Однажды в Париже

Через несколько дней с большим букетом цветов инспектор Майкл Самюэль зашел в госпиталь Сант-Женевьев и направился в палату где лежала выздоравливающая Никита Джонс
-- Здравствуй Никита
-- Добрый день Майкл
-- Как ты себя чувствуешь?
-- Уже почти хорошо
-- Вот и славно. А у меня хорошие новости. Дело раскрыто, Лелюш во всем сознался.
-- Еще бы, вы же его застали на месте преступления
-- Ты не поняла, раскрыто убийство в твоей галерее. Это Лелюш убил Биркофа.
-- Зачем? – изумилась Никита и даже попыталась приподняться на локтях
-- Лежи, лежи. Я все расскажу
-- Только по порядку, знаешь как Холмс Ватсону
-- Я постараюсь – согласился Майкл, присаживаясь на край кровати Никиты и рассматривая осунувшееся личико девушки.
-- Мне изначально показался странным сам факт убийства хакера в художественной галерее. Было в этом нечто нетипичное и нарочитое. Эта загадочная пластина с историей уходящей в века, непонятное нападение на тебя. Создавалось ощущение, что кто-то намеренно создает антураж преступления. Тогда я решил начать расследование с того, что можно проверить достоверно – с пластины. И выяснилось, что хоть бронза действительно датируется XII веком, но вот переплавили ее уже в наше время, отсюда и непонятные примеси.
А когда стало ясно, что к тамплиерам и прочим историческим загадкам вещица отношения не имеет, все стало на свои места. Согласно классическому принципу «ищи кому это выгодно» я стал размышлять – для кого данное убийство могло иметь выгоду. Для тебя? В каком то смысле да, но понаблюдав за тобой
Тут Никита обиженно надула губы, но промолчала
-- Пришел к выводу, что ты не убивала Биркофа. Зато под подозрение попали все те кто выставлялся в твоей галерее.
-- Почему это?
-- Я принял за гипотезу, что некто стремиться привлечь внимание к галерее «Винтаж». Представляешь, какая могла подняться шумиха в прессе – убийство, тамплиеры, приорат Сиона. Журналисты брали бы интервью у всех, даже у уборщиц, сколько славы и внимания, а главное денег. Ради такого многие пойдут на все.
В ходе оперативной разработки главным подозреваемым стал Арман Лелюш. Как выяснилось именно он в мастерской Аль-Бируни сделал заказ на переплавку бронзового зеркала в пластину и принес образец узора, который следовало нанести на готовое изделие. Кроме того Лелюш был знаком с Биркофом – вел занятия в изостудии в тюрьме где сидел Сеймур. И еще некий Мерло, друг Биркофа рассказал о заманчивых обещаниях Лелюша организовать персональную выставку работ Сеймура, причем в твоей галерее.
-- Ни фига себе – не сдержалась Никита – вот гад!
-- Таким образом – продолжил рассказ Майкл – Мы имеем следующую картину – у Лелюша был мотив, была возможность. Биркоф доверял Лелюшу, приглашение в «Винтаж» не вызвало подозрения и пластина конечно могла вызвать интерес у парня. Собственно этим и воспользовался Лелюш. Увидев, что Сеймур погрузился в изучение вещицы Лелюш подошел и сломал шею бедолаге. Ранее Лелюш служил в Иностранном легионе, так что такие вещи были ему не в новинку.
-- Но зачем он все это затеял? – недоумевала Никита
-- Слава, он хотел славы. Надеялся, что шумиха вокруг убийства привлечет внимание и к его творчеству.
-- Псих, точно псих – всплеснула руками Никита
-- Нормальнее нас с тобой – не согласился Майкл и продолжил
-- Но план не удался. Сведения о пластине в прессу не попали, а личность хакера-неудачника была слишком мелка, дабы надолго привлечь внимание публики. Тогда Арман решает совершить нападение на тебя в надежде подогреть интерес к делу. Но ты не оправдала его ожиданий – интервью направо и налево не раздавала, очень Лелюш на тебя осерчал за это. А тут в Париж приезжает его старый дружок по Легиону и предлагает вернуться на службу. Лелюш уже и сам затосковал по временам своей бурной юности и соглашается вновь вступить в Легион. Но на прощание он придумывает новый план – выдать себя за сумасшедшего поклонника некого культа совершающего ритуальные убийства. С этой целью он написал дневник, который должен был свидетельствовать о неадекватности Лелюша. Ну а в качестве жертвы он выбрал тебя Никита.
-- Я чего то не поняла – нахмурила лоб девушка – ну убил бы он меня ну и что?
-- Как что? Вот теперь бы о Лелюше говорили все и его картины пользовались бы бешенным успехом. Людям свойственно покупать всякую ерунду, лишь бы имя художника было на слуху. Лелюш рассчитывал убив тебя, сменить имя, уехать из страны и потихоньку сбывать свои картины. Но он не думал, что мы сумеем приехать раньше чем он успеет скрыться.
-- Какая я дура! – с навернувшимися на глаза слезами сказала Никита
-- Глупости, ты мне очень помогла – утешил девушку Майкл – На Мерло мы вышли благодаря тебе. Кстати, что ты подарила тогда Вальтеру?
-- Бандану Джона Бонжови. Он забыл ее в отеле, где работает моя подруга Симона, а она отдала мне.
-- Ишь ты, любитель секонд-хенда – хмыкнул Майкла и продолжил
-- Так что теперь Лелюш предстанет перед судом по обвинению в убийстве, покушении на убийство и уничтожении исторического наследия
-- А что он уничтожил? – заинтересовалась Никита
-- Как что? Культурно-историческую ценность датируемую XII веком – зеркало бронзовое.
-- А откуда он его вообще взял?
-- Сказал, что купил у торговца древностями в Кабуле когда служил в Афганистане. Но я думаю, что просто украл, хотя это теперь неважно.
-- Как то странно, что Лелюш так легко согласился сотрудничать со следствием – заметила Никита, которая уже стала уставать, но очень хотела узнать все подробности дела, понимая, что в следующий раз полицейский уже не будет столь откровенен.
-- Мы с Девидом привели очень убедительные аргументы и Лелюшу ничего другого не оставалось – поморщился Майкл, вспомнив сколько физических сил пришлось потратить на убеждение подследственного.
-- Ладно, тебе пора отдохнуть, я пойду
-- Подожди, а когда Лелюш задумал преступление?
-- Тогда, когда ты убрала его работы из экспозиции
-- Лучше бы оставила и Биркоф был бы жив – загрустила Никита
-- Сделанного не вернешь, а теперь отдыхай. Когда выпишут из госпиталя, зайди в участок, надо будет подписать протоколы.
-- Хорошо – засыпая проговорила Никита


Через две недели девушка зайдя в участок полиции 45 округа Парижа была поражена. Все кругом было украшено воздушными шарами и гирляндами, а над лестницей висел транспарант с надписью «Поздравляем» большими буквами.
-- Что это у вас? – спросила Никита у сержанта Марино
-- О деле Лелюша стало известно в Елисейском дворце и президент лично распорядился о представлении к наградам и повышению по службе участников операции. Рене Диана перевели в министерство юстиции, Майкла Самюэля назначили комиссаром, а Фениннг теперь его заместитель. так что сегодня мы отмечаем.
-- Я наверное не вовремя – смутилась девушка
-- Ерунда. Вы как никак участник событий, так что проходите
-- Я на минутку – сообщила Никита, заглядывая в кабинет на двери которого гордо красовалась табличка «Комиссар Самюэль»
-- Проходи, располагайся. У нас через два часа торжественное собрание коллектива а потом банкет, я тебя приглашаю.
-- Спасибо, но не могу. У меня встреча с нотариусом, продаю галерею и уезжаю.
-- Куда? – изумился Майкл
-- В Африку. Мои друзья, точнее их фонд помощи львам Африки неожиданно получили деньги в дар от какого-то умершего миллионера и теперь смогут начать программу помощи львам кратера Нгоро
-- Что это?
-- Когда то несколько прайдов львов поселились в этом кратере но постепенно люди заселили равнину и теперь львы оказались в изоляции и постепенно вырождаются из-за близкородственного скрещивания.
-- И чем вы можете помочь?
-- Еще не знаем, но наши специалисты начнут изучение, теперь на изыскания и решение проблемы есть деньги
-- Хорошо, когда уезжаешь?
-- Через два дня, в четверг
-- Я провожу
-- Спасибо, я буду ждать тебя
И она ждала, до боли в глазах вглядываясь в сгущающиеся сумерки, надеясь увидеть знакомый силуэт.
«Посадка на рейс Париж-Найроби заканчивается через три минуты» -- повторила девушка-диктор аэропорта Орли и Никита прошептав
-- Ну что ж – поспешила к стойке регистрации.
Самолет взмыл в небо, оставляя после себя боль и разочарование, запах каштанов и неспешный плеск вод сены.
-- Прощай Париж – вздохнула Никита и закрыла глаза



-- Неудобно как то получилось – размышлял комиссар Самюэль, в суете дел только поздно вечером вспомнивший о своем обещании приехать в аэропорт.
-- Надо будет позвонить, извиниться – решил Майкл, но так никогда и не позвонил