17 апреля, Тортуга, борт корабля "Летающий пистолет"

ВД: Собственно, скрывать имя корабля не имеет смысла – все равно узнаем! Достаточно перегнутся через борт и посмотреть надпись…
------
Фан-Фан обезоруживающе улыбнулся и осторожно пальцем отвел дуло от своего виска. Дышать сразу стало значительно легче. Чувствуя, что немного заинтересовал красавиц он как можно более непринужденно постарался завязать разговор на интересующую его тему.
-- А что это за посудина? Пардон – шхуна. Хотя я так же плохо разбираюсь в морском деле как и в любом другом, за исключением разумеется танцев. Танцы мой хлеб, моя соль, моя страсть и моя душа. Когда я танцую, разумеется с красивой женщиной… Собственно даже когда я танцую, то мне не важно кто моя партнерша, важно какой танец. Он сделал изящный пируэт и взял графиню под локоть (теперь Арлет была между ним и ее воинственной подругой) и продекламировал, как можно более проникновенно.
Да, танцы прелестью своей
В полете, в радостном порыве
Красавиц делают красивей,
Дурнушек делают милей.
Впрочем, не знаю как насчет других людей, находящихся на борту, а в вашем обществе мне не нужны гальярда и павана, чтобы быть сраженным вашей красотой! О, назовите же мне свое имя, прелестная нимфа! – он склонился в поклоне, почтительно поцеловав даме ручку.

- Вот что мсье или как вас как там. Мне сейчас не жо ороших манер. Не будите ли вы смущены, если я попрошу вас свалить с моего корабля по хорошему? - Ники лучезарно улыбнулась. "Красавцы-танцоры" просто по пиратским суднам не ходят.

Наблюдавший все это Джордж Стивенсон решил выйти из своего укрытия и вмешаться.
- так, месье как Вас там, - сказал он обращаясь к Фан-Фану. - Вы тут мешаетесь. Вы мешайте нашим поискам.

ВД: Ребята, мы кажется, уже в море, ранее оговаривалось...
----------
-- Франсуа Фарно, мадмуазель, если вас не затруднит! – вежливо напомнил Фан-Фан. У меня не такое длинное и сложное имя, чтобы его не запомнить. Возможно по какому-то чудовищному недоразумению я попал не на «Золотую Лань», а на Ваш корабль – и я готов немедленно его покинуть! Однако было бы слишком бесчеловечно, для такого юного и красивого капитана, как вы выбрасывать незадачливого пассажира прямо в море! Вы ведь, не какие-нибудь там пираты?!
Он быстро обернулся к Стивенсону и ответил ему, уже совсем другим тоном.
-- С вами мы не представлены, но если вы друг этих очаровательных дам, я прощаю вам столь бесцеремонное вторжение в нашу беседу. Хочу лишь отметить, что никому и не в чем я мешать не собираюсь. И если капитан этого замечательного судна позволит, я сойду в первом же порту, где вы собираетесь сделать остановку. Кстати, - он снова обратился к Ники, - куда вы направляетесь, может тоже на Мартинику – тогда я заплачу за проезд сполна.
«Ситуация осложняется», - размышлял Фан-Фан, на всякий случай встав спиной к борту и прикидывая пути отступления. «Похоже, юная фурия с пистолетом – это капитан корабля и, кажется, я ей не понравился. Появившийся так внезапно мужчина, явно на ее стороне. Остается только юная фея, но она до сих пор не сказала мне своего имени! Похоже, что это все же не торговое судно, там рады любому лишнему пассажиру».
Фан-Фан бросил на Арлет умоляющий нежный взгляд, призывая её, заступится за несчастного «учителя танцев».

Арлетт ободряюще кивнула "учителю танцев", и отвела его в сторону, собираясь кое-что рассказать. В который раз она кипела от ярости, возмущаясь отвратительным поведением Стивенсона. Почему этот дурак считает себя хозяином положения?
-- Послушайте, друг мой... - девушка мягко улыбнулась, по-дружески беря своего нового попутчика за руку. - Не обращайте внимания на этого человека, - она указала на Стивенсона, - никакой он нам не друг! боже упаси!.. Откровенно говоря, мне до сих пор не понятно, почему Ники взяла в плавание этого ублюдка, - она ничуть не кривила душой. Графиня в самом деле этого не понимала, считая, что ее подруга благополучно могла бы отделаться от стивенсона еще на берегу, в Порт Рояле, после того, как получила от него необходимую информацию. - Не берите себе в голову, что бы он ни говорил - это идиот, кретин, каких свет не видывал... Я многое бы дала за то, чтобы в один прекрасный миг этот олух царя небесного оказался на рее, подвешенным задницей кверху! Просто поражаюсь своему терпению... как я его до сих пор не пристрелила!
Тут девушка вспомнила, что до сих пор не назвала своего имени.
-- Простите меня великодушно, - проговорила она. - Дурацкая выходка этого урода настолько вывела меня из себя, что я забыла представиться вам - Арлетт, графиня де Реннепон. Если вы жили во Франции. то вы можете знать грустную историю графа Мариуса де Реннепона, казненного только потому, что король позавидовал его богатству... Я - дочь этого человека... Кто бы мог подумать, что дочь первого богача Франции, в один прекрасный день, окажется на Карибах? - вздохнула Арлетт, начиная предаваться грустным воспоминаниям о прошлом своей семьи.
Она повернулась к Стивенсону, и вытащила из-за пояса пистолет. Раздался выстрел. Пуля просвистела буквально над головой Стивенсона, оставив символическую дыру в его шляпе.
-- Это было предупреждение, - мрачно проговорила графиня, - первое и последнее. Если вы еще... осмелитесь сказать нашему другу Франсуа какую-нибудь грубость или гадость, знайте - эта пуля попадет не в вашу шляпу, а в вашу безмозглую голову! Я - графиня де Реннепон, и горе вам, если вы осмелитесь встать на моем пути!

«Какая решительная женщина! К тому ж, вот те раз – графиня!» - Франсуа повнимательнее всмотрелся в ее прелестное лицо и нашел, что она действительно похожа на аристократку. Историю ее отца он, разумеется, не слышал, т.к. был далек, неимоверно далек от людей ее круга. Пожалуй, только здесь, в Вест-Индии случай мог свести столь людей столь далеких сословий, как Франсуа и графиня де Реннепон. Правда, простота её общения несколько выбивалась из череды образов, связанных в представлении Фан-Фана с громким титулом. Однако это не смутило его, а наоборот приободрило. Теперь не надо долго подбирать выражения и строить правильные фразы, его поймут и простят, даже если он ошибется. Узнав, что его собеседница тоже француженка он перешел на родной язык, который по его глубокому убеждению больше подходил для общения с женщиной, чем сухой и черствый английский.
-- Арлетт, что за чудесное имя! Вы позволите мне звать вас так и только так. Арлет! Больше ничего не надо, громкий титул это грозное «р» и двойное «н» вашей фамилии разрушает всю простоту и очарование вашего имени, - вскричал он и еще раз порывисто поцеловал ее руку.
-- Поверьте, я еще ни разу не встречал девушки из благородной семьи, которая бы так непринужденно обращалась с оружием и так лихо осадила бы зарвавшегося нахала, как сделали Вы минуту назад. Я просто поражен и, пожалуй, уже благодарен судьбе, занесшей меня на это странное судно. – Фан-Фана уже терзали смутные сомнения. Он догадывался, что корабль пиратский и теперь только от его изворотливости зависит, пойдет ли он сегодня кормить рыб, или будет принят в это братство.
Он понизил голос и поинтересовался:
-- Вы не подскажете, как же называется этот корабль и куда он направляется. Да, и что имел в виду этот надутый индюк, говоря о том, что я могу помешать вашим поискам?

При виде Стивенсона глаза Ники округлились. "Вот те на, - подумала пиратка, - в аду не без черта."
- Простите, что прерываю ваш разговор, но мне с Арлетт нужно поболтать кой о чем. Что вы сдесь делаете, - вежливо как могла обратилась она к Фан-Фану, - я так же не понимаю, как и не понимаю причин вашего присутствия, - Ники посмотрела на Стивенсона.
- Пока можете оба оставаться на корабле. Вас, мсье, мы высадем в ближайшем порту. У меня для обоих ультиматум: если хоть один из вас скажет что нибудь, что мне не понравится, его ждетзавтрак у морского дьявола или в лучшем случае кляп и трюм. - Она усмехнулась. - Так что лучше вообще молчите.

Услышав ультиматум Ники, Фан-Фан внимательно посмотрел ей прямо в глаза и, не сказав ни слова, ловко вытащил у нее из-за ушка красный цветок, и с изящным поклоном подарил ей.
Пиратка изумленно приняла дар. Пока она вдыхала прекрасный аромат тюльпана, он воспользовавшись тем, что одна рука у нее занята нежно приставил другую её ручку с пистолетом к своему виску и крепко обняв девушку за талию, буквально закружил в сложных и легких движениях фуриозо (сродни танго).

"Что он делает?",- промелькнуло в голове Ники. Но ей было все равно. Незнакомец, похоже, сразил ее в миг. Своим танцем. В голове Ники пробегали обрывки из, как теперь казалось, прошлой жизни. Первая любовь, первый танец, - сердце мгновенно связало эти понятия с Фан-Фаном. И Ника, забыв про Арлетт и изумленно глядящего Стивенсона, продолжила танец, который с детства знала наизусть.

---------------------------
Вд. хе хе, вот и придется раскрывать биограффию Ники, а я так хотела поберечь еще

"Черт побери... да этому красавчику все равно, кого очаровывать! Какая женщина попадется ему под руку, с той и крутит роман!"
Первый раз в жизни Арлетт пожалела, что никогда не умела танцевать - ее мать, Сабрина де Фуа, почему-то не обучила ее этому искусству. В душе девушки зашевелилось какое-то странное чувство. ревность? нет, вряд ли - она еще недостаточно хорошо знает Франсуа, чтобы ревновать его. Скорее, благородное негодование и оскорбленное самолюбие. Графиня понимала - "учитель танцев" решил очаровать обеих женщин, дабы остаться на корабле, но в то же время ей было неприятно, что молодой человек, еще недавно рассыпавшийся перед ней в комплиментах, с такой легкостью переметнулся к другой. И куда только смотрит этот Стивенсон, еще недавно объяснявшийся Нике в любви? Значит, и вправду испугался угрозы...