Джеймс.

Джеймс.

Автор Лютик.


Хороший выдался день - съемки закончились рано, и Рой смог приехать
домой уже в девять вечера. Он отпустил шофера, поднялся на свой этаж
и открыл дверь. Квартира встретила его тишиной, с утра не
раздвинутыми шторами и напряженной грустью. Селин еще не вернулась,
но это было даже хорошо. Он любил одиночество, покой. Он любил
минуты дома без Селин. Может быть, когда она приходила, все менялось
к лучшему - квартира наполнялась звуками, ее энергией, ее эмоциями,
и Рою больше не хотелось печалиться, но когда ее не было, он
наслаждался своей грустью, своим одиночеством, своим покоем.
Он положил ключи на столик в прихожей, по привычке нажал на кнопку
автоответчика. Аппарат включился, разными голосами сообщая ему
новости, давая поручения, напоминая о забытом. Взяв из холодильника
бутылочку с яблочным соком, Рой упал в кресло, не имея сил даже на
то, чтобы принять душ. Нет, что уж говорить, с силами нужно
собраться. Такова уж его жизнь. Он сам выбрал себе такую жизнь и, по
большому счету, она ему нравилась. Не нравилось отсутствие
свободного времени, постоянное недосыпание и - самое ужасное и
непонятное побочное явление - огромное количество людей, мимо
которых нельзя пройти, которые взвизгивают при его появлении на
крыльце булочной, которые тычут в усталые глаза его же фотографии и
так и норовят выколоть эти глаза ручками, протянутыми для
автографов. Ему никогда не понять, чего им от него нужно. Да, он
актер, да, актер известный. Так уж получилось. Может быть, кому-то
нравится его игра, кто-то с радостью ожидает выхода на экраны новых
фильмов с его участием, но как объяснить людям, что он сам им не
нужен? Они не знают его лично, никогда в жизни с ним не
разговаривали. А вдруг для них он окажется не интересным, скучным,
зацикленным на чем-то, их не интересующем? Никто, кроме него, об
этом не задумывается, и этот факт остается его проблемой, его тяжкой
ношей, пожизненным наказанием за популярность.
Автоответчик в очередной раз щелкнул и начал маминым голосом
рассказывать очередную историю о внуках - детях Роксаны. Вспомнив о
детях, Рой помрачнел еще больше.
Зачем они так разошлись? Почему расстались на такой ноте? Теперь у
них не получится все расставить на свои места, ни за что не
получится. Они рвались в разных направлениях: она стремилась вверх,
а его тянуло в сторону, но по прямой. Ниточка, связывавшая их, в
один прекрасный момент лопнула, и они разлетелись кто куда. Люди,
которые возомнили себе, что вправе решать что-то за них, насильно
связали эту ниточку непрочным узлом, снова воссоединив их на два
месяца на одной съемочной площадке. Но невооруженным глазом было
видно, что узелок слаб, а веревка не прочна. Рой препятствовал этому
действу как мог, потому что знал, что положение только усугубится,
но никому не было до этого дела. Пришлось спасать шоу.
"Я покидаю сериал, Канаду и тебя", - бросила Пита напоследок в
сердцах. - "Надеюсь, что ничего из всего этого я больше не увижу".
Добродушная, смешливая, импульсивная... Она была такой, и он никогда
не пожелал бы, чтобы она изменилась. С тех пор прошло больше года,
они много раз разговаривали по телефону, передавали друг другу
приветы через общих знакомых, но та напряженная минута так и повисла
между ними, Рой чувствовал ее, но не мог дотянуться, чтобы смять и
отбросить в сторону. Натянутые струнки голосов, неоконченные фразы,
невысказанные мысли - все это стало основой их коротких редких
разговоров, а ведь раньше они могли разговаривать часами.
Пестрая подборка журналов на столике свидетельствовала о том, что
Селин сегодня уходила из дому довольно поздно - успела растрясти
газетчика на последние новости. На обложке одного из журналов
мелькнуло знакомое имя, тут же остановив на себе взгляд. Рой
протянул руку и порылся в подшивке ярких глянцевых страничек. Она
смотрит мимо него, куда-то в сторону, и ясно улыбается... На руках -
маленький человек, живое воплощение ее мечты, ее сын. В
аквамариновых глазах - нескрываемое, ничем не омраченное счастье. И
это счастье подарил ей Дэмиан... Хотя - воспротивилось сердце, - не
Дэмиан, а маленький мальчик, спящий у нее на руках. Но сердце часто
лжет во спасенье...
А ведь совсем недавно они сидели под навесом у съемочного павильона
и разговаривали об этом. Моросил мелкий осенний дождик, прибивая к
земле опавшие желтые листья, небо было серым, а воздух приятно пах
сыростью и дымком от погасшего костра. Они сидели на перилах
крылечка, чуть соприкасаясь плечами, и курили. Они часто так делали
- выходили в перерывах между съемками во двор, курили и болтали -
иногда весело, иногда грустно, иногда по душам.
"У меня будет дом и много детей", - с улыбкой сказала Пита. -
"Десять".
"Наполеоновские планы", - он рассмеялся.
"Нет, серьезно!" - она легонько оттолкнула его. - "Серьезно. Вот
только пусть все это закончится. Я слишком связана съемками,
планами, обещаниями".
"А что будет с нами?"
"Это от многого зависит".
Она посмотрела на него так внимательно, глубоко, испытывающе, а он
отвел взгляд. Тогда он сам не знал, что с ними может произойти в
ближайшем будущем. Сейчас он тоже этого не знает, но теперь слова
"мы" по отношению к себе и Пите он больше не произнесет. Он решает
только за себя. Селин о себе тоже думает самостоятельно, поэтому от
определения "мы" можно отказаться. По крайней мере, в отношении
построения планов на будущее.
Селин положила журнал с фотографией Питы сверху. Наверное, она и
рассчитывала на то, что Рой увидит его и начнет терзать себя. Селин
никогда не любила Питу, но времена, когда это обсуждалось, канули в
Лету. Все в прошлом, впереди нет ничего интересного или выдающегося.
Нет, не так: дальше будут новые съемки, премьеры, поиски себя, но в
личной жизни стремиться больше некуда. Все, что могло случиться, уже
случилось. Селин здесь, рядом, она своя, понятная и понимающая -
такая, какая есть, со всеми недостатками и преимуществами. Рой
слишком устал, чтобы выбирать, стал слишком ленив, чтобы наново
оценивать и сомневаться. Пита тоже приняла Дэмиана таким, какой он
есть, хоть неоднократно обжигалась и одергивала руку. Что бы там ни
было, ее путь оказался более правильным, чем путь Роя. Теперь у нее
есть сын, а Дэмиан отошел на второй план. Если он постепенно отойдет
на третий, на пятый, на седьмой план, все покажется ей не таким уж
болезненным. Рой подозревал, что так и будет, а с ним ничего
подобного, скорее всего, уже не случится...
"Поздравляю тебя", - спокойно, стараясь подражать своему экранному
герою, сказал в трубку Рой.
"Спасибо", - ответила Пита в тон ему, но голос ее был слишком
усталым, чтобы в нем могли послышаться металлические нотки. От этого
она показалась равнодушной.
"Все в порядке?"
"Да. Мы чувствуем себя хорошо", - ее ответ напоминал сухие строчки
газетных заметок, а она и не стремилась развивать эту мысль. Рой
представил себе ее лицо - усталое, как и голос, осунувшееся,
бледное, но счастливое. И она совершенно не собиралась делиться
своим счастьем с ним.
"Хочешь, я приеду?" - неожиданно для самого себя спросил Рой.
"Ты пьян?" - она была удивлена и не готова отвечать на спонтанные
порывы собеседника, поэтому ее прямолинейность, по идее, шокировать
не должна была.
"Нет", - только на это нашлись силы, но он быстро взял себя в руки.
- "Селин тоже передает тебе поздравления. Пусть малыш растет умным и
здоровым - на радость тебе и Дэмиану".
"Спасибо".
"Ты придумала имя?"
"Нет. Извини, мы потом поговорим с тобой об этом. Здесь столько
цветов, столько людей под окном... Телефон не умолкает... А я хочу
только одного - поспать. Спасибо, что позвонил. Правда... Я не могу
разговаривать".
"Да, конечно. Прости, я не подумал".
"Я знаю..."
Это был их самый спокойный и, вместе с тем, самый напряженный
разговор за последние полтора года. Слов просто не было - все, что
он хотел сказать о ее сыне, она знала заранее. Эти слова были похожи
на сотни других, которые она слушала в эти дни без передышки. Он не
знал, что сказать. Куда-то исчезла легкость их общения. Так всегда
бывает, когда взрослые разумные люди, которых многое связывало в
жизни, расходятся в разные стороны, но не находят сил разрубить
связывающие их нити, хоть и потерявшие былую прочность, но все равно
не рассыпавшиеся в труху.
Автоответчик давно замолчал и Рой уже начал подумывать о том, чтобы
снова включить его, так как из-за своих мыслей и воспоминаний
пропустил все мимо ушей. И вдруг он включился опять. Сам. Нет, не
сам. Телефон, по всей видимости, тоже звонил, но Рой слишком глубоко
ушел в себя, чтобы услышать его. И вдруг он услышал этот голос,
который разбудил его и вернул к реальности. Тихий, ровный,
низковатый голос с легкой хрипотцой - до мелочей знакомый и близкий.
- Привет, Рой. Я, наверное, нигде не разыщу тебя сегодня. Твой
мобильный телефон не отвечает. Может быть, стоит его зарядить?
Извини, я тогда правда не могла разговаривать. Просто физически. Я
вспомнила о том твоем звонке слишком поздно. Сам понимаешь, на меня
свалилось столько нового, хотя я не скажу, что неожиданного. Я уже
дома. Здесь так хорошо! Малыш чудесный, я не могу налюбоваться им.
Думаю, ты и сам понимаешь... Ты хотел приехать? Да нет, думаю, что
не хотел. Селин не поймет тебя, а такие трудности тебе не нужны. Я
тебе их не желаю. Знаешь... Я вдруг подумала, что очень
соскучилась... Я давно не была в Канаде. Там холодно, но я немного
привыкла за четыре с лишним года. Теперь мне даже не хватает ветров
Торонто, снега, грелок во всех карманах. А еще не хватает наших
разговоров с тобой, наших посиделок на крыльце. Так не хватает...
Пусть малыш немного подрастет, а потом я снова начну путешествовать.
У меня за эти месяцы скопилось столько нерастраченной энергии - ты и
представить себе не можешь. Вот мы и увидимся. Я обещаю.
Рой вскочил с кресла и схватил трубку, с силой прижимая ее к уху,
как будто пытаясь таким образом удержать Питу.
- Пита, я здесь! - крикнул он слишком громко, чтобы у нее не
зазвенело в ухе.
- Привет, - он услышал в ее голосе улыбку. - Кажется, я уже все
успела сказать, пока ты шел к телефону. Ты согласен?
- С каждым словом. Знаешь... Я позвоню тебе... Скажем, завтра. Ты не
будешь против?
- Я буду ждать звонка. Ах да, я забыла о самом главном: сына мы
назвали Джеймсом. Красивое имя, правда?
- Мне нравится.
Он положил трубку, испытывая огромное облегчение. Все опять было
хорошо, даже великолепно. Больше не будет камня на сердце, а
ниточки, которые их с Питой связывали, вопреки всем законам природы,
опять стали прочнее. Он позвонит ей завтра, потом снова и снова. Они
опять увидятся, возможно, через пару лет опять окажутся на одной
съемочной площадке и больше не будут ссориться по пустякам. Это
точно. Он не допустит повторения печальной истории.
Щелкнул замок и в дверях появилась Селин. Рой обернулся к ней и
улыбнулся. На столике все еще лежал раскрытый журнал, но он не
обратил на него внимания.
- Ты устала?
Она промолчала, глядя куда-то сквозь него. Он не знал, о чем она
думает, но это было совсем не важно. Это была его жизнь. Пусть она
никогда не изменится, но она его устраивает почти во всех
отношениях.