Пленники Отдела. Россия.

Джест, спешал фор самых депрессивных личностей сяду и напрягусь просто не вижу восторженных реакции на продолжение, поэтому и нет вдохновения писать

Как такая реакция, пойдет?
Конечно же, надо продолжать!

Продолжать, фанф-крутой...мен нравится......и ужасно интересно....продолжать и точка!!!!!!!!!!!!!!!!!!

O'кей я продолжу. как только, так сразу спасибо

Со стороны могло бы показаться, что у меня все хорошо, но когда вечером я возвращалась в свою комнату и ложилась на кровать, из меня как будто вытаскивали пробку, удерживающую все мои чувства. Слезы текли из меня ручьем, и я не могла остановиться, пока не засыпала от усталости испытанных эмоций. Совсем как в песне - «И не замечают, как плачет ночами та, что идет по жизни смеясь».

С Натаном мы встретились на следующий день. Шеф назначил меня на внеочередную миссию, и я встретилась с оружейником перед отъездом на задание.
Он передал мне тонкую резиновую пластину.
- Тебе нужно просто приклеить ее на свой декодер.
- Он сработает?
- Обижаешь, детка.
- Спасибо, Натан.
Я чмокнула его в щеку, забрала оборудование для миссии и двинулась к выходу.
Задание было элементарным – мы ехали в один из ночных клубов города, чтобы взять Эдика Рубцова - наркоторговца, который был замечен в обществе Сабины Клермон. Эта женщина очень интересовала шефа в последнее время. Когда-то она жила во Франции и возглавляла студенческий филиал «Volonte de la majorite» (что-то вроде «Воля большинства»). Эта организация доставила немало проблем правительству Франции, Бельгии и Швейцарии в конце 90-х годов. Это были фанатики – они могли спокойно сжечь себя на Place de la Concorde или сброситься с Эйфелевой башни во имя «высшей цели». «Высшей целью» у них именовалось уничтожение врагов демократии, коими являлись члены парламента. По неподтвержденным данным члены «Воли» участвовали в организации подрывов поездов и похищении самолетов. Они вербовали в свои ряды хорошо обеспеченных людей, имеющих достаточные средства для спонсирования подобных проектов. Клермон занималась вербовкой ‘папенькиных сынков’ в Сорбонне, пока ее не обвинили в убийстве сына мэра Парижа. Она исчезла из страны. Через пару лет она объявилась в Минске, затем перебралась в Москву. Ее связи были многочисленны, ее интересы – безграничны. Ее видели в присутствии наркоторговцев и торговцев оружием, она интересовалась новыми технологиями производства и занималась продвижением никому не известных политиков к власти. Она вела активную деятельность в России, но никто не знал, чем конкретно она занимается.
Шеф намеревался выяснить это.

Клуб был особо пафосным. У дверей поминутно останавливались машины и хрупкие девушки в тонких кусочках ткани проходили под бдительным оком охраны мимо толпы мерзнущей молодежи попроще.
Наш лимузин остановился у входа. Денис раздавал последние инструкции. Моей задачей было контролировать внутренний периметр здания, поэтому я была одета соответствующе. Бриджи из тонкой кожи, полупрозрачная шелковая блузка с голой спиной, туфли из нильского крокодила и миниатюрная сумочка, в которую влез лишь миниатюрный Глок. Натан убедил меня, что металлоискатели его не заметят.
Макс был одет в затертые джинсы, рубашку с золотыми пуговицами и плотную кожаную куртку. Он одел темные очки, ухмыльнулся и убрал их в карман куртки. Он появился в Центре уже на конечном этапе нашего обучения, однако попал со мной в одну группу. Шеф был странно к нему расположен, какое-то время в раздевалках ходили слухи о том, что он его сын. Часто он был невыносим, но он отлично делал свою работу, несколько раз его ‘Беретта’ спасала мне жизнь.
Он вышел из машины, и со своей наглой ухмылкой подал мне руку. Я выскользнула вслед за ним, держась за крепкую ладонь. Мы прошли по ковровой дорожке, под восторженные взгляды замерзающей толпы. Охрана, с суровым видом наблюдающая как мы вышли из лимузина (личный автомобиль шефа), с не менее суровым видом открыла для нас двери. Макс с галантным видом пропустил меня вперед, сунул одному из охранников ‘на чай’ и мы прошли в клуб. Голые кирпичные стены были хаотично забрызганы золотой краской, мягкие ковры устилали пол, кое-где со стен свисали тонкие шелковые ткани, мягкие кресла и диваны были расставлены по углам, на низеньких столиках стояли кальяны, танцовщицы на высоких постаментах лениво двигались в такт музыке. Общий стиль клуба смешивал в себе восточные мотивы и либерализм Парижских пригородов. Людей было достаточно много, официанты выделялись на фоне танцующих высокими белыми чалмами и голым торсом. В конце зала виднелась небольшая сцена, на которой танцевала нагая девушка в обнимку с питоном.
- Повеселимся сегодня, - ухмыльнулся Макс, переводя взгляд с девушки на меня.
- Сначала проверь VIP-зал,- раздался в наушнике голос Дениса,- потом все вместе повеселимся.
Макс с сожалением пожал плечами и двинулся влево от сцены.
Я осматривала периметр, двигаясь в такт музыке, но пока все было спокойно.
Через минуту Макс появился из толпы. Он был один.
- Дэн, его нет.
- Значит он еще в пути. Осмотритесь там пока.
Макс ухмыльнулся.
- Что ты любишь осматривать, Вера? Я бы предпочел осмотреть бар.
Он подошел ко мне, обхватил за талию, его пальцы дотронулись до моей голой спины. Мы двигались в такт музыке. Сквозь грубую кожу куртки, я чувствовала пальцами ‘Беретту’, заткнутую за пояс его джинсов.
- Будь с ней аккуратнее, - он прошептал это, практически касаясь губами моего уха.
Он был выше меня почти на голову, поэтому мне пришлось обхватить его за шею, и притянуть ближе к себе:
- Давно хотела сказать тебе, Макс… - я выдержала театральную паузу,- иди к черту.
Я скинула его руки со своей талии и отошла к бару. Он так и остался стоять посреди зала, ухмыляясь и наблюдая за мной. Я отвернулась и заказала мартини со льдом. Когда я опять оглядела зал, он уже танцевал с какой-то нимфеткой, практически раздевая ее в танце.
-Имей совесть, Макс. Дело еще не сделано,- прошептала я в микрофон.
Через секунду он сел рядом, заказал водку и уставился на меня.
- Завидуешь.
Он не спрашивал, а утверждал.
- Иди к черту, - повторила я и ухмыльнулась.
Мое внимание привлек пьяный окрик слева от нас. Какой-то мальчишка (мне показалось, что я его знаю) еле стоя на ногах, подлетел к Максу и врезал ему по зубам так, что захрустели костяшки. Макс слетел со стула, но тут же подскочил как ошпаренный.
Парень прокричал прямо у меня над ухом «не смей лапать мою девушку» и, шатаясь, направился к VIP-залу. Макс хотел ответить на удар, но я перехватила его за рукав.
- Остынь, нам еще работать.
Он был разозлен, выпил стопку водки одним махом и заказал еще.
Я подозвала официанта.
- Принесите лучше льда, водки ему хватит.
У него кровоточила губа, и я протянула ему салфетку.
- Ты доиграешься, Макс. Тебя убьет подросток из чувства мести. Чтобы сказал шеф, видя, как ты попустил его хук правой? – прошептала я ему на ухо.
- Я не видел, как он подошел! Он будто из воздуха материализовался! – его голос был тверд, он пробормотал это со злостью.
Я спокойно потянула ему пакет со льдом, однако меня по прежнему не отпускало чувство, что я где-то видела этого пьяного подростка.
- Просто не высовывайся больше,- сказала я и подключилась к группе поддержки: - Дэн, что у нас с целью?
- Он только что приехал. Через секунду будет у вас. Он не один. С ним три охранника.
- Поняли, ждем.
- Встретим их в фойе. Там мало народу, - уже овладев собой, произнес Макс.
- Так мы не выйдем отсюда с ним.
Я взяла остатки мартини и сунула ему в руку:
- Просто вылей это на него.
- Чтобы мне еще раз дали по зубам?
Я взяла стопку водки, которую официант принес, не смотря на мою просьбу, и вылила ему на грудь.
- Они не захотят пачкаться.

Я встретила Эдика в туалете, когда он, матерясь по телефону, пытался одной рукой отмыть в раковине свою футболку.
Два четких удара привели его в бессознательное состояние. В дверях меня уже ждал Макс, два охранника лежали в коридоре.
- Третий?
- Отдыхает в зале. Я с ним поработал, - он ухмыльнулся. К нему возвращалось хорошее настроение.
- Принеси нам ‘выпить’.
- Ты ни минуты не можешь без выпивки…
Мы вышли из клуба, придерживая Рубцова под руки, потягивая пиво из пухлых бутылок и бессвязно меля какую-то чушь. Охрана клуба даже не посмотрела в нашу сторону.

В Центр мы приехали в четыре утра. Шеф встречал нас у выхода. Он был доволен исходом операции, но его волновал «непонятный инцидент». Он ‘пригласил' Макса к себе в кабинет, а от меня потребовал немедленного отчета.

Отлично! Очень интересно!
С нетерпением жду продолжения

Составление отчета не заняло много времени. Я разобралась с делами и уже собиралась, наконец, спать, как меня вдруг осенило. Я оторвала голову от подушки и резко села на кровати. Я вспомнила, откуда знала паренька, ударившего Макса.
Я быстро встала, надела джинсы и футболку, натянула кроссовки и вышла в коридор. Было около шести утра. Несколько рекрутов направлялись в столовую на завтрак. В Центре день только начинался.
Я быстро прошла по коридорам, свернула в системы. Здесь редко было много людей и в такой ранний час большинство компьютеров было свободно. Я пробежала пальцами по клавиатуре, нашла запись сегодняшней миссии. Почему я сразу его не узнала? Возможно, причиной было то, что мы никогда не встречались, однако не узнать его было сложно.
Я вошла в базу, но его данных там не было. Через какое-то время я нашла в архивах пару строк о нём, но больше ничего не было. Личное дело мне не удалось найти, где он жил сейчас я не знала. Я знала лишь его имя – Гроцкий Алексей Владимирович. Это был Ванькин брат.

==================================================================

Сегодня утром он опять проспал. Его тренер был суров к опозданиям. Он мог заставить его всю ночь чистить оружие, отжиматься или просто не позволял спать. В этот раз он устроил ему получасовой спарринг с самым крепким бойцом в группе. Несколько пропущенных ударов отпечатались на его теле болезненными синяками на ближайшую пару недель. Это можно было терпеть. Самый сильный удар здесь он получил месяц назад, когда увидел ее в главном зале.
Она работала за компьютером, спокойная, невозмутимая. Она совсем не изменилась. Те же черты лица, которые, пожалуй, слегка ожесточились, та же простая прическа. Он видел ужас в ее глазах, когда она заметила его взгляд.
Он не понимал, что происходит. Как она могла быть здесь? Она, человек, из-за которого он готов был терпеть весь этот кошмар, человек, ради которого он готов был провести всю свою жизнь в этом подземелье, человек, которому он доверял как самому себе.
Слезы в ее глазах. Он не поверил им. Он поверил спокойному и уверенному голосу тренера по вольной борьбе: «Она работает в Центре больше года. Ты – ее первое серьезное задание». И больше ничего. И звенящая тишина вокруг. Он был готов убить себя в этот день. Вместо этого он подрался с пареньком в группе только из-за того, что тот толкнул его в коридоре. Их разнимала охрана. Тренеру это не понравилось.
Тренер был порой жесток. Он мог оставить на его теле глубокие порезы от ‘учебного ножа’, который отличался от обычного только приставкой ‘учебный’. Он мог сломать ему ребро и на следующий день устроить групповой спарринг, он мог морить его голодом сутками и не давать спать. Раньше он терпел его только ради неё. Теперь можно было не терпеть. Теперь он знал, что она – одна из них, что если понадобиться, она лично пустить пулю ему в лоб и что меньшее, в чем она нуждается – в его защите.
Иногда к нему приходили воспоминания из прошлой жизни о том, как они дурачились, как любили друг друга, как были счастливы. Затем – осознание того, что для нее это была лишь работа. Он был готов вырезать себе всю память – это было бы не так больно, как переживать все вновь и вновь и знать, что это было ненастоящим.
Его заполняла злость. Именно это чувство теперь помогало ему выжить, именно оно сжимало его кулаки и управляло мозгом. Злоба вытеснила страх. Он со злостью стрелял в тире, со злостью участвовал в учебных миссиях, со злостью выходил на татами и со злостью бил противника. Тренеры не заметили злости, они отметили его усердие. Он был досрочно переведен на следующий уровень.

как постоянный читатель, могу сказать, что все очень здорово....а можно чуть-чуть романтики))))*Обнаглевший пользователь* хм....это просто так от себя .....а так очень интересно, пиши почаще и побольше

Окей, я постараюсь щас, они только помирятся и...