..
Помощник Леона резко дёрнул Эмиля вниз, ударив ногой по голени, и, когда тот рухнул на колени, провёз по полу через всю комнату. Пикет почувствовал как треснули его джинсы на коленках, сдирая кожу в кровь.
За эти короткие мгновения Пикет пришёл в себя достаточно, чтобы извернувшись вырвать свою рубашку из рук Этьена и со всего размаху заехать кулаком под коленную чашечку Шетардьё. Помощник стратега КЯ припал на одну ногу возле тела Эмиля. В эту же секунду, спружинив Нольде оказался на ногах.
-- В следующий раз думай, кого называешь шлюхой, дорогуша, – разъярённый Пикет, ухватил Этьена за волосы и, вскинув ногу, ударил его коленом в лицо, наблюдая за тем как из разбитого носа потекла кровь.
-- Тебя, мать твою… – пальцы Шетардьё тисками сомкнулись на щиколотке лидера «Чёрной луны».
Этьен дернул его на себя.
Неловко взмахнув руками, Эмиль с высоты своего роста рухнул на пол, ударяясь затылком о каменный приступ у камина. Перед глазами всё потемнело и поплыло. Сквозь густую пелену он почувствовал как с него содрали всю одежду и грубо перевернули на живот.
-- Ну, и кто здесь «дорогуша»?!.. – прошипел Этьен, накрывая своим телом Пикета и за волосы отрывая его голову от пола. – Так вот, я не договорил: шлюх я сначала бью, а потом беру силой… Как тебе перспективка оказаться в больнице до конца месяца?.. Но ты можешь меня попросить быть не слишком грубым…
-- Сука! – процедил Нольде.
-- Не верный ответ, – рассмеялся Шетардьё, впиваясь зубами и втягивая в себя кожу на шее Эмиля. – Попробуй ещё раз…
Рука Этьена прошлась по спине Пикета, по ложбинке ягодиц и раздвинула его ноги.
-- Не попросишь, обещаю, тебе будет очень больно, – раздалось над самым ухом Нольде.
Эмиль пошевелился:
-- Тебя заводит жестокость, дорогуша? – хрипло засмеялся он. – Или по-другому не получается?
-- Проси! – снова дернув Пикета за волосы, приказал Этьен.
Лидер «Чёрной луны» зашипел от боли:
-- Тьеша, дорогой, отс…
-- В больнице будешь медсестру об этом просить! – Шетардьё дернул Пикета на себя и Эмиль не сдержавшись заскулил от боли.
Внезапно Этьен замер. Он вдруг понял, что не желает мучить Нольде. "Леон, убьёт меня, если Пикет выйдет из строя…" – нашёл, наконец, себе отговорку помощник стратега КЯ.
Одной рукой мужчина притянул голову своей жертвы, вынуждая Эмиля повернуться к нему, другая скользнула под его живот. В сорвавшемся с губ Пикета стоне на этот раз не было боли.
Язык и зубы Шетардьё вновь оказались на шее Эмиля и дальше по всему его телу, словно Этьен решил попробовать каков лидер «Чёрной луны» на вкус. Его руки впивались и сжимали оказавшегося в их распоряжении мужчину, словно это был пластилин, заставляя его то выгибаться, то подаваться навстречу заданному ритму.
Наконец, совершенно обессилев, Шетардьё рухнул на притихшего партнёра. Чувство небывалого наслаждения разлилось по всему телу Этьена. Он жадно вдыхал запах кожи Пикета, слушал его дыхание, ощущал его тело под собой.
-- Тебе понравилось? – тихо прошептал Шетардьё, покусывая мочку уха Эмиля. – Повторим чуть позже?..
Мужчина хрипло рассмеялся:
-- Всегда хотел узнать, что чувствует боксерская груша… дорогой, тебе ещё немного подучиться, иначе так и не выйдешь замуж! – смех перешёл в надсадный кашель.
Этьен перевернул лидера «Чёрной луны» на спину и склонился к его лицу:
-- Ну, что ж, у меня впереди неделя… – он медленно провёл губами по разбитым губам Нольде, слизывая с них кровь. – Я буду учиться на тебе!
-- Я подумаю над тем, чтобы взять тебя в ученики, – Эмиль поймал губы Этьена и, обхватив руками голову мужчины, чтобы не дать ему вырваться, прикусил их. – Попробуешь сдать вступительный экзамен?
Пикет словно вампир присосался к кровоточащим ранкам на губах Шетардьё, запуская пальцы в волосы мужчины и начиная не спеша двигаться под ним.
Этьен мучительно застонал от наслаждения, крепче сжимая тело Эмиля в своих стальных объятьях. Нольде вновь почувствовал как заскрипели его кости.
-- Блин, полегче, ты меня раздавишь, – начиная задыхаться, рыкнул лидер «Чёрной луны».
Шетардьё немного ослабил хватку.
Совершенно не к месту Пикета вдруг начало разбирать его природное любопытство:
-- Слушай, Тьеша… ну, мужики - ладно, а бабы… выживают после секса с тобой, а?.. Или их с переломами доставляют в больницу?..
Этьен заткнул рот Нольде жадным поцелуем. Электрические разряды побежали по крови Эмиля, приводя его в небывалое возбуждение. Пальцы Пикета медленно пошли по телу Шетардьё, сильно сдавливая его каменные мышцы, словно проверяя на прочность.
"Нет, всё-таки у него роскошное тело, – продвигаясь всё ниже по спине, думал Нольде. – Ради такого можно потерпеть даже его поганый характер…"

Сообщение отредактировал Vladimir: Четверг, 11 марта 2010, 22:26:52

Продолжение про Леона и Оливию..._________________________________

1 июня, воскресение. Норвегия, близ Домбоса, домик в горах, 23:45

Леон осторожно зашёл в спальню и к своему удивлению обнаружил Ливи на ковре возле камина с книжкой в руках.
-- Ты ещё не спишь? – чуть нахмурившись спросил мужчина, присаживаясь на корточки возле неё. – Время уже позднее.
-- Я выспалась днём, – тихо отозвалась Оливия. – Признаться, я уже не надеялась, что ты приедешь…
-- Почему?.. Я же обещал…
-- Не знаю, я думала, что может дела… – Ливи отложила книгу. – Ты голоден?
-- Честно? Безумно… – ладони Леона легли на ноги Оливии и поползли вверх под юбку.
-- Я… – женщина облизнула пересохшие губы, неуверенно переворачиваясь, чтобы подняться. – Я скажу, чтобы тебе разогрели ужин и принесли сюда…
-- Я поел в самолете, – руки Леона уже поглаживали бедра Оливии, повелительно притягивая её к нему. – Но нам там не дали ничего вкусного, представляешь?
Мужчина, опускаясь на колени, перенёс одну ногу через жену. Не спуская глаз с пульсирующей на шее Ливи жилки, стратег КЯ начал торопливо развязывать галстук.
-- Леон… я… – наблюдая за сбрасывающим с себя одежду мужем, пробормотала женщина. – Может быть нам пока не стоит…
Стратег КЯ принялся стаскивать с Оливии тонкую кашемировую кофточку с открытым воротом.
-- Леон, пожалуйста, подожди… – темп с самого начала взятый мужем напугал Ливи, она едва успела удержать свитер на груди.
-- Что случилось? – пальцы мужчины поднырнули под край кофты, поглаживая кружево, стягивающее грудь Оливии.
-- Н-ничего… – Ливи чувствовала, как начал учащаться её пульс. – П-просто, может быть… нам… немного подождать, не торопиться…
-- Почему? Что-то случилось?.. Тебе врачи запретили? – забеспокоился муж.
-- Нет-нет… со мной всё в порядке… просто…
-- Что «просто»? – дыхание Леона сбилось, став совершенно неровным.
-- Ты… ты… ты так возбуждён… Что это с тобой?
Руки стратега КЯ вновь спустились к бёдрам жены:
-- Стюардесса два часа мне строила глазки!.. Видела бы ты её ножки!.. Тут и мёртвый возбудится!
-- Ах, вот как?!.. – одергивая юбку, с вызовом спросила женщина. – И ты не пригласил её на чашечку кофе?
Лишённые доступа к ногам руки Леона, нетерпеливо полезли под свитер Ливи:
-- Пригласил, но оказалось, она не пьёт кофе.
-- Какой кошмар! Ну, и стюардессы пошли… И ты не пригласил её полюбоваться видами из окна?
Оливия ударила мужа по рукам, заправляя свитер за пояс.
-- Она сказала, что её интересуют совсем другие виды, – сжимая коленями бедра жены, прошептал мужчина.
Ливи взволнованно заелозила:
-- Неужели? Какая любознательная девушка… и что же её привлекло?
-- Моя улыбка и мой пиратский видок, – широко улыбнулся стратег КЯ, скидывая с себя рубашку.
-- Как интересно! Что же вызвало у тебя улыбку, неужели, её ноги такие весёлые?
Оливия потянулась рукой за книгой, но ладонь мужа накрыла её кисть и поглаживая поскользила к предплечью.
-- Нет. Меня позабавила её коротенькая юбочка. Это было так сексуально…
-- Н-да?.. И насколько короткой она была? Может настолько? – высвободив руку, Ливи слегка подтянула юбку. – Или так?.. – подтягивая её ещё выше, поинтересовалась женщина. – А может так?.. – юбка оказалась совсем высоко.
Леон с трудом перевёл дыхание, не отрывая помутневшего взгляда от демонстрируемой картины.
-- Ещё покороче… Вот так… – двигая ткань вместе с руками жены вверх, возбуждённо прошептал он.
-- Ты прав, хорошая длина. Я, пожалуй, обзаведусь парочкой таких же… – задумчиво пробормотала Оливия, не совсем понимая, шутит ли мужчина насчёт стюардессы или в этом всё-таки есть доля правды.
-- По-моему, твоим ножкам не нужны никакие юбки! Такую красоту нельзя прятать, – настойчиво поглаживая бедра, охрипшим голосом заметил стратег КЯ.
Дыхание женщины предательски участилось:
-- Помнится, ты очень невзлюбил одно моё платье, а ведь оно было вдвое длиннее!..
-- Если б ты одела его, когда мы были тет-а-тет, то мне бы понравилось… Кажется, у него ещё декольте было сногсшибательное… – Леон подался вперёд, оттягивая горловину свитера и заглядывая внутрь. – И какой вид открывался…
-- Ну-у… – Ливи потянула свитер обратно, – ничего нового вы там теперь не увидите!
-- Мы хотим то, что есть… нам это нравится…
Мужчина припал губами к шее Оливии, слегка покусывая и лаская языком. Его левая рука легла под голову жены, а правая нырнула под свитер, исследую грудь.
Несмотря на все усилия, женщина не смогла сдержать непроизвольный стон.
-- А улыбаться стюардессам это не мешает?.. – тихо поинтересовалась она.
-- Что не мешает?.. – с трудом отрываясь от шеи жены и приподнимая голову, переспросил стратег КЯ.
Вид у него был как у взъерошенного щенка, не понимающего, что происходит.
С уст Ливи сорвался чувственный смех:
-- Ты недорассказал про стюардессу!
-- Какую стюардессу? – Леон впился губами в рот Оливии, раздвигая при этом её ноги и устраиваясь между них.
Женщина беспокойно завозилась:
-- Ту, что с красивыми ногами! Или ты меня обманул?
-- Ммм… не помню. Да и зачем мне стюардесса, когда у меня есть ты?.. Она ж постоянно в разлётах…
-- Ах, а я значит, домашние тапочки?! ¬– Ливи возмущённо шлёпнула мужа по плечам, на что тот озорно рассмеялся.
-- Вы - очень любимые домашние тапочки!
-- Замечательно! Тогда будьте так добры, мсье, слезьте с нас, мы пойдём под наш диван, а вы в постель!
-- Можно мы пойдём с вами под диван? – стягивая свитер с жены, жалобно проскулил Леон.
-- Зачем? – удивилась Оливия, пытаясь отнять снятый свитер.
Мужчина отбросил его подальше, принимаясь за молнию на юбке:
-- Хотим с вами там полежать в обнимку…
-- Нет-нет! – отбиваясь, запротестовала Ливи. – Нам там и без вас неплохо, а с вами будет тесно!
-- Тогда останемся здесь, – стянув наконец юбку, стратег КЯ с чувством выполненного долга выпрямился, накрывая Оливию своим телом.
Ливи замерла, приняв вид святой невинности, насколько это было возможно, учитывая, что муж, словно шаловливый ребёнок, играл с кружевами её белья.
-- Хорошо, полежим здесь!
-- Ну, полежим - так полежим… – устаиваясь поудобнее на теле жены, Леон положил голову ей на плечо и закрыл глаза, погружаясь в сладкие грёзы.
Женщина возмущённо потрясла его за плечи и капризно заявила:
-- Нам тяжело!
-- Тогда может займёмся любовью? Будет полегче…
-- С тапочками?!
-- Ну, если хочешь, можешь одеть тапочки!
Ливи не выдержала и расхохоталась.
-- Я обожаю твою улыбку, – очерчивая нежными поцелуями контур губ Оливии, шептал мужчина. – На неё можно смотреть часами. Мне ужасно хочется…
Леон не успел окончить фразу, стук и распахнувшаяся дверь оборвали стратега КЯ на полуслове. Супруги ошарашено обернулись. На пороге стоял Чезаре. Ничуть не смутившись, он отвернулся вполоборота и, сдерживая лукавую улыбку, заявил:
-- Я увидел свет. Подумал, может что случилось, раз так поздно.
-- Это что, вместо извинений? – скептически поинтересовался стратег КЯ, поднимаясь на ноги.
-- За что?! – не понял сицилиец, поворачиваясь к Леону лицом.
Оливия притянула к себе рубашку мужа, прикрываясь ей.
-- За вторжение, – устало покачал головой стратег КЯ. – Иди отсюда. Иди.
-- А-а-а… – Чезаре понимающе кивнул. – Д-да… извините…
Леон подошёл к телохранителю жены и едва ни рассмеялся, заметив на его лице красочный фингал. Видимо вчера ночью сицилиец всё-таки дождался «братьев» красотки, вторгшейся в его номер. Стратег КЯ указал Чезаре взглядом на дверь и, подождав пока тот выйдет, щёлкнул замком.
-- Почему ты никогда не запираешь дверь?.. – с нотками возмущения в голосе спросила Оливия.
-- Ну и наглые же эти итальянцы! – покачал головой Леон, возвращаясь к жене.
-- Куда уж им до французской бесцеремонности! – принимая сидячее положение, заявила Ливи, пытаясь просунуть руки в рукава рубашки стратега КЯ.
-- Ты куда-то собралась? – Леон уже сидел напротив жены и тянул свою рубашку на себя.
-- Я? Да! – женщина возмущённо дёрнула одежду обратно. – Я вдруг поняла, что нахожусь в комнате с человеком, который не уважает мою… гм, родину!
В этот момент супруги выглядели как два ребёнка, вырывающие друг у друга игрушку.
-- Ты только наполовину итальянка! – запротестовал муж, не переставая бороться за свою рубашку.
-- Это моя лучшая половина!
-- Твоя лучшая половина - я!
-- Нет, ты - моё наказание! – Ливи сильнее потянула рубашку и вдруг ткань с характерным треском начала рваться.
-- Замечательно, – скептически хмыкнул Леон, разглядывая оторванный рукав. – Это была моя любимая рубашка!..
-- Хочешь, я тебе её зашью?
По голосу Оливии можно было догадаться, что после штопки от изделия вообще ничего не останется.
-- Боже упаси, – картинно изображая испуг, выпалил мужчина. – Я уж как-нибудь сам!..
-- Что-что? Ты умеешь держать в руках не только половник, но и иголку?.. Ух, ты, какой мне достался муж!
-- Самый лучший! – Леон перекинул рукав от рубашки через голову Ливи, заарканивая и притягивая её к себе.
-- А главное - самый скромный!
-- Ммм… "Скромничают те, кому есть, о чём скромничать" - как говорил Лин Бельведер! – парировал стратег КЯ.
Женщина нахмурила лобик:
-- Кто такой Лин Бельведер?
-- Это персонаж одного старого голливудского фильма…
-- Наверное, очень заносчивый персонаж, – иронично заключила Оливия.
-- Ну-у… – Леон осторожно коснулся губами губ жены, – он называл себя гением…
-- Заметно, – отвечая на поцелуй, улыбнулась Ливи.
-- Что заметно?..
-- Тенденция заметна!
-- А вам палец в рот не клади, мадам…
-- Так же как и вам, мсье!
Мужчина наклонился к самому уху Оливии и страстно прошептал:
-- Именно… лучше положите туда свой язычок…
Щёки женщины вспыхнули:
-- Ты несносен!
-- А мне ты нравишься, – отозвался Леон, скользя губами по щекам жены. – Особенно твой румянец, моя маленькая ханжа…
-- Почему это я ханжа?! – возмутилась Оливия.
-- Я потом тебе расскажу, – опрокидывая женщину на спину, пообещал стратег КЯ.
-- Нет сейчас! – капризно требовала Ливи.
-- Боже, Лив… – жалобно простонал мужчина. – Если бы кто-нибудь узнал, сколько времени мне приходится каждый раз укладывать собственную жену в постель, меня бы подняли на смех.
-- Мсье кажется недоволен?! – забыв о милосердии, Оливия попробовала выползти из объятий мужа.
-- Мсье счастлив, как идиот, – вжимая жену в белый мех и впиваясь в её губы, пробормотал стратег КЯ, чувствуя, что и у его выдержки есть пределы.
Тонкие руки Оливии опустились на спину Леона, то щекоча нежными прикосновениями основание шеи, то скользя вниз, прижимая его к ней.

22 июля, вторник. Ливия, Тархуны, 6:00

Леон полулёжа сидел в кресле, вытянув ноги, допивая свой апельсиновый сок. Странное дело за последний месяц он ни разу не притронулся к кофе и даже бросил курить.
Стратег КЯ собирался на подстанцию, а пока по обыкновению смотрел утренние новости в домике, который снимал уже пятый месяц, а последние две недели и жил здесь. За каких-то четырнадцать дней эти стены осточертели ему до ужаса, хотя он и приходил сюда только ночевать.
Мужчина переключил канал. Диктор вещал на арабском (который Леон за последний месяц стал уже знать лучше, чем французский), рассказывая о минувших событиях. Впрочем, все эти новости Леон уже слышал вчера утром (почти слово в слово), за исключением одной - экологам удалось, наконец, добиться обнесения огромной территории близ Беневалида оградой. Кусок пустыни предполагалось использовать для изучения влияния местного климата и воздушных масс на почвы Бразилии.
На губах Леона появилась усталая, но довольная улыбка. Дело было сделано! Теперь никто не будет соваться на его территорию и знать, что происходит за этой оградой. Он победил. Сколько же мороки ему доставили местные власти, Green Peace, санитарные инстанции и прочие бездельники, которые не знали просто, как ещё изощриться, чтоб только не допустить развёртывания научного центра на этой территории. Он всех переиграл и… ВУАЛЯ! Теперь можно было немного расслабиться и заниматься расширением проекта с «навигатором».
Леон лениво потянулся в кресле и уже собрался снова переключить канал, как появившаяся в верхнем правом углу экрана фотография заставила его вздрогнуть и нажать кнопку громкости.
-- … вчера вечером при попытке нарушения границы Турции и Ирака по территории Курдистана. Личности нарушителей выясняются. Однако, по неофициальным данным эти люди причастны к Рабочей партии Курдистана, которая после ареста Абдулы Оджалана в 1998 году, снизила свою террористическую активность и последние пять лет фактически перешла на партизанское положение. Задержанные подозреваются в связях с Герилья. Данные пока уточняются, но возможно, арестованные являются членами женских партизанских отрядов, орудующих на территории северного Ирака, Ирана и Турции.
Леон всё ещё плохо понимая, что происходит, пытался разглядеть нечеткое изображение на экране. Или у него разыгралось воображение. Или на фотографии была Оливия.
-- Вот чёрт! – мужчина, всё ещё не веря в происходящее, быстро убавил громкость на телевизоре и принялся набирать номер на мобильнике. – Левье, это Леон, позови Оливию, – произнёс стратег КЯ по-норвежски. – Что?!.. Когда?!.. Почему ты мне не позвонил, чёрт возьми?!..
Леон отключил связь и застыл на месте в каком-то немом исступлении. Ливи уехала. Уехала ещё неделю назад. Но он звонил ей в это воскресенье и она сказала, что у неё всё в порядке. Рассказала о последнем посещении врача и как-то слишком поспешно свернула разговор.
-- Чёрт!.. Какой же я идиот! Мог бы догадаться! – болезненно застонал стратег КЯ, бросаясь к журнальному столику и хватая ключи от машины.

22 июля, вторник. Турция, Анкара, городская больница, 9:15

Оливия слабо пошевелилась, всё ещё не до конца прейдя в себя после наркоза. Из её палаты только что вышел следователь, который занимался её делом, а Ливи до сих пор плохо представляла себе, где находится. Вернее, где она находится в точности. Девиз - «помоги себе сам» сейчас звучал злой насмешкой.
Следователь сказал, что с девочкой всё в порядке, как всех недоношенных детей её поместили в специальный инкубатор, где она сейчас и находилась под наблюдением врачей. На просьбу Оливии увидеть дочь мужчина, покачав головой, пообещал, что посмотрит, что можно сделать. Что ж, Ливи была ему благодарна за вежливую формулировку. Но как же ей хотелось увидеть ребёнка, даже если нельзя взять её на руки, а просто посмотреть… убедиться, что с девочкой всё в порядке. Губ женщины коснулась улыбка… Леон оказался прав, у них действительно родилась дочь. Однако тревога вновь охватила женщину. Вдруг травма как-то навредила малышке?!
Она приподнялась с постели, оглядываясь по сторонам. Но нигде поблизости не было видно ничего, что напоминало бы кнопку вызова врача или сестры. Обычная палата… если не считать решёток на окнах.
Обессиленная Оливия рухнула обратно на подушку. Даже такого простого усилия оказалось достаточно, чтобы всё в глазах поплыло от острой боли. Тяжело дыша, женщина вновь попыталась собраться с силами, а пока она раскладывала по полочкам всё, что случилось.
Райский домик в Норвегии оказался клеткой, в которой Оливия чувствовала себя словно приговорённая за неизвестное преступление узница. Ровно через неделю после их приезда туда в начале лета, Леон внезапно уехал, после чего появлялся там всего один раз, заскочив «пообщаться» на пару часов между перелетами. Остальное время он звонил (сначала каждый день, потом реже, а теперь и вовсе раз в неделю), чтобы осведомиться о её здоровье. А Ливи пребывала в полной растерянности, изнывающая от тоски и не знающая, чем занять себя в чужом и неприветливом месте.
От звонков Леона ей становилось только хуже, и последний раз она попыталась сократить их разговор к минимуму, лаконично выдав ему информацию о посещении врача и поугукав в трубку.
Всё это здорово начало напоминать прежние времена её жизни с Филиппом. Но тогда, она была предоставлена самой себе, жила в окружении семьи, собственных дел и забот. И что самое страшное… она снова отвыкла от Леона. Неделю назад (именно в прошлый вторник) Ливи, наконец, призналась себе, что не скучает по стратегу КЯ. Она скучала по нормальной жизни, по детям, по шуму улиц, по своим друзьям, по магазинам… но не по мужу. В тот же день она собрала вещи и… уехала.
Вернувшись домой, Оливия поняла насколько запустила все дела, обязанность по ведению которых она приняла три года назад. Нужно было до родов разобраться хотя бы с самым важным. За эту неделю она успела съездить в Испанию, Ирландию и вот три дня назад прилетела в Ирак.
Всё предприятие по вывозу оставшихся в живых девушек из маленького поселка на территории Курдистана, разрушенного правительственными войсками, было безумной авантюрой. Ливи понимала это с самого начала, но она не могла не постараться помочь. Ситуация накалялась, герилья, к которым примкнули девочки, в этом районе дожимали. Оливия просто не смогла отказать.
И всё шло хорошо вплоть до турецкой границы. Она напрасно выбрала именно этот путь, но Ливи спешила и предпочла рискнуть. Кто бы мог подумать, что именно её беременность и европейская внешность и вызовут подозрения.
Оливия застонала, чувствуя подступающую к горлу тошноту. Организм медленно выходил из наркоза. Перед глазами с киношной чёткостью мелькнул приклад, бьющий её в живот, и её девочки, вытаскивающие из складок традиционной масульманской одежды оружие. Ну, кто им дал его в дорогу?!.. Удар и спровоцировал преждевременные роды… Оливия потеряла сознание и только от следователя узнала, что почти весь её маленький отряд погиб. В живых осталось всего две девушки.
Ливи бессмысленно смотрела в потолок, словно ожидая, что на нём окажется написано руководство к дальнейшим действиям. Думать было слишком больно.
Внезапно открылась дверь и на пороге показался охранник и… Леон. Внутри Оливии всё задрожало от волнения. Она едва ни выкрикнула его имя, но, подкативший к горлу ком, очёнь вовремя помешал вымолвить хоть слово.
-- Здравствуйте, – сдержано кивнул охранник. – К вам посетитель. Это атташе по судебным делам английского посольства в Турции. Он хочет поговорить с вами.
Леон кивнул в подтверждение. Его лицо было сосредоточенно и серьёзно, не выражая абсолютно ничего.
-- Оставьте нас наедине, – спокойно попросил стратег КЯ.
Охранник вышел.
Мужчина придвинул стул к кровати Оливии и окаменевшим голосом спросил:
-- Что ты рассказала следователю?
-- Леон… – губы Ливи тронула измученная улыбка, – у нас девочка.
-- Я знаю, – тон стратега КЯ стал чуть мягче. – Но это всё потом… Сейчас мне надо знать подробности дела.
-- Ничего, – женщина облизнула сохнущие губы. – Я ещё не до конца отошла от наркоза, он обещал зайти попозже…
-- По каким документам ты была в Ираке?
-- Миуча Луно… – Оливия сделала небольшую паузу. – Наблюдатель ООН…
-- Ты… ты сошла с ума?! – Леон отвернул голову в сторону, бормоча себе под нос проклятия. – Это было очень глупо, Лив! Ты что, не понимала, что делала?.. У тебя не было шансов…
-- Я знаю… – тихо перебила его Оливия. – По-другому никак не получалось…
-- Ты хоть понимаешь, что натворила?!.. – Леон с трудом взял себя в руки. – В самое ближайшее время сюда пришлют представителя ООН, странно, что он вообще до сих пор не здесь вместе со сворой журналистов! Ты сделала так, что это стало не простым нарушением границы и ни о какой экстрадиции тебя ни в Англию, ни в Италию уже речи не пойдёт! Это международный скандал, ты сама отрубила себе любые пути к отступлению!
-- Я знаю, Леон… я всё знаю. Но времени было слишком мало… никак иначе было нельзя… – попыталась оправдаться Оливия слабым голосом.
-- Я всегда знал, что ты ненормальная, – вздохнул мужчина, измученно проведя рукой по лицу.
-- Леон… – тихо позвала Ливи.
Стратег КЯ посмотрел на жену. Нет, в его взгляде не было ни осуждения, ни недовольства, лишь усталая обречённость.
-- Возьми меня за руку, – попросила Оливия.
Она повернула кисть ладонью вверх, с затаённой надеждой ожидая прикосновения. Её рука, лежащая на покрывале слегка приподнялась.
Леон наклонился вперёд и, осторожно сжав её ладошку, коснулся губами хрупких пальчиков.
Сердце женщины учащённо забилось и на глаза выступили слёзы радости. Ливи верила, что теперь всё будет хорошо. Иначе и не возможно. Леон здесь. Леон спасёт её. Он решит все проблемы. Оливии вдруг стало стыдно за то, что ещё несколько дней назад она решила, что больше не любит мужа, за то, что она его бросила, не сказав ни слова, а он, едва узнав о случившемся, тут же кинулся ей на помощь.
-- Не бойся, родная, я вытащу тебя отсюда, даже если мне придётся воевать со всей Турцией, – ободряюще подмигнул ей Леон.
Но сказать было проще, чем сделать. И стратег КЯ вовсе не чувствовал той уверенности, которую он пытался вселить в жену.
-- Я знаю, – прошептала Оливия. – Знаю…
-- Я устрою тебе побег, но прежде надо вывести отсюда малышку. Ты уже дала ей имя?..
-- Я даже не видела её и не знаю, всё ли с ней в порядке… – Ливи вдруг замолчала, не зная, стоит ли рассказывать Леону правду о предродовой травме.
-- Что с тобой? – встрепенулся мужчина, заметив как изменилось выражение лица супруги.
-- Ничего особенного… просто… ты передай врачам, чтобы они обязательно обратили внимание… может…
-- Да говори же, Лив!
-- Ну, просто они не в курсе, что роды начались после удара… может это как-то скажется на малышке, а они не знают…
-- Какого удара? – что-то в голосе стратега КЯ, заставило Ливи ещё крепче ухватится за его руку.
-- Не сердись на меня…
-- Говори же, говори! – уже весь дрожа от напряжения, приказал Леон.
-- Была такая неразбериха… я даже не понимаю, как всё вышло… – женщина шмыгнула носом, прижимая руку мужа к груди.
Стратег КЯ почувствовал, как бешено колотится сердце Ливи под его ладонью.
-- Тише, дорогая, тише… успокойся, – Леон пересел на кровать, наклоняясь к жене и обнимая её дрожащее тело. – Что произошло?..
-- Я… мне… мне попали… прикладом по животу…
Оливия испугалась, ощутив как напряглось тело мужа и окаменело.
-- Леон, прости меня… – глотая слёзы, прошептала Ливи, пытаясь удержать отстраняющегося от неё мужчину.
Стратег КЯ поднялся на ноги и, отвернувшись, отошёл на несколько шагов. Ему хотелось кричать от боли, бить стены и крушить всё вокруг. Как смел кто-то поднять руку на его Оливию? Как смел причинить боль его дочери? На глаза мужчины навернулись слёзы ярости и бессилия. Он отомстит! Он найдёт виновника, даже если для этого придётся отправить на тот свет всех, кто был в тот день на границе!
-- Господи… Леон, не отворачивайся от меня… умоляю… – с глухим стоном выдавила Оливия, опасаясь, что муж винит её в случившемся с их ребёнком.
-- Нет-нет, я здесь, – улыбаясь сквозь слёзы, отозвался стратег КЯ, поспешно возвращаясь к жене и вновь заключая её в объятия. – Не волнуйся, всё будет хорошо… у девочки будут лучшие врачи… всё будет в порядке…
Ливи лишь закивала в ответ, так как не могла вымолвить ни слова.
-- Я заберу её отсюда сегодня же… – пытаясь справиться с волнением в голосе, продолжил Леон. – Медики всё приготовят для неё… Сейчас я должен уйти, чтоб подготовить бумаги… тебе придётся подписать отказ от ребёнка, чтоб я мог без осложнений увезти её отсюда… а ночью мы организуем побег тебе…
-- Отказ? – переспросила Оливия, растерянно глядя на мужа. – А как же… я… зачем, Леон… я, не могу…
-- Это нужно сделать, Ливи… чтобы я смог вывезти её из страны как гражданку Италии или Англии, что там у тебя в документах…
-- Италии… – Оливия вся сжалась в ужасе от предлагаемого Леоном варианта. – Но… как же потом, Леон? Ведь… это же не настоящие документы… как же девочка, она попадёт в детский дом?
-- Конечно, нет, Лив, что ты такое говоришь. Малышка будет со мной…
-- А потом… как же я потом докажу, что я её мать?
-- Мы удочерим её…
Оливия вскинула на мужа испуганный взгляд:
-- Но это наша родная дочь!
-- Лив, чего ты боишься? – в недоумение спросил стратег КЯ. – Ты мне доверяешь?
-- Конечно! Но… Леон, она же наша дочь… а будет считаться неизвестно кем…
-- Ну, что ты такое говоришь?!.. Потом мы переделаем все документы, как положено… За большие деньги в этом мире можно всё!
Оливия обвела мужчину всё ещё испуганным взглядом, с трудом выдавливая из себя слова:
-- Х-хорошо… я подпишу…
-- Умничка, – прижимаясь губами к виску жены, прошептал Леон. – Ничего не бойся. Положись на меня.
-- Скажи, что по-прежнему любишь меня… – в каком-то отчаянье попросила Ливи, словно это могло успокоить её и избавить ото всех страхов.
Мужчина чуть приподнялся, заглядывая Оливии в глаза.
-- Я всегда буду любить тебя, – тихо произнёс он. – А теперь мне нужно идти… я вернусь днём… Не грусти.

22 июля, вторник. Турция, Анкара, кафе, 12:00

-- Готово? – поинтересовался Леон, опускаясь в кресло напротив Этьена.
Они сидели за столиком открытого кафе под тентом, скрывающим посетителей от палящего солнца.
-- Да, всё сделал, – протягивая боссу чёрную кожаную папку, кивнул Шетардьё, не отрываясь от прохладного лимонада.
-- А что медики?
-- Они уже готовы перевозить ребёнка.
Стратег КЯ принялся перелистывать папку и вдруг поднял удивлённый взгляд на помощника:
-- А почему один комплект документов сделан на Миуча Луно, а второй на Оливию Пейзера?
-- Я подумал, ты не захочешь упустить такой шанс, – улыбнулся Этьен. – Оливия не будет смотреть, что подписывает…
Лицо Леона в одночасье стало мрачным.
-- Подожди, не торопись, – остановил Шетардьё, отставляя лимонад на стол. – Сейчас ты не способен трезво мыслить, но подумай над тем, что произошло… Оливия тебя бросила. Уехала, не сказав ни слова. Ты уверен, что это не повторится впредь? Ты так уверен в её чувствах к тебе? А если она снова захочет тебя бросить?.. Я же не предлагаю тут же воспользоваться её отказом от ребёнка… Но обзавестись таким документом на всякий случай не мешает. Ты ведь и сам это понимаешь.
Леон молчал, тупо уставившись в бумаги.
-- Решать, конечно, тебе, – пожал плечами Этьен. – Но если Оливия вздумает с тобой развестись, то ребёнка ты больше не увидишь… У тебя есть гарантия, что Оливия никогда не потребует от тебя развода?
Стратег КЯ тяжело вздохнул, захлопывая папку. В нём ещё слишком живы были воспоминания о Милане, когда Ливи объявила, что намерена развестись.

22 июля, вторник. Турция, Анкара, городская больница, 14:30

Ливи казалось, что с момента ухода мужа прошла целая вечность. Минуты превратились в томительные часы, часы - в столетия и этому не было конца…
Внезапно открылась деверь и в палату прошёл Леон. Слабая улыбка коснулась губ Оливии.
-- Как ты? – заботливо спросил муж, ставя дипломат на стул и присаживаясь к Ливи на постель.
-- Со мной всё хорошо, – заверила женщина. – Я скучала…
-- Потерпи ещё немного. Ночью мы вытащим тебя отсюда.
Оливия отвела взгляд.
-- Что такое, Лив? – на лице мужчины появилась тревога.
-- Нет, всё хорошо… я просто неважно себя чувствую, – женщина улыбнулась мужу.
-- Не обманывай меня, – Леон протянул руку, убирая с её лица волосы. – Я же вижу, что-то с тобой не так, ты боишься?
-- Вовсе нет! – встрепенулась Ливи, но тут же сникла, снова глядя на мужа потерянным взглядом. – Я немного волнуюсь… у меня плохое предчувствие…
-- Не надо, всё будет в порядке, – заверил стратег КЯ, наклоняясь и осторожно касаясь губами её губ. – Я принёс документы…
Леон повернулся к стулу, открыв дипломат и достав оттуда бумаги.
Оливия поёжилась, под ложечкой мучительно засосало: "В какой кошмар я попала?.. Нет, это просто какой-то дурной сон!..".
-- Надо подписать, – мягко сказал мужчина, вынимая из грудового кармана ручку.
"Господи, сейчас я проснусь, – простонала Ливи, закрывая глаза. – Сейчас проснусь…"
-- Лив?!.. – встревожено позвал Леон, тормоша жену за руку. – Ты что? Тебе плохо? Может вызвать врача?
-- Нет… – на последнем дыхании прошептала женщина. – Сейчас всё пройдёт… пройдёт…
-- Малышка, ну, не надо так убиваться, – прохладная рука стратега КЯ легла на воспалённую щеку Ливи. – Мы же уже договорились… так надо для Ливи-младшей…
Оливия перевела взгляд на лежащие на краю постели бумаги. "Это всего лишь фальшивка… это всё - не я, это всё относится к Миуче, меня и моей дочери это никак не касается…" – уговаривала она себя, принимая ручку из рук мужа. Но, несмотря на всё доводы разума, Ливи была убеждена, что, подписав документы, предаст свою дочурку, которую даже ни разу не видела, но уже любила с того момента как поняла, что беременна.
Она осторожно вывела под заявлением чужую непривычную подпись.
-- Это всё? – женщина подняла глаза на Леона, пытаясь найти в нём поддержку.
-- Вот, подпиши ещё этот документ на удочерение, чтобы у нас не было проблем на границе, – стратег КЯ положил на колени Ливи второй документ, где дублировался текст об отказе от ребёнка, только на этот раз от имени Оливии Пейзера. – Только будь внимательна, здесь уже нужна твоя настоящая подпись, – мужчина ободряюще улыбнулся.
Оливия уверенной рукой написала своё имя.
Сердце Леона тревожно забилось: "Прости меня, дорогая… Обещаю, я никогда не воспользуюсь этим документом, если ты не решишь оставить меня…"
-- Умничка, – тихо прошептал мужчина, складывая бумаги в дипломат. – Я пойду…
-- Побудь ещё минутку, – едва ни застонала Ливи.
-- Ну, что ты?.. – стратег КЯ наклонился к жене, нежно прижимая её к себе. – Не надо. Не раскисай. Держись… Осталось всего чуть-чуть… Не пройдёт и 12-ти часов как мы все трое будем далеко отсюда.
Оливия замерла, прижавшись к мужу и тихонько сложив ладони у него на груди. Тепло Леона убаюкивало, отгоняя от неё пустые страхи и глупые мысли, наполняя её уверенностью, что всё будет хорошо и стратег КЯ как всегда разберётся со всеми трудностями. Если бы это было возможно, она хотела бы прожить всю жизнь прижимаясь к мужу и не чувствуя вокруг себя ничего кроме теплого кольца из его рук.
Поэтому, когда мужчина, наконец, отстранился, Оливии почувствовала, что готова расплакаться словно маленький ребёнок, которого оторвали от родителей и бросили в чужом месте среди чужих и незнакомых людей.
-- Малыш, ты что? – Леон с тревогой вгляделся в её лицо, увидев, что его успокаивающее объятие лишь усугубило ситуацию.
Оливия помотала головой:
-- Иди, – она изобразила на своём лице бодрость. – Надо увезти нашу девочку из этой страны…
Стратег КЯ поднялся с кровати и Ливи не выдержала и, поймав его руку, прижала губы к ладони мужа:
-- Я люблю тебя, – неслышно прошептала она и, проведя ладонью мужчины по своей щеке, отпустила её. – Прощай…
-- До свидания, – поправил Леон, забирая со стула дипломат и не оглядываясь (чтоб не видеть печаль на лице жены) вышел из палаты.
Не теряя ни секунды стратег КЯ занялся дочкой. И уже через час малютка была высоко над Землёй под присмотром лучших специалистов в области медицины.

22 июля, вторник. Турция, Анкара, отель, 20:00

-- Так ещё раз прогоняем план операции, – строго приказал Леон, глядя на сидящих перед ним оперативников. – В 23:45 фургон останавливается у чёрного…
Стратег КЯ не успел договорить. Дверь номера в грохотом распахнулась и на пороге показался Шетардьё. Ничего не объясняя, он направился к телевизору и включил его.
-- …в срочном порядке вылетел в Турцию. Господин Бриссар заверил, что лично будет следить за расследованием этого дела. Несмотря на то, что превышение наблюдателями своих полномочий происходило и раньше, однако, это первый случай подобного рода и он вновь ставит вопрос о целесообразности наделения миротворческих сил ООН льготным визовым режимом и почти свободным пересечением границы. Подробностей дела нам не сообщают, однако, как известно…
Далее журналистка с увлечением начала пересказывать подробности задержания Оливии и вновь перешла к проблеме миротворческого контингента.
"О, чёрт!.. – прошипел про себя Леон. – Это не просто всё осложняет… Это – катастрофа!.. Ммм… Нет! Я не должен так думать! Будь спокойна, малышка, я найду способ тебя спасти!.."
Стратег КЯ вдруг вспомнил огромные синие глазки на крохотном личике Ливи-младшей и заулыбался.
-- Что тебя так позабавило? – скептически поинтересовался Этьен, недоумённо глядя на босса. – Что-то всё это мало похоже на хорошие новости!..
-- Тем веселее будет играть, – подмигнул Леон, чувствуя как в нём начинает просыпаться «охотник». – Господа из ООН, видимо, считают себя самыми главными на этой планете!.. Мы быстро убедим их в обратном!..

23 июля, среда. Турция, Анкара, больница, 04:00

Оливия лежала на кровати, пытаясь заставить себя не смотреть на часы. Потому что каждый раз, когда она бросала взгляд на электронный будильник на тумбочке, её охватывал всё больший ужас.
Четыре утра. Согласно плану, к этому времени Ливи должна была быть уже далеко от больницы, вместе со своей дочерью и Леоном. Но минуты ползли, а ничего не происходило. Над их этажом повисла глубокая тишина, изредка прерываемая звуками работающего в конце коридора лифта. И ничего в безмятежном безмолвии больницы не указывало на то, что её ночное дежурство нарушено чем-то чрезвычайным.
Женщина с трудом заставила себя закрыть глаза и отрешиться от страшных сценариев возможных событий, которые могли помешать Леону прийти за ней.
А если что-то случилось с девочкой? Вдруг ему не удалось забрать её из больницы или что-то случилось, пока малышку перевозили. А вдруг аппарат, к которому подключена её дочка, повредили в дороге. Или кто-то догадался о том, что документы, по которым Леон здесь фальшивые… вдруг пришёл настоящий представитель британского посольства и раскрыл его обман?! Или кто-нибудь догадался послать запрос… господи, здесь же всё шито белыми нитками!
Как Оливия проклинала себя за то, что не послушалась интуиции и не сменила маршрут, что поддалась минутной слабости, дала себя уговорить и в итоге погубила 15 девушек и поставила под угрозу жизнь своего ребёнка, что вообще приехала в Ирак…
"Стоп, нельзя об этом думать… нельзя… нельзя, иначе я никогда больше не смогу никуда ездить", – твердила себе женщина, однако предательский трусливый голосок не переставая спрашивал, зачем ей всё это нужно. Зачем она раз за разом влезала в то, к чему у неё никогда (если положить руку на сердце) не лежала душа? Она что-то пыталась доказать? Нет, если бы это было возможно, она до сих пор бы предпочла остаться в тени. Она любила оружие? Нет. За всё то время, что она имела с ним дело, она даже ни разу не удосужилась научиться из него толком стрелять. Она хотела свободы и феодальной раздробленности для всех малых народов всего земного шара? Возможно, но больше всего ей импонировали люди, которые боролись за это, а она лишь хотела помогать им и боялась подвести…
За дверью послышался шум и Ливи быстро открыла глаза, поняв, что всё-таки уснула. За окном уже было совсем светло. Бросив быстрый взгляд на часы, Оливия обмерла - восемь утра.
Дверь открылась и в палату в сопровождении охраны вошел высокий худощавый мужчина в строгом сером костюме. Он подошёл к постели и, пододвинув стул к кровати, обратился к женщине на английском:
-- Доброе утром.
Оливия машинально отметила, что тот никак её не назвал и вопросительно посмотрела на мужчину.
-- Позвольте представится, Николас Бриссар, я представитель координатора ООН в Ираке. Мне хотелось бы с вами побеседовать. Если вы не возражаете при разговоре будет присутствовать инспектор Мачадо.
Он слегка кивнул на стоящего за его спиной смуглого мужчину. Бриссар вновь перевёл взгляд на Ливи:
-- А теперь, если позволите, мы можем услышать ваше имя?
Оливии захотелось зажмуриться.

23 июля, среда. Турция, Анкара, больница, 08:00

Этьен в халате врача расхаживался по коридорам больницы, осторожно наблюдая за палатой Оливии. Всю ночь она находилась под усиленной охраной, а под утро туда зашёл тот самый представитель ООН, которого на кануне то и дело показывали по телевидению.
-- Что там? – послышался голос Леона в микро-наушнике Шетардьё.
-- У неё гости, не прорваться,– тихо отозвался помощник стратега КЯ, присаживаясь на корточки возле какого-то мальчика в коридоре и начиная с ним о чём-то болтать по-турецки (правда, познания Этьена в этом языке ограничивались минимальным набором элементарных фраз, зато он создавал прекрасную видимость работы).
-- Отследи время смены охраны, – приказал Леон. – И время врачебного осмотра…
-- Знаю.
-- Как только появится брешь, дай знать группе…
-- Да знаю я, знаю, – огрызнулся Шетардьё.
Меньше всего он сейчас хотел очутиться здесь, тем более ради того, чтоб спасать жену босса. Ему почему-то казалось это унизительным.
"Merde!.. – шипел Этьен. – Сказали бы мне об этом ещё сутки назад, я бы, наверное, умер со смеху!.."
За его спиной послышалась бойкая дробь каблучков.
-- Здравствуйте, вы говорите по-английски? …немецкий… французский? – с какой-то безнадежностью вопрошал чуть дальше по коридору высокий девичий голосок. – Мать вашу, дикари…
Шетардье удивлённо обернулся на невысокую темноволосую женщину с короткой стрижкой. Даже, несмотря на небрежно наброшенный на плечи халат и перекинутый через шею стетоскоп, было очевидно, что перед ним журналист.
-- О, вы европеец! – личико девушки снова ожило и она со всех ног кинулась к Этьену. – Вы говорите на английском?!
-- Смотря, что вам надо… – не слишком вежливо буркнул мужчина, осматривая внимательным взглядом «жёлтую прессу».
Улыбка Пэйтон была на все 200 ватт:
-- Я хотела бы с вами поговорить…
-- А покороче?
-- Запросто, – ещё шире улыбнулась девушка, – я бы очень хотела увидеться с одной вашей подопечной и я хорошо заплачу, если вы поможете мне…
Бровь Этьена слегка дёрнулась:
-- У вас скулы от такой улыбки не сведёт?..
-- Что-то вы не очень похожи на врача, – подозрительно заметила Пэйт.
-- Зато вы - типичный представитель СМИ - наглый, юркий, бесцеремонный, – брезгливо поморщился Шетардьё.
"Тэээкс… кажется, надо убрать отсюда эту девку, а то чего доброго сорвёт всю операцию, – мелькнуло в мозгу Этьена. – Запихну в фургон, а там по дороге где-нибудь выкину…"
-- Так говорите, хорошо заплатите?
-- Не сомневайтесь, мой редактор, – Пэйтон и не думала скрывать свою основную профессию, – очень щедрый человек…
-- Что ж идёмте…
Девушка бесцеремонно взяла Шетардьё под руку и выжидательно посмотрела.
-- Куда? Может вы мне пока расскажете, как её здоровье? А то знаете, нам совсем не дают информации… вообще никакой! И это называется «мы открыты для печати»! Становится всё сложнее работать, особенно в таких местах как это… просто ужас какой-то, а тем, кто работает в Ираке, вообще не дают толком ничего показывать, «картинка» одна на всех, всё строго отмерено - куда идти, что снимать… два шага в сторону от конвоя и ты уже «вне юрисдикции» и «мы не несем никакой ответственности»! Представляете?!
Шетардьё с трудом сохранял человеческое выражение лица. Тарахтение девушки так достало его, что он был готов свернуть ей шею уже в лифте.
-- А куда мы идём? – наконец переключилась Пэйтон со своих «производственных» проблем и вернулась на грешную землю - чёрный ход больницы.
-- Видите фургончик скорой помощи? – Этьен взглядом указал на машину стоящую всего в нескольких шагах.
-- Да, – закивала девушка.
-- Нам туда…
-- Зачем? – изумилась Пэйтон, отпуская локоть мужчины.
Шетардьё, сделав обманное движение, занёс руку над головой Пэйт и ударил её по затылку:
-- Скоро узнаешь!
Перед глазами девушки мгновенно образовалась чёрная пелена и она потеряла сознание. Этьен легко подхватил её, перекинув себе через плечо, и отнёс в фургон, усаживая на место рядом с водителем.
-- Это ещё кто? – изумился шофер.
-- Так… заложница на всякий случай, – достав из бардачка наручники и пристегнув Пэйт к дверце, отозвался Шетардьё. – Пусть посидит пока…
Этьен быстро вернулся в больницу, однако, столкнувшись в дверях с толпой журналистов, понял, что чиновник ООН решил устроить брифинг прямо перед дверьми палаты Оливии.
Со всех сторон на Бриссара сыпались вопросы, что он едва успевал отвечать на них:
-- Скажите, вам удалось выяснить личность преступницы?
-- Мы работаем над этим.
-- А как теперь это повлияет на работу миссии ООН в Ираке?
-- Скажите, имеется ли связь между Курдской рабочей партией и Миучи Луно?
-- Какой национальности эта женщина?
-- Она действовала в одиночку или существует целая сеть преступников, которые переправляют оружие через границу под прикрытием ООН?
-- Будет ли проведено внутреннее расследование? Возможно ли, что документы были выданы в самой миссии?
-- Что случилось с ребёнком? Прошла информация, что он был похищен…
Этьен стоял в углу, напряжённо наблюдая за пресс-конференцией.
К Бриссару в сопровождении военных подошёл какой-то мужчина и, сказав ему несколько слов, прошёл в палату. Представитель ООН поднял руку, призывая журналистов проявить внимание:
-- Сейчас я должен вас покинуть и присутствовать при небольшом обследовании больной, которое позволит сразу ответить на многие ваши вопросы. Прошу прощения.
Распустив прессу, Бриссар вернулся в палату Оливии.
-- Дьявол, да когда они от неё отлезут… – Этьен бросил раздражённый взгляд на часы - необходимо было придумать новый план.
Вокруг палаты женщины крутилось столько народу, что ни о каком незаметном вывозе её из больницы не могло идти и речи.

23 июля, среда. Турция, Анкара, отель, 11:30

Вернувшись в гостиницу к Леону, Шетардьё скинул так и не пришедшую в себя Пэйтон в своём номере, приковав её на всякий случай наручниками к ввинченной в пол ножке кровати, и отправился к боссу на доклад.
Стратег КЯ внимательно выслушал своего помощника, ни разу не перебив.
-- Что ты обо всём этом думаешь? – вкрадчиво поинтересовался Этьен.
-- А что думаешь ты?
-- Думаю, что каждый лишний час промедления делает наше пребывание здесь опасным!.. Дураку ясно, что Оливия не могла действовать в одиночку… Они сейчас начтут трясти всю Турцию! И мы можем засветиться!
-- А что ты предлагаешь? – прохладно спросил Леон.
-- Сваливать надо отсюда! И побыстрее!
-- Бросить Оливию на растерзание этим стервятникам?
-- Чёрт! Леон! – Шетардьё в сердцах ударил кулаком по столу. – Ты сам всегда говорил, что главное - вовремя смотаться!.. Ей мы сейчас всё равно не поможем! Пусть страсти улягутся, потом организуем ей побег хоть из Бастилии!
Леон сложил пальцы домиком, погрузившись в свои мысли.
-- Ну, что ты молчишь?! – не выдержал Этьен. – Ты нас всех погубишь из-за своей шлюхи!..
Стратег КЯ поднял ледяной взгляд на помощника.
-- Из-за своей жены, – огрызаясь поправился Шетардьё.
-- Возвращайся в свой номер. Отдыхай пока, – спокойно отозвался Леон. – Мне надо подумать…
-- Только думай побыстрее!
Этьен в жутком раздражении вышел в коридор. "Чтоб я ставил под удар жизни своих людей из-за какой-то женщины…" – злобно шипел он.
-- Эй!.. – окликнул Шетардьё один из оперативников КЯ, направлявшийся к боссу. – Что происходит?.. Долго мы ещё будем здесь торчать?! Какого хрена…
Закончить фразу он не успел прижатый за горло к стене лапищей Этьена.
-- Будешь торчать здесь - сколько потребуется, – угрожающе процедил тот. – А станешь обсуждать приказы Леона, отправишься кормить рыб в Чёрном или Средиземном море, понял?!..
-- П-понял… – послышался хриплый ответ.
Шетардьё резко отпустил его и пошёл дальше по коридору.
-- П-с-и-х… – откашливаясь от удушья, прошептал вслед оперативник.

Пэйтон, не слишком заботясь о том, что её прослушивают через микрофончик, чертыхалась, на чём свет стоит, пытаясь высвободить прикованную к кровати руку. Окончательно выдохнувшись, она, наконец, бросила это занятие и попыталась оглядеться. Хотя вряд ли это ей помогло бы: в ухе стояла тишина, а это означало, что, скорее всего, связь была прервана и вряд ли ей смогут помочь.
-- Н-да, попала… – протянула девушка, дотрагиваясь до затылка и нащупывая там огромную шишку. – Блин, ко-озел…
Дверь в номер отлетела в сторону, со всей дури врезавшись ручкой в стенку, и на пороге стоял тот самый «козёл», так плохо симулировавший в больнице свободное владение арабским.
Пэйтон не сомневалась, что попала в самую точку, нацепив ему на рубашку жучок, и теперь ей оставалось только изображать ничего не понимающую журналистку и ждать помощи от своих. Если конечно «эти» козлы не забудут вытащить её!
-- Эй ты, псих! Ты куда меня приволок?! – Ричардс решила не выходить из образа.
-- Заткнись!.. – злобно сверкнув глазами, процедил Шетардьё.
Он совсем забыл, что притащил сюда эту журналистку, будь она не ладна.
-- У тебя будут большие проблемы, козёл! – угрожающе воскликнула Пэйтон. – Знаешь, что бывает за похищение представителей прессы и вымогательство?!..
-- Неужели, почётная грамота от благодарных зрителей?!
-- Слушай, ты!.. У тебя давно не было крупных неприятностей?!
Этьен медленно обошёл кровать и хищно склонился над журналисткой. Ему как никогда сейчас нужна была разрядка. И, кажется, он нашёл на ком отыграться!
-- Хочешь мне их устроить? – злобно хмыкнул Шетардьё, не сильно, но достаточно ощутимо ударив Пэйтон по лицу.
-- Ты охренел?! – девушка со всей силы лягнула Этьена, однако мужчина успел перехватить её ногу за щиколотку.
-- Терпеть не могу журналистов, особенно тех, кто строит из себя героев! У тебя что, пять жизней?.. – мужчина больно сдавил ногу Пэйтон.
-- О, ну конечно, ты хочешь быть единственным суперменом! Не выйдет, мальчик, – Ричардс рванула ногу на себя и, вскинув верх вторую, со всего размаху ударила мужчину в пах.
Тело Этьена пронзила острая, сметающая всё из сознания боль. Согнувшись пополам, он сцепил зубы, с трудом пытаясь сдержать рвущий из горла вой. Перед глазами всё плыло и мутилось.
Не теряя ни секунды, девушка рванулась вперёд, дотягиваясь до Шетардьё и выхватывая у него из-за пояса пистолет. Отключив зубами предохранитель, Пэйтон навела дуло на мужчину.
-- Ключи от наручников, живо! – контролируя каждое движение Этьена, процедила девушка.
Шетардьё медленно выпрямился, злобно сверкнув глазами:
-- Ты когда-нибудь убивала?.. Думаешь, так просто всадить пулю в живого человека?.. Хм… Ну-ка, попробуй!..
-- Напрасно ты сомневаешься, – не моргнув глазом, ответила Ричардс, – мой отец - охотник, я туши свежевала… так что… – её палец мягко погладил курок, – ключи!..
-- От квартиры и гаража? – издеваясь поинтересовался Этьен, осторожно придвинувшись ближе к Пэйт. – Что, журналисты у нас теперь грабежом промышляют?.. "О, времена! О, нравы!"
-- С ума сойти! Ты читал Цицерона?.. Наверное, в подлиннике! – ехидно заметила девушка. – Такого как ты не стыдно и ограбить!.. Не дёргайся! – Пэйтон угрожающе качнула пистолетом. – Давай ключи от наручников, умник!
-- А ещё чего?
-- Считаю до трёх и можешь прощаться с личной жизнью!
-- Да у меня её и так нет, – пожал плечами мужчина. – Кто ж полюбит такого как я?
-- Такой же моральный урод! Мало их, что ли… Ключи!
-- Да на…
Шетардьё бросил Пэйтон ключи. Но едва девушка отвлеклась на траекторию их полёта, Этьен ботинком заехал ей по руке, выбивая пистолет. Оружие улетело далеко под кровать.
-- Ну, сучка, ты меня достала, – процедил помощник Леона, неспешно расстёгивая ремень.
Ричардс оторопела, в голове со скоростью света понеслись самые ужасные мысли.
-- Только попробуй, – пытаясь скрыть волнение в голосе, прошептала она.
Шетардьё с минуту с явным наслаждением наблюдал за тем, как меняется лицо журналистки. Затем быстро снял с себя ремень и, несмотря на сопротивление, скрутил им ноги девушки.
-- И что теперь? Хочешь дать мне интервью? – Пэйтон внимательно разглядывала лицо Этьена, пытаясь на взгляд определить степень его адекватности.
Прогноз выходил не очень благоприятным, наверняка из тех, кто в детстве любил наступать на хвосты кошкам и лупить соседа-отличника.
-- А что, разместим твоё фото на первой полосе и наверху большими буквами: «Убийцы в белых халатах», как тебе заголовок?
-- А как тебе заголовок: «Смерть журналистки в отеле при загадочных обстоятельствах»? – на губах Шетардьё появилась милейшая фальшивая улыбка.
-- О, да у тебя талант!.. А какой слог! Не думал сменить профессию?
-- Угу… на киллера…
Этьен не спеша прошёл в кухню и вернулся оттуда со стаканом бренди и столовым широким ножом. Он не мог иногда отказать себе в удовольствии попугать своих жертв перед смертью.
-- Правда, у меня маловато практики, – опускаясь на корточки возле девушки, заметил Шетардьё, – но зато есть на ком потренироваться!..
"Маловато практики?!.. – сердце Пэйтон учащённо забилось. – Что-то я сомневаюсь в этом!.. Чёрт! Я не хочу играть в такие игры! Быть убитой на экзаменационном задании… Чёрт! Чёрт! Чёрт!"
Мужчина неспешно срезал все пуговицы с блузки Ричардс, распахивая её кончиком ножа.
-- Ммм… какой красивый загарчик, – Этьен медленно провёл лезвием по животу девушки оставляя неглубокий порез длиной в пару дюймов.
-- Ты псих! – Пэйтон рванулась прочь от ножа, рефлекторно втягивая в себя живот. – Чего тебе надо, ублюдок?!
Она снова дернула наручники и чуть развернувшись саданула Шетардьё локтём в живот и тут же вновь в пах как однажды показывал ей Юрген.
Этьен взвыл, откатываясь от девушки и выпуская из рук нож. Корчась на полу от боли, он зажал руки между ног, думая лишь о том, что убьёт эту дрянь, когда оклемается.
Ричардс прокляла всё на свете, понимая, что при всём желании не сможет дотянуться до ножа.
Девушка согнулась, торопливо распутывая ремень на щиколотках. Освободив ноги, она перекинула тело через Этьена, пытаясь дотянуться до ножа и придвинуть его к себе. Росточка Пэйтон явно не хватало. Движения Ричардс стали резкими, понимая, что Шетардьё вот-вот оклемается, она выворачивала руку, сдирая кожу на запястье и пытаясь выиграть хоть дюйм в росте. Ни фига… хотя, вот… ещё немного, какое всё-таки гениальное изобретение туфли с удлиненным носом! Какая чудесная мода! Да, вот он родимый!
Пэйтон замерла, не сразу поняв, что её насторожило. В комнате больше не раздавалось стонов мужчины. Мигом прекратив елозить по нему, девушка медленно повернула голову, встречаясь взглядом с Шетардьё:
-- Ммм, привет… – ляпнула она, не подумав.
Прежде чем мужчина успел что-то ответить, Ричардс ударила его каблуком в висок. Этьен снова отключился, а на его лице выступила кровь, железная шпилька пробила кость.
На этот раз Пэйтон всё-таки дотянулась до ножа и пододвинула его на расстояние вытянутой руки.
-- Вуаля!
Разобраться с замком на наручниках не составило труда, освободив запястье, девушка проворно вскочила на ноги и, подхватив с пола пистолет, бросилась вон из комнаты и из отеля.

Едва Пэйт покинула номер Этьена, туда заглянул Леон. Увидев своего помощника на полу с пробитой головой, он кинулся к Шетардьё проверять пульс. Но мужчина был уже мёртв.
-- Господи, что я наделал… – сцепив зубы, простонал стратег КЯ. – Ты же меня предупреждал… Прости…
Леон быстро набрал номер на мобильнике.
-- Срочно «уборщиков» в 25-ую комнату. Пусть заморозят и отвезут тело Жаку. Живее! – Стратег КЯ набрал ещё один номер: – Снимаемся с места сию же секунду. Никаких следов не оставлять.
"Чёрт! Как я мог подставить своих людей?!.. Как я мог подставить Этьена?!.." – мужчина тяжело вздохнул и, бросив прощальный взгляд на тело своего помощника, вышел из номера.

23 июля, среда. Турция, Анкара, больница, 20:45

Оливия проводила усталым взглядом, вышедших из ее палаты мужчин. Она была измучена и морально и физически и женщина очень надеялась, что на сегодня вопросы закончились. Ливи прекрасно понимала, что никто не верит в её байку об амнезии и полном отсутствии представления о том, что она сама не понимает, как оказалась в Ираке и почему у неё на руках документы инспектора ООН. Специалист, которого пригласил Бриссар, не смог ни подтвердить ни опровергнуть её слова и следователям пока пришлось уйти ни с чем.
Ливи повернула голову и с отвращением посмотрела на стоящий рядом с ней поднос с едой. Резкий запах вызывал спазмы в желудке и тошноту, перед глазами рябило от слабости. Она посмотрела наверх: неужели ей предстоит еще одна бессонная ночь?
От Леона по-прежнему не было никаких известий и больше всего Оливия боялась того, что они и не появится. Ни плохие, ни хорошие, и неизвестность будет терзать её до конца.
Она не знала, что её ждет. Если она будет продолжать упорствовать в своей версии, её отправят на лечение в психиатрическую клинику, Бриссар уже объяснил ей это. И она пробудет там пока лечение ни даст положительный результат, то есть Оливия ни вспомнит всё и ни даст нужные следствию показания. Но Ливи не могла даже назвать своего имени, чтоб обратиться к адвокатам - это было бы конец всему: её жизни, её семье, её имени - всему тому, что она так тщательно оберегала все эти годы.
-- Вы поели? – дверь в палату снова распахнулась и на пороге оказались Мачадо в сопровождении доктора и двух мужчин в военной форме.
-- Да, – Оливия даже не взглянула на нетронутый поднос.
-- Отлично, вас переводят, – инспектор кивнул доктору и тот подошёл к постели Оливии, чтобы отключить от капельницы.
-- Что?! Куда? – Ливи не в силах скрыть панику, в испуге посмотрела на мужчину.
-- В тюрьму, милочка, в тюрьму.
"Это - конец! – женщину бросило в жар. – Господи, прости меня… я всё приму… любое наказание, только, пожалуйста, сделай так, чтоб Леон успел вывезти малышку… умоляю…"

23 июля, среда. Турция, по дороге из Анкары, 21:30

Оливия не знала, куда её везут, но, судя по времени, фургон, в котором её транспортировали, давно покинул пределы Анкары. Неприятное потряхивание, заставлявшее резонировать каталку, могло означать лишь то, что они пересекают сельскую местность.
Внезапно фургон затормозил. Охранники, задремавшие возле дверей, удивлённо переглянулись и перебросились парой фраз. Один из них перезарядил винтовку и потянулся к ручке дверцы.
Ливи слегка приподнялась и увидела людей в чёрных масках, расправляющихся с охраной без единого выстрела, одним холодным оружием. Женщина почувствовала странную тревогу и одновременно надежду.
Трупы охранников вытащили из фургона, один из группы захвата прошёл в салон и за ним тут же закрылись дверцы. Мужчина снял маску и присел на скамеечку возле каталки.
-- С дочкой всё в порядке, – тихо прошептал Леон, улыбаясь через силу.
Фургон тронулся.
Оливия дернулась к мужу, протягивая к нему свои руки:
-- Леон, – с трудом смогла выговорить она, приподнимаясь к нему. – Леон… я думала, я уже никогда тебя не увижу…
Ливи, крепко обхватив руками шею мужчины, прильнула к нему, сжимая так, словно боялась, что он может ускользнуть из её объятий.
-- Как же я испугалась, что с вами что-то случилось… я боялась, что ты погиб… боялась, что никогда уже не узнаю, что стало с тобой и малышкой!
-- Даже если б я погиб, тебя бы вытащили из любой тюрьмы и доставили к дочке, – прикасаясь губами к виску жены, прошептал Леон.
-- Пожалуйста, не говори так, – в отчаянье прошептала Оливия. – Я не хочу жить без тебя!.. Я не смогу…
-- Лив! Не смей так думать! – мужчина слегка отстранился, строго взглянув на женщину. – Мы все смертны… и если со мной что-то случиться, то я не хочу, чтоб твоя жизнь на этом закончилась! Не забывай, теперь в тебе нуждается маленькая Ливи!.. Ты живёшь для неё!
-- Что?.. Что с тобой может случиться?.. Тебе что-то угрожает?..
Голос Оливии задрожал, она крепче вцепилась в руку мужа.
Перед глазами Леона встала картинка распростёртого тела Этьена. Сердце тоскливо заныло от потери единственного близкого и верного друга. "Это я виноват! Я! – корил себя мужчина. – Я должен был найти другой выход! Должен был найти способ спасти обоих!.. Я был самонадеян и беспечен!.. Господи… Этьен, прости меня…"
-- Леон! – позвала женщина, понимая, что муж не слушает её.
-- Прости, дорогая?..
-- Что с тобой? Тебя что-то тревожит?
-- Только твоё здоровье, – целуя руку Оливии, глухо отозвался стратег КЯ.
-- Нет, я вижу. У тебя какие-то проблемы…
-- Нет-нет, дорогая. Всё хорошо. Ты со мной - это главное.
-- Но, Леон, я…
Женщина не успела закончить фразу, муж накрыл её рот долгим поцелуем. Оливия и не представляла себе, до какой степени скучала по этим губам, но что-то было не так. Создавалась впечатление, что мужчина слишком старается отвлечь её от всего. Ливи попыталась ответить на поцелуй, но чем дольше он продолжался, тем более отчуждённым и холодным казался Оливии.
Когда поцелуй закончился, Оливия, не позволив мужчине отстраниться, обхватила ладонями его щеки, заставляя взглянуть в её глаза:
-- Расскажи мне, что с тобой… Леон, я же чувствую, что что-то не так. Дело во мне? Ты сердишься на меня?
-- Нет, малышка. Не сержусь.
-- Тогда что же?..
-- Ничего. Тебе кажется, поверь…
Фургон плавно затормозил.
Через несколько минут Оливия уже была на борту самолёта. Её перевезли в специальный мед-блок для обследования и анализов.
Леон, дабы не мешаться, вышел.
-- Гиз! – окликнула медика женщина, когда все процедуры, наконец, были завершены.
-- Да, мадам?
-- Послушай… тебе не кажется, что Леон… болен?..
-- Да, мадам, – задумчиво отозвался Гиз, – но эту болезнь излечит только время.
-- Почему?
-- Хм… пока ещё не изобрели лекарств от душевных ран… ваш муж был сильно привязан к Этьену…
-- К Этьену? – непонимающе переспросила Ливи. – А причём здесь он?
-- В смысле?.. То есть?.. О, простите… кажется, я взболтнул лишнее…
-- Гиз, что происходит?
Медик отрицательно покачал головой:
-- Нет-нет… ваш муж убьёт меня… если он сам не сказал, значит, вам не положено знать…
-- Знать что?!
-- Извините, я не могу. Мне надо идти…
Гиз поспешно покинул мед-блок.
Оливия пролежала в раздумьях не менее получасу. За это время к ней несколько раз заходил Себостьян - второй медик, но поскольку тот говорил (или претворялся, что говорит) только по-французски, Ливи не удалось с ним пообщаться.
Женщина закрыла глаза, запрещая себе думать о плохом: "Скоро я увижу дочку. Скоро я буду дома с Леоном… Хм… странно… с тех пор как я с ним, я называю домом любые места, где мы живём, даже гостиницы… Видимо, дом там, где Леон… а теперь и там, где Ливи-младшая… то есть, где семья!.. Ливи-младшая… зачем он её так назвал? Надо будет дать ей другое имя… Господи, Леон, ну, что же с тобой?.."
Раздумья Оливии были прерваны вошедшим в мед-блок стратегом КЯ. В руках он держал огромный букет белых лилий.
-- Это тебе, – мягко улыбнулся он, положив цветы на грудь Ливи.
-- Откуда?..– удивлённо вымолвила она, вдыхая любимый аромат. – Мы же в воздухе?
-- Я - волшебник.
Леон присел рядом с кроватью жены, с обожанием разглядывая каждую чёрточку её лица. Но в глубине его глаз таилась какая-то печаль. Боль наполняла его сердце. Неведомые страхи… страхи потерь терзали его душу и парализовывали сознание. "Вот она! Человеческая слабость, – с содроганием думал стратег КЯ. – Ты скорбишь о потере друга, а сам уже боишься новых потерь… Жена… дочь… ты боишься за них! Они - твоя ахиллесова пята!.. Это конец!"
Пальчики Ливи прошлись по нежным лепесткам и она медленно подняла глаза на мужа:
-- А я могу стать немного волшебницей и убрать эту грустную улыбку? – Оливия нежными прикосновениями очертила контур рта Леона.
-- Ты можешь всё, дорогая, – губы мужчины приоткрылись, нежно целуя её пальцы.
-- Тогда, наклонись поближе, – руки Оливии обвили шею Леона, когда стратег КЯ выполнил её просьбу. – Я тебя люблю… чтобы ни случилось сейчас или потом, ты можешь говорить со мной об этом, и я постараюсь поддержать тебя… я хочу помогать тебе, – на одном дыхании произнесла женщина прежде чем её губы коснулись губ мужа.
Леон с трудом сдержал вздох, крепче прижимая к себе тело жены. "Полный крах, Ледяной ветер, – с ужасом понял мужчина. – Ты уже не сможешь без неё…"
-- Кх… – тактично кашлянул Гиз, заходя в мед-блок. – Сейчас будем приземляться…
Стратег КЯ отстранился от Оливии, собираясь что-то сказать, но, видимо, передумав, просто встал и вышел.

23 июля, среда. Ливия, Триполи, дом Леона, 23:45

Леон счёл лучшим отвезти Оливию не в Тархуны, а в Триполи. Здесь было проще затеряться. Многие европейцы снимали тут дома целыми семьями, хотя и проводили большую часть суток на пляжах Средиземного моря.
Ливи перенесли в просторную спальню с расшитыми пёстрыми коврами и миниатюрными пальмочками в горшках.
-- Леон, я хочу увидеть дочку, – попросила Оливия.
-- Подожди до завтра, может быть Гиз разрешит тебе немного пройтись… Принести сюда девочку я тоже не могу, она в инкубаторе.
Ливи печально вздохнула, а Леон вдруг, ничего не объясняя, поспешно вышел из комнаты.
Вернулся он минут через пятнадцать с двумя здоровыми ребятами. Они в полном молчании установили телевизор, подсоединили провода и быстро покинули спальню.
Стратег КЯ взял пульт и опустился на покрывало рядом с женой.
-- Нажми первый канал, – попросил он.
Оливия включила телевизор и, издав возглас удивления, повернулась к мужу.
-- Камера установлена прямо над малышкой, – улыбнулся Леон, поцеловав жену в щёчку.
Стиснув в руках пульт, Ливи не спускала глаз с экрана. Её девочка… её маленькая малышка… такая крохотная… такая хрупкая и беззащитная, а ведь она чуть ни потеряла её. Она бы никогда не смогла себе этого простить. А Леон? Он бы простил? Ливи посмотрела на мужа из-под опущенных ресниц. А сейчас, простил ли он сейчас, что она была так небрежна с их ребёнком? Не поэтому ли он так холоден…
Оливия вновь посмотрела на экран, рука потянулась к занывшей груди. Она лишила себя даже этой радости, а свою дочку защиты, которую может дать ребёнку молоко матери.
-- Нам… нужно дать ей имя, – Ливи перевела взгляд на мужа.
-- У неё уже есть имя… оно значится в документах…
-- Как?.. Ты уже всё сделал? – огорчённо пробормотала женщина. – Какое?
-- Оливия Пейзера, разумеется.
-- Разумеется?.. Но… Леон, зачем?.. Это не очень хорошо давать одинаковые имена…
-- Почему же не хорошо? Мне нравится имя Оливия, – возразил стратег КЯ.
-- Но есть столько других чудесных имён… ты будешь надо мной смеяться, но я верю, что судьба следует за именем и нельзя называть детей так же как зовут близких…
Леон на мгновенье задумался, а потом покорно кивнул:
-- Хорошо, назовём как ты скажешь.
-- Лучия? Александра? Малена?
-- Что тебе больше нравится, дорогая…
-- Мне бы хотелось, чтоб имя нравилось и тебе.
-- Мне понравится любое имя, которое будет носить моя дочь, – слабая улыбка едва коснулась губ мужчины.
-- Пусть будет Алекса… – Ливи вновь перевела взгляд на экран.
-- Хорошо, – беззвучно отозвался стратег КЯ. – А теперь отдыхай, набирайся сил…
Леон поднёс руку Оливии к губам, затем бережно опустил её на покрывало, слегка погладив, и поднялся с постели.
-- Подожди… – в голосе женщины проскользнули взволнованные нотки.
Мужчина резко обернулся, встревожено взглянув на жену:
-- В чём дело?
-- Я… не уходи…
-- У тебя был трудный день, тебе необходим покой. Ложись спать.
-- Останься.
Стратег КЯ бросил взгляд на часы:
-- Уже первый час. Я не хочу тебя утомлять…
Оливия проводила мужа удивленным взглядом. Ей было не по себе от того, как держался Леон. Словно что-то переменилось в их отношениях. И именно сейчас, когда она так нуждалась в его поддержке, он стал чужим и холодным. И она ещё острее чувствовала свою потерянность.
Ливи осторожно поднялась с постели и, держась одной рукой за живот, второй передвинула телевизор почти вплотную к своей кровати, так, чтобы лежа она могла касаться экрана.
Вновь забравшись под одеяло, Оливия повернулась на бок и, поглаживая ладонью изображение малышки, не спускала с неё глаз пока не уснула.

24 июля, четверг. Ливия, Триполи, дом Леона, 8:30

Леон осторожно зашёл в спальню жены. Светлый взгляд, застывший на Ливи, мгновенно потемнел, едва упал на тумбочку с телевизором, придвинутую к кровати. Две поперечные морщинки прорезали лоб, придавая лицу хмурое выражение.
Оливия пошевелилась, открывая глаза и улыбаясь мужу. Несмотря на утреннюю жару, мужчина почему-то был в чёрных брюках и чёрной рубашке.
-- Мне всю ночь снилась дочка, – прошептала она, приподнимаясь на подушках.
-- Это ты придвинула тумбочку? – строго спросил стратег КЯ.
-- Нет, – мгновенно сработало подсознательное чувство самосохранения Ливи.
-- Не ври. Я же знаю, что ночью к тебе никто не заходил. Что ты делаешь, Лив? – слегка повысил голос Леон. – Хочешь, чтобы были осложнения после операции?..
-- Я уже хорошо себя чувствую, – заверила мужа Оливия. – А она ведь на колесиках, мне совсем не тяжело было… Что ты делаешь сегодня?
Женщина осторожно посмотрела на стратега КЯ. Больше всего ей хотелось, чтобы Леон провёл этот день с ней, но она прекрасно понимала, что вряд ли её муж может проторчать всё время, пока она не сможет двигаться, в её комнате.
-- Я уезжаю, – лаконично ответил мужчина. – А ты не должна вставать с постели, пока тебе ни разрешит врач. Обещай мне, что больше не будешь этого делать…
-- Хорошо, – услышав, что Леон уезжает, Оливия сникла. – Я больше не буду.
При виде такой кротости стратег КЯ смягчился и, подойдя к постели, присел на корточки возле жены.
-- Я просто беспокоюсь за тебя, малышка…
Мужчина сжал ладонь Ливи в своей руке.
-- Я знаю, – слабо улыбнулась женщина, сплетая свои пальцы с пальцами мужа. – Когда ты вернёшься?..
-- Не могу сказать точно, – покачал головой Леон.
-- Ну, хоть приблизительно… – Оливия умоляющим взглядом смотрела на мужчину. – Сегодня? Завтра? Через месяц?..
Ливи с замиранием сердца ждала любого ответа. Мучительная неизвестность приводила её в отчаянье сильнее, чем самая длительная разлука.
-- Нет-нет… что ты?.. Я вернусь сегодня же, – рука стратега КЯ легла на щеку жены, слегка поглаживая. – Ты не заметишь, как пролетит время… Гиз, наверное, разрешит тебе пройтись до малышки… А днём приедет Ричард с Сальваторе. Ты и не заметишь, что я отлучался…
-- Риччи? А он здесь? – глаза Оливии загорелись от радости, она так давно не видела своего мальчика. – А Вики сможет сюда приехать? У неё сейчас каникулы и она наверняка очень захочет увидеть малышку…
Взгляд Ливи снова опустился на экран. Мысль о том, что сегодня она увидит своих детей придала ей сил и она действительно почувствовала себя хорошо, даже резь в животе прошла. Сейчас ей уже казалось, что предыдущие сутки были страшным сном, который достаточно рассказать до обеда, чтобы он не сбылся. На губах Оливии появилась улыбка, а щёки порозовели.
-- Я думаю, нам нужно перевезти её из Африки, – женщина посмотрела на мужа. – Этот климат не очень хорош для такой малышки…
-- У меня здесь дела… на неделю, не больше, – глухо отозвался Леон. – Ты как раз немного отойдёшь и мы все вместе уедем отсюда.
-- Хорошо, – кивнула Ливи, крепче прижимая к щеке ладонь мужа. – Обними меня…
Стратег КЯ осторожно приподнял Оливию с подушек, прижимая её дрожащее тело к себе.
-- Не отпускай меня… никогда… – взволнованно прошептала женщина, сцепляя руки в замок за спиной Леона. – Поклянись, что мы будем вместе, чтобы ни случилось…
-- Будем, – тихо подтвердил мужчина, целуя волосы жены.
-- Мне кажется, я теряю тебя… – с тайным содроганием призналась Ливи.
Стратег КЯ слегка отстранил от себя Оливию и внимательно посмотрел ей в глаза.
-- Не говори глупостей, – шепнул он, прижимаясь щекой к щеке женщины.
В этот момент открылась дверь и на пороге показалась тёмная фигура. Супруги одновременно обернулись. Леон осторожно отпустил Ливи, подкладывая ей под спину вторую подушку, и встал с постели.
-- Привет, детка, – улыбнулся Пикет, но улыбка вышла какая-то ненатуральная.
Ливи с удивлением смотрела на Нольде. На нём всё: штаны, футболка, перекинутый через локоть пиджак - было тёмного цвета. Ливи ещё раз бросила взгляд на одежду мужа и снова повернулась к Эмилю.
-- Ты тоже в чёрном? – скорее констатировала, нежели спросила она.
Пикет, ничего не отвечая, плюхнулся на кровать рядом с Оливией и начал наперебой задавать вопросы про её самочувствие и ребёнка. Однако Ливи, видя, что её друг на самом деле погружён совсем в другие проблемы, приложила ладонь к его губам, заставляя замолчать.
Тем временем стратег КЯ отошёл к окну, не желая мешать их беседе.
-- Эм, что случилось? – прямо спросила женщина. – Почему вы с Леоном в трауре?
Пикет потупился, отводя взгляд в сторону.
-- Кто? – прошептала Оливия.
-- Тьен, – порывисто вздохнув, отозвался Нольде.
Ливи оторопела, потом быстро повернулась к мужу:
-- Мне очень жаль, Леон…
Стратег КЯ, не отрывая задумчивого взора от окна, медленно кивнул.
Женщина положила руку на щёку Пикета, вынуждая его на неё посмотреть:
-- Ты расстроен?
Эмиль молчал, но его печальные глаза сказали Оливии больше, нежели бы мог рассказать сам мужчина.
-- Тебе плохо?.. Я не знала… вы?..
Нольде сокрушённо кивнул. Его боль отозвалась в сердце Ливи, она наклонилась к другу и, обняв, поцеловала его.
-- Почему мне так больно? – тихо спросил Пикет, словно ребёнок, прижимаясь к груди Оливии.
-- Всегда больно терять того, кем дорожишь, – женщина повернула голову в сторону мужа, смотря на его напряжённую спину.
-- Это глупо и по-дурацки, – сердито бросил Эмиль. – Какого чёрта он дал себя так глупо убить?!
Он сердито стукнул кулаком по одеялу.
-- Мне кажется, тебе не стоит посвящать Оливию в детали, – послышался от окна приглушённый голос Леона.
-- Он… – Ливи успокаивающе накрыла своей ладонью ладонь Пикета.
Она не очень хорошо относилась к Этьену и боялась, что любые слова соболезнования из её уст прозвучат фальшиво. Оливия даже не могла подобрать нужных слов, чтобы как-то выразить им поддержку в этой потере. Однако она действительно жалела о той боли, что принесла смерть Шетардьё мужчинам, которые были ей дороги.
-- Он был хорошим другом, – Ливи наклонилась к Эмилю, касаясь губами его виска и едва ощутимыми движениями поглаживая склоненную голову. – Леон знает? – тихо спросила она.
Пикет невесело усмехнулся:
-- Твой муж вездесущ…
-- Ландо, Эмиль, нам пора ехать, – отрывая взгляд от окна, хмуро сказал стратег КЯ.
Нольде неловко отстранился от Оливии, сползая с кровати и направляясь к двери.
-- Леон, подожди секунду, – задержала Ливи.
Стратег КЯ медленно остановился. Пикет, бросив отрешённый взгляд на супругов, замявшись на пару секунд, вышел из спальни.
-- Что такое? – тихо спросил мужчина, поворачиваясь к жене.
-- Подойди…
Леон молча повиновался. Рука Оливии застыла в воздухе, ожидая прикосновения. Соприкоснувшись с ладонью Ливи, стратег КЯ вопросительно посмотрел на женщину.
-- Ты мог бы сказать мне… – шепнула та.
-- Зачем?
-- Я переживала за тебя, я не знала, что происходит… Думаешь, я не смогла бы понять?
-- Ты ненавидела Шетардьё.
-- Не важно, что я чувствовала к нему. Важно, что для тебя он был другом. Ты знал его почти двадцать лет…
-- И что с того? – безучастно спросил Леон, отпуская руку Оливии.
-- Я хочу, чтобы ты знал, что ты можешь рассчитывать на мою поддержку. И я, в самом деле, понимаю, как тебе больно. Мне жаль, что Этьен погиб и ты переживаешь из-за этого.
Стратег КЯ, кивнув, вышел вслед за Пикетом, а Оливия чуть помедлив соскользнула с постели и подошла к окну, чтобы проследить как они с Эмилем будут уезжать.
Мужчины сели в машину и через минуту исчезли из поля видимости Ливи. Медленно ступая по ковру, Оливия, прошла в соседнюю комнату, где нашла развешенную на вешалках одежду. Переодевшись, женщина вышла из спальни и отправилась на поиски Гиза и комнаты малышки. Но не успела она спуститься на первый этаж, как послышался изумлённый голос медика:
-- Какого чёрта?!.. Кто разрешил вам подниматься с постели?!..
-- Я чувствую себя прекрасно, – поспешила заверить Ливи. – Я хочу увидеть дочку…
Гиз несколько секунд стоял в полной растерянности, потом, поморщившись, кивнул и мрачно буркнул:
-- Только быстро!.. Ваш муж спустит с меня живьём шкуру, если у вас вдруг ухудшится самочувствие!
-- Хорошо-хорошо…
-- Идёмте.
Оливия с благодарностью посмотрела на врача и последовала за ним.
-- Она здесь, – открывая дверь и пропуская женщину вперёд, констатировал Гиз. – Только недолго…
Ливи, заходя в комнату, едва ни задохнулась от волнения, и тут же замерла на пороге, глядя на установленную посреди просторной светлой спальни пластиковую конструкцию. Внутри прозрачной коробки, от которой шли длинные широкие трубки, лежал сморщенный дремлющий на животике комочек с поджатыми к себе крохотными ручками и тихонько сопел.
Оливия сделала несколько неуверенных шагов вперёд и замерла в нерешительности. Она и не представляла, что ребёнок может быть настолько маленьким. Даже, в силу естественных причин рождённые меньше обычных младенцев, близнецы были гораздо крупнее Сандры, не говоря уже о Виктории, которая, как казалось теперь Ливи, была раза в два больше лежащего перед ней ребёнка.
Сердце женщины застыло болезненным узелком в груди, прячась от острых уколов чувства вины и бессилия что-либо изменить. Её взгляд не отрывался от лица девочки, ловя каждый вздох, малейшее движение коротких тёмных ресниц.
Внезапно, сердце Оливии ухнуло. Отпрянув от инкубатора, женщина резко обернулась назад, напрягая всю силу своих лёгких, чтобы позвать врача. Сломанным кинопроектором перед глазами мелькнула потерявшая равновесие комната и Ливи упала на ковёр, чудом не задев при падении сложную конструкцию.

24 июля, четверг. Франция, Лимож, городское кладбище, 12:00

Каменное лицо Леона ничего не выражало. Он молча стоял возле ямы, в которую только что опустили гроб. Земля с глухим стуком сыпалась на крышку, отделяя мёртвых от живых.
О похоронах мало кто знал, поэтому здесь был только Пикет, Лера (заменявшая Леону Шетардьё в его отсутствие) и несколько оперативников, сопровождавших гроб из Турции.
Стратег КЯ оторвал взгляд от ямы и посмотрел на небо: оно было ясным без единого облачка. "Как странно… такая безмятежность, – думал мужчина. – Словно ничего и не происходит… И эта жуткая тишина…Чёрт, Этьен, неужели небеса Лиможа всегда такие?.." Леону вдруг припомнились рассказы Шетардьё об этом городе. Он всегда отзывался о городке, в котором родился с такой любовью, что стратег КЯ начинал завидовать. "Надеюсь, ты счастлив, что будешь лежать в родной земле? – обращаюсь куда-то в запределье, спросил Леон. – Кто знает, где придётся лежать нам?.."
Эмиль ненавидел похороны. Жизнелюбивая оптимистичная натура лидера «Чёрной луны» тяготилась мрачным обрядом, противясь самой идее последнего прощания. Но, несмотря на это, он не смог не пойти. Просто потому что вдруг понял, что за сутки успел соскучиться по этому вечно бушующему вулкану, взрывному темпераменту и оглушающему ору (кажется, за последний месяц Шетардьё вообще разучился нормально разговаривать и либо драл глотку, либо, сорвав голос, сипел). Характер Этьена не стал лучше, а Пикет по-прежнему находил своё удовольствие в том, чтобы бесить его, но Эмилю это нравилось. И, конечно же, вызванные вспышками ярости помощника Леона гнусные ухмылки и смешки, выводили того ещё больше.
А ещё он пошёл, потому что всё ещё никак не мог поверить в то, что произошло. Он не мог представить себе Шетардьё мёртвым. Как странно… Эм всегда был уверен, что этот бешеный переживёт их всех и окончит свою жизнь где-нибудь в тиши в окружении стайки таких же шумных внуков, а получилось наоборот - они хоронят его.
"Чёрт, чёрт, чёрт… козел! Как ты мог так глупо умереть!!! …ять!.. Какая-то девка… Шетардьё!.." – в который раз мысленно орал на Этьена лидер «Чёрной луны», в бешенстве оттого, что мёртвый так легко ушёл от ответа. Если бы он мог, он с удовольствием треснул бы Шетардьё по шее. Но гроб был закрытым и Эмиль был даже не в силах заткнуть голосок неверия, который поселился в нём с того момента, как Леон сообщил ему о гибели своего помощника. "Может пнуть этот грёбаный гроб?" – Нольде с ненавистью покосился на деревянный ящик.
Но и этого удовольствия его лишили, с лживой скорбью на лице поп объявил «Аминь» и отступил в сторону, дав знак опускать гроб.
-- Извини, Тьё, я не прихватил с собой розочку, – бросая в свою очередь горсть сырой земли на крышку последнего пристанища Шетардьё, буркнул Эмиль, и, очень отчетливо представив, куда послал бы его в ответ на эту фразу Этьен, грустно усмехнулся.
Внезапно Леон обернулся и обратился к Лере:
-- Возьми группу резерва, поезжайте в Кент. В замке нужно наладить систему безопасности, медлабораторию и локальную подстанцию. У тебя на всё три дня.
Женщина коротко кивнула и, прихватив с собой одного из оперативников, удалилась.
-- У меня есть дела, – сухо обратился стратег КЯ к застывшему возле могилы Нольде. – В 16:00 встречаемся на борту моего самолёта. Опоздаешь, я ждать не буду.
Пикет ничего не ответил и Леону пришлось слегка дотронуться до его плеча, дабы привлечь к себе внимание.
-- Эмиль, ты слышишь? В 16:00, – немного мягче повторил стратег КЯ.
-- На слух пока не жаловался, – хмуро отозвался Нольде, вытряхивая сигарету и машинально протягивая пачку Леону.
Стратег КЯ покачал головой и направился прочь от могилы.
Пикет, закурил сигарету, наблюдая, как могильщики закапывают гроб, устанавливают плиту, собирают свои инструменты. До 16:00 была куча времени.

24 июля, четверг. Ливия, Триполи, дом Леона, 13:00

-- Как она? – тихо спросил Себастьян, подходя к кровати, на которой лежала Оливия.
-- Неважно… – мрачно отозвался Гиз. – У неё разошлись швы, пришлось заново зашивать… заживать будет долго…
-- Зачем ты разрешил ей вставать?!.. Леон нас четвертует!..
-- Тише, – шикнул Гиз. – Разбудишь её.
Ливи сквозь сон разобрала негромкую французскую речь и попыталась открыть глаза. Но, едва сонное состояние отступило на второй план, жуткая боль внизу живота заполнила собой всё. Женщина застонала, до крови закусывая губы.
-- Введи обезболивающее, – приказал Гиз помощнику, перехватывая руки Оливии, потянувшиеся к животу. – Быстрее…
После укола Ливи почувствовало некоторое облегчение, хотя каждый вдох по-прежнему отзывался вяжущей болью.
-- Что… с малышкой?.. – отрывисто прошептала женщина, как только смогла справиться с голосом.
-- С ней всё нормально, она по-прежнему стабильна. Не стоит волноваться, – заверил Гиз.
-- Я хочу её видеть, включите телевизор, – потребовала Оливия.
Себастьян нажал на кнопку пульта, демонстрируя изображение, затем, заметив, что женщина успокоилась, погасил экран.
Оливия откинулась на подушку, чувствуя как боль уходит всё дальше:
-- А можно…
-- Нельзя, – отрезал врач, даже не собираясь выслушивать, что вновь взбрело в голову его сумасбродной пациентке. – Вы будете теперь лежать и спать, пока швы полностью не затянутся.
-- Я совсем не хочу спать, – Оливия бросила взгляд на часы. – Ко мне должны скоро придти!
-- Нет, я сойду с этими двумя с ума, – обратился Гиз к своему коллеге на французском. – Какого дьявола лечить людей, которые не хотят выздоравливать?! – Он снова повернулся, строго глядя на Ливи: – Мадам, вам сейчас дадут снотворное, вы его выпьете и будете спать, а кто к вам придёт, с тем же успехом уйдёт обратно, вам сейчас нельзя двигаться, вставать и даже приподниматься с постели, вы это понимаете? Или вы хотите, чтобы швы вновь разошлись и у вас навсегда остался на животе шрам?
"Если что-то и может образумить женщину, то это её внешность", – Гиз бросил красноречивый взгляд на Себастьяна.
-- Я не буду шевелиться, правда! – Оливия со всей возможной искренностью смотрела на врачей. – Я очень вас прошу…
Женщина бросила на них умоляющий взгляд.
Гиз обречёно вздохнул.
-- Всё равно Леон мне снимет голову за неё, – пробормотал он, глядя на Себа, затем посмотрел на Оливию и задумчиво кивнул: – Хорошо… их проводят к вам. Но вы не должны будете даже двигаться!..
-- Конечно-конечно, – заверила Ливи. – Обещаю…
Гиз недоверчиво хмыкнул и вместе со своим коллегой вышел из комнаты.
Женщина бросила нетерпеливый взгляд на часы и продолжала смотреть на них до тех пор, пока её веки ни сомкнулись.

24 июля, четверг. Ливия, Триполи, дом Леона, 14:30

-- Мамочка, – тихо позвал Ричард, опускаясь на постель Оливии.
Ливи мгновенно открыла глаза, словно и не спала и взглянула на сына. Он так изменился, что она с трудом узнала его: окрепшая мускулатура, тёмный загар, небритое пару дней лицо и задумчивый анализирующий взгляд - хрупкий юноша превратился в настоящего мужчину. Но странное дело: Ричард почему-то напомнил женщине не Филиппа, а Леона.
У Оливии при виде повзрослевшего сына на глаза навернулись слёзы.
-- Сеньора, – поприветствовал Сальваторе, огромной глыбой возвышающийся за Риччи.
Оливия не удержавшись всхлипнула и, схватив руку сына, притянула его к себе, порывисто обнимая:
-- Мой мальчик, я так давно тебя не видела… как же ты изменился, – целуя сына, бормотала она.
Прижав голову Ричарда к своей груди, Оливия посмотрела поверх неё на Сальваторе, мягко улыбаясь телохранителю:
-- Ты хорошо заботился о нём, я была спокойна, зная, что ты с ним, Сальве.
-- Мама, зачем ты поехала в Ирак? Ты же знала, что это опасно… – Риччи поднял голову и посмотрел на мать. – Мне иногда кажется, что это ты у нас маленькая и это тебя надо держать дома и никуда не выпускать.
Оливия на секунду потеряла дар речи, изумлённо глядя на сына. Подняв глаза в поисках поддержки у Сальваторе, она увидела на лице негра то же мрачное осуждение.
-- Я… – женщина в растерянности переводила взгляд с одного мужчины на другого. – Ричард, ты меня отчитываешь?!
-- Да, мам!
-- Кхм, Сальве…
-- Чезаре не должен был отпускать вас одну, – мрачно изрёк телохранитель.
-- О, он тут совсем не причём, – обрадовано сменила тему Ливи. – Во-первых, я сама приказала ему не ехать со мной, а во-вторых, он бы всё равно ничем…
Оливия осеклась, поняв, что снотворное плохо влияет на её способность соображать, и заулыбалась, являя собой воплощенную безмятежность.
-- Риччи, ты ничего не рассказываешь… чем ты занимался всё это время? Ты хорошо переносишь этот климат?
-- Да, ма… всё великолепно, – сдержано кивнул Ричард. – Я многому научился за эти месяцы у Леона. Он необыкновенный человек. С ним ничего не страшно.
-- Это правда, – улыбнувшись подтвердила Ливи, но внезапно во взгляде матери появилась тревога. – А как учеба?..
-- Я договорился с деканом и время от времени езжу, сдаю работы и экзамены.
-- Что?!.. – Оливия подумала, что ослышалась.
-- Да, – спокойно подтвердил сын. – Я решил, что так будет лучше. Декан неплохой мужик, он пошёл навстречу, отцовский факультет, пара намёков и всё такое… надо же иногда пользоваться своим именем.
Оливия натужно улыбнулась сыну. Первая радость от известия о том, что он не бросил учебу прошла, уступив место грусти. Её романтичный мальчик стал циником. И хотя Ливи понимала, что это неизбежно, она всё-таки рассчитывала, что это произойдёт чуть позднее. Не в 20 лет.
Почти не слушая, что он говорит, женщина осторожно погладила руку сына и нежно провела ладонью по его щеке. Как странно… раньше ей казалось, что Ричард и Метью совсем непохожи, но со смертью брата её старший сын изменился. Как если бы некоторые черты Мета, раньше ему не присущие, перешли ко второму близнецу.
-- Мама?
Оливия посмотрела на сына и, увидев на его лице вопрос, поняла, что тот не в первый раз окликает её.
-- Извини, сынок, я неважно себя чувствую… – женщина виновато улыбнулась.
-- Конечно, мам. Ты отдыхай! Я пока здесь побуду, а через час поеду встречу Вики, она пулей собралась, как только я сказал ей, что ты родила.

24 июля, четверг. Ливия, Триполи, 16:30

-- Ну, как, как они?! – немедленно приступила к расспросам Виктория, едва оказавшись в машине брата.
-- Всё хорошо, вроде как… правда малышка такая мелкая, даже жутковато делается, как пупс игрушечный, – Ричард осторожно вырулил на основную дорогу.
-- Да? Слушай, а когда можно в больницу будет сходить, так хочется на неё посмотреть!
-- Она дома вообще-то…
-- Как? – Виктория, которая в этот момент смотрелась в зеркальце, перевела удивлённый взгляд на брата. – А разве она не восьмимесячная… маме же ещё рано было рожать… подожди, я точно знаю, что их должны держать в больнице пока она не доберёт нужный вес!
-- Ммм, – Ричард беспокойно сжал руль. – Слушай… ну я не знаю, чего ты ко мне пристаёшь… я сам тут первый день, мама мне ничего толком не сказала…
-- Первый, да? А где ж ты так загорел?
-- Да… я ездил с парнями на Мальту…
Девушка деловито покивала:
-- С какими парнями?
-- Ты их не знаешь…
-- Что это у тебя за друзья такие, про которых я ничего не знаю?
Ричард повернул голову, удивлённо глядя на сестру.
-- Ты чего такая? В чём дело-то?
-- А ничего! Мама пропадает куда-то на целых два месяца, я о ней ничего не знаю. Думаю, что она в Теормине спокойно себе живёт, звоню туда, мне сообщают, что она уехала оттуда аж в мае, мобильный отрублен, ты мне ничего не говоришь. Потом ты вдруг звонишь и сообщаешь, что вы в какой-то забытой богом дыре, мама родила раньше срока и вместо того, чтобы спокойно лежать в больнице, она с ребёнком в какой-то гостинице!
Вики швырнула зеркальце и расческу обратно в сумочку.
-- Ну… она не совсем в гостинице… и это не такая уж дыра…
-- Да?! А что тогда ты называешь дырой?!! – девушка ткнула пальцем в окно автомобиля.
Как назло они как раз проезжали бедные районы города и возразить на представшую картину Ричарду было нечего.
-- А ты не хочешь спросить, как она себя чувствует?
-- Я у неё сама спрошу! Всё равно от тебя толку - чуть!
-- Ладно, – покладисто кивнул юноша. – Только об отце не заговаривай…
-- И не собиралась, а что такое?
-- Да я что-то помянул о нём, она как-то сразу сникла, – поделился своими сомнениями Риччи.
-- Ясно. А чей это дом?
-- Леона…
-- Они снова вместе?! – Виктория вновь моментально вскипела. – И ты мне ни полслова, ни письма, ни даже смс?!! Да сникнешь тут, когда рядом такая бестолочь!!!
Ричард устало выдохнул, взбивая струей воздуха, упавшие на глаза волосы.
-- Понятно, почему у тебя ни один парень не задерживается… – буркнул молодой человек, въехав в ворота небольшого особнячка.

24 июля, четверг. Ливия, Триполи, дом Леона, 18:30

-- Что?.. – белея переспросил Леон.
Он только что вошёл в дом (Пикета с ним не было) и Гиз рассказал боссу о том, что случилось утром.
-- Я не думал… – начал было врач, но стратег КЯ не дал ему договорить.
-- Уйди с глаз моих долой, – процедил Леон, бросаясь наверх в спальню жены.
Едва мужчина зашёл в комнату, Вики вспорхнула с кресла и бросилась ему на шею.
-- Поздравляю! – звонко воскликнула она. – Я так рада за вас!.. И за себя!.. У меня теперь сестрёнка!..
Стратег КЯ перевёл встревоженный взгляд на Оливию, прекрасно понимая, что та вряд ли могла уснуть в присутствии дочери.
Ливи улыбнулась, всем своим видом показывая, что она в полном порядке.
-- Спасибо, Вики, – кивнул Леон. – Извини, ты не могла бы оставить нас с твоей мамой наедине?
-- Да-да, конечно… уже исчезаю…
Мгновение - и девушки и след простыл.
Стратег КЯ укоризненно посмотрел на жену, храня «кричащее» молчание.
-- Ну, как всё прошло? – женщина внимательно посмотрела на бледного Леона. – Очень тяжело было?
-- Там всё было в порядке, – прохладно отозвался Леон, – а вот тут…
Мужчина многозначительно оборвал фразу, строго взглянув на Оливию.
-- И у нас всё хорошо, – игнорируя взгляд мужа, Ливи широко улыбнулась. – Здесь и Риччи тоже, почему ты мне не говорил, что он остался в университете? Я была так рада это узнать, спасибо, что повлиял на него…
-- Как я понимаю, разговаривать с тобой бесполезно, – заключил стратег КЯ, направляясь к двери.
-- Леон, ты куда?..
Женщина удивлённо посмотрела на мужа.
-- Скоро вернусь, – буркнул в ответ мужчина, выходя из комнаты.
Оставшись одна в комнате, Оливия принялась нервно разглаживать края одеяла. Она и не сомневалась, что Леону расскажут про её утренний обморок - но какова скорость! Ливи даже не успела придумать ничего, чем можно было бы отвлечь мужа от неприятной темы. Хотя, может он недоволен чем-то другим?
Женщина вздохнула и, ожидая возвращения мужа, потянулась за пультом, включить телевизор.

24 июля, четверг. Ливия, Триполи, дом Леона, 19:00

Часа через пол Леон, наконец, вернулся. Вместе с ним в комнату прошёл мужчина лет 35-ти европейской наружности с потрясающими голубыми (нет, почти белыми) глазами.
-- Это Том, – сдержано представил стратег КЯ, – он будет твоим лечащим врачом.
-- Добрый вечер, мадам, – поприветствовал доктор. – Как вы себя чувствуете?
-- Спасибо… – растеряно пробормотала Ливи и перевела взгляд на Леона: – А где Гиз?..
Леон ответил не сразу, словно о чём-то размышляя:
-- Он тебя больше не лечит.
-- Как?!.. Почему?.. – встревожилась Оливия.
-- Он… у него… появились неотложные дела, – даже не пытаясь придать своему голосу правдоподобное выражение, сухо ответил мужчина.
Ливи недоверчиво взглянула на мужа и почему-то спросила, едва выдавливая из себя слова:
-- Где он?
Взгляд Леона пронзил Оливию точно стрела. Ничего не отвечая, стратег КЯ повернулся к доктору.
-- Том, осмотри её как следует, – приказал он, и быстро вышел из комнаты.
Оливия дружелюбно улыбнулась доктору, чувствуя в душе сожаление. К Гизу она уже привыкла, он был ей симпатичен и, кажется, они начали находить общий язык, а при взгляде на Тома, Ливи делалось немного жутковато.

Леон нашёл Вики и Ричарда на кухне. Они ужинали и делились последними новостями, вернее, Виктория болтала не преставая, а брат по большей части только слушал.
-- Могу я к вам присоединиться? – дежурная улыбка застыла на лице стратега КЯ.
-- Конечно, – радостно пролепетала девушка. – Ой! Я сейчас видела маленькую Сандру… такая крохотулечка… Неужели, дети бывают такими?..
Леон сел за стол, накладывая себе еду, впрочем, кушать почему-то абсолютно не хотелось.
-- Как мама? – спросил Ричард, не обращая внимания на реплики сестры.
"Хм… по-прежнему врёт, отвечает не на те вопросы, которые задают и строит из себя паиньку", – вздохнул стратег КЯ, но вслух ответил:
-- Лучше.
-- Леон, а почему вы в Ливии? – вдруг спросила Вики.
-- Я здесь по работе, – не раздумывая ответил мужчина. – А как у тебя дела с учёбой?.. Гуляешь каникулы с чистой совестью, а?
Виктория скорчила рожицу:
-- Ну, почти… так, осталась пара дел на осень, – девушка беззаботно махнула рукой, напомнив Леону этим жестом свою мать.
Мужчина мысленно вздохнул, задумавшись об интересной наследственности Сандры.
-- Леон, а что стряслось?.. Почему у мамы случились преждевременные роды? – Вики серьёзно посмотрела на стратега КЯ.
-- Она… – стратег КЯ потёр переносицу, пытаясь придумать ответ, – эээ… резкая смена климата… до этого она какое-то время провела в Норвегии…
-- Н-да? – Виктория подозрительно уставилась на мужчину. – Но она мне сказала, что ударилась обо что-то…
-- Это когда потеряла сознание, – моментально пришёл на помощь Леону Ричард. – Аааа… сознание потеряла из-за резкого перепада температур…
Вики перевела взгляд на брата, потом снова на стратега КЯ.
-- И вы думаете, я вам поверю? – с вызовом спросила она. – Умение врать - это от бога!.. Либо оно есть, либо - нет!
-- Ну, никто и не спорит, что тебе оно даровано свыше, – попытался перевести тему разговора Риччи.
-- Тогда может хватит врать? – резко спросила девушка. – У меня есть и глаза, и уши!.. Вы вечно занимаетесь какими-то странными делишками, встречаетесь с подозрительными типами и кочуете по планете, словно беглецы!..
-- Не придумывай… – начал было Ричард, но Леон жестом остановил его.
-- Достаточно вранья, – беспрекословно заявил он. – Скрывать правду бывает чревато. Пусть знает всё и сама решает, что с этим делать.
-- Но…
-- Никаких «но», – вновь оборвал юношу стратег КЯ. – Виктория, мы все (включая твою маму) занимаемся международным терроризмом. И твой отец тоже занимался этим, его арестовали и… приговорили к смертной казни.
Вики весело рассмеялась:
-- Конечно… так и представляю маму с поясом шахида, – смех девушки резко оборвался при взгляде на серьёзные лица Ричарда и Леона.
-- Мне кажется, мама будет очень недовольна, – покачал головой молодой человек, глядя в глаза стратегу КЯ.
-- Ей давно пора было это сделать…
-- Что… да что вы такое несёте? Что за идиотский розыгрыш!!! – Вики вскочила из-за стола. – Я никогда вам не поверю и это совсем не смешно!

24 июля, четверг. Ливия, Триполи, дом Леона, 19:40

Девушка пулей вылетела из кухни и, сметая всё на своём пути, ворвалась в комнату матери:
-- Мамочка! Скажи, что это идиотская шутка, что это неправда!!! – Виктория упала на кровать матери.
-- Что неправда, родная? – Ливи опустила рукав, на руке где врач мерил её давление.
-- Леон сказал… сказал, что ты преступница, террористка!!! Что за бред!!!
Оглушённая Оливия с изумлением посмотрела на дочь, это было последнее к чему она была готова в этот день и сейчас ей казалось, что на самом деле ничего такого Вики и не произносила, а это лишь один за другим материализуются её самые главные страхи: неудача на миссии, болезнь её ребёнка, изменения в сыновьях, а теперь вот и Вики услышала то, что никогда не должна была узнать.
-- М-милая… – женщина быстро взяла себя в руки и весело расхохоталась. – Ну, какое же ты ещё дите, Леон подшутил над тобой, а ты… боже мой, Виктория, ты так ворвалась в мою комнату, что я решила будто случилось что-то страшное… ты только посмотри как колотится у меня сердце!
Оливия схватила ручку дочери и приложила её к груди, погладив ладонью волосы Вики.
-- Дурочка… нашла кого слушать, у Леона довольно мрачное чувство юмора, с него сталось бы заявить, что наш Ричард - правая рука Саддама Хусейна…
-- Его поймали, – мрачно буркнула девушка, кладя голову на плечо матери.
-- Неужели? – искренне изумилась Оливия. – Я последнее время нечасто смотрю новости. Да и все эти войнушки…
Женщина продолжала медленно гладить волосы дочки.
-- Да ну их! И Ричч туда же! Он ему подыграл… что за приколы, блин, сговорились… как ты их терпишь!
-- Не знаю, родная, приходится, – смех Оливии был похож на звон колокольчика, однако, в душе, она всё ещё не могла прийти в себя от поступка Леона. – Ты тоже с ними не церемонься… ну я не ожидала, что ты так поведёшься на их розыгрыш…
-- Они были такие серьёзные…
-- О да, Леон может быть очень убедительным, когда этого хочет…
-- И знаешь, ма…
-- Да, родная?
-- Ну, ведь в целом… ваш образ жизни… он ведь странный…
-- Почему, дорогая? – в голосе Ливи звучало неподдельное изумление, даже черты её лица преобразились, несмотря на то, что дочь не могла её видеть.
-- Вы постоянно мотаетесь где-то…
-- Ох, глупенькая… хорошо, следующий раз, я буду брать тебя в Париж с собой…
-- А в Норвегию?
-- Там очень скучно, – заверила Ливи дочь. – Леон убедил меня, что там хорошая экология и это полезней южного климата… но я там чуть с ума ни сошла, представляешь, там почти никто не знает английского!
-- Ужасно… – окончательно расслабившись вздохнула девушка, потеревшись носиком о плечо мамы.
Женщина улыбнулась и, подняв голову, встретилась глазами со стоящим в дверях стратегом КЯ. Интересно, сколько он стоял и наблюдал за театром одного актера в её лице? В глазах женщины вспыхнул гнев.
Леон скептически покачал головой. Всё было напрасно. Оливия не понимала очевидных вещей и лишь усложняла себе жизнь.
-- Вики, тебя зовёт Ричард, – без малейшего зазрения совести соврал мужчина, желая остаться с Ливи наедине.
Девушка вскочила с постели и возбуждённо выпалила:
-- Леон! Как ты мог?!.. Нельзя же шутить такими вещами!..
-- Ты права, нельзя, – спокойной подтвердил стратег КЯ, отходя в сторону и указывая Виктории взглядом на выход.
-- Мамочка! Надеюсь, ты его накажешь за это, – беззлобно объявила Вики и вышла из комнаты.
-- Леон, как ты посмел?!.. – приподнимаясь с подушек, в гневе начала Оливия. – Что ты себе позволяешь?!..
-- Том, – многозначительно повёл бровью стратег КЯ и, подождав пока доктор покинет комнату, ровным голосом сказал: – Во-первых, ляг и не двигайся, пока тебе ни разрешит врач; во-вторых, никогда не выясняй со мной отношений при подчинённых; а в-третьих, не рассчитывай, что ты успокоила Викторию. Сейчас - ладно, но когда ты поправишься, ты сама ей обо всём расскажешь… Это враньё не может так больше продолжаться. Ты и сама должна это понимать.
-- Оно будет продолжаться! Виктория никогда ни о чем не узнает… и ты ей ничего не расскажешь, Леон. Ты даже не счёл нужным посоветоваться со мной! Я не для того скрывала всю жизнь от неё правду, чтобы ты однажды, решил открыть ей глаза на мир. В жизни Вики не будет ничего связанного с миром терроризма! Ты меня слышишь?
Оливия снова почувствовала резь в животе, однако, поглощённая гневом она её даже не заметила.
Стратег КЯ молчал, внимательно наблюдая за женой.
-- Слышишь?! – вновь повторила Ливи.
-- Да, я слышу тебя, – отозвался мужчина, подходя ближе.
-- «Слышу», но не «слушаю», да?!..
-- Успокойся, – видя, что Оливия разнервничалась, попросил Леон, присаживаясь на край постели. – Всё будет, как ты скажешь… не волнуйся…
-- Ты всегда так говоришь, однако каждый раз делаешь по-своему! Ты должен пообещать мне, что больше никогда так не сделаешь… что не станешь больше пытаться рассказать обо всём Виктории… – Оливия повернулась на бок, чтобы облегчить боль и отвернулась от мужа. – Грехи родителей не должны ломать жизнь их детям…
-- Я клянусь, что не буду больше ничего рассказывать Вики, – подтвердил мужчина, тем более что он действительно не собирался этого делать второй раз: "Придёт время, ты сама ей всё расскажешь".
-- Леон, если ты меня обманешь…
Ливи не успела закончить фразу, её губ коснулись пальцы мужа, мешаю огласить угрозу.
-- Не обману, – над самым ухом прошептал стратег КЯ, целуя волосы и спину жены.
Оливию начало знобить, как бывало всегда, когда ей приходилось врать и всплеск адреналина в крови, помогавший ей быть такой убедительной актрисой, начинал стихать. Женщина тихонько вздохнув повернулась, чтобы посмотреть в глаза мужу:
-- Зачем ты это сделал? Ты же знал, как я к этому отношусь…
-- Лив, ты и сама знаешь, что шила в мешке не утаишь… Твоя дочь начала задавать вопросы, она больше не ребёнок…
-- Это неважно, Леон… она будет учиться, выйдет замуж… – Ливи внимательно посмотрела на мужа. – А где Гиз? Я… я забыла у него кое-что уточнить…
-- Что уточнить? – не отрывая прямого взгляда от глаз жены, спросил стратег КЯ.
-- Он обещал сделать мне кое-что… ты знал, что твой врач увлёкся… ммм… астрологией?
-- Меня не интересуют хобби моих подчинённых.
-- Но он хотел составить гороскоп для Алекс…
-- Я не верю в гороскопы, – заявил мужчина.
-- Но я верю. И мне бы очень хотелось поговорить об этом с Гизом.
Щека Леона нервно дрогнула. Он прекрасно понимал, что Ливи не нужен никакой гороскоп и что она, как всегда, идёт к сути окольными путями.
-- Почему бы тебе прямо ни спросить меня, жив ли Гиз? – прохладным тоном предложил мужчина. – К чему такие прелюдии?..
Оливия чуть вздрогнув, изумлённо посмотрела на мужа:
-- Жив?.. Что с Гизом, Леон?.. пожалуйста…
-- Что «пожалуйста»?.. Из-за его халатности ты могла умереть!..
-- Нет-нет… всё было не так страшно, уверяю тебя… И уж тем более в этом не виноват Гиз…
Стратег КЯ вызывающе приподнял бровь:
-- А кто виноват?
Оливия потупившись принялась разглядывать изящную выделку пододеяльника.
-- Я встала проведать малышку… – синие глаза робко взглянули на мужчину. – Я… мне так хотелось её увидеть… кхм… ну, я не стала дожидаться пока Гиз осмотрит меня и разрешит… а потом мне вдруг сделалось плохо и если бы Гиз не оказался рядом… – Ливи осторожно прикоснулась пальчиками к ладони мужа. – Сердишься? Не вини Гиза… он очень хороший врач…
-- Он был приставлен к тебе не для того, чтоб шататься неизвестно где, – строго заметил Леон. – Если его пациенты не выполняют его распоряжений, значит, он выбрал себе не ту профессию. И всё, я больше не хочу говорить о Гизе.
-- Но, Леон… ты заставляешь меня чувствовать себя виноватой…
В ясном взгляде Оливии было столько досады и сожаления, что это могло тронуть самое чёрствое сердце, однако голос мужчины ничуть не изменился:
-- Тебе это совсем не помешает. Возможно, в следующий раз ты сначала подумаешь о последствиях своего поступка…
-- Кажется, ты и сам никогда особо не прислушивался к медицинским предписаниям, – отметила Ливи, укоризненно глядя на мужа. – А я всего лишь упала в обморок, что во время жары - самое обычное дело…
Обладавшая прекрасным здоровьем Оливия, старалась, чтобы её голос звучал как можно уверенней. Женщина сжала руку Леона, пристально разглядывая лицо мужа.
-- Я понимаю как тебе сейчас плохо, но ты не виноват в том, что случилось с Этьеном. Наш образ жизни таков, что рано или поздно это может случиться с каждым…
-- Да, может, но не по моей оплошности, – отдёргивая руку и поднимаясь с постели, жёстко ответил стратег КЯ.
Ливи в недоуменье посмотрела на мужа:
-- О чём ты?
-- Ни о чём, – буркнул мужчина, отходя к окну.
-- Леон, причём здесь ты?
-- Это я виноват в смерти Этьена… И это я оставил тебя с Гизом… я не должен был улетать…
-- Леон… – Ливи была поражена словами стратега КЯ. – И я… и Этьен, мы оба взрослые люди… ты не несёшь за нас ответственности, ни за нас, ни за наши поступки! Это не только невозможно, но и не нужно… мы все живём свой жизнью и сами решаем, что нам делать и как определять дальнейшую судьбу… Дорогой, ты слишком долго управлял другими людьми, ты позабыл, что некоторые вещи человек изменить не в силах.
Стратег КЯ резко обернулся, его глаза потемнели, став холодными угольками:
-- Человек сам делает свою жизнь такой, какой хочет!.. Я пренебрёг осторожностью… посчитал себя умнее других… думал, что держу ситуацию под контролем…
-- Свою… свою жизнь, дорогой… ты не можешь отвечать за жизни других. Леон, все совершают ошибки, – сердце Оливии стонало от сознания того, как мучается её любимый человек.
-- Да… – горько усмехнулся мужчина, – только ошибки бывают разными. И расплачиваются за них близкие люди. Этьен предупреждал меня об опасности, он знал, что я совершаю «ошибку». Но он был слишком предан мне, чтоб пойти против… – стратег КЯ сцепил зубы, закрывая глаза. – Я убил его… убил…
-- Нет, Леон, прекрати! Что ты такое говоришь?!..
-- Он верил в меня, – злобно усмехнулся мужчина, качая головой, – а я принёс его в жертву…
Внезапно стратег КЯ замолчал, словно очнувшись от дурного сна. Он позволил чувствам выплеснуться наружу и он ненавидел себя за эту слабость.
-- Ты так и не рассказал мне, что произошло… – тихо произнесла внимательно слушавшая мужа Оливия.
-- Это уже не важно, Лив.
-- Я могу спросить Эмиля… но может будет лучше, если мне расскажешь ты?
-- Я не хочу об этом говорить. Сейчас важно лишь то, что убийца Этьена жив и где-то ходит по этой Земле… и я не успокоюсь пока ни найду его… – Леон оторвал глаза от пола и посмотрел на жену: – Извини, я утомил тебя своими проблемами. Тебе нужно отдыхать. Прости меня… Я лучше пойду…
Мужчина вновь опустил глаза в пол, медленно, словно под тяжестью невидимого груза, направляясь к двери.
-- Леон, если ты сейчас выйдёшь из этой комнаты, я встану и пойду за тобой, – предупредила Ливи, строго глядя на мужа. – Я не настаиваю на разговоре, просто… останься со мной сегодня…
Оливия проклинала свою беспомощность, как же ей хотелось сделать хоть что-нибудь, чтобы облегчить страдания стратега КЯ. Однако, она была даже не в силах не оставлять его наедине с самим собой.
-- Извини, Лив, у меня дела… я уезжаю в Тархуны, – объявил Леон.
-- Как?! Когда?!
-- Сегодня… Сейчас.
-- Но уже половина девятого. Зачем ехать так поздно?.. – Ливи вновь ощутила неприятную резь внизу живота. – Отправишься туда завтра утром…
-- Какая разница, – пробормотал себе под нос мужчина, вновь направляясь к выходу.
-- Леон, нет! – женщина попыталась подняться с кровати, но, застонав, схватилась за живот и упала обратно на подушки.
-- Лив, что ты делаешь?.. – стратег КЯ бросился было к жене, но опомнившись метнулся к двери: – Том!.. Том! Сюда!
Мужчина поспешно вернулся к Оливии, прижав её к себе, словно пытаясь забрать её боль. Женщина кусала губы, изо всех сил сдерживая стоны.
-- Тише, малыш… тише… успокойся…– гладя жену по волосам, шептал Леон, – я останусь с тобой… не волнуйся…
-- Что случилось? – послышался из дверей голос доктора.
-- Ей больно, – стратег КЯ отстранился от Оливии, уступая место врачу.
Том с трудом убрал от живота руки женщины и поднял её рубашку.
-- Покраснение, но швы кажется в порядке, – заявил он. – Ей не следует двигаться.
Леон чуть наклонился вперёд, заглядывая через плечо доктора. Сердце предательски заныло при виде следа от операции.
Женщина смущённо одернула сорочку.
-- Я хорошо себя чувствую, – заверила она Тома, – просто иногда живот болит, но редко и несильно…
-- Я ваш врач, вы не должны меня обманывать, – сурово оборвал её мужчина.
Он взял руку женщины и заставил разжать ладонь: на нежной коже отпечатались полумесяцы ногтей, впившиеся в неё, когда Оливия рефлекторно сжимала кулаки от боли.
-- Не сильно, да?
-- У меня очень низкий порог чувствительности, я ужасно боюсь боли, – нашлась Ливи, немного виновато улыбнувшись.
Меньше всего Оливии хотелось, чтобы Леон переживал ещё и по поводу её здоровья. Совершенно не умеющая болеть Ливи просто не придавала значения тому, что происходило с ней после операции, считая это явление временным и имея перед глазами пример своей помощницы в Ирландии - Майори всерьёз увлекалась силовым фитнессом и могла почти сразу после аборта отправится в спортзал тягать там гантели.
Ещё пять минут назад мечтающая о том, чтобы муж остался рядом с ней, Оливия теперь хотела, чтобы Леон поскорей отправился в Тархуны. Поддержка из неё сейчас была никакая, а быть источником дополнительных волнений и обузой для него она не хотела.
Стратег КЯ перевёл взволнованный взгляд с жены на доктора и что-то строго сказал ему на французском. Том внимательно посмотрел на женщину, после чего понимающе кивнул боссу.
-- Я сделаю вам обезболивающее… – сказал врач пациентке, открывая аптечку и доставая оттуда шприц.
Пока доктор делал укол, Леон отошёл к окну, набрав на мобильнике чей-то номер и раздавая распоряжения.
-- Ещё раз прошу, – обратился Том к Оливии, складывая в аптечку медикаменты и шприцы, – по возможности ограничьте себя в движениях…
Доктор повернулся к боссу и, кивнув на прощание, вышел из комнаты.
-- Леон, я подумала… если тебе очень надо ехать, то…
Ливи не успела окончить фразу, мужчина отрицательно покачал головой, прерывая её:
-- Нет, я уже позвонил, что приеду завтра утром.
-- Но я не думаю, что есть смысл из-за одной ночи…
-- Лив, я сказал, что остаюсь, – оборвал стратег КЯ. – Я пойду приму душ, если ты обещаешь за это время ни разу не пошевелиться…
Оливия молча проследила как её муж направляется в ванную комнату. Теперь она чувствовала себя виноватой и за то, что отвлекала его от дел. Да что же это такое… она была кругом виновата… перед дочерьми, перед сыном, перед мужем, перед Гизом, перед Этьеном, а значит и Эмилем…
Ливи сжалась под одеялом, пряча лицо в тёплой перине. "Ошибка… – женщина прекрасно поняла, о чём недоговаривал Леон и теперь сердечко Ливи жалобно билось в такт её мыслям: – Этьен не хотел, чтобы они оставались в Турции… и он погиб из-за того, что Леон хотел спасти меня и Сандру…". Теперь Леон страдал от того, что, спасая свою семью, подставил друга. Но… она же не хотела… не хотела ставить его перед этим выбором. Самое страшное - то, чего всегда безумно боялась Оливия быть в тягость и стать обузой.
Оливия перевернулась на бок, подтягивая к себе ноги и зажимая ладошки между коленями. С каких пор она стала такой требовательной и приносить столько неприятностей? Ведь она всегда была очень удобной женой для Филиппа… что же изменилось?
Дверь ванной тихонько скрипнула и Ливи закрыла глаза делая вид, что спит.
Леон бесшумно приблизился к постели и лёг на свою половину. Его взгляд застыл на бледном лице жены. Оливия едва ни открыла глаза, ощутив его прохладную ладонь на своей щеке.
Женщина, продолжая разыгрывать сон, перевернулась на спину, избавляясь от волнующего прикосновения.
-- Прости меня… – прошептал стратег КЯ, осторожно раскутывая жену, – я не должен был оставлять тебя одну в Норвегии… – его рука приподняла сорочку Ливи, обнажая живот. – Прости…
Оливия вздрогнула, почувствовав губы мужчины на наложенных швах.
-- Ле… Леон не надо, – пробормотала женщина и попыталась натянуть ночную рубашку вниз, чтобы скрыть след от операции. – Не смотри…
Стратег КЯ остановил её руки, не позволив сорочке закрыть «рану» в его сердце. Губы мужчины продолжали осторожно очерчивать покраснение вокруг швов.
-- Леон, нет… – протестующе застонала Оливия.
-- Глупышка… я люблю тебя… – прошептал муж, сквозь поцелуи, – и ничто этого не изменит… для меня ты всегда будешь самой красивой и самой желанной… Только не покидай меня…
Оливия вся напряглась под прикосновениями мужа: уж она-то прекрасно видела, что ничего красивого в косом надрезе внизу живота нет. Успокаивало только то, что врач ещё в Анкаре её заверял, что даже без косметического вмешательства он в скором времени будет незаметным.
Однако сейчас ей совсем не хотелось, чтобы Леон разглядывал некрасивый шов. Одна ладошка Оливии закрыла шрам, вторая легла на щеку мужа, вынуждая его поднять голову и посмотреть на неё:
-- Почему тогда ты это сделал? Зачем оставил меня в Норвегии… ты боишься, что я буду тебе мешать?
В глазах мужчины появилось мучительное сожаление.
-- Прости… – прошептал он. – Я помню, что когда-то сказал тебе, что нельзя заводить семью, если на первом месте будет не она, а работа… Но я… я боялся брать тебя сюда… когда мы начинали работу, здесь было крайне опасно… я испугался, что с тобой и ребёнком может что-то случиться… мне было спокойней от того, что ты осталась в Норвегии… под домашним арестом…
Стратег КЯ снял ладонь Ливи со своей щеки и припал к ней губами.
Оливия покачала головой, с лёгкой улыбкой глядя на мужа:
-- Под домашним арестом? Что же будет дальше, сеньор, пояс верности?
Губы Леона едва заметно дрогнули, растягиваясь в подобие усмешки.
-- Ну-у… учитывая, что мы возвращаемся в Англию…
-- Мы возвращаемся в Англию? – не веря своим ушам, переспросила Ливи.
-- Угу, – переместившись на подушки и осторожно обнимая жену, кивнул мужчина, – так вот, учитывая то, что в Англии к вашей персоне всегда проявляют повышенный интерес, то… пояс верности вам совсем не помешает…
-- Хм… после того как ты распугал всех моих поклонников? Сомневаюсь… – женщина мягко улыбнулась и, придвинувшись к стратегу КЯ, положила голову ему на грудь.
-- Они мне не нравились, – мрачно сообщил Леон.
-- Как странно… все, как один, приличные люди…
-- Это особенно настораживало.
Оливия на секунду представила себе возвращение в Англию и её охватила паника. Она не хотела возвращаться туда… в тот дом… Ливи нерешительно подняла глаза на мужа:
-- Может нам стоит поехать в Италию… я… не уверена, что нам будет хорошо в замке…
-- Почему?
-- Ну-у… я никогда не любила этот дом… и вообще…
Ноготки женщины описывали бессмысленные круговые движения на груди Леона.
-- Ты хочешь поехать на свою виллу в Теормине?
-- А ты против? – робко спросила Оливия.
-- Ну, хорошо… только у меня в Англии будут некоторое время дела и я не смогу каждый день возвращаться к тебе… – стратег КЯ выжидательно посмотрела на жену.
Оливия на минуту задумалась. С одной стороны, ей не хотелось вновь оставлять Леона, а с другой: она страшилась возвращаться в родовой замок Райсов. Слишком много привидений таилось за его каменными стенами, очень уж яркие воспоминания прятались по холодным комнатам когда-то родного дома. И Ливи боялась, что символ её прошлой жизни, помешает ей жить в новой. Однако…
-- После похорон, я ни разу не была на могиле Метью… – женщина, почувствовав себя неуютно, заворочалась и подняла глаза, ловя взгляд мужа. – Но возить Сандру с места на место тоже не очень хорошо…
Ливи уткнулась в плечо Леона.
Мужчина провёл ладонью по её волосам, словно утешая.
-- Тогда давай, вы с Алекс отправитесь на Теормину, я в Англию, а потом будем летать друг к другу… когда я не смогу прилететь в Италию, ты прилетишь ко мне в Англию…
-- А дочка?..
-- Ну, ты же можешь оставить её на пару дней с врачами?..
-- Нет-нет! – Ливи стало жутко от этой мысли. – Лучше ты прилетай к нам…
-- Лив, ты собираешься её теперь с рук не спускать? – заглядывая в глаза жены, поинтересовался Леон.
-- Вовсе нет, но пока она совсем маленькая, я думаю, лучше будет мне постоянно находиться рядом с ней. А ты будешь прилетать к нам, – женщина лукаво посмотрела на стратега КЯ и едва ощутимо прихватила губами чувствительную кожу в том месте, где шея Леона переходила в плечо, – когда соскучишься…
-- Так не честно… ты же знаешь, что я скучаю всегда!.. Но не всегда есть возможность сорваться с места…
-- А ты постарайся, – прошептала Оливия, слегка прикусывая подбородок мужчины.
-- Лив, что ты делаешь?.. – теряя голос, спросил стратег КЯ.
-- А на что это похоже? – игриво улыбнулась женщина, продолжая покусывать шею мужа.
Леон с наслаждением смаковал каждое прикосновение жены, он уже и забыл как это приятно.
-- Тебе не разрешали шевелиться, – вдруг напомнил он, пытаясь изобразить строгость.
-- Я не двигаюсь, – проворковала Оливия, продолжая нежно гладить губами шею и плечи мужа, с наслаждением впитывая в себя запах его кожи, смешанный с запахом какого-то нового геля для душа. – Я абсолютно спокойна…
-- Ли… Ливи, перестань… – Леон откашлялся.
-- Мне нравится… я соскучилась, – женщина снова принялась за своё.
По телу стратега КЯ побежала крупная дрожь.
-- Лив, ты что, не знаешь, что мужчины возбуждаются сильнее, чем женщины и совершенно перестают себя контролировать?.. – осипшим голосом спросил Леон, отчаянно пытаясь совладать с зовом плоти. – Ты понимаешь, что дразнишь меня?.. Ты хочешь, чтоб я лишился рассудка из-за того, что не могу к тебе прикасаться?
Стратег КЯ закусил нижнюю губу, стараясь сохранить хоть каплю холоднокровия.
Оливия на секунду оторвалась от своего занятия и, приподняв голову, с явным удовольствием на лице посмотрела на мужа:
-- Ну, почему же, я догадывалась об этом… мужчины вообще такие слабые создания, – не переставая поглаживать торс Леона, руки женщины медленно спустились вниз. – Мне отползти на другой край кровати?
-- Ну, если ты не хочешь, чтоб у этого «слабого создания» случился инфаркт, то - да!.. И побыстрее… – жалобно простонал стратег КЯ, задыхаясь от волнующих прикосновений.
Продолжая одной рукой прижимать к себе жену, второй мужчина начал забираться под её сорочку. Однако ладонь в нерешительности остановилась, совсем немного не достигнув груди.
-- Не останавливайся, – прошептала женщина, задерживая его руку, готовую уже пойти обратно.
-- Господи, Ливи, ну, что ты со мной делаешь?.. Ты совершенно лишила меня воли…
-- Разве это не приятно? – губы Оливии прихватили мочку уха стратега КЯ, несильно потянув вниз.
Женщина взяла руку Леона и положила её себе на грудь, почти вплотную придвигаясь к мужу.
-- Нам нельзя, – пытаясь сконцентрироваться на этой мысли, выдавил мужчина.
-- Un poco… – легкое дыхание Ливи обожгло вдруг ставшую очень чувствительной кожу Леона.
"Боже, дай мне сил устоять", – взмолился стратег КЯ, дрожащими от напряжения пальцами поглаживая взволнованно вздымающуюся грудь жены.
Чуть повернувшись на бок и склонившись над лицом Оливии, мужчина, едва касаясь, прошёлся поцелуями по её щекам и остановился на губах, ожидая ответной реакции. Ливи приоткрыла губы, утопая в сладостном соприкосновении.
-- Нет… не могу… – с трудом отрываясь от жены, хрипло выдавил Леон, – тебе всё равно будет больно… Прекрати…
Оливия облизнула сохнущие после поцелуя в прохладном воздухе губы и, заметив каким взглядом проследил за её жестом стратег КЯ, смущённо втянула их в себя.
-- Извини, – ресницы Ливи виновато опустились, прячась от лихорадочно-возбуждённого вида Леона. – Я… ммм… не злись?
Мужчина слегка накрыл пальцами губы жены.
-- Тшш… не говори так… мне не за что на тебя злиться, – стратег КЯ коснулся лбом лба Оливии и, глубоко вздохнув, попытался выровнять дыхание.
Но это было не так просто, его тело горело от желания, а эмоции требовали выхода. В таких случаях, Леон мог уповать лишь на нарочитое веселье.
-- Ну, подумаешь, – лукаво продолжил он, – вызвала предынфарктное состояние, зашкаливание температуры, помутила разум, расстроила нервы…
-- Я не хотела… вернее хотела… – женщина смутилась, чувствуя, что говорит что-то не то, – в смысле не рассчитала… а ты завтра уезжаешь…
-- Я понял, – Леон почувствовал, как губы против воли складываются в ухмылку. – Если ты обещаешь каждый раз так со мной «прощаться» я постараюсь ездить везде почаще…
-- Гм, если ты так ставишь вопрос, то ничего обещать не могу, – Ливи ткнула кулачком в грудь стратега КЯ.
Леон, зашипев, откатился на спину:
-- Дорогая, ты всё-таки отползи пока на другой край кровати…
-- Вот уж нет, мне нельзя двигаться! – Ливи несколькими тычками отпихнула мужа подальше от себя. – Спи!
-- Угу… уснёшь тут, – отворачиваясь и ворча бубнил себе под нос мужчина. – Как же…
-- Может мне спеть тебе колыбельную? – улыбаясь, предложила Оливия.
-- Ты ещё и поёшь? – язвительно спросил Леон. – Этому вас на факультете истории искусств учили?
-- Ты забыл, что благородное аристократическое воспитание подразумевает хорошее музыкальное образование! – решила подлить масла в огонь Ливи.
Стратег КЯ перевернулся к ней лицом, расплываясь в нахальной усмешке:
-- А я думал, что благородное аристократическое воспитание подразумевает только ханжество…
-- Хм, ты очень вовремя мне об этом напомнил! – Оливия подтянула одеяло к самому подбородку и окинула оказавшегося неприкрытым Леона скептическими взглядом. – Ты до сих пор здесь? Ты разве не знаешь, что благородное аристократическое воспитание подразумевает раздельные спальни и чай в пять часов?
-- Ну, раз чайная церемония была нарушена, то можно нарушить и церемонии со спальнями, – весело заметил мужчина, лаская жену нежным взглядом.
-- Не вижу в твоих словах логики, – Ливи строго взглянула на мужа. – И не советую так на меня смотреть, это неприлично!..
-- Не-е-ет… это ещё не неприлично… – развязно протянул Леон, осторожно стаскивая одеяло с жены и оставляя её в одной сорочке. – Неприлично это - так!..
Мужчина шаловливым взглядом прошёлся по телу женщины и остановился на соблазнительных ножках.
-- Верни одеяло! Оно моё!
-- Что ещё за приказной тон? – стратег КЯ изобразил искреннее возмущение. – А ну-ка нарисуй покорность на своём личике и попроси своего господина как следует!..
-- Покорность? Мне кажется, что жизнь в пустыне тебя окончательно испортила! – Ливи окинула мужа не менее возмущённым взглядом. – Ещё немного и ты обзаведёшься караваном, сералем одалисток и захочешь, чтобы я тебе мыла по утрам ноги?!
-- Ммм… – глаза Леона восторженно загорелись. – А что?.. Мне бы понравилось: красивые наложницы с опахалами… в облегающих шелках… бросают красные лепестки в вино… и среди этой восточной сказки - ты - некогда непокорная итальянка… в белоснежно-белых переливающихся одеждах… Хотя - нет!.. Без одежды… с белым цветком в волосах… ммм…
Мужчина мучительно закусил нижнюю губу, прикрыв глаза и погружаясь в грёзы.
В стратега КЯ полетала лёгкая пуховая подушка, мигом сбив с него восторженно-мечтательное выражение лица.
-- А ну кыш из моей постели! – зашипела Оливия, ухватываясь за уголок другой наволочки и приготовясь зашвырнуть ею в Леона. – В вино я тебе могу только стрихнин бросить!
-- Какая ты коварная, – надувшись, засопел мужчина.
-- «Кыш» - я сказала!
-- Ну и, пожалуйста, – обижено буркнул стратег КЯ, забирая «оружие», которое в него запустили.
Леон слез с кровати и, бросив подушку на пол, скромно примостился на ней у основания ложа Оливии, словно раб у ног египетской царицы.
-- Вот и лежи там! – Ливи спихнула на мужа вторую подушку, попав тому аккуратно в лицо.
-- И буду!
-- И лежи!
-- Ты обещала мне спеть!
-- Обойдёшься!
-- Тогда я спою!
-- Уволь, соседи вызовут полицию, решат, что мы мучаем животных…
-- Злюка!
-- Испорченный тип!
На том и порешили.
Наутро зашедший в комнату своей пациентки Том, ошеломлённо замер на пороге, глядя на представшую перед ним картину: стратег КЯ спал на животе на полу, обхватив руками две подушки и прижимая их к себе, одновременно уцепившись в половинку одеяла, которая отчасти закрывала его голову, вторая половина осталась на постели и была натянута на плечи Оливии. Том нахмурился скользнув взглядом по голым ногам женщины, которые явно причиняли ей дискомфорт, так как она то и дело зябко водила ими во сне. Догадаться, что происходило здесь ночью, особого труда не представляло.

31 августа, воскресенье. Сицилия, провинции Мессина, Теормина, 05:40 – …

"Сицилия - один из красивейших и интереснейших островов Средиземного моря, сохранивших свою первозданную красоту. Это изумительные песчаные пляжи, причудливые скалы в бесчисленных бухточках и заливах, величественные горы, утопающие в зелени оливковых рощ и цитрусовых садов долины и высочайший из действующих вулканов Европы - таинственная Этна…" – сквозь дрему слушал в наушниках любезный голос гида Леон.
Самолёт давно уже оставил позади английские берега и подлетал к берегам Сицилии.
-- А вы когда-нибудь были в Теормине раньше? – поинтересовалась его соседка.
Мужчина внимательно посмотрел на блондинку, сидящую рядом. Даже не слыша её акцента, с первого взгляда в ней можно было угадать прожжённую американку.
-- Нет, – покачал головой Леон, с интересом разглядывая эксцентричную собеседницу.
-- О-о!.. – с каким-то сочувствием протянула та. – Уверяю, это самый красивый курорт в мире! Поверьте, я знаю, о чём говорю!
-- Что, объёздили все курорты?.. Есть с чем сравнивать? – с едва уловимой иронией поинтересовался стратег КЯ.
-- Именно так, – ничуть не обидевшись, заверила женщина. – Кстати, меня зовут Джеки Стронг!
Блондинка уверенно протянула руку для рукопожатия.
-- Виктор фон Теллхейм, – не задумываясь представился Леон.
-- Немец?!.. Вы говорите так чисто, словно англичанин, – изумилась Джеки и, получив вместо рукопожатия галантный поцелуй руки, добавила: – а манеры у вас как у истинного француза…
-- Вы разбираетесь не только в курортах, но и в мужчинах? – вновь с тонкой насмешкой поинтересовался стратег КЯ.
-- И итальянское чувство юмора… Мне это нравится!..
-- Благодарю.
-- Но всё-таки вы немец? – спросила женщина и, не дожидаясь ответа, продолжила: – У меня много немецких друзей!.. И в Берне, и в Берлине, и в Золингене, и в Гамбурге… Кстати, вам нравится Гамбург? Правда, потрясающий город?
"И почему я не полетел на личном самолёте?" – вздохнул про себя Леон, мечтая лишь о том, чтобы выспаться. Последние дни он так устал, времени на сон практически не было и вот теперь его снова лишили этого удовольствия.
-- В Теормине вам просто необходимо посетить Античный театр, Одеон и руины Наумахия! – не уставала давать советы американка. – Вид, который открывается с высоты Античного театра, называют «панорамой совершенства»! Вы должны непременно сами в этом убедиться!..
-- Спасибо, я обязательно последую вашему совету, – перебивая кивнул Леон. – Кажется, мы идём на посадку… Было приятно с вами побеседовать…
Джеки с досадой покачала головой:
-- Ну, что вы?.. Мы же совсем не успели ни о чём с вами поговорить. Если вы вдруг будете нуждаться в компании, то вот вам моя визитка… Позвоните!.. – женщина протянула карточку стратегу КЯ, проследив, как он убрал её в карман пиджака. – И ещё маленький совет на прощание: не увлекайтесь слишком итальянками, они крайне непостоянны!..
-- Спасибо, я учту.

31 августа, воскресенье. Сицилия, Теормина, вилла Оливии, 09:20 – …

Оливия слабо пошевелилась, чувствуя как тревожный сон, мучивший её всю ночь, постепенно уходит. Последнее время ей что-то часто стали сниться плохие сны, однако с приходом утра они быстро отступали, оставляя после себя лишь смутное воспоминание и неприятное смятение, вскоре так же оставлявшее женщину.
Вот и сейчас, едва тёплый лучик коснулся лица женщины, неторопливо ползя вниз по её щеке, ресницы Оливии дрогнули и она заворочалась в постели.
Внезапно тело Ливи напряглось, глаза её испуганно распахнулись и она стремительно перевернулась на бок, пытаясь понять, кто мог оказаться в её постели. Однако, увидев рядом со своей подушкой голову Леона, женщина радостно улыбнулась.
Стратег КЯ не предупредил о своём приезде, а Ливи даже не слышала, как он вошёл и разделся.
В нежном взгляде Оливии появилась тревога: Леон казался уставшим и измученным. Будить его сейчас было бы кощунством.
Немного полюбовавшись на спящего мужчину, Ливи бесшумно соскользнула с кровати и, накинув на себя лёгкий пеньюар, вышла из комнаты, чтобы распорядится насчёт «нормального» завтрака. Осунувшееся лицо стратега КЯ просто молило об усиленном питании!
Пара часов крепкого здорового сна показались Леону подарком судьбы. Однако едва его рука легла на вторую половину кровати и не обнаружила там Оливию, сон тут же улетучился.
Мужчина вдруг вспомнил как утром появился в доме: Ливи ещё спала, ему безумно хотелось разбудить её, но он не посмел, зато оказалось, что Алекс не спит и он даже немного поболтал с ней в детской. Стратег КЯ улыбнулся, вспомнив крохотное личико дочери с огромными голубыми глазками.
-- Совсем как у мамочки, – прошептал Леон, направляясь в душ.
Ему хотелось предстать перед Оливией в нормальном виде, а пока из зеркала на него смотрел сонный измождённый небритый тип.
Оливия вернулась в комнату, неся в руках стопку белья и летней мужской одежды. Осторожно заглянув внутрь и обнаружив пустую кровать, Ливи уже собралась положить одежду на стул, но, услышав, как в ванной выключили воду, с улыбкой повернулась навстречу открывающейся двери:
-- Привет, – женщина неловко застыла посреди комнаты, не зная, куда приткнуть одежду.
Сердце Ливи радостно забилось при виде взъерошенного и мокрого стратега КЯ. Взгляд скользнул по мужу, вновь узнавая и привыкая к дорогим чертам.
-- Так-так, – скептически хмыкнул Леон, – кажется, меня сегодня уже предупреждали о ветрености итальянок… Сеньора, почему это в ваших руках мужская одежда, а?..
Мужчина строго покачал головой.
-- Значит, стоит мужу отлучиться на пару недель, – подозрительно продолжил он, – и в доме твориться чёрт знает что?!.. Вы молчите, мадам?!.. Я требую объяснений!..
Стратег КЯ с трудом сохранял серьёзное выражение на лице.
-- Каких еще объяснений, сеньор?! – с вызовом отозвалась женщина. – Вас не было не пару недель, а целых две с половиной недели! А нам - итальянкам просто необходимо, чтобы под боком находилась мужская одежда!
Оливия любовно погладила, лежащую поверх стопки, светлую льняную рубашку.
-- Хм… и что же мужская одежда - это всё, что вам необходимо под боком? – с нотками разочарования спросил Леон, медленно приближаясь к супруге.
Ливи вздёрнула подбородок, точно неприступная императрица.
-- Ну, да, а что ещё требуется: удобная, покладистая, всегда под рукой… хочу - поглажу, хочу - в шкаф положу, – отступая, заявила она.
-- Значит сам обладатель одежды вам не нужен? – на губах стратега КЯ появилась недоверчивая ухмылка.
-- Какой обладатель? У вас есть какие-то виды на эту одежду?
-- А что если - да? – мужчина осторожно забрал одежду из рук жены и отбросил на постель. – А что вы скажете, если у меня виды не только на одежду, но и на вас, мадам?
-- Что я скажу? Ммм… вы застали меня врасплох, мне надо подумать… а можно уточнить, какие виды?
Взгляд Леона демонстративно остановился на декольте Оливии.
-- Вид сверху, – начал медленно перечислять он. – Вид сбоку, – обходя Ливи кругом, продолжил мужчина. – Вид сзади…
Стратег КЯ остановился за спиной жены, обхватывая её за талию и прижимая к себе.
-- А может вы позволите мне ещё какие-нибудь виды? – Леон довольно сильно впился зубами в шею Оливии, засасывая чувствительную кожу.
Её дыхание сбилось и женщина на секунду замерла в руках мужа, наслаждаясь его требовательными прикосновениями, чувствуя как просыпается под ласками её тело. Однако разум пока не хотел уступать своих позиций:
-- Ммм, – Ливи с трудом справилась со своим голосом. – Возможно, вас заинтересуют виды из окна… они у нас изумительные, обычно, гости от них в восторге!
-- Да?.. А что, в вашем доме часто бывают гости? – Леон оторвался от шеи жены и развернул её лицом к себе.
На губах женщины появилась лукавая улыбка.
-- Реже, чем хотелось бы… – мелодично отозвалась она, скромно поправляя вырез пеньюара.
Взгляд мужчины мгновенно упёрся в грудь Оливии. Стратег КЯ вдруг рассмеялся, поняв, что именно этого Ливи и добивалась своим ненавязчивым движением, а он лишь покорно сделал то, что хотела она.
-- Что это вас так развеселило? – строго поинтересовалась женщина.
-- И что же эти редкие гости? – не обращая внимания на вопрос, продолжил свой допрос Леон. – Это были мужчины?
В голубых глазах стратега КЯ бесновались чёртики.
-- Ммм, мужчины? – Ливи постучала пальчиком по губкам, приковывая взгляд Леона к нежному изящно очерченному рту, при этом рассеянно блуждая глазами по потолку. – Мужчины… El hombre… ааа… l'uomo!.. Да ходят тут всякие, видами любуются…
Оливия безмятежно улыбнулась мужу, опуская руки ему на плечи.
-- Видами из окон твоей спальни? – бровь стратега КЯ возмущённо изогнулась. – Это кто же смеет?!..
-- Ну-у-у… мой супруг, например…
-- Как?!.. – Леон отступил назад. – Вы замужем?..
Лицо мужчины стало по-настоящему печальным.
-- Значит у меня нет никаких шансов? – со скорбью в голосе спросил он.
-- Увы… мне очень жаль, – Ливи развела руками. – Поэтому я бы очень рекомендовала вам одеться, вы меня компрометируете… А потом, так и быть, я накормлю вас завтраком.
Женщина наклонилась, чтобы поднять одежду с кровати и передать её Леону. Стратегу КЯ хватило одного мгновения, чтоб опрокинуть жену и придавить своим телом.
-- Я люблю завтрак в постель, – прошептал он, распахивая пеньюар Оливии и оставляя горячие поцелуи на её коже.
Всё произошло так стремительно, что Ливи даже не успела отреагировать, а Леон уже стоял на ногах довольно любуясь на весьма пикантную картину.
-- Впрочем, я так голоден, что сам спущусь на кухню!..
Оливия несколько раз растерянно хлопнула глазами и запахнула халат.
-- Д-да… и-идём…
-- А может ты хочешь чего-нибудь другого перед завтраком? – лукаво поинтересовался мужчина, игриво сощурив глаза.
Ливи с чопорной улыбкой поправила чёлку:
-- Пожалуй, стакан апельсинового сока, а после завтрак… Надеюсь, ты не собираешься идти завтракать в этом? – покосилась на полотенце женщина.
-- Ммм… между прочим в Шотландии мужчины так ходят…
-- Я думала, ты был в Англии?
-- Скажем так: я был в Великобритании… Так значит апельсиновый сок? Больше ничего не желаете?..
Оливия упрямо покачала головой.
Безразлично пожав плечами, стратег КЯ направился к двери.
-- Леон! Полотенце!.. Я не желаю, чтобы прислуга видела тебя в этой набедренной повязке!
Мужчина остановился и медленно повернулся к жене. Его губы расплылись в самодовольной ухмылке.
-- Значит, вы желаете, чтоб я это снял? – взявшись за край полотенца, поинтересовался он.
-- Именно!
-- Желаете?.. – вкрадчиво переспросил стратег КЯ. – Вы же только что сказали, что кроме апельсинового сока ничего не желаете!.. Так значит, вам к соку теперь ещё и зрелищ подавай, да?
-- Я имела в виду совершенно…
-- Не надо! – полным сарказма голосом перебил мужчина. – Именно этого ты и добивалась…
В следующее мгновение полотенце оказалось на полу.
-- Леон!!! – Ливи как-то совершенно по-детски всплеснула руками, закрывая ладонями лицо, словно пытаясь сдержать ими заливающий щёки румянец. – Шарль Пейзера - ты возмутителен!!! Немедленно оденься, а если кто-нибудь войдёт?!
-- Я не понял, кто это входит в твою спальню без стука? – повёл бровью стратег КЯ, кошачьей походкой приближаясь к постели.
-- Всё равно… – упрямо запротестовала Оливия.
-- Мадам, а что это вы так покраснели? – бесцеремонно поинтересовался мужчина, отводя руки жены от лица. – Вы что, голых мужчин никогда не видели?.. А может вы боитесь перевозбудиться?
Ливи смущённо отвела глаза в сторону.
-- Боже… сколько церемоний, – насмешливо прошептал Леон, склоняясь над женщиной.
Оливия вздрогнула, почувствовав его руку, уверенно скользнувшую под её пеньюар по внутренней стороне бедра.
Ливи проворно сдвинула колени, выуживая наглую ладонь из-под халатика:
-- Ты же… ты же хотел есть!
-- С чего ты взяла? – поднял бровь стратег КЯ, опираясь руками на постель жены.
-- Я… так подумала, что ты…
-- Я понял, – кивнул Леон, словно придя к согласию с самим собой, – тебе нельзя давать высыпаться и вставать первой, иначе ты начинаешь «думать» и тебя потом так просто не уложить… надо брать тёпленькой пока ты не пришла в себя…
Пока стратег КЯ делился своими умозаключениями с супругой, его руки уверенно стаскивали с неё пеньюар и тянули вниз бретельки белой шёлковой ночной рубашки.
-- Подумать только, и я скучала по этому типу! – нашла в себе силы возмутиться женщина.
Треск рвущёгося шёлка пронзил хрупкую тишину спальни и тело Оливии оказалось полностью обнажено.
-- Хочешь, чтобы я ушёл завтракать? – недоверчиво усмехнулся Леон, опрокидывая Ливи на спину и нежно сжимая её грудь.
-- Ммм… – тело Оливии подалось навстречу рукам мужа, отвечая лучше всяких слов. – Нет уж, сиди здесь, тебя же нельзя выпускать к приличным людям, – жарким шепотом рассмеялась она, царапнув ноготками плечи мужчины.
Стратег КЯ шумно втянул в себя воздух, хватая зубами женщину за пальцы.
-- Ай! – вскрикнула Оливия, отдёргивая руку. – Ты что-то совсем одичал в своей Шотландии…
Леон стремительно придавил жену своим телом, стальным кольцом сцепляя руки за её спиной и нещадно терзая её губы ненасытными поцелуями.
Оливия задыхаясь в тесных объятьях и перехватывающих дыхание поцелуях, слабо застонала.
-- Боже… Леон… – с трудом вспоминая как надо разговаривать, бормотала она. – Дай мне вздохнуть… – женщина охнула, вздрагивая от каждого нетерпеливого прикосновения мужа. – Подожди секунду… я не закрыла дверь…
Ливи вновь застонала. Стратег КЯ ничего не ответил, да и вряд ли вообще слышал, что говорила жена, его накрыла небывалая волна страсти, на фоне которой мерк любой огнедышащий вулкан. Сильные руки мужчины бродили по телу Оливии как всемогущие завоеватели по порабощённым землям.
-- Ле… – имя мужа так и не сорвалось с губ Ливи, испепеляющее дыхание Леона вместе с поцелуем парализовало голосовые связки, обжигая дыхательные пути.
Стратег КЯ с остервенением изголодавшегося коршуна терзал и ласкал тело жены, но никак не мог насытиться. Какое-то время Ливи пыталась отвечать на ласки мужа, однако всякий раз мужчина перехватывал её запястья, прижимая их к кровати, и Оливия отказалась от своих попыток, полностью отдаваясь захватившему её вихрю. В какой-то момент женщина почувствовала, что больше не контролирует своё тело. В истоме она то выгибалась навстречу рукам Леона, то металась из стороны в сторону, пытаясь убежать от его прикосновений, извлекающих из её горла мучительные стоны, а потом вновь приникала к мужу, обхватывая его безвольными ватными руками.
-- Я жутко голоден, – прошептал стратег КЯ, когда они обессиленные уже лежали в объятьях друг друга, окутанные любовной негой.
-- У меня нет сил идти на кухню, – с трудом выдавила Ливи.
-- У меня у самого нет сил… ты меня осушила, как колодец в пустыне…
Оливия иронично хмыкнула потеревшись щекой о грудь мужа:
-- Это ещё не известно, кто кого осушил… ты был просто… бешеным…
-- Но я безумно соскучился, – поглаживая спину женщины, шептал Леон.
-- Н-да… безумие было заметно… Ты всё ещё хочешь есть?
-- Ага! А ты готова пожертвовать собой? – мужчина ущипнул жену за животик.
-- Кыш, людоед!.. У меня в тумбочке, кажется, была шоколадка…
Стратег КЯ довольно рассмеялся:
-- О! Это, безусловно, утолит мой голод!
Оливия вывернулась из рук мужа и потянулась к шкафчику рядом с её постелью. Леон не удержавшись игриво провёл пальчиком по скользнувшему мимо него упругому бедру.
-- Мсье, держите себя в руках! – Ливи откинула зарвавшуюся руку стратега КЯ, покосившись на мужчину через плечо.
-- Ммм… может быть лучше в ваших? – Леон вытянулся вслед за Оливией, не спеша скользя поцелуями вдоль её позвоночника.
-- Леон?! – Ливи ошарашено обернулась, в руках её была зажата плитка швейцарского шоколада с орехами.
-- Что-о-о?.. – протянул мужчина, поднимая глаза на жену.
-- Ты же вроде как устал?
-- Устал, – подтвердил стратег КЯ, подтягивая к себе Оливию. – Дай сюда мой шоколад!
Леон выхватил плитку из рук женщины и, отвернувшись от неё, принялся развёртывать красочную обёртку.
-- Ты что же, со мной даже не поделишься? – заглядывая через спину мужа, поинтересовалась Ливи.
Мужчина внимательно посмотрел на шоколад, потом оглянулся на жену и снова перевёл взгляд на шоколадку. Отломив маленький квадратик, стратег КЯ протянул его Оливии.
-- О! Ты так щедр, мой дорогой, – скептически покачала головой та. – Ты уверен, что тебе не жалко такую большую дольку?
-- Ты права, – кивнул Леон, отбирая кусочек шоколадки назад.
-- А-а-а-а… – Ливи открыла рот от изумления и несколько секунд не могла ничего вымолвить, глядя на свою дольку, скрывшуюся за щекой мужа. – М-да… ты как был нахалом, так им и остался, любимый!
-- Ты тоже ничуть не изменилась, моя упрямая непокорная малышка… Кстати, а что делает шоколад в спальне? Ты что, его по ночам хрумкаешь?!..
-- А чем же мне ещё подсластить мои одинокие ночи? – с вызовом спросила Ливи, водя ноготком по правой лопатке мужчины.
Стратег КЯ перевернулся к Оливии лицом, заглядывая в глаза.
-- Значит, ты заменила меня шоколадом и мужской одеждой? – наигранно возмущённо поинтересовался он. – Так-так… очень интересно…
-- А чего ты хотел, оставив меня одну под палящим солнцем Италии? Скажи спасибо, что я не заменила тебя каким-нибудь страстным сицилийцем!
-- Ах, так?!
Мужчина притянул к себе за подбородок личико жены и укусил её в нижнюю губу. Всхлипнув, Ливи приоткрыла губы и тут же почувствовала язык Леон у себя во рту вместе с привкусом горького шоколада и орехов. Руки стратега КЯ скользнули по спине Оливии, останавливаясь на её ягодицах и прижимая тело Ливи к мужу. Какое-то время Леон вновь вёл в поцелуе, однако женщина исхитрилась оказаться сверху и теперь, строго глядела на мужа, удерживая его руки (всё время норовившие добраться до её тела) за запястья так же как он перед этим её.
-- Да-да, именно, – припухшие после поцелуев губки, придавали обиженному голосу женщины ещё больше достоверности. – Что-то я не слышала, чтобы итальянцы морили своих жён голодом, мы в отличие от французов - народ гостеприимный!
Ливи сурово оглянулась на шоколад.
Они потянулись к нему одновременно, перехватывая руки друг друга и одновременно же ухватились за разные края плитки. Леон, пользуясь своей силой, перевернул жену на спину, придавливая к кровати, но Оливия перекатила его на бок. Совершив ещё пару переворотов в борьбе за шоколадку, они свалились с кровати на пол. Стратег КЯ ударился затылком и жалобно заскулил, выпуская из рук шоколад и хватаясь за голову.
-- Так нечестно, – капризно запротестовал он.
-- Кто быстрее - тот и прав! – заявила Ливи, демонстративно отправляя кусочек шоколада в рот.
-- Ты маленький жулик, – пощупав голову, Леон захныкал. – У меня теперь будет шишка!
-- У тебя? Шишка? У тебя же голова чугунная… дай я посмотрю… – Оливия протянула руку и её тонкие пальчики пробежались по затылку мужа.
Тело Леона среагировало самым однозначным образом, как всегда впрочем, на любое нежное прикосновение Оливии. Однако женщина сделала вид, что ничего не замечает и, резко забеспокоившись, серьёзно посмотрела на мужа:
-- И правда будет шишка… надо обязательно позвать врача! А не то станешь глупым-глупым…
-- Я знаю другой способ вылечиться, – крепче обнимая жену за талию, прошептал стратег КЯ.
-- М-да? – засомневалась Ливи.
-- Угу… Секс!
Оливия выронила шоколадку из рук прямо на грудь Леону.
-- И-и-интересный способ… – запинаясь выдавила она. – Сам до такого додумался?..
Мужчина почувствовал как шоколад начал таять у него на груди толи от жаркого дня, толи от раскалённой эмоциями кожи.
-- Это французская народная медицина, – улыбнулся стратег КЯ, сильнее прижимая бедра Оливии к себе и заставляя отчётливо понять желания его тела. – Пожалуйста, полечи меня…
Ливи беспокойно заелозила на муже в поисках пути к отступлению.
-- Ммм… ты знаешь, я слышала традиционная медицина гораздо надёжней! Не стоит рисковать таким жизненно важным органом…
Оливия не успела закончить, как Леон расхохотался, не спуская при этом горящего взгляда со своей жены.
-- Поверь мне, в данном случае… промедление смерти подобно, – проводя рукой по телу Оливии, шепнул мужчина.
Глаза Ливи слегка расширились, когда стратег КЯ осторожно потянул её колени на себя, так что она практически села.
-- Леон… я не уверена… – о том же самом говорил её беспомощный взгляд, которым она взволнованно смотрела на мужа.
-- Лив! Умоляю, я сейчас сгорю… – в отчаянье простонал мужчина, – посмотри, во что превратился твой шоколад!..
-- Я люблю горячий шоколад, – лукаво прошептала женщина, наклоняясь к мужу.
Леон застонал, когда влажный язычок Ливи прошёлся по его груди, слизывая расплавившийся шоколад.
-- Господи, Лив… ну, пожалуйста… я больше не могу, – совершенно осипшим голосом прохрипел стратег КЯ, – …у-м-о-л-я-ю…
Его тело начинало трясти, словно в лихорадке. Испачканные в шоколаде губы Оливии замерли и её язык нежно коснулся соска мужчины, несколько раз обводя его по кругу. Пальцы Леона впились в нежную кожу на бедрах Ливи и она засмеялась чувственным грудным звуком, заставляя тело мужчины вытянуться словно струна, от едва сдерживаемого напряжения.
-- Ливи… – начиная медленно… очень медленно двигаться услышала Оливия сдавленный стон. – Быстрее… я тебя прошу… быстрее… – откидывая назад голову и хрипло дыша, Леон попытался задать женщине нужный ритм.
Оливия тихо застонала, чувствуя как мир вокруг вновь начинает кружиться и уносится куда-то очень далеко.

31 августа, воскресенье. Сицилия, Теормина, вилла Оливии, 11:00 – …

-- Так вот что значит, когда говорят: «мой сладкий», – улыбнулась Ливи, отрывая ладошку от липкой груди мужа.
-- Думаешь, первая женщина, которая произнесла такое, извозила своего любимого в шоколаде? – весело отозвался стратег КЯ. – Или может в карамели?.. Ннн… Думаю, стоит вечером поэкспериментировать, что скажешь?
-- Посмотрим на твоё поведение, – поднимаясь, ответила женщина и направилась в ванную комнату.
Через минуту оттуда послышался возмущённый возглас:
-- Л-е-о-н!
Мужчина тут же вскочил на ноги, следую в ванну.
-- В чём дело? – расплываясь в улыбке, спросил он, разглядывая стоящую возле зеркала жену.
-- Ты что наделал?! – Ливи указала на свои бёдра (они были в синяках). – Как я буду ходить в таком виде в купальнике?!..
Леон театрально закусил кулак:
-- Но, дорогая, а как ты будешь ходить в таком виде без купальника?..
-- Дикарь! – в мужчину полетела мочалка, которую Ливи подхватила с туалетного столика.
-- Ты предлагаешь мне потереть тебе спинку? – стратег КЯ с легкостью поймал «боевой снаряд» и теперь вертел его перед глазами.
-- И на мне потом не останется живого места? Нет уж, нет уж, – подхватив с крючка полотенце, Оливия обмотала его вокруг себя и вытолкала мужа из ванной, напоследок забрав мочалку назад.
-- Л-и-в-и, – скребясь в дверь, протянул Леон, – ну, Ливи… пусти, я тоже хочу в душ… я весь липкий…
-- Подождёшь, – отозвалась из-за двери жена.
Мужчина насупился, словно ребёнок и настойчиво постучался.
-- Лив, если ты меня не пустишь, я в таком виде пойду гулять по дому! – пригрозил он. – И ты меня знаешь! Я действительно пойду!
Стратег КЯ прислушался: Оливия так и не включила воду, видимо, размышляя над его словами.
-- Я пошёл! – объявил Леон, направляясь к выходу из спальни.
Раздался звук отпираемого замка и дверь за его спиной открылась. С трудом сдерживая торжествующую улыбку, мужчина медленно повернулся к жене, скользнув довольным взглядом по стройным босым ножкам и бедрам едва прикрытым банным полотенцем. Что его всегда забавляло в Оливии: они могли чёрт знает чем заниматься в постели, но вне неё, его жена всё так же краснела и смущалась его откровенных взглядов и замечаний. Вот и сейчас женщина, совершенно не отдавая себе в этом отчёт, первым делом закуталась в толстый кусок ткани, скрепив её на груди узлом. Стратег КЯ на секунду задумался, стоит ли ставить Оливию в известность, что в таком виде она выглядит даже более соблазнительно.
-- Ты бесстыжий шантажист! – смерив мужа возмущённым взглядом, заявила женщина и пропустила его в ванную комнату.
-- Зато ты скромна за нас обоих, дорогая, – ухмыльнулся мужчина, затягивая жену в ванную вслед за собой. – Идём, твоя душевая кабинка слишком большая, я чувствую себя там одиноким…
-- Нет, Леон… пусти-и, – Оливия попыталась вывернуться из его рук и одновременно не позволить стянуть с себя полотенце. – Там ужасно тесно…
-- Самый раз, – заверил её стратег КЯ, впихивая в дверцу и заходя следом.
-- Леон… это… это же несерьёзно! – воскликнула женщина, озираясь. – Я не буду тут…
-- Ты решила больше не мыться, дорогая? – невинно уточнил Леон, включая воду. – Это не очень разумно с твоей стороны…
Оливия взвизгнув отлетела в угол кабинки: она привыкла к горячему душу, а ударившая струя показалась ей довольно-таки прохладной. Стратег КЯ, как ни в чем не бывало, принялся взбивать на мочалке пену.
-- Ну, что ты там зажалась в угол? – усмехнулся Леон, тщательно смывая со своей груди остатки шоколада.
-- Я не могу принимать такой холодный душ…
-- Ну, слава богу… а то я уж было подумал, что я до сих пор тебя смущаю, – стратег КЯ внимательным взглядом скользнул по телу жены, со своей излюбленной улыбочкой на губах.
"Ещё как смущаешь!" – хотелось крикнуть Ливи и отгородиться от мужчины высоченной стеной.
-- Иди сюда, я тебя согрею, – Леон поманил пальчиком Оливию.
Та категорично покачала головой, ещё больше вжимаясь в угол.
-- Господи, – стратег КЯ поднял глаза в потолок, – у кого-нибудь когда-нибудь были жёны непослушней, чем моя?!..
Мужчина сделал шаг в направлении Ливи, ухватил её за запястье и резко притянул к себе, вновь вступая под струю душа.
Оливия протестующе забилась ну него в руках, пытаясь освободиться:
-- Я не хочу… ну, что ты делаешь, Леон!!!
Стратегу КЯ пришлось применить грубую силу, чтобы, наконец, заставить женщину встать под воду. Оливия ещё раз дёрнувшись, покорно застыла в его руках, с укором глядя на мужа из-под липших на лицо прядей волос.
-- Она холодная! – потянувшись к смесителю воды, захныкала женщина.
-- Моя мимоза, – нежно улыбнулся Леон, обвивая рукой талию жены, прижимая к себе и целуя в мокрые плечи.
-- Мы в душе, – на всякий случай напомнила Оливия, чувствуя как ладонь мужа начинает поглаживать её живот.
Леон оторопел, уставившись на жену:
-- Не понял?
-- Ну, я… на случай… если ты… ну… в общем…– запинаясь бормотала Ливи, смущённо потупившись.
-- Ну-ка, ну-ка?.. На какой случай? – мужчина едва сдерживал смех, догадываясь, о чём речь.
Стратег КЯ приподнял личико Оливии за подбородок, заставляя смотреть ему в глаза. Леону безумно нравилось дразнить Ливи, зная, что она не сможет прямо ответить.
-- На случай, если ты решил… ну…
-- Ну?..
-- Леон! Прекрати! Ты же всё понял!
-- А-а-а, – усердно закивал мужчина, наклоняясь к уху жены. – На случай, если я решил продолжить лечение по французской народной медицине, да?
-- Ты несносен! – отчаянно вскрикнула Оливия, отталкивая от себя мужа.
-- Нет, ну, что я такого сказал? – пожал плечами стратег КЯ, вновь приближаясь к жене и заключая в стальные объятия. – Или может речь шла не о сексе? Тогда о чём? Чем таким нельзя заниматься в душе?!.. Кстати, а ты когда-нибудь занималась сексом в душе?..
Рука Леона заскользила вниз по спине Ливи, замерев на ложбинке ягодиц.
-- И не собираюсь! – отступая к дверце кабинки, вспыхнула женщина.
Краснеть после того, чем она занималась полчаса назад было смешно. Ливи прекрасно отдавала себе в этом отчёт и чувствовала себя последней идиоткой, однако ничего не могла с собой поделать. Она терялась от откровенности и раскованности других в этом вопросе, искренне полагая: то, что происходило в постели не нужно выносить за её пределы.
-- Напрасно… обещаю, тебе понравится, – Леон осторожно приближался к Оливии, словно хищник, опасаясь спугнуть добычу.
-- Стой, где стоишь, – предупредила женщина.
Ливи на секунду обернулась, чтоб отыскать ручку дверцы и тут же оказалась в руках стратега КЯ, ухватившего её за талию и оттащившего в противоположную сторону.
-- Не так скоро, – усмехнулся он, вжимая Оливию в стенку и страстно целуя в губы. – Я не могу допустить, чтоб моя жена так никогда и не познала радости любовных ласк под прохладными струями воды…
Губы Леона начали медленно спускаться по шее женщины, по плечам, груди, животику. Стратег КЯ не удержался и укусил Ливи в бедро, оставляя очередной синяк.
Оливия жалобно вскрикнула.
-- Леон! Нет… постой… ммм, давай я лучше сама… – женщина схватилась за мочалку.
Мужчина поднял голову, чтобы посмотреть на жену, глаза его откровенно смеялись:
-- Что сама, дорогая? Твои слова звучат очень интригующе… ммм… никогда не был вуйаристом, но я бы посмотрел как ты…
На лице Оливии отразилось такое искреннее непонимание, что стратег КЯ предпочел не договаривать, опасаясь, что либо получит коленом в челюсть, либо - Ливи без сознания. Оба варианта его устраивали мало, поэтому мужчина, проглотив окончание фразы, уткнулся лицом в ноги женщины, едва справляясь со смехом.
-- Ты надо мной издеваешься! – возмутилась Оливия, пытаясь выбраться из плотного кольца его рук, обвивающего её бедра.
Леон снова поднял голову, с нежностью глядя на жену.
-- Нисколько, малыш. Я люблю тебя… и твои заскоки тоже, – медленно поднимаясь с колен, усмехнулся мужчина.
-- У меня нет никаких заскоков! – Оливия возмущённо стукнула мужа мочалкой.
-- Н-да? А я вот не знаю, завидовать твоему первому мужу или пожалеть бедолагу…
-- Он не жаловался! А если тебя что-то не устраивает…
-- Нет-нет, – поспешно выпалил стратег КЯ. – Мне всё очень нравится. Мне просто любопытно знать, как ты лишилась девственности…
Ливи едва ни задохнулась от такой наглости. Все мысли смешались, а слова застряли в горле.
-- Ну, и конечно, до замужества у тебя не было мужчин, да? – целуя раскрасневшиеся щёки женщины, бесцеремонно поинтересовался Леон.
-- Когда я вышла замуж, мне едва исполнилось 18 лет, какие мужчины?!
-- Ну знаешь такие мальчики-зайчики в костюмах и рубашках-поло… или как там ходили твои кавалеры… Кстати, а с чего вдруг такой ранний брак? Родители узнали, что вы держались за ручки, а? – продолжая скользить губами по лицу жены, выспрашивал стратег КЯ.
-- Леон… ну перестань, пожалуйста… я… мы с Метью дружили с самого детства… давай больше не будем об этом…
-- Ты права, нам и без этого есть, чем заняться, – приподнимая бёдра Оливии, хрипло прошептал мужчина.
-- Леон, не здесь… не надо… пора завтракать…– Ливи попыталась соскользнуть, но стратег КЯ удержал её на месте.
-- Завтрак никуда не денется, а вот упускать случай погреться с тобой в холодном душе, мне бы не хотелось, – безжалостно впиваясь губами в шею женщины, отозвался муж.
-- Леон, я… – Оливия смущённо заелозила, – вернёмся в спальню?..
-- Зачем?
Ливи нежно погладила плечи и спину мужчины и тихо шепнула на ушко:
-- Там постель…
Стратег КЯ почувствовал, как по телу побежала возбуждающая волна.
-- Нет ничего предосудительно в том, чтоб заниматься любовью с мужем не на постели, а в душе. И не только в душе… – заговорщицким тоном произнёс он.
-- А на люстре неудобно, – в том же тоне отозвалась Оливия. – А в душе надо мыться…
Ливи принялась усердно водить мочалкой по телу мужа.
-- Да-а, Лив, твои студенческие годы прошли даром, – Леон отобрал мочалку у жены и откинул подальше. – Непонятно, чему ты училась в университете!.. Но ничего, я восполню пробелы в твоих знаниях!
-- Отчего у меня такое ощущение, что ты от этого в восторге?!.. – вскинула брови женщина и упрямо упёрлась кулачками в грудь стратега КЯ.
-- Потому что это действительно так… в твоём обществе я чувствую себя демоном-искусителем, – Леон потёрся щекой о кулачок и поцеловал его. – Так мы будем болтать или восполнять твои пробелы в образовании?!..
-- Болтать! – копируя нахальную улыбку мужа, заявила Ливи.
-- Тогда давай хотя бы совместим эти два процесса: ты можешь поболтать, а я пока приготовлю тебя к уроку, – предложил мужчина, запуская руку под животик жены и играя пальчиком с её телом.
С губ Оливии сорвался хриплый стон. Она вздрогнула, непроизвольно впиваясь ногтями в плечи стратега КЯ и раздирая их в кровь.
-- Леон… ну, пожалуйста… не здесь… – теряя голос, выдавила женщина.
-- Именно здесь, – приподнимая Ливи и сильнее прижимая к себе, отозвался стратег КЯ.
Огненную пульсацию, разливающуюся по телам супругов, не мог охладить никакой душ. Страсть заполнила собой всё пространство кабинки, смешивая жаркие дыхания, сплетая горячие тела и превращая прохладную воду в жалкий пар.

31 августа, воскресенье. Сицилия, Теормина, вилла Оливии, 15:10 – …

Совершенно обессиленная Оливия лежала на постели и пыталась хоть немного прийти в себя и собраться с силами. Если прошлый раз её хватило хотя бы доползти до тумбочки, а потом и до ванной, то теперь женщине казалось, что если она попробует пошевелить хотя бы рукой, та непременно отвалится.
Леону же, похоже, всё было не почём. Её муж лежал рядом с ней на боку и смотрел на неё. Если бы у Ливи были силы, она непременно бы попыталась узнать у него, о чём он думает и что за странная улыбка блуждает на его лице. Но не сейчас. Приставать с вопросами к стратегу КЯ у неё тоже не было сил.
Прошло ещё какое-то время и Оливия открыла глаза.
-- Ты заснула, – Леон мягко улыбнулся, убирая влажную прядь с лица жены.
-- Не может быть… – Ливи ошарашено посмотрела на часы: они показывали четвёртый час. – О боже…
-- Я принёс тебе завтрак. Твой упрёк о том, что французы морят голодом своих жён задел меня за живое… – стратег КЯ пододвинул к Оливии поднос с едой.
-- Ммм… очень вовремя! – женщина притянула к себе тарелку с круасанами и схватилась за стакан с соком.
Леон с улыбкой наблюдал за тем, как Ливи уплетала завтрак, словно оголодавший волчонок.
-- У тебя потрясающий аппетит, – насмешливо заметил он. – Я просто польщён, мадам… Неужели, вы всю энергию потратили на меня?..
Глаза Оливии грозно сверкнули, но она ничего не ответила, не отрываясь от завтрака.
-- Чем займёмся сегодня? У нас есть ещё полдня, – стратег КЯ многозначительно повёл бровью.
Однако Ливи проигнорировала очевидный намёк, выхватив из реплики главное. Отложив круасан в сторону, женщина подняла на мужа грустный взгляд:
-- Полдня? Ты снова уезжаешь?
-- Уезжаю? – переспросил Леон. – Ну, только если я тебе надоел и ты меня выгоняешь… Поди, привыкла уже жить без меня?
Оливия нежно погладила мужа по щеке:
-- Я скучала…
Мужчина промурлыкал что-то невнятное и, отодвинув в сторону поднос, положил голову на грудь Ливи:
-- Насколько сильно?
-- А насколько сильно ты хочешь? – женщина коснулась губами макушки стратега КЯ.
-- Так сильно, чтобы жить без меня не хотелось… чтобы целыми днями думала только обо мне… и чтобы не выпускала меня из объятий при встрече…
-- Всего-то?.. – Оливия улыбнулась, продолжая водить губами по волосам мужчины.
Леон перевернулся, крепко обнимая жену, но в этот самый момент раздался звонок мобильного.
-- Боже… нет, – Ливи едва ни застонала. – Не бери трубку…
-- Глупышка.
Мужчина поцеловал Оливию в носик и, перекатившись по кровати, взял сотовый с тумбочки.
-- Если после этого звонка ты скажешь, что уезжаешь, – предупреждающе начала женщина, – то я… то я…
-- Будешь по мне сильно скучать? – помог стратег КЯ, нажимая кнопку связи. – Да?.. О!.. Привет! Да-да! Спасибо!.. А вы как?.. Нет, я на Сицилии… грею косточки… хотя нет, на пляже я ещё не разу не был, Ливи не выпускает из спальни…
Леон лукаво улыбнулся, глядя как вспыхнуло лицо жены.
-- Да, конечно!.. Приезжайте к нам, будем рады, – "Пьяцы" - одними губами прошептал стратег КЯ, глядя на жену. – Угу… Нет-нет… не волнуйтесь… А вот об этом поговорим, когда приедете… Хорошо, ждём…
Леон отключил связь, откладывая телефон и возвращаясь под бок к Оливии.
-- Ты невозможен, – Ливи толкнула стратега КЯ в плечо, что, впрочем, не произвело на мужчину никакого впечатления и он вновь бесцеремонно сгрёб свою жену в охапку.
-- Почему-у? – Леон, навалившись сверху, потёрся носом о шею женщины.
-- Потому! – Оливия безуспешно попыталась увернуться от тянущихся к поцелую губ стратега КЯ, но мужчина не отстал от неё, пока Ливи ни ответила на поцелуй.
-- Когда они приедут? – поглаживая плечи мужа, спросила Оливия, после того как их губы вновь разъединились.
-- Прилетят сегодня к вечеру… – со вздохом отозвался мужчина.
-- Ты огорчен? Какие-то неприятности?
-- Угу, – состроив скорбную мину, кивнул стратег КЯ.
-- Почему? Что случилось? – забеспокоилась женщина.
-- Как что?! – Леон даже приподнялся на локтях над женой, заглядывая ей в глаза. – Ты хоть понимаешь, что это означает?..
-- Что? На Сицилии готовится терракт?
-- Хуже!.. Это значит, нам всё-таки придётся сегодня покинуть постель!..
Мужчина от души рассмеялся и тут же заработал подзатыльник.
-- За что? – обижено хныкнул он.
-- Чтобы не пугал меня, – Оливия принялась выбираться из-под мужа. – Ты вставать собираешься? Нам надо подготовиться к приезду Пьяцев…
-- Что, сшить бальные костюмы? Надраить полы? Расстелить ковровые дорожки? – стратег КЯ крепко обхватил Ливи и перевернулся на спину.
-- Ну, Леон, пусти! – женщина упёрлась локтями в грудь мужа. – Уже половина четвёртого! Сколько можно валяться в постели?!..
-- Открою тебе большую тайну, – улыбнулся мужчина, одной рукой по-прежнему прижимая Оливию к себе, второй - поглаживая её бедро, – в постели можно валяться столько, сколько хочется, дорогая!
-- Лежебока, – наконец ухватив ладонь Леона, Оливия сжала шаловливую руку. – И потом… я должна послать несколько сообщений…
-- Что за сообщения? Ты втайне от меня ведёшь любовную переписку?
Оливия заелозила активней, избегая внимательного взгляда мужа.
-- Должна же я как-то развлекаться, правда? – Ливи мило улыбнулась.
-- Кстати, почему бы тебе ни отдать «Сынов свободы» Ричарду? – став вполне серьёзным, поинтересовался Леон.
-- Что?
-- Тебе всё равно сейчас некогда заниматься организацией, да и что притворяться, террористический бизнес тебе никогда не нравился, разве нет?.. А Ричард вполне готов руководить «Сынами свободы», по-моему, он это доказал…
-- Это не очень удачная мысль. Ричард пока не готов к этому… – Оливия покачала головой. – А я вполне справляюсь с ситуацией…
-- Могу я узнать причину? Почему это он не готов?
-- Ему пока не хватает независимости…
-- Ааа… – понимающе протянул мужчина, возвращая Ливи на её половину кровати.
Он быстро поднялся с постели и принялся одевать рубашку.
-- Леон, в чём дело? – удивлённо спросила Оливия.
-- Ни в чём, – ровным тоном отозвался стратег КЯ, быстро застёгивая пуговицы.
-- Ну, я же вижу…
Мужчина резко обернулся, внимательно посмотрев на жену:
-- Что ты имеешь в виду, говоря о зависимости Ричарда? Хочешь сказать, что он делает только то, что говорю ему я?
-- Я этого не говорила…
-- Но имела в виду, так?
-- Леон… мальчик очень к тебе привязан… я не говорю, что это плохо… но… – чувствуя себя неловко раздетой, Оливия запахнулась в не слишком много скрывающий без ночной рубашки пеньюар. – Но я же вижу, что он пока не самостоятелен… он не может вести сам…
-- Где ты видишь? Здесь, сидя на Сицилии? – тонко усмехнулся стратег КЯ. – Ты ничего не знаешь о его успехах. Твой сын за последние месяцы очень изменился… Он вполне справится с руководством организацией. Официально руководителем будешь ты, но делами пускай занимается он.
-- Мне не важно, кто будет формально лидером «Сынов свободы».
-- Тем более, тогда зачем тебе возглавлять их? – Леон подошёл к окнам и раззанавесил шторы.
Яркий свет ворвался в спальню, ослепляя Ливи, которая теперь не могла разглядеть черты лица мужчины.
-- Ричард ещё ребёнок… – начала было Оливия, но стратег КЯ перебил её.
-- Так всё, о ребёнке я уже слышал, – сухо отозвался он. – Причины твоего недоверия к нему, мне не понятны. Впрочем, нет - понятны, только ты не желаешь их озвучить… Ну, а раз ты не доверяешь мне, то больше не стоит возвращаться к этой теме.
Не говоря больше ни слова, Леон быстро вышел из спальни. Его терзала жгучая обида: "Независимость! Конечно… уж могла бы тогда сразу сказать, что если Ричард возглавит «Сынов свободы», то это будет означать подчинение «Красной ячейке»!.. Так, по крайней мере, было бы честнее, Ливи!..".
Стратег КЯ открыл дверь детской и осторожно прошёл внутрь. Алекс спала в своей кроватке, тихонько сопя носиком, её веки чуть подрагивали. Сиделка, приставленная к девочке, что-то вязала, сидя возле окна и напевала под нос колыбельную.
Леон склонился над малышкой, черты его лица тут же разгладились и на губах появилась лёгкая улыбка.

Оливия, переодевшись и приведя в порядок спутанные волосы, спустилась вниз на кухню, где отдала указание насчёт обеда и ужина.
Женщина была очень расстроена. Леон абсолютно правильно понял причины её отказа последовать его совету. Однако Ливи понимала, что права. Из переписки с сыном Оливия видела, что влияние Леона на него только возрастает. Она не имела ничего против, пока это не касалось дела.
Закончив разговаривать с прислугой, женщина отправилась в детскую, где и нашла стратега КЯ.
-- Леон? – ручка Ливи нежно легла на пояс мужа, она заглянула через его плечо в кроватку дочери. – Вы уже поздоровались? – Оливия нежно улыбнулась Сандре. – Мы можем поговорить?
-- О чём? – безучастно спросил мужчина.
-- Тебя рассердил мой отказ… – со стороны Ливи это скорее было утверждение, нежели вопрос.
-- Нет, – всё тем же ровным безликим голосом, отозвался стратег КЯ.
-- Тогда почему ты не смотришь на меня?
Оливия осторожно коснулась ладонью щеки мужа, слегка погладив. В полном молчании Леон демонстративно повернулся и посмотрел на жену.
-- Тогда что это за складка? – с нотками недоверия спросила она и провела пальчиком по лбу мужчины.
-- Тебе кажется.
Стратег КЯ уклонил голову, отстраняясь.
-- Леон, – Ливи укоризненно покачала головой, – тебе не кажется, что это несправедливо - сердиться на меня за то, что я отказываюсь последовать твоему совету?..
-- Я тебе уже говорил, что твой отказ меня не задел.
"Задело то, что ты не призналась открыто, что не доверяешь мне, – вздохнул про себя мужчина. – Как это в твоём духе: то лгать, то недоговаривать правду… Ничто не меняется в этом мире…"
-- И я не хочу больше разговаривать на эту тему, – с каменным выражением на лице, отрезал Леон, предупреждая любые возражения.
-- Хорошо, как скажешь…
"Боже, сколько покорности! – хмыкнул про себя мужчина. – А чуть что, так сразу сплошь и рядом - отказ!"
Стратег КЯ аккуратно, чтобы не разбудить, коснулся ручонки Алекс и тихо вышел из детской. Ливи тут же последовала за ним, словно провинившийся ребёнок, хотя и не могла понять, в чём она провинилась.

31 августа, воскресенье. Сицилия, Теормина, вилла Оливии, 16:15 – …

Ливи неуютно поёжилась. Обед уже подходил к концу, а они с Леоном так и не сказали друг другу ни слова. И, судя по всему, мужчина и не собирался заговаривать первым.
-- Ммм… может сходим на пляж, – осторожно предложила Оливия, – полуденная жара спала…
-- Если хочешь, – безразлично пожал плечами стратег КЯ, не поднимая взгляда на жену.
-- А чего хотелось бы тебе?
-- Ничего.
-- Вообще ничего? – всё ещё пытаясь держать миролюбивый тон, выдавила улыбку Ливи.
Леон не ответил. Оливия устало провела рукой по лицу, но решила не поддаваться недружелюбному настрою мужа. В конце концов, ещё утром их переполняли самые нежные чувства друг к другу. Не могло же это рассеяться в одночасье.
Женщина поднялась из-за стола и, медленно приблизившись к стратегу КЯ, селу ему на колени, обвив шею руками.
-- А если ещё раз подумать? – прошептала она Леону на ухо.
Прикрыв глаза, мужчина собрал волю в кулак и постарался выбросить из головы всё кроме своей обиды, пестуя и лелея этот чёрный росток.
-- У тебя такой вид, что я сейчас замёрзну, – доверительно сообщила женщина, устраиваясь на коленях мужа поудобней и втягивая в себя запах его одеколона. – Ну… ты ничего не надумал?
Нежные пальцы Ливи прошлись по загривку Леона. Словно ошпарившись, тот отдёрнул голову, избавляясь от прикосновения.
-- Бука, – бросила Оливия и её ладошка скользнула в вырез рубашки мужчины, а губы замерли на его шее.
Женщина с удовольствием отметила, что по телу стратега КЯ побежала дрожь.
Леон мгновенно поднялся на ноги, вынуждая жену сделать тоже самое. Удерживая одной рукой тело Ливи, другой мужчина смахнул всё со стола, опрокидывая на него Оливию и наваливаясь сверху. Всё случилось так быстро, что женщина даже не успела понять, что происходит. Но одно она осознала абсолютно точно - все движения мужа были слишком резки и неаккуратны. И раньше, чем Ливи отдала себе отчёт, что делает, стратег КЯ получил оглушительную пощёчину.
-- Леон, ты что?!.. – ошарашено выдавила Оливия.
-- Как?.. – мужчина вопросительно повёл бровью. – Разве я не правильно понял твой намёк?
Ливи сделала попытку подняться, но муж удержал её на месте.
-- Что в таком случае, я должен был надумать? – холодно поинтересовался он.
-- Что мне не нравится смотреть, как ты сердишься на меня непонятно за что! – Оливия попыталась оттолкнуть мужа. – Отпусти меня!
-- Ты мне отказываешь? – с вызовом спросил Леон.
-- О!.. Ты соизволил поинтересоваться?!.. Какая честь!
-- Так это отказ? – жёстко повторил мужчина.
Его глаза подозрительно сузились и в глубине затаилось что-то совсем недоброе, страшное и пугающее.
-- Именно! – Оливия пришла в ярость. – Я не собираюсь терпеть подобное отношение!
Стратег КЯ отстранился от жены и сел обратно на свой стул.
-- Извини, – покорно произнёс он, упираясь взглядом в пол.
-- Хорошо, – Ливи убрала волосы с лица, медленно поднялась и вышла из столовой.
Поведение Леона сильно задело её, она сердилась на него, не понимая, почему он так повёл себя. Впрочем, где-то в глубине души, Оливия ругала и себя за то, что не оставила его в покое.
Распорядившись убраться в комнатах, Ливи вышла на веранду. Прекрасный пейзаж, которым она не уставала любоваться многие годы, не вызвал в ней никаких чувств. Мысли то и дело возвращали женщину к разговору с мужем и происшествию в столовой.

31 августа, воскресенье. Сицилия, Теормина, вилла Оливии, 18:50 – …

До приезда гостей Леон и Оливия больше не пересекались друг с другом. Ливи покормила и уложила спать Сандру и провела оставшееся время в саду, споря с садовником о расходовании дождевой воды из водосборника. Жаркое лето в этом году истощило землю Сицилии и вода, собранная на крышах домов была единственным спасением виноградников и цветников.
Франко был ярым фанатом сицилийских вин, он происходил из семьи, многие века занимавшиеся виноделием, и требование Оливии расходовать часть бесценной воды, нехватку которой они начали ощущать ещё с середины лета, на цветы воспринимал как кощунство. Свою же хозяйку он хоть и любил, но считал за слабую женщину, поддавшуюся извечной дамской слабости к пустым цветам.
Спор угрожал затянуться до темноты, поэтому, когда от ворот послышался гудок автомобиля, Ливи с радостью сорвалась с места встречать гостей.
Оливия и Леон подошли к крыльцу дома практически одновременно. Женщина бросила на мужа холодный взгляд, на лице стратега КЯ не отразилось ни одной эмоции. О чём он думал в этот момент было совершенно не понятно, а может и не думал вообще ни о чём…
Но едва дверца автомобиля открылась, на лицах обоих супругов появились дружелюбные улыбки.
-- Ну, и жара у вас! – констатировала Элинор вместо приветствия. – А мы только что из Швеции, вот где раздолье белым медведям!
-- Бурым медведям, – поправил Леон, заключая женщину в объятья. – Белых в Швеции ты могла видеть только в зоопарке, дорогая…
-- Ну, ты и зануда!
Зигфрид галантно поцеловал Оливии руку:
-- Великолепно выглядишь, Лив.
-- Спасибо, – кивнула женщина.
Когда стратег КЯ отпустил, наконец, Элинор, мужчины обменялись крепкими рукопожатиями и многозначительными взглядами, словно читая мысли друг друга.
Оливия протянула ладони к Элиноре и с радостной улыбкой на лице обняла немку:
-- Я так рада, что вы всё-таки смогли выбраться на Сицилию! Проходите… Как вы долетели?
-- Отвратительно! – Эл, взяв Оливию под руку, пошла вслед за ней в дом. – Нас так качало! Просто ужас… я думала, что сойду с ума… ненавижу самолеты!
-- Хорошо тебя понимаю, – покачала головой Ливи. – Посадка в Палермо считается второй по сложности в Европе…
-- Да? А первая какая?!
-- У вас в Берлине, – засмеялась женщина, оглядываясь на Зигрфида. – Ты тоже недоволен нашими скалами?
-- Нет-нет, я в восторге, тем более что, на мой взгляд, Эл очень идёт, когда она зелёного цвета… – немец усмехнулся, услышав недовольный вопль своей супруги.
-- Я вовсе не была зелёная!
-- Была-была… – заверил всех Пьяц.
-- Не слушай его, Лив! Он сам был не лучше моего и съел все леденцы, которыми я запаслась в дорогу!!!
Оливия сочувственно покачала головой:
-- Вы напрасно не взяли билет до Катании, там аэропорт гораздо комфортнее…
-- Ну что ты, зато мы проехали всё северное побережье! Какая же у вас красота, просто фантастика… я влюблена в этот остров, можно я останусь у вас жить? Не хочу в Швецию!
-- Конечно, оставайся, мне тоже не нравятся эти северные страны: мрачно, холодно и все такие насупленные…
-- О, ты меня понимаешь! – Элинора с победоносным видом повернулась к идущим сзади мужчинам. – Вот, слышите?! Вы - зануды!
-- Да, дорогая, мы тебя слышим, – кивнул Зигфрид, замедляя шаг.
-- Ладно, идём, им надо поговорить, – Эл ускорилась, заметно отрываясь от мужчин. – Леон мне все уши прожужжал про дочку, дай хоть на неё взглянуть…

31 августа, воскресенье. Сицилия, Теормина, вилла Оливии, 19:30 – …

-- Ну, и что ты думаешь? – спросил Зигфрид.
Они с Леоном уже полчаса разговаривали закрывшись в кабинете. Стратег КЯ стоял возле окна, нервно барабаня пальцами по подоконнику.
-- А что можно изменить? – безрадостно усмехнулся он. – Уже слишком поздно. Смешно… ещё пару месяцев назад я бы… вот чёрт… кажется, это конец!
-- Леон, ты всегда можешь рассчитывать на нас с Эл, – подходя к другу и кладя руку ему на плечо, тихо произнёс немец.
-- Да, я знаю. Ладно… я не хочу больше об этом говорить. Очевидно, провидение действительно существует…
-- Пойдём, Ливи с Элинор, наверное, уже заждались.
Стратег КЯ слабо улыбнулся:
-- Сомневаюсь, они наверняка у малышки и потеряли счёт времени.
-- Я восхищаюсь тобой Леон, – впав в какую-то задумчивость, вдруг сказал Пьяц.
-- Почему?
-- Ты позволил Оливии родить ребёнка… Я бы, наверное, сошёл с ума, каждую секунду думая, что с ним может что-то случиться… и это при том, что я всё-таки осторожнее, чем ты веду дела.
-- Помнится, ты говорил, что позволил бы Элинор завести ребёнка …
Зигфрид тяжело вздохнул, покачав головой:
-- Я так говорил только потому что она не может иметь детей… К счастью или к несчастью Элинор уберегла меня от такого выбора. Она не знает, что мне известно о том… о том, что она не может иметь детей из-за неудачного аборта…
-- Что? – Леон перевёл внимательный взгляд на Зигфрида. – Впервые слышу.
-- Да, мой друг… Это не я забочусь о ней, а она обо мне. Даже это решение она приняла самостоятельно, оградив меня от тяжёлой необходимости говорить ей «нет».
Стратег КЯ отрицательно покачал головой:
-- Наоборот, она знала, что ты не откажешь, но боялась, что будешь мучаться.
-- А-а, – немец махнул рукой, – какая разница? В любом случае, она щадила мои чувства, забыв о своих…
-- Это и есть настоящая любовь, – тихо прошептал Леон, к его горлу подкатил ком мешавший нормально говорить.
-- Разве у вас с Оливией не так?
На губах стратега КЯ мелькнула горькая усмешка: "У нас?.. У нас не поймёшь как!.. Она мне лжёт, а я в ответ обижаю её…".
Леон не успел ничего ответить, дверь кабинета отворилась и внутрь прошли Ливи и Элинор со счастливыми улыбками на лицах.
Мужчины резко обернулись, каждый уперевшись взглядом в свою жену. Сердце стратега КЯ болезненно заныло и он молча отвёл глаза в сторону. Оливия в свою очередь продолжала смотреть исключительно на своих гостей с безмятежной улыбкой на губах.
-- Что за вытянутые лица, мальчики? – подтрунивая спросила немка.
-- Просто мы соскучились по вас, – подходя к жене и заключая её в объятия, отозвался Зигфрид. – Леон, подтверди?
Стратег КЯ состроил дежурную улыбку и поспешно кивнул.
-- М-да? – шутливо засомневалась Элинор. – Леон, тогда может уберёшь с лица эту бутафорию и тоже обнимешь свою августейшею?
Пьяцы выжидающе уставились на друга. Ливи едва заметно нахмурилась: она не любила, когда её принуждали делать что-то и даже несмотря на многолетнюю привычку держать лицо и исполнять обязанности хозяйки дома, ситуация была ей в тягость. Возможно, по большей части из-за того, что она видела, что её лицемерие ещё больше раздражает Леона. Хотя сам он вёл себя абсолютно так же.
Стратег КЯ приблизился к Оливии и, приобняв её за плечи, быстро поцеловал в щёчку.
-- По-моему, у них сейчас скулы сведёт от улыбок, – доверительно сообщила Элинор мужу, кивнув на Ливи и Леона.
-- Ну, дорогая чего ты хочешь, если они до… во сколько мы им звонили?.. до четвёртого часа пролежали в постели? – усмехнулся Зигфрид. – За такое время даже мы бы друг другу надоели…
-- Что?! – Элинор возмущённо щёлкнула мужа по лбу. – Будешь спать сегодня на полу!..
-- Почему? Оливия нам выделила комнату без кровати? – картинно закусывая нижнюю губу, поинтересовался мужчина.
-- Нет, Зигфрид, тебе достался гамак, – попыталась «утешить» немца Ливи.
-- Гамак? Леон, ты слышал эти заявочки? Мне кажется, это бунт на корабле… и мне предлагают пуститься в свободное плаванье!
-- По-моему, неплохая мысль, – отозвался стратег КЯ, не глядя на жену.
Оливия, услышав слова Леона, нахмурилась. Бросив короткий взгляд на мужа, она снова повернулась к Пьяцам, одаривая их весёлой улыбкой:
-- Итак, Элинора, кажется, провинции пытаются объявить суверенитет, может быть и нам стоит воспользоваться их тягой к независимости? Здесь есть, где прогуляться вечером, Теормина - само очарование, а ночью на главной площади города будет праздник…
-- Я что-то такое слышала, пока мы летели сюда… Костюмированный?!
-- Ну… обычно переодевается молодежь и театрализованные группы развлекают туристов, но это очень весело. Отмечается конец лета…
-- Замечательно! – Эл от избытка эмоций даже захлопала в ладоши, точно ребёнок. – Я хочу на этот праздник!.. Причём в костюме!
-- Тебе подойдёт костюм белого шведского медведя, – расплылся в ехидной улыбке Леон.
Элинор в грозном возмущёнии сверкнула глазами и, сжав кулачки, дернулась в сторону мужчины, но Зигфрид вовремя сгрёб её в охапку, спасая друга от расплаты. В то же самое время стратег КЯ быстрым движением, отгородился от Эл, выставив вперед себя Оливию. Оба мужчины залились задорным смехом.
Ливи осторожно высвободилась и протянула руку Элиноре.
-- Тогда идём, найдём что-нибудь для тебя… кем ты себя видишь?
-- А во что принято переодеваться?
-- Что-нибудь морской или древнегреческой тематики… ты ведь наверняка слышала, какая богатая история у Сицилии…
-- Тогда русалкой!
Услышав это заявление супруги, Зигфрид закашлялся.
-- Да-да, дорогой… мы с Ливи будем нимфами… да, Лив?
-- Эл, дорогая… тебе не кажется, что это…
-- Неа, Фред, не кажется! – опередила женщина любые возможные возражения мужа. – Лив, у тебя ведь есть какой-нибудь хвост?
Оливия, несколько оглушённая шумной дискуссией Пьяцев, переводила взгляд с одного супруга на другого.
-- Ммм… кажется с хвостом возникнет проблема… но ты же не собираешься становиться Сциллой, тебе хвост и не нужен… идём, мы найдём для тебя что-нибудь подходящее…
-- Давайте, поисками костюмов вы займётесь чуть позже, – остановил Леон.
Все дружно повернулись в сторону стратега КЯ. В глазах Зигфрида застыла какая-то тревога.
-- Я просто хотел предложить поужинать, – поспешил ответить Леон.
-- Да, конечно, – спохватилась Ливи, совершенно забыв об обязанностях хозяйки дома. – Идёмте в столовую…
Оливия и Элинор вышли первыми.
-- Я подумал… – начал было немец, но стратег КЯ перебил его.
-- Ужин, Зигфрид. Никаких дел.
Во время ужина разговор продолжал вертеться вокруг праздника. Причём основная заслуга в поддержании разговора принадлежала в основном Элиноре. Оливия, настороженная серьёзным видом Зигфрида, пыталась одновременно и отвечать немке, и прислушиваться к репликам, которыми время от времени перебрасывались мужчины. Однако, ничего кроме убежденности, что случилось что-то серьёзное и Пьяцы приехали не просто погостить, это ей не дало.
Почувствовав посреди ужина тихий сигнал мобильного о срочном вызове через Интернет, Оливия бросила смущённый взгляд на мужа и его друзей.
-- Прошу прощения. Я вернусь через минуту, – женщина улыбнулась Элиноре и встала из-за стола.
Немка проводила взглядом Ливи и повернулась к Леону, с какой-то тревогой изучая его лицо.
-- Эл, неприлично так разглядывать мужчин в присутствии мужа, – растянулся в улыбке стратег КЯ. – Я же не пялюсь на тебя в присутствии Оливии!..
Немка перевела взор на Зигфрида, тот слегка качнул головой, словно говоря, что не стоит заводить неприятные для Леона темы.
-- Ещё бы ты смел смотреть на кого-то кроме своей жены, – фыркнула Элинор, вновь принимая беспечный вид. – Впрочем, сегодня ты, кажется, на неё и не смотришь… Неужели, провинился?
-- Почему сразу - я?! – возмущённо усмехнулся стратег КЯ.
-- "Юпитер, ты сердишься?.. Значит ты не прав!", – покачала головой женщина, не скрывая иронии в голосе.
-- Эл, дорогая, я, наконец, понял, почему я на тебе не женился…
Леон поднёс бокал с вином к губам, не отрывая при этом взгляда от немки.
-- Ну, и почему же?
-- Ты бы задавила меня моралью…
-- Хам. Мерзавец. И циник, – спокойно отозвалась Элинор.
-- Да, мир несовершенен, – с видом усталого философа вздохнул стратег КЯ и пафосно продолжил: – Но как бы он был скучен без тёмных оттенков… Мы придаём этому миру контраст, даём возможность моралистам оценить всё чистое, белое и возвышенное.
Женщина повернулась к мужу и, словно ожидая совета, спросила:
-- Стукнуть его, что ли?

31 августа, воскресенье. Сицилия, Теормина, вилла Оливии, 20:20 – …

Оливия вернулась примерно через четверть часа, на губах её по-прежнему зияла улыбка, однако на душе скребли кошки.
-- Всё в порядке? – поинтересовалась Элинор. – Тебя долго не было…
-- Да, всё замечательно!
Леон подавил скептическую усмешку и отвернулся от жены. Её враньё уже не просто раздражало мужчину, а вызывало какое-то странное чувство опустошения.
-- То есть праздник не отменяется? – Эл удовлетворённо кивнула.
-- Ни в коем случае! – заверила Оливия, присаживаясь на своё место и осторожно поднимая глаза на мужа.
-- Леон, ну, ты-то у нас конечно в костюме Посейдона пойдёшь, да? – решила подшутить немка.
-- Насколько я помню, меня освободили от праздника… Я лучше на пляже поиграю в Посейдона…
-- То есть как?.. Ты не пойдёшь?
Стратег КЯ отрицательно покачал головой.
-- Зигфрид?!.. – Элинор вопросительно посмотрела на мужа.
Тот неуверенно пожал плечами:
-- Я бы тоже саботировал праздник, дорогая, но если ты настаиваешь…
Немка повернулась к Оливии:
-- Мы ведь не настаиваем, правда? Ну, их, – женщина подошла к Оливии, беря её под руку и насмешливо глядя в сторону всё ещё сидящих за столом мужчин. – Нам и без них хорошо будет… найдём себе каких-нибудь горячих итальянцев… у тебя есть на примете парочка каких-нибудь обаятельных сицилийцев?
-- Обаятельных? Подберём, слово гостя - закон! – Ливи сделала над собой усилие и тоже посмотрела на Зигфрида и Леона. – Значит вы нас бросаете?
-- Дорогая, ты только в нашу комнату своего горячего сицилийца ночью не приводи, – улыбаясь попросил Пьяц, – всё-таки я там буду спать… а вы мне будете мешать…
-- А мы постараемся вести себя тихо, – возразила Эл.
-- Н-да?.. Ну, ладно тогда…
Меньше чем через час Оливия и Элинора отправились на праздник в центр города.

1 сентября, понедельник. Сицилия, Теормина, вилла Оливии, 02:55 – …

Оливия бесшумно вошла в комнату. Было уже около трёх ночи. Они с Элинор повеселились всласть. Ливи и не помнила, когда последний раз так развлекалась, немка умела создавать вокруг себя праздник. К тому же они выпили немало сангрии и действительно умудрились оказаться в компании двух сицилийцев - это были давние знакомые Оливии. В общем, вечер не пропал даром и теперь женщине безумно хотелось спать.
Не включая света, Ливи прошла в ванную и, вернувшись оттуда, легла в постель, мгновенно провалившись в сон. Леон, до сих пор делавший вид, что спит, открыл глаза и, полежав немного в темноте, натянул брюки и вышел из комнаты.
Ближе к четырём утра Оливия проснулась, ей приснился какой-то странный тревожный сон. Нуждаясь в успокоении и опеке, она повернулась к мужу, но его половина постели была пуста и холодна. Не долго думая, женщина отправилась на поиски стратега КЯ. Спустившись вниз, она заметила свет в столовой и направилась туда.
Леон сидел возле стола, на котором стояла бутылка виски, стакан и пепельница. В руках мужчины была гитара, он извлекал из неё красивую грустную мелодию и что-то напевал себе под нос, и Оливия готова была поклясться, что это не французская речь. Приложившись в очередной раз к сигарилле, стратег КЯ замер, заметив жену, стоящую в дверях. Его мутный взгляд тут же прояснился, а брови чуть сдвинулись.
-- Что ты здесь делаешь? – с хрипотцой в голосе спросил Леон.
-- Я… искала тебя…
-- Зачем?
-- Тебя не оказалось рядом и я решила посмотреть, всё ли в порядке, – робко отозвалась Оливия.
-- Иди спать, – глухо ответил мужчина, – уже поздно.
Ливи приблизилась к стратегу КЯ сзади и осторожно обняла за шею:
-- А ты?
Вздрогнув всем телом и с трудом справившись с голосом, Леон покачал головой:
-- Я уже выспался…
Оливия отпустила мужа и отступила:
-- Ты всё ещё злишься?..
Стратег КЯ обернулся и, поймав жену за руку, посмотрел ей в глаза.
Ливи сделала шаг вперёд, другая её рука легла на щёку Леона. Женщина нежно коснулась губами его лба и тихо спросила:
-- Что тебя мучает?
Прижавшись щекой к животу Оливии, мужчина обнял её за талию. Гитара, жалобно забренчав, упала на пол. Ливи погладила мужа по голове.
Медленно поднявшись на ноги, не выпуская при этом жену из объятий, стратег КЯ долго смотрел ей в глаза и, наконец, решившись, несмело коснулся губами губ женщины. Оливия ответила на его поцелуй так же тихо и неуверенно. Леон почувствовал небывалое облегчение. И пусть весь мир рушился вокруг него, мужчине было всё равно, лишь бы Ливи была рядом.
Поцелуй постепенно стал более настойчивым и глубоким, требуя полной отдачи. Женщина почти физически ощущала внутреннюю боль стратега КЯ, словно она передавалась ей с соприкосновением губ.
Леон приподнял Оливию, усаживая на стол и распахивая её пеньюар. Губы мужчины нервно касались шёлка её рубашки.
Маленькие ладони Ливи обхватили лицо мужчины, прося посмотреть на неё. Она вопросительно заглянула ему в глаза:
-- Что с тобой? Почему ты не хочешь рассказать мне?
-- Не спрашивай, – прошептал стратег КЯ, закрывая рот женщины поцелуем.
Леон просунул руки под спину Оливии и аккуратно уложил Ливи на стол, приподнимая шёлк сорочки и скользя губами по обнажённому животику.
-- Я люблю тебя, – услышала женщина сдавленный шёпот. – Люблю…
Грудь Оливии затопило щемящее чувство нежности, ей захотелось почувствовать стратега КЯ немедленно, целиком, его любовь, его боль, его силу и слабость… и отдать ему всю себя.
Ноги Ливи обвили бедра Леона, притягивая его к ней насколько это было возможно, пальцы ласкали плечи и шею мужчины.
-- Иди ко мне… – прошептала она, глядя вниз на стратега КЯ.
Руки Леона сжались, сминая гладкий шёлк. Скользнув рукой под спину Оливии, он поднял женщину, возвращая её в сидячее положение и стаскивая с неё ночную рубашку. Ливи, вскинув вверх руки, помогла мужу избавить её от одежды, а затем, не отпуская взгляд Леона, принялась расстёгивать его брюки.
Стратег КЯ прикрыл глаза, дыхание его стало прерывистым и шумным, хриплый стон сорвался с губ, руки сжали бёдра Оливии, притягивая её.
Ливи осторожно опустилась на холодную полировку стола. Впрочем, этого она не чувствовала. Все её мысли и ощущения были сосредоточены на Леоне. Мир закружился в волнующем страстном танце, даря телам супругов небывалое наслаждение.
Яркая вспышка света ударила по глазам, а вслед за этим раздался низкий, слегка смущённый смех.
-- Кажется мы не совсем вовремя? – Леон обернулся, глядя на высокую рыжеволосую женщину, замершую в дверном проеме. – Ну, вы тогда заканчивайте, а мы подождём… – женщина понимающе улыбнулась.
-- М-майори… – Ливи сделавшись совершенно пунцовой, робко выглянула из-за плеча мужа.
-- Разумеется, Майори! Кто же ещё? – привалившись к косяку, усмехнулась женщина. – Я же предупреждала, что мы приедем… немного раньше, чем планировали… уж извини… Но вы не торопитесь, мы можем чуток подождать…
-- Нам продолжать при тебе? – спокойно поинтересовался Леон у Майори.
-- Ну, если я вас смущаю, я, конечно, могу выйти…
-- Нет, – равнодушно покачал головой стратег КЯ. – Можешь даже присоединиться.
Оливия не знала, куда спрятаться от холодного вопросительного взгляда мужа и от любопытно-насмешливого взгляда её помощницы.
Наконец, поняв намёк, Майори всё-таки вышла. Леон быстро застегнул брюки и подал Ливи её ночную рубашку, не говоря ни слова, лишь внимательно наблюдая за ней.
-- Я… не успела тебя предупредить, – проскальзывая назад в ночную рубашку, произнесла женщина. – Они должны были приехать только утром… видимо что-то случилось…
Тело Оливии всё ещё горело от прикосновений Леона, а на щеках играл лихорадочный румянец возбуждения, однако, бросив быстрый взгляд на мужа, Ливи увидела, что тот абсолютно спокоен и холоден, словно ничего между ними в этой комнате и не было.
-- Кто это? – наконец спросил стратег КЯ, понимая, что это должен быть самый естественный вопрос после такого визита.
-- Майори О’Тум, она… – женщина на секунду запнулась.
-- Да?
-- Она что-то вроде моей помощницы… – старательно подбирала слова Оливия. – И подруга, конечно!
-- И ты пригласила её пожить у себя…
-- Да, конечно… и… она вообще-то здесь проездом, завезла мне кое-что…
-- И что же привезла тебе твоя подруга-ирландка?
-- Крем для лица, – раздался за спиной мужчины полный вызывающих интонаций голос.
Леон медленно повернул голову, окидывая взглядом вернувшуюся в столовую женщину: высокая, худощавая, с тренированным, можно даже сказать, накаченным телом и резкими, стремительными жестами. Огненные волосы затянуты в конский хвост на затылке, чтобы не отвлекать внимания от необычного лица и крупных чувственных губ, придававших ему пикантную эротичность. И вся она словно излучала сексуальную энергию, напоминая роскошную змею, притягательную и смертельно опасную. Странные у Ливи были подружки…
-- Что же это за крем, который доставляют в половине пятого утра? – недоверчиво усмехнулся стратег КЯ.
-- Высшего качества, – поспешила заверить О’Тум.
Леон обвёл ирландку проницательным взглядом с головы до ног.
-- Ну, вот в этом-то я как раз не сомневался, – тонко улыбнулся он. – Полагаю, вы, дамы, не будете возражать, если я тоже взгляну на эту косметику?..
Мужчина сделал движение в направлении холла. Майори дёрнулась, преграждая стратегу КЯ дорогу:
-- Она упакована, – ореховые с желтоватыми вкраплением глаза оценивающе разглядывали мужчину, однако, губы О’Тум медленно расплывались в улыбке.
-- Обёртка - неглавное, – всё с той же любезной интонацией отозвался Леон. – Хотя бывает обидно рвать красиво упакованные подарки…
Майори нахмурилась, лицо её задеревенело, глаза полыхнули злостью. Оливия обеспокоено посмотрела на мужа, не поняв, что именно в его словах так задело её помощницу.
-- Что ж, пойдёмте, посмотрим крем все вместе… – Ливи даже и не надеялась помешать мужу докопаться до истинной причины появления очередных гостей.
Леон вызывающе повёл бровью, не сводя взгляда с ирландки. От бессилия Майори даже скрипнула зубами, но отошла в сторону, пропуская мужчину в холл. Стратег КЯ вышел из столовой.
-- Я же просила: с чёрного хода, – тихо шепнула Оливия.
-- Откуда мы могли знать, что ночью в столовой кто-то есть?.. – огрызнулась О’Тум, следую за Леоном.
Ливи обречёно вздохнула и, получше запахнувшись в пеньюар, поплелась за помощницей.
Стратег КЯ замер посреди холла: на ковре, привалившись к перилам лестницы, лежал истекающий кровью мужчина в распахнутом тёмном пальто, которое сразу обращало на себя внимание в жарком климате Сицилии. Рядом с ним на коленях стоял другой молодой человек со шприцом в руках.
-- Марк?! – Оливия стремительно прошла вперёд, опускаясь рядом с раненым. – Куда он ранен?
-- Одна пуля попала живот, вторая в плечо… – глухо отозвался юноша на коленях, оборачиваясь и с надеждой глядя на Ливи.
-- Odio… – краски отхлынули с лица женщины, когда она осторожно приподняла края пропитанной тёмной кровью рубашки.
-- Мы не могли его оставить… у него коды, – Майори встала рядом, с тревогой глядя на раненого товарища.
Леон обернулся, окидывая взглядом несколько небольших плоских ящичков, сложенных у входа. Пока внимание женщин было приковано к раненому, стратег КЯ подошёл к грузу и, присев на корточки, коснулся крышки ближайшего ящика.
-- Тебе не учили, не трогать чужие вещи?!.. – послышался шипящий голос над ухом мужчины. – Отойди!..
-- Я у себя дома, – выпрямляясь отозвался Леон, – и думаю, могу сам решить, к чему прикасаться, а к чему нет…
-- Странно, я думала, это - дом Оливии, – ехидно заметила О’Тум.
-- Она - моя жена.
-- Жена? – Майори даже растерялась. – А я думала, Ледяной ветер дал обет безбрачия?
-- Ничто непостоянно в этом мире, – с холодной усмешкой отозвался стратег КЯ.
-- Ты прав… интересно, ваши отношения с Оливией тоже непостоянны?.. Что будет, если она кое-что узнает о тебе?
-- А что будет, если она кое-что узнает о тебе? – не остался в долгу Леон.
Женщина с вызовом посмотрела на стратега КЯ.
-- Наверное, пожалеет? – Майори окинула мужчину внимательным взглядом, задержавшись на шраме. – Значит, трахаешь свою жену на столе в столовой, а, по словам Филла, складывалось ощущение, что Ливи хрупче китайского фарфора…
-- Это что же Райс, трахая тебя, делился впечатлениями о супруге? – голос Леона стал холоднее жидкого азота.
Он не любил, когда лезли в его личную жизнь и тем более неуважительно отзывались об Оливии. Стратег КЯ методично отучал от этого Этьена, но не собирался терпеть подобных выпадов от какой-то потаскухи, долгие годы притворявшейся подругой Ливи и в то же самое время крутившей роман с её мужем.
-- Филл любил поболтать после секса, так что если тебя что-то о твоей женушке интересует, ты спрашивай…
Они одновременно оглянулись в сторону Оливии: та как раз приказывала двум слугам помочь перенести Марка в спальню, дрожащие пальцы женщины пробежались по лбу раненого, стирая выступившую испарину.
Майори вновь посмотрела на Леона:
-- Наверное, приятно иметь такую сердобольную супругу?
-- Ты даже не представляешь, до какой степени.
-- И что же, ты даже смирился с тем, что до тебя эту сердобольную имел Филипп? – ухмыльнулась женщина.
-- Будь ты мужчиной, я бы тебя ударил, – с ледяным спокойствием отозвался стратег КЯ.
-- Ах, ну да… вы же у нас никогда не поднимали руки на женщин. Вы их только используете в своих целях и выкидываете на свалку, да?.. Кстати, а Оливию ты в каких целях используешь?
-- Майори, ты хочешь, чтоб тебе язык отрезали? Это легко устроить…
-- Неблагодарная скотина, – хмыкнула Майори. – Ты уже забыл, какое удовольствие тебе доставлял этот язык?..
-- Ты - наивна, – даже не повернувшись в сторону женщины, откликнулся Леон.
Ливи уже вышла из холла, направляясь в комнату Тома. Стратег КЯ медленно двинулся в ту же сторону, не собираясь больше общаться с О’Тум.
Взгляд Майори вспыхнул от гнева, однако ей ничего не оставалось, как последовать вслед за мужчиной.

Осторожно прикрыв за собой дверь, Ливи вышла из спальни, в которой остались Том и Марк.
-- Том сказал, что всё не очень хорошо… – женщина посмотрела на Майори. – Как вы долетели… нормально?
-- Да, порядок… а тут так вообще курорт, потрясающая безалаберность у этих итальянцев… – О’Тум улыбнулась. – Ты же нас не прогонишь?
-- Конечно, нет, – Ливи обняла женщину, целуя в щёку. – Я очень рада, что вы выбрались…
-- А уж я-то как, – Майори обняла её в ответ и, не сводя глаз с Леона, слегка провела рукой пониже поясницы Оливии. – Материнство тебе идёт…
Стратег КЯ по-прежнему с беспечным выражением на лице следил за происходящим. Он видел, что О’Тум всеми способами старается вывести его из равновесия, но её попытки лишь забавляли его - не более.
-- Ливи, я думаю, твоей подруге хочется отдохнуть с дороги. Проводи её в комнату для гостей, – любезно предложил Леон. – Я буду в спальне…
-- Счастливая семейная жизнь? – Майори вопросительно посмотрела на смущённую Оливию: "Маленькая тихоня, как трахаться на столах - так легко, а при слове «спальня» краснеем?". – Может расскажешь?
-- Потом, всё завтра… – Ливи подтолкнула подругу в сторону комнаты для гостей.

1 сентября, понедельник. Сицилия, Теормина, вилла Оливии, 04:45 – …

Оливия зашла в тёмную спальню и нашарила рукой выключатель.
-- Леон? – тихо позвала женщина, не видя мужа.
Свет загорелся, освещая комнату. Мужчина лежал на постели, закинув руки за голову, и что-то рассматривал на потолке.
-- Ты не против, что я пригласила их? – робко поинтересовалась Ливи, присаживаясь на постель возле стратега КЯ.
-- Это же твой дом, – пожал плечами муж.
-- Но мне важно твоё мнение…
-- В пять утра? – с иронией спросил Леон. – Будь милосердна… давай хоть немного поспим. Выключи, пожалуйста, свет…
В глазах Оливии появилось огорчение: было очевидным, что мужу гости не по вкусу. Ливи медленно поднялась с кровати и выключила свет, измученно прислонившись спиной к прохладной стене.
-- Будешь спать стоя? – усмехнулся Леон, видя, что жена не собирается возвращаться.
Женщина тяжело вздохнула, ничего не ответив.
Полежав с минуту, стратег КЯ поднялся с постели и подошёл к Оливии, беря её за руку.
-- Я уже лишился сегодня одного удовольствия, – хмыкнул он, потянув Ливи к кровати. – Не лишай меня хотя бы удовольствия поспать!..
Оливия покорно последовала вслед за мужем и вдруг снова замерла перед кроватью, словно забыла, как в неё ложиться.
-- Малыш, ну ты чего… – мужчина притянул Ливи за пояс к постели. – Ты разучилась раздеваться?
Леон развязал узелок на поясе жены и скинул с её плеч пеньюар.
-- Так и знал, что это чертовски приятное занятие… – усмехнулся мужчина, бросая халат на пол.
-- Какое?
-- Вот так вот медленно тебя раздевать… я представляю себе это каждую ночь, когда ты далеко от меня. Ложись, малышка…
Леон притянул женщину за руку и пододвинулся, уступая Ливи место в постели. Оливия тихонько вздохнула и улеглась рядом, положив голову на грудь мужа.
-- Ты самый замечательный, – кожи Леона коснулось мимолетное прикосновение её губ. – Мне никогда не было так хорошо, как с тобой…
-- Ты ко мне пристаёшь? – игриво улыбнулся мужчина, запуская пальцы в волосы жены.
-- Признаюсь в любви… – тихо прошептала Ливи.
Её рука скользнула по груди стратега КЯ на плечо, нежно обнимая мужа.
-- А, по-моему, ты всё-таки пристаёшь, – улыбнулся он, приспуская бретельку рубашки Оливии и поглаживая обнажённую кожу. – Может продолжим то, на чём нас прервали в столовой?.. – мурлыкнул Леон и его губы коснулись макушки женщины.
Низкий голос мужчины бархатом прошёлся по телу Ливи и по спине тут же побежали мурашки.
Оливия подняла голову, внимательно глядя в глаза мужу:
-- Сделаем это медленно… – попросила она, нежно очерчивая контуры грудных мышц Леона.
-- Всё что захочешь, – шепнул стратег КЯ, осторожно касаясь губами губ женщины.

1 сентября, понедельник. Сицилия, Теормина, вилла Оливии, 10:00 – …

Настенные часы пробили десять. Леон открыл глаза, с лёгкой улыбкой на губах рассматривая Ливи. Она лежала на его груди и мирно спала. От этой безмятежной картины сердце мужчины переполнялось самыми нежными чувствами. Однако тревожные мысли не давали покоя его разуму. Появление Майори О’Тум было совсем некстати. Стратег КЯ не любил подобные случайные встречи со знакомыми из прошлого.
"А может это вовсе не случайная встреча?" – задумался Леон, с наслаждением вдыхая приятный запах волос Ливи.
-- Который час? – послышался сонный голос Оливии и её ноготочки тихонько царапнули грудь мужа.
-- Открой глаза, увидишь, – улыбаясь шепнул мужчина.
-- Не могу… – закапризничала Ливи. – Я ещё сплю…
-- Тогда какая тебе разница?
-- Ммм… ты прав… тогда разбуди меня часов в девять, полдесятого…
Леон откинул одеяло и, подхватив спящую жену на руки, направился с ней в ванну.
-- Полдесятого было полчаса назад, – объявил он, включая прохладный душ.
-- Нет-нет! Я не хочу мыться, нет… она холодная! – Оливия прижалась всем телом к мужу, обхватывая его шею руками. – А я теплая!
-- Она вовсе нехолодная, – уверил её стратег КЯ.
-- Я знаю, что холодная… у меня предчувствие, ты это специально, я по глазам вижу! – Ливи, по-прежнему не открывая глаз, полезла из рук стратега КЯ, перемещаясь куда-то за его плечо.
-- Поверь, нет ничего приятнее, чем вылезать из холодного душа, – опуская жену на ноги, шепнул Леон. – Контраст просто разителен. Твоё тело, пытаясь сохранить прежнюю температуру, раскаляется - это потрясающее ощущение! Я бы сравнил его с… – оставшуюся часть фразы мужчина произнёс Оливии на ушко.
Женщина тут же проснулась, её зрачки расширились, а щёки раскраснелись. Но она не успела ничего ответить, стратег КЯ крепко обнял её и вступил под душ. Ливи издала отчаянный вопль, пытаясь вырваться, но Леон удержал её на месте.
-- Ну, как? – улыбнулся муж, когда они вышли из ванной. – Твоё тело горит?
-- Ещё бы, у меня обморожение третей степени! – Оливия театрально посильнее запахнулась в махровый халат, хотя на самом деле совершенно не чувствовала холода.
-- Да?.. Ну, ладно, в следующий раз будем мыться под твоим любимым горячим душем! – насмешливо отозвался мужчина.
-- Ничего подобного, мсье, не рассчитывайте, что ещё хоть раз позволю вам зайти в ванную вместе со мной! – возмущённо заявила женщина, с гордым видом прошествовав назад в спальню.
Леон усмехнулся и, чуть наклонив голову, посмотрел вслед жене, с удовольствием отмечая, как покачиваются при ходьбе её бедра. Мужчина нашёл это зрелище на редкость интригующим.
-- Дорогая, когда ты дуешься, у тебя делается такое милое личико, что одно удовольствие тебя помучить, – переодевшись, Леон встал за спиной причесывающейся Оливии.
Забрав щётку из рук жены, он начал медленно водить ею по волнистым волосам женщины.
-- Это всё потому, что ты… – Ливи не успела закончить свою мысль как раздался стук в дверь и практически сразу на пороге спальни возникла Майори.
-- О!.. вы уже встали? А я так решила, что после бурной ночки вы проваляетесь в постели до полудня, – женщина окинула взглядом «семейную идиллию» и, увидев в руках стратега КЯ расчёску, насмешливо вскинула брови.
-- С нашей стороны было бы невежливо валяться в постели, когда дом полон гостей, – любезно ответил Леон, продолжая расчёсывать волосы жены. – Надеюсь, вы со своими… кх… коллегами уже позавтракали?
-- Разумеется, – хмыкнула ирландка. – Мы же не знали, восколько проснутся наши гостеприимные хозяева!..
-- Мы сейчас спустимся. Я только оденусь, – отозвалась Ливи.
-- Я жду на крыльце. Погреюсь пока в лучах горячего сицилийского солнца. Должно быть оно какое-то особенное, раз все итальянцы - такие страстные натуры, – О’Тум язвительно улыбнулась и вышла из комнаты.

1 сентября, понедельник. Сицилия, Теормина, вилла Оливии, 10:35 – …

Оливия и Леон вышли на крыльцо, но Майори почему-то там не оказалось, зато, по словам садовника, в саду в беседке завтракали Пьяцы, только что вернувшись с купания. Супруги направились туда. Подойдя ближе, они увидели немцев в обществе какой-то эксцентричной блондинки. Та что-то рассказывала им, энергично размахивая руками и усиленно кивая. На лицах Пьяцев застыли абсолютно одинаковые вежливые улыбки.
Элинор, заметив стратега КЯ и Ливи, возблагодарила бога за спасение. Ещё пять минут и Эл просто не выдержала бы эту не умолкающую ни на секунду женщину.
"Час от часу не легче", – выдавливая из себя приветливую улыбку, думал Леон.
-- О! Виктор!.. Какая встреча!.. – американка даже вскочила на ноги. – Вот уж воистину - это судьба!
Прежде чем стратег КЯ успел что-то ответить, Джеки уже целовала его в щёчку.
-- Очень рад, мисс Стронг, – вежливо высвобождаясь из объятий женщины и целуя ей руку, ответил Леон.
Пьяцы едва ни грохнули со смеху, а Ливи вопросительно повела бровью, возмущённо взглянув на мужа. Тем временем к компании откуда-то присоединилась и Майори.
-- Дорогая, позволь представить, – натянуто улыбнулся стратег КЯ, поворачиваясь к жене, – это Джеки. Мы познакомились с ней в самолёте, когда летели из Шотландии сюда. Она оказалась для меня просто неоценимым гидом. Она знает все достопримечательности Теормины… Эээ… Джеки, это моя супруга - Оливия.
-- Как?! Итальянка?! – искренне изумилась Стронг. – Вы смелый человек Виктор!.. Впрочем, ничего удивительного с вашим-то немецким темпераментом… точнее его полным отсутствием… Однако нехорошо было скрывать от меня, что вы женаты!
-- Виктор, как ты мог? – делая строгое выражение на лице, упрекнула Элинор. – Хм… То же мне берлинский ловелас!
Зигфрид едва ни расхохотался, но его взор остановился на О’Тум, примостившейся за спиной Оливии. Ливи перехватила взгляд Пьяца и, обернувшись назад, улыбнулась помощнице.
-- Майори, познакомься, это Зигфрид и Элинора Пьяц, они…
-- Мы уже знакомы, – ирландка, чуть заметно улыбнувшись, кивнула Зигфриду и, приобняв Оливию за талию, посмотрела через её плечо на Джекки. – Разделяю ваше возмущение… но вы ведь знаете мужчин: они женаты только пока находятся в поле зрения их жен… и немцы тут не исключение.
Элинора внимательно посмотрела на своего мужа, получив в ответ скорбную физиономию и разведенные в разные стороны руки:
-- Увы, дорогая, но я-то всегда в твоём поле зрения…
Майори улыбнулась:
-- О да, но не у всех жен достает силёнок удерживать супругов на коротком поводке…
-- Возможно, некоторые жены просто доверяют своим мужьям… – в голосе Леона отчетливо слышалось предупреждение, которое заставило Майори слегка напрячься, бросив быстрый взгляд на стратега КЯ.
-- Эл, ты мне доверяешь? – Зигфрид пытаясь перевести разговор в шутку, игриво заглянул в глаза своей супруги.
-- А стоит ли? – Элинора лукаво улыбнулась.
-- Как показывает практика, нет такого доверия, которое бы не было предано, – негромко, будто бы обращаясь к одной Оливии, произнесла ирландка.
Ливи расстроено смотрела прямо перед собой, перед её глазами стоял экран монитора с досье на Филиппа, которые однажды причинили ей такую боль. Оливия даже удивилась, насколько отчетливо она помнит каждый кадр. Сделав над собой усилие, она повернулась к американке:
-- Дже… Джеки, вы хорошо знаете остров?
-- Как свои пять пальцев! Виктор может это подтвердить!
Леон натянуто улыбнулся:
-- Судя по рассказам мисс Стронг это действительно так…
-- Ну что за «мисс Стронг», Виктор?! Мы же с вами договорились…
Оливия повернулась к остальным, избегая взгляда Леона:
-- У кого-нибудь будут какие-нибудь пожелания на сегодня?
-- Мы с Зигфридом хотели просто поваляться на пляже, – поспешно ответила Элинора, готовая на всё что угодно, вплоть до прополки винограда, чтобы только избежать «культурной программы» в компании Джеки.
-- Отличная мысль! – воскликнула американка. – Я как раз хотела завтра поехать на Этну, надо набраться сегодня сил и хорошенько отдохнуть!
Ливи покорно кивнула:
-- Замечательно, я распоряжусь по поводу всего необходимого и чуть попозже присоединюсь к вам…

1 сентября, понедельник. Сицилия, Теормина, вилла Оливии, 11:10 – …

-- Оливия всё ещё не появилась? – к лежащему на песке Леону подошла Майори и встала напротив солнца, подставляя ему сильное тренированное тело.
Женщина только что вышла из воды и теперь принялась отжимать волосы, разглядывая загорелого стратега КЯ из-под прикрытых век.
-- Она занимается вашим раненным, – холодно отозвался Леон.
-- Занятно, Ледяной ветер и семья… – Майори с интересом посмотрела на мужчину. – Скажи мне, по старой дружбе, что вы в ней находите?
Леон усмехнулся:
-- Ты о семье или об Оливии?
-- Оливии… Что, наивно распахнутые глазки вызывают немедленное желание взять под крылышко и чувствовать себя настоящим мужчиной?
-- Боюсь, ты не поймёшь. Ты слишком цинична и испорчена для этого, – отозвался Леон.
Майори искренне расхохоталась:
-- Ну, а ты, конечно же, последний романтик этого мира!.. Ты обкурился, Ледяной ветер?
Стратег КЯ с иронией посмотрел на женщину, её самоуверенность делала её такой забавной.
-- Я же сказал, что ты не поймешь. Странно, что Оливия считает тебя своей подругой… у вас нет ничего общего…
-- А как же общие мужчины?.. Филипп… ты…
-- Разве у нас с тобой что-то было? Тебе пригрезилось…
-- Ублюдок, – глаза Майори зло сощурились, она с ненавистью посмотрела на стратега КЯ.
-- И это говорит первая потаскушка половины руководителей террористических организаций? – теперь Леон уже откровенно смеялся.
Потеряв интерес к разговору, мужчина перевернулся на живот, подставляя солнцу спину.
-- О, ну конечно, куда мне до твоей августейшей… судя по количеству отпрысков, она-то, наверное, и не знает на что презерватив натягивают…
-- Уймись, Майори, – жёстко процедил стратег КЯ. – Будешь плохо отзываться об Оливии, я прикажу тебя высечь и продать куда-нибудь в арабские страны…
-- Я разве плохо? Я восхищаюсь… ваша вера в её непогрешимость меня умиляет… ты ещё видимо не в курсе о её душевных отношениях с Нольде?
-- Ну, ты и дрянь, – губы Леона сложились в тонкую усмешку, он повернул голову в сторону женщины. – Судишь обо всех по себе?..
Майори пожала плечами:
-- Да я-то что… это Нольде умеет, кого угодно в свою постель затащить…
-- Завидуешь?
Послышались лёгкие шаги по песку и Леон, кинув предостерегающий взгляд на ирландку, повернул голову навстречу жене.
-- А почему вы не купаетесь? – на лице Оливии сияла улыбка: Том обещал, что Марк пойдёт на поправку и женщина теперь могла с лёгким сердцем наслаждаться полным гостей домом. – Леон, ты скоро будешь чернее Сальве!
-- Не хотел купаться без тебя, – тут же поднимаясь на ноги, отозвался мужчина. – Думаю, до Сальваторе мне ещё далеко… но хочу, по крайней мере, догнать тебя.
Стратег КЯ обнял жену.
-- Мечтай, бледнолицый! – Ливи скинула с себя руки мужа и начала развязывать голубое парео.
По-женски внимательный взгляд Майори упал на синяки на бедрах Оливии и она едва сдержала презрительную ухмылку.
-- Почему нет, мадам?.. Вы вдохновляете меня и не на такие мечты, – Леон, казалось, забыл о том, что ирландка по-прежнему находится рядом.
-- Гм… я надеюсь, они не столь неисполнимы! – Оливия повернулась к Майори. – Ты идёшь купаться?
Томно потянувшись, та отрицательно покачала головой и принялась укладываться на покрывало. Оливия вновь посмотрела на мужа и, увидев как тот пялится на её грудь в открытом купальнике, сурово сдвинула брови:
-- Ну-с, мсье, вы готовы к заплыву?
-- С тобой я готов к чему угодно… можем плыть хоть на край света, – стратег КЯ собственническим жестом обнял Оливию за талию и потянул к воде, напоследок оглянувшись к Майори: – Не сгори… – едва уловимая ирония послышалась в его голосе.
Недалеко от края воды, Ливи неожиданно вырвалась из рук мужа и первая вбежала в море.
-- Значит Джеки, да? – когда стратег КЯ вновь оказался недалеко от неё в воде, спросила женщина. – А я думала тебе по вкусу стюардессы…
-- Не смейся, Ливи! Я жутко хотел спать, а она рассказывала о каких-то руинах Наумахия и ещё чёрт знает о чём!.. Я думал, что этот полёт никогда не закончится!
Леон оплыл плескающуюся в воде как рыбка жену по кругу.
-- Кстати, детка, ты выбрала не слишком откровенный купальник? Даже я уже перевозбудился… представляю, как закипает кровь итальянцев, глазеющих на тебя… я ревную…
Оливия звонко рассмеялась:
-- Откровенный? Леон ты пуританин! Это же обычное бикини, ты не видел откровенных купальников!
-- Надеюсь, что на тебе я такого и не увижу!.. Впрочем, если мы будем одни в спальне, то я бы с удовольствием полюбовался… а ещё лучше - костюм Евы…
Ливи насмешливо улыбнулась:
-- До или после познания добра и зла?
-- Разумеется - до! – Леон подплыл поближе и коснулся рукой ягодиц Оливии, подлезая ладонью под купальник.
-- Ты что творишь?! – Оливия залягалась под водой и, оттолкнувшись от мужа, быстро отплыла от него. – Держитесь от меня подальше, нахал!
Заметив, что стратег КЯ не собирается останавливаться на достигнутом, Ливи тихо взвизгнув, заработала руками и ногами, стремясь удержать мужа на почтительном расстоянии.
Леон, озорно улыбнувшись, бросился вслед за женой, настигнув её буквально через пару секунд.
-- Пусти, – прошептала женщина, почувствовав, как руки и ноги стратега КЯ обвили её тело и потащили под воду.
Едва успев вдохнуть воздуха напоследок, Оливия погрузилась под безмятежную гладь. Пальцы мужчина вновь скользнули под купальник жены, а губы впились в её рот. Наконец, почувствовав, что Ливи задыхается, Леон быстро вытолкнул её на поверхность, не выпуская при этом из объятий.
-- Малышка, оглянись вокруг, – тихо мурлыкнул муж, исследуя языком ухо женщины. – Обрати внимание на ту пару, периодически скрывающуюся под водой… Или на ту на мысочке на мелководье… Думаешь чем они заняты?.. Тебе показать ещё несколько пар?..
Рука мужчины осторожно сжала грудь Оливии, настойчиво поглаживая.
-- Это дети, Леон! Им можно! – Ливи с трудом оторвала ладонь мужа от своей груди и вновь отплыла от него в сторону.
Женщина замотала головой, решая в какую сторону податься и, недолго думая, нырнула под воду, устремляясь подальше в море. Так как Ливи не слишком внимательно смотрела, куда обращал её внимание Леон, то она и не особо задумывалась, куда плыла. И когда спустя несколько метров женщина наткнулась на чьи-то тела и открыла глаза, чтобы обогнуть их, она не сразу сообразила, что происходит. А, осознав, залепетала извинения на всех известных ей языках одновременно.
-- Лив, не утруждайся, – откидывая волосы с лица, рассмеялась Элинор.
Оливия едва ни захлебнулась, разглядев в этой паре Пьяцев. Краска смущения залила её щеки ещё сильнее. Ливи осторожно встретилась взглядом с Зигфридом, тот с трудом пытался совладать с дыханием.
-- Извините, ребятки, – послышался за спиной Оливии насмешливый голос Леона. – Лив просто не могла поверить, что любовью можно заниматься прямо в море. Но поскольку она всегда готова учиться, вот и решила убедиться самолично… Ну, что, дорогая, посмотрела?.. Может теперь и сами попробуем?..
-- А может она хочет поменяться партнёрами? – подмигивая поинтересовался Зигфрид.
"Тэ-экс… похоже, Лив сейчас потеряет сознание", – мелькнуло в мозгу стратега КЯ, но он не решился озвучить свои мысли, опасаясь, что тогда точно так всё и выйдет.
-- Я… нет…
Увидев распахнутые огромные глаза Оливии, Элинора весело расхохоталась.
-- Фред, боюсь, что если ты будешь так шутить, то Леон сегодня вообще останется без сладкого, – хихикнула немка, обвивая рукой шею мужа и целуя его. – Вы уж либо присоединяйтесь… либо…
-- Да… ммм… спасибо, – пробормотала Ливи, не совсем чётко осознавая, за что благодарит.
-- Дорогая, кажется, мы мешаем, – подплыв сзади и обвивая рукой талию жены, шепнул Леон.
-- Да, пора на берег! – быстро согласилась женщина. – Мы всех бросили!
-- Кстати, куда подевалась Джеки? – вдруг спросил стратег КЯ.
-- Говори тише, – взмолилась Элинор, – а то накликаешь… Кажется, она встретила ещё каких-то знакомых и теперь мучает их…
-- А вы-то, откуда её знаете? – поинтересовался Леон, всё ещё не выпуская жену из рук.
-- В Золингене случайно познакомились несколько лет назад… Кстати, Фред, она ведь тебе тогда понравилась?..
-- Да, она симпатичная, – подтвердил Пьяц, – но уж слишком… кх… общительная…
-- Ладно, проваливайте отсюда, – бросила Эл Леону с Оливией и повернулась к мужу, обвивая его шею руками. – Так на чём мы остановились, любимый?..
Стратег КЯ тоскливо вздохнул, понимая, что не сможет подвигнуть Ливи на подобную морскую шалость и, выпуская жену из рук, поплыл за ней следом.

1 сентября, понедельник. Сицилия, Теормина, вилла Оливии, 11:50 – …

-- Что-то вы долго купались, – насмешливо заметила Майори, глядя на приближающихся супругов.
О’Тум внимательно рассматривала Оливию, пытаясь угадать, что могло вызвать на её лице этот румянец.
-- Мы… плавали наперегонки, – смущённо пояснила Ливи, берясь за полотенце. – Я пойду, смою соль…
-- О-у… и кто же победил?
-- Ливи, как всегда, – наблюдая за женой, отозвался Леон. – Тебя проводить?..
Оливия на секунду представила себе эти «проводы»… а вокруг было полно детей… и активно замотала головой:
-- Я быстренько! – Ливи подхватила парео и зашагала в сторону душа.
Песок превратил и без того волнующую походку Оливии в нечто настолько эротичное, что Леон тут же пожалел, что так легко выпустил женщину из воды.
-- Весёленькая у тебя семейная жизнь, Ледяной ветер. Играете в «дам/не дам»? – Майори с насмешкой посмотрела на стратега КЯ, с некоторой долей растерянности отмечая про себя напряжение, сковавшее тело, обычно так хорошо владеющего собой, мужчины.
Леон, ничего не ответив, растянулся на покрывале, уткнувшись лицом вниз и представляя себе Ливи под душем.
-- Впрочем, судя по тебе, Оливия победила и в эту игру, да? – язвительно поинтересовалась ирландка. – А что, такие отказы, наверное, очень стимулируют… не дают расслабиться, а?..
-- Да, не все женщины такие доступные, как ты, – усмехнулся в ответ стратег КЯ.
-- А что в этом плохого? – с вызовом спросила О’Тум. – Во всяком случае, у меня ты бы сейчас не лежал тут в таком напряжении, а наслаждался пережитыми моментами…
К концу фразы голос Майори стал вельветовым.
-- Наслаждался? – хмыкнул Леон. – Ты о себе очень высокого мнения.
-- Тогда может проверим? Как насчёт пойти искупаться?
Мужчина повернулся на бок, подперев голову рукой, и с интересом посмотрел на ирландку. Лицо его было абсолютно бесстрастно и лишь лучики вокруг глаз свидетельствовали о том, что в душе он смеялся.
-- Не искушай меня… – томно прошептал стратег КЯ и, выдержал паузу, добавил: – Если мы пойдём купаться, мне захочется тебя утопить…
-- Сколько агрессии, – О’Тум тоже повернулась на бок, слегка поглаживая своё бедро. – Это не высвобожденная сексуальная энергия, дорогой… Осторожней, так и до нервного срыва недалеко… Я где-то читала, что мужчины из-за таких «обломов» становятся психически неуравновешенными…
Рука Майори скользнула с бедра на животик, продолжая зазывно поглаживать кожу.
-- Я постараюсь это как-нибудь пережить, – прохладно улыбнулся Леон, чувствуя, как его мышцы напрягаются ещё сильнее, готовые уже просто лопнуть.
Тем временем пальцы женщины коснулись груди и слегка скользнули под купальник. Мужчина поймал себе на том, что не отрываясь смотрит на это представление и ждёт продолжения. От этой мысли сразу сделалось противно и стратег КЯ поспешно закрыл глаза, переворачиваясь на живот и пытаясь не думать ни о чём. Но это было не так просто.
-- Что такое… – прожурчал совсем рядом с ним голос Майори. – Пытаешься блюсти верность Оливии? Она прелесть, согласна… мне она и самой нравится, но тебе нужна совсем другая женщина…
-- Уж, ни на себя ли намекаешь? – Леон почувствовал, что женщина переместилась и теперь лежит почти вплотную к нему.
-- А почему нет? Нам было хорошо вместе… – ладонь женщины легла на бедро стратега КЯ и легонько сжала.
-- Ты так в этом уверена? – проклиная Оливию и с трудом справляясь с голосом, отозвался стратег КЯ.
-- Лукавишь, Ледяной ветер, лукавишь… – Майори приблизила губы к самому уху мужчины и начала поглаживать его ногу, поднимаясь всё выше. – Неужели ты ни разу не представлял меня… или её и меня… ммм?
-- Что?! – стратег КЯ даже очнулся, забыв о желаниях своего тела. – В каком смысле её и тебя?..
-- О, боже, Леон, ты как маленький… Даже Филипп всегда хотел попробовать такой тройничок, правда, не решался предложить Оливии, полагая что она слишком пассивна, – ладонь О’Тум скользнула под живот мужчины, уверенно продвигаясь вниз. – Но, судя по всему, ты всё-таки кое-чему научил нашу маленькую скромницу, а?.. Может теперь всё получится?
Стратег КЯ крепко сжал запястье Майори, вытаскивая её руку из-под себя.
-- Я что-то не понял, тебе с кем больше хочется переспать со мной или с ней? – жёстко спросил Леон, отодвигаясь от женщины.
-- А ты уже ревнуешь? – похоже, сопротивление мужчины ни капли не смутило ирландку. – Нежные женщины меня возбуждают так же, как и сильные мужчины… ты не знал? Ты представь себе, как мои руки могут ласкать её грудь… нежно… чувственно… совсем не так как это делают твои руки…
Майори наглядно продемонстрировала, что она имеет в виду, одной рукой поглаживая свою грудь, другой в том же движении сжимая тело Леона. Стратег КЯ сглотнул, его дыхание участилось, а внизу живота приятно засосало.
-- Представь Ливи, изнывающую от ласки… её тело изгибается навстречу моим рукам, а влажные губы лихорадочно ищут соприкосновения с моей кожей… – О’Тум с явным удовольствием отметила, что Леон прикрыл глаза, судя по всему действительно представляя себе эту картину. – Её язычок робко скользит по моим губам, несмело раздвигает их и входит в рот… по нашим телам разливается волнующая нега…
-- Прекрати, – сдавленно выдавил мужчина, совершенно отрешившись от реального мира.
-- Тебе же нравится наблюдать за нами, – прошептала Майори, придвигаясь и слегка прикусывая мочку уха Леона. – Мои пальцы ласкают её плечи, спускаются на грудь, поглаживают живот, входят в её тело… с губ Ливи срывается стон… она извивается, отчаянно сжимая в руках шёлк покрывал и…
Ирландка не успела закончить, пальцы мужчины крепко сжали её горло.
-- Слушай ты, похотливая сучка, – прошипел стратег КЯ, – если ты хотя бы случайно прикоснёшься к Оливии, я самолично порежу тебя на лоскутки!.. Ты всё поняла, дрянь?!..
-- Хорошо… пусть Ливи не будет… – легко согласилась Майори, взгляд женщины лихорадочно горел.
Спускавшаяся по лестнице на пляж Оливия застыла, глядя прямо перед собой на открывшуюся перед ней картину сплетенных тел Леона и Майори: руки женщины лежали на груди стратега КЯ, а нависающий над ней мужчина практически касался губами лица ирландки.
В груди Ливи заныло от боли, перед глазами поплыло, Оливия схватилась за поручень, чувствуя, как уходит земля из-под ног. Осторожно поставив перевешенную через руку корзинку у ног, Ливи опрометью бросилась вверх по лестнице.
-- Куда это убежала Оливия? – удивлённо спросила Элинора, проследив взглядом за женщиной.
Пьяцы подошли к Леону с Майори, которые уже успели отодвинуться друг от друга на приличное расстояние.
Стратег КЯ посмотрел в указанном направлении и едва ни взвыл от досады. Ничего не объясняя, он поднялся на ноги и направился вслед за женой.

1 сентября, понедельник. Сицилия, Теормина, вилла Оливии, 12:30 – …

Леон отыскал Оливию в кабинете. Она сидела на кожаном диванчике, подтянув к себе колени и уткнувшись в них лицом.
-- Лив, ты чего? – присаживаясь рядом, стратег КЯ обнял жену за плечи.
Женщина вздрогнула и попыталась отклониться от мужа.
-- Лив, ну, прекрати. Что бы ты там ни увидела, ты всё неправильно поняла…
-- Разве?! – Оливия резко повернула голову к Леону, её глаза яростно сверкнули. – А как по-другому можно было понять ваши объятия?!..
-- Да, она пыталась меня соблазнить, но я люблю тебя… мне не нужны другие женщины… Именно это я и пытался ей объяснить…
-- А почему она решила, что сможет тебя соблазнить?!.. Значит ты сам дал ей повод так думать!
-- Ну, конечно, я теперь ещё и во всём виноват! – стратег КЯ поднялся на ноги и отошёл к окну.
Ливи покачала головой, с трудом сдерживая слёзы:
-- Вы знакомы с ней всего сутки, а ты уже лезешь к ней под юбку!
Леон резко обернулся, теряя дар речи.
-- Что… что… что за выражения?.. – наконец, выдохнул он. – Ливи! Это - не ты!..
-- Это моё дело, как я выражаюсь, – женщина вскочила на ноги, направляясь к двери.
Стратег КЯ бросился наперерез, преграждая дорогу.
-- Лив, я не приставал к ней, – жёстко процедил мужчина, схватив жену за плечи и с силой встряхнув. – Я не переношу Майори!.. Прикажи ей уехать!
-- На каком основании?! – вспыхнула Оливия. – Потому что мой муж не может держать себя в руках?!..
-- Да пойми, она тебе не подруга!
-- Это уже я буду решать!
"Бить надо сейчас и сразу, иначе потом будет больнее", – решил Леон, собираясь с духом.
-- Она… она…
-- Что?!.. Ну, что?! – Ливи попыталась вырваться из рук мужа, но он не позволил.
-- Она долгие годы была любовницей Филиппа, – на едином дыхании выпалил мужчина и совсем тихо добавил: – И моей тоже…
-- Что? – Ливи высвободившись из рук стратега КЯ, отступила от него на шаг. – Этого не может быть…
-- Спроси её сама, если не веришь мне… при мне она не посмеет отрицать…
-- И ты… ты тоже? – Оливия с трудом осознавала услышанное.
-- Это было давно, Лив. Прошло уже пять лет… кажется…
-- Кажется? – голос женщины дрогнул.
-- Чёрт, Ливи, не смотри на меня так! У меня к ней ничего никогда не было…
-- Но ты с ней спал… и Филипп… – на глаза Оливии навернулись слёзы. – Уйди…
-- Лив…
-- Уйди, я хочу побыть одна…
-- А чего ты ждала?! – разозлился вдруг Леон. – Что я буду лгать?!.. Я ни в чём не виноват!!! Я не изменял тебе!.. Я не был женат! Я мог проводить время с кем угодно!..
-- Я не хочу этого слышать! Уйди!
-- Не уйду! – отрезал мужчина. – Да, Майори была моей любовницей, но я не питал к ней никаких чувств! Я лишь использовал её, потому что она была любовницей Филиппа! Мне нужна была только информация!
-- Боже, как это мерзко… – словно в забытье пробормотала Оливия.
-- А ты бы предпочла ничего не знать?! – вдруг с вызовом спросил стратег КЯ. – По крайней мере, я с тобой честен! Да, во мне полно недостатков, но я никогда не скрывал этого!.. Если любишь меня, то люби таким, какой есть!..
Леон тяжело дыша отвернулся от Ливи. Его плечи поникли.
-- Полчаса назад на пляже ты, кажется, снова не был женат… – тихо промолвила Оливия. – Филипп, во всяком случае, делал всё так, что я никогда ни о чём не подозревала…
Женщина бесшумно вышла из кабинета, плотно притворив за собой дверь.

Если б была способна сейчас себя лучше контролировать, она возможно никогда бы этого не сделала. Но сейчас Ливи не удержалась. Взяв со столика в холле мобильный телефон, она набрала номер. Наконец, на другом конце провода ответили.
-- Эм?
-- Привет, детка, – судя по голосу, Пикет только-только просыпался. – Что стряслось?
-- Я хотела тебя спросить…
-- Ну… не томи, родная, я ещё не завтракал…
-- Ты знал, что Майори была любовницей Филиппа? – на одном дыхании выпалила женщина.
-- Эта шалава?.. – Ливи могла с точностью представить себе лицо Нольде, когда он произнёс это. – Да, она чьей только любовницей ни была…
-- А Леона?
-- Гм… не, про это не слышал, – Пикет зевнул. – Подожди, детка, я что-то плохо соображаю… ты-то откуда узнала?
-- Да так. Ладно, извини, мне нужно бежать. Целую тебя.

1 сентября, понедельник. Сицилия, Теормина, вилла Оливии, 13:00 – …

Майори ждала Оливию у дверей спальни. Увидев поднявшуюся вверх по лестнице Ливи, ирландка подняла голову:
-- Ливи, – в глазах женщины было раскаянье. – Я… я хочу с тобой поговорить… всё объяснить.
-- Ты полагаешь, тебе это удастся? – холодно произнесла Оливия, берясь за ручку двери. – Извини, я хочу побыть одна…
-- Нет, – Майори преградила ей проход. – Я не позволю тебе… я представляю, каких гадостей наговорил обо мне Леон! Ты можешь выгнать меня, перестать общаться, но я не хочу, чтобы ты думала обо мне так!
-- Ему не нужно было ничего говорить, Мэй, – устало отозвалась женщина. – Я всё видела своими глазами…
-- Пожалуйста… позволь мне объяснить… Ливи, мы же подруги!
-- Я тоже так думала…
-- Лив! – с отчаяньем воскликнула женщина. – Это не похоже на тебя… ты слушаешь только своего мужа!
-- Я говорила не только с ним…
-- Да? И с кем же ещё ты разговаривала обо мне?
-- С Эмилем…
Майори вызывающе расхохоталась:
-- О, ну конечно, Нольде как раз тот святой, что имеет право швырять камни в других! А ты в курсе, что эта сволочь…
-- Эмиль - мой друг, Майори, – сурово оборвала ирландку Оливия.
-- Ну, конечно! Все - твои друзья! А я одна - гадюка на весь наш дружный террариум!
-- Я этого не говорила…
Ирландка схватив Оливию за руку затащила её в спальню, чтобы иметь возможность спокойно поговорить и усадила её в кресло.
-- Ливи, пойми… я… то, что ты видела сегодня… – лицо женщины искривилось от боли и унижения. – Я любила твоего мужа…
-- Которого? – всё тем же холодным голосом уточнила Оливия, однако, сердце её болезненно ухнуло.
-- Я была влюблена в Леона… он… он заставил поверить меня в то, что я небезразлична ему, что у нас может быть что-то… будущее…
-- Это было давно…
-- Да, он бросил меня! Но когда сегодня… он начал намекать на то, что всё ещё возможно… Лив… я просто не удержалась, умом я понимала, что не должна этого делать! Но он может быть таким… таким убедительным… нежным.
Оливия попыталась высвободить ладони, чтобы зажать уши руками… чтобы не слышать как другая женщина говорит о Леоне, не знать ничего, что не позволит ей снова смотреть на мужа теми… прежними глазами.
-- А Филипп? – выдавила женщина, желая увести разговор в другую сторону.
-- Лив… он же был мой шеф… неужели ты думаешь, я могла бы ему отказать… будь реалисткой…
Майори опустилась на колени перед Оливией, взяв ладошки женщины в свои руки и умоляюще глядя ей в глаза.
-- Ливи… прости меня… прости, что сделала тебе больно… пожалуйста…
-- Я, кажется, сказал, чтоб ты к ней не прикасалась, – послышался из дверей грозный голос Леона.
О’Тум быстро вскочила на ноги, поворачиваясь к мужчине.
-- Я не позволю тебе своим враньём разрушить нашу с Ливи дружбу, – огрызнулась ирландка.
-- Враньём? – холодно усмехнулся стратег КЯ. – Каким враньём? Что ты была потаскухой каждого второго руководителя террористических организаций или что ты залетела от Филиппа?
Лицо Оливии стало смертельно бледного цвета. Она с трудом могла дышать.
-- Да, и я хотела этого ребёнка! Я тоже хотела почувствовать себя нормальной женщиной! А не использованной бумажной салфеткой, которой утёрлись и выкинули!!! – голос Майори сорвался на истерику. – Кто меня посмеет за это осудить?!..
Она почти вплотную подошла к Леону.
-- Может быть ты? – женщина оглянулась на Оливию. – Не позволяй ему встать между нами, Лив… он не умеет любить, он может только использовать! Как использовал меня Филипп… тебя он не подкладывал под других руководителей? А меня Филипп подкладывал и я спала с теми, на кого он указывал!.. Но и тобой, – Майори кивнула в сторону Леона, – он тоже только пользуется… он ведь уже предлагал тебе отдать ему «Сынов свободы»?
Первым желанием стратега КЯ было - ударить женщину. Однако, поняв, что только этого она и добивается, мужчина сдержался.
-- А может ты уже отдала ему свою организацию?! – поинтересовалась Майори.
Леон вдруг безудержно рассмеялся: "Ну, что, император без империи, твой призрак всё-таки будет ещё долго бродить по этому миру!.. Стоп! А что, если это твой шанс? Преврати хотя бы один из минусов в плюс…".
Обе женщины удивлённо и даже обеспокоено посмотрели на стратега КЯ.
-- Извините, – с трудом сдерживая смех, откликнулся мужчина. – Разумеется, Майори, я прибрал к рукам «Сынов свободы»!.. Ну, или почти… Ты оказалась умнее, чем я думал: ты права, чувства для меня - слишком большая роскошь. Я использовал тебя… Так же как и тебя, Оливия, – Леон повернулся в сторону жены. – Мне нужна была организация твоего мужа… ты шла, как трофей, малышка… хотя не скрою, дорогой трофей!
Ливи почувствовала, что задыхается.
"Спокойно, Леон, так надо, – уговаривал себя стратег КЯ, с жуткой болью в сердце наблюдая за супругой. – Пусть лучше ненавидит тебя, чем…"
О’Тум с изумлённо распахнутыми глазами уставилась на мужчину.
-- Кстати, Майори, – Леон приобнял женщину за плечи, – я не в курсе, кто на этот раз тебя подложил под Боргезе, но ты передай этому бешеному итальянцу, что своё последнее предложение он может засунуть себе… кх… куда-нибудь поглубже!.. Он поймёт…
Стратег КЯ резко отпустил О’Тум, оттолкнув от себя.
-- А ты, дорогая, – мужчина приблизился к Ливи и сел перед ней на корточки, – постарайся переманить Ричарда к себе!.. Шпионов в своём стане я обычно ликвидирую!.. Впрочем, чем ты его можешь заманить?.. Отсутствием свободы и самостоятельности принимать решения?.. Н-да… значит придётся попрощаться с твоим мальчиком… На похороны я пришлю ему букетик!.. Может быть… если не забуду…
Прежде чем Оливия успела до конца переварить услышанное Леон провёл ладонью по её щеке, желая последний раз прикоснуться к жене, и выдавив злобную усмешку быстро вышел из комнаты.
-- Ливи… – Майори сделала шаг в сторону женщина, однако та, сорвавшись с места, бросилась вон из спальни.
-- Леон! Подожди, не смей так уходить! – Оливия нагнала мужа на лестнице и, схватив за руку, почти силой заставила остановиться. – Что за представление ты там устроил?! Ты думаешь, я поверю хоть единому слову, что ты там нёс?!
Мужчина уже открыл было рот для ответа, но, увидев выходящую следом ирландку, быстро отдёрнул руку и укоризненно покачал головой.
-- Не надо сцен, терпеть их не могу, – процедил стратег КЯ. – Мне надоел тот поводочек, на котором ты меня держишь!.. Ты - наивна! Поучись у своей подруги, она тебе много интересного расскажет про женатых мужчин!
-- Леон!..
-- Остынь, – грубо оборвал мужчина, развернувшись и продолжая движение.
-- Нет… – Ливи дёрнулась вслед за мужем, но пальцы Майори впились ей в плечо.
-- Он не стоит тебя, – заметила О’Тум, изображая искреннее сочувствие.

1 сентября, понедельник. Сицилия, Теормина, вилла Оливии, 13:30 – …

Леон застыл возле кроватки Сандры, осторожно коснувшись рукой кулачка ребёнка.
-- Прощай, Ливи-младшая, – вздыхая прошептал он. – Я люблю тебя… Именно поэтому делаю то, что должен… прости меня…
Мужчина почувствовал, как к горлу подкатил ком, мешая говорить, а глаза почему-то начало колоть.
-- Береги маму… – почти беззвучно сказал стратег КЯ и не оборачиваясь покинул детскую.
Такси, вызванное им перед тем, как Леон зашёл попрощаться с дочкой, уже стояло перед входом в дом.
-- Эй! Ты куда?! – послышался окрик Элинор.
Они с Зигфридом как раз возвращались с пляжа.
-- Уезжаю, – беспечно отозвался стратег КЯ.
-- Как?! Куда?!
-- Пока в город… к вечеру Лера пришлёт самолёт и тогда… – Леон демонстративно поднял ладонь, изображая самолёт, взмывающий в небо.
-- Почему?.. Что случилось? – насторожилась немка.
-- Ничего такого, чего бы я ни заслужил, – усмехнулся стратег КЯ.
-- Куда ты направишься? – строго спросил Пьяц, положив руку на плечо другу.
-- Не волнуйся, я дам о себе знать…
-- Может быть всё не так страшно?
-- Ну, разумеется, – ободряюще улыбнулся Леон. – У меня только большая просьба: присмотрите за Ливи… и убедите её забрать Ричарда из «Красной ячейки»… или переманите его в «Мировой протест»…
Стратег КЯ крепко пожал руку Зигфриду, поцеловал Элинор и быстро сел в такси.
-- В ближайшую гостиницу, – приказал он, откидываясь на спинку сиденья и закрывая глаза.
Пьяцы молча смотрели вслед удаляющемуся автомобилю.
-- Может нам тоже лучше уехать? – предложил мужчина.
-- А Оливия?..
-- Приставим к ней охрану или лучше пригласим её погостить у нас?
Элинор взглянула на мужа и согласна закивала:
-- Да, надо её постараться уговорить… – женщина вдруг замолчала, а потом, опомнившись, сказала: – Мы же не знаем, как ей объяснил всё Леон…
Зигфрид пожал плечами:
-- Пойдём, найдём её…

Они нашли Ливи в библиотеке. Женщина стояла возле распахнутого окна и смотрела в сад.
-- Лив, вот ты где… – Элинора стремительно приблизилась к женщине.
-- Он уехал? – не оборачиваясь спросила Оливия.
-- Да, – немка повернулась к мужу, надеясь, что он ей подскажет как себя вести дальше. – Что у вас случилось?
-- Ничего. Я не знаю…
-- То есть как это… Леон хоть что-нибудь сказал?
-- Только то, что устал от меня… – отрешенно отозвалась женщина.
Элинора снова повернулась к мужу, одаривая его взглядом: "Твой друг - идиот!". Зигфрид сокрушенно развёл руками.
-- Фред, ты не мог бы выйти… я хочу поговорить с Оливией…
Пьяц, бросив предостерегающий взгляд на жену, вышел из библиотеки.
Немка взяла Ливи за плечи и отвела от окна.
-- Присядь, – сказала она, практически силой усаживая женщину на диван. – Послушай, ты не должна верить тому, что он сказал. Я знаю его давно, он тебя любит…
-- Он изменяет мне… – неуверенно пробормотала Оливия.
-- Да кто тебе сказал?! – изумилась Элинор.
-- Но… я… сама видела…
-- Чего?
-- Их с Майори…
-- Что? – Эл рассмеялась. – Послушай, я не люблю сплетничать, но… Леон терпеть не может таких развязных женщин, как Майори… Если ты видела их вместе, значит, Леон был либо без сознания, либо её приводил в бессознательное состояние!.. Да это абсурд!
-- Но он бросил меня…
Элинор перевела быстрый взгляд на дверь, за которой не так давно скрылся её муж и полушёпотом сказала:
-- У Леона серьёзные неприятности: откуда-то просочилась информация, что это он сдал Отделу Филиппа Райса. На него сразу же ни преминули повесить смерть Гарольда Спринга и Эрла Спаркса. Террористические организации объявили бойкот «Красной ячейке» и Харингтон решил отделаться малой кровью. Он отстранил Леона от дел. Приказал устроить тотальную проверку его людям, которая по сути будет заключаться в ликвидации преданных Леону людей. А самого Леона объявил «вольным».
-- В каком смысле? – не поняла Оливия.
-- Это значит, что если кто-то из лидеров захочет с ним поквитаться (а таких теперь тьма), то «Красная ячейка» не встанет на его защиту…

1 сентября, понедельник. Сицилия, Теормина, отель, 15:00 – …

Леон отложил телефонную трубку и внимательно посмотрел на своё отражение в зеркале.
-- Roma locuta, causa finita! [ВИ: Рим высказался - дело кончено!]
Вынув из-за пояса пистолет, мужчина привернул к нему глушитель, по-прежнему не сводя взгляда с зеркала. Стратег КЯ прислонился щекой к оружию, холодный металл успокаивал нервы. На губах Леона блуждала странная улыбка.
-- An nescic longas regibus esse manus? [ВИ: Разве ты не знаешь, что у царей длинные руки?]
Мужчина замер прислушиваясь к бою часов. "На шестнадцатой секунде", – загадал он и в этот момент раздался стук в дверь.
-- Кто? – стратег КЯ рефлекторно направил пистолет на дверь.
-- Обслуживание номеров, – послышался любезный голос.
-- Я ничего не заказывал и мне ничего не надо, – оборвал Леон.
Мужчина вновь поднял взгляд на своё отражение: потемневшие глаза на фоне бледного лица смотрели на него с холодной укоризной. Мгновенно взметнувшийся пистолет выпустил все до единой пули в сторону этого отражения.
"Нет, Ледяной ветер не уйдёт так тихо, – покачал головой стратег КЯ. – Я прихвачу с собой пару трупов и в первую очередь тебя, Ральф!.."
В дверь снова постучали. Мужчина, с трудом сдерживая раздражение, подошёл к ней.
-- Какого чёрта?! Я сказал, что мне ничего не нужно! – рявкнул Леон, открывая дверь нараспашку.
-- Зато нужно мне, Леон, – отстранив официанта, в номер прошёл Ричарда.
Горящие гневом глаза юноши остановились на лице стратега КЯ. Риччи быстро захлопнул дверь.
-- Тебя было не так уж сложно найти, – гордость и упрёк прозвучали в его словах одновременно.
-- Спросил у матушки? – усмехнулся Леон иронии судьбы.
-- Не смей даже упоминать о ней! – моментально вспыхнул молодой человек, потянувшись рукой к поясу.
Леон и не собирался говорить, даже думать, об Оливии - было слишком больно. И эта боль отвлекала его от основной задачи, которая стояла сейчас перед стратегом КЯ - выжить. Выжить, несмотря на то, что этот сопляк явно пришёл сюда, чтобы убить его и, что его пистолет заряжен, в отличие от бесполезной игрушки, зажатой в руке, за спиной Леона.
Тем не менее, мужчина практически одновременно с Ричардом вытащил пистолет, направляя на юношу. Тот явно не ожидал такого поворота событий слегка растерявшись.
-- И что теперь? – сухо спросил стратег КЯ. – Спустим курки?.. Пристрелим друг друга?! Впрочем, нет… ты этого не сделаешь…
-- Почему это? – грозно спросил Риччи.
-- А ты убивал когда-нибудь человека, – всё ещё не сводя дула с юноши, поинтересовался Леон. – Думаешь, это так просто?
-- Когда убиваешь такого мерзавца, как ты…
Ричард красноречиво оборвал фразу, напряжённо сжимая в руке пистолет.
-- Серьёзно? – усмехнулся мужчина, медленно опуская оружие. – Я тоже когда-то убивал в первый раз. Но мне было проще, я находился под обстрелом и не стрелять самому было невозможно… Тем не менее, когда я убил своего врага, я не почувствовал облегчения. Скорее наоборот - меня трясло от боли и ужаса. Поверь, оборвать человеческую жизнь не так-то просто… Хочешь проверить это?
-- Ты не тот человек, за которого меня будут мучить угрызения совести! – Ричард взвёл курок.
-- Хорошо, Ричч. Сделай то, зачем ты сюда пришёл и покончим с этим, – мужчина медленно развёл руки в разные стороны, открыто демонстрируя юноше свою незащищенность.
-- Нет. Сначала я хочу знать: зачем?!
-- Что зачем, Риччи? Зачем я сдал Отделу твоего отца, женился на твоей матери, взял тебя в «Красную ячейку»… чётче формулируй свои вопросы…
-- Мерзавец… – щёки Ричарда вспыхнули от негодования, сделав его в этот момент удивительно похожим на Оливию.
Раздался громкий стук в дверь и мужчины одновременно повернули голову.
-- Похоже, ко мне снова гости, ты позволишь? Или прежде убьёшь меня?
-- Не двигайся! – приказал юноша. – Постучат и уйдут!
-- Как скажешь, – пожал плечами Леон, осторожно приближаясь к Ричарду, наблюдающему за дверью.
Стук повторился ещё пару раз и в коридоре стало тихо.
Риччи повернулся к мужчине, но в этот момент стратег КЯ поймав его руку, вырвал оружие и оттолкнул юношу.
-- Да, я лишил тебя отца, – холодно процедил Леон, вытряхивая магазин из пистолета. – Я тебе его и заменю. Урок первый, мальчик: никогда не берись за то, чего не сможешь довести до конца!.. Пришёл убивать - убивай!
-- Подонок! – Ричард кинулся на мужчину, со всего размаха ударив его в челюсть.
Стратег КЯ пошатнулся, но устоял на ногах.
-- Тебе стало легче? – поинтересовался он, стирая кровь с разбитых губ.
-- Не совсем!!!
Риччи снова бросился на мужчину, но на этот раз Леон был готов и, отступив немного в сторону, ухватил юношу за кисть, заламывая руку за спину.
-- Урок второй: соизмеряй свои силы, – поучительно произнёс стратег КЯ. – Не можешь самолично набить кому-то морду, возьми с собой помощников…
Мужчина внезапно замолчал, прислушиваясь к звукам за дверью: в замке повернулся ключ.
Оливия, чувствуя себя немного неудобно оттого, что без разрешения вламывается в номер Леона, нерешительно переступила порог и застыла на месте, с пугающей фотографической чёткостью, фиксируя картинку перед глазами: рассыпанные по полу осколки зеркала, брошенное оружие и согнутый в три погибели Ричард…
-- Риччи… – выдавила из себя женщина, чувствуя, что не в силах пошевелиться. – Ты… что здесь делаешь?
Леон, явно не ожидавший появления супруги, выпустил руку Ричарда, чем тот тут же и воспользовался, вновь кидаясь на мужчину.
-- Риччи! – Оливия, наконец, пришла в себя, поняв, что происходит и бросилась их разнимать. – Немедленно прекрати! Леон… останови его!
Стратег КЯ подумал, что и так пытается это сделать, но, судя по реплике Ливи, получалось у него не очень. Оливия вцепилась в руку сына, отдирая его от мужчины.
-- Мама, перестань! Ты не знаешь, что происходит! – отталкивая от себя женщину, воскликнул Ричард.
Ливи споткнулась, едва ни упав, но Леон вовремя поддержал её. А юноша тем временем подобрал с пола пистолет стратега КЯ, направляя оружие на мужчину.
-- Ричард! Нет! – Оливия закрыла Леона, чем немало его удивила. – Я не позволю!
-- Он убил отца! – в отчаянье прокричал Риччи. – Даже хуже - он отправил его подыхать в Отдел! Отойди от него, я пристрелю этого подонка!..
-- Положи пистолет, Ричард, – холодно произнёс стратег КЯ, отодвигая жену в сторону. – К тому же он не заряжен…
Но юноша уже ничего не слышал, зажмурившись, он несколько раз надавил на курок. Оливия испуганно вскрикнула, бросаясь к мужу.
Риччи растерянно смотрел на оружие, не понимая, что произошло.
-- Что ж, верю, – скептически хмыкнул Леон, отбирая пистолет, – ты смог бы меня убить…
-- Ричард, ты что?! – ошарашено пробормотала женщина, не веря, что её сын только что пытался застрелить человека.
-- Я?!.. Я что?! – срываясь на крик, прохрипел юноша. – Ты не слышала, что я сказал?! Этот подонок убил моего отца - твоего мужа!!!
Оливия молча смотрела на сына.
-- Что?!.. Нет! – на Ричарда, наконец, снизошло озарение. – Т-ты… ты… ты всё знала!!! Боже, – юноша схватился за голову, – как ты могла?!.. Ты согласилась стать женой человека, который убил отца твоих детей!!!
-- Риччи, успокойся, выслушай меня… – Оливия дернулась в направлении сына, но тот в ужасе отшатнулся от неё.
-- Нет! Замолчи!.. Я не желаю слушать тебя!!! Не желаю видеть!!! Не желаю знать!!!
Ричард со всех ног бросился прочь из номера. Оглушительный грохот захлопнувшейся двери заставил Ливи вздрогнуть.
-- Зачем?.. – устало спросил Леон. – Кто тебя просил?
Оливия медленно повернулась к мужу, её глаза лихорадочно блестели.
-- Я всё знаю… Эл рассказала мне…
Стратег КЯ некоторое время просто наблюдал за женой, а потом с насмешкой спросил:
-- Что рассказала? Слезливую историю?.. А ты и поверила? Твоя наивность не знает границ, дорогая!
Ливи покачала головой, чуть бледнея, но выдерживая взгляд Леона:
-- Рассказала о том, как поступил Харингтон… ты поэтому ушёл?
-- Разве поэтому? – на лице мужчины отразилось искреннее изумление. – А не потому ли, что изменщикам в твоём доме не место?!..
-- Не уходи от разговора, Леон…
-- Я ухожу? Дорогая, мне кажется, я всё очень ясно дал тебе понять… Ты, наверное, бог знает, что уже себе нафантазировала, благородный порыв, забота о семье, да? Лив, нельзя быть такой глупенькой… если бы это, в самом деле, заботило меня, неужели ты думаешь я приехал бы на Сицилию… – мужчина с лёгкой улыбкой на губах смотрел на жену.
-- Зачем же ты тогда приехал? – с трудом собираясь с мыслями, спросила Оливия.
-- Ну, дорогая, я же никогда не отрицал, что мне нравится спать с тобой… – губы Леона растянулись ещё шире, он окинул Ливи неторопливым оценивающим взглядом.
Оливия была в мягко облегающем её фигурку белом платье с запахом, которое прекрасно подчеркивало женственные линии тела его жены, оставаясь при этом очень элегантным и трогательным. Леон всегда тайно обожал его, но ни разу не признался в этом жене.
Губы Оливии упрямо сжались, она дала себе слово не поддаваться на провокации стратега КЯ и ожидала нечто подобного. Сделав шаг к мужу, она подняла ладонь, касаясь рукой его шрама:
-- Ты хочешь сказать, что не любишь меня? Я не верю… тогда откуда это? – пальчики Ливи нежно очертили след аварии. – Мы никогда это не обсуждали, но Эмиль рассказал мне, как ты разбился в тот день…
"Твой Эмиль слишком много болтает!" – перехватывая запястье жены и отводя голову в сторону, мысленно взъелся на Пикета стратег КЯ.
-- И что, дорогая? Ты сразу же решила, что это в твою честь? Милая, ты слишком высокого о себе мн

-- И что, дорогая? Ты сразу же решила, что это в твою честь? Милая, ты слишком высокого о себе мнения. Не все мужчины жаждут оказаться у твоих ног, чтобы с жадностью ловить каждый твой вздох! – мужчина язвительно улыбнулся. – Хотя… – Леон бросил взгляд на часы, – если ты уже по мне соскучилась, мы пожалуй можем по быстренькому перепихнуться… у нас есть немного времени… раздевайся.
Оливия несколько опешила от такого перехода и Леон, почувствовав смятение женщины, решил закрепить результат:
-- Да ладно, чего ты… тебе помочь? – мужчина притянул к себе жену и потянул за завязки её платья, с каким-то мазохистским наслаждением, вновь ощущая под своими ладонями тело Ливи. – Хотя… ты знаешь…
Леон, по-прежнему не выпуская из своих рук Оливию, сделал вид, что задумался.
-- Леон, отпусти меня, – женщина попыталась высвободиться, однако через секунду застыла, едва услышала продолжение мысли стратега КЯ.
-- Давай звякнем Майори… – Леон наклонился к жене, почти касаясь губами её уха. – Пускай присоединится к нам… мне всегда хотелось посмотреть, как вы будете делать это…
-- Что? – Ливи показалось, что она неверно поняла слова мужчины и, отстраняясь, попыталась взглянуть в его лицо. – Что ты такое говоришь?
-- Ну, Лив, не будь ребёнком, – ухмыльнулся стратег КЯ. – Секс втроём доставляет даже больше удовольствия, поверь. К тому же Майори не против. Мы с ней сегодня уже обсуждали этот вопрос. Как раз, когда ты нас увидела на пляже… У тебя ведь есть её мобильник?.. Какой номер?
Леон подошёл к телефону и, сняв трубку, выжидательно посмотрел на жену.
"Не убедительно!" – отрезала про себя женщина, заставляя себя собраться.
-- Секундочку, – Ливи приблизилась к столу, положила на него сумочку и принялась в ней копошиться. – Вот держи…
Она протянула визитку Майори мужчине. Стратег КЯ машинально взял карточку, слегка растерявшись. "Нет, родная, в эту игру ты меня не переиграешь", – решительно настроился он, поднося визитку к носу.
-- Жаль, – вздохнул Леон, – я думал, будет аромат её духов… Это так заводит!.. Впрочем, с Майори заводит всё! Даже невинно брошенные фразы о вашей близости с ней… о том, как чувственно она будет ласкать твою грудь, играя с отвердевающими под её языком сосками… – стратег КЯ ощутил сковывающий холод, но нужно было, во что бы то ни стало, выпроводить Оливию (а лучшего способа, чем пошлая грубость, не было) и он продолжил, крепя сердце: – …о том, как её пальцы будут входить в твоё тело, заставляя тебя мучиться от удовольствия и молить не останавливаться… о том, как ты…
Ливи больше не могла этого слушать, заткнув уши ладонями, она бросилась вон из номера.
Скомкав визитку и разодрав её в клочья, Леон с яростным остервенением швырнул эту мерзость на пол, непроизвольным жестом, вытирая руки о рубашку. Закрыв лицо ладонями, он упал на колени, с трудом сдерживая рыдания.

Добежав до конца коридора, Ливи вспомнила, что ключи от её машины в сумочке, оставшейся на столе в номере Леона, а так же сотовый, деньги и документы, не говоря уже о ключах от дома. Однако одна только мысль о том, чтобы вновь увидеть Леона вызвала озноб в теле Оливии. Женщину трясло от напряжения, а в голове всё ещё звучали слова мужа, заставляя Ливи морщиться от ужаса. Тем не менее, взяв себя в руки и гордо вскинув голову, Оливия решительно вернулась в номер.
Женщина замерла, испуганно глядя на Леона. Казалось, он был не в себе: какие-то странные полустоны полурыдания срывались с его губ, глухим эхом разносясь по комнате.
Стратег КЯ даже не заметил появления супруги, совершенно отрешившись от окружающей действительности. Всё его существо заполнила невыносимая боль, заставляя тело содрогаться, словно в конвульсиях. Перед глазами стоял образ Ливи ошарашенной, раздавленной, униженной его словами, его ложью.
"Прости меня, малыш, – мысленно молил Леон, всё сильнее сжимая голову руками. – Прости…"
Внезапно мужчина почувствовал как его плеча нерешительно коснулась чья-то ладонь.
-- Всё будет хорошо, – раздался тихий голос Оливии. – Ты со всем справишься…
-- Ли… Ли-и… Ливи, – глаза стратега КЯ расширились от ужаса. – Не-е-т… Зачем ты вернулась?.. Нет! Нет! Нет!.. Немедленно уходи!..
-- Леон, почему ты гонишь меня? – обиженно прошептала женщина, несмело заглядывая в глаза мужу.
-- Господи… что ты наделала?!.. Почему ты вернулась?!.. – сцепив зубы, простонал мужчина. – Уходи и не возвращайся… умоляю…
-- Я… я не могу… – Оливия просто не представляла, кем надо быть, чтобы взять и уйти, оставив любимого человека в таком состоянии, даже после того, что он наговорил ей.
"Он - отец моего ребёнка… – подсунула она оправдание возмущённой гордости. – Я не могу его бросить одного…"
-- Тебе же плохо, Леон… я… хочу помочь тебе… – Ливи, сама не понимая, что делает, опустилась на колени рядом со стратегом КЯ, пытаясь увидеть его лицо.
Мужчина встряхнул жену за плечи:
-- Не надо мне помогать! Слышишь?! Не надо! Ты не должна… ты… оставь меня…
-- Х-хорошо… я ухожу… не волнуйся…
Закрыв глаза Леон, не отдавая себе отчета, продолжал сжимать плечи Ливи.
Оливия осторожно коснулась его руки:
-- Скажи, что ты не любишь меня…
Стратег КЯ вздрогнул, устремляя испуганный взгляд на женщину.
-- Я… я… не люблю, – отворачиваясь, произнёс он.
-- Из тебя никудышный враль, Ледяной ветер… дай я покажу, как это делается, – Ливи заставила мужа повернуть голову и смотреть на себя. – Я тебя не люблю.
Глаза Леона болезненно вспыхнули.
-- Не любишь?.. – потеряно прошептал он.
-- Совершенно верно… убедительно?
-- Ты со мной играешь? – обижено выдавил мужчина, потом мотнул головой, словно избавляясь от дурных мыслей, и тихо сказал: – Впрочем, это уже не важно…
-- Почему ты отталкиваешь меня, Шарль? Зачем наговорил эти ужасные вещи, если даже не можешь сказать, что не любишь меня?..
-- Пойми же, ты не должна сейчас находиться возле меня! Не должна!
Вздохнув и немного успокоившись, Ливи обняла мужчину.
-- Глупый… – нежно погладив волосы и легко поцеловав, шепнула Оливия. – Если ты хочешь, я уйду и не буду мешать тебе, но позволь мне хоть немного тебе помочь…
-- Помочь? – горько усмехнулся Леон. – Лучшая помощь будет, если мне не придётся думать, что ты можешь попасть под удар, находясь рядом со мной…
-- Хорошо, – покладисто кивнула женщина, – если ты так считаешь… но ты мог бы объяснить это сам… – внимательный взгляд жены пронзил стратега КЯ насквозь. – Что ты задумал?
-- Чёрт! Лив! Ты что, не понимаешь, что чем меньше ты знаешь, тем… – мужчина на мгновенье замолчал, а потом тихо продолжил: – безопаснее… для тебя…
-- А ты понимаешь, что если я буду знать, что с тобой и где ты… мне будет гораздо спокойней?
-- Сомневаюсь, – хмыкнул Леон себе под нос.
-- Что ты задумал? Ты же не собираешься мстить Харингтону, правда? А что предлагал тебе Боргезе?
В глазах мужчины вспыхнул яростный огонь.
-- Я буду делать то, что сочту нужным, – жёстко отозвался он.
-- Не сомневаюсь, – Оливия грустно посмотрела на мужа.
Женщина медленно поднялась на ноги и осторожно коснулась губами лба стратега КЯ.
-- Не волнуйся, со мной и малышкой будет всё в порядке, – погладив мужчину по лицу, Ливи забрала со стола свою сумочку и быстро направилась к выходу.
-- Замри, – прошептал Леон, наблюдая как полоска света под дверью, накрылась тенью.
Оливия удивлённо оглянулась на мужа. Что было сил стратег КЯ бросился к женщине, отталкивая её от двери. Затем схватил пистолет Ричарда и магазин с патронами, валявшиеся на полу, и резко открыл дверь, направляя дуло на незваного гостя.
-- П-простите, – заикаясь пролепетал официант, – ваш ужин…
-- Я не заказывал, – процедил Леон и захлопнул дверь. – Кажется, у меня начинается паранойя… Стоп! – мужчина побледнел, с ужасом взглянув на Оливию. – Отойди от балкона!!!
Ливи не успела понять, что произошло. Стратег КЯ сбил её с ног, накрывая собой, и в тот же момент оглушительные автоматные очереди полоснули по всем окнам. Осколки летели в разные стороны, засыпая тела супругов битым стеклом. Оливия притихла и сжалась в комочек, дрожа от напряжения и испуга, лишь тело Леона, прижавшее её к полу, давало какое-то странное успокоение.
Стрельба, наконец, прекратилась, но мужчина всё ещё не смел отпустить Ливи. "Это невозможно! – словно в бреду повторял он про себя. – Откуда так быстро просачивается информация?!.. Я был уверен, что у меня ещё пара дней в запасе… Чёрт!"
Оливия подняла глаза на мужа:
-- Кажется всё? – тихо спросила она, изо всех сил стараясь, не показать Леону, как она напугана. – Городок совсем маленький, скоро здесь будут карабинёры…
Несмотря на кажущееся спокойствие, внутри Ливи всю трясло от озноба. Прильнув к мужу, она ухватилась за его рубашку, пытаясь согреться его теплом.
-- Ты права, надо сматываться, – стратег КЯ быстро поднялся на ноги и помог подняться жене. – Ты на машине?
-- Что? – казалось, женщина не совсем понимает, о чём её спрашивают. – А-а-а… Д-да…
-- Давай ключи!
Леон практически силой потащил Оливию за собой.

1 сентября, понедельник. Сицилия, Теормина, отель, 16:40 – …

-- Куда мы едем? – испугано спросила Ливи, когда вой сирен остался далеко позади. – Эта дорога ведёт в противоположную сторону от дома…
-- Разумеется, – кивнул Леон, сосредоточив всё внимание на дороге. – Возвращаться сейчас домой было бы сумасшествием!.. Дай свой мобильник…
Женщина послушно протянула телефон. Быстро набрав номер, стратег КЯ сказал несколько коротких фраз на немецком и отключил связь.
-- Леон?.. – Оливия удивлённо посмотрела на мужа. – Мы покидаем пределы города?!..
-- Совершенно верно.
-- Но там Сандра, Леон! – Оливия схватилась за мобильный.
-- Я предупредил Пьяцев, они увезут её из дома, – бросая быстрый взгляд в зеркальце заднего вида, отозвался стратег КЯ.
-- А Марк? Я должна предупредить Майори… – Ливи начала набирать телефонный номер.
Вот судьба Майори и её людей Леона как раз волновала сейчас меньше всего, тем не менее он не стал противиться.
-- Только не говори, где ты и не называй причину, по которой они должны уехать.
-- Разумеется, – кивнула Оливия.
Спустя треть часа они въехали в небольшой городок и остановились в крохотном отеле, представляющем собой сеть маленьких отдельных домиков.
-- Побудь здесь, я скоро вернусь, – приказал Леон. – Никому не открывай… у меня есть ключ…
Едва за мужчиной закрылась дверь, Ливи вновь схватилась за телефон. Мобильный её сына, как она и ожидала не отвечал, тогда женщина набрала номер Сальваторе. Однако телохранитель сказал, что тоже не знает, где сейчас находится Ричард. Оливии ничего не оставалось, как смириться с таким ответом. Оставив сообщение на автоответчике сотового Риччи, женщина отложила телефон в сторону и подошла к окну, отрешённо созерцая растянувшееся по горизонту холмы. Рука Оливии легла на деревянную раму, неторопливо поглаживая её и помогая держаться на грани между пугающими картинами будущего и реальностью номера.
Наконец, за окном послышался скрип гравия под ногами. Ливи опрометью бросилась к двери и распахнула её навстречу Леону.
-- Dio, Leone… Sono andato insano!.. – женщина порывисто обняла мужа. – Avete squillato a P'yatsam? Andare casa, come Sandra?!
Ливи опомнившись поняла, что разговаривает на итальянском.
Стратег КЯ, придёрживая одной рукой Оливию за талию, практически внёс её через порог и быстро закрыл дверь.
-- Я же сказал, что у меня есть ключи, – строго произнёс он. – Зачем ты открыла дверь?!..
-- Но тебя так долго не было… – растерянно пробормотала женщина, всё ещё прижимаясь к мужу.
-- Всего час.
Ливи упрямо покачала головой:
-- Час двадцать!..
-- Мне нужно было сбагрить твою машину какому-нибудь туристу, чтоб авто ушло из города… С Сандрой всё в порядке. Пьяцы уже на пути в Германию.
-- Как в Германию?!
-- Я решил, так будет безопаснее. Не волнуйся, к ночи и мы будем в Германии…
Оливия растерянно посмотрела на мужа:
-- К ночи?.. А как мы доберёмся до Палермо без машины? Может быть я вернусь быстро домой, у меня там лежат ещё одни документы… или можно попросить Сальве привезти их куда-нибудь, он знает где тайник и умеет хранить секреты.
-- Ливи! Не вздумай ничего делать без моего ведома, – Леон, всё ещё удерживая женщину за талию, прошёл в комнату и усадил её на диван, опустившись перед ней на корточки. – Во-первых, машина у нас есть…
-- Откуда?
-- Не волнуйся, она не краденная, – усмехнулся стратег КЯ. – Во-вторых, скоро здесь будут мои люди…
Внезапно зазвонил мобильник Леона. Выдержав паузу, мужчина нажал кнопку связи.
-- Да?.. Я не знаю… они каким-то образом вышли на меня… Нет. Хорошо. Ммм… да… я недалеко от Rocca Fiorita… Что?.. Нет, я один… Угу… договорились… да…
-- Кто это? – спросила Оливия, когда муж отключил связь.
-- Лера. Они уже приземлились в Теормине… – стратег КЯ вдруг задумался, непроизвольным жестом потирая подбородок. – Лив, а кто-нибудь (кроме тебя и Пикета) знал, что Филиппа Отделу сдал я?..
Оливия, вздрогнув, подняла глаза на мужчину:
-- Так это всё-таки сделал ты?
-- Разве ты в это не верила? – Леон с лёгкой усмешкой посмотрел на жену. – Да и какая разница кто?
Ливи вновь опустила голову:
-- Ты прав, сейчас уже никакой… – Оливия заставила себя отвлечься от своих мыслей и сосредоточится на вопросе Леона. – Я никогда никому об этом не рассказывала… и я уверена, что Эмиль тоже…
-- В этом ты уверена быть не можешь… – произнёс мужчина, задумчиво глядя на жену.
-- Ты что, подозреваешь его?!
-- Лив, пойми, мне Пикет - не друг. Он просто деловой партнер, который мог сдать меня, так же как и остальные… Он - самая очевидная кандидатура…
-- И именно поэтому он бы не стал этого делать! Он слишком осторожен для…
-- Кто осторожен? Нольде? – стратег КЯ сокрушённо покачал головой. – Дорогая, ты слишком плохо разбираешься в людях, которых любишь…
Лицо Оливии стало замкнутым - слова Леона больно задели её.
-- А почему ты не рассматриваешь вариант с вашим руководством?..
Мужчина, присел на диван рядом с женой, и задумчиво покачал головой.
-- Нет, Харингтон не знал, кто причастен к устранению Филиппа. Об этом вообще не знал никто, кроме Этьена. Пикет накопал это случайно через одного из моих стратегов, а потом передал тебе…
Ливи повернулась лицом к мужу:
-- Как?!.. Ты знал, что я получила эти сведения от Эмиля?.. Когда?..
На губах Леона появилась снисходительная усмешка.
-- На следующий же день…
-- А ты не думал, что информация могла снова уйти из того же источника? – Ливи предпочла уклониться от разговора на болезненную тему.
Стратег КЯ рассмеялся, откидываясь на спинку дивана.
-- В чём дело? – в недоуменье спросила Оливия мужа.
-- Не-е-ет, – протянул тот. – Второй раз такой глупости она бы не сделала…
-- Она? Это была женщина?..
-- Чему ты удивляешься? Твой друг Эмиль умеет находить общий язык с женщинами… Кстати, ты, наверное, её знаешь - Катрин…
-- Катрин? – Ливи смутилась. – Ммм… нет, не думаю, что мы знакомы…
-- Так значит, это я не умею врать? – усмехнулся Леон, приобняв жену и прижавшись к ней щекой. – Я же знаю, что Пикет вас знакомил…
-- Ммм… откуда? Ты ничего не путаешь? – попробовала ещё раз женщина.
-- Ну, может и путаю, – решил подыграть стратег КЯ, к тому же он не собирался в открытую признаваться, что его люди постоянно следят за Оливией.
Ливи немного расслабилась:
-- Тогда возможно кто-то кому доверял Этьен?..
-- Почему ты так решила? – удивился Леон, не совсем понимая ход мыслей жены.
-- Это логично: количество людей ограничено… ты уверен в Катрин, я в себе и Эмиле…
-- То, что ты уверена в Эмиле - ещё ничего не значит. А я вот уверен, что эту историю Этьен никому не рассказывал. Этьен вообще никому не доверял.
-- Хорошо… Эм выигрывает от этой ситуации?
Рассказывать сейчас о совместном проекте - «спутнике-навигаторе» и том, что после опалы Леона Пикет становится главой этого проекта, стратегу КЯ не очень хотелось, поэтому он предпочёл промолчать.
Мужчина поднялся на ноги и медленно приблизился к окну, слегка отогнув занавеску, Леон окинул взглядом улицу: полукругом стояли домики отеля, изредка то тут, то там проходили люди или подъезжали машины.
-- А может это Отдел? – нерешительно предположила Оливия.
"Даже если это Отдел, им нужен человек из нашей среды, чтоб информация могла достигнуть высоких кругов терроризма", – размышлял стратег КЯ, продолжая наблюдать за улицей.
Звонок сотового заставил женщину вздрогнуть.
-- Да? – голос Леона был как всегда бесцветен. – Нет, не на Galodoro, а на Melia… там нет дороги… хорошо… да, верно… угу… я в 9-м номере… да…
Мужчина отключил связь и посмотрел на часы: было начало седьмого.
-- Почему ты сказал, что 9-й номер? – взволнованно спросила Ливи. – Мы же в 4-м…
-- Я уже не знаю, кому можно доверять, а кому нет, – глухо отозвался стратег КЯ, прислонившись спиной к стене и закрыв глаза.
Оливия подошла к мужу и, встав напротив, положила руки ему на грудь:
-- Ты можешь верить мне…
Леон осторожно прижал жену к себе, целуя в висок.
-- Спасибо, – едва слышно шепнул он.
-- Когда они будут? – обнимая мужчину, спросила Ливи.
-- Минут через тридцать, если им можно доверять или через десять - если нельзя…
-- Нам принесли поесть, хочешь перекусить? – кивая на накрытый стол, поинтересовалась Оливия.
Вот чего точно не хотелось стратегу КЯ - это есть, но, опасаясь, что жена ничего не ела без него, Леон строго спросил:
-- А ты сама-то перекусила?
Ливи активно закивала, когда она волновалась - еда не лезла ей в горло, но женщина не хотела волновать мужа.
-- Да, но там ещё много осталось, – на губах Оливии появилась бодрая улыбка.
-- Хорошо, чуть позже, – кивнул стратег КЯ, вновь приоткрывая занавеску и осматривая улицу.
Женщина с тревогой следила за мужем, не решаясь нарушить молчания.
Ровно в половине седьмого к домику с номером 9-ть подъехали два высоких джипа и оттуда выскочили человек восемь в камуфляже и масках с автоматами. Ни секунды не церемонясь, они вышибли дверь.
Досматривать, что будет дальше, Леон не собирался. Схватив Ливи за руку, стратег КЯ потянул её за собой в комнату, противоположную от двери. Мужчина, растворив окно, перемахнул через подоконник и помог Оливии, едва ни запутавшейся в полах своего платья.
-- Быстро в машину, – приказал Леон, кивнув на чёрный Jaguar XJ 220.
Автомобиль быстро рванул с места, унося беглецов далеко за пределы городка.
Ливи вжалась в сиденье, разве что ни жмурясь от страха, она даже опасалась смотреть на спидометр - ягуар не просто летел, он пронзал местность с реактивной скоростью.
Около Лимины стратег КЯ немного притормозил и в то же самое время его мобильник протяжно зазвонил.
-- Да?.. Нет, дорогая, ты прокололась… на Галодоро… считать надо было время, детка… вы слишком долго добирались до развилки… За это время можно было доехать до Монгиуффи… в следующий раз не будь так самонадеянна… Кстати, может поведаешь кому ты продалась: Отделу или кому-то из лидеров?.. При личной?.. А ты уверена, что она состоится?.. Ну, что ж, попробуй… И не звони мне больше, я сменил номер…
Леон отключил телефон и, приоткрыв окно, выкинул мобильник на дорогу.
-- Ты позволишь свой сотовый? – обратился мужчина к Оливии.
Ливи послушно протянула трубку и не успела даже ничего сказать, растерянно смотря на окошко, за которым скрылся и её мобильник.
-- Зачем?! – воскликнула она.
Первая и единственная мысль женщины была о Ричарде. Она надеялась, что сын позвонит, а теперь - без телефона - это было невозможно.
-- Затем, чтобы никто не мог с нами связаться, – мрачно отозвался Леон. – Чтоб никто не знал, где мы и не имел возможности влиять на наши действия.
Оливия понимающе кивнула и внимательно посмотрела на мужа:
-- Куда мы едем?
-- Пока постараемся добраться до Гиампилиери…
Проехав Лимину, стратег КЯ вновь прибавил скорость.
-- Я тут подумала, – Ливи оторвала взгляд от бешено мелькающей дороги и повернула голову к мужчине, – в Палермо у меня есть хороший знакомый, он может помочь нам уехать с Сицилии, он человек тактичный и не станет задавать лишних вопросов…
-- Нет, никаких знакомых, – строго отрезал Леон. – И ещё раз прошу: ничего не делай без моего ведома!..

Было уже половина двенадцатого, когда они въехали в Гиампилиери.
-- Здесь переночуем, а завтра рано утром поедим в Мессину, – заявил Леон, чувствуя, что мышцы спины начали затекать.
Он давно уже не гонял так на автомобилях, да и вообще последние годы обычно пользовался услугами шофёра.
Сняв номер в гостинице и проводив в него Ливи, мужчина собрался уходить.
-- Ты куда? – встревожилась Оливия, ухватив мужа за руку.
-- Ложись спать, я скоро приду, – ободряюще улыбнулся стратег КЯ, нежно поцеловав жену в носик. – Надо сменить машину…
-- Я могу пойти с тобой! – с готовностью предложила женщина, опасаясь оставаться без Леона.
-- Один я быстрей управлюсь.
Мужчина крепко обнял жену, словно желая передать ей свою силу и уверенность и, чмокнув её в щечку на прощанье, вышел из номера.

2 сентября, вторник. Сицилия, Гиампилиери, гостиница, 03:20 – …

Леон, стараясь не шуметь, тихонько отпер дверь и прошёл в номер. В спальне тут же загорелся свет и на пороге появилась Ливи.
-- Ты почему ещё не спишь? – делая строгое выражение лица, спросил мужчина.
-- Я ждала тебя… ты так долго… я боялась, что что-то случилось…
-- Всё в порядке. Машину я поменял, сделал нам новые документы, купил телефоны, еду и тебе брючный костюм… Ты, конечно, замечательно смотришься в своём платье, но оно не практично, когда находишься в бегах, – Леон весело подмигнул Оливии.
-- Господи… – женщина закрыла лицо руками, едва ни плача. – У тебя ещё хватает сил шутить?!..
Стратег КЯ приблизился к Ливи и осторожно обнял её, поглаживая по волосам.
-- Ну, ты что?.. Успокойся… Завтра мы уже будем в Германии… Ты увидишь Сандру… Всё будет хорошо…
-- Мне уже кажется, что мы никогда не выберемся с Сицилии, – крепче прижимаясь к мужу, прошептала Оливия.
-- Так, пошли спать, – скомандовал Леон, прекрасно понимая, что всё то время, пока он отсутствовал, женщина рисовала себе картины их будущего, причём одну страшнее другой.
Стратег КЯ уложил Ливи в постель и, хорошенько укутав, словно маленького ребёнка, пошёл в ванную.
Прохладная вода приятно обволакивала уставшее тело, помогая немного взбодриться. Все мышцы безбожно гудели и требовали отдыха. Мужчина встряхнул головой, отгоняя сон, и, выключив воду, насухо вытерся огромным махровым полотенцем. Вернувшись в спальню, он нырнул под одеяло, уткнувшись лицом в подушку, и вдруг почувствовал пальчики Ливи у себя на спине. Они усердно разминали его одеревеневшие мышцы и затёкшую шею.
-- Господи… – блаженно простонал Леон. – Малыш, ты - ангел…
-- Как приятно, когда твой муж хоть иногда догадывается об этом, – улыбнулась Оливия, чувствуя, как сведенные от напряжения мышцы стратега КЯ под её руками начинают потихоньку расслабляться.
-- Леон… пока тебя не было, я немного подумала и… – начала осторожно женщина. – Ты только сходу не отвергай моё предложение. Ты был прав, когда сказал, что единственная помощь, которую я могу тебе оказать - это не мешать… нам будет трудно выбраться с острова. Ты это прекрасно знаешь. Отсюда только два пути - скоростной паром и самолет. Аэропортов здесь всего три, паромов два. Задачка несложная…
-- К чему ты клонишь, Лив?
-- Тебе будет гораздо легче выбраться с острова, если ты будешь один и тебе не придётся дёргаться и прикрывать ещё и меня. Когда я предлагала свою помощь я имела в виду то, что я могу предложить как руководитель Сынов Свободы, в полевых условиях толку от меня немного… моё присутствие дополнительный риск для тебя. Думаю, нам надо разделиться…
-- Лив, – устало выдохнул Леон, переворачиваясь на спину, – ты понимаешь, что будет, если тебя найдут?
Даже в полной темноте Ливи видела, как холодными льдинками блестят глаза мужа.
-- Они не посмеют тронуть меня, – возразила женщина. – К тому же им нужна не я…
-- Именно. Им нужен я. И если ты или Сандра окажетесь у них в руках, то им больше даже не придётся меня ловить.
-- Почему?
-- Да потому что я сам приду к ним.
Оливия закусила губу, но вдруг встрепенулась и решительно покачала головой:
-- Но у них нет возможности с тобой связаться!.. Они не смогу сообщить!..
-- Ливи, мне не удобно тебе напоминать, но ты помнишь, как я вернул тебя в Англию, когда ты сбежала к Пикету после свадьбы? – скептически поинтересовался стратег КЯ.– СМИ… и не надо никаких личных звонков!
-- Я не попадусь, Леон. У меня много друзей на острове… я знаю к кому обратиться здесь за помощью. Сицилия особое место, главное знать её правила…– Оливия посмотрела в глаза мужу, уже всё для себя решив.– Так будет лучше, Леон. Мы оба это понимаем…
-- Ладно, всё. Давай спать, – устало пробормотал стратег КЯ. – Поговорим завтра…
Мужчина обнял жену и мгновенно провалился в крепкий сон.


2 сентября, вторник. Сицилия, Гиампилиери, гостиница, 07:30 – …

Будильник на мобильнике зазвенел ровно в половине восьмого. Леон мгновенно открыл глаза и принял сидячее положение. Страшный холод сковал тело мужчины, когда его взгляд упал на половину кровати жены. Оливии там не было и звуков воды в душе тоже не слышалось.
-- Чёрт! – выругался стратег КЯ, вскакивая с постели и лихорадочно натягивая брюки и рубашку.
В этот момент раздался звонок внутреннего телефона. Леон быстро подхватил трубку в надежде услышать Оливию.
-- Доброе утро, – послышался женский голос на другом конце провода. – Как спалось?.. Всё-таки я узнала твой новый номер… Что ж ты не запретил своей супруге звонить на мобильник сыну, а, мистер «Я всё просчитал»?.. И, кажется, личная встреча тоже не за горами… Что скажешь?
-- Где Оливия? – холодно поинтересовался стратег КЯ, внутри весь дрожа от напряжения.
-- Ты знаешь, кажется, она решила от тебя сбежать… А я была столь любезна, что предложила свои услуги… Собственно она сейчас сидит напротив с каким-то странным выражением на лице…
Оливия, действительно сидящая напротив помощницы Леона (как иронично отрекомендовала себя шатенка), вскинула брови, чуть брезгливо глядя на Леру, так словно та была не очень чистоплотной шавкой, случайно попавшей в поле зрения.
-- Я хочу поговорить с ней, – вновь послышался в трубке холодный голос стратега КЯ.
-- Она у нас, ты сомневаешься в этом?
-- Да.
Помощница Леона протянула трубку Оливии, которую та проигнорировала. Теперь настала очередь Леры вскидывать брови. Поднеся телефон к уху, она насмешливо заметила:
-- Кажется, твоя жена отказывается с тобой говорить…
Ливи мысленно молилась о том, чтобы муж остался верен своим словам о том, что он никогда не рискует понапрасну. Его появление ничего не изменит, а пока есть возможность скрыться он должен был её использовать. Обязан ради Сандры.
"Значит точно у них", – заключил Леон, виня себя в том, что вчера ночью плохо объяснил Оливии все последствия её желания разделиться.
-- Что на ней одето? – спросил стратег КЯ, не ради того, чтоб убедиться, а дабы показать Лере, что он способен здраво рассуждать.
-- Лёгкий бежевый костюмчик… очень симпатичный… Этьену бы понравился…
-- Где вы?
-- В салоне твоего лично самолёта, разумеется. Как и договаривались, – по голосу женщины было понятно, что она улыбается. – Ждём только тебя, чтоб покинуть этот остров… Выходи из гостиницы, тебя встретят и проводят…
Леон положил трубку и, взяв новые документы и мобильник, вышел из номера.

2 сентября, вторник. Сицилия, Галати Марина, самолёт, 08:50 – …

Оливия осторожно разглядывала сидящую напротив неё женщину: огненно-каштановые волосы, чуть зауженный разрез изумрудно-коричневых глаз, строгий прямой нос - всё делало её похожей на лису, даже хитрый сосредоточенный взгляд.
Лера, не обращая внимания на свою пленницу, листала документы, изредка что-то отмечая в них ноготком.
-- Леон, – заглянув в салон, доложил плечистый мужчина.
Женщина неспешно отложила бумаги на стол и перевела взор на проём. Спустя пару секунд двое ввели стратега КЯ, его руки были сцеплены за спиной наручниками.
Леона небрежно толкнули в кресло с боку.
-- Поаккуратнее, – усмехнулась Лера, снисходительно глянув на конвоиров, расположившихся в креслах справа и слева от пленника. – Если его восстановят в должности, вы будете кормить рыб в Северном Ледовитом океане…
Оливия устремила на мужа виноватый взгляд. Леон ободряюще ей улыбнулся и повернулся к Лере.
-- Взлетаем, – приказала та вошедшему первым мужчине. – Сделаем остановку в Риме…
-- Каков маршрут? – поинтересовался стратег КЯ.
-- Конечный пункт - Англия, – иронично улыбнулась Лера, складывая пальцы домиком. – Харингтон ждёт - не дождётся встречи с тобой…
-- Не понимаю я, на кого ты работаешь?
-- Ну, ты же - знаток человеческих душ, Леон… Догадайся.
-- На себя? – после продолжительной паузы спросил стратег КЯ.
-- Поразительный интеллект, – послышался женский голос и в салон прошла Майори.
Она довольно огляделась и опустилась в кресло рядом с Оливией.
-- Стервятники слетаются, – скептически хмыкнул себе под нос стратег КЯ.
-- Ну, как ты любишь говорить: "Гриф - птица терпеливая", – лучезарно улыбнулась О’Тум. – Однако ж, Леон, сколько у тебя теперь слабостей… ммм…
Ирландка повернулась к Ливи и коснулась тыльной стороной ладони её щеки. В глазах Оливии вспыхнуло изумление.
-- Такая нежная кожа, да, Леон? Скажи, тебе ведь тоже нравится… – Майори снова посмотрела на Ливи. – Ты удивлена, дорогая? Сегодня день сюрпризов…
Губы женщины коснулись губ Оливии, прежде чем та успела отпрянуть от своей помощницы. Прихватив губами рот Ливи, ирландка отстранилась с весёлым блеском в глазах, глядя на подругу.
-- Ммм, Леон… ты зря отказался, нам было бы неплохо вместе…
Ноздри наблюдавшей за ними Леры чуть заметно дрогнули и она перевела взгляд на своего бывшего босса, пытаясь угадать его чувства.
Немного оглушенная присутствием здесь и поведением Майори, Оливия торопливо отодвинулась от женщины.
-- Не смей. Ко мне. Прикасаться. Ненормальная, – отчеканила она.
-- О-у!.. Сколько страсти, – О’Тум театрально закусила нижнюю губу. – Однако странно, почему твой муженёк никак не реагирует, а?.. Может ему всё равно?
Ирландка медленно подошла к стратегу КЯ. Ливи вся напряглась и вдруг поймала на себе внимательный взгляд Леры.
-- Ну, что, Леон?.. – насмешливо обратилась Майори. – Кто-то обещал меня убить, если я прикоснусь к его жене… – она опёрлась руками на подлокотники кресла, наклонившись к мужчине. – А что если мы с Лив уединимся ненадолго?.. У тебя такой шикарный самолёт, даже спальня есть… наверное, только бассейна не хватает… Золотая галера Клеопатры вряд ли включала в себя столько изысков… Ты привык жить с комфортом, верно?.. Теперь придётся отвыкать, дорогой…
-- Ты-то как здесь оказалась? – ледяным тоном спросил Леон. – Предала Боргезе?
-- Предала? – О’Тум от души расхохоталась. – Главное - вовремя перейти на сторону победителей!.. Разве не ты мне это говорил, когда затаскивал в свою постель?
Взгляд Оливии невольно метнулся к лицу стратега КЯ.
-- Затаскивал? Не слишком ли громкое слово для шлюшки? – губы Леона скривились в презрительной улыбке.
-- Ты же знаешь, я люблю делать это громко, любимый, и тебе это нравилось, а мне нравилось, что тебе это нравилось… – рука Майори потянулась к ремню на брюках Леона.
-- Хочешь с кем-нибудь потрахаться, сходи в кабину пилотов, может там что перепадёт… – холодно глядя на женщину, произнёс стратег КЯ.
-- А может лучше к твоей жене? Выбирай: ты или она…
-- Сучка, – процедил мужчина.
-- То есть - она, – сделала вывод ирландка, направляясь к Ливи.
Леон вскочил на ноги, однако его конвоиры не дали ступить ему и шага. Стратег КЯ тут же оказался на полу и тяжёлые ботинки обрушились на его бока.
Оливия вскрикнула, невольно подаваясь вперёд, но Майори толкнула её обратно в кресло.
-- Прекратить! – оборвал общий шум строгий голос Леры.
Её ребятки недовольно нахмурились и, подняв Леона с пола, пихнули его на место. Стратег КЯ с мольбой в глазах посмотрел на свою бывшую помощницу. Ему уже было плевать на гордость, он готов был даже на коленях просить её о помощи.
-- Майори, – Лера повернулась к ирландке, которая ухватила Ливи под локоть, – ты забыла, что это мои пленники. А ты - всего лишь гостья.
О’Тум раздражённо оглянулась на Леру. Это был её шанс отыграться за всё, что она натерпелась и она не собиралась упускать его!
-- Тебя интересовал Леон - ты его получила. Мне же было обещано вознаграждение - я его забираю себе, – Майори потянула Оливию на себя.
-- Отпусти меня, тварь! – Ливи, что было сил оттолкнула от себя женщину и та, споткнувшись о стоявшее позади неё кресло, упала в него. – Я считала тебя своей подругой!
-- Да? А я считала, что Санта живет в дымоходе и что с того? – Майори нагнулась к Оливии, зацепив пальчиком пуговичку её пиджака. – Тебе лучше быть послушной и тогда тебе понравится, обещаю… это гораздо приятнее, чем с мужчинами, поверь мне.
Ливи откинулась назад, пытаясь избежать прикосновения женщины. Её рука метнулась в сторону стоящего между креслами столика и, крепко сжав стеклянную пепельницу, Оливия со всего размаху опустила её на голову ирландки.
Глаза Майори расширились и в следующее мгновение женщина тяжело рухнула на колени к Оливии.
-- Чувствуется богатый опыт, – насмешливо заметила Лера, подходя к женщинам, оглядывая О’Тум и забирая из рук Оливии пепельницу. – Я учту… на будущее.
Помощница Леона кивнула оперативникам и те, подхватив потерявшую сознание Майори под руки, переложили её на диван.
-- Буду признательна, если оставшуюся часть полёта все посидят молча, – объявила Лера, возвращаясь за стол к своим бумагам.

2 сентября, вторник. Франция, 09:00 – …

-- Не понял… – Эмиль едва заметно хмурился, с раздражением перекрикивая шум улицы.
Мужчина шагал по бульвару в направлении дома, прижимая сотовый плечом и то и дело поправляя, падающие из рук бумажные пакеты с продуктами.
-- Иду домой, – буркнул он в трубку. – Давай, я слушаю, тут потише…
Несколько минут Нольде внимательно слушал то, что ему рассказывали на другом конце провода, хмурясь всё сильнее с каждым предложением.
-- М-да, х…во, что могу ещё сказать… Откуда ушла информация?.. такого не бывает… Кто-нибудь оживился? Ладно. Завтра увидимся… целую.
Нольде скинул телефон с плеча в пакет и зашагал быстрее к дому.
Бросив сумки в прихожей Пикет сразу направился к компьютеру. Проверив всю информацию по навигатору в Ливии, Пикет вновь потянулся к телефону, набирая номер:
-- Н-да, Ральф… идиотами не становятся… Салют, Антош, как у вас там, жарко? Скоро будет ещё горячее… – Эмиль тихо рассмеялся услышав ответ помощника. – Да ладно тебе, не сдохнешь ты, не сдохнешь… Как поживает наша тарелочка?..
В ответ снова послышалось сонное бурчание русского, терпеливо выслушанное Нольде.
-- Отлично. Теперь слушай внимательно, душа моя: сегодня скидывай всё дежурство на «кяшников», как вы там с ними, дружите?.. пускай нудят, пообещай, что в следующий раз целиком возьмёте на себя две смены… повод? Да блин, ну придумай что-нибудь… диарея, мальчишник… что угодно… вечером буду у вас.

2 сентября, вторник. Италия, на подлётё к Риму, самолёт, 09:15 – …

-- Слушай, Леон, – вдруг обратилась Лера к мужчине, – открой секрет, где лазейка в испанской таможне?
Стратег КЯ перевёл взгляд с Оливии на свою помощницу и расплылся в улыбке.
-- А ты догадайся, – слегка повёл бровью он.
-- «Альварес»?..
-- Умница… Услуга за услугу: кто пустил слух, что я расправляюсь со своими деловыми партнёрами?
-- А ты догадайся, – вернула подачу Лера.
-- Ну, что Отдел - это понятно… Но через кого?
-- Скоро увидишь. Мы заберём этого человека буквально через пять минут…
Со стороны диванчика, на котором лежала О’Тум послышалось шевеление. Оливия чуть повернула голову в её сторону, гадая, как себя поведет её помощница, когда очнётся.
-- Пристегнитесь, идём на посадку, – в салоне появился второй пилот и снова исчез.
Сердце Оливии тревожно забилось. Впервые за сегодняшний день она ощутила неотвратимость наступающих изменений. Что-то должно было случиться… и очень скоро.
Самолет слегка тряхнуло при касании с землёй и паника всё сильнее охватывала женщину. Её взгляд метнулся к мужу, ища у него поддержки. Леон казался абсолютно спокойным, даже умиротворенным, он ободряюще улыбнулся Ливи.
Во время остановки из салона никто не выходил. Майори злобно озиралась по сторонам, но сидела тихо, держась за голову.
Наконец, через четверть часа послышались голоса и в проходе появился высокий тёмноволосый мужчина. Его взгляд цепко пробежался по собравшимся и остановился на Оливии.
Ливи показалось, что она бредит, что мир сошёл с ума и что происходящее просто не имеет смысла. Поднявшись на ноги, женщина сделала шаг навстречу вошедшему, неуверенно вглядываясь в родные, подправленные временем (но такие знакомые) черты. Всё ещё не веря, что это происходит на самом деле, что это не игра воображения, дикая фантазия или обман глаз, женщина тихо позвала:
-- Филипп?..
Позади послышался резкий смех Майори, больно резанувший Ливи по нервам. Резко обернувшись, она встретилась взглядом с Леоном и вдруг почувствовала, что задыхается. Мгновение спустя смертельно побледневшая женщина рухнула на пол.
Леон дёрнулся в сторону жены, но крепкие руки конвоиров удержали его на месте.
-- Кажется, наша скромница теперь двоемужница, – ехидно объявила Майори.
-- Ты не сказала, что Оливия будет здесь, – слегка нахмурился Филипп, строго взглянув на Леру.
-- А это имеет значение? – безразлично отозвалась помощница стратега КЯ. – Леон тут - и это главное…
-- Филл, я так рада, что ты жив, – обходя лежащую на полу Оливию, пролепетала О’Тум. – Где ты был всё это время?
Лорд Райс, не обращая внимания на ирландку, склонился над Ливи и, подняв её на руки, вышел из салона. Майори тут же увязалась следом.
-- Вот теперь всё встало на свои места, – вздохнув, пробормотал себе под нос Леон.
Все кусочки мозаики сложились в его голове в единую картину: кто же ещё кроме Филиппа так яростно желал его краха?
Становилось очевидным, что Райс не пойдёт ни на какие сделки. Он томим жаждой мести и не будет слушать предложений.
"Что ж, «тёмный Лорд», ты выиграл эту битву, – покачал головой стратег КЯ, смотря в пустоту, – но я всё-таки на прощанье похлопаю дверьми…"
-- Ну, что? Тебе стало легче от того, что ты теперь знаешь, кто дёргал за ниточки? – с совершенно равнодушным видом спросила Лера.
-- Нет, – прямо признался Леон. – Но я не понимаю, почему ты пошла на сделку с Райсом? Или это Харингтон пошёл, а ты лишь послушно исполняешь приказы?
Губы женщины тронула слабая улыбка:
-- Все мы исполняем чьи-то приказы… увы…

2 сентября, вторник. Перелёт из Италии в Англию, самолёт, 09:40 – …

Лорд Райс опустил Оливию на постель и присел рядом, пытаясь привести её в чувства. Его сердце взволнованно билось, а по спине бегали мурашки.
Сознание медленно вернулось к Ливи и она тихо позвала:
-- Леон?
Филипп побледнел, явно не ожидая услышать подобного.
-- Лив, дорогая, это я - Филл… – тем не менее, мягко прошептал мужчина, сжимая холодную ладошку жены.
Глаза Оливии мгновенно распахнулись.
-- Филл?.. – еле слышно пробормотала она. – Я думала, мне снится… – на обескровленных губах женщины появилась улыбка. – Как?.. Почему?..
Ливи села на постели, с трепетом и волнением ощущая прикосновение руки Филиппа к своей ладони.
-- Это длинная история, я расскажу, когда вернёмся домой, – крепко обнимая жену, пообещал Райс.
Оливия заглянула в глаза мужчины, несмело очерчивая пальчиками черты его лица.
-- Не могу поверить… ты жив… я так надеялась… – Ливи вдруг запнулась.
-- О, Лив, ты не представляешь, как я рад это слышать…
Филипп быстро оглянулся, кивнув Майори на дверь. Ирландка, недовольно фыркнув и что-то пробормотав себе под нос, вышла из спальни.
Зайдя в центральный салон, она остановилась возле Леона, бросив на него брезгливо-сочувствующий взгляд.
-- Хозяин вернулся, придётся тебе освободить его постель, – недобро рассмеялась она.

-- Почему же ты не возвращался? – вглядываясь в лицо Филиппа, тихо спросила Оливия.
-- Я был в Отделе, – задумчиво отозвался мужчина. – Но не будем сейчас об этом…
Райс наклонился к жене, нежно целуя её в губы. Ливи неуверенно ответила и осторожно отстранилась.
-- Дети будут счастливы… Ты уже знаешь о Мете? – женщина отвела глаза в сторону, чувствуя, как сердце наполняется болью.
-- Да, это ужасно… Леон ответит мне за это и не только за это, – сквозь зубы процедил Филипп.
-- Он не виноват! – вскинулась Оливия, изумлённо взглянув на мужчину.
-- Во всех наших бедах виноват он! – резко оборвал её Райс и его пальцы непроизвольно сжались в кулаки.
-- Но в смерти Метью он не виновен, – опуская голову, пробормотала Ливи.
-- Если б Этьен ни упёк меня в Отдел, то Леон бы ни принудил тебя к свадьбе и Мет никогда бы не наглотался наркоты!
Оливия чуть нахмурилась:
-- Это сделал Этьен? Не Леон?
-- Этьен - это мысли Леона! Этьен - это тень Леона!.. Но ничего, с Этьеном я уже рассчитался, рассчитаюсь и с его боссом!.. Теперь ты можешь не бояться этого монстра, я спасу тебя от него!.. Для нас теперь всё будет по-другому. Верь мне, детка… – Филипп крепко обнял жену, скользя поцелуями по её щекам.
Оливия, не выдержав, всхлипнула:
-- Филл… Филл, многое изменилось…
-- Ливи, это - жизнь, ей положено меняться. Но наша с тобой любовь неизменна, – мужчина прямо взглянул в глаза жене. – Ведь так?..
-- Я… ты знаешь, что у меня есть дочь?
-- Я буду её воспитывать, как свою, – с готовностью заверил Райс. – Обещаю, ты и сама скоро забудешь, что это подонок с тобой сделал…
-- Он… Леон… Филл, я не имею права просить тебя, но не мсти ему… я… он - отец Сандры… И я люблю его, – очень тихо произнесла Оливия, не смея поднять глаз.
-- Что?! – мужчина резко встряхнул Ливи за плечи. – Я не верю тебе! Он запугал тебя!.. Но, Лив, тебе больше нечего бояться… Я защищу тебя!
-- Он не причинит мне вреда… – пробормотала женщина.
-- Оливия, прекрати! Всё это - ложь!.. Пять минут назад ты сама сказала, что надеялась на моё возвращение! Теперь я здесь и никому тебя не отдам! – в глазах Райса блеснули решительные огоньки. – Я скучал по тебе… я так скучал по тебе…
Руки мужчины сомкнулись за спиной жены, медленно опуская её на подушки. Ливи почувствовала странную тревогу и волнение. Губы мужа скользнули по шее к декольте пиджака.
-- Филл, не надо, – Оливия не узнала свой голос.
Райс проигнорировал реплику жены, продолжая продвигаться ниже. Его руки нервно расстёгивали пуговицы на пиджаке Ливи.
-- Филл… я прошу тебя, не надо, не здесь… – женщина попыталась помешать мужу раздеть её.
-- Ливи, детка… посмотри на меня… – Филипп приподнял голову жены за подбородок, заглядывая в удивительные ярко-синие глаза. – Доверься мне, я знаю, что ты чувствуешь, ты растерянна… но чувство, которое нас связывает это даже больше чем любовь, для меня нет никого дороже тебя и наших детей. Вы - всё для меня. Только мысль о вас помогла мне выжить и продержаться. Ради вас я пошёл на всё. Потому что хотел снова обнять наших детей, целовать тебя. Ловить твой взгляд, – рука Филиппа прошлась по волосам Оливии. – Я не верю, что ты смотришь на него так же, как на меня… Я знаю всё, что он с тобой сделал, всё, что тебе пришлось из-за него пережить… ты не любишь его, Лив. Ты любишь меня, я вижу по твоим глазам… они светятся, как и много лет назад… Мы начнём всё заново. Я изменился, любимая… я уже не повторю прошлых ошибок… верь мне.
Ливи словно заворожённая впитывала в себя каждое слово Филиппа и ей казалось, что она возвращается на много лет в прошлое, когда весь её мир вращался вокруг этого человека. Пребывавшие до этого в полном смятении чувства, медленно, но неуклонно подчинялись звуку его голоса, укладываясь в стройную картину мира, в которой не было ничего, что не было бы связанно с её мужем. И всё это ложилось на хорошо удобренную почву чувства вины, которое вспыхнуло, едва она увидела устремлённый на неё нежный взгляд мужа.
Филипп, с точностью до нюанса умевший угадывать состояние Ливи, быстро наклонился к её губам, утверждая свою победу.
Оливия и сама не заметила, как начала отвечать на поцелуй: жаркий, пылкий, нервный. И только когда руки мужа нырнули под кружево её белья, женщина вдруг ощутила жуткий спазм. Минутное наваждение исчезло, уступив место реальности: вместо голубых насмешливых глаз Леона на неё смотрели чёрные непроницаемые угольки.
-- Не-е-т… – протестующе выдавила Ливи, упираясь руками в грудь Райса.
-- Да! – твёрдо оборвал мужчина, поспешно расстёгивая молнию на брюках жены.
-- Ну, пожалуйста, я не хочу, – голос Оливии испуганно задрожал. – Не надо… прошу…
-- Тише-тише, детка, – Филипп накрыл рот женщины ладонью, слегка зажав. – Успокойся. Всё хорошо.
Райс расстегнул бюстгальтер Ливи, обнажая её грудь, и скользя пальцами по гладкой коже, он мечтал об этом долгие годы и теперь наслаждался каждым дюймом её тела.
Оливия отчаянно забилась в руках мужчины, какая-то странная паника охватила её.
-- Нет! Я не могу! Не буду!.. Я не хочу изменять…
Оливия, опомнившись, оборвала саму себя, но и этого было достаточно. Филиппа просто передёрнуло от таких слов. Бешеная ярость заполнила собой всё пространство спальни.
-- А ты хочешь, чтоб Леон жил? – жёстко спросил он, наклоняясь к самому уху Ливи.
Оливия вздрогнув, повернула голову к мужу, желая убедиться, что она не ослышалась.
-- Так хочешь или нет? – повторил свой вопрос Райс.
-- Хочу… – прошептала она.
-- Что-то не очень заметно, – усмехнулся мужчина, впиваясь в рот Ливи грубым поцелуем. – Убеди меня в этом!
Женщина окаменела в его руках, не в силах поверить, что действительно Филипп так ведёт себя с ней.
-- Э-э, нет, дорогая… – Фил немного отстранился, заглядывая в лицо жене. – Решила поиграть в жертву насилия? Не выйдет. Я лишь желаю получить назад то, что этот подонок украл у меня. Если ты хочешь, чтобы я «простил» его, ты должна сделать так, чтобы я не заметил пропажи.
-- Это не ты… ты никогда не был таким прежде, – Ливи с надеждой посмотрела на мужа, ожидая, что всё это грубая дурацкая шутка.
-- Прежде - ты не спала с моими врагами! С кем угодно, Лив, но не с ним! Не с ним!!!
-- Я…
-- Всё хватит! Решай, кто ты - жена Филиппа Райса или вдова Леона! Но учти, меня не устроят полумеры. Я не желаю слышать больше из твоих уст его имя, не желаю видеть этот затравленный взгляд и не желаю слышать, как ты путаешь меня с ним… ты будешь мне улыбаться, спать со мной, разговаривать и слушаться… ты всё поняла?
Оливия, не отрывая глаз от мужа, медленно кивнула.
-- Умница. А теперь я хочу, чтобы ты меня поцеловала.
Веки Ливи дрогнули. Поднеся руку к лицу Филиппа, женщина притянула его к себе и послушно коснулась губами его губ.
-- Отлично, детка, – стягивая с жены оставшуюся одежду, хрипло прошептал Райс. – Я уже и забыл, как это приятно… Но мы ведь наверстаем упущенное, а?
Мужчина накрыл Оливию своим телом, заглядывая в глаза.
-- Д-да… – кивнула женщина, силясь улыбнуться.
Пряжка на ремне Филиппа неприятно царапнула её нежную кожу на животе, вызывая подсознательное раздражение.
-- Люби меня, детка… люби как прежде… – сгорая от страсти, бессвязно бормотал Райс, покрывая лицо Ливи жаркими поцелуями. – Избавь же меня от одежды, как делала это всегда…
Оливия, действуя словно во сне, вытянула заправленную рубашку Филиппа и её пальчики принялись расстёгивать пуговицы.
-- Быстрее, Лив… быстрее, – мужчина схватился за ремень, сдёргивая с себя брюки. – Я не могу больше терпеть…
-- Не хотелось вам мешать, но мы снижаемся, – сухо объявила Лера, без стука заглядывая в спальню.
-- Подождёте нас, не переломитесь, – рявкнул Райс, даже ни на секунду не оторвавшись от своего занятия.
Помощница Леона безразлично пожала плечами и вышла.
Оливия вновь, словно очнувшись, осознала всю отвратительность ситуации, в которую она попала. Мозг женщины лихорадочно заработал. Филипп не мог настолько измениться… ещё с их юности, когда она была замужем за Метью, у него сложилось о ней довольно трепетное представление, чем женщина пару раз нагло пользовалась и потом, когда они были женаты, отношение Филла к ней мало изменилось. Ливи иногда даже начинало казаться, что она не стареет, оставаясь той маленькой фарфоровой куколкой, которой была когда-то.
-- Фи-и-илл, – капризно протянула она, скребя ноготками по коже мужа. – Нас же видели… нам надо выйти, что они будут думать… ты видел, как Лера посмотрела…
-- Нет, детка, – весело рассмеялся Райс. – Я в этот момент разглядывал кое-что поинтересней…
-- Это нехорошо, – напуская на себя карикатурно серьёзный вид, заявила Оливия. – И вообще, я не хочу заниматься с тобой любовью впопыхах… В чём удовольствие?.. Подождём до вечера, а там вся ночь наша…
Филипп внимательно посмотрел на жену и, сощурив один глаз, спросил:
-- Обещаешь?
-- Разумеется…
-- Ну, ладно, сейчас - быстренько, а ночью растянем… – кивнул мужчина.
Ливи попыталась вновь возразить, но было уже поздно: Райс вошёл в её тело, бросаясь с головой в омут охватившей его страсти, с каким-то диким восторгом упиваясь происходящим, точно это могло склеить разбитую жизнь бывших супругов.
Оливия пошевелилась и попыталась вылезти из-под мужа. На душе Ливи было скверно… единственное, чего ей сейчас хотелось - оказаться в ванной и смыть с себя мерзкое ощущение использованности, поселившееся в её теле.
-- Иди ко мне, моя хорошая, – Райс притянул к себе жену и, поцеловав в висок, провёл рукой по обнаженной груди. – Скорей бы оказаться дома…
Мужчина мечтательно втянул в себя запах волос Оливии.
-- А куда мы сейчас? – прошептала Ливи, кладя руки на плечи мужа.
-- Домой, разумеется, – улыбнулся Райс. – Правда, там у нас гости… придётся уделить им немного времени, но потом - я весь твой!

2 сентября, вторник. Англия, частный аэродром, 11:20 – … (10:20 – … м.в.)

Леона вывели из самолёта. Погода не баловала: небо было пасмурным, но дождь пока не начинался. Стратег КЯ бросил тоскливый взгляд на самолет и, с трудом сдержав вздох, отвернулся.
Лера возле машины беседовала с двумя оперативниками, а Майори слонялась без дела, периодически бросая на Леона насмешливые взгляды.
-- Ревнуешь? – и не пытаясь скрыть злорадства поинтересовалась О’Тум.
-- А ты?
Майори равнодушно повела плечами:
-- Я своё ещё получу, а вот ты уже вряд ли…
Леон не успел ничего ответить: из самолета появились Райс и Оливия. Рука Филиппа по-хозяйски лежала на талии жены, притягивая её к нему, на губах мужчины блуждала довольная улыбка, глаза торжествующе блестели - никаких сомнений в том, чем они занимались в спальне и быть не могло.
Взгляд Леона метнулся к Оливии, однако глаза той были опущены. Ливи приняла правила игры Филиппа и, прекрасно понимая, что от неё требуется, послушно шла рядом с мужем, прижимаясь к нему бедром.
Однако заставить себя взглянуть на Леона она не могла. Жаркая до дурноты волна из коктейля стыда, вины, ненависти к себе и дикого желания убежать на край света, заставляла её прятать взгляд, почти отключая сознание. И если бы ни твердая рука Филиппа, крепко прижимавшая её к нему, ноги Ливи не выдержали бы.
Посадив Оливию в машину, Филипп повернулся к Лере:
-- Можем трогаться…
-- Хорошо.
Помощница Леона сделала знак охранникам стратега КЯ, чтоб того подвели к одному из автомобилей.
Райс, захлопнув дверцу со стороны Оливии, быстро подошёл к Леону.
-- Кажется, моя супруга забыла у тебя одну вещицу, – небрежно усмехнулся Филипп, снимая с пальца стратега КЯ обручальное кольцо, при этом намеренно резко заведя за спину скованные наручниками запястья. – Вторую вещицу можешь оставить себе: ублюдков я воспитывать не собираюсь… Впрочем, ты тоже уже не сможешь заняться ни чьим воспитанием…
-- Это решать не тебе, – снисходительно улыбнулся Леон, словно ему были ведомы тайны будущего.
-- А кому?.. Харингтону?.. Ха… Разве ты ещё не убедился, что мне не отказывают?.. – Райс бросил красноречивый взгляд в сторону автомобиля, где сидела Оливия. – Впрочем, сегодня я добрый! Но за это ты должен поблагодарить Ливи… она умеет заставить не думать о делах…
Выражение лица стратега КЯ ничуть не изменилось, однако внутри всё его тело сковало словно льдом. Смерть казалась единственным спасением и благом. С каким бы наслаждением Леон сейчас принял её (в любой даже самой мучительной форме). Мужчину вывел из стопора толчок в спину. Райса уже не было рядом, а его самого охранники вталкивали в машину.
"Она никогда не любила тебя, – с грустью шептал про себя стратег КЯ. – Стоило Филиппу вновь замаячить на горизонте и она забыла обо всём… Но тем лучше, значит тебя больше ни что не держит в этом мире… А Ливи-младшая?.. Пьяцы позаботятся о ней… всё будет хорошо…"
На душе Леона вдруг стало спокойно и легко. Грядущая расправа казалась теперь забавной игрой.

2 сентября, вторник. Англия, близ Кента, замок Райсов, 11:45 – … (10:45 – … м.в.)

По дороге Филиппа вновь разобрало на нежность. Мужчина почти вплотную придвинулся к жене, запуская руку ей под пиджак. Оливия, вскинув на мужа испуганный взгляд, вжалась в сиденье, чувствуя как сидящая на переднем кресле Майори наблюдает за ними:
-- Филл… ты что?.. не здесь! – Ливи казалось, что она сейчас умрёт от унижения.
-- Чёрт бы побрал этих гостей, – прошипел мужчина, вынимая руку из белья жены и тяжело дыша, откидываясь назад. – Скорей бы их спровадить…
-- А кто теб… нас ждёт? – нервно одергивая одежду и поправляя причёску, поинтересовалась Ливи.
-- Ральф и Мартин.
-- Ральф? Харингтон?! – Оливию охватила паника. – Но… я думала…
-- О чём ты думала, Лив? – в голосе Райса послышалось предупреждение.
-- Что всё закончилось… – выдавила из себя женщина.
-- Посмотрим, – рука Филиппа легла на бедро жены. – Не люблю, когда ты в брюках…
Хмыкнув Майори отвернулась от зеркала и уставилась в окно.

"Сукин сын! Как он смел переделать мой замок", – шипел про себя Райс, с ненавистью буравя взглядом спину шедшего впереди Леона.
Стратег КЯ, направляясь в центральную гостиную, спокойно лавировал по коридорам и комнатам, словно делал это ежедневно.
Ливи же каждый последующий шаг давался всё труднее, так что они с Филиппом оказались в самом конце процессии.
-- В чём дело? – недовольно спросил Райс, когда Оливия уже практически остановилась. – Ещё чуть-чуть и ты пойдёшь в обратную сторону.
-- Извини… я не была здесь с похорон Метью… – невнятно пробормотала женщина, хотя это была далеко не единственная причина, по которой её ноги отказывались идти вперёд.
За следующей дверью ждал тот самый ужасный человек, которого Ливи как-то видела в Австралии. Харингтон вызывал в ней неописуемый страх и отвращение.
Филипп понимающе кивнул и даже с некоторой долей сочувствия посмотрел на супругу, слегка обняв её за плечи.
-- Ничего, детка. Это скоро пройдёт…
Когда они подошли к дверям, за которой находился Харингтон и возле которой все остальные терпеливо их дожидались, рука Филиппа всё ещё покоилась не плечах жены. Ливи заставила себя поднять глаза на Леона и тут же отвела их в сторону, не выдерживая тяжести его взгляда.
Лера коротко постучала и открыла дверь в гостиную. Все остальные прошли внутрь вслед за женщиной.
-- Я привезла его, сэр, – коротко отчиталась она, пропуская вперёд оперативников, ведущих Леона.
-- Здравствуй, Ральф, – холодно улыбаясь, поприветствовал своего лидера стратег КЯ и едва заметно кивнул в сторону. – Мартин.
Филипп провёл Оливию вперёд и усадил в кресло, располагаясь рядом с ней. Ливи, поймав на себе взгляд Боргезе, вежливо кивнула и с тревогой вгляделась в лицо Харингтона, пытаясь угадать его настрой. Лидер КЯ казался очень рассерженным.
-- Филипп?! – ошарашено выдавил Боргезе, глядя на расположившегося рядом с Оливией мужчину. – Ты жив?!.. Какого хрена здесь творится?!..
-- А это - тот сюрприз, о котором я говорил, – поворачиваясь к Мартину, со злобными нотками в голосе объявил Харингтон.
-- Да уж, сюрприз - так сюрприз… Но разве главное обвинение против Леона - не убийство Райса? – вдруг спросил Боргезе.
-- Он подставил Филиппа, а конечный результат уже не так важен, – недовольно оборвал лидер КЯ. – Леон же убил и Спринга!.. И помог расправиться Отделу со Спарксом!.. Верно, Леон?..
-- Нет, Ральф, – отрицательно качая головой, ухмыльнулся стратег КЯ. – Ты что-то напутал. Спринга я убил, чтобы освободить место для тебя… и ты всегда это знал… На Отдел я никогда не работал. Это по части Филиппа шестерить на них, иначе как он там выжил?.. Я же всегда ревностно охранял интересы «Красной ячейки», даже когда Мартин предложил мне своё покровительство в обмен на информацию о нашей организации…
Леон замолчал, в тайне любуясь на плоды содеянного: лидеры трёх организаций мгновенно уставились друг на друга. Филипп даже поднялся из кресла.
"Ммм… интересно, кто из них в данный момент больше всех жаждет моей смерти?" – веселился в душе стратег КЯ.
"Что он делает… они же убьют его… зачем он настроил их всех против себя?!" – Оливия, преодолев внутреннее сопротивление, заставила себя взглянуть на Леона.
Их взгляды встретились.
"Зачем?!.. – Губы Ливи едва заметно шевельнулись: – Прости меня…"
-- Этот подонок сдал меня в Отдел! Сколько раз он уже так делал?! – Райс ткнул пальцем в сторону стратега КЯ.
-- Ты украл важную для Ячейки информацию и пытался прикарманить наших политиков, – безразлично пожал плечами Леон. – Я бы и снова так сделал.
-- Это правда?! – Харингтон чуть ни подпрыгнул на месте.
-- Разумеется. Хотя, Филл, это была чёрная неблагодарность за то, что я помог тебе узнать, что одна из твоих подружек - агент ФБР…
Оливия побледнела, вскидывая глаза на мужа: в её памяти всплыла картинка из просмотренного однажды досье: Филипп убивающий связанную женщину и кидающий рядом с ней значок офицера. Так значит… Закрыв глаза, Ливи опустила голову на грудь.
-- Не ты ли меня с ней познакомил? – процедил сквозь зубы Райс, боковым зрением наблюдая за женой.
-- Я лишь исполнил просьбу Мартина, – расплылся в обезоруживающей улыбке Леон.
Боргезе побагровел, несмотря на свою загорелую кожу.
-- Сукин сын! – выпалил он. – Какого дьявола мы его здесь слушаем?!.. Пристрелить его - и точка!
-- В самом деле, а то вдруг я ещё чего-нибудь расскажу? – стратег КЯ откровенно потешался над собравшимися. – Вот, например, Ральф не далее как две недели назад…
Мужчине не дали закончить, по знаку сделанному Харингтоном конвоирам, Леону всадили два мощных удара в солнечное сплетение. Стратег КЯ, согнулся пополам, упав на колени.
Ливи застыла, внезапно осознав, чего добивается Леон. Терять было уже нечего. Перехватив торжествующий взгляд Филиппа, женщина схватила мужа за руку, резко потянув его на себя. Нахмурившись, Райс наклонился к жене.
-- Ты обещал мне, что он будет жить… Ты помнишь? – глядя прямо в глаза мужу, процедила она. – Или он, или я…
-- Ты же видишь, он сам нарывается, – рука Филиппа легла на горло Оливии, чуть сжимая и поглаживая его.
-- Что такое? – с трудом поднимаясь на ноги, поинтересовался Леон. – Вам не нравятся мои рассказы?.. Но я могу и что-нибудь поувлекательней… О ком?.. Может о нашем "тёмном лорде"?
Филипп резко обернулся, отпустив Ливи.
-- Не-е-т… – прошипел он, подходя к стратегу КЯ. – Решил отделаться быстрой смертью?!.. Думаешь, сейчас доведёшь нас и тебя тут же пристрелят?! Ты будешь отвечать за свои преступления перед всеми! Вечером сюда прибудут люди, жаждущие "пообщаться" с тобой!.. Я думаю, многие захотят поговорить с тобой тет-а-тет... и я с удовольствием предоставлю им эту возможность! Тем более что в подвале по твоему приказу была оборудована потрясающая камера…
-- Ты как всегда гостеприимен, – улыбнулся Леон. – Разумеется, я тоже с удовольствием со всеми пообщаюсь… во мне накопилось столько невысказанного за последние двадцать лет…
Лера едва сдержала улыбку, исподлобья глянув на Ральфа, который явно занервничал.
-- А, по-моему, его надо пристрелить прямо здесь и дело с концом. Мне лично не улыбается, если он пойдёт трепать языком направо и налево… – заявил Боргезе, с раздражением оглядывая остальных.
-- Что, Мартин, рыльце в пушку? – насмешливо уточнил Райс. – В следующий раз будешь думать, прежде чем иметь дело с Ячейкой…
Ральф нахмурился:
-- Так, оставьте нас вдвоем…
-- С какой стати?! – взъерепенился Боргезе. – Я глаз с него не спущу, пока ему ни вынесут приговор! И этот приговор будет - смерть!
На губах Леона появилась безмятежная улыбка, словно всё происходящее его не касалось.
-- Замечательно, мальчики, – встряла вдруг Майори. – Может в перерыве между тем как вы решите, кто из вас круче, мы пообедаем? Или хозяева дома гостей не кормят?
О’Тум вопросительно посмотрела на Райсов.
Резкий прилив благодарности заставил Оливию слабо улыбнуться Майори.
-- Самое разумное, что было сказано в этой комнате сегодня, – произнесла она, поднимаясь на ноги.
-- Какой к чёрту обед?! – возмутился Боргезе. – Пока мы тут будем есть, этот мерзавец сбежит…
-- Мне очень льстит твоё высокое мнение о моих способностях, Мартин, – стратег КЯ насмешливо поклонился.
-- Рыба или птица, Мартин? – Ливи вопросительно подняла брови.
-- Птица, – недовольно буркнул Боргезе.
-- Чтоб летать высоко… – иронично прокомментировал стратег КЯ. – Крылья не сломай, птенец!
Глаза итальянца полыхнули бешеным огнём. Не желая больше терпеть насмешки, лидер «Альянса» выхватил из-за пояса пистолет. Ливи, вскрикнув, бросилась к Леону, но впечаталась в грудь Филиппа, преградившего ей дорогу.
Раздался оглушительный выстрел.
Оливии зажмурилась от страха, ей показалось, что мир рухнул на её плечи. Райс почувствовал, как под его пальцами задрожало тело жены.
Взгляды всех присутствующих остановились на Леоне, однако мужчина, как ни в чём не бывало, оставался всё в том же положении. Зато Боргезе, схватившись за руку, шипел от бессилия. Его пистолет валялся в паре метров на ковре.
Ливи, наконец, смогла выдохнуть и перевести взгляд с Леона на остальных, впрочем, они делали то же самое, пытаясь понять, что произошло.
Лера не спеша поставила свой пистолет на предохранитель и убрала в кобуру под пиджаком.
-- Ральф!!! – прорычал Мартин, разминая пальцы руки, из которой у него пулей вышибли пистолет. – Какого хрена твои стратеги самовольничают?!..
-- А какого хрена ты тут устраиваешь «суд Линча»?! – в том же тоне рявкнул Харрингтон.
-- Ты позволяешь ему стоять здесь и издеваться над нами! – Боргезе ткнул пальцем в Леру: – Ты что, не видишь - твои люди на его стороне!
-- Займись обедом, – приказал Райс, выпуская плечи Оливии из своих рук.
-- Но…
-- Я сказал - делай, – чувствуя закипающую внутри ярость, Филипп с трудом сдерживался, чтобы не закричать на жену.
Мужчина обернулся, с бешенством глядя на стратега КЯ. Как же он ненавидел этого человека! Который сломал его жизнь и отнял самое ценное, что было у Филиппа. В самых страшных кошмарах ему не могло привидеться, что Оливия предаст его. В ней он был уверен всегда. И вот теперь она кидается по первому зову, человека, который уничтожил их семью… убил их сына. Ради чего тогда были все его муки… его жертвы?
Райс ещё раз оглядел вызывающе безмятежного Леона. "Не-ет, ты не умрёшь, ублюдок… ты будешь мучиться, так же как и я. Ты за всё сполна получишь…" – поклялся он, переводя взгляд, как и стратег КЯ, вслед выходящей Оливии.
-- Филипп, где можно запереть его до приезда гостей? – поинтересовался Харингтон, кивнув на своего стратега.
-- В восточной башне, – отозвался Райс. – Я провожу…

-- Леон! Где «навигатор»?! – возмущённо спросил Харингтон, как только Филипп удалился из «каземата», оставив представителей КЯ одних.
-- Последний раз, когда я его видел, был в Ливии, – улыбнулся стратег КЯ. – А что?..
-- Сейчас его там нет! – проскрипел Ральф, приближаясь к Леону.
Тот безразлично повёл плечами:
-- Этого следовало ожидать… Пикет - прыткий малый.
-- Где он его спрятал?!
-- А почему об этом ты спрашиваешь меня? – искренне удивился стратег КЯ, бросив мимолётн

Сообщение отредактировал Vladimir: Среда, 22 марта 2006, 18:56:19

-- А почему об этом ты спрашиваешь меня? – искренне удивился стратег КЯ, бросив мимолётный взгляд на Леру.
-- Потому что ты знаешь… или догадываешься, куда Пикет мог его запрятать!
-- Постой-ка… Эмиль украл у КЯ «навигатор», а я-то здесь причём? Я не принадлежу больше к «Красной ячейке». Ты сам "освободил" меня… Вот пусть поисками и занимаются твои люди. Меня это не волнует.
-- Да если б ни КЯ, ты бы уже давно был мёртв, – прошипел Харингтон, ухватив Леона за загрудки.
-- Как я понимаю, это лишь вопрос времени, – скептически хмыкнул стратег КЯ. – Кстати, о времени, на сколько намечен спектакль?.. Признаться, я бы не отказался немного поспать до начала представления, а то Лера меня вчера загоняла…
Леон улыбнулся женщине, многозначительно кивнув, словно отдавая должное её способностям.
-- Это ещё вопрос: кто кого загонял, – улыбнулась в ответ Лера. – Если б твоя же… если б Оливия не прокололась на мобильнике, мы бы, наверное, до сих пор колесили по Сицилии…
-- Не скромничай, – лукаво произнёс Леон. – Ты была на высоте.
-- Но я напутала со временем…
-- С кем не бывает?
Харингтон удивлённо уставился на своих стратегов, как ни в чём не бывало, любезничающих друг с другом.

2 сентября, вторник. Англия, близ Кента, замок Райсов, 13:30 – … (12:30 – … м.в.)

Филипп не найдя Оливии в столовой, поднялся наверх. Толкнув дверь своих покоев, он быстро прошёл внутрь. Как же он скучал по своему замку, родным стенам и мягкой кровати. Правда, всё впечатление портила эта изысканная французская мебель, которая отравляла всю атмосферу ностальгии. Райс готов был собственноручно изрубить её на мелкие куски, лишь бы стереть любые напоминания о присутствии здесь Леона.
Пройдя в спальню, мужчина застал Ливи возле туалетного столика, расчёсывающую влажные волосы.
Принимать душ в середине дня? Филипп заскрежетал зубами, прекрасно понимая причину этого.
-- Как ты посмела прилюдно броситься к Леону?! – сразу начал с обвинений Райс.
-- А как ты хотел, чтобы я себя вела? Богрезе чуть ни убил его! – Оливия отложила щётку в сторону и повернулась к мужу.
-- Я бы хотел… – глаза Филиппа сузились, он медленно приблизился к жене, – чтобы ты вела себя, как подобает моей супруге… если ты ещё помнишь, что это такое…
-- Филл! Человека чуть ни убили в моём доме, ты хотел, чтобы я предложила всем "переместиться в библиотеку, где открывается потрясающий вид из окна…" – жеманным голоском пропела женщина, в гневе глядя на мужа.
-- Именно, – рявкнул Райс, не спуская внимательного взгляда с Ливи. – Ты изменилась, Лив… и мне не нравится какой он тебя сделал…
-- Леон здесь не при чём… изменился ты, Филл… и наши отношения…
-- Заткнись! – грубо оборвал мужчина, ухватив жену за ворот халата, одним рывком поднимая её на ноги.
-- Филл, прекрати! Ты невыносим! – Оливия попыталась оттолкнуть мужа. – Я не потерплю такого обращения!
Глаза Райса убийственно сверкнули, не удержавшись, он заехал Ливи по лицу.
-- А ты не заслужила лучшего, – зашипел Филипп. – Сомневаюсь, что Леон обращался с тобой по-джентльменски!
-- Ты меня ударил?.. – держась за щёку, ошарашено выдавила женщина, не веря, что это случилось на самом деле. – Ты меня ударил?!..
-- Ты ударила меня больнее!!! – мужчина грубо толкнул Оливию к кровати.
Женщина, едва устояв на ногах, попыталась проскользнуть мимо Райса, но в следующее мгновенье от второго толчка упала на постель.
Ливи подняла глаза на мужчину и вдруг застыла, в ужасе наблюдая за тем, как он расстёгивает и снимает кожаный ремень.
-- Что?.. – голос Оливии дрогнул.
Она едва успела повернуться на живот и прикрыть голову руками, в следующее мгновенье на её спину обрушился град ударов.
Оливия закричала от шока и боли. Казалось, что её спину жжёт огнём и разрывает на куски. Изогнувшись всем телом, она пыталась уйти от ударов, однако ремень настигал её снова и снова. Наконец, рука Филиппа устала. Райс оглядел распластанное перед ним подрагивающее мелкой дрожью тело Ливи и, откинув ремень в сторону, спустил брюки. Задрав подол коротенького халата, он навалился сверху на жену.
-- Ну… расскажи… как он это с тобой делал?.. Тебе нравилось, м? – мужчина схватил волосы Оливии в кулак и потянул её голову на себя, вторая рука пролезла между плотно сомкнутыми ногами, раздвигая их. – Может быть так… или так?
-- Отпусти меня! – почувствовав тело мужа, Оливия забилась, что было сил спасаясь от него. – Отпусти меня, мерзавец!!!
-- Лежи смирно… ты, шлюха!.. – теряя последний рассудок от бешенства и возбуждения, заорал Райс, заламывая руки Ливи за спину.
Оливия вновь громко вскрикнула от боли, однако дикий, почти животный страх, придал ей сил и верткости. Не обращая внимания на жуткую боль в плечах, она вывернулась набок и ударила мужа коленом в пах. Филипп взвыв, вновь попытался ухватить Оливию за волосы, однако та, соскользнув вниз, упала сбоку от кровати.
-- Я убью тебя, дрянь! – задыхаясь, прорычал мужчина, кидаясь вслед за женой.
Дальше Оливия действовала на автомате. Дотянувшись до валяющегося на полу ремня, женщина выхватила висящий на нём пистолет и, дёрнув предохранитель, наставила его на мужа, как следует прицелившись.
-- Поло… – в следующее мгновение по замку прокатился гул выстрела, обрывая слова мужчины.
Филипп застыл на месте, схватившись за сердце. Его рубашка тут же начала пропитываться кровью. Не издав ни звука, он грузно рухнул на пол.
Ливи, вскрикнув, выронила пистолет и вдруг чьи-то крепкие руки обняли её поддерживая.
Оливия в шоке перевела безумный испуганный взгляд на нежданного гостя.
-- Дик… – выдохнула она, утыкаясь в грудь сына, и разрыдалась.
-- Успокойся, всё позади, – поглаживая мать по спине, шептал Ричард. – Он больше тебя не тронет…
Юноша вдруг резко отдёрнул руку и уставился на свою ладонь, на ней остались следы крови.
-- О, боже… Сальве, врача! Скорей! – крикнул Риччи негру, осматривающему тело Филиппа.
Сальваторе тут же вскочил на ноги и вылетел из комнаты.
Ричард закрыл глаза, едва сдерживая слёзы. Он так торопился домой, узнав, что его отец жив и теперь в Англии и вот приехал, застал отца избивающего мать. Юноша стиснул зубы, сильнее прижимая к себе дрожащее тело Оливии.
-- Мамочка, потерпи чуть-чуть… – бессвязно бормотал Риччи, задыхаясь от беззвучных рыданий. – Всё будет хорошо… сейчас придёт врач… потерпи…

2 сентября, вторник. Англия, близ Кента, замок Райсов, 14:00 – … (13:00 – … м.в.)

-- Ты слышала? Где это? – удивлённо пробормотал Ральф, глядя на Леру.
-- Кажется, южное крыло, – безучастно отозвался Леон. – Наверное, Боргезе палит по поварам, не угодившим ему с птицей…
-- Пойду посмотрю, – направляясь к выходу из башни, заявила женщина.
Как только дверь за Лерой закрылась, Харингтон повернулся к стратегу КЯ.
-- Леон, не глупи! Не суй сам голову в петлю!
-- Ральф… ты самолично затянул эту петлю на моей шее, а теперь даёшь советы? – стратег КЯ скептически повёл бровью.
-- Я не мог поступить иначе! Райс требовал твою голову! Он пустил слух о том, что ты расправляешься с партнёрами и пытаешься подгрести под себя их организации!.. Лидеры всех группировок выступили против «Красной ячейки»! Что я мог сделать?!..
-- Н-да… отдать им мою голову - это действительно самый простой выход…
-- Видимо - не самый, – недовольно пробормотал Харингтон. – Как только они поняли, что КЯ осталась без главного стратега, сразу начались притеснения!..
-- Этого следовало ожидать, – безразлично пожал плечами Леон.
-- Ты должен помочь мне это исправить!
Стратег КЯ изумлённо уставился на Ральфа, поражаясь его наглости:
-- Должен?.. Нет. Я теперь никому ничего не должен.
-- Я помогу тебе избежать наказания!
-- А кто сказал, что меня чем-то не устраивает сложившаяся ситуация?
-- Чёрт! Нельзя же быть таким упрямым!
-- Кто сказал тебе такую глупость, Ральф? – глаза Леона холодно улыбались.
-- Ну, хорошо, я понимаю, ты обижен… ты хочешь крови? Какие твои условия?
-- Райс.
Харингтон приготовился что-то ответить, однако его согласный кивок был прерван появлением Леры.
-- Боюсь тебя разочаровать, Леон, – на обычно бесстрастном лице женщины было изумление. – Райс - мёртв…
-- Что?! – Харингтон подался вперёд.
-- Кто стрелял? – сердце стратега КЯ замерло в ожидании ответа.
-- Как я поняла, это старший сын… Ричард.
-- Чёрт. Ещё и в семейные разборки вляпались, – лидер «Красной ячейки» раздражённо пнул ногой стоящий рядом стул. – Кончай дурить, Леон.
-- Ты видела труп Райса собственными глазами? – недоверчиво поинтересовался стратег КЯ у женщины.
-- Ближе, чем сейчас тебя!
-- Надо сматываться отсюда пока полиция не нагрянула, – заявил Харингтон.
-- Это уже не имеет значения. Официально Филипп мёртв, нужно просто хорошо спрятать тело. Ричарду ничего не будет… Но я всё-таки хочу посмотреть на Райса, а то как бы он ни воскрес потом снова!.. И если можно, снимите наручники, думаю, «тёмный лорд» теперь не будет возражать…

Леон стоял в спальне Райсов, наблюдая за тем, как двое сбитых ребят выносят тело Филиппа.
-- Как это случилось? – растеряно пробубнил Боргезе.
-- Случайно, – процедил Сальваторе, всем своим видом показывая, что он не намерен объяснять кому бы то ни было, что здесь произошло.
-- А где сам Ричард? – озадаченно поинтересовался Ральф.
-- Повёз сеньору Оливию в больницу…
Леон медленно поднял глаза на негра и глухо спросил:
-- Зачем?
-- У неё… шок… что-то нервное…
"Ну, ещё бы, – злобно хмыкнул про себя Леон. – Дорогой сынуля случайно пристрелил нежно любимого супруга!.. Идиллия воссоединения нарушена теперь навсегда…"

-- Леон…
Ричард встрепенулся, наклоняясь к лежащей на постели Оливии.
-- Нет, мамочка, это я - Ричард… всё хорошо, не шевелись… – он осторожно погладил волосы матери.
Женщина попыталась перевернуться.
-- Нет-нет, лежи так… тебе сейчас вкололи обезболивающее… но тебе нужно лежать на животе, – юноша старался не смотреть на пропитанные кровью повязки с лекарством закрывающие спину матери.
Ливи медленно открыла глаза.
-- Я… а как… – женщина замолчала, не в силах договорить.
-- Не беспокойся, мам. Я всё решу. Никто ничего не узнает…
-- Но… он…
-- Да. Он умер, – ни в лице, ни в голосе Ричарда ничего не дрогнуло, словно речь и не шла об убийстве его отца, возвращению которого он совсем недавно так радовался.
-- О господи… – глаза Оливии закрылись. – Нет…
-- Сальве сказал, что Леон и Харингтон уехали. Как я понял, там полные мир и согласие, – жёстко продолжил Риччи, переводя взгляд с набухающих слезами ресниц матери в окно. – Боргезе я выпровожу сам… Не надо, мамочка…
Ричард опустился перед кроватью Оливии на колени и приложился щекой к её ладони.
-- …не убивайся… у тебя ведь есть мы… Я позабочусь о тебе… через неделю тебя выпустят отсюда и мы уедем. Обещаю.


22 октября, среда. Норвегия, близ Домбоса, домик в горах, 09:00

-- Три месяца, – улыбнулся Леон, склонившись над кроваткой дочери. – Алекс, говорят, ты вчера кашляла?.. Девочка моя, ты должна быть крепкой!.. Пейзера не болеют!
Малышка смотрела на мужчину широко открытыми глазками, озаряющими всё вокруг ярко-голубым светом.
-- У неё потрясающие глаза, правда? – бросил стратег КЯ через плечо.
-- Да… подрастёт, будет сводить с ума всех одноклассников, – отозвался Гиз, приближаясь к кроватке. – Как прошла ваша вчерашняя поездка?..
-- Боюсь сглазить, но, кажется, эксперимент был не так уж и безнадёжен…
-- Да!.. Горизонты медицины безграничны…
-- Нет, Гиз, ну, посмотри, какая она хорошенькая, – оборвал Леон, не переставая любоваться дочкой.
-- Хорошенькая, хорошенькая, – не смог сдержать улыбки медик.
В этот момент раздался тихий стук в дверь и в детскую вошёл дворецкий.
-- Мистер Леон, к вам там приехали, – доложил он. – Какая-то очень красивая дама… я проводил в кабинет…
-- Ах, Бранг, ну, сколько тебя можно учить?.. – насмешливо спросил стратег КЯ, помахав Алекс ручкой и направляясь к двери. – Красивых дам надо принимать в вечерней гостиной!.. Запомни, а лучше запиши!..

Оливия нервно прошлась по кабинету, в который раз уже за сегодняшнее утро пытаясь совладать с волнением и взять себя в руки.
Она с таким трудом нашла этот дом. Почти два месяца прошло с тех пор, как она видела Леона в последний раз. По словам Ричарда, он уехал вместе с Харингтоном почти сразу как… Риччи отвёз её в больницу. И с тех пор он пропал. Оливия пыталась разыскать его или Пьяцев, но всё было безуспешно, пока Элинора вчера сама ни позвонила ей. Она-то и сказала Ливи, где находится Леон вместе с их дочерью.
И вот Оливия стояла напротив карты на стене кабинета стратега КЯ, пытаясь собраться с мыслями и понять как ей вести себя с ним. Пытаться что-то объяснить? Но ведь он всё знал… Извиняться за измену?.. Мужчина прямо дал ей понять, что не желает больше иметь ничего общего…
Мысли Оливии были прерваны лёгким шумом у двери. Резко обернувшись, женщина встретилась взглядом со стратегом КЯ.
-- Здравствуй… – Ливи постаралась казаться максимально спокойной.
Леон остановился возле двери, словно парализованный. Однако по его каменному выражению на лице невозможно было понять, что он чувствует.
-- Оливия, – наконец, произнёс он, слегка кивнув.
Закрыв дверь кабинета, мужчина прошёл в центр.
Ливи ощущала жуткую неловкость, не зная, с чего начать разговор, а Леон, как всегда, выбрал выжидательную позицию, умышленно затягивая паузу.
-- Как ты? – тихо спросила женщина, чувствуя ещё большее смущение.
-- Спасибо, хорошо, – безучастно отозвался стратег КЯ.
Оливия облизнула пересохшие губы.
-- Где ты был последний месяц?..
-- Подтверждал квалификацию, – в голосе Леона проскользнули ироничные нотки.
В кабинете вновь повисла неловкая тишина, но на этот раз её прервал мужчина.
-- До меня доходили слухи, что ты лежала в больнице… Ты оправилась после… смерти мужа?
Оливия медленно кивнула, пытаясь понять неуместную иронию в голосе стратега КЯ.
-- Да… почти…
-- Рад за тебя. Так ты что-то хотела?
-- Поговорить…
-- Мы говорим… или это всё, что ты хотела знать?
Ливи и не представляла, что это окажется так тяжело. Зыбкая обида (за то, что Леон уехал тогда, бросив её, несмотря на то, что был так нужен), которую она душила всё это время, лёгкими уколами напомнила о себе. Однако женщина вновь постаралась избавиться от неприятного чувства.
-- Я хочу видеть Сандру…
"Разумеется, не ради тебя же она сюда приехала…", – скептически хмыкнул внутренний голос мужчины.
Оливия с замиранием сердца ждала ответа. Ей показалось, что прошла вечность, прежде чем Леон соизволил ответить.
-- Идём…
Пропитанный равнодушием голос стратега КЯ приводил женщину в отчаянье. Однако она ничем себя не выдала и, схватив сумочку, быстро направилась вслед за Леоном.
С последнего пребывания здесь Ливи дом сильно изменился: строгие холодные краски и очертания сменились яркими приятными тонами.
Стратег КЯ открыл дверь в детскую, пропуская Оливию вперёд. Не сдержавшись та бросилась к кроватке, забыв обо всём на свете.
-- Девочка моя, – дрожащим голосом прошептала женщина, беря малышку на руки и нежно прижимая к себе.
На глазах Ливи выступили слёзы. Она так долго ждала этого момента. Сколько бессонных ночей провела, сходя с ума от отчаянья, не зная, где искать Сандру. И вот теперь дочка снова с ней. Оливия благодарила бога, целуя ребёнка.
-- Мадам… – удивлённо поприветствовал Гиз, выходя из смежной комнаты.
Женщина растерянно кивнула.
-- Алекс немного приболела, – заметил врач. – Лучше оставить её в кроватке… пускай поспит… Сон, как известно, лучшее лекарство…
Гиз замолчал, заметив жест Леона, приказывающего ему удалиться.
-- Извините, – неловко пробормотал медик, уходя в соседнюю комнату.
-- Как она заболела? – касаясь губами лба девочки, спросила Ливи.
-- Простыла немного, – стратег КЯ скрестил руки на груди.
Оливия ещё раз с тревогой коснулась лобика дочери, однако температура вроде была нормальной. Ливи с трудом заставила себя оторваться от Сандры и медленно положила её назад в кроватку. Ребёнок тут же расплакался.
-- Шшш, моя хорошая, ну что ты… – Оливия немедленно забрала дочку на руки, прижимая её к себе. – Ничего… мамочка снова с тобой. Тихо… тихо, тихо…
Ливи, не переставая покачивать ребёнка, повернулась к Леону.
-- Я бы хотела забрать Сандру домой…
-- Она дома.
-- Я имею в виду к себе домой.
Мужчина слегка нахмурился, категорично покачав головой.
-- Алекс останется здесь, – твёрдо объявил он. – Ты тоже можешь остаться… Но лишить меня ребёнка я не позволю. Я - её отец.
-- А я - мать!..
-- Ещё раз повторяю: ты можешь остаться здесь, ибо Алекс из этого дома никуда не уедет.
-- Леон, я не могу жить в этом доме, но Сандре будет лучше со мной…
-- Решай сама, – мужчина равнодушно пожал плечами. – Но она останется здесь.
Оливия вновь посмотрела на ребёнка: она была слишком счастлива снова видеть дочь, чтобы спорить о чём-то со стратегом КЯ. Сейчас ей было почти безразлично, где и как жить, лишь бы не выпускать девочку из рук. Ливи согласно кивнула.
-- Ты можешь занять свою прежнюю комнату, – всё тем же бесцветно-безразличным голосом, сказал Леон. – Там сохранились все твои вещи и гардероб. Если тебе понадобится что-то ещё, Бранг - это новый дворецкий - поможет тебе… он говорит по-английски.
-- Спасибо, – не отрывая взгляда от Сандры, поблагодарила Оливия.
Мужчина ещё раз осмотрел Ливи с головы до ног и направился к двери, однако возле самого порога задержался и тихо произнёс:
-- Если ты ещё не завтракала, спустись в столовую, Молли тебя покормит.
-- Нет, спасибо… – покачала головой женщина.
-- Как хочешь. Я пришлю Бранга.
Леон вышел из детской, направляясь вниз. Странное чувство тревоги заставляло его сердце учащённо биться. Он и не думал, что присутствие Оливии будет ему так тяжело.

22 октября, среда. Норвегия, близ Домбоса, домик в горах, 10:30

Оливия быстро нашла общий язык с новым дворецким Леона. Узнав, что она - мать Сандры и собирается остаться в доме, старик очень обрадовался и принялся на все лады расхваливать девочку. От него-то женщина и узнала все подробности о болезни Александры, о том, как устроена её жизнь здесь. По словам Бранга, Леон не часто появлялся дома и в этот раз приехал только вчера, отсутствовав больше десяти дней. Договорившись о том, что дворецкий найдёт, кого послать в город за вещами Оливии, когда их пришлют ей, Ливи поднялась в свою старую спальню.
Сердечко Оливии встревожено стучало, пока женщина переступала порог комнаты. Здесь всё осталось по-прежнему. Словно с того дня как она покинула этот дом, в её комнате ничего не трогали. Даже недочитанная книга лежала в кресле, где она её оставила, заложенная тоненькой атласной ленточкой.
К удивлению женщины камин в её комнате уже растопили.
-- Мадам!.. – послышался за спиной Ливи радостный вопль.
Оливия обернулась и тут же угодила в объятья кухарки.
-- Молли, – поприветствовала Ливи, с улыбкой вспоминая, как эта женщина необъятных размеров усиленно кормила её во время беременности, чем просто сводила с ума.
-- Как я рада, мадам!.. Наконец-то!.. Уж и не чаяла вас снова увидеть!..
На глазах кухарки выступили слёзы.
-- Молли, ну, ты что? – Оливия даже растерялась от такого проявления чувств, вот уж чего она никак не ожидала от сдержанных норвежцев.
-- Из хозяина-то словечка не вытянешь, – начала жаловаться женщина. – За всё время только-то и сказал, что вы в больнице и выйдете нескоро… Совсем неразговорчивый он стал! Даже про ужин, кроме как «спасибо, Молли, вкусно» ничего больше никогда и не скажет… Да и то хорошо, если ужинать-то сядет, а то и вовсе перехватит на ходу что попало… Но теперь, наконец, всё изменится!.. Будет мне для кого готовить!.. Уж я расстараюсь, мадам, такой обед вам сейчас закачу…
Протараторив всё это, кухарка тут же поспешила выполнять обещание.

Приведя себя в порядок, переодевшись в брюки и лёгкий белый свитер, Оливия вновь спустилась в детскую. Но Сандра уже спала, изредка покашливая сквозь сон.
-- Гиз, как она? – полушёпотом спросила Ливи, отходя от кроватки.
-- Все дети болеют, – с лёгкой иронией заверил врач. – Это неизбежно… Поправится ваша девочка через несколько дней, не волнуйтесь.
-- Но она ещё такая крошка…
-- Но как говорит ваш муж: она же - Пейзера!
При слове «муж» Оливия вздрогнула и отвела глаза в сторону.
-- Кстати… – Гиз вдруг подошёл к столу и, открыв ящик, достал оттуда ежедневник, – он утром забыл здесь свою записную книжку. Вы ни могли бы захватить?
Прежде чем Ливи успела что-то ответить, мужчина вложил ей в руки ежедневник и благодарно кивнул.
Оливия нерешительно посмотрела на блокнот:
-- Да, конечно…

Однако до обеда случая передать Леону записную книжку не представилось. В доме стратега КЯ, кажется, не было, а в город Оливия не поехала, послав за своими вещами в гостиницу шофёра. Созвонившись с Ричардом, женщина предупредила его, что задерживается в Норвегии и попросила переслать ей всё необходимое. Похоже, эти новости, хоть и не удивили, но не понравились её сыну. Сухо промямлив: "Я понял, мам, всё сделаю…" – он тут же повесил трубку.
-- Мадам Ливи, – в холле появилась Молли. – Обед готов, я накрываю на стол?
-- Да, конечно… – женщина слабо улыбнулась.
-- Вы скажете хозяину? Я приготовила чудесную утку, мадам… вам надо очень хорошо питаться, совсем тростиночка стали… где это видано, чтобы после ребёночка мамочка такая худенькая была… ну ничего, у меня-то вы пойдёте на поправку!
В этот раз улыбка Оливии вышла куда искренней:
-- Тогда мне придётся менять весь мой гардероб, Молли…
-- Подумаешь, дела какие! Берите пример со своей дочурки! Она вон как вымахала за эти недельки-то… привезли, кожа да кости, одни глазёнки на личике торчат, а теперь - совсем другое дело: щёчки, перевязочки, такие и должны быть детки!
-- Да, это просто чудо, чем вы её кормите, Молли? Неужели это всё смеси? – как только речь зашла о ребёнке из головы Оливии мигом вылетели всё её грустные мысли, глаза женщины засияли.
Кухарка возмущённо покачала головой.
-- Ох уж эти мне современные методы… чтобы я хоть одну ложку близко ко рту Алексы поднесла! Молочко, мадам, натуральное молочко…
-- Молоко? Коровье? Это же не очень хорошо для младенцев… – Ливи оглянулась на детскую.
-- Зачем коровье?.. Козье… что же это я, совсем ничего не понимаю, – Молли с тревогой принюхалась. – Пойду проверю утку, мадам, а вы позовите хозяина… а то и от него скоро одна тень и останется…
Поправляя передник, женщина торопливо вернулась на кухню.
-- Ты здесь? – Ливи уже собралась было выполнить указание кухарки, как обнаружила стратега КЯ, стоявшего прислонившись к косяку кабинета. – Молли зовёт обедать…
-- Да, я слышал, – кивнув, мужчина направился к столовой.
-- Леон, – неуверенно окликнула Оливия.
Стратег КЯ неспешно остановился, но не обернулся.
-- Подожди… – Ливи подошла к мужчине и протянула ему ежедневник. – Ты оставил его в комнате Сандры…
Леон перевёл взгляд с блокнота на женщину и затем снова на блокнот.
-- Спасибо, – кивнул он, протягивая руку.
Оливия вздрогнула, когда холодные пальцы стратега КЯ случайно коснулись тыльной стороны её ладони. Соприкосновение длилось всего мгновенье, но Ливи показалось, что мир застыл в этот момент и время перестало двигаться. К горлу тут же подкатил ком и женщина не смогла даже сказать: «пожалуйста».
Оливия слегка тряхнула головой, прогоняя непрошеное волнение. Было странно видеть Леона рядом и чувствовать, что они чужие друг другу. Даже Сандра объединяла их лишь формально, вынуждая общаться и жить вместе, а так… В Ливи словно что-то заморозилось с того дня, с того момента как она пришла в себя и Ричард всё рассказал ей. Её сын боялся, что ей потребуется помощь, что Оливия будет долго отходить после случившегося, но женщина всё перенесла до странного спокойно. Будто и не случилось ничего особенного. Будто она не убивала своего мужа, самого близкого человека, избившего её до полусмерти, а человек, которого она любила, не выкинул её из своей жизни, едва одержал окончательную победу по всем пунктам…
Ливи и сама удивлялась, что ничего не чувствовала. Совсем ничего, кроме тревоги и желания найти Сандру. И сейчас её единственной мыслью было оставаться рядом с дочерью, поддерживая при этом хоть видимость цивилизованного общения, не нагнетая обстановку демонстративным неприятием друг друга.
Повернувшись к стратегу КЯ спиной, женщина первой прошла в столовую.
За весь обед Леон и Оливия ни разу не обмолвились, да и вряд ли взглянули друг на друга.
-- Ну, как? – расставляя на столе десерт, поинтересовалась кухарка.
-- Спасибо, Молли, вкусно, – сдержано произнёс стратег КЯ.
Женщина демонстративно фыркнула и повернулась к Ливи. "Ну?.. Что я вам говорила?" – читалось в её взоре.
-- Это лучшая утка, которую я когда-либо пробовала, – совершенно искренне заверила Оливия, бросив быстрый взгляд на мужчину.
Тот, увидев, что Молли обернулась к нему, поспешил утвердительно кивнуть.
-- А что бы вы хотели на ужин? – спросила кухарка, поглядывая то на хозяина, то на хозяйку.
Трель мобильного оставила вопрос без ответа.
-- Извините, – Леон достал сотовый. – Да?.. Как?!.. Когда?!.. – в голосе мужчины появились звенящие нотки. – Да, конечно… я жду…
Стратег КЯ быстро поднялся из-за стола и отошёл к окну.
Оливия перевела взгляд на кухарку, собираясь ей ответить насчёт ужина, но та удивлённо уставилась на хозяина, ревностно прислушиваясь к каждому слову. Ливи против воли тоже посмотрела на Леона: он казался каким-то возбуждённым.
-- Да… Привет! – стратег КЯ даже не пытался скрыть радостную интонацию. – Как ты?.. Да… Я скучал!.. Представляю… Когда?.. – мужчина бросил взгляд на часы. – Да, конечно… Я пришлю за тобой вертолёт… Почему?.. Не знаю… Хорошо, как скажешь… Жду!.. До встречи!..
Леон отключил связь и довольно встряхнул головой, возвращаясь за стол.
-- Кто это? – подозрительно поинтересовалась кухарка.
-- Молли! – глаза мужчины возбуждённо загорелись. – Сделай самый шикарный ужин, на какой ты только способна!.. Если тебе нужны продукты из города, скажи Тревису пускай возьмёт вертолет!..
-- К нам что, королева Англии приезжает? – недовольно буркнула женщина.
-- И попроси Бранга, чтоб распорядился насчёт комнаты, – игнорируя насмёшку, сказал Леон.
-- У тебя будут гости? – Оливия с некоторым недоумением посмотрела на радостного стратега КЯ.
Она впервые видела, что б Леон так искренне радовался кому-то.
-- А?.. – мужчина казалось даже не расслышал, о чём спрашивала Ливи (погружённый в свои мысли, он с трудом воспринимал происходящее вокруг). – Д-да…
-- Так сколько будет гостей? – бесцеремонно встряла Молли. – Сколько приборов доставлять на стол к ужину?
-- Один.
Молли перевела вопросительный взгляд на Оливию. Ливи чуть заметно пожала плечами.
Поджав губы, кухарка начала собирать посуду со стола.

22 октября, среда. Норвегия, близ Домбоса, домик в горах, 18:00

Ливи заканчивала кормить Сандру, когда в холле послышался гул звонка, а вслед за ним голоса и легко узнаваемый шум вновь прибывших людей. Отложив бутылочку в сторону, Оливия вытерла ротик дочери и, немного подождав, осторожно уложила назад в кроватку. Глазки девочки сонно сомкнулись.
Забрав полотенца и молоко, Оливия вышла из детской.
В этот момент в конце коридора показались два быстро приближающихся силуэта. Один - безусловно Леона, а второй - выше и ширя в плечах… Ливи почему-то он показался знакомым. Едва идущие по коридору попали в полоску света, Оливия остолбенела не в силах оторвать взгляда от спутника стратега КЯ. Полотенце и бутылочка с остатками молока выскользнули из рук женщины, перед глазами всё потемнело и поплыло.
Мужчины одновременно наклонились, чтобы поднять упавшие предметы и протянули их Ливи.
-- Добрый вечер, – улыбнулся Этьен, беря безвольную руку Оливии и зажимая в её ладонь бутылочку.
-- Этьен? – растерянный взгляд женщины метнулся к Леону, пальцы машинально сжали полотенце. – Но как же… я думала, ты погиб…
-- Люди иногда воскресают, Ливи, – с холодной иронией отозвался стратег КЯ. – Тебе ли этого не знать?..
– И, не отрывая ледяного взгляда от Оливии, мужчина тихо добавил: – И тогда те, кто сильно по ним скучал, забывают обо всём на свете…
-- Есть вещи, которые лучше не помнить… – чуть бледнея, ответила женщина и, переведя взор на Шетардьё, натянуто улыбнулась: – Я рада видеть, что с тобой всё в порядке, Этьен…
-- Спасибо, – кивнул тот. – Так могу я всё-таки взглянуть на вашу малышку хоть одним глазком?
Шетардьё почему-то повернулся к Оливии, совершенно игнорируя Леона.
Ливи едва ни раскрыла рот от удивление, ошарашенная просьбой и тем, как вежливо и осторожно она была преподнесена.
Оливия вгляделась в лицо Шетардьё чуть внимательней. Казалось бы, всё осталось как прежде: то же лицо, те же жесты, манера наклонять голову… но в то же время что-то изменилось в мужчине. Что-то весьма ощутимое. Так бывает с людьми, пережившими сильное потрясение, которое заставило их измениться навсегда… меняется взгляд, выражение лица… обычно оно ожесточается, но в случае с Этьеном казалось, что наоборот - лицо его стало мягче, а резкость черт слегка разгладилась. И то, как он смотрел на Ливи… из его взгляда исчезли злоба и яростная ненависть…
-- Она только уснула, – Ливи собралась уже было отказать, однако, увидев в глазах мужчины искреннее огорчение, согласно кивнула. – Хорошо… если мы тихо войдём…
Шетардьё с готовностью закивал.
Оливия прошла в детскую, внимательно наблюдая за мужчинами. Они с улыбками и каким-то нежным совсем тёплым блеском в глазах ловили каждый вздох малышки. И если Ливи уже приходилось видеть, как преображается лицо Леона в такие моменты, то Этьен потряс её просто до глубины души.
Ещё немного понаблюдав за ребёнком и тихо перекинувшись парой слов, мужчины собрались уходить.
-- Пойдёмте ужинать, – предложил стратег КЯ.
-- Я перекусила пока была на кухне, – Оливия вежливо улыбнулась и, поправив полог кроватки Сандры, вышла вслед за мужчинами.
-- Тебе приготовили комнату, можешь подняться и через пятнадцать минут встречаемся в столовой, – обратился Леон к Этьену и, дождавшись, когда тот уйдёт, повернулся к Оливии: – Совсем не обязательно демонстрировать моим гостям неуваженье. Если тебе так в тягость наше присутствие, мы можем поехать поужинать в город.
-- Твоим гостям? – Оливия даже растерялась. – Я не собиралась ничего демонстрировать, но это же Этьен… я не хотела мешать вам…
-- Чем это ты можешь нам помешать?.. Ещё раз повторяю: если тебе неприятно наше присутствие, мы можем уехать…
-- Мы никогда особо не ладили… И вообще, это твой дом, Леон…
-- Все вышесказанное означает, что ты отказываешься ужинать с нами? – холодно уточнил мужчина.
-- Леон, я не понимаю, тебе так важно моё присутствие на ужине?
-- А я не понимаю, почему ты никогда не отвечаешь на поставленный вопрос?
-- Потому что ты спрашиваешь таким тоном, словно я страшно тебя оскорбила…
-- Разве я спрашиваю каким-то не таким тоном? – удивился стратег КЯ. – По-моему, я предельно спокоен.
-- Даже излишне…
-- А чего ты от меня ждала? Что я буду фальшиво улыбаться и притворяться, что всё в порядке?.. Актерское мастерство - это твой конёк!
-- Напрасно ты этого не ценишь. Было бы неплохо, если бы и ты сделал над собой усилие - всем стало бы гораздо комфортнее…
-- Так ты сделаешь над собой усилие и спустишься на ужин? – с вызовом спросил Леон.
-- Быть может мне надеть вечернее платье и сделать причёску?
-- Ради кого? – холодно усмехнулся мужчина.
-- Буду соблазнять подсвечники…
По лицу стратега КЯ пробежала тень:
-- Вот соблазнений, пожалуйста, больше не надо.
-- Как скажешь. Желание хозяина дома - закон, – жёстко отрезала Оливия.
-- Я заметил…
-- Это было очень мило с твоей стороны.
Чувствуя, что начинает раздражаться, Леон постарался взять в себя в руки, хотя не смог удержаться от ответной «любезности»:
-- Всегда рад услужить.
Внутри Ливи давно уже переполнял гнев, но она заставила себя мило улыбнуться и сделала книксен:
-- С твоего позволения… До встречи на ужине…

22 октября, среда. Норвегия, близ Домбоса, домик в горах, 18:40

Этьен бесцельно расхаживался по столовой, ожидая хозяев. Они оба запаздывали.
Первой появилась Оливия. Шетардьё обвёл женщину внимательным взглядом: маленькое бежевое платье-футляр без рукавов, круглый вырез, длина выше колена… ни таким ли был писк 60-х? "Всё возвращается на круги своя", – с удовольствием отметил Этьен.
-- Очаровательно выглядишь, – улыбнулся он. – Мне всегда нравилась Одри Хепберн…
-- В «Как украсть миллион»? – уточнила Ливи, проходя в центр.
-- Точно… Простота и изысканность стиля в одежде… В этом есть что-то космически притягательное… такое невинное и такое сексуальное…
Оливии вновь захотелось стряхнуть с себя наваждение. Эти слова не могли принадлежать Шетардьё. Она могла признать, что не знает Этьена и на самом деле в глубине души он милый и деликатный человек, однако эти слова и улыбка просто не могли предназначаться ей. Её-то он всегда ненавидел.
Ливи внимательно посмотрела на мужчину, ища подвох.
-- Мне казалось, что французы не любят голливудский кинематограф, – мягко заметила женщина, желая поддержать разговор и докопаться до истины.
-- Мне нравится Голливуд его «Золотого века», «чёрно-белые фильмы», Ингрид Бергман…
-- И Хемфри Боггарт, конечно?
-- Ну, разумеется… – губы, и что самое удивительное глаза, Этьена тронула улыбка. – В детстве у меня висел над кроватью постер с Риком Блэйном и героиней Бергман…
-- Илза Лунд… – широко улыбаясь, напомнила Ливи, постепенно расслабляясь в присутствии Шетардьё. – А мне в детстве всегда казалось ужасной несправедливостью финал фильма, я была так разочарована, когда она улетала от Рика с мужем…
-- Есть от чего разочароваться, – послышался из дверей прохладный голос Леона. – Но, видимо, так устроены женщины, что их тянет вернуться к мужьям…
Стратег КЯ быстрым взглядом прошёлся по платью Оливии и повернулся к Этьену.
-- Извини, что задержался… был срочный звонок…
-- Понимаю, дела «Красной ячейки» превыше всего, – добродушно усмехнулся Шетардьё.
-- О, нет, – категорично покачал головой Леон, жестом приглашая всех к столу. – С тех пор как мы виделись последний раз, многое поменялось… Я вообще, можно сказать, живу отдельной жизнью от КЯ.
-- Это что-то новенькое, – повёл бровью Этьен, наполняя вином свой бокал и бокал Ливи. – И что же теперь входит в обязанности главного стратега?..
-- Бывшего главного стратега, – со снисходительной улыбкой на губах поправил Леон. – Главный стратег КЯ теперь Лера.
-- Лера?!.. – Шетардьё изумлённо уставился на босса.
-- Да, твоя ученица оказалась весьма способной.
-- Постой-постой, я ничего не понимаю… Лаборатория Жака находится в твоём ведомстве и занимается К-экспериментом. Она что, уже не подчиняется «Красной ячейке»?
-- Скажем так, я внештатный консультант КЯ и могу заниматься, чем хочу…
Этьен устало растёр висок и удручённо покачал головой:
-- Кажется, я слишком много проспал в эти три месяца… – он быстро отхлебнул вина, словно это могло помочь ему прийти в себя и растерянно посмотрел на Оливию, точно просил подтверждения слов Леона.
Ливи была ошарашена не меньше Шетардьё.
-- Ты отошёл от дел? – наконец, решилась уточнить она, с признательной улыбкой принимая из рук Этьена вино.
-- Не совсем… – Леон, не глядя на женщину, поднёс бокал к губам.
В голове Ливи что-то щёлкнуло.
-- Прошу прощения, Этьен… но… какие три месяца ты спал? Разве ты не был с Леоном в Ливии и Турции?
-- Н-да… – утвердительно хмыкнул Шетардьё. – Там я и закончил свой крестовый поход…
-- Подожди… но я же помню, Леон и Пикет летали на твои похороны… Кого же тогда похоронили вместо тебя?..
-- Меня и похоронили, – чуть улыбнулся Этьен, вопросительно взглянув на стратега КЯ.
Тот безразлично пожал плечами, давая понять, что ему всё равно.
-- Ты слышала о клонировании?.. – осторожно бросил намёк Шетардьё.
Женщина онемела, переводя взгляд с одного мужчины на другого.
-- Это не такая уж сказка, – иронично покачал головой Этьен. – Просто подобные эксперименты держатся в строгом секрете или запрещены из гуманных соображений…
-- Но… но, насколько мне известно, суть клонирования в том, что рождается человек с точным кодом ДНК… но абсолютно самостоятельная личность… разве нет? – взгляд Ливи стал испуганным, она вспомнила все странности замеченные ею в поведении Шетардьё. – Ведь ты… это ты или нет?
Этьен вновь бросил неуверенный взгляд на Леона.
-- Ну, хочешь? Рассказывай, – буркнул стратег КЯ. – Мне какая разница?..
Оливия, сделав вид, что не обратила внимания на реплику Леона, повернулась к Шетардьё.
-- В своё время… – задумчиво начал Этьен, – а если быть точнее, после того как твой муж побывал в Отделе…
-- Он имеет в виду не Филиппа, а меня, – с тонкой усмешкой уточнил стратег КЯ.
Глаза Оливии на мгновение вспыхнули, но она тут же взяла себя в руки.
-- Ну, да… – немного смутившись продолжил Шетардьё, – так вот: у Отдела были разработаны новые технологии запечатления мыслеобразов… По сути - сканирование мозга. После такого сканирования можно было воссоздать виртуальную копию любого человека… Когда с Леоном проделали такой фокус, мы похитили разработчика этих технологий и заставили работать на себя… Так что во мне совмещены две технологии: технология клонирование, при которой память хранится на клеточном уровне, и технология воссоздания мыслеобразов моего мозга… Н-да… Не слишком непонятно?..
Оливия несколько секунд молча разглядывала Шетардьё, пытаясь поверить в услышанное. В голове просто не укладывалось, что такое возможно. Ей было и страшно, и в том же время любопытно узнать подробности. Но, похоже, Шетардьё ничуть не смущал этот разговор.
-- А как же твоё тело?
-- А что моё тело? Разве оно не в порядке? – лукаво подмигнул Этьен. – Чувствую я себя превосходно, все функции, как уверяют врачи, в норме… У меня, правда, пока не было времени убедиться в этом лично, но, я надеюсь, что в нужный момент инстинкты сработают как положено…
Мужчина расплылся в широкой белозубой улыбке.
-- Ммм… я в том смысле что… – Ливи смущённо поправила чёлку. – Я думала, при клонировании ребёнок рождается заново… а не сразу взрослым…
Шетардьё от души рассмеялся:
-- Оливия, ты насмотрелась псевдонаучных фильмов!.. На самом деле всё значительно проще: если есть возможность искусственно выращивать ткань, то не имеет значения, будет ли это всего лишь клетка или целый взрослый организм…
Взгляд Оливии оставался по-прежнему встревоженно-недоверчивым. Она не могла отделаться от ощущения, что всё это не более чем розыгрыш.
-- И человек остаётся прежним? Целиком и полностью тем же самым, что и был? Прежняя память, прежнее тело… даже хронические болезни… никаких отличий?
Её внимательный взгляд вновь впился в глаза Шетардьё, ища в нём следы прежней агрессии.
-- Лив, ну ты меня удивляешь!.. – скептически хмыкнул Этьен. – Откуда взяться хроническим болезням, если каждая клетка организма строилась заново?.. У меня даже пломб на зубах нет!.. Это совершенно новоё тело, но хранящее прежнюю информацию и чувства…
-- И чувства в том числе? – Оливия покосилась на Леона, который сидел за столом с совершенно отсутствующим видом, никак не принимая участия в разговоре.
-- Ну-у… во всяком случае, у меня осталась память о чувствах… Знаю-знаю, что я вёл себя не лучшим образом с тобой… но извиняться не буду, – совсем по-детски насупился Шетардьё. – Чувства ведь меняются с течением времени, кто знает, что я буду чувствовать к тебе ещё через три месяца?..
Бровь Этьена игриво взлетела вверх.
Леон, отхлёбывавший в этот момент из стакана минералку, даже закашлялся, посмотрев при этом на своего помощника, как на умалишённого.
Оливии слова Шетардьё показались весьма странными, однако она предпочла оставить свои сомнения при себе.
-- А вкусы, привычки? – продолжала настаивать она, машинально передавая Леону новую салфетку.
Стратег КЯ так же машинально её принял, кивнув в знак благодарности. Потом на мгновенье замер, взглянув на Оливию и тут же отвернулся.
-- Но ведь и они часто бывают приходящими, – возразил Шетардьё. – Ну, возьми хотя бы Леона… я помню, как он начал курить, когда вы с ним расстались, причём не просто табачные изделия…
-- А нельзя обсудить привычки кого-нибудь другого? – нахмурился стратег КЯ.
-- Или его ледяное спокойствие, – улыбаясь, продолжил Этьен. – Разве оно так уж неизменно, особенно когда дело касается…
-- Шетардьё! – резко оборвал Леон, предупреждающе покачав головой.
-- Вот про это я и говорю, – Этьен подмигнул Оливии, чем окончательно выбил её из колеи.
Подтрунивающий над своим боссом и весело болтающий с ней Шетардьё - это что же новая привычка?!
-- Вот как?.. А мне-то казалось, что он родился с командными нотками в голосе и невозмутимым лицом, – отозвалась женщина, качая головой.
-- Мне тоже много чего казалось, – со злобными интонациями, оборвал Леон. – А оказалось, что в этой жизни нет ничего долговечного и нефальшивого!
Взор мужчины, устремлённый на Оливию, потемнел.
-- Зато есть глаза, которые не могут распознать и оценить истину… – Ливи холодно встретила взгляд стратега КЯ.
-- Видимо, истина, запрятанная за толщей лжи, перестаёт быть истиной.
-- Истина - сколько на неё ни навешивай толкований и как ни извращай, остаётся единственной…
-- Угу, вот только как из тысяч выбрать эту единственную? – взгляд Леона потускнел, а на губах появилась презрительная усмешка. – А может, единственной и нет?.. Может, по сути, они все одинаковые?..
Оливия вдруг поняла, что речь уже идёт не об истине, а о ней самой.
-- Наверное, так и есть, – жёстко отозвалась она. – Так ведь легче думать, правда? Можно и не думать вовсе…
-- Гм… если б Леон не предупредил, что между вами всё кончено, я бы сам ни за что не догадался, – не смог сдержать улыбки Этьен, глядя на женщину.
-- Наверное, это неплохо, когда есть только память о чувстве?.. А ты был когда-нибудь женат, Этьен? – желая перевести разговор на другую тему, спросила Ливи.
-- Эээ… Нет!.. сначала не на что было содержать семью, а потом я оказался в "Красной ячейке"… она и заменила мне семью…
Взгляд Леона опустился в тарелку и он принялся усиленно делать вид, что занят ужином.
Если б совсем недавно Ливи бы сказали, что она и Шетардьё смогут находиться долгое время в одной комнате и при этом не поругаться, а даже больше - мило беседовать и исключительно своими силам поддерживать беседу за столом, при этом явно получая от неё удовольствие - она бы ни за что не поверила. Однако именно так сегодня и вышло. И Оливия, никак не показывая этого внешне, с некоторой долей страха смотрела на этого нового Этьена. Был ли он настоящим, осталось ли в нём что-то от прежней личности? Что сотворил с ним этот жуткий эксперимент, гарантирующий человечеству бессмертие?
Ливи не решалась смотреть на Леона, гадая, что испытывает, глядя на своё порождение, этот новый доктор Франкенштейн. Понимает ли, что натворил?
-- Хотя это, наверное, всё отговорки, – подумав, добавил Этьен. – Никого не любил, вот и не женился…
-- Возможно, это разумно: зачем жениться, если семья не будет на первом месте?
-- Не пробовала задать этот вопрос Филиппу? – скептически поинтересовался Леон.
-- У меня не было повода! – с вызовом бросила Оливия.
-- О, да… прости… Я забыл, что наш Святой Филипп непогрешим… Не даром же ты с таким трудом пережила его смерть?.. Или до сих пор не пережила?
Ливи побледнела, судорожно сжимая в руках вилку.
-- Не думаю, что я когда-нибудь забуду это… но, видимо, ты никогда не будешь способен понять меня…
-- Напротив, я всё прекрасно понял: как только объявился Райс, ты тут же забыла о новых клятвах, – процедил Леон.
-- Мне было, у кого поучиться умению забывать клятвы!
-- Вы извините меня, – осторожно встрял в разговор Этьен. – Я устал и лучше пойду отдыхать…
Шетардьё, отвесив лёгкий поклон Оливии, вышел из столовой.
-- Я тебе не изменял, – даже не взглянув в сторону помощника, проскрипел зубами стратег КЯ.
-- Неужели?.. А мне трудно подобрать другое слово, – поднимаясь из-за стола, сухо произнесла женщина. – Я не хочу говорить об этом… всё прошло…
Леон тоже поднялся на ноги, резко бросив салфетку на стол.
-- Прошло?.. А разве что-то было?! – не сдержавшись, мужчина перешёл на повышенные тона. – Впрочем - да, ты мне не изменяла!.. Я слишком высокого мнения о себе!.. Это не с Филиппом ты изменила мне, а Филиппу со мной!.. Изменяют ведь тем, кого любят, а я для тебя стал всего лишь временной заменой, чтобы забыть свою тоску!.. Я не имею права жаловаться: даже в нашем с тобой браке, твоим мужем оставался Филипп… извини, я должен был знать своё место!..
Внутри Леона трясло, словно в лихорадке. Ледяные глыбы стен, которыми он отгораживался от неприятных воспоминаний, рушились вокруг него, рассыпаясь в осколки, нещадно вонзаясь в сердце. Образ Оливии сделался почему-то мутным и нечётким.
-- Ты… ты сам понимаешь, о чём ты говоришь?! Твоя гордыня - всё для тебя! Это не ревность, нет… это даже не чувство собственника, в тебе говорит только одно уязвленное… униженное самолюбие, ничего больше!!! – Оливия бросилась к двери, чувствуя, что просто не в силах находиться в одной комнате с бывшим мужем.
Схватив с крючка в прихожей замшевый плащ, женщина выскочила из дома. Оказавшись за воротами, Оливия, запахнувшись в лёгкую не рассчитанную на длительные прогулки верхнюю одежду, направилась прочь от дома по дороге ведущей к ближайшему городку.
В голове Ливи всё мешалось и путалось. Её словно в ознобе колотило от слов стратега КЯ. И женщина почти бежала вперёд, стараясь уйти как можно дальше от дома.

22 октября, среда. Норвегия, близ Домбоса, домик в горах, 22:30

Леон с мрачным видом расхаживался по библиотеке, пытаясь выбрать какую-нибудь книгу. Однако едва он читал название, тут же забывал его, перечитывая вновь и вновь.
-- Оливия до сих пор не вернулась, – послышался голос Этьена за спиной стратега КЯ.
-- Мне плевать! – процедил тот сквозь зубы, даже не обернувшись.
-- Тогда отчего ты слоняешься по дому как приведение вместо того, чтоб идти спать?
-- Ещё рано…
-- Ну, смотри, как бы потом не было поздно, – укоризненно заметил Шетардьё. – На улице ливень, она ушла без зонта, без денег… до ближайшего города десять минут на вертолёте, тридцать на машине… кругом лес…
-- Заткнись! – рявкнул Леон, срываясь с места.
Выбежав в холл, он схватил со столика ключи от машины и бросился на улицу.
Однако стоило ему вставить ключи в зажигание, со стороны ворот послышались гудки и через некоторое время к дому подкатило маленькое «пежо», из которого вышел невысокий коренастый мужчина лет пятидесяти. Обойдя машину, он открыл дверцу и помог выбраться из салона Оливии. Женщина покачнувшись с виноватой улыбкой оперлась на предложенную руку. Сильно хромая, Ливи с помощью мужчины направилась к дому.
Леон, крепко выругавшись про себя, подошёл к прибывшим.
-- Что случилось? – обратился он к мужчине, поддерживая Оливию под второй локоть.
-- Плохая видимость… дождь… – начал объяснять тот, – я едва ни сшиб её… Мне очень жаль… простите…
Ливи почувствовала, как дрогнула рука стратега КЯ.
-- Ничего страшного, я же сказала, – поспешно возразила женщина. – Я сама виновата…
"Вот это уж - точно!" – буркнул про себя Леон.

Спустя ещё десять минут, Оливия, укутанная в тёплый плед, уже сидела перед Гизом, осматривающим её ногу. Леон стоял где-то за её спиной, так что она не могла видеть его, но не сомневалась, что мужчина сердится.
-- Переломов, трещин - нет, – констатировал врач, бросив взгляд на босса. – Связки не порваны, но сильно потянуты…
Оливия чихнула и зашмыгала носом.
-- Я перетяну, но ногу несколько дней лучше не беспокоить и не напрягать, – Гиз бережно переложил ступню Оливии на пуфик. – И на ночь лучше выпить обезболивающего, может немного дёргать…
Ливи благодарно улыбнулась, зябко кутаясь в плед.
-- Ещё где-нибудь ушибы есть?
-- Нет, всё хорошо… я только слегка подвернула ногу… – Оливия снова чихнула.
-- Так, и аспирин… – Гиз поднял голову на Леона. – Её нужно перенести в постель…
Мужчина кивнул и, не говоря ни слова, взял Оливию на руки.
-- Я сама… я могу дойти! – запротестовала Ливи, сжимаясь в руках Леона и стараясь не смотреть в его мрачное как грозовая туча лицо.
Стратег КЯ, не обращая внимания на её слова, понёс женщину наверх.
Зайдя в спальню Ливи, Леон прошёл к кровати и бросил её на постель.
-- Раздевайся…
-- Что? – Оливия жалобно вскрикнула, почувствовав, как острая боль прорезала лодыжку.
-- Я сказал: раздевайся… – мужчина подошёл к комоду и, вытащив оттуда наугад ночную рубашку, швырнул её на кровать.
Оливия перевела взгляд с сорочки на стоящего возле окна стратега КЯ.
-- Ты что же, будешь стоять и смотреть?
-- Именно.
-- Выйди, – Ливи протянула руку за ночной рубашкой.
-- Переодевайся! Немедленно! – Леон быстро подошёл к кровати и, стащив плед с женщины, взялся за молнию на её платье.
-- Нет!
Оливия дёрнулась в сторону, пытаясь перебраться на другую половину кровати, но мужчина, ухватив её за талию, подтянул к себе и, несмотря на яростное сопротивление, снял мокрую одежду, отбросив её на пол.
Взгляд стратега КЯ замер на странной полосе на плече Ливи. Леон, ничего не объясняя, перевернул женщину на живот.
-- Что это? – выдавил из себя мужчина, с ужасом рассматривая красные следы на спине Оливии.
Его рука непроизвольно коснулась одной из этих полос.
Оливия дернулась в сторону от Леона, перекатываясь на спину и закрывая грудь рукой:
-- О моде на садомазохизм слышал? – глаза женщины яростно полыхнули.
-- На что?.. Чего? – стратег КЯ ошарашено уставился на Ливи. – Что за чушь ты несёшь?!.. Кто тебя избил?.. Чем?.. Это следы от чего?
-- Господи, Леон… дай мне одеться! – Оливия дёрнулась из рук мужчины, хватаясь за ночную рубашку. – Это обычные царапины… меня чуть ни сбила машина, чего ты хотел?!
-- Лив, я что, по-твоему, идиот?! Этим следам несколько недель!.. Что произошло?!..
Ливи, путаясь и не попадая, натянула тоненькую, ни капли не греющую, ночную рубашку, успев за это время немного прийти в себя.
-- А ты об этом… я думала там синяк огромный после машины, а это, наверное, остались следы после Марицы… она понесла, – Оливия поправила бретельку и выразительно посмотрела на мужчину.
Стратег КЯ несколько секунд молчал, анализируя услышанное.
-- Опять лжёшь?.. – наконец, произнёс он. – Не надоело?.. Какие лошади в больнице?.. Может врёшь ты и убедительно, но логика тебя явно подводит…
-- Боже, Леон… зачем мне врать? Я пробыла в больнице всего неделю… а прогулки на свежем воздухе мне сами врачи прописали… не понимаю, что там такого страшного, – Ливи сделала вид, что пытается заглянуть за плечо.
-- Я видел много травм, Лив, так что хватит городить ерунду... Кто посмел это сделать?!..
-- Мне нечего больше сказать… я устала, у меня болит нога и я хочу спать, – Ливи завозилась на кровати залезая под одеяло.
Не говоря больше ни слова, Леон удалился в ванную комнату, прихватив с собой мокрую одежду и, вернувшись, принёс оттуда аптечку и стакан с водой.
-- Выпей, – мужчина протянул Оливии пару таблеток. – Гиз велел…
Женщина послушно исполнила указания, слегка кивнув в знак благодарности. Поставив стакан на прикроватную тумбочку, стратег КЯ вышел из спальни.
Проводив мужчину воинственным взглядом, Оливия закрыла глаза, с трудом сдерживая слёзы. Медленно повернувшись на бок, она свернулась в комочек и зажала ладошки между коленей. Воспоминания о том дне накрыли её с головой. Два месяца Ливи успешно обманывала свою память, запрещая себе думать и вспоминать, прячась в насущных проблемах и заботе по розыску Сандры. И вот защитного слоя - как ни бывало. Вспомнив полный ужаса взгляд Леона на её спину, Ливи не выдержала и расплакалась. Она так надеялась, что он никогда этого не увидит… не узнает… ей казалось, что легче умереть, чем признаться ему в том, что Филипп сделал.
Минут через десять дверь в спальню открылась, пропуская внутрь Леона и Гиза.
-- В чём дело? – с нотками испуга в голосе спросила Оливия.
-- Позвольте, я осмотрю вашу спину, – врач приблизился к кровати, склоняясь над женщиной.
-- Зачем? Со мной всё хорошо, – натягивая одеяло до самого подбородка, заверила его Ливи, силясь улыбнуться.
Взгляд женщины метнулся к мрачно стоящему за спиной медика Леону.
-- Я говорю правду, Гиз, я отлично себя чувствую и очень хочу спать… а те царапины на спине, им больше месяца и они прекрасно заживают, скоро совсем пройдут…
-- Что же это за царапины, которые заживают больше месяца? – удивлённо спросил врач.
-- Да врёт она, – хмуро процедил стратег КЯ. – У неё вся спина исполосована, словно её били!..
Оливия устремила умоляющий взгляд на доктора.
-- Разрешите, я всё-таки посмотрю, – настойчиво попросил Гиз.
Ливи отчаянно замотала головой.
-- Ты можешь её уговаривать до скончания века, она по доброй воле всё равно не согласится, – буркнул Леон, обходя кровать, и, взявшись за одеяло, потянул его на себя.
Но Оливия вцепилась в одеяло так, словно от этого зависела её жизнь.
Стратег КЯ скептически усмехнулся и, отпустив ткань, подсунул руки под Ливи, переворачивая её на живот вместе с одеялом.
-- Нет!.. Пусти!.. Пусти немедленно!.. – запаниковала женщина, забыв даже о боле в лодыжке.
Но Леон не обращал внимания на крики, спокойно задирая ночную рубашку Оливии и демонстрируя спину Гизу.
-- Ничего себе… – присвистнул тот, наклоняясь ближе и внимательно рассматривая следы. – Да её не просто били… судя по всему, её запороли чуть ни до смерти… это след жгута или ремня…
Перед глазами стратега КЯ всё поплыло, он наклонился к лицу Ливи, чтобы задать вопрос, но (увидев, что она плачет, уткнувшись в подушку) промолчал.
-- У меня есть хорошая гормональная мазь… способствует регенерации кожи, – Гиз порылся в своей аптечке и, достав тюбик, выдавил содержимое себе на ладонь.
-- Гормональная? А это не вредно? – насторожился Леон.
-- Это если внутрь - вредно, а на кожу можно, – отозвался врач, втирая мазь в спину Оливии. – Это всё, чем я могу помочь…
-- Спасибо, – одёргивая рубашку Ливи, поблагодарил стратег КЯ.
Гиз кивнул и, убрав тюбик в аптечку, вышел из комнаты.
Вытащив одеяло из-под женщины, Леон бережно укутал её. Затем сходил в ванную за грелкой и подсунул её Оливии под ноги.
Ливи всё ещё никак не могла успокоиться, продолжая то и дело всхлипывать.
-- Ну, теперь ты мне скажешь, что случилось? – присаживаясь на край постели, тихо просил мужчина.
-- Я упала с лошади, – упрямо пробормотала Оливия где-то среди подушек.
-- Гиз сказал, что это жгут или ремень… Гиз не ошибается в таких делах… Лив, почему ты не хочешь сказать, кто это сделал?.. Как и когда это случилось?
-- Мне не хочется об этом говорить…
-- Это случилось после больницы? Где ты жила? Кто это допустил? – продолжал задавать вопросы Леон. – Этот человек наказан? Ты заявляла в полицию?
Женщина ещё глубже зарылась в подушки и, закрыв уши, болезненно выдавила:
-- Всё прошло…
-- Прошло?.. – стратег КЯ крепко ухватил руки Оливии за запястья и отвёл их в сторону. – Если всё прошло, почему ты тогда вся в слезах?!..
-- Потому что тебе доставляет удовольствие унижать меня…
Леон притянул к себе Ливи, переворачивая её на спину:
-- Чем?.. Чем я унижаю тебя?!.. Я что, тебя бью?.. Изменяю?..
-- Зачем ты мучаешь меня? – поднимая глаза на мужчину, прошептала Оливия.
Стратег КЯ едва ни взвыл:
-- Да объясни, наконец, что я такого сделал?!
-- Ни о чём меня не спрашивай…
-- Замечательно!.. Когда я с тобой не разговариваю - ты злишься, разговариваю - злишься тоже!.. Определись, в конце концов, чего ты хочешь!
-- Пусти меня, – высвобождая запястья, потребовала женщина. – А ты можешь говорить о чём-нибудь другом?..
-- О чём?!.. Разве есть какие-то темы, на которые мне не запрещено с тобой разговаривать?!
Оливия молча смотрела на стратега КЯ.
-- Ты меня ненавидишь, да? – тихо спросила она.
Губы Леона приоткрылись, чтобы что-то ответить, но тут же сомкнулись вновь. Мужчина закрыл глаза и отвернулся.
Поняв его реакцию лучше всяких слов, Оливия опустила голову. Её глаза вновь набухли слезами.
-- Уйди… Уйди, оставь меня одну! – чувствуя, что сейчас не выдержит и снова разрыдается, Ливи оттолкнула от себя Леона, спихивая его с кровати. – Я не могу тебя видеть!!!
Сердце мужчины разрывалось на тысячи осколков.
-- Ты когда-нибудь любила меня? – вдруг спросил он, не поднимая глаз на Оливию. – Зачем?.. Зачем ты это сделала?.. Почему ты ушла к Филиппу?.. Неужели, наши отношения ничего для тебя не значили?.. Что я делал не так?.. За что ты меня так наказала?..
Женщина закрыла лицо руками.
-- Уходи, – глухо отозвалась она.
-- Ну, объясни… Я хочу понять: почему он?!.. Почему не я?.. – на последнем слове голос мужчины дрогнул.
-- Неужели ты не понимаешь… я не могла… не могла поступить иначе!.. Я верила, что смогу помочь. Что смогу удержать… что жизнь важнее…
Оливия подняла глаза, пытаясь отыскать в лице Леона хоть тень понимания и прощения.
-- Нет. Ты не можешь понять, я же вижу, твоё самолюбие не дает тебе покоя… наверное, я и правда, просто шлюха… – Ливи закрыла лицо ладонями. – Уйди, пожалуйста… мне тяжело… мне трудно в твоём присутствии…
До Леона, наконец, дошёл смысл вышесказанного.
-- Что?!.. – в шоке выдавил он. – Что?!.. Ты сделала это ради меня?!.. Чтоб спасти мне жизнь?! Ты отдалась Филиппу, чтоб меня не трогали?!..
Стратег КЯ почувствовал, как к горлу подступает тошнота.
-- Боже… как это грязно, – мужчина отвернулся к окну, уперевшись лбом в стекло, его плечи нервно подрагивали. – Да лучше бы меня живьём порезали на куски… Господи, почему ты не дал мне умереть тогда?.. – тело Леона содрогалось от беззвучных рыданий. – Как, скажи, мне жить дальше, зная, что этой жизнью я обязан твоему позору?..
-- Он был моим мужем, Леон. Он отец моих детей… – губы Оливии дрогнули. – Мне жаль, что я сказала тебе это. Прости.
Женщина перевернулась на другой бок, поворачиваясь спиной к стратегу КЯ. Ливи была не в силах объяснять ему разницу между «отдалась» и «взяли», да и не было в ней никакой уверенности, что Леон её увидит.
-- Ты извиняешься за то, что рассказала, а не за то, что сделала, да? – горько усмехнулся мужчина. – То есть, если б такая ситуация повторилась, то ты сделала бы всё точно так же?..
Стратег КЯ оторвал взгляд от стекла и обернулся. Оливия молчала.
-- Сделала бы, – вывел заключение Леон. – Он отец твоих детей… А я?.. Я?.. Как же я, Ливи?.. Я - не отец твоего ребёнка?.. И почему… почему верность мужу должна определяться наличием детей?.. Кто такое придумал?..
Женщина продолжала молчать.
-- Кого ты любила, Лив? Филиппа?.. Меня?.. Никого?
-- Ты предпочёл бы, чтобы я умерла, но сохранил мне верность?
-- Если бы знал, что моя измена убьёт тебя, то - да! Да, чёрт возьми!!!
Оливия твёрдо посмотрела в глаза мужчине:
-- Но ты жив, остальное мне не важно.
-- Проклятые гуманисты, – брезгливо поморщился Леон. – Именно поэтому наш мир разваливается!.. Из-за вашей нерешительности, страха нарушить устои!..
-- О чём ты?.. Какие устои, Леон?..
-- О том, что для вас важнее спасти жизнь, а не душу человека!.. О том, что из-за таких как вы, люди становятся несчастны!.. Оболочки без содержания!
-- Я и не рассчитывала, что ты поймёшь. Но если ты позволишь, давай закроем эту идеологическую дискуссию.
Оскорблённая до предела, Оливия поднялась с постели и, прихрамывая, ушла в ванную, закрывшись там.
Стратег КЯ ещё немного постоял и, услышав звук включившейся воды, вышел из комнаты. Послонявшись по дому около четверти часа, он снова вернулся в спальню Ливи.
Оливия всё ещё сидела в ванной, грея руки и пытаясь успокоиться.
Минут через десять Леон не выдержал, начиная беспокоиться.
-- Лив?.. – позвал он, громко постучав в дверь.
Женщина устало открыла глаза, тяжело вздохнула в жарком воздухе и, выбравшись из ванной, обернулась в полотенце и открыла дверь.
-- Ты почему так долго не выходила? – нахмурился стратег КЯ, пропуская Ливи в комнату. – У тебя температура?.. Как ты себя чувствуешь?
Заметив нездоровый румянец на щеках Оливии, Леон остановил её и коснулся рукой лба женщины.
-- Прекрасно, – чувствуя, что вся горит, отозвалась Ливи, стараясь избежать прикосновения.
-- Немедленно ложись в постель! – приказал мужчина, укладывая Оливию.
Стратег КЯ вышел и через несколько минут вернулся с микстурой в руках и поднёс ложку ко рту Ливи.
-- Вот, выпей…
-- Я здорова… ¬– глаза женщины слипались от усталости.
-- Ну, что за невыносимое упрямство?!.. Я не спрашиваю тебя! Это распоряжение Гиза! Пей!
Оливия осторожно принюхалась и, сморщившись, замотала головой:
-- Я не люблю мёд.
-- Иногда ты меня просто выводишь!.. Впрочем - нет, не иногда, а постоянно! Так ты будешь пить или нет?
Ливи хмуро посмотрела на мужчину, но, тем не менее, выпила микстуру.
-- И ещё Гиз велел намазать грудь этим, – Леон достал из кармана маленькую баночку. – Спусти полотенце…
-- Я… нет… я сама… – испуганно выдавила женщина.
-- Извини, но я тебе больше не доверяю.
-- Леон, я же не ребёнок.
-- Ты хуже! Ты - капризный ребёнок! Убери полотенце…
-- А ты - грубиян! – Оливия сосредоточенно принялась ослаблять узел на груди.
-- Чуть быстрее, – теряя терпенье, стратег КЯ сам помог Ливи спустить полотенце.
Женщина едва успела прихватить ткань, останавливая её на самом краю груди.
-- Довольно? – Оливия застыла, делая самую безучастную физиономию.
Леон взял немного мази и принялся аккуратно втирать её в тело, при этом всеми силами стараясь избегать встречаться взглядом с Ливи. Женщина почувствовала приятное тепло, волнами разливающееся по телу. Она с трудом заставляла себя сдерживать рвущиеся с губ стоны.
Случайно или умышленно, пальцы Леона зашли за край полотенца, спуская его ниже и продолжая круговыми движениями втирать мазь. Оливия замерла, задёрживая дыхание, взгляд слегка расфокусировался.
Дыхание Леона стало чуть тяжелее, а движение руки более настойчивым. Ливи порывисто вздохнула, её губы приоткрылись, чтобы остановить мужчину, но так ничего и не сказали. Рука стратега КЯ вдруг замерла и он испуганно посмотрел на Оливию.
Глаза женщины распахнулись, не менее испуганный взгляд метнулся к Леону и Ливи быстро дернула полотенце вверх.
-- Спасибо, мне уже лучше…
Мужчина рефлекторно коснулся лба и щёк Ливи:
-- Боже… Лив! Ты же вся горишь!.. У тебя жар!.. А почему ты дрожишь?.. Тебе холодно?
Оливия кивнула, пытаясь забраться под одеяла. Но холодные простыни, заставили её тело передёрнуться от холода. Вся сжавшись в комочек, Ливи обхватила колени руками, пытаясь согреться хоть собственным теплом.
-- Господи, Лив, ну, кто тебя просил бегать под дождём… Осенью! – мужчина с тревогой смотрел на неё, не зная как ещё помочь женщине.
-- Меня знобит, – пожаловалась она, поднимая на Леона воспалённый взгляд.
Стратег КЯ скинул ботинки и медленно опустился на кровать рядом с Ливи.
-- Ничего, малыш, ты поправишься… утром тебе станет легче, – касаясь губами её виска и обнимая Оливию, произнёс мужчина.
-- Обещаешь? – прильнув к нему всем телом, пробормотала Ливи.
-- Да… Лив, твоё полотенце мокрое… почему ты его не сняла? – Леон нахмурился, почувствовав прикосновение к своему телу влажного мохера.
-- Я забыла… брось его на пол, – глядя в глаза мужчине, прошептала Оливия.
Стратег КЯ сглотнул, нервно вздохнув, и неуверенно принялся распутывать полотенце, при этом изо всех сил стараясь не смотреть туда, где ткань обнажала тело женщины.
Отбросив полотенце подальше, Леон как следует укутал Ливи.
-- Одеяла холодные, – жалобно прошептала она, высвобождая одну руку и притягивая к себе мужчину за рубашку. – Согрей меня… пожалуйста…
Пальчики Оливии принялись расстёгивать пуговицы, правда, выходило не очень.
Стратег КЯ остановил руку Ливи и, замешкавшись на несколько секунд, наконец, решился: быстро сняв рубашку и брюки, он нырнул под одеяло к Оливии, прижимая её дрожащее тело к своему. Рук

Сообщение отредактировал Vladimir: Среда, 22 марта 2006, 19:03:25