№409.

Участник №1. Ну, где же ты, Жозефин?

Я получила свободу. В один прекрасный день Шеф вызвал меня в Поднебесье и сообщил о новой программе реабилитации.
-Твой срок истек, ты должна уйти. - Это звучало так двусмысленно. В этом чувствовалась угроза...
Вальтер услышал об этом впервые за свои 35 лет службы. Он посчитал, что у меня паранойальная паника, и на самом деле, он страшно мне завидует. Биркофф ничего не сказал. Его глаза слезливо моргали из-под очков, и он был полностью солидарен со своим старшим другом.
Они вроде бы и не слышали меня. Они видели только одну сторону медали. Но я слишком долго этого ждала, чтобы поверить в такое безоговорочно.
И я вернулась домой. Вернулась, чтобы собраться и уйти теперь отсюда навсегда.
За последний совсем недолгий период времени в моей судьбе уже происходили изменения подобные этому. Я вышла замуж. К счастью, мой муж оказался хорошим человеком и исчез из моей жизни раньше, чем успел наскучить. Я была лишена памяти и чувств. Я стала машиной по выполнению сложной эмоциональной работы по убийству против разбушевавшегося терроризма. Но я прошла и это. Я стала сильнее. А может, просто поняла, как мне в жизни повезло в том, что рядом со мной есть такой человек как Майкл, который спасет тебя в нужную минуту.
Да, эта программа - какой-то подвох. С другой стороны, меня легче убить непосредственно в Отделе, чем выпускать на волю, а потом гоняться за мной, как за диким зверем в прериях...
Все словно сговорились - отворачиваются, прячут глаза. Наверняка, новость уже облетела заинтересованные лица. А Майкл так далеко, в Сенегале.
Когда он вернется, мы скажем ему, - издевательски произносит Медлин, - и попрощаемся с ним от твоего имени...
Мой дом! Я уже пела ему дифирамбы, и мне так грустно прощаться с ним, почти так же как и с друзьями, оставшимися в Отделе. Здесь в этой кухне, в этой спальне, в моем доме я пережила самый большой и необычный кусок моей жизни. - Первые признания, первый обман, боль, разочарование, страсть, тяжесть утраты... В этих стенах произносились клятвы верности и возносились проклятия, они слышали стоны восторга, радостный смех и рыдания полные отчаяния.
Короткий стук в дверь. - Это Он.
Моя ладонь нежно ложится на монитор. Я хочу передать ему мое тепло и мои чувства. Майкл! Он появляется на пороге, закрывает за собой дверь... - Я пришел попрощаться, - произносит он.
Как много бы я отдала, чтобы он не говорил этого. В глубине души у меня даже зреет надежда, что он пришел сообщить мне свое обычное - "Все в порядке" - такое многогранное и правильное.
Но он прощается со мной, в который раз. Несколько прикосновений, робкие поцелуи, нежные объятия... Все это в последний раз, в очередной последний раз...
И вот я уже на воле. На свободе, которой почти 1,5 с лишним месяца. К ней так легко, оказывается, привыкнуть. В моей жизни происходит не так уж много изменений. Я веду практически оседлый образ жизни. У меня квартирка в обычном районе города, которую я пытаюсь сделать похожей на отделовскую. Я становлюсь такой же сентиментальной и меркантильной, как тысяча окружающих нас людей.
Я просыпаюсь в огромной слишком большой для одной кровати. Холодно! Сломался термостат, хотя возможно здесь его и не было. Камин не работает, отопление только через центральные трубы. Иногда приходится сидеть в пальто, но все отлично.
Мне снятся цветные сны, похожие на фильмы, которые крутят вечерами по телику - лес, речка, норовистая красавица лошадь; наездница, которая спешит к своему возлюбленному. Во всех моих снах присутствует Майкл. Я счастлива, что могу быть рядом с ним, я обнимаю его. А потом наступает утро, мираж рассеивается, и я понимаю, что его рядом нет. Огромное белое одеяло, которым спокойно можно укутать троих, греет только мое тело. Я поворачиваюсь и утыкаюсь носом в подушку. Кажется, Майкл все еще здесь, со мной, и, хотя я знаю, что это неправда, я продолжаю передавать ему космическую информацию своих чувств.
Но все же я счастлива. Каждый день для меня загадка. Я чувствую себя почти новорожденной, младенцем, который только пробует делать первые шаги в неизвестном ей мире. И окружающее уже начинает ей нравиться. Не надо никуда бежать, никто не сорвет меня среди ночи с места и не ворвется в спальню с пистолетом. Это здорово - валяться в постели и спать сколько влезет. И так весело от этого, что хочется танцевать. Теперь даже песни-ностальжи типа "Жозефин" Криса Ри я могу слушать без внутренних содроганий. - Это всего лишь песня. Меня зовут Никита. И я не имею к мифической Жозефин никакого отношения.
Я бегу на работу. Я теперь продавщица в магазине. Кажется, что более миролюбивой и спокойной профессии в мире не сыскать. Я пошла бы и воспитательницей в садик, но у меня совсем нету такого рода опыта. Я стараюсь. Мне хочется доказать всем, и себе в том числе, что я могу жить на свободе, я представляю из себя что-то, кроме машины для раскрытия заговоров и убийств...
Я спешу на работу. На лицо мне падают мелкие снежинки, которые тают у меня на лице и превращают в сосульки волосы. Пар вырывается изо рта. Чужое дыхание сбивается за моей спиной. Едут машины, стучат поезда. Жизнь бьет ключом. И наконец-таки, я нахожусь в самом центре этой такой желанной мне жизни.
И только один человек портит острую картину моих переживаний и новизны. Анри приходит ко мне с проверками каждую неделю. Каждый раз, как за дверью раздается его голос, мое сердце испуганно обмирает. Неужели это все? Он подшучивает надо мной, считает, что я продолжаю сидеть на двух стульях в ожидании возвращения, и это мешает мне приспособиться. Но я все еще боюсь поверить в неожиданно улыбнувшуюся мне удачу. Возможно, если бы прошло чуть больше времени, и Анри перестал строить бесконечные таблицы и графики на основании распланировки моего существования, моих ответов и собственных выводов. Я знаю, что это всего лишь его работа, но он заставляет меня попотеть...
В моей жизни появляется еще один человек. Друг. Он очень умный и смешной. Его изысканное джентльменство помогает выводить меня из тоски и задумчивости.
В воскресенье мы с Энди идем на концерт классической музыки. В программе произведения Шуберта, Генделя, Баха. Полифонии Баха мысленно возвращают меня во времена Отдела. Энди удивляется моим слезам, он думает, что меня так сильно тронула музыка. Она и величественна и высокомерна одновременно. По пути домой он делает робкие попытки меня обнять. Видя мой сопливый восторг, он намерен пригласить меня на балет в следующий раз. Это было бы превосходно!
Моя мать учила меня танцевать. Когда Роберта была не пьяна и не увлечена очередным негодяем, она показывала мне разные фигуры в танце. Мы кружились среди мусора и выкинутых коробок, и это было одним из самых приятных воспоминаний разделенного детского счастья. Это было так давно.
Я ни разу не видела "Лебединое озеро". Он удивлен снова, но ему только приятно самому открыть мне новый мир искусства. Он такой милый, что я целую его сама. И пусть он вовсе не герой моих грез, возможно, впоследствии...
Но потом все заканчивается. Практически в то же вечер. Прекрасная новая жизнь останавливается, и я, как в фантастических кошмарах, снова переношусь в мир интриг и войны Первого отдела и Центра на гране идиотизма.
У меня в квартире появляется Джордж - мерзкий тип из Центра. Его последнее сражение с Шефом окончилось не в его пользу и потому он намерен взять реванш. По его прихоти я должна убить Шефа. Он собирается избавиться от Пола Вольфа моими руками и знает, как заставить меня сделать это. В ход идут не только угрозы запереть меня обратно в отдел - появляется сказочка об отце, убитом руками Вольфа.
Это так наивно, что вполне может быть правдой. Теперь уже долг крови покарать убийцу отца - человека, который посадил мою мать на наркотики, чтобы она не задавала лишних вопросов, и рекрутировавший меня, в качестве вечного трофея собственного торжества. Можно ли в это верить? И есть ли у меня выбор - задачка не из легких!!!
Я не могу попасть в отдел - это равносильно самоубийству, да и не желаю, если честно. Мне нет дела, до склок Шефа и Джорджа, и я не хочу никого больше убивать. Все в прошлом!
-Поставь на окно бегонию, - велит он. - У тебя на обдумывание два дня сроку...
Что же делать? Мне нужен человек, которому можно доверять и с кем посоветоваться. В конце концов, тот, на кого переложить весь груз моих забот. И есть только один человек на свете, который поймет и поможет в столь щекотливой ситуации - Майкл!
Я выслеживаю место его парковки, и затаиваюсь в здании в долгом ожидании. И вот, наконец, он появляется. Он садится в свой автомобиль, практически запорошенный снегом, на непокрытую голову ему падают легкие снежинки, серо-зеленые глаза все так же молчаливы и разговорчивы одновременно. Мой Майкл! Как жаль, что я не могу поговорить с ним, услышать его голос, он придал бы мне сил сражаться за собственное будущее.
-Мне нужно поговорить. Помигай фарами, если сможешь вырваться.
Ну вот, сигнал я получила. Осталось потерпеть малость. Завтра в кофейне напротив промышленного парка... Он даст совет, так необходимый мне. А может это просто повод увидеться наедине и прикоснуться друг к другу?
Я притаилась в углу и вижу, как он приходит на согласованное место. Он такой высокий, красивый и серьезный. Мне кажется, я могу просчитать его годы по задумчивому и суровому лицу. Однако я видела это лицо не только опустошенным и тревожным - я видела эмоции, которые никогда не суждено увидеть любому другому смертному. Интересно, а что думает он о моем появлении?
Но додумать все варианты его радости или гнева мне не удается. Двое балбесов, выехавших из-за угла, пихают меня в бронированный грузовик, который, захлопнувши дверцы, везет меня в самое суровое место на земле.
Я знаю протокол, теперь - Белая Комната.
Но шеф не столь суров, его расспросы ничего не дают, не могу же я прямо в лицо заявить ему, какого черта я притащилась в Отдел.
Меня понижают в статусе, Шеф получает сатанинское удовольствие, унижая меня, но так ли еще обрадуется Медлин...
В комнату с ограниченным допуском приходят все мои друзья. Теперь говорит Биркофф, он почти обвиняет меня, то ли в трусости, то ли в глупости. Их совместное квохтанье способно довести меня до слез. - Ага, я такая дура, что позволила себе попасть, как кур в ощип... Откуда вам знать, что такое жить вне отдела. Сначала мы все ненавидим его, потом привыкаем настолько, что не можем без него жить. Мне нужен человек, с которым я могу не только покувыркаться в сене, как уверяет шипящий Вальтер. За этим дело не станет, в конце-то концов, все гораздо глубже и прозаичнее. - Трудно жить в мире, где тебя никто не понимает. Без человека, которому ты не можешь сказать - "А помнишь, как мы с тобой"; признаться в страхе, который мучает тебя по ночам; повиниться в жутком преступлении... Тебя просто не поймут. Даже тот, кого ты считаешь своим лучшим другом. Он - не из этого теста, он - не поймет, наоборот - отвернется. А мы все пытаемся казаться лучше, чем мы есть, особенно когда начинаем новую жизнь. Мне нужен такой как Майкл. Он пережил больше, он знает лучше, он уже проходил...
И вот дверь отворяется и входит мой любимый собственной персоной. Интересно, сколько времени он провел, ожидая меня в кафетерии, рассматривая квадратики на скатерти и обдумывая причину, которая могла бы меня вернуть.
- Зачем? - произносит он.
Как сложно. И снова все по новой. Влезать в долгие объяснения. Виниться, как проступившийся юнец?
Мои глаза встречаются с его глазами. Как он красив, как я могла жить без него так долго, обходиться всеми этими бесконечными днями и часами... Скучал ли он? - Возможно! Мне не нужна свобода, если я не могу быть рядом с тобой, - фраза почти избитая. Сколько раз я произносила ее, каждый раз вкладывая все новые и новые эмоции и нюансы. Я люблю тебя, люблю, люблю. Особенно когда ты так близко. Твои сказочные волнующие глаза, твои потрясающие волосы, почти забытое лицо. Мне кажется, усталость - это единственное, что освещает его.
Я заваливаю его вопросами, хотя за время отпущенной мне свободы успела перенять его манеру красноречиво молчать. Ничего нового. Конечно, новые схватки, новые битвы. Но теперь-то все, практически, с самого нуля.
Майкл отправляется на инструктаж. Я прикрепляю переговорное радио на кровать и вхожу в контакт с Джорджем.
- Я внутри, но мне нужна помощь... Выведите Шефа на позицию, иначе я умру раньше, чем его тело коснется пола.
Джордж пытается меня успокоить, но разговор с ним окончательно выбивает меня из равновесия. Наши оживленные диспуты с Медлин, Майклом, Шефом и даже Вальтером напоминают шахматные партии. А где-то в Отделе зримо присутствует человек, который будет помогать мне "убрать" Шефа.
Майкл? Это может быть только он. Возможно, Вальтер прав, и у меня на него паранойа. Но он ненавидит Шефа. Как много у него на это причин! Но зачем же втравливать меня? Что это - Вредность бывшего любовника? Уверенность в помощи бывшей пассии? - Нет, не то, не то…
Когда он входит в кабинет, я стараюсь позабыть, что он смотрит на меня с нежностью, что он это он... Пока передо мной Майкл, которого я ненавижу. Который занимается интригами за моей спиной, которому постоянно мало достигнутого, и от которого можно ожидать любой подлости. Я почти хочу, чтобы он признался. Чтобы он открыл карты, и я перестала блуждать в потемках и чувствовать себя марионеткой на ниточках. Пока такое только и происходит.
Я хочу, чтобы он отнял у меня пистолет, чтобы я была лишена возможности совершить непоправимую ошибку. Но Майкл молчит. Он подходит ближе и садится на корточки возле кресла, где я развалилась.
Дай ему волю, и он окончательно парализует мою. Нет, в этом он мне не помощник. Ну что ж. Видно так суждено, чтобы любимые предавали тебя в самую неподходящую минуту.
Уже ночь, когда в радио голос Джорджа взывает - Жозефина! Я вскакиваю. Ну и где же ты? Из укрытия вынут пистолет. На глаза вместо очков надевается полная уверенность в собственных силах и желание покарать: За отца. За нас с Майклом. За свободу...


Участник №2. Мнение Майкла.

Миссия в Сенегале не отличалась от сотен остальных - три группы в составе 5ти человек, протокол №1, протокол №18. Потери минимальные, отхождение по варианту Б... Я привык не останавливаться на кровавых подробностях операций, душещипательных сценах при поимке подозреваемого и прочем, не зацикливаясь и забывая об этом, как только грузовик отдела сворачивал за поворот от места дислокации. Все произошедшее за спиной оставалось уже в прошлом, а его, как говорится, не изменишь, и на него, как известно, не попишешь. Без подробностей, сразу после написанного рапорта.
Первое время моя черствость удивляла меня самого, теперь это, верно, моя козырная карта. Даже Никита старается придерживаться той же позиции, хотя она ей дается с трудом.
Весь мой жизненный путь привел к тому, что я мало чувствителен к любой физической и моральной боли. Меня трудно сломать. В жизни помимо (и раньше) Отдела существует только мой сын и Никита. Адам где-то далеко с матерью. Я не могу его увидеть. Но Никита - мое светлое солнышко. Она упряма и независима временами, но нежная и преданная почти постоянно. Она помогает мне примириться с этой жизнью и всеми временными трудностями. Придет время, и мы с успехом поквитаемся со всеми обидчиками!
Первое, что я узнаю по возвращении: Никита - подопытный в новой выдуманной только что программе Джорджа. Что это? - Очередной подвох Шефа и Медлин? Или куратор успел очухаться от нейросканирования?
Я мчусь к Никите. Неужели она опять как песок утечет из моих рук? Казалось, счастье уже так близко, что птицу можно поймать за хвост. Но нет, покой нам только снится.
Она открывает дверь не сразу. Опускает глаза. То ли стыдно ей, то ли неловко. Что сказать?
-Я пришел попрощаться. Я тебя не задержу.
Она придвигается ко мне ближе, прижимается к щеке. Ее волосы щекочут мне шею, пальцы проникают за воротник, губы ищут мои...
Боже, что с нами происходит? Я, наконец, начинаю реально понимать, что теряю ее. Возможно, она больше не обнимет меня, ее голова не будет покоиться на моей груди, она не прибежит за советом, не брякнет очередную глупость с видом умной девочки... Как обходиться без нее, зная, что она уже не вернется. Я не могу помешать ей. Она опять покидает меня. Боже, какой я был идиот, и сколько драгоценного времени потерял. Картинки прошлого так и мелькают перед глазами:
Ее губы произносят спокойное и самоуверенное - "я разлюбила тебя". Это уже не она, но это страшно. Также как пропажа Симон, внезапная болезнь Елены, потеря Адама... Совсем недавно я понял, что мое сердце все еще живо, благодаря ей - временами дурашливой, временами мудрой . Она старается быть со мной рядом в тяжелые минуты и я не могу не оплатить ее долг.
С ней далеко не все так изумительно, как она пытается показать. Последствия нейросканирования Гельмана чудовищно изменили ее личность... Не в силах примириться - я вернул ее. Пробиться в ее опустевшее сердце оказалось не так просто, столкнуться с Никитой, которую сам обучил и которую невозможно разжалобить - почти опасно. Но я вернул ее прежнюю, по большей части, эгоистично для себя одного. Без ее слов "я люблю тебя, Майкл", я не знал покоя. Мне незачем было жить без нее...
И почти сразу после всех этих ужасов шеф выдает ее замуж. И снова столько пережито, столько недопонято. По своей душевной мягкости Никита прониклась к нему симпатией, почти привязалась к этому парню - редкому мерзавцу и пройдохе. Она защищала его, беспокоилась как мамаша за младенца.
А когда он покорно ушел из ее жизни, она продолжала хранить ему верность. Меня с ума сводили мысли о том, что она ежедневно ложилась с ним в постель, но я запретил себе думать об этом. Я должен был спасти ее...
Теперь Ник свободна. Практически, сбылась самая большая взрослая мечта нашего Отдела. Работает продавщицей в книжной лавке. И это Никки - которая, за всю свою жизнь прочла не больше десяти книг. Носит очки (и они совсем не портят вид ее как всегда оживленной мордашки), но не знаю зачем, то ли для важности, то ли появились проблемы со зрением. Живет в квартире, снимаемой в малооживленной части города. Там огромные окна, солнце с утра способно осветить почти каждый уголок; цветы в горшках придают жилищу уют, а полное отсутствием жалюзей позволяет любому любопытному заглянуть и внутрь дома и в душу его хозяйки, которой больше нечего скрывать и от кого-то скрываться. Наоборот, она сама открыта для мира, который начинает для себя открывать вот с таким же огромным окном...
Конечно, место жительства Никиты и ее теперешняя деятельность держались под большим секретом, в особенности от меня - несчастного Ромео. Мне категорически не разрешалось выходить с нею на контакт, но я бы и не подумал слушаться этих дурацких приказов. Все секретные донесения я перехватывал, и был в курсе почти всех ее дел. Это успокаивало меня. Я знал, что с ней все в порядке и не хотел ей мешать. Такой шанс больше не повторяется, следовало дать его человеку, которого любишь больше жизни.
В последнее время у нее появились контакты особого рода с одним парнем. Он мог быть моим возможным приемником. И у меня сводило от злости скулы. Тем не менее, там за стеной отдела жизнь шла, она больше не пересекалась с жизнью Никиты; и она должна была попробовать начать все сначала. Именно такой мягкотелый слизняк как Грей, или этот Энди и нужен был ей там. Мне оставались воспоминания.
Три года назад ее хотели отсеять. Отдел точил на новобранца Жозефину "большой зуб" из-за провала с Лигой Свободы и изобретателя новых видов бомб. Я дал ей уйти, и она полгода провела на свободе, пока я сходил с ума от волнения за нее и бешенства на собственную глупость.
Времена изменились. Никита больше не нуждалась в моей помощи. Она начала жить своей, отличной от Отдела жизнью. Я мог только следить за сводками донесений и видеть некоторые видеозаписи ее времяпровождения: Никита в магазине общается с клиентами; Никита ходит в продуктовый и вещевой магазины; Ник задумчиво стоит у окна...
Не знаю, как долго я бы выдержал, может сорвался бы в один день. И, стоя на коленях у порога, умолял бы простить мою глупость, принять с распростертыми объятиями и подарить свою вечную любовь. Да и видеть самого себя коленопреклоненным было бы весьма красноречиво.
А потом она появилась сама. Существует мнение, что наши мысли могут материализоваться, а самые заветные желания могут быть услышаны и поняты другой контактной стороной.
Зима выдалась неожиданно снежной. Я уселся в машину, включил двигатель и дворники. На замерзшем лобовом стекле проявилась цифра 89,7.
Что это - шутка? Вроде никого.
Из настроенного радио послышался голос Никиты - суховатый и твердый. Что-то случилось!
Завтра в кофейне все выяснится.
Но она не пришла. Может, передумала. С утра проблема не показалась ей достаточно серьезной для того, чтобы ставить свою свободу на кон. Надо заглянуть в сводки, относительно новостей.
Но в центре становится ясно, почему именно она не пришла. Биркофф смотрит на меня с вымученной улыбкой и бешено вращает зрачками. Вальтер безо всяких переходов брякает, что Никита вернулась. Странно, почему все же она не посоветовалась со мной прежде.
Она смотрит на меня диким волчонком. И ее губы повторяют то, что и так видно: она все еще меня любит. Руки тянутся погладить ее по голове - мы снова рядом. Но мне пора на инструктаж.
Никита понижена в статусе. Причина ее возвращения все еще мне не понятна и я, что совершенно необычно, с трудом понимаю говоримое на инструктаже.
Потом я возвращаюсь и есть чему удивиться. Никита, задрав ноги в джинсиках, в надвинутом на глаза капюшоне сидит в моем кресле.
Разговор состоится.
-Ты знаешь, где ты должна быть?
Но она еще больше разъярена, чем прежде. Рядом с ней пистолет. Откуда?
Она обвиняет меня в чем-то, кажется, предательстве.
Уходит Никита - врывается Медлин.
-Никита пыталась убить шефа.
Редкий идиотизм! Она пытается выведать у меня причины. Тоже на два фронта работает. Но, думаю, она более преданна Шефу, чем может быть его возможному преемнику, чем, возможно, думает сама. И все любовь!
Осталось немного. Мое время придет, я не буду его обгонять. Никита уже вернулась. И если она еще не испортила все окончательно, мы еще поборемся за свои чувства.
Но кто же предатель? Кто подкинул ей пистолет? И настроил так ловко, найдя ее слабую струнку? - Только тот, кто прекрасно знаком с психологией и знает множество разных импровизаций. А как ловко и вовремя Медлин спасла Шефу жизнь! Их отношения, кажется, слегка отошли от идеальных. И, таким образом, она закрепила позиции, и, в то же время, показала, как слаб и доступен Шеф, в качестве мишени. Однако Ники, думаю, не скоро оправится от внушений об отце. Как же она легковерна, глупышка!
Снова операция. Антверпен. Ночь. Три группы по три человека выходят на позицию. Дислокация первой группы - склад боеприпасов. На всю операцию уходит, как задумано - 18 минут. Готово! Взрыв. Грузовик скрывается за поворотом. Потерь нет.


Участник №3. Разговорчики руководства.

-Да, Джордж. Хорошо, Джордж!
Шеф сердито хлопнул крышкой сотового и, снова опустив его в карман пиджака, повернулся к стоящей прямо за ним Медлин.
-Что он хочет? - напряженно спросила она.
Ш: Отпустить Никиту.
М: Именно ее?
Ш: Он настаивает. И как раз теперь. Что вы думаете? - вместо ответа спросил он.
М: Вероятно, нужно.
Ш: Но зачем? Ненавижу бродить в потемках.
М: Как и все мы... Скоро узнаем. Кстати, она уже поднимается.
Они оба слаженно, как два давно работающих и отлично понимающих друг с друга человека повернулись к дверям. Никита поднялась в Поднебесье и теперь смотрела на руководство Первого Отдела тем же насторожено-опасливым взглядом, который только что метал неудовлетворенный тайнами Шеф и его спокойная обычно подруга.
Ш: Твое время в Отделе вышло. Ты должна уйти.
Н: Как прямо сейчас?
Она подозревала подвох, но к этому оказалась явно не готова.
Ш: Да.
Шеф получал удовольствие, запугивая ее еще больше. Медлин решила вступить в разговор и отпустить страхи, которые мгновенно начали терзать разум Никиты вопросами.
М: Это пилотная программа Центра. Мы выбрали тебя.
Ш: Ты уходишь и обрываешь все контакты с Отделом и его людьми.
Н: А Майкл. Он знает?
Ну, почему эта девочка всегда все портит? Можно подумать, мы позволим вам уйти вместе. Может еще еды на дорожку собрать?
Ш: Он в Сенегале. Вернется - узнает.
М: Мы попрощаемся с ним от твоего имени, - не удержалась от укола Медлин.
Никита метнула на нее полный ненависти и растерянности взгляд и, повернувшись, спустилась по ступенькам.
Ш: Что вы об этом думаете?
М: Поживем - увидим.
Ш: Мне кажется, нам не стоило быть столь ... нетерпимыми. В конце концов, чувства молодых вполне можно понять. Вспомните, какими мы были на их месте.
Ш: Вряд ли, Пол эти воспоминания имеют под собой почву. Меня всегда раздражала эта "сладкая парочка". Их желание все делать вместе, спасать друг друга из трудных ситуаций и ставить собственные отношения выше интересов Отдела. Все имеет границы. Мы не в летнем лагере. Каждый человек должен уметь самостоятельно выжить в нашем мире. Особенно в мире Первого Отдела.
Они помолчали.
Ш: Я думаю выпускать Никиту слегка опасно. Она как бочка с порохом. Почти непредсказуема. Ее любовь к Майклу, ее ненависть к Отделу и нам имеет крепкие длинные корни. Я не думаю, что все так обойдется.
М: Она вряд ли совершит что-либо такое, что мы не сможем просчитать. Наоборот, импульсивность Никиты настолько предсказуема, что ее заранее можно просчитать на несколько ходов вперед. Вот с Майклом, мне кажется, будет сложнее. Вы же помните, что творилось с ним три года назад, когда она сначала погибла, а потом оказалась в плену у Лиги Свободы.
Ш: Да, но его показатели совершенно не изменились при операции с Фолькерами.
М: Да. И это только подчеркнуло, как сильно он хотел ее вернуть.
Ш: В конце концов, свобода это не другой мужчина. Это то, чего хочет практически каждый из нас... Я думаю, он любит ее больше собственной жизни. А она все же выберет свободу.
М: Она не сможет находиться от него на расстоянии.
Ш: Думаю, Майкл не захочет причинить ей намеренный вред. А Никита слишком будет цепляться за полученное. Ценный ход Джорджа, надо признать. Вот только зачем ему это?
Она пожала плечами. А после короткого молчания продолжила.
М: Мы достигли одного.
Ш: Чего же?
М: Наконец, эта цепь разорвана.
Ш: Возможно.
Они удовлетворенно улыбнулись друг другу, и перешли на обсуждение грядущей миссии.
...
Он стоял перед монитором, проглядывая бегущую сводку. Она как всегда находилась на полшага сзади.
-Медлин, что вы думаете?
Она подошла чуть ближе и, взглянув в экран из-за его плеча, улыбнулась. - Довольно мило, вы не находите?
Ш: И у нее хватает средств на такое проживание?
М: Думаю, у Никиты на счету имелась кое-какая сумма. И потом она пытается доказать всем нам, и себе прежде всего, что может жить чистой мирной жизнью.
Ш: Мда… Цветы!..
М: B. rex Putz. - Королевская бегония. Вполне неприхотлива. Требует аккуратной поливки и непрямых лучей солнца. Вероятно, это еще одна вещь, которую она себе может позволить.
Ш: Отлично. Что говорит Анри?
М: Все в норме. Она слегка скованна, но практически уже прижилась.
Ш: Значит, Джордж может быть доволен?
М: Думаю, вполне. Если это составляющее его плана.
Шеф покивал.
Ш: А что Майкл?
М: Мы наблюдаем за ним. Пока никаких особых изменений. Живет в том же графике. С работой справляется.
Ш: Подругу не завел?
Медлин усмехнулась.
-Мне кажется, он оценивает все это как тест. И собирается его пройти.
Ш: А его действие не затянулось?
М: Не знаю. Его терпение пока не на исходе, я думаю. Выдержка и воля у этого человека сверхсильная, вы же знаете.
Ш: Да. А когда он поймет, что одурачен...
М: Думаю, мы превратимся в самых его злейших врагов.
Ш: Разве мы еще ими не стали?
М: Он найдет себе могучего сообщника.
Ш: Джорджа?
М: Возможно. И он хочет войны.
Ш: Он ее получит. Я готов сражаться насмерть, как волк с вепрем.
Медлин усмехнулась аллегории.
Ш: Что еще?
М: В ее окружении появился некий молодой человек: неженат, хорошо воспитан, по образованию филолог, преподает в колледже Святой Моники.
Ш: Новый Грей Велман?
М: Да. Но вряд ли она сможет испытать столь же сильные чувства, что и здесь, тем более он не конкурент Майклу.
Ш: Майкл далеко, - логично заметил Шеф. А вы... - он повернулся и смерил Медлин теплым обволакивающим взглядом - Как насчет встречи в Башне сегодня вечером?
...
Ш: Медлин, что-то происходит. Она решила связаться с Майклом, хотя я четко запретил ей идти на какие-либо попытки.
М: Думаете, к этому что-то привело?
Ш: Думаю, нашу принцессу подвел ее хваленый инстинкт. Она почувствовала себя безнаказанной и решила рискнуть.
М: Думаете, она просто скучает? - недоверчиво переспросила Медлин.
Ш: Не удивлюсь, если так. Вначале она еще была опьянена свободой. Потом эффект новизны приелся. Одно и то же каждый день. Она чувствует себя как рыба, выброшенная на лед.
М: Здесь она имела вес, друзей и поддержку. Там она всего лишь миловидная молодая девушка без каких-либо полезных навыков и знакомств.
Ш: И она уходит с работы, где у нее неплохие рекомендации. А ее новый друг получает полную отставку.
М: Анри ошибся. В какой-то момент она запаниковала, и решила все бросить и рвануть за другой жизнью. В конце концов, она имеет такую возможность.
Ш: Возможности закончились. Теперь игра будет идти по моим правилам. Она завтра же будет здесь. Если Никита так стремилась к встрече с Майклом, она это получит. И не важно, что к этому привело - какая-то серьезная причина или всего лишь сентиментальные воспоминания.
...
Шеф бежал по коридору чрезвычайно довольный своим недавним разговором с Джорджем. Медлин с трудом поспевала за ним
М: Вы говорили с ней?
Ш: Да.
М: И что она сказала?
Ш: Ничего.
М: Хотите, я с ней поговорю?
Ш: Нет, еще рано. Пусть пока почувствует свою глупость и вину.
М: (как бы поздно не было)
...
Медлин вошла в затемненный офис Майкла, едва стуча тонкими каблуками. Не поднимая глаз от работы, Майкл напрягся перед предстоящим разговором.
Мд: Никита следила за Шефом. Она собиралась его убить. Если бы я вовремя не появилась... - она замолкла, стараясь проглотить застрявший в горле комок.
Майкл неторопливо поднял глаза.
Мк: Почему?
Мд: Я думаю, кто-то использует ее в своих целях.
Мк: Кого вы подозреваете?
Мд: Джорджа! ... И тебя. Джордж думает, будь ты на месте Шефа, он сможет тебя контролировать. Поэтому вы двое используете Никиту, чтобы убить Шефа.
Мк: Зачем мне это?
Майкл скрыл улыбку и, бросив взгляд в сторону, снова опустил глаза в машину.
Мк: Мое время еще придет!
Мд: (Ложь!) Вслух: Конечно, но подсуетиться не помешает.
Мк: А что вы? Хотите войти в доверие к его преемнику?
Улыбка так и сверкала в его глазах.
Мд: Не помешает, - эхом отозвалась Медлин.
Мк: (Ложь!)
...
Никита врывается в Поднебесье, наставив на Шефа пистолет.
Ш: Что ты делаешь?
Мэдлин появляется вслед за ней.
Мд: Остановись, Никита... Перед тем, как нажать на курок, ты должна кое-что узнать... Он твой отец!
Н: Это правда?
Ш: Я не могу ответить на этот вопрос.
Мд: Подумай сама, прислушайся к своему сердцу и поймешь... - продолжает юродствовать она.
За вышедшей из комнаты Никитой зазвонил сотовый Шефа.
Ш: Нет, Джордж! Можете не стараться, я уже знаю. Ловко придумано.
Фантазия на гране идиотизма, но она сработала. Потрясающая легковерность. Джордж смог вбить в нее историю с отцом, Медлин повернуть ее в мою пользу. Только как теперь вести себя с Никитой? Небольшая неувязочка. Смущен я, честное слово.


Участник №4. Джордж собственной персоной. :warring:

Море! Прекрасное, шумное, теплое море. Что может быть лучше? Оно зовет и торопит. Его голос я слышу в своих снах. Отдых, небольшая передышка перед новой схваткой с Отделом мне просто необходима.
...Итак, я еду. А вместо меня спокойно может порулить Джоки - мой двойник. Джоки будет держать меня в курсе всех интересных новостей и, возможно, именно Джоки сможет немного прижать нос Полу.
...Прекрасное, теплое, милое море. И пальмы, и сосны. И лучший отель. Звонок. Что за дикость. Ну, кто это? Джоки? И важно? Что важного? Давай.
Д1: Пол? Рад вас слышать. Какие новости? Показатели в норме? Отлично. Я жду ваш подробный отчет. А НиКИта? (Приятная девушка, право. Почти что сокровище - очень мила). Минуточку, Пол.
Кто на линии? Джоки? Что Джоки? Отлично.
Вы слышите, Пол. Давайте устроим одно представление. Я сказал представление? Простите, слишком устал. Так вот, отпустите Никиту на волю. Пускай поживет пока, а мы посмотрим - что и как. Пока что. Отбой.
...Ах, роскошное море! И шумный прибой. И волна, и песок. Он греет мне кости, он лижет мне ноги. Ах, рай. Ах, причуды... О, Боже - звонок! Отлично, приму ваше сообщение. Никита уже на свободе? Как устроилась? Не скупитесь. Пусть девочка всем существом почувствует, какая сладкая может быть свобода.
...Кем устроилась? Ха-ха. Интересная шутка. Не шутка? Ясно. Квартира удобная? Проследи, дружок. И пошли к ней кого-нибудь за подробным отчетом. Давай.
...Ах, как болят косточки. Нет, чуть ниже. Отлично, чуть посильнее. Божественно! Что может быть лучше массажа... профессионального... в четыре руки. Чувствуешь наслаждение собственным телом. За спиной вырастают крылья, а не горб. В груди зреет теплое чувство к Джоки. Молодец, парень.
С Никитой кажется уже все замечательно. Перешла на оптические очки с солнечных. Наверное, переносице требуется профессиональная нагрузка (Кхе!) А она не скучает, девочка. Не пора ли Джоки навестить ее? И так чтобы и я присутствовал на встрече. Можно организовать?

Никита улыбаясь открывает дверь и, поворачиваясь, видит Джорджа.
Д2: Здравствуй, Никита. Я - Джордж.
Н: Я знаю кто вы.
Д2: Может, ты тогда догадываешься, кому обязана этим, - Джордж обводит глазами квартиру - и тем, - кивает на открытое окно. - Зачем очки? Чтобы лучше видеть? У тебя не было жалоб на зрение.
Н: Причуда. Я так понимаю, что все это не за даром?
Д2: Понимаешь верно.
Н: А если я не соглашусь, вернете обратно?
На лице Никиты появляется всезнающая улыбка, множество невысказанных слов и уверенность в собственном благоразумии. Все эмоции столь последовательно меняются на ее лице, что его можно читать, как раскрытую книгу.
Какие тараканы бродят в этой головке?
Д1: Джоки, она, конечно, красавица, но улыбку надо стереть.
Д2: Ты многого не знаешь, Никита. Особенно о своем отце.
Н: Об отце?
Д2: Да, он тоже служил в Первом Отделе. Он был нашим светочем, на него возлагались большие надежды. И он был знаком с Полом.
Н: С шефом?
Д2: Теперь да. Пол убил твоего отца. Твою мать...
Д1: Эй, друг, не забывайся. Мать пока жива.
Д2: ...чтобы она не задавала лишних вопросов посадил на наркоту. Испортил ей жизнь. А знаешь, почему ты попала в Отдел? Чья это была идея?
Н: Шефа?!
Д2: Это окончательный его триумф. Ты дашь ему праздновать победу?
Н (после недолгого молчания): Это было слишком давно.
Д1: Пресеки ее попытки улизнуть. Она не купилась.
Д2: Мне безразлично, почему ты это сделаешь, чтобы сохранить свою свободу, или чтобы отомстить за своего отца. Решай!
Д1: Отбей у нее охоту торговаться. Сжатые сроки.
Д2: Два дня. Поставь цветок на окно, когда решишься.
Д1: Йе! Мы выиграли.
Поставь-ка мне что-нибудь поэнергичнее. Да, "Скутер" совершенно под настроение.
Джордж стал пританцовывать на кресле и подпевать. А потом, выскочив на середину комнаты, постарался повторять быстрые движения молодежи, танцующей на экране.
Не позвонить ли мне Полу? Разговор может быть последним. Ха-ха!
...Джоки, что ты задумал? Кстати, она сама справится? Мы не оценили усилий Шефа. Он понизил ее в статусе, оградил от доступа оружия. Она теперь не больше, чем пыль.
Д2: Она хороший оперативник. И у нее есть оружие. Я об этом позаботился.
Д1: Да? Отлично. Кто же помощник?
Д2: Позвольте мне сохранить это в тайне.
Д1: Отлично. В любом случае, мы можем свалить ответственность на Майкла, к примеру. Он терпеть не может Шефа и слишком любит Никиту, чтобы оставить ее в одиночестве. Он готов помочь ей, даже если его не просить специально. Есть еще Медлин. Она, наоборот, слишком предана Шефу. У нее очаровательные ножки и самое черное сердце на свете. Хорошо бы подпортить ее ответственную заботу о начальнике Первого Отдела... А как насчет Вальтера? Он слишком стар и слишком много знает для своих лет. А Биркофф - божий одуванчик? У него тоже есть свой камушек за пазухой. Он так страдает по отсутствующей Никите. Между ними только дружеские отношения, но ведь и друзья могут скучать. А Джоки?
Д2: Нет, позвольте, я не открою вам имя моего помощника. После того как все закончится - пожайлуста, а пока - доверьтесь мне.
Д1: Да ты суеверен, Джоки? Ну да ладно. Передаю, как говорится, тебе все бразды.
...Охо-ах! Вновь звонок! Час который? Это Джоки? (Вот дурень) Ну что? Операция? Ну, диктуй: Никите открываем коридор. Уровень 11. Код доступа 30002811-С. Минут на пять. Пусть торопится. Хватит, отбой!
... Что достигли? Провал? Быть не может. Медлин вышла. Вот дурья башка. Нет, не вам, Джоки. Да - лишь Никита. Коридора больше не будет. Пусть сама соображает, иначе, я ее лично заложу.

Джордж сидит в столовой. Перед ним отлично накрытый стол на две персоны. Напротив сидит декольтированная рыжеволосая красотка. Предварительно постучавшись, официант ввозит в комнату столик с горячими блюдами. Джордж приоткрывает одну крыжку и с восторгом вдыхает аромат кушания.
-Беллисима!
Официант получает на чай и отбывает. Рыжеволосая вытягивает губы трубочкой и посылает своему кавалеру поцелуй. Джордж в ответ весело ей подмигивает. Он чувствует себя шалуном, которому не больше 30.
Он закладывает себе салфетку за ворот, и тут звенит звонок.
Ш: Да, Джордж. Я все знаю - можете не стараться. Ловко придумано.
Д1: Еще как. Могу я все же попросить вас прибыть в Центр на уровень 12 к 8 часам вечера? Это срочно.
...Ненавижу пиджак. И костюм ненавижу. Этот жуткий плащ. Сколько ему лет - сто? Паршиво! Снова ехать в туман. Моря нет там, и сна. Только Шеф и Отделы, как мозоль на ноге. Этот Джоки - осел, окончательно спятил.
...
Если бы ты знал, какие воды замутил здесь Джоки. Он не только тебя пытался уничтожить, он хотел сменить меня. Пока я наслаждался морем, солнцем и отдыхом, он вертел всем туда-сюда по собственному усмотрению.
Д1: Простите, Пол, что опоздал. Взгляните-ка.
Ш: Кто это?
В ячейке лежит труп человека, который как две капли похож на стоящего рядом с ним Джорджа.
Д1: Мы выясняем его ДНК. Меня долго не было в стране.
..Что же делать без этого Джоки? Где найти мне такого опять? Может Джекоб сможет его заменить? Только в следующий раз море, солнце и девки не должны мою память уже помрачить. Ну, а Полу давай-ка улыбку пошире. Пусть ничья, мы поборемся вновь.

Я, конечно, не специалист, но мне понравилось...
Я вообще очень люблю фанфики, основанные на сериях...
Кстати, как они там по-научному называются?

MariaPurt