28 апреля, борт "Железной розы"

-У тебя есть основания доверять этому щенку?- снова проворчал граф, идя следом за Андре. –Учти, до поры до времени и Торрибио казался верноподданнейшим слугой Ее Величества.
-В наше время доверять нельзя никому, даже себе, - отрезала Леонора. -Мне – можно. А я знаю, что нужно делать. Сориентрируюсь по обстановке.
-Стойте, а вот и он… - проговорил Гарсия, заметив неподалеку Фан-Фана в окружении пиратов Вожанс. Был с ними и Торибио. По выражению гнусной физиономии наглеца ди Луна понял – испанца просто распирает от счастья. –Посмотри на эту рожу, Андре, - поделился он с любовницей своими впечатлениями. –Должно быть, в своих мечтах он уже видит себя капитаном «Железной розы».
-Тише…-предостерегла Леонора, приложив к губам указательный палец.
Тем временем Фан-Фан и Торрибио, приметив на свое счастье графа, двигались прямиком в их направлении. Несколько любопытных зевак обступили француза и испанца со всех сторон, и уже делали ставки.
-Дон Гарсия! – хитро улыбаясь, парень подбежал к графу. –У нас с сеньором Торрибио вышел спор, рассудите нас!
-Что? –Гарсия вопросительно сощурил красивые серые глаза.
-Он считает, что бак находится на корме, -противно захихикал Торрибио, указывая пальцем в сторону Фан-Фана.
-Я не считаю, я в этом уверен, - с невинной улыбкой пояснил Франсуа.
Пираты из окружения Торрибио грубо расхохотались.
-Какого черта ржете?- огрызнулся ди Луна. –Парень прав.

Торрибио вытаращил глаза. Этот французский прохиндей наверняка сговорился с любовником Вожанс, и они вместе что-то затеяли. Нужно держать хвост пистолетом, не ровен час, как мерзавцы пронюхали о покушении.
Однако, приятель Торрибио, косой и тощий как жердь, пират, ничего не понял. Конечно, он был редкостным идиотом, но в местонахождении бака не усомнился ни разу.
-- Н-не может быть… - пролепетал он, заикаясь. –Донья Андре… да скажите же вы, наконец, где находится бак.
-- Они правы! – неожиданно выпалила Леонора, изящным движением убрав с лица темную прядь.
-- Что? – не понял дурак.
-- Ты подвергаешь сомнению мои слова? – ее голос сорвался на крик. Один выстрел в голову, и тощий пират лежал на палубе без признаков жизни. Вокруг мертвого тела растеклась лужа крови.
Все пираты, кроме Торрибио, чья ненависть к Леоноре переходила все мыслимые и немыслимые границы, застыли в изумлении и тихом ужасе. Они знали, как рискованно вызвать гнев капитанши, и предпочитали слушаться ее.
-- Дрянь… - выругалась испанка, пнув труп ногой.
-- Что ж, если донья Андре утверждает, что бак находится на корме, значит, так оно и есть, - подобострастно взглянул на нее Торрибио и расплылся в широченной улыбке. – Ведь правда, прекраснейшая сеньора?
Леонора ничего не ответила, и прежде, чем она успела вытащить пистолет и прицелиться, Торрибио подошел к ней вплотную и ударил кинжалом чуть выше пояса. Женщине повезло – металл не прошел между ребер, и шансы выжить у нее были. Тем не менее, Андре почувствовала, что теряет силы, и почти без сознания начала медленно оседать на пол.
Арлетт видела все.
-- Какая же ты сволочь, Торрибио… - прошептала она, полными слез глазами глядя на раненую Вожанс. Быстрее, чем Торрибио успел сориентироваться в ситуации, она выхватила нож и с силой ударила его в спину. Оглушительный крик разнесся по палубе.
-- Чтоб ты сдох… - проговорила она напоследок, и подбежала к раненой Андре, над которой склонились Гарсиа и Франсуа. –Андре… милая… Франсуа позаботится о тебе.
Она умышленно оставила Андре на попечение Фан-Фана, чтобы уберечь возлюбленного от столкновений с пиратами. Арлетт очень любила Франсуа, и не хотела его терять.
-- Останься с ней, любимый, - шепнула Арлетт Фан-Фану, - а мы с графом добьем Торрибио и его приспешников… - с этими словами, она сорвалась с места и устремилась в самый эпицентр военных действий.

Через пару минут все было кончено. Несколько пиратов, пожелавших оказать сопротивление графу и Арлетт, корчились в предсмертной агонии на палубе. Пистолеты девушки еще дымились, а шпага Ди Луна была гораздо быстрее пиратских ножей. Он с честью выдержал испытание на прочность, тем более что рана возлюбленной разожгла в его сердце ненависть к предателям, которую можно было смыть только их кровью. К тому же на сторону защитников капитана встала часть команды, видя как Андре истекает кровью…
Фан-Фан после приказа Арлетт не зная что делать сразу пожалел, что не может разорваться. Ему гораздо больше хотелось вступить в драку, и избавить возлюбленную от опасности. Но у него на руках была истекающая кровью Вожанс… Что ему было делать, не оправдать доверия любимой он не мог. Подхватив женщину на руки Франсуа как можно бережнее отнес её в каюту. Пиратка все время порывалась взять оружие и продолжить схватку, но она потеряла много крови и была слишком слаба для этого. Француз аккуратно уложил ее на подушки и обнажив рану невесело присвистнул. Ничего хорошего она не предвещала. Поскольку в свою бытность цирковым актером Фан-Фану приходилось сталкиваться с различного рода травмами и ранениями он примерно представлял что делать. Кровь из раны перестала идти, но это не говорило о том, что не могло быть внутреннего кровотечения. Впрочем, судя по цвету крови – печень не была задета, к тому же рана была скорее поверхностной. Юноша тщательно обработал рану и довольно умело наложил повязку.

Прикончив последнего бунтовщика, граф ди луна вытер шпагу о его же штаны, и, подхватив на руки едва держащуюся на ногах Арлетт, отнес ее в каюту и аккуратно положил на кровать. Девушка очень устала, и ей очень нужен был отдых.
-А ваш доблестный француз, я смотрю, благополучно дезертировал, оставив на поле боя прекрасную даму... Истинный рыцарь, - криво усмехнулся граф, искоса посматривая на соблазнительное декольте красавицы. - Как-нибудь, при случае, скажите ему, что он - трусливая крыса, бегущая с корабля при первой же опасности.

-- Вы не должны так говорить, - Арлетт, словно ужаленная, подскочила с кровати, невзирая на свою слабость, но не дойдя до двери и двух шагов, оступилась и упала на дощатый пол. Граф учтиво подошел к девушке и помог ей подняться. – Я… сама просила его позаботиться о донье Андре, он очень любит меня, и сделал так, как я захотела! – воскликнула девушка, в любую минуту готовая броситься на защиту любимого. Ее прекрасные фиалковые глаза возбужденно горели. –Вам следует благодарить Франсуа за то, что он сделал для женщины, которую вы так любите! – она давно поняла, что граф ди Луна попросту ревнует свою Андре к Фан-Фану, но, как любая женщина, уверенная в постоянстве чувств своего возлюбленного, находила, что его подозрения безосновательны. В начале их путешествия у нее тоже возникли опасения, что Франсуа вздумает обратить свой взор на прекрасную испанку, но несколько слов любимого вновь вернули ей веру.

Фан-Фан, уложив забывшуюся сном Вожанс и укрыв её потеплее одеялом обыскал каюту в поисках оружия. Он довольно быстро обнаружил два дорогих пистолета в ящике стола и саблю, дамасской стали с тяжелым эфесом, явно не для изящной женской руки капитана.
Убедившись, что раненная спит он выскользнул из каюты и заперев дверь быстро направился на палубу.
Одного взгляда было достаточно, чтобы понять – победа осталась за ними. Они справился у одного из матросов, убиравших палубу куда делись Арлет и Гарсиа. Спустившись в каюту возлюбленной, застал её в объятиях графа. Франсуа пулей ворвался в дверь, и, подхватив любимую оттолкнул наглеца:
-- Не смейте к ней прикасаться! Она, хоть и ваша пленница еще не ваша собственность!

Сообщение отредактировал Alisa: Среда, 24 октября 2007, 10:15:55

-- Любимый, я уверена, что граф и в мыслях не имел ничего подобного… - медленно проговорила Арлетт, и с трудом преодолевая слабость, разомкнула объятия графа. – Я дурно себя почувствовала, и упала на пол, а дон Гарсиа помог мне встать, вот и все!
Появление Франсуа придало девушке новые силы, и, забыв о тяжелой стычке с мятежниками, результатом которой была пусть, поверхностная, но все же рана, Арлетт подбежала к возлюбленному и крепко обняла его, в надежде удержать от безрассудных поступков. На сегодня и без того уже много крови… Больше она не вынесет.
-- Расскажи лучше сеньору графу о состоянии капитана, - это напоминание графини относилось не столько к Франсуа, сколько к графу. Если ди Луна и имел в мыслях нечто недозволенное, то любовь к Вожанс, которая, несомненно, была сильна и глубока, должна была вернуть его мысли туда, где им следовало находиться.

При мыслях о любимой граф ди Луна переменился в лице.
-Спасибо вам, - сдержанно поблагодарил Гарсия-Мануэль француза. –Вы поступили очень благородно и… разумно, взяв на себя заботу об Андре. Возвращаю вам вашу очаровательную невесту… Слава богу, донья Арлетт не пострадала,- он нервно кашлянул, и развернувшись, вышел из каюты, в спешке хлопнув дверью.

Фан-Фан присел на койку и потянул к себе Арлет:
-- Любимая, мне надоело быть между молотом и наковальней. Тебе не кажется, что этот нахальный граф и взбалмошная капитанша не те люди, с которыми можно пойти в разведку?
-- Пожалуй, но что ты предлагаешь. Мы в открытом море, и сила на их стороне.
-- Теперь они хотя бы немного обязаны нам, я думаю самое время выдвинуть условия, и будь я проклят если они на них не согласятся!
-- Вожанс? Она не согласиться ни на одно твое условие!
-- Да, напрямую никогда. Значит, нам надо поставить такое условие, чтобы отказавши нам в нем, она тем самым позволила бы нам сделать то, чего мы собственно и добиваемся!
-- Что-то ты очень туманно выражаешься, милый. Я никак не пойму к чему ты клонишь...
-- Да, да... Именно так. У меня есть план, любимая и ты должна помочь мне его осуществить. Я поговорю с Гарсией, а тебе придется сделать вид, что ты его хочешь соблазнить.
-- ЧТО?
-- Не переживай я вовсе не хочу чтобы ты делала это на самом деле, просто это будет уловкой, остальное я беру на себя. Тебе не показалось, что граф влюблен в Вожанс не на шутку, я предложу ему верный способ подлить масла в котел ревности. Возможно Вожанс тоже клюнет на эту приманку, и...
-- И убьет нас обоих... - Арманда вовсе не желала рисковать, к тому же как любая женщина, она почувствовала неподдельный интерес со стороны Гарсиа в отношении себя. Играть в такие игры ей не хотелось, но Франсуа стоял на своем:
-- Нет, она захочет, чтобы мы покинули корабль. Я имею в виду себя, тебя и Гарсию. Кажется именно этого она добивается, он вовсе не нужен пиратке…
-- А если ты ошибаешься? Если что-нибудь пойдет не так?
-- Тогда и будем думать, а пока попробуем. Сидеть сложа руки тоже не годится, под лежачий камень вода не течет. Но это завтра, а теперь спать.
---------
ВД: Открываем новую тему. 29 апреля.

ВД. - Был у нас с Гадюкой вполне приличный совместный кусочек, жалко выбрасывать добро. Выкладываю.

Леонору разбудил звук открывающейся двери. Ослабленная и напуганная, она чуть слышно застонала, не силясь разомкнуть глаз, и вдруг ощутила мягкое прикосновение любящих пальцев к своей щеке.
-- Гарсиа… - слабым голосом прошептала она.
-Я здесь, любимая. Я всегда буду с тобой, поверь, - успокоил девушку граф, осторожно перебирая пальцами ее спутанные темные волосы.
Вожанс шумно вздохнула, понимая, что она не одна, и что есть на свете человек, на которого можно положиться.
-Как ты? – взволнованно спросил граф ди Луна.
-- Жива, как видишь, - Леонора не хотела показывать свою слабость. – Дай мне выпить, - наконец попросила она.
Со временем ее страсть к спиртному превратилась в зависимость, медленно, но верно приближавшую Андре к неизбежному финалу, и если на внешности прелестной испанки это еще не отражалось, ее силы и здоровье уже были подорваны беспорядочной жизнью.
-Не надо, мой ангел. Ты не должна губить себя, - твердо ответил граф, думая, что не разлюбит своей Леоноры никогда, и даже если она окончательно сопьется и утратит облик человеческий, в его сердце не будет места никакой другой женщине. Но все же он постарается вырвать возлюбленную из плена опасного пристрастия. Недавно Гарсия-Мануэль заметил, что сам стал пить значительно меньше, чем прежде, и весьма порадовался этому обстоятельству.
-- Пожалуйста, - не успокаивалась Вожанс. – Хотя бы ты не будь предателем…
Боль от раны была нестерпимо мучительной, и облегчить ее страдание было под силу только спиртному. Девушка прекрасно это знала, и при ранениях первым средством помощи для нее всегда был алкоголь.
Видеть, как исказилось страданием прелестное личико Леоноры, графу было не под силу, поэтому он, тяжело вздохнув, протянул ей бутылку с ромом. В глазах графа застыла боль.
Вожанс с усилием приподнялась на своем ложе, и, взяв в руки бутылку, уже хотела сделать первый глоток, но взгляд графа, обращенный на нее и исполненный самого искреннего страдания, застал ее врасплох.
-- Нет, - быстро прошептала она, сразу забыв о своей боли – такое ошеломляющее впечатление произвел на Андре этот странный взгляд. – Не буду. Я вытерплю, я сильная… Не хочу тебя мучить.
Она вернула бутылку Гарсии.
-Ты умница… - ободряюще улыбнулся Гарсия, и поцеловал ее влажные полуоткрытые губы. –Я буду тобой гордиться.
--Я больше не буду пить, обещаю, - клятвенно заверила графа Вожанс, как бы заново народившаяся на свет после его поцелуя. Она от души верила, что все именно так и будет. – Я хочу быть достойной такой любви, как твоя…
-Ты всегда была ее достойна, поверь мне, - возразил граф ди Луна, порывисто схватил ее руку и стал осыпать жаркими поцелуями. –И будешь достойна, несмотря ни на что. Никакие обстоятельства не вырвут из моего сердца любовь к Леоноре!..
Андре молчала, полными слез глазами глядя на графа и на редкость холодно принимая его поцелуи и заверения в вечной любви. Для нее уже давно миновала та пора, когда эти слова что-то значат, но Гарсии стоило верить, она это чувствовала. Разумеется, все это было бы прекрасно, если бы нежная и романтичная Леонора де Медина умерла в ней много лет назад, и в роскошном, соблазнительном теле погибшей не поселилась совсем другая женщина, полная противоположность прежней. Гарсиа еще не отдавал себе отчета в том, что влюблен не в Андре Фернандес, а в ее прошлое, в Леонору де Медина, и это было особенно неприятно…
Внезапно девушка почувствовала новый приступ острой боли, и не могла сдержать надрывного стона.
-Тебе больно? – негромко спросил граф, внимательно осматривая рану, и осторожно снимая с нее насквозь пропитанную кровью повязку. – Тогда… может быть, тебе и вправду лучше выпить и забыться глубоким сном? Ром снимет боль, и завтра ты проснешься совсем другим человеком…
-- Ладно, давай. Нет сил терпеть, - согласилась Вожанс.
Андре жадно припала губами к бутылке с ромом. Наконец, изрядное количество вернуло девушку в состояние равновесия. Боль значительно притупилась.
-Рана поверхностная, неглубокая, - говорил тем временем граф, накладывая новую повязку. –Жизненно важные органы не задеты, - он нежно улыбнулся, от души желая, чтобы его любимая не страдала и не чувствовала себя одинокой.
-- Спасибо… - еле слышно прошептала растроганная Леонора. По ее щеке медленно скатилась слеза.
Граф порывисто притянул Леонору к себе и припал губами к ее лицу, дабы своими жаркими поцелуями стереть слезы не только с прелестного личика любимой, но и из ее сердца.
От его близости у нее закружилась голова.
-- Не надо, - сама не зная почему попросила Вожанс. – Будь рядом. Просто будь рядом, но не прикасайся ко мне. Я слишком измучена… я хочу покоя, а не твоей страсти.