Я буду ждать - Фанфики по сериалу Ее звали Никита | La Femme Nikita - Fanfictions

Это моя проба пера

Я БУДУ ЖДАТЬ

Майкл вышел из детской, прикрыв за собой дверь. Адам уснул. Последнее время он стал лучше спать, но настольную лампу они по-прежнему оставляли включенной до утра. Школьный психолог утверждала, что многие дети до определенного возраста боятся темноты и беспокойно спят по ночам. Особенно, если растут без матери… Майкл соглашался, кивал в ответ на ее слова, хотя причина ночных кошмаров была для него яснее ясного.
Сначала Адам не отходил от Майкла ни на минуту. Первое время они так часто переезжали, что Адам перестал спрашивать «почему?» и «когда мы вернемся домой?». Он молча, с завидным смирением собирал свои игрушки и готов был ехать куда угодно, только бы его не бросили. Однажды вечером, во время прогулки Адам спросил:
- Папа, а когда вернется мама?
- Она не вернется, сынок – сердце больно сжалось, но обманывать не было смысла.
- Но ты же вернулся! Значит и она умерла не по-настоящему. Я буду ждать ее, как ждал тебя.
Мысленно Майкл проклинал себя за то, что позволил покалечить душу своего сына. Он не мог изменить прошлое, не мог обещать ему нормальное будущее.

Теперь они остановились в небольшом городке в горах Швейцарии. Он был не настолько мал, чтобы привлечь внимание к новичкам, но находился вдали от шумных курортов и крупных городов. Идеально для небольшого перерыва и попытки упорядочить свою жизнь. Деревянное шале с открытой террасой по всему периметру располагалось отдельно от других домов. Вокруг дома был белый заборчик, зеленая лужайка перед входом и огромное старое дерево, закрывающее своей кроной пол двора. Майкл боялся покупать минивен, боялся заводить собаку. Боялся, что не выдержит. А у него впереди еще долгих 10 лет, прежде чем Адам станет взрослым и сможет позаботиться о себе.
Ближайшая соседка, пожилая одинокая мисс Вудз, не часто выходила в город и почти не задавала вопросов. Она смотрела на них и вспоминала своего сына, который погиб в горах в возрасте Майкла, и тайком утирала слезы, представляя Адама своим внуком. Про мисс Самюэль можно было не спрашивать, ясно, что она умерла недавно и они все еще в трауре. Так она объясняла молчаливость Майкла и замкнутость Адама. Любовь и нежность, с которой Майкл относился к сыну, восхищала и поражала мисс Вудз. Казалось, этот человек старался защитить своего ребенка от всего мира, и это было смыслом его жизни. Как же она была близка к истине!

Время текло своим чередом. Адам пошел в школу. Простая размеренная жизнь давала свои результаты – мальчик приходил в себя, заводил друзей, становился нормальным ребенком. Только ночные страхи никак не отступали. И у Майкла тоже.
С того дня как они с Адамом сели в поезд мир вокруг Майкла перестал быть реальным. Он как на автомате выполнял очередную миссию. Действовал на уровне инстинктов, проверял все места, где они останавливались, подозревал всех людей, с которыми вступал в контакт. Только наедине с Адамом он старался быть прежним Майклом, улыбающимся, веселым, заботливым. Его мальчик должен забыть… пережить… простить… Жизнь опять раздвоилась на то, что внутри и снаружи.
Майкла мучили кошмары. Почти каждую ночь он убивал, взрывал, терял своих людей. Но самым страшным был сон, в котором он бежал по темному коридору, и не двигался с места; знал, что должен успеть, и не мог достичь цели; слышал, как знакомый голос кричал «Майкл» и просыпался в поту на сбитых простынях. Потом он не мог заснуть и до утра сидел на кухне, не включая свет, без мыслей, без движений, нутром чувствуя тревогу и ощущая свое бессилие. Теперь, живя вне Отдела жизнью обычного человека, он понимал, насколько его сущность не вписывается в окружающий мир. Он был убийцей и лжецом, который заставляет всех думать, что он такой же, как они. Он никогда не сможет рассказать, даже Адаму, кто он есть на самом деле.

Это случилось в рождественскую ночь. Пушистая елка сияла серебряными и красными шарами, еловый запах смешивался с теплом от уютного камина и наполнял весь дом. В гости пригласили мисс Вудз, ужин получился тихий приятный, почти семейный. Рождественские подарки, а особенно робот на радиоуправлении, привели Адама в дикий восторг. Он отправился спать с новой игрушкой и впервые позволил на ночь выключить свет в комнате.
Майкл еще долго сидел возле камина, перебирая в памяти те счастливые дни, которые они провели вместе с ней. Это все, что ему осталось – вспоминать… В камине потрескивали дрова, в доме стояла ночная тишина, лишь ветер шептал где-то в приоткрытом окне. Если закрыть глаза и прислушаться….Похоже на море….Прибой, почти незаметный…Тихонько накатывает, песок шуршит…как будто это сон…
Первый раз он не участвовал в очередной миссии, не бежал по коридору, а медленно брел по пустынному пляжу возле самой кромки воды, почти касаясь ее. Это было их место. Тот же пляж с теплым белым песком. Она стояла лицом к нему, в белых брюках и полосатом свитере, ее светлые волосы ласкал нежный ветерок, такая же счастливая, как и тогда. Небесно-голубые глаза светились любовью и какой-то, почти детской радостью. Он даже почувствовал ее запах, такой знакомый и родной.
- Я в порядке, Майкл. Теперь все хорошо. Я люблю тебя. Я буду ждать.
Он потянулся, чтобы обнять ее, задержать хотя бы на миг, но она растаяла вместе со сном. Еще никогда в жизни Майкл так остро не ощущал потерю. Что-то случилось. Что-то, чего нельзя вернуть. У него как будто перестало биться полсердца. Как будто оно стало пропускать каждый второй удар.

Вальтер опоздал на 20 минут. Когда Майкл увидел старого оружейника, который за 3 года еще больше постарел, стал полностью седым и как будто уменьшился в размере, он понял, что самые худшие его мысли подтвердились.
- Когда это произошло?
- Привет Майкл, с Рождеством. Я не спрашиваю, как ты меня нашел. Я тоже рад тебя видеть.
Молчание.
- Четыре дня назад. Официальную церемонию решили не проводить, данные сразу засекретили.
- Это был несчастный случай?
- Кто знает. Наверное, будет расследование, хотя кому оно по-настоящему надо. У нее было полно врагов, многим на руку ее смерть.
Глаза Вальтера покраснели и по щекам побежали слезы. Он не пытался их скрыть. Его сладкая погибла и никто, кроме него, по ней не плакал.
Майкл был похож на статую, ровная спина, сжатые руки, застывшая маска на лице, пустой взгляд.
- Крепись Майкл. Ты должен выдержать, ради Адама.
- Как это произошло? – голос был глухой и как будто не Майкла.
- Не спрашивай меня. Она собиралась ехать домой, в ту же квартиру, сама села за руль. Ее занесло на скользкой дороге, и она врезалась на полной скорости в ограждение. Машина взорвалась мгновенно, ее идентифицировали с трудом, почти ничего не осталось. Охрана ничего не успела сделать.
- Ты думаешь, она сама?
- Я не могу об этом думать, Майкл – старик сгорбился, руки заметно тряслись. – Сначала она держалась молодцом, работала как проклятая, почти не спала, ела, только когда напоминали. Я не помню, чтобы за три года она взяла хотя бы один выходной. Совет кружил над ней словно коршун, все время проверки, отчеты, эффективность. Реформы, о которых она мечтала, шли со страшным скрипом. Слишком многим это было не выгодно. Врагов оказалось больше, чем союзников.
Вальтер замолчал. Ему было трудно. Впервые за четыре дня он позволил себе плакать.
- Я сам не знаю, почему в ней что-то изменилось и когда. Она просто стала гаснуть, как будто ее завод подходил к концу. Неделю назад она пришла ко мне и спросила: «Вальтер ты не устал? Может к черту этот Отдел? Пора отдохнуть». Я не придал этому значение, подумал, она хочет отправить меня на пенсию. Только глаза у нее были как пасмурное небо, серые, совсем без блеска.
Пауза, как будто каждое слово выходило с болью.
- Она никогда не вспомнила тебя, это было негласное табу. Не знаю, что было тяжелее: заново создать Отдел или терпеть эту боль. Ты был нужен ей, Майкл. Всегда. И тогда тоже – больше сказать было нечего. Они просто сидели и молчали, каждый по-своему переживая то, что случилось.
- Спасибо, Вальтер – Майкл встал и пошел к выходу, словно это были не двери бара, а переход в другую реальность. Мир вокруг рухнул, все иллюзии исчезли, надежда растаяла.
Майкл не мог плакать, просто что-то соленое смешивалось с мелким снегом, который сыпал прямо в лицо. Он шел без цели, ноги просто шагали, руки сжимались в кулаки, глаза смотрели и не видели. В голове одна мысль носилась по кругу: «ЕЕ нет, погибла, ушла, не выдержала, не дождалась, не смогла…». Чувства онемели. Боль, которая жила в нем все время, превратилась в пустоту, звенящую, холодную. Он не мог сделать того, что хотел. У него остался Адам, он был слишком мал.
«Ты проживешь без меня, а вот я без тебя вряд ли».
«Ты ошиблась. Я не смогу жить без тебя. Я буду существовать ради Адама. Теперь я знаю, сколько мне отмерено. Я буду ждать».

Сообщение отредактировал lanna: Среда, 13 ноября 2013, 09:17:00