Фанфик о воскрешении Мэри

Цитата

Да я, вроде, и даю! Регулярно!

А более страстные атрибуты их отношений - чуть позже! Вы, уж, простите, но из своей "песни" слов не могу выкинуть! Даже, - под давлением общественности.

Посему и предлагаю - читайте пока историю Сlair, а мои главы Вы вольны - перелистнуть или, вообще, не читать. Насильно мил не будешь, так ведь?!

Я, признаться, и не расчитываю на на всеобщую симпатию моего "фика"...

Цитата

А я вот совсем и не про это

С чего это я вдруг буду "перелистывать"?!

А на всеобщую симпатию и не надо расчитывать, Вам моей с лихвой хватит! Каждый день от восторга захлебываюсь, открывая Ваши главы.

И вобще, я же сказала, это был крик души. А она без вреда для себя молчать не может.
Вам же, Евгения, из Вашей "песни" ничего выкидывать не надо. Как говорила Сlair, на наши "крики", "визги" и "пищание" не стоит внимание обращать. Это ведь Ваше произведение...

Евгениия (Среда, 06 декабря 2006, 01:46:28) писал:

А мне нравится и даже очень!!!Все время в напряжении,интерес с каждой главой только усиливается!!!!

Цитата

Спасибо от всей души!!! О,Koyl!!!, - единственный выживший (в данной теме)представитель мужского племени! Не бросайте нас!

Цитата

Ну, мало ли...перелистнете все неинтересное, а там глядишь - Мэри на восьмом месяце...

Цитата

Благодарю! Aleksa, Вы самый благодарный для нас с Сlair читатель! Столько авансов и поддержки даете!

Мэйсон и Мэри.


Глава 40. «Матушка Изабелл».


- Мэри, дочка! Как это возможно?! Боже милостивый, как такое возможно…Мэри?!
- А, Вы, наверное, Матушка Изабелл? Мэйсон рассказал мне о Вас…
- Дай я тебя обниму…Боже милостивый…
- Вы меня помните?! То есть, я хочу сказать, что Вы, вероятно, очень хорошо меня знали…
- Мы были очень дружны с тобой, Мэри…
- Знаете, в последнее время мне столько раз приходилось делать вид, что ничего не произошло…Встречаться с другими людьми… И все эти люди, из моей прошлой жизни, с которыми я знакомилась заново… они так смотрели на меня… Они ждали чуда, понимаете?
- Конечно, Мэри!
- Но, здесь, в этих стенах все по-другому…Я не хочу больше притворяться…
- Дитя мое, если тебе нужно сейчас какое–то убежище или место, где бы ты смогла спокойно обо всем подумать, знай, - стены этой обители всегда открыты для тебя.
- Благодарю Вас, Матушка. Вы очень добры... Я бы хотела серьезно поговорить с Вами… наедине...
- О чем, Мэри?
- Даже, не знаю, с чего начать…
- Понимаю. Мэйсон рассказал мне, что тебе не сладко пришлось…
- Я совершила большой грех…
- ???
- Я человека убила.
- Господи Иисусе, что ты такое говоришь?!
- Это правда. Своего мужа – Марка. Вы, ведь, знали его?!
- Знала, конечно. Но, Мэри, как такое могло произойти?
- Я какое-то время, после того как вышла из клиники, жила в его доме, в Мексике. И, знаете, все было так трудно между нами. Марк рассказывал мне о нас…о прошлой счастливой жизни, а я не чувствовала….Понимаете, я ничего к нему не чувствовала! Это убивало его. Он приходил домой поздно, выпивал…Я старалась в такие дни подальше от него держаться, но в тот вечер… Марк всегда хотел, что бы мы снова начали жить с ним, как муж и жена, но я была не готова, и … Я не стану скрывать, того, что он не был мне приятен. Но, поверьте, я никогда и в мыслях не держала, что бы…что бы убить его…
- Но, что же случилось, Мэри?
- Марк стал говорить, что очень соскучился и любит меня…Он начал целовать…А, потом…потом он захотел большего… Я точно не помню, что происходило в следующие минуты, но я ударила его по голове и…и все было кончено. Остальное запомнилось, как в тумане. Я быстро собрала свои вещи и убежала из того проклятого дома…
- Кто-нибудь знает об этом?
- Никто. Я боялась, что меня арестуют и никому не говорила до сегодняшнего дня…Кроме, одного друга…еще в Мексике…
Мэри произнесла последнюю фразу и больше не могла говорить . Девушку душили слезы. Это были слезы горести, раскаяния, и еще – жалости. Жалости к самой себе, к ее загубленной молодой жизни. К надеждам, которым, не суждено сбыться, к потерянным близким людям и своему не родившемуся малышу…

Матушка Изабелл все поняла как надо, и не стала задавать больше никаких вопросов. Она только подумала про себя, что этой бедной девочке столько пришлось пережить, и один Господь ведает, что еще уготовила судьба для нее…

Они сидели и разговаривали очень тихо. Мэри почему-то пугала своеобразная акустика монастыря и каждое свое слово она несла до Матушки Изабелл очень бережно, боясь обронить что-то очень важное, что должна понять эта мудрая женщина. Мэри сейчас особенно остро ощутила то, как не хватает в ее одиноких днях близкого человека – мамы или сестры. Девушке вдруг захотелось стать вновь маленькой, прижаться к груди этой милой старушки и горько плакать. При этом, Мэри грезилось, чтоб ее очень нежно гладили по голове и обязательно говорили, что она ни в чем не виновата и все в ее жизни будет хорошо…

Для Мэри этот разговор оказался важен еще и потому, что Матушка очень много рассказала о Мэйсоне, о ней самой и об их непростой любви. Она говорила об их знакомстве, о встречах, о его безумной любви, о нелепых ссорах, и предубеждении. Но, самое трудное было для Мэри слышать историю ее несчастливого замужества с Марком и ребенком, которому суждено было погибнуть на крыше отеля в тот злополучный вечер, когда все в жизни девушки начало свой новый жестокий отсчет…

Мэри и раньше слышала многое из того, что поведала ей женщина. Но, когда это повествование было донесено до нее из уст Мэйсона, Мэри еще могла немного сомневаться в правдивости некоторых слов. Но, теперь, девушка ощутила, совсем, иное. Она всем сердцем поверила Матушке Изабелл, и жадно ловила каждое ее слово. Мэри млела оттого, что в ее прошлой жизни, несмотря на все трудности, было много любви. Его любви. Любви Мэйсона. И девушка купалась в этом. Ей хотелось слушать это снова и снова. То, состояние в которое повергли Мэри слова этой заботливой женщины, немного напугало ее. Человек, еще час назад, казавшийся Мэри настолько чужим, вдруг удивительным образом приблизился к ней. И ей страстно захотелось пережить все то, о чем рассказала Матушка.

Мэри охватило незнакомое волнение. При мысли о том, что в ее жизни был и есть молодой, красивый мужчина, с которым Мэри пережила много важных минут, сердце начинало, бешено колотиться. Ей совершенно негоже было сейчас думать об этом, но Мэри вдруг отчетливо представила те дни и жаркие ночи, которые, вероятно, они пережили вместе. И нежный румянец залил ее щеки. Мэри расслабилась, и, посмотрев куда-то вглубь комнаты, мечтательно улыбнулась…

Мэйсон и Мэри.


Глава 41. «На вершине».


День сегодня был длинным, трудным и очень устал, впрочем, как и сама Мэри. Она вернулась к Мэйсону в машину, совершенно, обессилевшая и сразу откинулась на сиденье автомобиля…
- Ты, что, так и стоял здесь?
- Не все время…
- Извини, я задержалась дольше, чем рассчитывала.
- Ничего. Это место навевает многие воспоминания. Оно мне никогда не наскучит…
- Мэйсон, я так благодарна тебе!
- За что?
- Если бы ты знал, что ты сейчас для меня сделал?! Если бы ты, только, знал…
- Ты в порядке?
- Мне было здесь очень хорошо… Вероятно, я и раньше была счастлива в этих местах…
- Ты так считаешь?
- Я так чувствую.
- Хочешь остаться?
- Нет. Вернемся домой.
- Мэри… Но, ты ничего не хочешь мне рассказать?
- О чем?
- О том, о чем Вы говорили с Матерью Изабелл…
- Мы о многом говорили…
- Обо мне?
- И о тебе – тоже. Матушка показала мне одну удивительную вещь…
- Да? И, что это было?
- Она уверяет, что это твой подарок…
- Ты видела рисунок на стене? Я нарисовал это для прекрасной девушки, которая была заколдована злым волшебником, и поэтому пряталась в стенах этого монастыря…
- Да, но ты выкрал ее…
- И увез в горы.
- А, потом…что было потом, Мэйсон?
- Ты, действительно, хочешь узнать это?!
- Больше всего на свете…
- Тогда, - поехали!

Место, на которое Мэйсон привез Мэри, поначалу показалось девушке очень сумрачным. Дело в том, что пока они добрались до места, уже окончательно стемнело. Горы, которые рассчитывал показать ей Мэйсон, покрыла тягучая мгла. Выйдя из машины, в первый момент, девушка, даже, не сообразила, почему они остановились здесь. Мэри не заметила никаких особенных достопримечательностей этого пустынного места, и потому была несколько разочарована. Какая-то женская интуиция подсказывала Мэри, что это место должно оказаться особенным. То есть, если не волшебным, то, по крайней мере, – прекрасным. Увиденное обескуражило Мэри. Но, она не подала вида.

Девушка с приветливой улыбкой вышла из машины. Осмотрелась. И, только тогда заметила, то, от чего у нее замерло сердце. Ее взору представилась такая красота, которую, только, способен написать чувствительный художник или воспеть в стихах романтичный поэт. Мэри увидела горы. Вязкая полночь, закутав пейзаж в стыдливый туман, который и не давал первоначально увидеть всех прелестей, постепенно рассеялся. Глаза привыкли к плотной темноте, и Мэри увидела шатер. Да, именно, - шатер. Это сооружение не походило на городские здания. И, уж тем более – на палатку. Мэри не смогла удержаться от восторженных возгласов. И, как большой ребенок, не веря в сказку, подошла и потрогала жесткое полотно обивки. Ей на миг показалось, что он может оказаться ночным миражом. Но, шатер оказался вполне осязаем, и девушка, вздохнув еще раз, блестящими от удивления глазами, посмотрела на Мэйсона…

А, тот, казалось, и ждал, именно, такой ее запоздалой реакции. Он так волновался, когда еще в Санта – Барбаре задумал привезти Мэри сюда. Мужчина не мог предугадать ее реакции. Зная, насколько девушка сейчас ранима и не доверчива, Мэйсон боялся, что она все это не правильно истолкует. Риск был велик. В данную минуту многое решалось. Мэри могла, как обрадоваться этому сюрпризу. И, тогда это дало бы Мэйсону определенные привелегии, так и – рассердиться на такую его выходку. Но, сейчас, увидев ее блестящие влажные газа, он все понял. Мэри, его Мэри чувствовала сейчас то же, что и он. Ну, или по крайней мере, - пыталась почувствовать…

Мэйсон и Мэри.


Глава 42. «Ночь надежд».


Лавина чувств, запахов и звуков, обрушившихся на Мэри, настолько захватила девушку, что на какое-то мгновение ей показалось, что это, - всего лишь, иллюзия. Та красота, которая наполнила сейчас ее сердце, представлялась Мэри, несколько пугающей. Реальна ли она?! Могла ли девушка полностью расслабиться и раствориться в этих ощущениях?!

Мэри испытывала смешанные чувства. С одной стороны – этот мужчина, который слишком упрям, чтобы поверить в потерю возлюбленной, пугал ее. Он был страстен, очень порывист и решителен. Но, с другой, – Мэйсон относился к ней так бережно и нежно, как не относился к девушке никто и никогда в этом мире. А, кроме того, ее многое в нем приятно волновало. Мэри уже привыкла к мягкому голосу своего знакомого, улыбке, настойчивому взгляду, который ни на минуту не выпускал ее из вида. Ей так нужна была сейчас его любовь, которая смогла бы, не оскорбив ее, тем не менее, подарить немного близости. Мэри чувствовала себя так одиноко в этом мире, и одни, лишь, бессонные ночи знали об этом. Они убаюкивали девушку каждый вечер, и утешали обещанием чего-то важного, что обязательно должно произойти в жизни. И Мэри оставалась, благодарна им. Ночи были преданными и молчаливыми. Они знали многое о девушке, но никому не решились бы это рассказать. Да Мэри и сама не хотела бы, чтоб кто-то догадался о чем она мечтает, подолгу провожая калифорнийские закаты.

Казалось, Мэйсон физически ощутил все то, что чувствовала сейчас Мэри. Он понял как ей не легко. Мэри боролась с нахлынувшими чувствами и Мэйсон, просто, не смел, помешать этому…

Дав Мэри время, что бы опомниться и немного оглядеться, он медленно подошел к девушке, взял за руку и ни слова не говоря, потянул ее по направлению к шатру. Мэри, повинуясь такому уверенному жесту, медленно пошла следом. Словно во сне, войдя в шатер, Мэри почувствовала, что, еще секунда, и она потеряет сознание. То убранство сооружения, которое так потрясало воображение еще снаружи, внутри оказалось, просто, ошеломляющим. Все помещение было наполнено особыми запахами. Ей чудилось, что она слышит запах шелковых покрывал на огромной кровати, сладкий запах роз и горьковатый – огромных свечей.

Мэри повернулась к Мэйсону, и он смог разглядеть дрожащие капельки слез в ее бездонных малахитовых глазах. Мэйсон понимал, что должен сказать сейчас что-то важное и особенное, но, панически боясь спугнуть то ощущение чего-то волшебного, что происходило сейчас между ними, промолчал.

Вместо слов, которые могли разрушить все, что они сумели построить в эти минуты, Мэйсон предпочел объятия. Он подошел к девушке, взял ее руку и прильнул губами к холодной ладони. Мэри не отстранилась от него, а напротив, склонив голову, осторожно поцеловала в макушку и провела рукой по его волосам. Чувство, какой-то, почти, болезненной жажды быть любимой, заставило Мэри прижаться к Мэйсону и искать его губ. Он приблизился к ней, провел тонкими пальцами по овалу ее нежного лица, и, обняв его руками, мягко прикоснулся к губам.

Мэри на какую-то секунду отстранилась от него, заглянула в глаза, и, обжегшись ими, провалилась в долгий страстный поцелуй. Они целовались так, как будто от этого сейчас зависела чья-то жизнь. Но, в каком-то смысле так оно и было. Потому что Мэйсону казалось, что оторвись Мэри сейчас от него – и рухнет весь мир.

Он целовал ее сначала очень нежно, боясь напугать Мэри своим желанием, но затем, почувствовав, что она отвечает ему, совсем потерял голову. Его поцелуи стали настолько жадными, что Мэйсон понял, - еще минута, и он не сможет сдержаться.
- Что-то не так?
- Я люблю тебя! Слышишь?! Я люблю тебя! Я, как умалишенный, тебя люблю…
- Я знаю, Мэйсон…
- Но, я не могу так…Понимаешь?!
- Мне казалось, мы оба этого хотим…
- Я хочу тебя, хочу… Хочу больше, чем когда либо…
- Тогда, в чем же дело?
- Это будет не честно. Понимаешь, Мэри?! Мы приехали на место, так много значащее для нас в прошлом, и я обрушил на тебя все это…Ты, ведь, не вспомнила меня, и, конечно, не можешь сейчас разделить моих чувств. Я давил на тебя, подгонял и ты сдалась. Но, я не уверен, что тебе нужно это на самом деле. Сейчас темно и действительность выглядит несколько приукрашенной. Но, завтра наступит утро и начнется новый день…
- И, что тогда будет? Этот шатер исчезнет или ты разлюбишь меня?!
- Нет, Мэри, конечно, нет. Все останется на своих местах. Кроме одного…
-???
- Ты будешь сожалеть о своей минутной слабости и… возненавидишь меня…
- Как ты можешь это знать?
- Потому, что я знаю тебя, Мэри.

Цитата

- Алекса, это мы в слюнях не захлебнемся, а модераторам уже, наверное, надоело эти слюни читать и они, возможно в эти темы уже не заходят, так что писать можно все, что угодно

Евгения, Ваша последняя глава... у меня просто слов нет, чтобы эмоции передать.
У меня в след. главер тоже маушка Изабель намечается, (сегодня или завтра выложу), но это не потому, что я плагиатом занимаюсь, я это на неделе придумала, просто времени не было написать. И у меня там все по-другому будет. Так что в суд за нарушение авторских прав, пожалуйста, не подавайте.

Цитата

- Кстати, мне всегда казалось, что е МЕри зеленые глаза, а Мейсон как-то говорил, что серые. Это у меня телек неправильно показывал или Мейсон с бадуна чего попутал? Или переводчик неправильно перевел (в "Хрониках" я это еще не смотрела").

Цитата

Не знаю точно, кто что попутал, но при раннем просмотре "Барбары"и при теперешнем на компьютере, наблюдаю, что глаза у Мэри скорее - зеленые

Хотя...сам Мэйсон в клипе 308 (прогулка верхом), говорит ей, проводя пальчиком по носу :"gray eyes..." Но, ведь, Дэвису тексты сценаристы писали, а им-то в "Харлейские" глаза всматриваться недосуг...

Да, и в Интернете на некоторых фото, явно виден их зеленоватый оттенок. Но, чтобы найти компромисс - договоримся, что они у Мэри серо - зеленые.

А, вообще, я когда описывала, то больше представляла не их цвет как таковой, а иллюзию этого цвета, которую давал сумрак и мерцание свечей...

И большое спасибо, Сlair, за похвалу!!! С нетерпением буду ждать от Вас новых глав...