Пятая стадия

Она не поверила, пустой пентхаус, фото на полу – это совсем не доказательства его смерти, они это уже проходили, когда она носила под своим нелогичным кровоточащим сердцем его ребёнка. Коул столько раз возвращался, порой так стремительно, что она не успевала даже осознать потерю. Он говорил, что их любовь его держит, и она ему верила, если разобраться она ему всегда верила, но сказать боялась, иначе бы ее ненормальная от него зависимость стала бы еще очевидней. А она его любит – до зубного скрежета, до жгучей ненависти к самой себе, она же Зачарованная, она не должна его любить, она же такая сильная. Она же такая слабая, она же не только ведьма, но и женщина. Она его любит – значит, он снова вернется, он всегда возвращается, это их закон, основа их отношений, и иначе быть уже не может. И она снова будет его ненавидеть, убивать, посылать к черту и мучиться своей неправильной любовью. Говорят, отрицание – эта первая стадия при потере.
А потом проходит год, и он не возвращается, хотя по всем законом должен, по законам, которые они сами же для себя и выдумали. И Фиби злится, если бы у нее остались его личные вещи, они бы полетели в окно, говорят, это вторая стадия, но ей плевать. Их любовь его держит, а если он не вернулся, значит, не любит, это было односторонне расставание, но раньше ей казалось, что инициатором была она. То есть все слова, все романтические бредни («самое безопасное место» – рядом с тобой, как же пошло звучит, и как она могла на это купиться?), все было ложью. А она его ждала, наплевав на гордость, на сестер, доверившись глупому сердцу, ждала каждый день. И Фиби не просто злится, она злится с большой буквы, потому что для нее это сейчас единственный выход. Она в бешенстве, ее охватывает ярость, она хочет убить Коула своими руками. А потом она вспоминает, что она это уже сделала.
И Фиби начинает торговаться со своей потерей, говорят, это третья стадия, и это немного успокаивает, значит, она движется вперед. Если с этим парнем у меня не получится – Коул поймет, что нужен мне и вернется. Если я дам ему знак – он вернется, он обязательно вернется. Если я приду в склеп – он вернется, если я приду в пентхаус – он вернется, если я закрою глаза – он вернется. Если я склею наше разорванное фото, если найду кольцо, если, если, если… Если это он был тем «старым другом», то я закрою глаза на многие его прегрешения, только пусть он вернется.
Коул не возвращается, «если» заканчиваются внезапно и стремительно, это как удар под дых, только топором. И Фиби улыбается – отчаянно, так что зубы сводит, и кажется, что если ей внезапно прикажут перестать улыбаться, то она не сможет. Фиби улыбается, Фиби весело, Фиби выходит замуж за Купа, Фиби в беспросветной депрессии, и она бы уже давно бы поддалась ей без остатка, упав на самое дно, чиркнув по ненавистным венам лезвием, но она знает, что сёстры за шкирку ее вытащат из ада, и это единственное, что удерживает ее от последнего шага. Говорят, что это четвертая стадия.
После четырёх всегда следует пять, может не сразу, но следует, это очень простой закон, она уже ас по чертовым простым законам, которые ни черта не срабатывают. И она ждет терпеливо, усердно, она ждет долбанную пятую стадию долбанных двадцать лет. Очередной простой закон заклинивает на ней.
Он не мог просто уйти, он меня просто наказывает, он обязательно вернётся, он всегда возвращается. Я возвращаюсь к первой стадии, потому что никогда не смогу принять эту потерю. Теперь это – наш самый простой закон.