Грани любви или Большое сердце маленькой девочки

***
Желтый свет настольной лампы освещал сосредоточенные лица сидящих у стола в небольшом кабинете. Бархатные темные шторы не пропускали сюда даже лучика снаружи.
Хозяин кабинета выразительно звякнул стеклянным стаканом о графин.
- Выпей, Карло! Тебе надо прийти в себя!
Его собеседник, сидя в глубоком кожаном кресле, сделал отрицательный жест и резким движением ослабил галстук. От духоты, или от волнения, на его висках блестели жемчужинки пота.
- Он говорит, что его самая большая мечта – это убить своего отца! Как тебе это?
Нортон добродушно улыбнулся.
- Пустяки! Мало ли, что можно наболтать в такой ситуации! Он же еще ребенок… Просто вам обоим нужно время!
- Время? Вот, за то время, что я был далеко, и не мог опровергнуть ее слова, эта женщина сказала моему сыну, что меня нет в живых. Понимаешь? Все равно, что пожелала мне смерти!
Джейкоб пожал плечами.
- Вовсе это не все равно... Когда ты успел стать таким суеверным?
Но тот как будто не слышал вопроса, углубившись в собственные мысли.
- Что такого она могла сказать еще, что он теперь ненавидит меня всей душой, Джей? За кого она меня ему выдала – за порождение ада?!
- На пари: она не говорила ничего плохого…. Терри всегда любила тебя. Даже тогда, когда ты совсем этого не стоил!
Он вздохнул с явным оттенком упрека.
- Не смотри так, словно я совершил великое преступление! - Поморщился Карло. – Сотни людей так – сходятся и расходятся. Вы же с Симоной сумели наладить нормальные отношения!
- Да уж! – Невесело усмехнулся Нортон. – После того, как она выгнала меня из дома, и на три года запретила видеться с сыном! Фрэнк так плакал, когда я уезжал.... Помню, как я складывал вещи, а он стоял в дверях, и смотрел на меня сквозь слезы. Представь, он даже ни о чем не спрашивал!
- Ну, ты сам виноват! – Пожал плечами Карло. – Кто же бросает сейф с пистолетом и документами открытым, когда жена дома? Это хуже, чем любовницу притащить!
- Не знаю, не сравнивал… Тебе, конечно, виднее! А Симона все равно подозревала что-то, и, рано или поздно, узнала бы… Не мог я же я бесконечно скрывать от нее,что состою в Организации… Она же знала о тебе, и знала, что мы друзья… Сколько еще могло продолжаться неведение?
Ну, а потом она не дала мне даже слова сказать в свое оправдание. Кричала, что найдет себе другого мужа… Такого, при котором, по крайней мере, не будет бояться, что ее и ее сына застрелят или взорвут где-нибудь за углом! Я слушал ее, и смотрел на Фрэнка. Он плакал, так тихо и безутешно, как редко плачут дети в таком возрасте. А когда Симона обняла его, чтобы утешить и сказала, что скоро у него будет другой папа, гораздо лучше прежнего, он как будто задохнулся от страха, и посмотрел с такой болью, как будто вдруг узнал что родители от него отказываются и бросают! Ему было всего четыре года, а в его глазах было столько горя, что чуть не разрывалось сердце! Тогда я впервые, за все время нашего брака, вдруг с грустью подумал о том, что Симона – твоя родственница. Все-таки, все Моретти немного циничны!
- А все Нортоны – чересчур романтичны, если судить по тебе! – Улыбнулся в ответ Карло. – А еще очень любят строить из себя положительных героев романа и перебирать старый хлам тяжелых воспоминаний! К чему ты вообще заговорил про это? Сейчас же все в порядке. Вы с Фрэнком и Симоной постоянно переписываетесь и созваниваетесь, а на каникулы она спокойно отпускает его к тебе!
- Только потому, что я убедил ее, что стал теперь исключительно добропорядочным американским бизнесменом!
Услышав это, Карло расхохотался во весь голос, но Джейкобу было не до веселья.
- Впрочем, боюсь, этой иллюзии скоро придет конец! – Хмуро закончил он – Фрэнк – чудесный мальчик, но вошел в такой возраст, когда задают много вопросов. А вот держать рот на замке он пока не умеет.
- Чепуха, за эти годы многое изменилось! И отношение к нам теперь совершенно другое.
- Только, боюсь, не для Симоны… Впрочем, что это я? – Опомнился Нортон. – Ты вообще не видел сына до сегодняшнего дня!
-Да. И даже не представляю, что делать дальше. – Признался Карло с глубоким вздохом. – Ты не мог бы поехать со мной?
- К Терри? Нет уж, благодарю! – Джейкоб улыбнулся уголками губ. – В последний раз я получил от нее парочку крепких пощечин. Между прочим, вместо тебя! Да и ни к чему мне быть третьим лишним при вашем разговоре.
А может быть, нам вообще пока не нужно разговаривать? – Будто обрадовался Карло. - Я увидел мальчика, этого достаточно.
- Так ты никогда не наладишь с ним отношения! – Покачал головой друг. – Надо же, боится! Посмотрите на него! А, между тем, среди нашего молодняка ходят слухи, что Сицилийцу сделали когда-то операцию в Бостоне… удалили какой-то отдел мозга, отвечающий за эмоции. И поэтому, он, то есть ты, такой жестокий и бесстрашный!
- Смешно! – Карло поднялся с места и, пройдя по кабинету, на минуту задержался у зеркала, всматриваясь в собственное лицо. – Да и разве я жестокий? По-моему, нет!... Джей, а скажи… он похож на меня?
- Кто, Тонни? Есть что-то общее. Когда я навещал их в последний раз – ему было примерно полгода. И вот тогда мне показалось, что он просто вылитый твой портрет. Но с тех пор много воды утекло… Гены генами, но и от воспитания немало зависит! Да и взрывной характер – это точно от Терри!
- А как он одет… Ты обратил внимание на его ботинки?
- Я предполагал, что у них могут быть трудности. – Кивнул Нортон. – Много раз собирался помочь, но… ты же знаешь Терри. Более гордой женщины я не встречал в жизни. Она могла умирать от голода, но ничего не приняла бы от меня… Для нее, после всего случившего,
что я, что ты – все едино!
- Что ж так? – Прищурился Карло, опираясь рукой о край стола. – Ты-то в чем виноват?
- Ты знаешь. Я возил ей твои письма. Передавал, как ты ее любишь и скучаешь. Уговаривал еще немного потерпеть, а потом ты непременно приедешь, и у вас будет семья. А у тебя в это время были совсем другие планы! Короче говоря – я ей все время лгал. Просто, беззастенчиво, и с улыбкой!
- Ну, и что? Ты же просто передавал мои слова, и все. Не можешь же ты отвечать за меня!
Не могу. Вот только всю жизнь почему-то это делаю! – Он усмехнулся. – Ладно, не переживай. Если друзья не стоят друг за друга – зачем тогда вообще они нужны? А к Терри ты съезди. Поговори. Думаю, она поймет, что, что бы там ни было у вас в прошлом – сейчас ты нужен Антонио. А он – тебе. Если разобраться – ты тоже немало пережил ради этого дня. Приехал в другую страну, несмотря на все вопросы к тебе Международной Полиции. Решился на разговор с сыном. Можешь сколько угодно принимать веселый и независимый вид, но я вполне представляю, что ты при этом испытывал. Но ничего. Дальше будет легче – я уверен!
Он ободряюще кивнул в ответ на слегка растерянный взгляд Карло и крепко обнял друга. Потом, немного помолчав, обернулся к двери, и вдруг улыбнулся.
- А что, кстати, там делают наши наследники? Что-то их совсем не слышно!

***
В комнате с камином все больше темнело. Сидя на высоких старомодных стульях за круглым столом, мальчики некоторое время молчали, изучая друг друга. На каминную полку, где темнели заботливо собранные обломки деревянной лошадки, они оба старались не смотреть.
- Ты ходишь в школу? – Негромко спросил Фрэнк, когда молчание сделалось слишком затянутым.
- Хожу. – Буркнул Тонни, не глядя на собеседника. Больше всего ему хотелось спросить, когда ему позволят уйти из этого пугающего дома, но заговорить об этом с малознакомым мальчиком казалось Моргану слишком унизительным.
- А я пропускаю уже вторую неделю. – Вздохнул Фрэнк
- Что, болеешь? – Равнодушно спросил Морган
- Не-а. Просто школа моя далеко – в Палермо. Ты знаешь, где это?
- В Италии? Видел на карте. – Кивнул Тонни. – Так ты не американец?
- Нет, конечно! Разве не слышишь, как я странно выговариваю слова? – Фрэнк покосился на приоткрытую дверь за спиной. – Американец только мой папа. Я приезжаю к нему летом, когда в школе нет занятий, а в остальное время живу с мамой на Сицилии. Вдвоем.
- Я тоже. – Усмехнулся Тонни. – Только никуда не уезжаю.
- Я должен был уже вернуться домой. – Деловито объяснял Фрэнк. – Но мне не разрешают одному летать на самолетах. А папа много работает, и у него нет времени отвозить меня… Но мне сказали, что дядя Карло скоро возвращается обратно, и, наверное, возьмет меня с собой.
Он быстро и с любопытством взглянул на Моргана.
- Может, ты тоже полетишь с нами? Если теперь ты его сын.
- Я никуда не собираюсь улетать! – Отрезал Тонни, и внутренне похолодел при мысли, что этот человек, привыкший повелевать одним взглядом, может разлучить его с мамой и с домом. – И вообще, не нужен мне такой отец!
-Ну, и напрасно! – Фрэнк пожал плечами. – Он и мой отец тоже… немножко.
- Как это? – Недоверчиво нахмурился Тонни. –Я думал, что твой отец – тот тип, который стоял с тобой там, на улице. Разве нет?
- Дядя Карло – мой крестный отец. У нас считается, что жизнь слишком тяжелая и у каждого человека должно быть два отца, чтобы они лучше могли защитить его от опасностей. Знаю, здесь два отца – это, наверное, странно.
- Это лучше, чем когда нет ни одного! – Возразил Морган. – Хотя… лучше бы у меня его не было, чем знать, что он бросил нас с мамой!
- Дядя Карло – хороший… Веселый и добрый. Дома он часто приходит к нам в гости, потому, что он брат моей мамы. А когда им с моим отцом было по шестнадцать лет, они обещали друг другу, что тоже будут как братья… даже дали какую-то особую клятву. Отец мне рассказывал. И теперь они – друзья на всю жизнь. У тебя есть такой друг, чтобы на всю жизнь?
Тонни пренебрежительно усмехнулся.
- У меня вообще нет друзей! Только мама…
- И у меня нет. – Кивнул Фрэнк. – А хотелось бы!
Тонни ничего ему не ответил.
- Я думаю, дядя Карло мог бы быть очень хорошим отцом.
- Да? Ну, тебе лучше знать! – Морган встал и отошел к камину, повернувшись к собеседнику спиной. – Ты, должно быть, общался с ним больше, чем я.
- Нет, я тоже мало его вижу! – Вздохнул Фрэнк. – Понимаешь, у них с отцом, у обоих, такая работа, что они… они редко могут делать то, что хотят. Они как будто кому-то подчиняются… Поэтому он и не мог приехать к тебе раньше… Понимаешь, ему не разрешали.
- Кто не разрешал? – Насмешливо фыркнул Тонни, всем своим видом показывая, что не верит в такое. – Кто это мог ему запретить, если он хотел приехать к своему сыну? Я бы вот точно никого не послушал!
- Если бы он не послушал – его бы, наверное, убили. – Возразил Фрэнк негромко, но очень веско. И Тонни, вздрогнув, резко обернулся к нему. В его взгляде застыло тревожное недоумение перед новым для него миром, который он открыл для себя сегодня, но все еще не мог постигнуть.

***
На узкой лестничной клетке многоквартирного дома худенькая смугловатая брюнетка с длинными вьющимися волосами, кое-как, небрежно, убранными в простую прическу, нажимала кнопку дверного звонка. Постояла, прислушалась, и снова протянула руку к кнопке. Ей казалось, что она пыталась дозвониться целую вечность, прежде, чем за дверью раздались шаги.
- Сара, ну, сколько можно не открывать? Я уже подумала неизвестно что!
Женщинам на пороге устало зевнула и перевела взгляд с посетительницы на циферблат наручных часов и обратно.
- Прости, у меня громко работает телевизор. Я не ждала гостей сегодня… Тем более, думала, что ты уже в баре, в такой час.
- Какой бар, о чем ты?! – Почти всхлипнула гостья. – Скажи лучше – твои мальчики дома?
Сара растерянно теребила ярко-розовый ободок на пышной шапке осветленных волос с химической завивкой.
- Конечно. Только что с боем уложила их спать. Знаешь, им бы только смотреть все передачи подряд – от «Киножурнала» до кулинарного шоу. И наплевать, что кое-кому завтра в школу!
Она внимательно посмотрела на соседку из-под густо накрашенных ресниц.
- А что стряслось, Терри? Зачем они тебе?
Брюнетка слегка покачнулась от усталости, и прислонилась плечом к выбеленной стене.
- Антонио пропал.
- Как – пропал? Куда?!
- А ты думаешь, я знаю?! Он не приходил сегодня из школы. Обед стоит нетронутым, и его школьных вещей тоже нет!
- Так, Терри, успокойся! Хочешь, я принесу тебе воды?
- Нет, спасибо…
- Ох, уж эти мальчишки! – Покачала головой Сара. – В такой возрасте от них не знаешь, чего ждать. Наверняка, заигрался с приятелями до темноты в ручной мяч, или еще во что-нибудь еще, и забыл про все на свете!
- Он никогда так не делал! – Возразила Терри. – Когда я приходила к ужину, Тонни всегда ждал меня дома. Он не мог никуда уйти, нет… Сара, с ним что-то случилось!
- Брось, что могло с ним случиться?
- Не знаю… Боюсь, что может быть, ему встретились какие-нибудь плохие люди? хулиганы?
Сара улыбнулась.
- Тогда бояться надо не тебе, а хулиганам. Твой Тонни не из тех, кто дает себя в обиду!
- Я дозвонилась до его учительницы. – Не слушая, продолжала женщина. – Она сказала, что сегодня Тонни нарушил дисциплину, и она задержала его после уроков для воспитательной беседы.
- Вот видишь!
- Но уже почти ночь!
- Тогда подожди немного: я переоденусь, и мы поищем его вместе!
- Бесполезно… Я уже обежала все окрестные улицы. – Она сокрушенно покачала головой. – Я думаю, надо идти в полицию.
- Подожди, может… Да вот же он!
Последние слова Сара почти прокричала, изумленно распахнув серо-зеленые глаза. Удивляться было чему: поднимавшийся по ступенькам мальчик был растрепан, на лбу красовалась шишка, которую он тщетно попытался прикрыть прядью волос, а синяк потемнел и увеличился до размеров пятицентовой монеты. На ногах у него при каждом шаге скрипели новенькие кожаные ботинки с причудливой шнуровкой, которые абсолютно не гармонировали с заляпанными пятнами грязи брюками и разорванной рубашку. Коробку из-под ботинок, украшенную логотипом известной обувной фирмы, мальчик нес подмышкой и поначалу женщины не заметили ее.
- Господи, Тонни! – Бросилась Терри к сыну. – Что случилось? С тобой все в порядке?
Мальчик медленно кивнул. Казалось, он в задумчивости подбирает нужные слова.
- Но где ты был?! С кем? Не молчи, пожалуйста!
- Он был со мной! – Прозвучал уверенный голос.
Никто не заметил, как он появился на краю площадки. Красивый, уверенный, с лукавым прищуром золотисто-карих глаз.
Терри Морган вздрогнула всем телом, словно ее оглушил удар грома и, выпрямившись, застыла на месте. С разведенными руками и приоткрытым ртом.
- Только не падай в обморок, Тереза. Это, действительно, я!
- Мама! – Нетерпеливо дернул ее за руку Тонни. – У нас есть клей?
- Клей? Да, кажется, есть… - Растерянно пробормотала Терри, продолжая смотреть в одну точку. – Стоп! – Обернулась она к сыну. - Какой клей? Зачем он тебе?!
Мальчик смущенно продемонстрировал открытую обувную коробку.
- Тут… нам с папой нужно кое-что починить. – Он с сожалением вздохнул, и повернулся к мужчине. – Ты ведь поможешь мне?
- Конечно.
Он тоже смотрел на нее, пристально, не отводя взгляда. Смотрел, и улыбался. За эту характерную широкую улыбку, сияющую, будто на рекламном плакате, за отражение ее золотистыми искорками света из бархатных глаз оттенка темного шоколада, женщины всегда прощали Карло Моретти даже то, что нельзя было бы простить никому другому.