29 апреля Веракрус. Мексика.

Мэтью разумеется не понравилось, что Иона так легкомысленно покинула комнату. Он вышел следом и стоя сверху лестницы не без раздражения наблюдал, как она подпорхнула к довольно симпатичному незнакомцу. К тому же по его манере держаться Вэгранд смог заключить, что незнакомец не простолюдин, а одежда выдавала в нем состоятельного человека. Наметанный глаз авантюриста не смутил восточный покрой костюма и загорелое лицо, черты у мужчины были явно европейские. К тому же графиня разговаривала с ним как со старым знакомым, а она вряд ли хоть раз бывала на востоке.
«Ей вполне до недавнего времени хватала любовников и в Англии», - зло подумал он.
Однако нужно было соблюдать бдительность. Они были здесь практически беззащитны и владели информацией, за которую любой, даже самый богатый человек, не задумываясь послал бы за ними соглядатая, чтобы впоследствии завладеть добычей. А Мэт не привык делиться. Это было его золото! Он честно заработал его, когда спас индейскую принцессу от рук палача.
-- Он был с ней!
Аврора подошла так бесшумно, что от звука её голоса Вэгрант вздрогнул.
-- Что?
-- Они любовники.
Злость или ревность тут же заскребли когтистыми лапками по сердцу Мэтью. Он понял, что дочь ацтеков права. У нее был острый глаз, а плохое знание английского, который она изучала всего 5 дней, заставляло ее до боли лаконично строить фразы, и передавать ими самую суть. Однако мужчина попытался воспротивиться очевидному.
-- С чего ты взяла? Просто старые знакомые, он похоже англичанин. Трудно разобрать о чем они говорят, но явно по-английски.
-- Он влюблен, - продолжала настаивать девушка.
-- В нее многие влюблены – это еще ничего не значит.
-- Она погубит тебя и наш план. Не надо ждать её.
Авантюрист круто развернулся и уставился на Аврору:
-- Что? Уйти без неё? Зачем?
-- Ты хочешь разделить с ним?
-- Что? Золото?
-- Нет, её!
-- Молчи глупая. Он ей не нужен, смотри она вырвала руку и уходит.
-- Она кошка, он мышь.
-- Я тоже мышь, ты так думаешь? – Вэгрант как завороженный смотрел на грациозную походку Спалланцани.
-- Ты пока нет, скоро будешь, - Сикуаткль Моан развернулась и ушла в комнату. Она не желала видеть, как двое мужчин будут драться из-за легкодоступной женщины.

Сообщение отредактировал Alisa: Воскресенье, 09 сентября 2007, 09:38:49

В лестничном пролете Иона остановилась, и демонстративно отвернувшись к окну, внимательно прислушалась, следует ли за ней Гюи Бертран. Звук его шагов был предельно тихим – за последние годы молодой человек научился подкрадываться к желаемому объекту незаметно, а вскоре это и вовсе вошло в привычку, - но острый слух графини сумел его различить. Сделав вид, что безумно рассержена на бывшего любовника, Иона оглянулась:
-- Ах, это вы! – с нарочитым пренебрежением протянула графиня. – Я же вам сказала – не смейте меня тревожить! – глаза ее дьявольски блеснули, а голос звучал капризно и высокомерно.
Для герцога Ламмермурского гнев Ионы был подобен смертному приговору.
Гюи Бертран, почти мгновенно преодолел последние две ступени, отделявшие его от графини, и подступив к ней вплотную, обхватил Иону за талию и притянул к себе. Другая рука его плавно легла на плечо графини, затем скользнула ниже, и оказалась на груди, возле самого выреза. Одно прикосновение к гладкой, бархатистой коже вскружило ему голову. Он как завороженный, смотрел в ее роскошные, бездонные темно-синие глаза, не видя ничего, кроме них…
-- Что это значит, Гюи Бертран? – полуиздевательски поинтересовалась Иона. – Если я причинила вам много боли, и довела вас до жизни такой, вы должны остерегаться меня? А вы преследуете меня… Зачем, я вас спрашиваю? – она ласково улыбнулась, бросив на Анри обезоруживающий взгляд, и ласково прикоснулась своей изящной ручкой к его лицу.
От этой внезапной нежности, перемешанной с властностью, высокомерием и потребностью повелевать, все смешалось в голове Гюи. Он стоял перед этой женщиной, полностью обезоруженный и опустошенный. Влюбившись в графиню Лэнгфорд, он словно продал душу дьяволу, потерял себя самого, свое лицо, лишился части своего «Я», оказался «обезличен, обездушен, растворен и распят». Он был рабом своей возлюбленной, рабом своей мечты, и что ужаснее всего, ему нравилось это рабство. Он не хотел свободы…
-- Графиня… - охрипшим от волнения голосом прошептал он, прижимая ее к себе. – Иона… Я… люблю вас. Всегда любил. Но судьба нас разлучила, а вы нисколько не жалели об этом.
-- Я? Не жалела? – в ее темных глазах снова вспыхнули дьявольские искры. –С какой стати вы берете на себя право так говорить? Ведь с тех пор вы не видели меня… А ведь я все время вспоминала вас, думала о вас, считая, что мой милый Анри мертв! – с каким-то особенным вдохновением воскликнула она, все больше воодушевляясь ролью, которую играла.
-- Вы думали обо мне, сходясь и расходясь с другими любовниками, лежа в их объятиях, принимая их ласки, верно? – Гюи Бертран бросил на нее взгляд, полный боли, гнева и упрека. Его не так-то просто было провести. Во всяком случае, ложь Ионы его не убеждала.
-- Я не могла по-другому. Вы же знаете моего кузена, это страшный человек. Он сказал, что вы мертвы, и запретил произносить ваше имя, объясняя это тем, что вы его обманули. Я боялась Жозефа, очень боялась… Он опасен, у него руки по локоть в крови.
-- Граф д’Ивреа? Опасен? – рассеянно произнес Гюи. – Ах, да, я же слышал о нем много «добрых слов»… - каждое воспоминание, после потери памяти, было ему мучительно, и отдавалось острой болью в голове. – Он прав, я обманул его надежды, и недостоин был находиться рядом с вами.
-- И что же, милый Гюи Бертран… нет, Анри, несмотря ни на что, для меня вы всегда были и останетесь Анри Эштоном, - произнесла Иона, откровенно прижимаясь к нему. –Анри, любимый, я же не обязана разделять мнение моего кузена? – игриво поинтересовалась графиня.
Она весело рассмеялась и впилась в его губы страстным поцелуем.
От ее близости у Эштона закружилась голова, он судорожно выдохнул, медленно проваливаясь в собственные ощущения. Анри давно забыл, где находится, весь окружающий мир перестал для него существовать.
-- Послушай, Анри, - проговорила девушка, прервав свой поцелуй. – Ты хочешь вернуть себе прежнее величие, хочешь стать обладателем громадного состояния? За деньги ты сможешь купить себе все, что угодно!
Слово «деньги» вернуло Анри, воспарившего в поднебесные дали, на грешную землю. Помнится, и кузен графини точно так же начинал свой разговор, когда обещал молодому лорду Эштону золотые горы и руку своей родственницы.
-- Снова предлагаете стать мне агентом французской короны? – усмехнулся Анри.
-- Ни в коем разе… - ответила Иона. – Твое золото спокойно лежит где-то в этих местах, и дожидается, когда придет законный владелец и заберет его. А законный владелец – это вы, любезный герцог де Ламмермур! Вы и никто другой.
Анри задумался, не отдавая себе отчета в том, что все еще держит Иону в своих объятиях. В эту минуту графиня, как никогда походила на своего кузена, как будто бы она была родной, а не двоюродной сестрой графа д’Ивреа. Ее восхитительные глаза казались непроницаемо темными, блестящие, иссиня-черные волосы зловеще рассыпались по плечам. Она была соблазнительна, очаровательна, неотразима, эта страстная, темпераментная гасконка, за чей один только нежный взгляд, любой мужчина был готов продать душу дьяволу, и вступить в бесчестную и опасную игру, возглавляемую кузеном красавицы. Не был исключением и Генри Эштон…
-- Идея Жозефа? –он улыбнулся одними губами.
-- Нет, - возразила Иона. –Собственно моя…
-- Вы хотите меня погубить?
-- Вовсе нет, Анри. Я хочу вознаградить вас, дать вам то, что вы заслужили…
-- Переводите мою любовь в денежный эквивалент? – попытался съязвить Эштон.
-- Не острите, Эштон. Вам это не идет… Вы всегда знали цену деньгам, просто не желаете признаваться в этом мне. Вы не желаете предстать предо мной алчным и меркантильным, - она произнесла эти слова уверенно и беспристрастно, как приговор, как нечто, само собой разумеющееся. – Я не стану вас осуждать, не переживайте. Я прекрасно вас понимаю. Любовь – любовью, но и жить на что-то надо. Сокровища ваши, если вы приложите некоторые усилия, чтобы заполучить их. Дело в том, что вы не единственный претендент на все это великолепие.
-- Явление обыкновенное, ma belle, - глубокомысленно произнес Гюи. – Я привык устранять конкурентов, и в этом случае, не собираюсь изменять своей привычке. Но… любимая, не сочтите мой вопрос неуместным, но откуда вы узнали об этих сокровищах? Расскажите о них поподробнее.
-- Уж не думаете ли вы, будто бы ваша драгоценная Миракль, решила податься в авантюристки, и отныне ищет приключений на свою голову? – загадочно улыбнулась графиня, откинув роскошные темные локоны с плеч.
-- Кто же вас знает? Но, судя по вашему внешнему виду, не похоже, чтобы вы испытывали какие-то материальные затруднения, - он внимательно осмотрел графиню с ног до головы, и отметил, что, похоже, Иона, привыкшая быть официально признанной первой красавицей Англии, и законодательницей моды в лондонском высшем обществе, намерена сделаться таковою и в Новом Свете. Только, как ей объяснить, что в этих местах действуют совсем иные законы, и здешние мужчины ценят не разряженных в пух и прах, увешанных бриллиантами красоток, а сильных, ловких, выносливых женщин, способных постоять за себя? Однако, лорд Эштон, похоже, не принял новых правил, раз обольстительная чернобровая ведьма до сих пор сводит его с ума.
-- Я не так уж много знаю о них, Анри, - произнесла красавица. – Не так давно, мне довелось стать посредницей в общении одного английского проходимца с принцессой ацтеков. Дурацкая история… - она судорожно сглотнула, вспоминая тот вечер у герцога де Медина.
-- И как же вы познакомились с этими людьми, Иона? – поинтересовался Гюи Бертран, ведомый скорее простым любопытством, нежели ревностью. Нелегко представить Иону, эту высокомерную, дерзкую красавицу, возомнившую себя едва ли не королевой Англии, в компании подобных личностей.
-- Сущий пустяк. Мэтт – так его зовут – оказал мне одну услугу, но наемники не делают ничего бескорыстно. В благодарность за это, я вынуждена была заделаться переводчицей, как леди, знающая много иностранных языков. В том числе и испанский… - не придавая особенного значения вещам и предметам, объясняла Иона. – Впрочем, это не суть важно. Важно то, что эта особа знает путь к сокровищам ацтеков. И если ты пожелаешь…
-- Довольно, - отрезал Эштон. –Где она? Я хочу ее видеть.
-- Пойдемте. Я отведу вас к ней, - и стремительно вырвавшись из объятий Гюи, путаясь в многочисленных складках своего пышного палатья, устремилась вверх по лестнице, увлекая за собой любовника. Графиня сама не знала, зачем, для чего она это делает, она поступала так исключительно из минутного каприза. Потому что ей так хотелось.

Однако когда она подошла к двери своего номера и попыталась открыть ее, так оказалась заперта.
-- Что за черт! - невольно выругалась красавица, с силой налегая на ручку. - Я уверена, что это именно та комната.
Ее спутник решил помочь, но только убедился в том, что дверь закрыта изнутри.
-- Пожалуй, тебя тут не очень-то хотят видеть…
-- А может скорее тебя? – парировала графиня, - давай сделаем так… - она наклонилась к мужчине и что-то быстро нашептала ему на ухо.
Мэттью открыл дверь, только когда незнакомец ушел. Он неодобрительно посмотрел на Иону, но ничего не сказал и пропустил женщину в комнату. Аврора сидя на полу казалась совершенно спокойной, о ее недовольстве говорило только то, что она медленно выдергивала из циновки на которой сидела соломинки и рвала их на маленькие кусочки.
-- Ну что, дорогая моя графиня, - начал Вэгрант, как только закрыл дверь за Ионой. – Вы кажется сдали нас со всеми потрохами? Что же нам теперь делать? Убить вас или взять в заложники, а этот милый господин выкупит вас. Это же ваш любовник, и он видимо способен на многое ради вашего прелестного личика…

-- Вы неосмотрительно поступаете, mio caro, - обольстительно улыбнулась красавица, легко и непринужденно прикоснувшись к лицу Вэгранта, но даже этого прикосновения было достаточно, чтобы по телу пробежал огонь. - Гюи Бертран не будет платить выкуп, он не таков, чтобы соглашаться на ваши условия... Он попросту прикончит вас. Если ваша жадность столь необъятна. что ради нее вы готовы рискнуть жизнью, тогда... действуйте! Мое дело - предупредить вас. Не верю, что вы торопитесь на тот свет!
Иона грациозно развернулась на каблуках, и демонстративно направилась к окну - высматривать, находится ли поблизости Гюи Бертран. Наверняка, он был где-то рядом - этот человек скорее умрет под окнами своей дамы, нежели откажется от своей любимой. Заметив Анри, Иона сделала ему знак своей изящной ручкой...

Анри глубоко вздохнул, еще не решаясь поверить, что это не сон. Иона – на Карибах? Как прекрасная дворцовая лилия могла очутиться в грязном болоте, среди пиратов, бандитов и индейцев? Но изящный силуэт графини, появившийся в окне, развеял оставшиеся сомнения.
Иона помахала ему прелестной ручкой. Она зовет его… значит, он ей нужен!
Гюи Бертран, не помня себя от счастья, взбежал наверх по крутым ступеням, и постучался в дверь комнаты, в которой находилась его возлюбленная.
Дверь открыл незнакомый светловолосый человек, самой сомнительной наружности. Оглядев вошедшего с головы до ног, он сдвинул брови и презрительно хмыкнул.
Конечно, Анри был задет подобным обращением – грязный бродяга, а что незнакомец именно им и был, Эштон не сомневался, не вправе смотреть так на джентльмена, - но внешне остался непроницаем, и только нервное подергивание век выдавало его волнение.
-- Кто вы такой? – довольно развязным тоном спросил Вэгрант.
-- Вас не должно это интересовать, - как можно более безразлично ответил Анри, - я пришел не к вам, а к моей даме, - он кивнул головой в сторону графини, которая стояла возле стены, пытаясь прикурить от свечей.
-- К ней? – как ни в чем ни бывало переспросил Мэттью, притворяясь, будто бы он впервые видит Иону. – Какая красивая девушка! – он восхищенно развел руками. – Просто очаровательная! Надо отдать должное вашему вкусу… - надо сказать, его восхищение было вполне искренним. Красота графини Лэнгфорд действительно произвела на него впечатление.
Привлеченная разговором, Иона исполненным особой грации движением повернула голову в сторону Мэтта и Анри, и соблазнительно улыбнулась. Наконец, ей удалось зажечь свою сигарету, которая оказалась слишком крепкой. Торопливо затянувшись, Миракль кашлянула, обратив на себя внимание Анри. Молодой человек направился к графине, одарив соперника уничтожающим взглядом.
-- Вы звали меня? – тихо спросил Анри, заглядывая в ее прекрасные глаза. Сердце его, казалось, выпрыгивало из груди от счастья.
-- Да, Анри, - холодно кивнула графиня. Эштон порывисто обнял девушку за талию, его губы коснулись ее подбородка. – Мне нужна ваша помощь… Этот мерзавец, - она указала на Вэгранта, - никогда не уступит вам ваши сокровища, если вы не заберете их силой… Они ваши, Анри. Ваши. Вы меня поняли?
-- Вы снова вовлекаете меня в темное дело? – лукаво улыбнулся Гюи Бертран, ни на миг не отрывая восхищенного взора от вновь обретенной возлюбленной.
-- В свое время вы лишились всего, по моей вине… Значит, я должна вернуть вам ваше состояние, милый мой Анри. Иначе… вы будете всю жизнь меня проклинать, - нащупав ладонь Гюи, Иона легонько сжала его пальцы. – А я не хочу, чтобы мой единственный возлюбленный думал обо мне хуже, чем есть на самом деле…
-- Единственный? Но… - задыхаясь от переполнявших его сердце эмоций, прошептал Анри, - у вас было много любовников, моя прекрасная, и ни к чему притворяться! – он игриво поцеловал ее плечико.
-- Любовников много, - согласилась девушка, - но любовь – одна!
Иона снова неосторожно затянулась, и, закашлявшись, погасила сигарету. Анри любовно погладил рассыпавшиеся по спине волосы графини.
-- Вы снова начали курить, - заметил он. – Напрасно…
-- Я и не прекращала… - засмеялась графиня.
-- Я не держу на вас зла, милая Иона, - сказал он, немного подумав. – Не вы отняли у меня состояние… Катлер Бэкетт. Я его ненавижу… А вы здесь не при чем. Ваш кузен спас мне жизнь. Если б не он, меня бы давно казнили, как последнюю дрянь. А благодаря вам, мое существование имело смысл. Тысячу раз я был близок к смерти, тысячу раз мне казалось, что я отхожу в мир иной. Вы спасали меня… Я видел ваш образ, и не хотел умирать. Я жил, вопреки всему… Жил, чтобы снова увидеть вас.
-- Что ж, вы меня увидели… Вы довольны? – обворожительно улыбнулась графиня, хитро прищурив свои прекрасные глаза.
-- Безмерно. Лицезрение такой необычайной красоты, как ваша, уже счастье…
-- Не притворяйтесь скромным и верноподданным рыцарем, Анри. Насколько мне известно, вы никогда не отказывались и от более вещественного и осязаемого счастья, - Иона засмеялась.
Анри внимательно посмотрел в ее глаза и ответил:
-- Разумеется, если вы мне не имеете ничего против. Я не стану принуждать к связи женщину, которую люблю и уважаю.
Анри, казалось, совсем забыл и о своих ранах, и даже о сокровищах индейцев. Сейчас весь его мир сомкнулся вокруг Ионы. Он смотрел на свою обожаемую графиню, и, казалось, тонул в омуте ее бездонных, таинственных полуночно-синих глаз. Иона игриво обняла Гюи Бертрана за плечи, и присела к нему на колени. Ее тонкие пальцы ласково перебирали темные волосы Эштона, а губы едва слышно шептали самые нежные слова…

Мэттью Вэгрант бросил гневный взгляд в сторону незваного гостя.
-- Кажется, вы решили остаться здесь навсегда… - подал голос бандит, напоминая о своем присутствии Эштону и графине, которые, казалось, забыли обо всем на свете.
Тигриным прыжком он покрыл расстояние, отделявшее его от Гюи Бертрана, и очутился возле соперника. В руке Вэгранта блеснул нож.
-- Если ты, сукин сын, сейчас же не исчезнешь отсюда, я… - наточенное лезвие ножа уперлось в подбородок Анри.
Но Анри оказался намного расторопнее, чем ожидал Вэгрант. Он мгновенно отстранился от смертоносного оружия, и легким движением перехватил его руку вместе с ножом.
-- Вообще-то, я пришел не к тебе, а к своей даме, - повторил Анри, мертвой хваткой держа Мэтта за руку, - но если ты так жаждешь померяться со мной силой, я доставлю тебе это удовольствие. Но не сейчас… не хочу портить себе свидание с любимой женщиной.
Наконец, Мэтту удалось высвободить свою руку. Кость адски болела, но Вэгрант не оставлял желания выпустить кишки этому нахальному красавчику, а напоследок насладиться любовью в объятиях его обворожительной пассии. Однако, в планы графини Лэнгфорд это не входило.
-- И разве ж так поступают в приличном обществе, Мэтт? – Иона встала со своего места, шурша платьем. – Герцог де Ламмермур действительно пришел ко мне, а не к вам, а наши личные дела никоим образом вас не касаются… - она смерила Мэтта ироничным и высокомерным взглядом. В полуночно-синих глазах красавицы сверкнул странный огонь.
-- Послушайте, мадам… - рассвирепел Вэгрант. – Мне совершенно наплевать, кем вам приходится этот пижон, и что вы с ним творите… Хоть совокупляйтесь при мне, - грубо хихикнул он. – Но посягать на мою собственность я не позволю ни вам, ни вашим любовникам, прелестная.
-- Однако сами частенько этим грешите… - улыбнулась графиня, и гордо прошествовав к Мэтту, неожиданно и самым бесцеремонным манером обняла его за плечи, приблизив свои губы к его лицу. Ее рука между тем искала его ладонь, все еще сжимающую нож, но Вэгрант воспринял все это как утонченную, полную страсти и соблазна ласку, и пусть даже на короткое время, чары этой женщины взяли над ним верх. Он видел таинственные темно-синие глаза Ионы, ее соблазнительную грудь, манящие приоткрытые губы, и, не устояв перед искушением, жадно впился поцелуем в ее рот. Правая рука Мэттью безвольно упала, и нож со звоном упал на пол…
Гюи Бертран, разумеется, понял, что поведение графини было всего лишь хитроумной уловкой, чтобы усыпить бдительность Мэтта, и отвлечь его внимание от достаточно скромной, но безумно опасной персоны Эштона. Не раздумывая долго, он поднял нож Вэгранта…
А забывший обо всем на свете Вэгрант самозабвенно ласкал прекрасную графиню, прижимая ее к себе, осыпая жадными поцелуями ее лицо, затем шею, плечи, грудь. Его язык уже нащупал соблазнительную ложбинку между грудями, а руки расшнуровывали корсет, чтобы совершенные прелести Ионы, о которых он прежде мог только догадываться, предстали его глазам во всем своем великолепии. Но острие ножа, упершееся в его спину, вернуло Мэтта к реальности.
Резко оттолкнув Иону, Мэтт оглянулся, и увидев Анри, готового нанести ему предательский удар ножом в спину, замер.
-- Простите, - с деланным безразличием произнес он. – Но я не виноват, что ваша дама сама вешается мне на шею. Я всего лишь на минуту потерял контроль над собой, в ее объятиях, как вы знаете, это совсем не трудно… Но сейчас я совершенно искренне заявляю - мне она не нужна. Можете общаться с ней сколько захотите. Если захотите, конечно, после того, как узнали истинную цену этой шлюхе.
-- Я здесь не для того, чтобы сводить с вами счеты из-за женщины, - коротко ответил Гюи Бертран, деликатно умолчав о моральных качествах своей любовницы. – Хотите вы того, или нет, но сокровища, о которых рассказывала мне графиня Лэнгфорд, достанутся мне!.. – кончиком ножа он проткнул рубашку Мэттью и слегка задел его кожу. – Вы меня поняли?

Аврора быстро смекнула, что эта любовная разборка может быть ей на руку. Она вовсе не горела желанием вести этого наглеца Мэта к сокровищам племени. Долг чести, разумеется, висел на ней тяжелым грузом, но она не собиралась делить этот долг еще с двумя белыми. Сикуаткль Моан разрезав себе ладонь кинжалом, написала на двери всего два слова и быстро закрыв её за собой метнулась на свободу как птичка из клетки, которую забыли запереть. Если Мэтт выживет в этом бое самцов за самку, то она найдет его. Два слова стекающие кровью на пол гласили:
«Я вернусь».

-- Оставь его, Анри! - воскликнула вдруг Иона, первой заметившая кровавую надпись, автором которой, как она догадалась, была индианка. - Она сбежала... Наводчица сбежала!
-- Что? - не удержался Эштон. - Наводчица?
-- Индианка, которая владеет сокровищами своих предков, - пояснила графиня. -Быстрее кончай этого головореза, любимый, и отправляйся разыскивать ее!..
Анри улыбнулся, в очередной раз поражаясь изменчивости нрава любимой.
-- Так что же прикажете с ним делать, прелестная графиня? Оставить, или все-таки кончить?
В глубине души Гюи Бертран понимал, что, как говорил его благодетель граф д'Ивреа, он "оказался одним из участников собачьей свадьбы". Да, его сиятельство никогда не стеснялся в выражениях, даже в отношении своей прекрасной кузины.
-- Что хочешь... - небрежно бросила девушка, не желая заниматься судьбой наменика, которая в данный момент была ей совершенно безразлична. В настоящее время, ее занимала только судьба Анри, который непременно должен быть вознагражден за все невзгоды, перенесенные из-за ее дурного и взбалмошного характера.

-- О, вы слишком быстро списываете меня со счетов! - Мэтт дотянулся до стоящего рядом табурета и хорошенько огрев Бертрана по плечу вскочил на ноги.
-- Стоп, стоп, стоп... Перемирие. Мне больше не нужна эта красотка, а только сокровища, - воскликнул авантюрист, как только понял, что оружие в этой комнате есть только у Гюи.
-- К тому же, графиня, девушка ни за что не отведет вас к богатству без меня. Вы забываете, что долг её чести передо мной, а не перед вами. А теперь попробуйте убить меня и не видать вам золота как своих ушей! - Вэгрант довольный собой облокотился на стол.

-- Не слишком ли много наводчиков, дорогая? - недовольно процедил сквозь зубы Анри, и выразительно посмотрел на Иону.
Девушка пожала плечами.
-- Хочешь лететь - лети, хочешь оставаться - оставайся, но решение принимай сам. Я не собираюсь решать твою судьбу за тебя... - равнодушно протянула графиня. - У тебя есть выбор, Анри.
-- Черт с ним... В конце концов, сокровищ ацтеков должно хватить на двух алчных охотников за наживой, - с издевкой в голосе произнес Анри. - Бьюсь об заклад, что твоему кузену, любимая, такие деньги даже не снились... На титул и имение хватит, - размышлял он вслух, уже зная, на какие нужды употребит добытый капитал.
Разумеется, он уже давно принял решение - идти к цели, невзирая ни на что. Даже если ему придется прикончить этого бандита вместе с индианкой.