Перейти к содержимому

Телесериал.com

Мы все мечтали

Последние сообщения

  • Авторизуйтесь для ответа в теме
Сообщений в теме: 9
#1
ГлЮк
ГлЮк
  • Автор темы
  • Постоянный участник
  • PipPipPipPip
  • Группа: Участники
  • Регистрация: 22 Сен 2005, 13:51
  • Сообщений: 2549
  • Откуда: улицы Москвы
  • Пол:
Название: Мы все мечтали
Пейринг: Коул/Фиби
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: отказ от прав
Жанр: Ангст, Драма

Ад? Нет, он другой. Я знаю, был там, но не имел счастья быть заключённым этого места. Я помню высокие стены из раскалённого жаркой, кипящей лавой камня, стоявшего кругом, окружая бесконечно глубокую яму, в которой бурлила красная жидкость, переливаясь то жёлтым, то чёрным цветом. Стена закручивалась вниз, создавая выступы на скале. Круглых выступов, проходящих через всю стену, было девять. Девять своеобразных уровней, как это известно и людям, на которых стояли, прижавшись спиной к обжигающему камню заключенные. Вечные узники Ада, выбраться которым не суждено. Все там заключены на единый срок – вечность. Но никто не знает, пройдёт ли она когда-нибудь. Они стоят, стоят, стоят, день за днём, за годом год, десятилетия минуют, столетия! За минувшим веком бредёт новый, полный надежд на то, что они освободятся, но их ждёт очередное разочарование. Некоторые не выдерживают и, сделав последний глубокий глоток обжигающего лёгкие воздуха, прыгают вниз и летят. Перед глазами, полными страха быстро перелистывается вся жизнь, будто самоубийца листал старый альбом с фотографиями: от детских счастливых годов, до заточения в этом мраке.
Когда тело соприкасается с лавой…Никто не знает, никто не выжил, невозможное всё же невозможно.
Чистилище? Но где же тогда песчаные земли, выступы скал? Нет, я не там. В том месте было тёмно-красное небо, будто это венозная кровь запачкала всю высь. И каждую минуту, иной раз чаще, оно становится на миг светлее. Блик яркого белого света окрашивает высь в одно мгновение, словно что-то взорвалось. После этого раздавался последний крик умершего демона, колдуна и прочих слуг Зла, полный отчаяния и боли. Последний. Крик резал душу, то единственное что от меня оставалось после смерти! Зато тогда я знал – у меня есть душа. После этого в небе виднелась точка, с каждой миллисекундой увеличиваясь. Тело погибшего. Оно падало вниз, растворяясь в тяжёлом воздухе, но на земле его уже поджидал монстр, страж Чистилища, настигавший каждого. Но тело не успевало долететь, трудно представить, что бы с ним тогда сделало Оно, как бы жестоко расправилось! Вместо этого вниз долетал лишь сине-белый шар энергии и силы покойника. Он оседал на пески, ожидая зверя…
Рай? Плацкартного билета в Рай мне не получить никогда, даже если за него я заплачу тройную цену: всё, что я натворил за сотню лет мне не искупить даже за десяток других веков порядочной жизни, посвящённой Высшему Добру! Смерть – не простительна никому, а сколько погубленных душ на моих ладонях? Боюсь считать. Чужую кровь со своих рук не смоешь и за пару тысяч лет! А если бы у меня был шанс всё исправить? Если бы мне дали последний шанс! Нет, давали мне уже и не один шанс, загубил всё! Либо что-то помешает мне, пойдёт против меня, заставив сделать шаг назад, со светлой черты на тёмную. Вновь. Либо я сам сорвусь! Сорвусь, сделав очередное зло, даже не осознав этого. Зато потом пойму, и это будет хуже разных мук. Это трудно, слишком трудно для меня. Демоном был, им и остался. Может это правда? Жестокая правда, которой я должен смотреть в глаза, а не тешить себя тем, что я изменился и искоренил в себе тёмную сторону. Тёмная сторона неистребима, она часть меня, часть той же моей души.
А разве похоже это на Рай? Нет, его я представлял иначе…
Тогда что? Одно из многочисленных измерений Вселенной? Бывал я во многих измерениях за свои долгие годы жизни, я многое повидал, пускай сто лет это не так уж и много для того, чтобы познать мир, но этого я не видел.
Ни души, всюду мёртвая тишина, заставляющая поёжится. Никого, неужто в этом мире я один? А мир ли это? Господи, это сводит меня с ума!
• * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
Коул медленно шёл по каменной, потрескавшейся от жары и засухи, земле. Куда идти? Он не знал, но надеялся выйти куда-нибудь, найти хоть одно живое существо, хотя бы зелёный росток растения, воду. Но ничего, пустая горячая земля под ногами. Мыслей уже давно не было, он устал прокручивать в голове последний момент в живом мире. Живом, а этот, он мог поклясться, был мёртвым. Об этом свидетельствовало не только предчувствие мужчины, но и природа, если сие можно было бы так назвать.
Повторюсь, повсюду была гнетущая и пугающая пустота, будто бы он бродил по пустому, голому и абсолютно гладкому шару.
Чрезвычайно низкое небо было далеко не стандартным: оно было окрашено в жёлтый цвет, отчего горизонта между небом и пустынной землёй было почти не видно. Облаков не было, зато всё же здесь было солнце, чёрное солнце жёлтого мира, которое не освещало и без того светлые небеса, а напротив, бросало на них тёмные лики, тёмные лучи и от них, как не странно, исходило тепло, даже жар.
Сколько он вот так бредёт без оглядки, без мыслей, их он просто выбросил, они стали ему не нужны, они лишь причиняли горькое чувство боли и злости, от которой он стискивал зубы до такой степени, что начинали двигаться желваки, а руки невольно сжимались в кулаки. Мысли о том, что его убила та, ради которой он мог отдать жизнь, били больнее всякий энергетических сфер, оставляющих глубокие, сильные ожоги на теле. Мог бы отдать жизнь – не надо, Фиби сама её забрала, и теперь он тут, под чёрным солнцем и жёлтым небом, где нет никаких признаков жизни. Хотя один есть – это он.
Пот лил градом со лба, светлая расстегнутая рубашка давно стала серой и мокрой, невыносимо неприятно прилипая к телу. Он бы мог её бросить на землю, но решил, что она ему ещё возможно понадобится, мало ли что ждёт его здесь.
«Куда ты идёшь, странник? Оглянись, тут всё на одно лицо, никуда тебе не придти, ты навсегда останешься здесь, даже если будешь двигаться дальше, - с горечью подумал Коул, облизав пересохшие губы»
Дыхание давно стало тяжёлым, частым, ноги отваливались, а мышцы болели от нагрузки. – Сколько я иду? – вздохнул он, остановившись. – Час? День? Разве с этими небесами и солнцем разберёшь, какое тут время суток, - он оглянулся, посмотрев назад, на пройденную дорогу, которую он невесть откуда начал, - а если тут сутки вообще?
Несомненно, был нужен привал, спешить ему некуда, главное не забыть, в какую сторону он двигался.
Коул собирался было прилечь на песок, как только услышал шелест за спиной. Будто шелестели деревья, или это тихий шёпот?
Он мигом, с надеждой обернулся назад, но надежда в глазах тут же пропала – ничего не изменилось.
Печальный вздох.
Коул повернулся назад и небывалым удивлением понял, что перед ним зелень: деревья, чьи кроны колыхались на свежем ветру, трава, камни, бурая земля!
Мужчина удивлённо оглянулся вокруг, не веря, что после столь тяжёлой дороги по пустыне, он оказался здесь, в таком месте: высокие старые деревья, размахнувшись густыми листвой ветвями, покачивались зелёными верхушками от ветра. Они были повсюду, окружали всё; недалеко лежали груды округлых серых камней, поросших мхом, который укрыл их мягким ковром, издали казавшимся даже пушистым; вместо потрескавшейся засохшей земли пол ногами стелилась густая неровная трава.
Мужчина вздохнул полной грудью свежий и чистый воздух, который весьма сильно отличался от того, пустынного и жаркого.
Он, закинув голову, посмотрел на небо, на лазурное небо, к которому он так привык за жизнь на земле, но, как не странно, уже и отвык. Гладкая высь была ясной и чистой от облаков, туч, и только пара шустрых птиц быстро скользнули по небесам, разрезая их просторы.
Глаза щурились от яркого солнца, которое тоже было простым, таким родным, жёлтым, теплым и жизнерадостным.
- Точно летнее утро, - прошептал он, осматривая бесподобную природу. Лучи солнца живописно проникали сквозь листву, падая на траву и землю живописными мазками талантливого художника.
Коул подошёл к дереву, положив ладонь на ствол, будто пытаясь удостоверится, что всё это есть, что он не упал без сознания где-то в тех оранжевых песках от жажды и усталости, что это не коварный мираж, испытывающий его, желающий поиздеваться больше, чем уже сделал...
«Нужно идти дальше… - подумал он, совершенно забыв про усталость, про то, что ещё пару минут назад хотел сделать привал»
Бывший демон, развернувшись, задумался, в какую сторону шёл до этого чудного перемещения, после чего, так и не вспомнив, махнул рукой на всё и побрёл направо.

Мужчина медленно пробирался сквозь чащу, осторожно отодвигая рукой острые ветви деревьев, чтобы те не расцарапали лицо, не попали в глаза. Чем дальше он шёл, тем больше сомневался, что выбрал правильную сторону: лес становился всё мрачнее и мрачнее, деревья «вырастали», становясь всё выше, но на них уже не виднелась та бесподобная листва: они были мрачными, засохшими, ветви были резко изогнуты. Словно сейчас он находился в дешёвом фильме ужасов с жуткими декорациями.
Мужчина остановился, переведя дыхание.
«Повернуть назад? – внезапно всплыло в его голове. - А если я выйду в такую же дыру, как и эта? Получается, зря шёл, потратил кучу сил, которых и так, считай, не осталось. Весело. Хотя куда уже больше?»
Коул стоял, сложив руки на груди, размышляя о том, куда ему идти, да и вообще, что ему делать. Вопрос был не из лёгких, ответа он не знал, да и врядли сам придумал бы его.

Небо темнело сначала медленно, голубой цвет мягко переходил в синий, но уже через пятнадцать минут, небеса потемнели, отчего лес окрасился чёрным цветом, он начинал походить на плотную тёмную непроходимую массу. Запрокинув голову назад, Тёрнер увидел, что на небе уже сияла пара мельчайших жёлтых искр, которые то светили ярче, то темнели; тонкий серп луны прикрывали тонкие высохшие ветви обширного леса. Подул холодный ветер, взлохматив тёмные волосы, и, в сопровождении мелких мурашек, пробежал по влажной спине, поднимаясь вверх, к шее. Коул застегнул грязную рубашку, оглядываясь вокруг, чёрно-синее пространство врядли могло его вывести куда-нибудь, если конечно не считать других, таких же мест.
- Твою мать, - буркнул он, понимая, что идти уже было некуда, нужно ждать светлого утра, которое придёт нескоро, но перспектива оставаться здесь его особо не приводила в восторг, всё же место было жутковатым.
- Тёрнер, только ты можешь, после своей очередной смерти, блуждать под чёрным солнцем, после чего и вовсе заблудиться в лесу. Я везунчик! - на такой оптимистичной ноте где-то сзади подозрительно зашуршали ветви.
- Уху! – резко выкрикнул кто-то, глухим, но громким и мягким голосом, из-за чего бывший демон подпрыгнул от неожиданности, после чего лицезрел, как над его головой пролетела огромная пухлая сова, сверкнув круглыми жёлтыми глазами.
Проводив глазами птицу, которая могла бы стать обедом, он снова вздохнул, осматривая место, которое очевидно станет его ночлегом: влажная и голая земля. Заманчиво, не правда ли?
- Да уж, это тебе не пять звёздочек, чёрт, да это даже не походные условия!
Тяжело опустившись на землю и, оперевшись на дерево спиной, Тёрнер закрыл глаза, давая измученному телу отдых.
•* * * * * * * * * * * * * * *
Глаза нам говорят многое, слишком многое, не даром их называют зеркалом души, самым чистейшим, гладким и чистым зеркалом, в которое можно заглянуть и увидеть правду, не искажённую враньём, зная точно, что оно не кривое.
И я смотрел тебе в глаза, смотрел и видел всё, каждую эмоцию, я читал твои мысли, я видел тебя насквозь, ты была прозрачна, как тонкий слой чистого льда.
Я видел желание, ей богу видел, но какое? Желание освободится, стать сводной, снять красную пометку с лапки и улететь, порхнув белыми широкими крыльями, прорвав чёрные прутья клетки. Клетка – это я, державший тебя, не дававший забыть о себе, постоянно появляющейся в твоей жизни и снова и снова запирая тебя за железные прутья, заставляя молить о вольности, о свободе от меня. Но любовь – моя навязчивая идея, прости! Я влюбился так в первый раз, я никогда не испытывал ничего похожего, слышишь? Любовь была крыльями, выносящими из темноты к свету, вверх! Ты стала для меня всем! Воздухом, жизнью, смыслом…
Что произошло, что? Как мы докатились до этого? Как я докатился до того, чтобы моё появление отражалось в твоих глазах ненавистью и болью? Ненависть…никогда не думал, что ты умеешь так ненавидеть.
И, наконец, я смотрю на тебя. Всматриваюсь в глаза, чёрт возьми, я уверен, что все твои слова о ненависти – ложь, чистая, горькая ложь, которой ты хотела меня просто ранить.
Но я ошибался. Это было правдой, почему я раньше не верил твоим глазам, Фиби? Они кричали мне: «Убирайся!», но я не слушал, я был опьянён этим чувством, я был пьян.
А теперь поздно. В глазах холод, пробирающий до дрожи, заставляющий чувствовать себя на отрезвляющем морозе. Ты спокойна, расчётлива, в глазах нет страха, в них уверенность – я знаю, если ты уверена, то ты сделаешь всё, что задумала, пусть для этого нужно перевернуть весь мир на голову – сделаешь.
Твоя рука сжимает треклятую склянку с зельем.
Ты с сёстрами.
Ты поднимаешь руку.
Бросок. Точный, меткий.
Ты видела как расширились мои зрачки от удивления, боли, страха, наконец!
Такой боли я ещё не чувствовал, Фиби. Огонь сжигал тело, обжигая каждую клетку, проникая вглубь, начиная жечь изнутри, сжигая сердце, освобождая душу и направляя её прямиком в небытие. Боль, заставляющая кричать, что есть сил, стискивать зубы, сжимать кулаки, закрывать глаза…
Я видел твою ухмылку, которая провожала меня туда, откуда мне не вернуться, я видел. Стало ещё больнее, не выносимо! Тело разрушается, я это чувствую, огонь сжигает всё, делая плоть прозрачной.
Последний крик, я всё ещё смотрел на тебя испытывающим взглядом, но уже не ища в твоих глазах боли. Глаза спокойны. До сих пор. В них удовлетворение? Ты довольна, ты счастлива, ты свободна, ты избавилась от груза, тянущего ко дну глубокого ледяного озера, в которое уже падаю я, к шее привязан груз.
Перед глазами всё плывёт, я чувствую как подо мной исчезает пол, я чувствую, как я лечу, но тело до сих пор горит, догорает как тонкая хрупкая спичка.
Я не лечу, я падаю вниз, вниз, вниз.
Перед глазами уже нет твоего образа, их застелила невыносимая боль, которая мне не по плечу, её выдержать мне не суждено.
Тело сгорает, формально меня уже нет, но я мыслю, значит что-то, то от меня осталось.
Душа? Да, она. В который раз.
Но зачем, чтобы продлить мучения, чтобы она бесконечно бродила по мирам?
Я упал, ударившись всем телом обо что-то твёрдое. Мне бы подняться, но силы…Их нет.
Я расстелился на земле, пытаясь встать. В глаза и рот попал песок, я еле-еле поднимаюсь на руках, которые бьёт дрожь, тяжёлое отрывистое дыхание вдыхает горячий воздух. Я откинулся на спину и перед глазами всё плывет, я ничего не понимаю, сил думать нет, я чувствую ноющую боль во всем теле. Странно, разве оно не исчезло?
Так пролежал я довольно долго, после чего встал с песка и побрёл куда глядели глаза.

Сообщение отредактировал ГлЮк: Понедельник, 17 декабря 2007, 13:17:30

 

#2
N@sik
N@sik
  • Активный участник
  • PipPipPipPip
  • Группа: Участники
  • Регистрация: 22 Дек 2006, 18:28
  • Сообщений: 1251
  • Откуда: Крым, Симферополь
  • Пол:
пиши дальше!!!
Сууууууууууперррррррррр
 

#3
ГлЮк
ГлЮк
  • Автор темы
  • Постоянный участник
  • PipPipPipPip
  • Группа: Участники
  • Регистрация: 22 Сен 2005, 13:51
  • Сообщений: 2549
  • Откуда: улицы Москвы
  • Пол:
«То ли девушка, а то ли видение...»

От мрака, медленно расстилающегося по помещению, по коже скользили маленькие мурашки, заставляя тело невольно поёжиться, или виновником этого был страшный холод, который резкими струями ветра влетал через распахнутое окно, заставляя небрежно раздвинутые шторы колыхаться, дрожать, поднимаясь то выше, то ниже. Тёмно-синий свет Сан-Францисской ночи неровно освещал беспорядок, царивший в квартире, оставляя где-то чёрные блики теней, а где-то голубые, освещаемые светом далёкой луны, тайком следившей за двумя девушками, гостившими в этой квартире без спроса, хотя он теперь был и не нужен.
Даже свежий ветер, витавший в помещении, был пронизан тёмной грустью, грузным запахом печали, но в тоже время дуновения ветра нежными руками скользили по лицам, даруя успокоение и свободу.
Комната умерла, в этом можно было не сомневаться, и говорили об этом не только мрак и холод, но и то, что прежний хозяин совсем недавно скончался, отправившись в иной мир, знали бы ещё его убийцы, в какой именно из сотни существующих…
- Вот и всё, - пробормотала девушка, скользнув большими глазами по тёмному помещению, - ты уверена, Пейдж?
- Да, - кивнула головой младшая ведьмочка, и тонкая улыбка едва коснулась её губ, вот только вышла она не совсем радостной. - Ты свободна, родная! – девушка подошла поближе к сестре, стоявшей в середине гостиной, и положила руку ей на плечо, - он тебя больше не побеспокоит, обещаю, - уже шепотом сказала она, хлопнув по хрупкому плечу ладонью.
- Я сама бросила зелье? – неуверенно проговорила Фиби, вспоминая, как сёстры уже пытались убить её бывшего мужа. Но тогда он сам хотел своей смерти, потому и спровоцировал Зачарованных, для начала натравив на них Тёмного Хранителя, который доставил им не мало хлопот, а именно, он чуть было не убил Лео и Пейдж, а затем Коул притворился отцом Пейдж. Девушка вспомнила, как тогда сжалось её сердце, когда ладонь сжимала решающую, для жизни Тёрнера, склянку со смертоносной жидкостью. Тогда она не смогла бросить, не хватило духу убить его, смотря при этом в его серые глаза.
Но почему же она сделала это там, в той реальности? Ведь там не было всего этого ужаса, произошедшего здесь, в наше время. В том мире между ними не вставал Хозяин, Коул не погибал, не возвращался из Чистилища, не душил её своими же руками под действием проклятой Сирены, он не делал из неё настоящую мумию, не пытался завладеть нексусом, хранившемся в глубине земли, под старым особняком Холливеллов! Там она не теряла ребёнка, боже, пусть он не был ребёнком Коула, не был чистым добром, чёрт со всем этим! Но он уже успел стать её частью! Тогда она чувствовала в себе маленький организм, маленькое существо, тихо растущее, которое могло бы когда-нибудь улыбнуться, заплакать, сказать слово, которое мечтает услышать каждая женщина: «Мама». А какого ей было потом, когда Сир забрала его, после чего они оба погибли? Какого ей было потом видеть цветные сны с радужными улыбками, глазами, пронизанными насквозь счастьем, где она, держа завёрнутого малыша в полотенце, тихо сидела у себя в комнате, аккуратно покачивая дочь, а может и сына, напевая мелодичную колыбельную, которая красивыми нотами звучала во всей комнатке, отзываясь тихим эхо. А потом просыпаться, осознавая, что всему этому не сбыться, что все её мечты канули в небытие, что они мертвы, что теперь она снова одинока, хоть и не одна, хоть и с сёстрами…
- Сама, - голос Пейдж вывел её из мыслей о прошлом, - ты не жалела, ты…не знаю, - задумалась Меттьюз, - можно сказать, что после того, как Коула не стало, ты вздохнула сводной грудью. Тебе и сейчас следует это сделать, милая, - тепло произнесла она.
- Да, - кивнула девушка, отчего несколько тёмных прядей волос упали на уставшее лицо, чуть прикрыв блестящие глаза, - пошли домой? Мне тут не по себе, - девушка потёрла руки, чтобы хоть немного согреться, но холод не желал убираться, он лишь разливался по всему телу, заставляя его передёргиваться.
- Ещё бы было по себе, - хмыкнула Пейдж. – Сколько ты здесь всего пережила? Столько ужаса! Я бы на твоём месте здесь не задержалась бы ни на одну лишнюю секунду. Мне даже кажется, что вот-вот тут появится Коул… Не верится, что он наконец-то исчез из нашей жизни, да и из своей тоже.
- Мне тоже не верится, - девушка вздохнула, но, увы, не свободной грудью, не получалось.
Она прошлась по комнате, направившись к тумбочке, на поверхности которой стояла рамка с фотографией. Тонкая рука потянулась за изображением, скрывавшимся за тёмно-синей тенью. Поднеся рамку поближе, на губах всплыла лёгкая улыбка с примесью горькой печали.
- Так странно после всех этих событий смотреть на нас. Посмотри, какие мы здесь счастливые, Пейдж, даже лица другие, да? – девушка всматривалась в фотографию, точнее в его лицо и свои глаза. – Я даже не чувствую ненависти и злости на Коула, - выдохнула Фиби, прикрыв густые ресницы, отчётливо представляя себе бывшего мужа. С той улыбкой, которую она так любила в своё время, с теми глазами, в которых она видела столько тепла! В те моменты она, наплевав на всех, повторяла про себя: «а всё-таки он добрый».
- Вот и хорошо, не за чем тебе держать в себе злобу, лучше отпустить её. Тем более, теперь злиться тебе не на кого, - Пейдж взглянула на сестру, жадно рассматривающую фотографию, словно изучая каждый её миллиметр, невозможно было не заметить её поблескивающие глаза, на которые наворачивались маленькие капли слёз. Девушка вздохнула, еле заметно покачав головой.
Младшая ведьмочка подошла к Фиби, взглянув на чёткое изображение, находящееся у неё в руках.
- Теперь он наконец-то успокоился и тоже освободился от боли, - тихо произнесла она. – Прощайся с прошлым и пошли, милая.
- Да, - Фиби, последний раз посмотрев на один из счастливых моментов, проведённых с бывшим мужем, положила рамку на тумбочку изображением вниз, после чего вышла из квартиры, понимая, что теперь у неё будет новая, совершенно иная жизнь без Коула.
«У нас всё равно не было бы будущего, - подумала она».
В новой жизни она начнёт всё сначала, сожжёт старые деревянные мосты, ведущие к мыслям, воспоминаниям о горьком прошлом, и возведёт новые, которые поведут её дальше, на чистый лист, где можно нарисовать многое цветными карандашами. Возможно, скоро она встретит новую любовь, которая принесёт ей не боль разочарований, а сладкое счастье, которого ей столь не хватает.
Пейдж задержалась у двери и, опустив голову, негромко поздравила бывшего родственника с праздником:
- С днём рождения, Коул.
Нет, в голосе не было ехидства, издёвки. Может быть она произнесла это с сочувствием?
Девушки покинули мёртвую комнату, оставив всю отрицательную энергию в ней, чтобы та растворилась во мраке и больше к ним не вернулась. Дверь громко захлопнулась, оставив тонкие шторы колыхаться под потоком воздуха.
Вот и всё, вот и состоялся день прощения: Фиби простила его.
•* * * * * * * * * * * * * * *
Казалось бы, что в таком месте и при таких обстоятельствах, сон не сможет посетить уснувшего человека, но нет, его призрачные туманные руки всё же дотянулись до разума и мыслей Коула, прокручивая в сознании цветной и вполне реалистичный сон. Ему снился последний день на земле, смерть и долгая странная дорога в этот мир, где он и имел чести застрять на неопределённое время, неопределённость которого была, скорее всего, приближена к вечности, что и сводило его с ума. Что может быть страшнее вечного одиночества? Ты один в мире, больше рядом нет ни души, ты пытаешься найти кого-нибудь в бескрайних просторах этого измерения, хотя уже знаешь, что здесь никого нет, что твои старания бессмысленны, но ты всё равно ищешь, ты привык не отступаться, идти дальше, даже если выхода не видно.
- Коул, - послышался тихий шепот сквозь сон, тянувшийся откуда-то со стороны.
Мужчина приоткрыл глаза, встревожено осмотревшись кругом, но в темноте мало что можно было разглядеть. Однако, присутствие того, кто тихо произнёс его имя, он не обнаружил, после чего, ещё раз оглядевшись, он прислонил спину к дереву, и немного поерзав на нём, дабы расположиться как-нибудь поудобнее, закрыл глаза, пытаясь выгнать из головы голос, который был ему слишком хорошо знаком.
- Коул… - голос звучал громче, будто тот, кто произносил это, приближался.
Бывший демон вновь раскрыл глаза, осторожно повернув голову вправо, шепот звучал оттуда. Он вслушивался, пытаясь уловить звуки шагов, или хотя бы ещё пару слов, чтобы удостовериться, что ему не кажется её голос.
Но ответом на его осторожность была тишина, которую мог нарушить лишь едва заметный вой холодного ветра. Будто бы тот, кто шептал, издевался, специально замолкая в тот момент, когда Коул искал источник голоса.
- Кто здесь, - он и сам счёл этот вопрос глупым, так как прекрасно знал, кому может принадлежать этот красивый голос, но разве такое возможно…
«Неужели кажется?» - подумал он, потерев руками уставшее лицо, под серыми глазами которого проложились тёмные круги.
«Не кажется…» - мелодичный голос теперь прозвучал в его голове, притом спокойно, настойчиво, заставляя представлять перед глазами образ девушки, заставляющий видеть и другие картины, которые заставляли сердце невольно сжиматься. Они были тесно связаны с первым образом.
- Фиби? – неуверенно произнёс он, ища глазами знакомую тонкую фигуру.
И снова тишина, выводящая из себя.
- Конечно нет, - хмыкнул он, тоскливо взглянув вверх, и обнаружив на чёрном небе тонкий прозрачный серп луны, застывший высоко в выси.
Глупо было бы даже думать, что она окажется здесь, это в пределах невозможного. Разве пойдёт Фиби искать его, будет ли звать, скучать, вспоминать? А если и вспомнит, то, скорей всего, помянет недобрым словом, это он знал точно, помня улыбку на её изящном лице, когда она провожала его в последний путь, который оказался слишком уж долгим.
- Схожу с ума, - опустив взгляд на землю, произнёс он. – У меня галлюцинации, славно…
Становилось всё холоднее и холоднее, а влажная тонкая рубашка врядли могла согреть.
Мужчина сложил руки на груди, чуть покачав головой.
- Ты меня не слышишь? – близкий удивлённый голос раздался снова, но казалось, что его произносила Фиби уже около уха, Коулу показалось, что он даже почувствовал тёплое дыхание девушки, будто оно действительно стояла рядом, издевательски нашептывая его имя, зовя его, а потом снова затихая.
- Где ты? – бывший демон вмиг встал, повернувшись налево, туда, откуда был слышен голос девушки, - где ты, Фиби? - сердце забилось быстрее.
- Здесь, - шепот стал тише, будто она удалялась, убегала от него, оставляя мужчину одного.
- Где… - он пошёл на зов, всматриваясь в темноту.
- Рядом… - и действительно, он слышал слова всё громче и громче, поверив, что бывшая жена где-то здесь, голос был точно её, спутать его с другим было невозможно, никто не обладал таким мелодичным и красивым голосом.
Тернер шёл без оглядки, не замечая, что чем дальше он следует зову, тем в большую чащу заходит.
Ветви били по лицу, оставляя маленькие незаметные царапины, глаза быстро бегали по пространству, ища её, единственную…
- Фиби?
Опять молчание.
- Не молчи же!
Ничего.
- Я здесь, - услышал он тихий мягкий голос за спиной. – Повернись, Коул!
Быстро обернувшись, он застыл на месте, наконец-то увидев ту, на зов которой он бежал.
Фиби стояла перед ним, ласково улыбаясь белоснежными и ровными зубками. На идеальной фигурке красовалось тонкое платьице нежно-белого цвета. Глаза хитро, но в то же время довольно поблескивали в лунном свете. Глаза, эти тёмно-карие глаза, смотрящие на него без всякой ненависти и обиды, хотя, наверное, таковые чувства должен был испытывать он, ведь ещё недавно она отправила его сюда, ну а теперь она сама стоит перед ним же, довольно улыбаясь. Что же это?
Слов действительно не было, он не знал, что можно сказать. Но на лице тоже выступила слабая улыбка, по-другому на эту девушку он смотреть не мог.
- Почему ты здесь? – этот вопрос, пожалуй, волновал его сильнее всего. Она пришла просто так, или…?
- Не знаю, - развела изящными руками Фиби, не сводя с него глаз. – Я скучала, может, я поступила не так, как должна была? – аккуратно произнесла девушка, чуть наклонив голову набок.
За эти слова Коул мог бы отдать многое. Она скучала. Разве такое может быть? Разве могла она просто скучать? Разве могла она придти сюда?
«К чёрту все эти мысли, она здесь, рядом!»
- А как должна была?
- Не убивать тебя…
- Но уже убила…
- Ещё не поздно всё вернуть назад, - девушка сделала шаг вперёд, встав ближе к бывшему мужу. – Вернём?
Коул промолчал, врядли она сможет. Да и как она простила?
Зачарованная подняла руку, нежно проведя по щеке Коула, уже успевшей зарасти щетиной.
Внезапно она сделала пару шагов назад, ещё раз улыбнувшись. Тело начало становиться прозрачным, девушка исчезала.
- Фиби? – увидев это мужчина подошёл ближе к ней, но та, в ответ пошла от него дальше, расплываясь в воздухе всё больше.
- Да куда же ты? – не понимал Коул, следуя за ней, со странным чувством наблюдая, что та становится всё прозрачнее и прозрачнее.
- Прощай, - небо порозовело, где-то далеко начало всходить солнце, на землю упали пара лучей утреннего солнца, торопливо выгоняя мрак из леса, заливая его светом.
- Подожди, не уходи…
Лучи коснулись тела Фиби и та, словно утренний туман, испарилась не оставляя о себе ничего, что могло бы напоминать о её пребывании здесь.
- Фиби!
И опять тишина.
Перед глазами всё поплыло, и теперь он ощущал запах морского бриза, разгуливающего по морскому побережью, охолождая тело и разум.

Сообщение отредактировал ГлЮк: Среда, 20 июня 2007, 10:33:38

 

#4
ГлЮк
ГлЮк
  • Автор темы
  • Постоянный участник
  • PipPipPipPip
  • Группа: Участники
  • Регистрация: 22 Сен 2005, 13:51
  • Сообщений: 2549
  • Откуда: улицы Москвы
  • Пол:
Фото/изображение с Телесериал.com
____________
Рокот зелёных морских волн с успокаивающим шумом проносился по всему золотистому побережью. Они, то с силой налетают на большие чёрно-серые камни, рассыпанные по всему берегу, при ударе распадаясь на сотни мельчайших капель, которые игриво поблескивали на солнечном свету, переливаясь нежными оттенками розового, голубого и зелёного, словно это распавшаяся на маленькие кусочки радуга. То, в сопровождение шепота ветра и других гребнистых волн, двигались обратно, сливаясь с бескрайней синей бездной, уносившей с собой ракушки, песчинки и зелёные нити водорослей, которые затем снова возвращались на песок. Волны всё с большей и большей силой накатывались на камни, разрезаясь на части, стало быть, скоро следовало ждать шторма, да и низкое небо, сплошь усеянное тёмными тучами, клочками, разбросавшимися по неровной выси, не предвещало хорошей погоды.
Мужчина сидел на влажном песке, устремив свой взгляд куда-то вдаль, будто там, за горизонтом, между небом и землёй он видел ответы на вопросы, которых было не так уж много.
А может там, где сливается небесная высь с зелёной полосой моря, плыл малый, одинокий, белый парус надежды, качаясь на больших волнах и отчаянно пытаясь выжить? Врядли, надежда уже давно, медленно, мучительно и долго погибала, заставляя проклинать всё, даже её.
Сколько раз эта ведьма дарила ему эту светлую надежду, сколько! Нет, не один раз, много, каждый взгляд в его сторону сопровождался ею. И вот снова капля надежды росинкой упала на траву, но Фиби растоптала её, забирая обратно и тая в лучах солнца.
А это место? Оно сводило его с ума! До сих пор в голове слышался её тихий и нежный голос: «Я здесь, ещё не поздно всё изменить».
Но неужели он действительно сошёл с ума, рехнулся, помешавшись от безрезультатной борьбы? А ведь Коул привык добиваться своего, но видно в этот раз, в этот последний раз, не судьба, как в последнее время выражалась она. А как иначе можно объяснить тот коварный мираж, лёгкой походкой плывущий по лесу, и неужели то мягкое прикосновение её руки, и нежный взгляд – плод его воображения? А ведь она была столь реальной, настоящей… Или это место, где он имел честь застрять, злорадно издевалось над ним?
Большая волна, споткнувшись об резко нарастающий берег, обдала тревожное лицо холодными и солёными каплями моря, от чего тот на миг закрыл глаза, вернувшись из мыслей о том видении в реальность, заставляющую думать о другом: «Как выбраться отсюда? Как выжить? Что делать дальше?»
- А откуда мне знать, - пробормотал он, загребая в широкую ладонь песок и пропуская мельчайшие песчинки золота сквозь пальцы, - сидя, сложа руки, делу не помочь. Нужно делать хоть что-то! – Коул всегда мог найти выход из самой сложной ситуации, которая сначала вовсе казалось безвыходной, острый ум стратега всегда подсказывал ему дальнейшие действия, в голове всегда всплывали новые идеи, планы, но сейчас этого не было, он будто отключился.
- А делать то и нечего. Идти в неизвестность, чтобы вновь наткнуться на очередной мираж, или опять, по велению этого чёртового места, оказаться ещё где? Боже, да что же делать… - к нему Коул не обращался почти что никогда, то ли не веря, что тот вообще есть, то ли думая, что он не станет помогать такому негодяю, как он. Но в самые сложные моменты жизни, когда ты теряешь всё: свет, надежду, любовь, понимание, жизнь, ты начинаешь верить в высшие силы, отчаянно надеясь, что хотя бы Он тебе поможет, не повернётся спиной, не посмотрит с презрением, прочитав, давно повешенный на шею ярлык с жирным курсивом «зло», который так часто читала, вслух Фиби вместе с сёстрами.
Фиби. Зачем он вновь вспомнил это имя, отчего по сердцу полоснула чья-то уверенная рука, крепко сжимающая стальное лезвие, которое всё глубже и глубже врезалось в плоть, заставляя сердце кровоточить и сжиматься.
Словно прочитав то, что творилось в душе у пленника, небо громко зарокотало где-то вблизи, и, среди серой плотной массы туч, появилась молния, обрушиваюсь своими сверкающими ветвями на тонкую линию горизонта, которая становилась всё менее и менее заметной: небо и вода сливались в одном цвете: они серели, создавая странную картину, будто впереди пустота, где кроме серости нет ничего. Может это именно то, что ждёт его здесь, может это видение, готовящее его к жизни в этом мире?
Посмотрев на небо, по которому до сих пор разливались более отдалённые раскаты, он усмехнулся:
- Даже небо против меня, ну и чёрт с вами…
Немного помолчав, он задал пустоте очередной вопрос, хотя в нём не было ничего вопросительного, и был он обращён к ней.
- Куда же ты меня отправила, милая…
- Милая знала, куда отправлять, в Междумирье ты, друг, - послышался мужской голос за спиной, который резал слух, за недолгое пребывание здесь он отвык от человеческих голосов.
Обернувшись он увидел мужчину лет сорока, со светлыми волосами, плотного телосложения, в грязных джинсах и помятой футболке.
- А ты ещё кто, - резко спросил он, каменным взглядом наградив собеседника.
- Можно сказать, твой сокамерник.

•* * * * * * * * * * * * * * *

- Странно, - пробормотала девушка, встав возле старинного фолианта семьи Холливеллов, Книги Таинств.
Встав утром рано, она зашла на чердак, собираясь принести для Пайпер пару склянок, запасы которых неимоверно быстро расходовались в этом доме, ещё бы! На каждого демона приходилось в среднем по две бутылочки, а сколько демонов им приходилось изолировать от мира в неделю? Да, деньги нещадно тратились на склянки и разные травы, сёстры были постоянными покупателями в старом магазинчике с обтрёпанными стенами, находящимся на юге Чайна-Тауна.
Проходя возле книги, Фиби не могла не остановиться, ведь она была открыта не на абы какой страницы, а на изображении давно уничтоженным ведьмами демона, чьё лицо внушало ужас даже человеку, который обожал фильмы ужасов, отчаянно веря, что в этом мире его уже ничего не испугает. Но этот «красавец» испугал бы, без сомнений! Красно-чёрный боевой раскрас, который ровными тёмными линиями-татуировками расстилался по всему лицу, особенно подчёркивая сильные, полные злобы, нахмуренные глаза.
От этого взгляда девушка немного поёжилась, вспоминая, кем оказался этот монстр.
Ведьмочка подошла к книге и положив ладони на пожелтевшие страницы, вздохнула, удивляясь, почему этот артефакт раскрылся именно на этой странице.

Сообщение отредактировал ГлЮк: Среда, 20 июня 2007, 10:23:04

 

#5
ГлЮк
ГлЮк
  • Автор темы
  • Постоянный участник
  • PipPipPipPip
  • Группа: Участники
  • Регистрация: 22 Сен 2005, 13:51
  • Сообщений: 2549
  • Откуда: улицы Москвы
  • Пол:
Фото/изображение с Телесериал.com

***********************

- Сокамерник, не сокамерник, - буркнул он, - мне всё равно, ты кто? – уставший взгляд скользнул по блондину, однако кроме усталости в нём читалось недоверие, он слишком устал даже для того, чтобы скрывать то, что чувствует. Разве мог кто-нибудь раньше прочитать в его глазах то, что он думает? Нет. Хотя один человек мог. Он понимал всё, точнее она.
- Сомневаюсь, что моё имя тебе что-то даст – Марк, - хмыкнул мужчина. – Добро пожаловать в Ад, - развёл он руками, выдавив странную улыбку.
- Если бы в Ад, - вздохнул Тёрнер, - здесь похуже будет…
- Побывал что ли там? Перебросили оттуда сюда? Эк же тебе не повезло…
- Где я только не был, - печально усмехнувшись, произнёс бывший демон. – Что за Междумирье? Никогда не слышал…
- Ооо, - протянул новый знакомый, - был бы ты жив, сказал бы я, что тебе крайне повезло, что ты не слышал об этом месте, но раз уж ты сюда попал, то, извини, не везучий ты. Ты знаешь, что ты мёртв?
- Спасибо что сказал, сам бы не догадался, - огрызнулся Коул. Мысли о том, что теоретически его не существует, что он «отошёл в мир иной», не доставляли ему особого удовольствия, в памяти невольно всплывали воспоминания об адском огне, которое соприкасалось с телом, нещадно сжигая его. А так же он лишний раз понимал, что погиб он из-за неё, из-за Фиби, которая сейчас, наслаждаясь вкусом новой и свободной жизни, ликовала вместе с сёстрами по случаю уничтожение очередной угрозы: Хозяина, демона, Аватара… Очередного служителя зла, которых они убивали постоянно, спокойно, без жалости, с презрением, после чего со спокойной душой отдыхали, наслаждаясь музыкой, в клубе старшей Холливелл. Идиллия!
- Мало ли, - пожал плечами мужчина, - решил сказать сразу, чтобы не было лишних надежд, были здесь уже такие, которые думали, что живы и отчаянно опровергали даже намёки на то, что они могут оказаться мертвецами… Сложно им приходилось, а когда они понимали…не выдерживали.
- И где они все? – удивлённо спросил Коул. И всё-таки в этом мире он не один, хоть как-то, да это радовало – не хотелось быть Колумбом этого странного Междумирья.
- Вот именно, чёрт знает, где они, - развёл руками Марк, удивив Тёрнера этим ответом ещё больше. – Здесь их больше нет.
- Они выбрались? – Неужели можно отсюда уйти? Покинуть это место, раз уже некоторые уходили?
Тот лишь пожал плечами, сказав, что об этом чуть позже.
- Само название «Междумирье» говорит за себя. Ты находишься между мирами, но не какими-то определёнными, а всеми. Одна половина всех миров относится ко свету, другая, соответственно, ко тьме – мы между этими двумя половинами, между этими понятиями «добро» и «зло».
- Мило, - хмыкнул Тёрнер, глубоко вздохнув, - а я то какого чёрта здесь?
- А я и подавно не знаю, почему тебя сюда отправили! Здесь находятся те, кого не смогли определить на верх и вниз. Вот это ты знаешь точно, известно даже людям: после смерти рассматриваются все твои хорошие и плохие дела. Если перевешивают добрые, то милости просим в Рай, а если тёмные делишки, то гори вечным пламенем в Аду! Если весы остаются на равновесии, то тебе дают один шанс, последний, ты должен выполнить одно задание, после чего тебя определят в одно из двух миров это точно! Но некоторых Высший Суд не может судить, тех, кто и зол и добр, который может и убить, и защитить, и предать и сохранить верность.
- Но ведь таких много, почему же здесь мы только оба? Что за чертовщина…
- Да, таких много, но их всех могут рассудить. А тех кого невозможно, тех, кто безнадежен, - усмехнулся Марк, - ссылают вот сюда, типа, тут тебе и Рай и Ад, живи. Вот только Рая здесь невидно… Ты то кто, парень? За что тебя сюда?
- За многое, я демон.
- Демон? – искренне удивился тот, бросив на него изумлённый взгляд, - Что ж ты здесь забыл-то, а? Вы обычно в Пустошь попадаете, или что изменилось за последний век в мире магии? – спросил он немного пренебрежительно. Кого-кого, а демонов он не выносил, и были на то особые причины.
- А ещё я человек, Хозяин и Аватар, - дополнил он, - не мудрено, что меня ни туда, ни туда не взяли, хотя я всегда рассчитывал на билет в Ад.
Марк присвистнул, глядя на гостя округлившимися глазами, - многое ты, однако в жизни успел, друг, ничего не скажешь. Ты верно шутишь парень!
- Если последние два года я не проспал, и это не сон, то тогда я точно говорю правду. К сожалению.
- Хозяин, - хмыкнул он, - вот уж кого-кого я не ожидал встретить здесь...Не верю...
- Твоё дело, мне всё равно. Ты здесь давно?
- Хотя, наверное, стоит поверить. Хозяин из тебя отвратительный был, глуп ты, Балтозар, - голос блондина переменился, став другим, более низким, тяжёлым, хрипящим. Этот голос он знал это точно, его владельца он ни раз проклинал, зато что тот испортил ему жизнь, стал переломным моментом…
- Какого… - произнёс Коул, взглянув на нового знакомого, который в мгновение переменил свой образ на другой.
Светлые волосы и загар исчезли, оставляя вместо себя лысое, бледно-серое лицо, правая половина которого была изуродована, будто когда-то давно на неё обильно вылили серную кислоту, вперемешку с растительным маслом, что сожгло кожу, оставив огромный рваный шрам, хотя ему ли не знать, что лицо было изуродовано в сражении. На лбу виднелся знак, отдалённо напоминающий крест, а вместо старых, потрёпанных джинс и футболки на нём виднелась чёрная мантия.
- Что тебе нужно, - встав, и подняв голову, произнёс он, добавив в свой голос металличности, выражение лица понятно для каждого выражало вызов.
- С чего ты взял, что мне что-то нужно, демон? – последнее слово он особенно выделил интонацией, при это ухмыльнувшись, а точнее оскалившись.
- Я часть тебя, ждал тебя здесь, - прохрипел бывший Хозяин, делая шаг вперёд.
- Ты не я… - стиснув зубы рявкнул он, ощущая небывалую злобу, которая разливалась по телу горячей жидкостью, будто только что он выпил что-то крепкое.
- Отрицаешь свою сущность, демон? Ври мне, но не себе, хочешь убить, по глазам вижу, по тёмным глазам, в которых нечеловеческая злость, ну давай!
- Что тебе надо? – ещё раз рявкнул Тёрнер, сверкнув серыми глазами.
- Ты жалок, - прошипел тот, после чего сделал спокойное выражение лица. – Тебя убила твоя ведьма? Надоел? Наигралась, кошка, решила съесть мышку, не обидно? Видно быстро ты ей наскучил, она нашла нового демона, который как идиот сделает ради неё всё? А эта отговорка «ты зло»… - протянул он, натягивая всё большую улыбку, - что-то раньше она этой ведьме не мешала, не находишь?
- Ублюдок… - слова давили на сердце всё больше, Коул мигом преодолел расстояние между ними и, сделав резкую круговую подсечку, повалил его на песок, заодно со злостью ударив в лицо, увидев первую чёрную кровь, струей сочившейся из носа.
- Правда всегда колет глаза. А как она тебя убивала, о, это было прекрасно! Ни одна мышца не дрогнула на её лице, а улыбка? Сладкая…Видимо это было небывалое удовольствие – бросать в тебя зелье и смотреть, не отводя взгляд, как тебя пожирает огонь!
- Заткнись, это всё из-за тебя, сволочь, это ты… - кулак ещё раз, со всей силой ударил в челюсть, другая рука держала за шею, медленно сжимая её. Чувство удовлетворения.
Тот начал задыхаться, бормоча что-то невнятное, он попытался освободиться, но какой уж там, если тебя за шею держит рассерженный Коул Тёрнер!
- Отпусти, - едва слышно прошипел он, и Коул отпустил, с ошарашенным лицом наблюдая, как блондин с трудом начал пытаться схватить воздух, лицо было в крови, издав хрипы, он закинул голову наверх, пытаясь раздышаться.
- Что… - произнёс он, смотря на избитого парня, - как это, ты же…
Опять это чувство, что он сходит с ума…
Бывший демон посмотрел на свои руки и отпрянул, стиснув зубы, руки были красными, в чёрных полосах, на пальцах красовались чёрные когти.
«Я не могу вновь стать им...Не возможно! Я не демон, не Балтозар!»
- Нет, нет, нет, - повторял он, осматривая руки монстра, - этого просто не может быть, я не демон! Нет! – лицо уже давно покрылось испариной, сердце стучало быстрее, он слышал этот стук, пульсирующий, разносящийся по телу. Нет, это слишком даже для него! Дыхание стало отрывистым, неровным, частым. Ему вновь всё это виделось!
«Я говорила: «Не судьба», и была права. Не нужно было никаких отношений, ещё с самого начала было понятно, что доброй ведьме с демоном не ужиться, пусть даже есть любовь, но мы по разные стороны, жизнь сделала огромную ошибку переплетя наши с тобой пути, но теперь всё исправилось, мы были на перекрёстке и, наконец, разошлись: я своей дорогой, а ты своей. Так будет лучше для обоих. Я буду счастлива…»
Голос. Опять звучал её голос, он был снова в голове, звучал громко, отчётливо, опять она, ОПЯТЬ! Слова, эти слова, он не мог это слышать!
««Я буду счастлива», счастлива? После моей смерти? Рада моей гибели? С самого начала всё было понятно? Самая большая ошибка судьбы? Лучше? Для обоих? Да ты хоть знаешь, что со мной твориться?!», - думал он, почувствовав, что тело пронизывала острая дрожь, но от чего?
«Для обоих? Ты заблуждаешься, Фиби, так, возможно будет лучше только для тебя, ты жива, ты дышишь! Ты в светлом мире, где тебя не сводят с ума видения, заставляющие ужасаться даже меня, хоть я и повидал за свою жизнь многое! Не поверишь: страшно! Я вижу то, чего нет, но что было, всё это передо мной, всё это крутится, тихо начинает сводить с ума, ты не знаешь что это за чувство, видеть оживший страх, ожившую темень прошлых лет, а спустя пару секунд это всё пропадает, будто и не было. Я ломаю голову: я действительно рехнулся, или надо мной просто шутят, наблюдая за реакцией!» - чуть ли не кричало подсознание Коула, хотя он и понимал, что этих речей Фиби не услышать, ничего не изменить...
Всё смешалось перед глазами воедино, голоса, зовущие в прошлое, давящие на самое больное, фраза Фиби повторялась и повторялась. Голоса становились мучением, они вызывали пульсирующую боль в голове, висках. Шепот звучал на пляже, в голове, везде! Вновь обессиленный, он сел на песок, закрывая уши руками, пытаясь не слышать всего этого, отгоняя мысли о том, что он спятил. Но голоса всё громче раздавались в голове.
• * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *

Фиби грустно покачала головой, проведя ладонью по старому листу с изображением демона.
- А так красиво всё начиналось, - хмыкнула она, разглядывая рисунок. – Умный, красивый, обаятельный, да к тому же и заместитель окружного прокурора, эх, ну почему же, Коул ты был демоном? Был, и остался, - грустно вздохнула девушка, вспоминая последние встречи с ним.
- Но ты ведь старался? Ты хотел быть добрым, ты хотел! Но хотеть мало, Коул. Против своей тёмной стороны не пойдёшь, не избавишься от неё, она это ты, без неё тебе не быть. Я говорила: «Не судьба», и была права. Не нужно было никаких отношений, ещё с самого начала было понятно, что доброй ведьме с демоном не ужиться, пусть даже есть любовь, но мы по разные стороны, жизнь сделала огромную ошибку переплетя наши с тобой пути, но теперь всё исправилось, мы были на перекрёстке и, наконец, разошлись: я своей дорогой, а ты своей. Так будет лучше для обоих. Я буду счастлива…
«Для обоих? Ты заблуждаешься, Фиби, так, возможно будет лучше только для тебя, ты жива, ты дышишь! Ты в светлом мире, где тебя не сводят с ума видения, заставляющие ужасаться даже меня, хоть я и повидал за свою жизнь многое! Не поверишь: страшно! Я вижу то, чего нет, но что было, всё это передо мной, всё это крутится, тихо начинает сводить с ума, ты не знаешь что это за чувство, видеть оживший страх, ожившую темень прошлых лет, а спустя пару секунд это всё пропадает, будто и не было. Я ломаю голову: я действительно рехнулся, или надо мной просто шутят, наблюдая за реакцией!»
Девушка замерла, она была готова поклясться, что слышала эту речь на яву, что она звучала в её голове, будто это говорил Коул, голос был неспокойным, нервным, его прерывало отрывистое неровное дыхание.
- Что это… - тихо произнесла он, чувствуя, как сердце замирает в груди, переставая разливать кровь по жилам. Затем оно забилось быстрее, заставляя ощущать пульс всем телом.
- Коул? – голос прозвучал тихой дрожью.
- Что за чёрт… - прошептала она, оглянувшись. – Ты? Коул? – по телу пробежала дрожь, девушка подумала, что в этом виновата книга, потому ещё раз аккуратно заглянула на открытую страницу, положа ладонь на лист.
В одну долю секунды она почувствовала холод, морской волной накрывший её спину, начиная морозить всё тело. Ноги стали мягкими, ослабленными, будто они вмиг превратились в вату. Стоять девушка не могла, он, пошатнувшись, села на колени, поддерживая голову замёрзшими ладонями.
Перед глазами медленно темнело, чёрная краска забирала яркие изображения чердака, всё блекло, а затем и вовсе исчезало в тёмной пучине чёрноты, которая затягивала в себя, заставляя зажмуривать глаза, пусть даже ничего не было видно.
Перед глазами проносилась странная чёрно-белая картина:
Каньон, окружённый множеством скал, огромное солнце, груды песка.
Около очередной скалы возвышались небольшие кресты, длиной в два метра, а шириной в сантиметров десять, они были связаны верёвкой, на них было что-то выцарапано, надписи разглядеть она не могла. Кресты стояли на ровном, слегка волнистом песке, не было видно, что там кто-то похоронен, скорее всего их ставили просто так, хотя всем нам известно, что просто так ничего не делается.
Его лицо, Коул, сжав рукой странный, немного изогнутый и зубчатый кинжал с блестящей рукояткой, на которой находились какие-то знаки, сидел на небольшом камне, держа в руке точно палку, похожую на те, из которых были сделаны кресты.
Измученный, безжизненный взгляд, на секунду он остановился, тоскливо взглянув на нож, и что-то произнёс, Фиби не смогла расслышать этих слов. После этого он посмотрел в её сторону, девушке показалось, что он смотрит в её глаза, смотря насквозь, внутрь, словно «сканируя» её. В глазах отразилась боль, он произнёс её имя, девушка вновь не слышала этого, но он прочла по губам.
Коул на миг закрыл глаза, и перестав на неё смотреть занялся тем, что делал до этого: выскрёбывал слова, но боль в глазах не исчезла.

Нервный вздох, Фиби попыталась вдохнуть воздух, но было ощущение, что горло сжимает чья-то рука, с каждой долей секунды увеличивая силу. На грудь кто-то давил, сердце нещадно колотилось, тело била крупная дрожь. Девушка задыхалась, отчаянно пробуя вдохнуть хотя бы один глоток кислорода, но тот будто убегал от неё, не давая вздохнуть полной грудью. Через десять минут она окончательно пришла в себя, и, осторожно встав с пола, тихо поплела себе в комнату, осознавая, что произошло.

Сообщение отредактировал ГлЮк: Воскресенье, 11 мая 2008, 02:22:46

 

#6
ГлЮк
ГлЮк
  • Автор темы
  • Постоянный участник
  • PipPipPipPip
  • Группа: Участники
  • Регистрация: 22 Сен 2005, 13:51
  • Сообщений: 2549
  • Откуда: улицы Москвы
  • Пол:
«Бездомный, в боях потерянный кем-то рассудок, напоминает мне город сожженный, где вместо снега шёл пепел - откуда я убежал лишь вчера» ©

Фото/изображение с Телесериал.com

***********************

Мысли душили, сжимая холодные руки вокруг шеи, давя тяжёлым грузом на голову, помутняя рассудок, хотя, казалось бы, куда больше? Капли рассудка уже давно испарились, подобно туману, который, учуяв скорый приход солнца, решил поскорее уйти. Он унёс с собой и реальность, землю под ногами, здравый взгляд на то, что тебя окружает. А окружает ли? Не очередной обман ли это? А не обман ли то, что он жив? А жив ли? Как остался живым? С плотным телом, на котором виднелись лишь покрывшиеся коркой царапины, и расплывчатые синяки? Разве тело не сгорело, подобно спички, от которой потом должен остаться чёрный, хрупкий стержень?
Разве он должен быть не в Аду? Созерцать пустыми глазами, из которой Дьявол вытащил окровавленными длинными пальцами душу, за мучениями других, да и себя в том числе?
Должен? Так почему всё так, именно так, почему за ним гоняются призраки далёкого и не слишком прошлого, неужели они будут следить за ним всю вечность, неужели он обречён на это! За что?
Ответ прост, думать не надо, да и не получилось бы: мысли смешались, перепутались, голоса прерывали их, вставляя свои слова, отчего получался невнятный лепет, будто бы сотни людей переговариваются в голове, шепчут, кричат.
Жизнь.
Что может быть дороже?
Она. И только она.
Никто не смеет отнимать её, помимо одного Бога. Ни у кого нет такого полномочия, никто не имеет права, никто!
А он отнимал. Ни одну, их было слишком много. Лица, после очередного смертоубийства, стирались, очертания расплывались. Видя боль и мучения на лице, которого скоро не будет, появлялось удовлетворение и внутренняя радость, как будто ты сделал затяжку сигареты, перед этим долго сдерживаясь и пытаясь бросить. Думаете это не подходящее сравнение? Подходящее, жизнь человека, когда-то, для него была не дороже простой сигареты, которую можно поджечь, а затем бросить на пол, плюнуть, раздавить подошвой, размазать по асфальту. Легко. Ни одна мышца лица не передёргивалась, видя предсмертную агонию, взгляд полный ужаса, мгновенной мысли о том, что сейчас несчастный разгадает самую таинственную загадку: тайну Смерти.
Зачем он это вспоминает? Перед глазами нечёткие маски лиц, тысячи глаз, смотрящих на него в упор, не скрывая ненависти, не скрывая оскалы, морща лбы, произнося очередное проклятье. Каждый из них, не раздумывая, убил бы Коула, ведь это его жертвы: разбитые семьи, люди потерявшие любимых, родных, единственных, ни чём невиновные …
Из толпы голосов выделялся один. Родной, любимый, но Боже, как его больно слышать!
Её голос дополнял замечательную картину рассудка: он комментировали отрывки мыслей, ещё раз повторяя слова, которые он не желал никогда слышать, а та, в свою очередь, получала удовольствие, начиная говорить всё громче, громче, от чего в ушах начинался звон, который острой болью бил в виски.
«Демон…», - интонация, констатирующая факт, прозвучала чётко, уверенно.
«Был демоном, им и останешься…», - второе слово было особенно выделено жестким ударением.
«Как это приятно убивать, держать в ладони жизнь; посмеиваясь, глядя в глаза хозяина этой жизни, ведь скоро им станешь ты, не правда ли?», - голос ненависти, по протянутому произношению и твёрдости это было понятно сразу.
«Всё, что тебе надо, это убить; хочешь, убей того блондина, полегчает, раньше же срабатывало?», - убивать от раздражение, несостоявшегося настроения…Чёрт, возьми, это было, да и не раз!
«Ты – демон, демон зло, зло – мой противник…»
«Вернись ты назад, я бы вернула тебя обратно, сюда, с той же улыбкой, помнишь? Или забыл?», - улыбка расплывается перед лицом, сердце холодает. Ты снова видишь этот взгляд, это медленное движение губ, эти глаза, это безразличие и желание закончить дело до конца: что-то с неимоверной силой зажглось внутри.
Ты говоришь «мираж», но сердце-то не верит, оно знает, что лицо как улыбалось, так и улыбается вновь. Оно радо, оно ликует! Ему хорошо! Лицо довольно!
Зажмуриваешь глаза, закрываешь уши, стоя на коленях, погружённых в золотистый песок, пытаешься не видеть, не слышать, но голос умнее, он в тебе, не покидает, а лишь давит на больное сильнее.
«Видела бы я тебя сейчас, и улыбка была бы шире! Ты жалок!»
Ты соглашаешься, понимая что это так.
«Коул…», - голос назло звучит нежно.
Ты пытаешься верить, что этого нет, что ты не слышишь…
«Коул!», - громче.
Ты делаешь вид, что не слышишь.
«Откликнись!», - резче.
Ты, стиснув зубы, думаешь про себя, - тебя же нет! Это повторяется, снова иллюзии! И ты…
Голос усмехается, затем заливается чуть гортанным смехом, смех бьёт в душу, хлестает по щекам, бьёт в грудь.
«Что с тобой? Я тебя не узнаю. Где мой убийца-Балтозор?»
- Я не он, больше не он, - шепчешь ты, сжимая ладонями голову сильнее, кажется, и вот-вот она взорвётся от инородных голосов, число который всё растёт и растёт: голоса сплетаются в единый шум! Но теперь они на втором плане, но всё равно кричат, проклинают громче, надрываются, чтобы ты их услышал! Но отчётливо ты слышишь только её.
«Ты сходишь с ума…», - наслаждение? Оно! Фиби наслаждается, произнося это!
- Я не сумасшедший… – громкий голос проносится по пляжу, ты думаешь, - Зачем она это говорит? Она же сама сводит меня с ума. Мстит?
Тело взмокло, дыхание стало тяжелее, огонь разливается по жилам.
«Лжёшь, лжёшь, лжёшь…», - твердит затухающий голос, уходя в глубину сознания, но он снова возвращается, нет, так просто от него не отделаться, он настойчив, он неистощим, он продолжает издеваться.
«Ты всегда лжёшь, это то, что ты можешь делать лучше всего! Потом идут убийства…»
- Замолчи, замолчи… - руки с прилипшим песком на ладонях потирают уставшее измученное лицо.
«Ты уничтожаешь всё…»
- За что…
«Но меня не смог, я тебя опередила…», - снова это!
Тело будто вновь ощущает тот незабываемый полёт над мирами, кожа снова начинает болеть, будто бы она вновь горит, обгорает, слезает с тела…
Почему он это чувствует? Очередная форма миража, заставляющая пережить ту боль?
Суставы начинает ломать, руки дрожать, под ногами не чувствуется песок…Ты паришь!
Перед глазами вновь проносится чёрная бездна, серый водоворот, белые закрученные линии которого засасывают внутрь, крутят, вертят, заставляя голову кружиться. Тело ломит сильнее. Эти чувства вновь ощутимы, реальны.
То ли ты действительно ходишь с ума, то ли это на яву, и всё повторяется вновь, по кругу.
Но голос вмиг отгоняет это, продолжая выбрасывать ему в лицо обрывки фраз:
«Наш сын был бы таким же как ты, безжалостным тираном…»
Сын! Зачем она упомянула это!
Мужчина стиснул зубы от новой волны отчаяния и злости на себя.
Огненный, накалённый меч полоснул по сердцу, заставляя кровь шипеть, бурлить!
«Из-за тебя и его не стало…»
Очередная вина! Сил нет, голова раскалывается, глаза болят глубокой болью, внутри огонь, снаружи он же! Ад? Хуже. Больнее, жарче, страшнее!
«Если бы ты был человеком, он бы жил…»
Невыносимо…слышать это…вспоминать…
Но ты невольно вспоминаешь, как счастлив был, когда Фиби сказала, что будет беременна. Новое чувство, новый уровень счастья, который раньше был не ведом – ребёнок. Общий: его и Фиби. Но…Боже, как коварна Судьба! А теперь Фиби обвиняет его и в этом! Ты начинаешь ненавидеть себя, презирать…
«Я бы слышала негромкий топот маленьких ножек, топающий по коридору…»
Чуть качая головой, думаешь: «А как я об этом мечтал! Но видно нам обоим, и мечте и мне суждено гореть этим вечным огнём!»
«Но ты его обрёк на смерть сам! Сам! Став тогда Хозяином!», - прошипел голос, подобно змее, будто плюнув этой фразой в лицо!
- Я не мог ничего поделать…
Голоса заднего плана усмехаются, произнося: «Убийца, ты и сына погубил…!», кто-то смеётся, кто-то вздыхает, кто-то шипит…
«Ты просто не хотел! Сдаться было легче…»
- Я боролся! – невольно вспоминаешь то время. Вспоминаешь те чувства, когда приходится делить своё тело с другим, когда ты хочешь сделать одно, но внутренняя сила другого начинает душить, пытается убить. Ты хочешь вырваться наружу, но не выходит, руки связываются невидимой верёвкой, силы исчезают. Ты кричишь тому, кто тобой владеет, проклинаешь его, пытаешься высвободиться, вновь стать собой, а тому это ни по чём, он всё так же спокойно улыбается твоей же улыбкой твоей же любимой женщине, замышляя на её счёт свои планы. Единственное, что ты может сделать, это продолжать любить, пытаться лишь этой силой, единственной не заблокированной, остановить.
«Вот и напоролся»
- Я пытался! Я не смог…Я сожалею…
«А я нет. Я счастлива как никогда! Ты впервые, умерев, дал мне то, от чего мне так хорошо»
«Это наказание, милый…»
- За что…
«За всё…»
- Убийства…
«За все грехи…»
«Сколько их было?»
«Ты думаешь существует такая цифра?»
«Здесь ты заплатишь…»
«Я постараюсь…»
«Ведь я не зря тебя сюда отправила…»
«…милый…»

Медленно-медленно, без шума, без топота исчезали голоса, люди, мысли, чувства: всё ушло, в голове ничего не осталось. А остался ли рассудок? Коул и сам не понял, ему было всё равно. Зачем в таком месте он, рассудок? Анализировать произошедшее? Глупо!
Как можно здраво рассуждать над тем, что происходило…
Зачем рассудок сумасшедшему? Без него ему лучше.
Упираясь локтями в колени и опустив лицо на ладони, Коул сидел около того же шумящего и беспокойного моря, теперь единственное, что он слышал – перекаты волн, звук их столкновений друг об друга, о камни. Пустые глаза не выражают ни душевную боль, ни муки, в них нет ничего, кроме серости, в тон похожей на то самое море.
День давно подходил к концу, серые тучи начинали чернеть, становиться похожими на чернильные кляксы, расплывающиеся по листу бумаги. Немного покрасневшее солнце, выглянув из плотных грязных туч, стало быстро скользить по низкому небу, неторопливо скатываясь по тучам на уже заметную грань меж грозными небесами и беспокойным морем, затем, немного повисев там, солнце утонуло в пучине серой водяной массы, на миг осветив её середину красным и жёлтым.
В душе зарождалась ненависть.

Сообщение отредактировал ГлЮк: Воскресенье, 11 мая 2008, 02:23:41

 

#7
ГлЮк
ГлЮк
  • Автор темы
  • Постоянный участник
  • PipPipPipPip
  • Группа: Участники
  • Регистрация: 22 Сен 2005, 13:51
  • Сообщений: 2549
  • Откуда: улицы Москвы
  • Пол:
Фото/изображение с Телесериал.com

«Ненависть это яд»

***********************

В душе зарождалась ненависть.
Она накатывала слабыми волнами, сначала тихо, потом сильнее. Она протекала по телу, по жилам, обжигая кожу и душу, медленно, но верно направляясь к рассудку.
Коул с ужасом заметил, что это чёрное чувство обращено к ней, к Фиби! Раньше он и думать не мог о том, чтобы чувствовать эту эмоцию к своей любимой.
А любимой ли теперь? – задавался он вопросом, но отвечать боялся, так как теперь уже не знал, сможет ли он четко и не думая, сразу ответить на это положительно, так, как раньше. Даже в тот злосчастный день его первого убиения он отчётливо знал, что любит. Что выберется, что свернёт те чёртовы красные скалы, убьёт то свирепое чудовище хоть голыми руками, выберется из того проклятого мира обратно. Ради неё. Тогда он видел в глазах ведьмы (имя – Фиби Коул решил не упоминать, просто не хотелось…или он просто не мог?) полное глубокое отчаяние, которое через карие мокрые глаза уносились в душу, и боль, которая резала девушку тонкими, но острыми осколками стекла, впиваясь в сердце и душу. Тогда он чувствовал это сам. Тогда он чувствовал, что была любовь, которую просто прервали, которую вырвали с корнями из земли, подобно цветку: красивому, необычному, светлому – такой она и была для него, любовь.
А потом? В тот чёртов день, когда весь мир поменял яркие краски на грязно серый цвет, когда воздух стал огненным и наколённым, когда уверенная женская рука сжимала в ладони крошечную шахматную фигурку, и, не долго думая, поставила шах во всей игре-жизни. А потом та женщина взглянула тебе в глаза и ты тихо ужаснулся – в них был смех. Ненависть витала вокруг и ты чувствовал её исполинскую энергетику, ты знал, хоть вслух и говорил обратное, что сейчас произойдёт. Шах и Мат. И ты был прав: чёрная королева победителя смеется, чёрный король проигравшего уходит во тьму: рука победительницы отшвыривает фигуру на пол, искренне надеясь, что она разобьётся, особо ничего и не почувствовав: разве может фигура из чёрного дерева ощущать боль и иметь душу?
Кто бы знал, что может. Кто бы знал, что для фигуры этот полёт с шахматной доски на холодный пол будет чем-то большим, чем простое падение, которых в жизни многих бывает не сосчитать сколько!

Это было адом: откуда взялся огонь, сжигающий тело, проникающий внутрь, танцующий в нём танец бешеного ритма, обжигающий и без того опепелённое тело всё сильнее и сильнее? Это было раем: ещё чуть-чуть и ты перестанешь быть, не будет ни тела, ни рассудка, ни мыслей – ничего. Ещё немного и конец, остались считанные минуты, которым, к сожалению, казалось, не будет конца. Говорят, что перед смертью в сознании проносится вся жизнь, от рождения, до самой смерти – чушь – перед его глазами была до боли знакомая улыбка.
Это было разочарованием: он опять был жив, вопреки всему и всем, но вот только за что? Неужто это и есть его наказание за все убийства, которым он не помнил счёта? Почему бы просто не забрать его жизнь, просто не сделать так, чтобы его не было, чтобы он не жил. Неужели для чёртовых высших сил, или кто там сидит выше, это слишком большая просьба? Убить убийцу.
Когда преступник попадает в тюрьму, а верховный судья назначает ему приговор – пожизненное заключение, он тихо прикрывает глаза, сдерживая в них страх и боль, а после качает головой.
Когда он сидит в одиночной камере и на его лицо, через толстые железные прутья закона, падают полоски лунного света-свободы – он проклинает судью и молит Бога о смерти, невольно завидуя тем, кого ждёт смертная казнь.
Потом было сумасшествие: ему везде мерещилась она. Сначала он видел её нежный образ, тонко манящий за собой, потом он слышал её крики, упрёки, бьющие стальным ударом по лёгким; обвинения, которые он не мог опровергнуть; упоминания о сыне, который мог бы у них быть, что просто перехватывало доступ кислорода, поступающий в горло; смех над ним; горячее злорадство, доносившееся изо всех углов острова, забивающееся ему в голову подобно громкому колокольному звону, от чего казалось, что голова не выдержит стольких мыслей. Потом над ним кружили сотни лиц его жертв. Руки краснели и покрывались полосами – теперь он уже точно сомневался в том, что его рассудок остался в другом мире.
Потом появилась именно та ненависть за это всё, за его сумасшествие, за эти образы, то светлые, то тёмные. Он решил, что раз уж застрял здесь, по всей видимости, которая могла быть и вполне обманчивой, навсегда – он имеет на это право. Он имеет право, первый раз за всё то время, которое они были вместе и почти вместе – ненавидеть её. И не скрывать этого. Она счастлива – пусть так будет! Она рада – пусть! Она смеётся – чёрт с ней! А ты здесь – чёрт и с тобой… Он всегда с тобой, он твой вечный спутник по жизни. Наверное, он единственный, кто не покинет тебя до самого конца, который Жизнь и так слишком долго откладывает на потом. А может про тебя просто-напросто забыла Смерть?...

Но подумать только! Какая ирония судьбы! И впрямь хочется рассмеяться, но приподнятые уголки губ почему-то воспринимаются как ухмылка полного отчаяния. Обещала любить вечно, а в итоге получилось как в сказке с непривычно грустным концом. А так хотелось в это верить, что их любовь будет всегда, что она свернёт горы, пройдёт через огонь, воды и медные трубы, но чёрт возьми, это всего лишь красивые слова, которые, как оказалось, не имеют большого смысла, они были не наполнены правдой. Просто красивая ложь, которую хотелось говорить, слышать, но не держать в руках…
Почему всё так? Вечный вопрос, на который сколько не ищи ответа, так и не найдёшь.
- Теперь у тебя будет куча времени обдумать, почему всё так, парень…
А в голове всплыл отрывок фразы Фиби, который она когда-то произнесла невзначай, когда тот опрокинул её на пол, а после смеялся и не давал встать, игриво целуя в шёлковую шею: «…я люблю тебя и буду любить всегда, ты знаешь, но если ты не встанешь, я буду любить тебя в больнице с переломом ключицы и четырёх рёбер…»
- Забавно, какие глупые отрывки всплывают в этой чёртовой памяти, когда ты по шею в дерьме… - тихо буркнул Коул, запустив ладонь в волосы.
На этом мысли просто иссякли, голова до сих пор нещадно болела, да и продолжать думать обо всём этом было просто не выносимо. Чем больше он анализировал ситуацию, тем больше вспоминал улыбку, тем больше ощущал, что внутри начинает тихо закипать злость. Он посмотрел на небо и тихо, с горечью, покачал головой и изо всей силы, до побеления костяшек, сжал песок в ладони.
•* * * * * * * * * * * * * * *

Мужчина еле-еле откашлялся и перевернулся на живот, отчего жёлтый песок попал в глаза и в и без того пересохший рот. Он с трудом приподнялся на дрожащих руках, после чего сплюнул кровью на песок. С минуту посидев в таком положении, тихо отдыхиваясь, после ещё недавней попытки удушения тем сумасшедшим парнем и оправляясь от удара в челюсть, он встал и, пошатываясь, побрёл к беспокойному морю.
Он запустил дрожащую ладонь в холодную, помутневшую от волн воду, после чего провёл её по лицу.
Марк с интересом рассматривал, как по солёной воде в ладоне расплывается его красная кровь, тонкими маленькими линиями, расходящимися в разные стороны.
Кровь из носа капала в воду, отчего незамысловатые узоры образовывались и там, ещё раз взглянув на них, а затем на своё нечёткое изображение, он умыл лицо, несколько раз протерев по нему мокрыми ладонями и оглянулся. Тот парень, не обращая на него никакого внимания, сидел чуть дальше берега и всё так же смотрел на море. Марк тоже взглянул на него, но ничего особенного не увидел: беспокойное зелёное море, потемневшее небо, с разводами чуть светлых облаков, похожих на те размывы крови в воде. Правда вон то, самое дальнее облако, которое, казалось, было на самом горизонте, было похожим на очертания девушки.
Он слегка потряс головой, после чего пожалел о содеянном, - голова немного закружилась. Немного постояв, он ещё раз сплюнул красной слюной в море и направился к нему. Кому как не ему понимать, что сейчас творится с тем парнем. А он мог помочь. Он знал, что ему сейчас нужно, почему бы не рассказать, как можно это сделать? Ведь выход из этого мира всего лишь один: здесь были многие, но он, выход, на всех один.
А последние всполохи солнца тихо догорали, постепенно переливаясь в темноту.
____
Думаю, вы должны догадаться, что за выход)

Сообщение отредактировал ГлЮк: Воскресенье, 11 мая 2008, 02:24:36

 

#8
ГлЮк
ГлЮк
  • Автор темы
  • Постоянный участник
  • PipPipPipPip
  • Группа: Участники
  • Регистрация: 22 Сен 2005, 13:51
  • Сообщений: 2549
  • Откуда: улицы Москвы
  • Пол:
Фото/изображение с Телесериал.com

***********************

Когда за девушкой захлопнулась дверь, в комнате стало непривычно тихо, ей почему-то показалось, что это небольшое пространство вновь отрезало её от всего мира.
Так было очень часто: во времена расстройств, крупных и не очень ссор с сестрами, родителями, по которым она скучала до слёз, с Прю, которая покинула их с Пайпер слишком рано и слишком резко для их сознания - она забивалась в свою комнатку и не выходила оттуда часами, а иногда и даже днями. Так было всегда: когда она была ребёнком, подростком, и сейчас, когда она была уже взрослой девушкой.
В своей комнате она чувствовала себя как за стеной, отделяющей её от мира, который слишком часто оборачивался к ней спиной, который слишком часто делал ей больно, заставлял терять то, что было крайне дорого. Фиби давно сделала для себя один вывод, состоящий из очень простых слов: «Если дорого для сердца - значит скоро исчезнет и не миновать тебе ещё одной потери» В этом мире она не могла показать своей слабости, своей боли - ведь, как известно, волки нападают на самых слабых. А кто живёт в нашем мире? Те же самые волки, но они, в отличии от настоящих, живущих в природе, готовы загрызть друг друга за просто так: за лишнее слово, за лишний взгляд. А ещё в мире есть овцы: на вид беззащитные и добродушные, но за твоей спиной и они превращающиеся в тех же волков, только более коварных и бесчестных.
А здесь она была сама собой: она могла позволить себе и слёзы, и глупую, ничем не вызванную радость, и горькую обиду на тех, кто бросил её, хоть и винить их было не в чем: так распорядилась коварная мисс с чёрными глазами и вечной наглой ухмылкой - Судьба.
Вот и сейчас Фиби зашла в свою комнатку и опустошенно уселась на край кровати, сжав изо всей силы пальцами одеяло, чтобы не было заметно как трясутся её руки. Помимо рук, выдававших её состояние, было и ещё несколько факторов, по которым можно было понять, что девушка испытывает в душе: девушка пригнула голову, отчего неаккуратные, но блестящие длинные пряди, прикрывая красные глаза, падали на лицо. Ресницы едва заметно подёргивались, а с них, подобно едва моросящему утреннему дождику, падали слёзы, оставляя блестящие следы на щеках и мокрые разводы на белых брюках. Девушка качала головой и что-то тихо произносила...
«Этого просто не может быть! - думала она, прикрывая мокрые глаза, - бред! Настоящий бред! Разве такое возможно?! Разве возможно то, что Коул жив? Его же убили! Мы... в той реальности, как рассказывала Пейдж... Неужели он... Бред! - вновь и вновь повторяла ведьмочка это слово в голове, - Он мёртв!»
Но что-то в сердце подсказывало совершенно другое, что он жив, что то, что свершилось на чердаке около двадцати минут назад было не бредом, как она пыталась уверить себя, что это было не случайно.
~~Ничто не происходит случайно~~
Сознание кричало, срывая голосовые связки, что это было правдой, что это было не страшной метафорой, что с Коулом что-то случилось, что-то серьёзное! На миг она вспомнила то страшное место, окружённое крестами, а потом перед глазами всплыл его взгляд. Она готова была поклясться, что ни разу раньше не видела у Коула таких глаз! Такого отчаяния, такой усталости, такого желания со всем покончить. Последняя мысль напугала девушку ещё больше.
- Постой! - потрясла Фиби головой, - что значит «что-то случилось»?
Конечно, случилось, мы же его убили! - перевела девушка мысли в другую сторону, ведь предыдущие мысли были неправильными, она не должна бояться за него, - Осмысленно! Мы хотели этого, это был не несчастный случай! Так и надо было, так и было задумано, убийство было осмысленным...
~~И что отличает меня от простой убийцы? Я осмысленно убила близкого мне человека~~
«Близкого? Эй, притормози коня! Он тебе никто, очнись! Он демон, чёрт возьми, вспомни, сколько боли он принёс сёстрам? - Фиби тут же опровергла предыдущие мысли»
~~Сколько он доставил боли моему сердцу?~~
- Скольких людей он погубил будучи демоном?
~~Сколько он погубил моих надежд?~~
- Он заслужил это! - сквозь зубы произнесла девушка, протерев лицо всё ещё дрожащими руками. На ладонях осталась чёрная размазанная тушь и тёплые солёные капли.
- Он заслужил, - ледяным голосом повторила она, - это - его наказание за всё то, что он натворил за всю жизнь. Есть преступление - будет наказание, таков закон жизни. Этого было просто не избежать, Коул! - обратилась она к нему, понимая, что тот не услышит, но на сей раз, в этой коротенькой фразе, промелькнула капля сочувствия.
- По-другому и быть не могло, ты же демон... - с отчаянием прошептала она. - А вы все должны...вам всем одна дорога, в один и тот же конец...
Но предательские слёзы, как бы банально не звучала эта фраза, выдавали её. Послышался всхлип, ещё один. Зачем вы слёзы выдаете её? Почему не даёте хотя бы себе соврать, что ей всё равно? Чтобы ей было просто легче жить и смириться с тем, что Коул там, что ему нелегко? Дайте ей соврать себе, ей необходимо... Но слёзы не слушались - они всё так же предательски лились из уставших глаз.
- Ты сам виноват, Коул... - тихо повторяла она, давясь от того, что ей придётся сделать нелёгкий выбор: оставить всё как есть, забыть, или помочь тому, кто разрушил её жизнь раз и навсегда.
Каждый раз, когда в её голове появлялись мысли о сочувствии - тут же, будто по волшебству, появлялись мысли совершенно обратные, с обвинениями с целью того, чтобы поверить в то, что он сам виноват, и разбираться ему придётся самому: в конце концов, его проблемы - не её!
Но всё повторялось снова и снова, снова и снова вертелись в её голове все «за»и все «против».
Но как вы прикажете выбрать? Слишком уж он, этот выбор, труден. А вдруг она снова ошибётся? А вдруг он опять причинит ей боль и оставит её навсегда с этим чувством?
Вскоре девушка заснула, усталость и стресс побороли её, заставив кануть в царстве снов, чтобы она отдохнула, избавилась от проблем хотя бы на это короткое время, когда небо темнеет и на нём появляется тонкий серп луны. Но даже во сне мысли о нём не покидали Фиби. Перед глазами всё равно стоял необычный пейзаж, украшенный крестами и безумно уставшие глаза Коула.

***********************

- Эй! - крикнул Марк хриплым голосом, подходя к Коулу, расположившемуся на мягком песке. - Слушай, я могу...
- Слушай, я тоже могу дать снова тебе по лицу и задушить, на этот раз окончательно и бесповоротно, так что лучше просто иди отсюда, - поморщился он. Хрипящий голос парня, громко раздавшийся со стороны, "улучшил" его состояние, отчего в голове начался новый приступ боли. Тем более, лишнего общения ему и вовсе не хотелось, это на его взгляд было совершенно лишним, особенно с этим сомнительным парнем, который ему почему-то привиделся Хозяином. Не спроста? Нет, видимо он просто сошёл с ума, а парню досталось просто так. Ну и чёрт с ним - самое главное, что жив, а впрочем, какая разница?
Блондин остановился, приняв угрозу к сведению, ему не слишком хотелось вновь испытать на своей шее стальную хватку этого парня, но, потерев челюсть, которая всё ещё изрядно болела, он решил продолжить. Потом, возможно, он и поблагодарит, ведь у него есть то, что ему нужно. Многие, кто был здесь, благодарили его за помощь, не выдержав этого сумасшедшего мира, который проникал всем в рассудок, сканируя оттуда прошлое, особенно то, что было самым неприятным, то, которое больше всего человек не хотел вспоминать. Этот мир поднимал его наружу, превращая в жуткие фантазии, которые мерещились тебе повсюду. Но он справился. Единственный, кто смог. Единственный, кто захотел.
- Только без рук, - нервно усмехнулся он, на всякий случай приподняв и выставив руки перед собой, - я с миром!
Тёрнер лишь фыркнул, проигнорировав блондина.
- Ладно, - досадно произнёс тот, - давай только спокойно, без лишней агрессии...
Тёрнер смерил испепеляющим взглядом блондина.
- Хорошо, значит сразу ближе к делу...?
Тёрнер раздражённо вздохнул.
- Я искренне надеюсь, что ты очередной глюк, назойливый глюк... - процедил он, отводя от него взгляд.
- Эй, я не глюк! - возмутился он, - разве у глюков бывает кровь? Чёрт, хоть бы не так сильно бил бы, гад, - фыркнул Марк, проведя рукой по носу и обнаружив грязные следы крови, - зараза, медпункта, кстати, здесь нет, а ты мне по ходу нос сломал...
Тёрнер обречённо вздохнул и вновь посмотрел на океан.
- И угораздило же меня застрять в этом чёртовом мире с придурком-нытиком...
- И угораздило же меня застрять в этом мире со скептиком-меланхоликом, - более сильного обзывательства он себе не позволил. - И почему сюда не попала Мэрилин Монро?
Коул проигнорировал блондина, решив, что если его не замечать он сам уйдёт.
Но тот стоял одну минуту, две, три, четыре...десять.
- Ты собираешься вечно у меня над душой стоять? - поинтересовался бывший демон, нервно тарабаня по песку.
- Да нет... - пожал плечами Марк. Ещё три минуты.
- Тебе что-то надо? - раздражённо произнёс Тёрнер, сдерживая себя, чтобы не встать и не вмять ему нос в обратную сторону.
- Да.
- Что? У меня есть только раздолбанные золотые часы. Можешь взять - и валить.
- Я могу тебе помочь, - как ни в чём не бывало отозвался он.
- Если хочешь помочь, то вали, - Тёрнер даже решил сделать свой тон подружелюбнее и даже слабо, почти ехидно улыбнулся.
Марк незаметно поёжился от улыбки.
- Слушай, а ведь в жизни должно быть довольно-таки не легко с таким характером! Как тебя друзья терпят? Ну, терпели. Ну...ты понял.
Коул опять смерил его взглядом и потёр кулак, отчего кости невзначай хрустнули.
- Ооо, - произнёс тот, - наверное, им приходилось терпеть, - буркнул тот.
- Макс, не испытывай свою судьбу и не раздражай меня, а лучше поблагодари Бога, что я тебя сейчас игнорирую, учти, я могу и встать.
- Меня зовут Марк! - обиделся блондин, сложив руки на груди.
- Блондины, - хмыкнул Коул.
- Брюнеты, - хмыкнул Марк.
Бывший демон едва заметно выругался, после чего лениво встал с песка и посмотрел ему в глаза.
- Слушай, Марк, - он специально выделил его имя, дабы сделать «приятно» перед «больно»,- Я не знаю, о какой помощи ты говоришь, но сейчас мне точно станет легче, - с очевидным намёком произнёс он, надеясь, что тот всё же отстанет, но на всякий случай, демонстративно сжал один кулак.
- Ну так вот, - начал собеседник, - я могу помочь тебе отсюда выбраться, благодарить будешь потом, друг!
- А что ж ты сам тогда здесь находишься? Почему сам не выбрался, или ты бесплатный извозчик из этого мира?
- Для меня этот путь слишком экстремальный, так скажем, - произнёс он, внимательно следя, как разжимается кулак брюнета.
- А для меня, думаешь, он будет развлечением? - приподнял одну бровь Тёрнер.
Есть выход! Отсюда можно, чёрт возьми выбраться! Любым способом, лишь бы выйти...
- Как долго ты здесь? День, два? За это время ты успел посчитать себя сумасшедшим, друг. А значит, для тебя любой путь будет хорош, - словно читая его мысли произнёс он.
Бывший демон весьма недоверчиво посмотрел на собеседника. Уж слишком это подозрительно: почему тогда он сам боится использовать этот выход?
- И где он? - что стоит просто хотя бы посмотреть? А решение дело последнее.
- Я могу показать, пошли?
- За что помощь? - поинтересовался Тёрнер.
- В смысле?
- Цена, какая цена?
- Цена... - задумался Марк, - цену каждый выбирает для себя, тебе она будет не дорога, уверяю.
Коул хотел что-то ответить, но блондин схватил его за рубашку и переместился, только не так, как исчезают ведьмы, демоны, хранители и прочие. Он просто быстро растаял в воздухе, будто бы он был ледяной фигурой, которая стояла в накалённой печи.

Коул почувствовал, как земля исчезает под ногами, как мир медленно тает, на миг ему показалось, будто он летит. Он на секунду прикрыл глаза, а когда открыл, весь мир изменился - перед ним была пустыня, казалось бы обычная, земная: груды песка, которых хватало и на том пляже-острове, к накалённому небу возвышались могучие скалы, утончающиеся к концу, они отдавали на песок огромные блеклые тени длиной примерно метров двадцать пять, прикинул Коул.
Он огляделся, не обращая внимания на спутника: над головой нависало огромное солнце, которое огненными лучами пекло в голову, становилось невыносимо жарко. Тёрнер посмотрел в сторону: там, почему-то, возвышалось множество небольших крестов, сделанных из двух то ли палок, то ли чёрт знает где раздобытых небольших дощечек, которые посередине были перевязаны тонкой верёвкой.
- Где мы? На кладбище? Какого чёрта мы делаем на кладбище? - недоумевал Коул, с неприязнью смотря на кресты.
- Посмотри на кресты, - спокойно ответил блондин, с непривычной серьёзностью, которая резала слух.
- Я не собираюсь рассматривать чьи-то кресты, думаешь я кладбищ не видел? В пустыне – да, оригинально, и что из этого? – начинал терять терпение бывший демон. Почему этот Марк ходит вокруг да около?
- Посмотри, - настоял тот, - может и сам поймёшь.
- Какого чёрта? – до Коула донеслась одна догадка, но не слишком приятная. Откуда здесь кресты? Их было около пятидесяти, не так уж и много для кладбища.
Коул пошёл по направлению к ним, ощущая, что тело почему-то стало легче, лёгкий холодок пробрался по спине, но мужчина сдержал попытку поёжиться.
На крестах были какие-то надписи, будто кто-то их выцарапывал ножом, наспех, не слишком аккуратно, но разборчиво. Доски выглядели старыми, потёртыми, потемневшими от грибка, однако надписи были светлыми.
«Иногда смерть спасает душу от полной гибели»
«Бессмертие – хуже смерти, смерть – это рай»
Коул просматривал надписи и до него всё больше доходило, что имел ввиду Марк под словом «выход».
Он медленно проходил дольше, на его глаза попался крест забрызганный бардовым веществом – запечённой временем кровью:
«Я отомщу вам во снах, я ещё вернусь»
Множество однообразных крестов, которые в хаосе расположились средь горячей пустыни, множество надписей от которых холодило душу и одна догадка, которая становилась всё понятней.
- Я зову это «Долиной Смерти», Коул. Здесь все находят покой, здесь исполняются желания тех, кто устал от всего этого бреда, который кружит вокруг, кто устал видеть бессмысленные видения, которые берут за сердце. Лучше жить без сердца, не правда ли? Вон там, у той самой мелкой скалы есть камень, он выделяется, он тёмный, а на нём лежит кинжал. Это и есть выход. Только он может помочь забыть, уйти, спастись.
Коул не верил ушам, это выход? Воткнуть в грудь кинжал и освободиться? Неужели опять, неужели он снова сходит с ума. Это всё просто невероятно! Это просто не правда! Этот блондин, шут, который говорит о суициде! Невозможно, не вероятно.
- Это всё правда. Не веришь да? Выход на столько легок, на столько прост. Когда надумаешь – ты знаешь где кинжал. Можешь оставить о себе на память крест, вдруг тот, из-за кого ты здесь окажется тоже тут? Ведь мир ужасно тесен.
- Сукин сын, - только и произнёс Коул, за несколько секунд преодолев расстояние между собой и Марком, он снова повалил его на песок, и начал бить. Просто бить. Наотмашь. Со всей злостью. Вид крови, разливающейся по лицу ублюдка, решившего, что Коул – идиот, только радовал, с каждым ударом он срывал злость всё больше и больше. С каждым ударом лицо становилось всё отчаяннее и отчаяннее. С каждым ударом…
- Что ж ты сам, сукин сын, не зарежешься?

Сообщение отредактировал ГлЮк: Воскресенье, 11 мая 2008, 02:28:10

 

#9
ГлЮк
ГлЮк
  • Автор темы
  • Постоянный участник
  • PipPipPipPip
  • Группа: Участники
  • Регистрация: 22 Сен 2005, 13:51
  • Сообщений: 2549
  • Откуда: улицы Москвы
  • Пол:
Под барабанную дробь медленно-медленно вылезает Аня, отодвигая занавес одной рукой и нервно оглядываясь по сторонам, - Здравствуйте товарищи, - произносит она и наконец полностью появляется, прикрываясь серебряным подносом (хотя на самом деле железо обыкновенное).
- Товарищи, я тут по такому делу. Вот решила взяться за старое. Дай-ка, думаю, продолжу свой рассказ. И вот долго думала-думала, выжимала-выжимала и, наконец, выжала хоть что-то, - девушка расхаживает по сцене из стороны в сторону.
- Не писала я давно, чуть ли не год, ну нифига себе пауза! Вот вы думаете, к чему поднос железный? Я отвечу: во-первых, он из серебра, во-вторых, от тухлых помидоров. Навык теряется, если около года ничего не делать (см. фигней страдать), идеи пропадают, язык меняется в худшую сторону. Потому буду нагонять, так что, есть претензии, – прошу за кулисы! А я пока пополирую свой поднос. И прошу прощение за то, что не слишком то и много.


***********************
Фото/изображение с Телесериал.com

***********************


Было чертовски приятно ощущать пульсирующую боль в руке, она была сладка. Было чертовски приятно бить, ощущая на руках влажную красную жидкость, которая всё больше и больше покрывала их.
Демон, фыркните вы, и пусть - мне уже все равно, здесь уже - без разницы кто ты, здесь ты просто сходишь с ума, независимо от всего. Странно, раньше сумасшедшие люди казались счастливыми: свой мир, своё счастье, свои мысли, реализуемые в что-то реальное. Ах, мне не везет даже в безумии!
Лицо Марка было красным, в кровоподтеках и глубоких ссадинах треснувшей кожи, тело - обмякло, что не могло не вызывать некого удовлетворения. Однако ярко-зеленые глаза были спокойны, они, казалось Коулу, с усмешкой смотрели на него, переливаясь серым цветом, уголки бардовых губ были приподняты несмотря ни на что. Окровавленное довольное выражение лица: что же ты за тип, Марк - думал Коул - даже мазохист бы заныл от такого количества ударов! С ним точно все не так просто, ну ничего, это я у тебя выясню позже...
- Ах, ты у нас тут умник? - нервно выдавив усмешку, произнес бывший демон, - меня моими же руками хочешь свести на черт знает какой свет? Я уже на всяком побывал, так ещё одна бесплатная путевка мне не нужна, нет, уж, братец, так не пойдет, - удар, - уж лучше я её отдам тебе!
Из ударов можно было сложить целую симфонию - столь продолжительными и скорыми они были. Однако «жертва» не проронила ни единого стона, ни единой мольбы о том, чтобы остановить избиение. Но, черт возьми, невозможно терпеть всё это с этой улыбкой! С этой ужасной, непробиваемой улыбкой. Это, в конце концов, убивает весь смысл.
Коул остановился, нервно вдохнув воздух носом и выпустив его изо рта, после чего отпустил из хватки воротник футболки Марка.
- Долина смерти, значит. И всем им ты предлагал самоубийство? Всем тем, кто, отчаявшись, написал здесь эти слова? Так я не такой, так я тебя убью в первую очередь, сукин ты сын!
Марк шмыгнул носом, от чего кровь ещё сильнее ощущалась в горле, быстрее стекая по нему.
- Бить - это так бессмысленно, это так глупо, а уж тем более здесь, - тяжелый вдох воздуха, - это так успокаивает нервы, неправда, друг? Так поднимает настроение?
Чертова улыбка не пропадала.
Коул рыкнул:
- А тебя не так уж и просто заткнуть. У меня ведь ещё есть время, может потом «дорисую» свою бардовую картину до конца.
- А я крайне разговорчив, общителен… тут, знаешь ли, общаться не с кем, приходится с собой, да с собой, так что отвык: ты прости, если резко, мог бы и помягче намекнуть про выход... а ты сразу руками... - мужчина зажмурил глаза, - чертовски больно! Это хотел услышать?
- Господи, это просто невозможно, - взвыл Тернер, опустившись на землю, - ты меня с ума сведешь окончательно! Эффекта никакого…
- Я - это ещё пустяки, - Коул удивился, как этот парень вообще ещё мог разговаривать? Тем более безумолку!
- И то, что было вначале - мелочь, всего лишь первое время, а его здесь сколько? Да Боже мой, календарей не напасёшься! А уйти легко, - выдохнул собеседник. – Вон, никто ещё не жаловался.
- Да что ты говоришь, зеленоглазый! – раздраженно фыркнул бывший демон, - Так сам чего здесь торчишь? Боишься? Страх - это так глупо, так бессмысленно, - передразнил его Коул.
- А без страха - ещё глупее. А я просто не хочу отсюда уходить, друг, - Марк, с трудом, кряхтя, приподнялся на локтях, отчего кровь из носа заструилась вниз по лицу, - и у меня на то причины.
- А у меня их, думаешь, нет? Что ж ты за такой особенный, уж поделись, - мужчина потёр кулак, всё острее ощущая боль в костях. Он медленно разжимал его и сжимал.
- Да, - кротко ответил другой, - я, наверное, особенный, люблю то, что принадлежит мне, хотя все остальные, попадая сюда, желают поскорее от этого избавится. Смекаешь о чем я? А когда у тебя есть то, что тебе крайне важно - всё другое, весь этот бред, крутящийся вокруг головы, теряет значение. А у тебя есть что-то важное, а?

***********************

Иногда просто не хочется просыпаться, хочется зарыться в прохладное одеяло, ощущая его свежесть, хочется закрыть глаза и увидеть что-то божественно-приятное, что-то радующее сознание, что-то чистое и светлое. Закрыть глаза, не видя свет сегодняшнего солнца и тайно надеяться, что так же пройдёт и с мыслями, с этим странным разумом, который столь противоречив, с сердцем, которое непонятно чего хочет, вступая в извечную схватку с тем же разумом. Они как лучшие друзья: постоянно спорят и ссорятся, не сходясь в одной и той же точке отсчета, но всё равно пребывают вместе, понимая, что поодиночке - будет уже не то, будет не с кем вести уже привычный разговор.
Фиби изо всех сил пыталась заснуть в эту ночь, но, увы, эти друзья, тесно связанные цепью в её теле, так и не позволили ей иметь спокойный сон: мысли о Коуле не выходили из головы, приобретая необычные образы в беспокойном сне.
Она просто не могла разобраться, что и к чему вообще?
Почему её вообще волнует Коул? Он должен быть мертв, а это видение - должно быть свидетельством обыкновенной усталости! Любой психиатр прописал бы ей несколько дней отдыха, пару успокаивающих средств и полное ограничение на всякий стресс.
- Но, черт возьми, это не стресс и не усталость! Какого черта, Коул?! Ты даже свою смерть переплетаешь со мной, а она меня не касается, нет, тебя убила вовсе не эта Фиби Холливелл, а другая! К ней все претензии! Смотри своими глазами на неё, пусть её терзает угрызение совести, после моего убийства - ты выжил! - нервно бормотала девушка себе под нос, - я вообще в это время была в своем доме...
Но, увы, подобная самовнушающая речь не имела никакого эффекта - позор вам, психоаналитики! Самовнушение не работает даже с простыми диетами, а вы говорите про чувства!
А что вообще можно ощущать, когда своими глазами видишь страдания другого человека? Родного, близкого. И пусть он сделал столько глупых вещей, столько отвратительных и жестоких. Ведь оправдание было, а оправдание всегда служит смягчающим действием! Тем более то, что было у него!
- Он любил меня, - тихо выдохнула девушка, - просто любил, и всё делал ради меня, ради этой чертовой любви, он ведь предал всех своих, весь свой круг! И так же поступила я когда-то... Так в чем же между нами разница, черт подери, мы такие одинаковые! Мы просто по разные стороны...
Так и было, могу вас уверить, приведя пару простых аргументов, которые начнутся с простого вопроса:
А по какую сторону реки вы? По темную, или по светлую? Увы, вода, равно зеркалам, искажает всё. Так почему бы просто не представить, что зло - отражение того же добра, через кривую призму, хорошо! Так загляните вы в неё, посмотрите на свои хорошие поступки, - через обратную сторону они могут быть расценены как преступления, как аморальные поступки. А то, что мы считаем злом? Через неё оно перевернется в чистейшее добро. Антиподы-перевертыши.
И снова мысли, мысли, мысли, Господь Всемогущий, избавь от них, они нам просто не нужны! Они ведь так мешают жить, они в нашей и без того сложной жизни просто излишни.
- Я так не могу, - вздохнула девушка, проведя ладонями по лицу, - это невероятно глупо. Но я должна сделать хоть что-нибудь! Для себя, чтобы это больше не терзало меня! Ведь видения просто так не возникают!
«Для Коула, чтобы с ним не произошло что-то страшное. Что-то более страшное, чем смерть? – пронеслось в голове у девушки, - господи, убейте же кто-нибудь мои мысли!»

***********************

- А с чего ты взял, что нет? У всех есть что-то важное и дорогое, - уже спокойнее и тише произнес Коул, на секунду задумавшись.
- Безусловно, у всех есть, - пробормотал блондин, кончиком пальцем дотронувшись до носа, затем, сощурившись, произнес:
- Да только многие это дорогое и важное теряют. Знаешь, странное совпадение, мой агрессивный друг, все, кто был здесь, – теряли что-то подобное, что-то, в чем был бОльший смысл, чем можно подумать с первого взгляда. А как жить без смысла? А как жить с потерянным смыслом, тем более, что это чертово место лучше любого психоаналитика угадывает твои слабые душевные места, начиная использовать их против тебя?
- Тогда что же у тебя за смысл такой, раз ты ради него живешь здесь? – отводя взгляд произнес Тернер.
А ведь верно подмечено этим парнем – мой единственный смысл потерян, мой смысл убил меня дважды, улыбаясь агонии.
- А мой смысл – это воспоминания. Я не хочу их терять. Я хочу ими жить. И пусть они не из приятных, но они – моё всё. Кто знает, сохраню ли я их там, куда уходят отсюда все? Они и сигнала не подадут, живы ли…хотя после ножа в сердце… Коул удивленно уставился на избитое лицо блондина.
- Господи, идиот, - вздохнул Коул.
А я бы теперь всё забыл и просто погиб бы в тот первый раз. Чтобы больше не видеть и не слышать тебя, Богом клянусь. Я так больше не могу. А ты улыбаешься реальности, в то время, пока я тону в пучине безрассудства.

Сообщение отредактировал ГлЮк: Воскресенье, 11 мая 2008, 12:15:42

 

#10
ГлЮк
ГлЮк
  • Автор темы
  • Постоянный участник
  • PipPipPipPip
  • Группа: Участники
  • Регистрация: 22 Сен 2005, 13:51
  • Сообщений: 2549
  • Откуда: улицы Москвы
  • Пол:
Эта часть последняя. На эти три месяца, конечно…ведь все только начинается. Эта часть будет больше не о Коуле, даже не о Фиби, а о Марке. Ну, надо же обрисовать мне персонажа, а то он как зарисовка…нечеткая и блеклая. И вот ещё…простите засранку за использование отмазки: не проверяла на грамматику и не буду. Ремонт – это ацкая штуковина! Компьютер сейчас стоит на полу, клава и мышка соответственно. Вокруг срач, сижу в раскоряку, уставшая, полностью возненавидевшая это лето, так что не до местоимений и суффиксов)))
Ну так вот.
Вот вам постер моего фика и прода! :D
________________________________________________

Порой бывает так сложно принять решение. Взвешиваешь обе стороны, оглядываешься назад, терзаешь душу сомнениями и, наконец, всё-таки делаешь свой выбор, отгоняя весь этот бред на последнее место. Ведь сейчас важнее что-то другое. Кто-то другой. Кто-то близкий, но в то же время ненавистный, зачем скрывать? Ах, если бы не было всех этих противоречий! Всё было бы по-другому, все было бы так легко. Может быть, в этом и есть смысл жизни? Жить с огромным количеством противоречий в голове и каждый день выбирать одно из двух. Правильно, ошибка... главное никогда не оставаться в стороне, ведь самое ужасное, что может случиться с человеком - ему станет все равно. Он остановит жизнь с решениями и плавно потечет по реке жизни без единого камня, бревна, которые нужно умело оплывать.

Девушка поднялась на чердак старого дома. Лучи солнца неравномерно проникали сквозь окно и ярко освещали привычный беспорядок помещения: старые шкаф и тумба с побитыми уголками и выцветшей краской, поблекший ковер, высокий ночник, стопки пожелтевших книг, различные листы с записями и, похожий на пиратский, сундук.
Атмосферу прошедшего времени лаконично дополняла старинная толстая книга в жесткой оправе на железной подставке.
Фиби, вздохнув, подошла к фолианту семьи Холливелл и начала судорожно перелистывать потрепанные временем страницы.
Не смотря на то, что девушка намеренно и усиленно пыталась не думать о Коуле, она тихо и быстро, подобно молитве, повторяла пару слов: "только бы успеть!".

- Я родился в 1830 году в Хэмптоне, штате Вирджиния, собственно говоря, там и жил до пятнадцати лет, пока не случился переломный момент, изменивший всё то, что сложилось и сформировалось в моей голове за это недолгое время. Тогда я ещё не знал ничего о настоящем мире, да и что мог знать парнишка 15 лет? Да и суматоха была в то время ужасная, наверняка знаешь, а тут ещё и такое событие: для меня открылся мир магии во всей красе и, в большинстве, ужасе. Я не был жестоким и готовым для этой жизни, до моего ума не мог дойти тот факт, что можно вот так просто лишить жизни существо из-за какого-нибудь простого ожерелья, не имея никаких причин помимо одной: хочу. Магический мир оказался ещё более жестоким, чем человеческий, даже относительно скорая война не могла сравнится с тем, что происходило в мире "волшебных палочек и фей".
Демоны убивали за взгляд, сжигали не приглянувшихся личностей заживо, наблюдая за тем, как ломится тело в нечеловеческих муках; ведьмы заставляли их в свою очередь корежится в агонии, выливая на них зелья, подобные серной кислоте, только в сотню раз сильнее - кожа мгновенно съедалась и сползала! Маги накладывали жуткие проклятья, лишая своих жертв зрения, ориентира...
- Я не заказывал лиричную историю под названием "Как тяжело мне пришлось в этом чертовом мире, полном неземной несправедливости и неоправданной жестокости", - раздраженно вздохнул Коул.
- Ах, ну конечно, тебе не интересно, сам был на месте тех, кто играл с людьми в забавную игру "подожги масленицу"! - фыркнул Марк, проведя рукой по ноющему носу.
- Сейчас я с тобой сыграю во что-нибудь веселое и забавное для меня.
- Ты начал первым. Сам же спросил, в чем моя особенность, вот я и начал рассказ. Я человек - эмоциональный, сухо не могу...
Коул с каждым новым словом, произнесенным своим "спасителем", всё больше и больше начинал проклинать это место. Закончились бредовые видения - раскрылся рот Марка, что, по его мнению, было не намного лучше первого, ведь закрыть его - задача, судя по всему, не из легких. "Хотя, если постараться... были бы здесь нитки, да иголки..." - Коул усмехнулся, представив своего нового приятеля с зашитым ртом и сумасшедшими глазами, которые так и горят желанием сморозить очередную глупость.
- Было бы просто потрясающе... - пробормотал он.
- Ты об эмоциональности?
"Да, определенно: нужны нитки и иголки!"
Тернер вздохнул.
- Валяй со своей лирикой.
- Отлично! - обрадовалось избитое лицо Марка.
- В общем, оказалось, что мой отец был магом, он возглавлял сообщество белых магов, вся деятельность которых была направлена на борьбу с демонами. Моя мать была ведьмой. Именно в тот период, когда мне исполнилось около пятнадцати, началось серьезное обострение темных сил со светлыми, понятия не имею, чем это вызвано, да и не важно, наверное. Отец хотел, чтобы я перенял у него все те навыки, которые имел он сам: начались тренировки без передышек, к слову, очень даже жесткие, синяками было не отделаться. Папка выучил меня на славу, через три года мне пришлось помахать белым платочком всему нормальному миру и поприветствовать мир бешенной магии. В общем, в восемнадцать лет меня взяли в отряд магического войска по уничтожению таких, коим был ты, прости, приятель. Мой отец, обладая не слабым статусом и высоким авторитетом, легко пристроил меня, можно сказать, агентом. Меня внедряли демонам, я выведывал их секреты, стратегии, которые они собирались предпринимать против нас. Дай Бог длинной жизни алхимикам, которые умудрились создать зелья, благодаря которым никто не мог вычислить мою принадлежность к светлым силам!
Короче говоря, меня очень ценили, я выполнял все задания, конечно, были и промахи, некоторые могли легко стоить мне жизни, но я не останавливался, я был просто удивительно предан своему делу, я служим, как мне тогда казалось, чему-то возвышенному. Но это были те же самые убийства во имя чьих-то идей, а? Как считаешь? Убийство не оправдывается целью, оно…оно просто убийство. Всё, чем я жил, сейчас – сплошная глупость, пусть будет так.

На своё удивление Коул заметил, что история Марка его заинтересовала. Чуть-чуть. Хорошо, чуть больше, чем чуть-чуть.
Что-то показалось ему смутно знакомым: то ли начало этой истории, ведь сам он попал из мира людей в мир магии, пусть эти два мира отличались, но первые впечатления о магии у них были схожи: как можно так легко лишить жизни человека? Правда, вскоре он не часто задавался этим вопросом. Ко всему можно привыкнуть. То ли то разочарование во всех идеях, которым ранее служил.
Это было странно.

Марк вздохнул, ощущая тяжесть в легких, отведя взгляд на каменную гору желтого цвета, после чего продолжил свой рассказ.
- Но одно задние я всё-таки провалил с громом, который пронесся по всему миру магии. Я должен был узнать рецепт зелья, который может лишить сил мага, чтобы наши мастера-алхимики во время создали сыворотку, обладающую целебным эффектом. Этим занималась темная колдунья, - Марк усмехнулся.
- Знаешь, забавно, когда произносишь «темная колдунья», тебе сразу же представляется седая старуха со спутанными космами, морщинистая морда, длинный нос, украшенный бородавкой размером с желудь, да? А она была не такая, она была…на редкость красивой: большие зеленые глаза и рыжеватые волосы. Она больше походила на ведьму, хоть это и не звучит намного лучше, друг. Марта не была озлобленной коварной, прости меня, бабой, которая перед тем, как бросить в котел жабу – целовала её, - парень тихо засмеялся, представляю себе эту картину.
- Она была другой, отличной от всех тех подонков, населявших ту сторону жизни. А ещё у неё была теплая улыбка. Я полюбил её. Я спас её от атаки другого мага, решившего, что мне нужна помощь в этом деле. Отец меня не простил, он был слишком предан своим, для него это было позором – он послал своих учеников чтобы убить меня, в итоге получилось наоборот. Мне не было пути назад. Зато она была рядом. Мы прятались вместе пять лет, постоянно отбиваясь то от магов, то от демонов. Я даже был тогда счастлив! Но… я так и не понял, что к чему, однажды вечером шар с её бледной руки сорвался мне в спину, она исчезла, пока я истекал кровью. Может ей надоело прятаться, может я сделал что-то не то…но в тот день во мне что-то погибло.

- Опаньки! – пронеслось в голове у Коула, - это уже напоминает плагиат!

* * * * * *
Тем временем Фиби Холливелл изучала старинное зелье, пытаясь вспомнить наличие всех нужных ингредиентов.

Сообщение отредактировал ГлЮк: Воскресенье, 15 июня 2008, 20:25:45

 


0 посетителей читают эту тему: 0 участников и 0 гостей