Забудь, не вспоминай.

Джой, спасибо за ответ. Должно быть, я не совсем поняла. Если смотреть через призму воспоминаний Иден, конечно, картина будет иной. Просто мне показалось, Иден в реальном времени считает, что образ Роберта не сочетается с теплом и радостью.

Наконец то добралась до этого фика. Начало такое захватывающее, интересное. Не знаю, вот только как оценить поступок Роберта. Наверное все же соглашусь с Нойс. Здесь большее насилие над личностью Иден, чем в НП. Возможно оно и оправдывается обстаятельствами, но не уверена, что Иден, вылечившись, так легко это поймет и примет. И Роберту придется отвечать за свой обман, хотя уже и сейчас он платит немалую цену за возможность быть рядом с ней.
Ondina, Джой, спасибо за еще одну интересную историю

***
Она спит. Ее сон безмятежен, однако, кому как не ему знать, что это спокойствие обманчиво. Неровен час, ее лицо исказится, а тело судорожно дернется. Она проснется. И он наперед будет знать, в чем причина. Причина в ее снах. Почти каждую ночь она падает в пропасть, тонет, задыхается... Это заставляет ее вздрагивать, в паническом страхе хвататься за горло, с жадностью вдыхать воздух, чтобы убедиться в самой возможности дышать.
Это лишает сна и его. Он не спит, всматриваясь в ее лицо, и вспоминает, вспоминает...

***
Это был их первый совместный выход в свет после ее выписки из больницы. Нечто вроде закрытого светского раута. Никаких журналистов и фоторепортеров. Закрытый, узкий круг. Теперь он играл по этим правилам, просчитывая все шаги наперед. Ведь он прятал свое сокровище. И это место, как нельзя лучше подходило для этих целей. Окленд - большой город, в котором так легко затеряться. Между ними и Санта-Барбарой десяток тысяч километров и океан. В то же время эта мекка судостроительства так близка по духу им обоим. Яхты - их общая страсть и его новый бизнес. Не ради денег (спасибо Энтони, их у него в избытке), ради удовольствия.
В этот вечер он встретил ее. Дебора. Сногсшибательная брюнетка с короткой стрижкой. Уверенная в себе, хорошо знающая, чего хочет, и не отказывающая себе в удовлетворении своих желаний. С первого взгляда он понял, что в этот вечер она хочет его. И он был не прочь... Черт возьми! Это было как откровение! Впервые за долгое время в нем проснулся мужчина. В последние месяцы он забыл о том, каково это быть просто мужчиной... Он был столь загружен духовным аспектом их отношений, что, казалось, похоронил в себе все желания. Он не запретил себе думать о них, скорей просто забыл об их существовании. Этот вечер позволил ему вспомнить о них. Они казались ему столь свежи. Словно в первый раз он наслаждался их новизной и примитивностью. Наслаждался азартом флирта и откровенной похотью, не осложненными надрывом высоких чувств и страданий, которыми он был сыт по горло.

***
В этот вечер она впервые с моменты выписки из больницы почувствовала себя женщиной. Не пациенткой, не больной, тщательно оберегаемой женой. Просто женщиной. Она почувствовала это, надевая в своей спальне кружевные чулки и платье с глубоким декольте. Подсознательно она ждала его реакции, однако он лишь старательно отвел взгляд при виде нее. И теперь он флиртовал с другой. Волна жгучей ревности накатила, захлестнула с головой. К этому она была не готова. Её первой мыслью было уйти, бежать от этого чувства, тн него, она даже направилась к выходу, однако он встал на ее пути.
- Потанцуй со мной!
Не предложение, скорей приказ.
Не дождавшись ее согласия, воспользовавшись ее нерешительностью, он привлек ее к себе, и она почувствовала, как злость тут же схлынула, словно она приняла таблетку успокоительного. Но ревность всё же не давала покоя, заставляла шептать ему на ухо:
- Позволь себе то, что ты хочешь.
Уткнувшись носом в его ворот, она жадно вдыхала запах накрахмаленной рубашки и парфюма.
- О чем ты?
На мгновение он остановился, чуть отстранился от нее, чтобы взглянуть ей в лицо.
- О ней, - она кивнула подбородком в сторону брюнетки.
Он широко и нагло улыбнулся, глядя в нахмуренное красивое лицо.
- Рассказать тебе о том, чего я действительно хочу?! Послушаешь?
- Мне неинтересно, - наигранное безразличие в голосе.
Она сосредоточилась на танце. Незамысловатый романтичный мотив на эти мгновения все упростил. Она легко отдалась на волю ритма, приняла эту близость к нему, как нечто, вызванное лишь условностью, танцем, нечто, что она может сбросить с себя в любой момент, как может скинуть одним движением его руку, охватившую ее талию. Но его прикосновение обжигает кожу сквозь темно-синий шелк, как будто они с ним еще чужие, как будто их не соединяет общее прошлое (пусть она и не помнит его), как будто этот танец на самом деле для них первый или один из немногих, наполненный незнанием друг друга и магической силой притяжения. Задохнувшись на миг, она немного наклоняет голову вперед, так что упирается лбом в его плечо. Прикрывает глаза, снова отдается ритму, послушно следует его движениям. Впрочем, во всем этом неважен ритм, этот танец - не ради танца. Ради близости.
А потом снова приходит что-то... Ей начинает казаться, что она часто танцевала с кем-то другим, танец с кем никогда не был, как сейчас, с Робертом, передышкой, дозволяемым себе почти украдкой (от себя же) отключением систем безопасности, танец с кем был продолжением спокойной, размеренной, правильной жизни.
Она прервала танец, не дождавшись окончания мелодии.
- Достаточно! Я устала.
Это был сигнал к тому, что им пора, что ОНИ должны уйти, и он тут же внял ему, но по-своему. Спустя пару минут она была бережно усажена в Мерседес с водителем, за ней захлопнулась дверь. Она ехала домой. Одна. Он остался.

***
Она откинула голову на спинку сиденья, закрыла глаза и улыбнулась кончиками губ. Что ж, этот раунд за ним, но она непременно отыграется... Едва ли она смогла бы объяснить самой себе (впрочем, она и не пыталась), отчего его непроницаемое терпеливое спокойствие вызывает в ней такую злость, заставляет вновь и вновь делать то, что, гарантированно, выведет его из себя. Быть может, таким образом она пыталась уравнять счет в игре с ним, отнять у него несправедливое, нечестное преимущество всезнания, лишить его контроля - над самим собой и над ней. Когда ей удавалось это, когда он терял самообладание, в ней словно что-то оживало, освобождалось.

***
В темноте он вошел в дом, бросил ключи на стол и направился к лестнице. На полпути он остановился - комнату залил яркий свет. Сидевшая в кресле возле камина Лиза поднялась и взглянула на него со спокойным интересом. Этот взгляд объяснил ему все - еще один раунд. До чего же он устал от этой безостановочной, изматывающей (его, не ее) игры. Порой она напоминала играющего взахлеб ребенка - тот же жадный интерес, то же безрассудство. Та же попытка нащупать в игре что-то, что пригодится в настоящей жизни. Та же бессознательная жестокость.
- Ты поздно, - легко заметила она, не давая ему уйти и обмануть ее ожидания.
Он внимательно взглянул на нее - так не смотрят на заревновавшую жену, краешком сознания отметила она, - в нем не было ни ощущения неловкости, ни вины, ни поддразнивания, обыкновенного в таких случаях для устоявшейся пары. В его серых глазах (почему-то ей кажется, что раньше они были темнее) спокойствие человека, который успешно делает вид, что ему все подвластно (включая ее саму), но в то же время прячет где-то глубоко опасение...
- Как видишь. - он говорил сухо, собираясь на этом и закончить, но собственное накопившееся раздражение решило иначе.
Обернувшись, он с прищуром взглянул на нее.
- Ты решила устроить мне сцену ревности?
- Ты говоришь по прошлому опыту? Я тебя часто ревновала?
Вопрос застает его врасплох. Лос-Анджелес, камин, голос Иден из другой жизни - "Я ревнива". На миг он испытывает острую зависть к себе самому. Тот Роберт был честен с Иден. Он мог себе это позволить.
Усилием воли он возвращается к Лизе.
- Ты ревнива, Лиза, - стараясь вложить в голос насмешливость, ответил он.
- А ты? - она встряхнула головой, задав следующий вопрос.
Его глаза ответили "да", прежде, чем он успел отвести взгляд. И это удивило ее. В их новой жизни он вел себя так, как будто не привык иметь права на нее, а значит, не привык и ревновать.
- Дай мне повод, - холодно предлагает он. - Посмотрим.
Он уходит. В ее руке холодно поблескивает металл. Крепко до боли ее пальцы сжимают ножницы.

Ondina, Джой, великолепный стиль и сюжет! Я заинтригована, спасибо вам за это!

Сообщение отредактировал LadyJul: Суббота, 14 марта 2015, 18:32:37

Круто! Очень жду иденского повода)

Happiness (Суббота, 14 марта 2015, 17:55:14) писал:

И я!

Happiness, Nikita S (новый ник, непривычно ), Livija, Иден Кастилио, Rob Parizi, Нойс, Эль, Alleks, LadyJul, БОЛЬШАЯ благодарность за Ваши отзывы!!! Кто и чтобы не говорил, а отзывы - это одно из удовольствий и ТАААКОЙ стимул.

Nikita S:

Цитата

Приторно сладкий это однозначно не мой вкус

Цитата

Да, очень верно выхвачено. Именно золотую клетку хотелось показать и провести параллель с Кейном и Ютой, но с несколько другим раскладом, когда ее держат не только обстоятельства, но и тяга, страсть к нему даже если сама ее натура противится этому... В общем, хотелось все построить на противоречиях чувств и неоднозначности, чем собственно и зацепил этот сюжет. Вообще, когда казалось, что уже все сюжеты и варианты развития событий перебрали и заездили, как пластинку, появляются такие блестящие идеи, как у Джой или как Непристойное предложение, как Welcome to the race of love... В очередной раз мои комплименты!

Цитата

По ходу мы с Джой еще не определились с этим

Livija:

Цитата

Ну, это Вы польстили, вряд ли ТАААКОЙ эффект разорвавшийся бомбы можно повторить )

Happiness, твои отзывы - это опять же тот случай, когда анализ фика лучше самого фика! Не устану восхищаться и повторять это.

Эль,

Цитата

В данный момент нет, характер отношений не позволяет ни тепла ни радости держит его в большом напряжении.

Сообщение отредактировал Ondina: Суббота, 14 марта 2015, 19:15:56

***
Развязывая галстук, он слышит скрип двери у себя за спиной и оборачивается. Она стоит на пороге в выжидающей позе, пристально глядя на него. Лиса, Лиза, Иден? Кто сейчас перед ним? До боли в висках ему хочется схватить ее за плечи и трясти до тех пор, пока в ее глазах не погаснет пляшущий огонек холодного шального азарта.
Она повыше приподнимает голову, играюще улыбается.
- Ты изменила прическу.
- Тебе нравится?
Она приближается к нему почти вплотную, так что расстегнутые полы его темного пиджака соприкасаются с шелковой тканью ее пепельного пеньюара. Он тяжело сглатывает.
- Тебе идет. Ты очень красива.
В этом, она уверена, он искренен. Он не спешит коснуться ее, но и не отстраняется. В ее глазах разгорается чувственность, но какая-то отчужденная, не затрагивающая ее душу. Она улыбается, провоцируя, а потом просто упрашивая поцеловать ее. Он улыбается в ответ, не может не улыбнуться этим ее настойчивым попыткам коснуться его губ.
- Мне нужно не это, - он сокрушенно качает головой.
Она предлагает ему тело, он хочет ее душу. Его улыбка гаснет. Он отходит от нее, устало опускается в кресло у окна, однако она не оставляет своих попыток, присаживаясь на край чайного столика перед ним. Его взгляд невольно падает на обнаженные колени перед ним, его лицо при этом болезненно морщится, словно от боли или отвращения.
- Чего же ты хочешь? - спрашивает она, хотя ей наплевать. Главное, чего хочет она, и она этого добьется.
- Тебя. Я хочу тебя!
Он резко встает, нависая над ней, глядя на нее в упор.
- Ты хочешь то, чего нет.
Он не готов к этим ее всплескам отчаяния, у него на миг замирает сердце. Он с удивившей его самого силой сжимает ее плечи.
- Чего ты добиваешься?! - спрашивает он.
Она чуть поводит плечами, пытаясь ослабить его хватку.
- Помоги мне вспомнить!
Ох, как же чертовски она права! Ключ от глубин ее памяти и в самом деле у него в руках, однако ей невдомек, что этот ключ подойдет еще и к ящику Пандоры.
- Ты за этим здесь?!
Снова угрызения совести и горечь разочарования.
Он резко отступает, наконец срывает полуразвязанный галстук, бросает его на кровать. Она молча смотрит на него, не отрицая его предположения.
- Я не лекарь.
Он открывает дверь, недвусмысленно давая понять, что их разговор окончен.

***
- Заставь меня уйти! - почти умоляет он ее в перерывах между поцелуями.
Конечно она прогонит его! Не нужен он ей был тогда (пару часов назад), когда ей владела страсть и гнев, чувства более доминантные для нее, нежели этот страх от кошмарного сна, не нужен ей и сейчас со своей благоговейной нежностью и странным блеском в глазах, которые нисколько не трогают ее душу.
- Роберт, - зачем-то произносит она его имя, зачем-то позволяет ему целовать себя... Что изменилось в нем? Почему оттолкнул ее тогда и не может отпустить сейчас? Когда она сама пытается оттолкнуть его. Или нет? Или желание оттолкнуть было и осталось лишь ее намерением. Пусть так! Пусть это будет экспериментом, ее опытом... отпустить себя, позволить ощущать себе его и анализировать эти ощущения. Сейчас он совсем другой. Такой спокойный, холодный, уверенный в себе, порой нагловатый каждый день и такой нежный, чуть потерянный и непривычно робкий сейчас. Поцелуй за поцелуем. Легкие. Едва ощутимые. Ей почти надоело, ей почти скучно, ей почти жалко его...
Лишь много позже до нее дойдет осознание того, насколько он был прав с ней в эту ночь. Он понял ее лучше нее самой. Другое бы просто напугало ее, заставило бы оттолкнуть его... А то, что он делал с ней сейчас усыпляло все тревоги, затягивало, словно омут. И вот уже незаметно пройдена черта, и нет возможности остановиться. Теперь вести и диктовать свои правила начинает он, да так, что невозможно не подчиниться. И это начинает пугать. Словно скорость на машине, когда нога судорожно нащупывает педаль тормоза, жмет и не чувствуя ни сопротивления ни эффекта проваливается вниз. Тормоз сорван. Черт с ним! Теперь ей по-настоящему интересно. Теперь ей по-настоящему хорошо!

***
- Почему ты улыбаешься? - спрашивает он.
- Это уже было.... Я помню...
Она закрывает глаза и ей почему-то мерещатся тени движущихся лопастей на потолке. Его низко склоненная над ней голова, почти хищная улыбка триумфатора и чувства опасности, исходящее от него. Это то, что она испытывает с ним и сейчас. Все сходится! Он не обманул! Он был в ее жизни!
Он аккуратно отводит у нее со лба недавно остриженную челку.
- Что ты помнишь? - его голос бережен также, как и его движения.
Она вдруг беззаботно встряхивает головой - только что сверкнувшее и залившее темноту светом воспоминание на время вытеснило все страхи, тревоги, всю неудовлетворенность и смятение.
- Ничего, - легко, без горечи, отвечает она, и взгляд вдруг становится глубже, губы слегка открываются и она договаривает:
- Только тебя!

Ondina, Джой, спасибо за новые главы
Восхищаюсь вашим стилем, умением, тонко и вместе с тем очень объемно передавать эмоции героев.

Цитата

Господи, неужели тут ещё и Квинн нарисуется?! Мало Роберту забот и мучений - так ещё и эта парочка!

Цитата

Разве её не привели в "божеский вид", то бишь, разве врачи выпустили Иден не на условиях её стойкой ремиссии?

Цитата

Иден тут мне кажется действительно какой-то "больной": слишком жестока она к Роберту, а ведь он ей явно сразу понравился, когда врачи его к ней пустили: "вот ваш муж, миссис ... . Так какого она издевается над ним? Если уж ей так невмоготу - хочется узнать о своём прошлом, которое - мерещится ей - муж от неё скрывает или не договаривает - то посетила бы втихаря детективное агентство, наняла сыскарей. Ведь насколько я поняла, ни в деньгах, ни в свободе передвижения Роберт её не ограничивает. Но ей как-будто нравится вот так его дёргать "не по делу", вместо того, чтобы предпринимать какие-то серьёзные действенные шаги. Я не знаток Иден - может это ей и в тему, но в сиреневой линии она показалась мне другой.