Say my name

* * *

- Иден, не сейчас, – заявил Мейсон, раскрывая папку.
Она выхватила «срочные» документы из его рук и, не глядя, бросила их на его стол.
- Мейсон, пожалуйста! Мы не можем оставить все так! Если мы ничего не придумаем, я напишу еще одно признание. Я напишу десять таких признаний.
- Откуда такое яростное и непреклонное рвение погубить свою жизнь?
- Мейсон, он никого не убивал и не должен сидеть в тюрьме. Я прошу тебя. Что можно сделать?
- Самым лучшим вариантом было бы успокоиться и забыть обо всем, но на это ты вряд ли пойдешь, – заметил Мейсон. – Иден, ты ведешь себя, по меньшей мере, нелепо – даже с точки зрения Барра. Если он так соскучился по камере, с какой стати тебе-то непременно бросаться ему наперерез? – заметив, как сдвинулись брови сестры, он с примирительным жестом и шумным вздохом продолжил. – Ладно, ладно, понимаю, тебя не переубедить.
Он сосредоточенно потер лоб и продолжил мгновенно ставшим профессиональным голосом:
- Иден, признания делу не помогут, тебе нужен свидетель. Кто-нибудь, кто подтвердит, например… – он на секунду задумался или просто выдержал паузу для того, чтобы его идея звучала более эффектно, – что в ту ночь Рауль приставал к тебе, и ты вынуждена была защищаться. Эта версия кардинальным образом изменит дело. Разумеется, свидетелем должен быть кто-нибудь, с кем мы можем договориться. Правда, – добавил он, – дело осложняется тем, что он в данном случае навлекает на себя если не обвинение в соучастии, то подозрение. Впрочем, с этим можно еще поработать.
Она покачала головой – мучительно морща лоб.
- Рауль ничего такого не пытался со мной сделать… Это просто ужасно… Сначала я убила его, а теперь должна оговорить…
- Иден, если ты будешь оперировать такими категориями, ничего не выйдет, – предостерег ее Мейсон. – Сейчас, как я понимаю, выбор у тебя невелик. Если хочешь вытащить своего Монте-Кристо из этой передряги, не поменявшись с ним местами, то – как именно это будет выглядеть в глазах бедолаги Рауля – не так уж и важно.


* * *

Она не знала, что именно привело ее на отцовскую яхту: желание вспомнить что-то еще, что могло бы помочь ей и Роберту, или потребность просто вернуться в тот день. В тот день, в который все закончилось. Чтобы убедиться, что ничего не могло быть по-другому. Что не было… ни единого шанса. Ни единого.
Но Роберт… Она должна была… Должна была не поверить. Зачем она поверила? Почему не узнала о нем? Почему позволила себя увезти? Все могло бы… могло бы быть по-другому. Должно было быть.
Она размазала слезы, качая головой – воспоминаниям.
Он такой близкий. До невозможности. Нельзя быть таким близким. К ней – нельзя.
Она больше не оставит его. И все сделает. Не для того, чтобы исправить – это уже невозможно. Для того, чтобы просто помочь. Она соберется. И вспомнит.
Она посидела на их скамейке.
Провела рукой по краю борта.
Все здесь кричало о его присутствии. Теперь – кричало.
Как она могла находиться здесь раньше – и не думать о нем?
Как она могла... о нем не думать?
Неужели еще недавно она жила, ничего не зная о нем?
Жила – без его глаз. Без его голоса. Без его складки на переносице. Без запаха его волос.
Эта жизнь без него теперь казалась странно далекой и почти нереальной. Такой же нереальной, как то, что с ними происходило сейчас.
Нужно вспомнить… Нужно вспомнить, кто был на той вечеринке.
Кто ходил по этой палубе, спускался в каюты, пил за стойкой…
Кто-то, с кем можно договориться…
Элисон Лонг, Джессика… Джессика… как же ее фамилия? Впрочем, это неважно, она… Это все не то… Рауль… Мейсон… Мейсон и Джерри… Джерри Калхаун!
Он говорил с ней о Рауле. И о Роберте. Он понимал ее лучше, чем Мейсон. Или ей так казалось.
Надо поговорить с Джерри. Объяснить ему все. Он должен ее понять – и сейчас тоже. Он должен помочь. Ей так кажется.


* * *

Она не могла дождаться, когда окажется дома. Она так торопилась скорее найти телефон Джерри, что уже ничего не имело значения.
В ее записной книжке не оказалось его номера. А Мейсон сказал ей в трубку, что она сошла с ума. Что так поздно нельзя звонить людям. Даже братьям. Но все-таки дал номер.
Она ходила с листочком и представляла, что этот клочок бумаги спасет ее. Эти несколько цифр помогут Роберту. Она все придумала – что именно скажет Джерри, чтобы убедить его помочь ей. Она придумала, что могло произойти той ночью, чтобы Роберт был не виноват. И это все заставляло ее чувствовать себя счастливой. Заранее. Она представляла, что с Роберта снимут все обвинения, и это окрыляло. Так, что хотелось поделиться с кем-то этой внезапной надеждой на счастье. И, когда Круз спустился сверху – ей захотелось поделиться с ним.
Она подошла к нему – без слов, и обняла. Крепко-крепко.
Он медленно разомкнул обнимающие его руки и отошел к окну.
- Надеюсь, ним всё в порядке? Полагаю это так, раз ты появилась дома.
- У меня были дела… – она приблизилась к нему – снова и обняла со спины, положив подбородок на его плечо. – Прости, что задержалась.
Она – как-то нервно и потому порывисто – потерлась щекой о его плечо, вдохнула его запах – там, где на шее билась артерия, и утопила пальцы в его волосах.
- Какие дела? Какие могут быть дела в два часа ночи? – глухо спросил Круз, стараясь не реагировать на её близость, на теплоту её дыхания. Получалось плохо, и тогда он разозлился. На себя, на предательскую слабость собственного тела, не способного противиться ей. Он почти оттолкнул её. – Я избавлю тебя от необходимости объяснять что-то, ответ ведь предельно ясен нам обоим. Ты только выполняла свой долг – затянувшуюся операцию по спасению благородного возлюбленного из далёкого прошлого. А теперь ты вернулась, чтобы утешить меня? Мне не нужна твоя жалость.
Она покачала головой – чтобы показать ему, как он ошибается. И, не отводя лихорадочно блестящих глаз от его шеи и подбородка, сделала новый шаг к нему навстречу.
- Я не была с ним. Пожалуйста, давай не будем. Не сейчас… – взволнованно – от возбуждения – попросила она, чтобы предотвратить дальнейшие вопросы и обвинения. Но не предотвратила.
Он смотрел уже иначе – поддавшись ее отчаянному стремлению к нему, призывному сиянию глаз, просящим ноткам в её голосе. Он больше не отталкивал ее.
- С кем ты сейчас разговаривала? – спросил он, и в его голосе уже не было подозрений и неприятия.
- С Мейсоном, – шепнула она, пряча некстати навернувшиеся слезы и пропуская между подрагивающих пальцев его волосы. – Круз, это не важно…
Она снова прильнула к нему – так искренне, так откровенно, так без остатка. Губы встретились с его губами. Поцелуй был нежным и страстным одновременно. Она умела так.
За несколько прожитых вместе лет он почти научился полностью регулировать всё, что касалось Иден. Он был сильнее, и она знала это. Почти всегда. Почти. Но не в этот раз…
- Иден, детка, – он привлек её к себе, задыхаясь от непрошенной нежности.
Ей было нужно это – именно сейчас. Его объятия, его сила, его страсть.
Обычно это все отвлекало. Заставляло ее забыть обо всем постороннем. О том, что не касалось их двоих – в этот момент. Обычно отвлекало. Сухой треск сучьев в камине… жар, исходящий от него…
Сегодня огонь был таким же горячим, как и всегда. Но ей не было жарко.
«Роберт… обвинения сняты», – думала она, пока его руки блуждали вдоль ее тела. «Ты свободен, понимаешь?» – мысленно вопрошала она, отвечая на поцелуи. «Ты свободен», – говорила она ему – почему-то все еще там, в комнате для свиданий, и слезы скользили по вискам, теряясь в волосах.

* * *

Она смотрела на огонь, и он ее отвлек. Откинул с её лица прядь белокурых волос, поцеловал улыбку чуть разомкнутых губ. Кажется, она что-то сказала. Что-то невнятное – или он не расслышал.
- О чем ты думаешь? – спросил Круз, наблюдая как мягкие блики света, танцуя – то вспыхивая, то угасая – освещали её лицо, меняя его выражение.
О чем она думает? Ему всегда хотелось знать о ней всё. И, кажется, он преуспел в этом. Он всегда знал. Кроме таких вот пугающих мгновений ее полной отрешенности и особого, ярко выраженного внешнего спокойствия. Она не слышала его. Не нуждалась в нём. Круз повторил вопрос.
- О хорошем, – она обернулась к нему, и почему-то снова глаза блеснули от слез. – Все будет хорошо. Очень скоро. Все наладится.
- Главное, чтобы мы оба хотели этого. Тогда все получится. Ты ведь хочешь? Иден?
- Да… Да. Хочу, – выдохнула она и порывисто уткнулась ему в плечо.
- Конечно, нам о многом предстоит поговорить. Не сегодня, – добавил он, почувствовав, как она мгновенно напряглась и сжала его руку. – Обещаю, что не сегодня. Но это необходимо.
- Я знаю, – она вскинула голову и встретила его испытующий взгляд.
Он помедлил, словно обдумывая, стоит ли произносить следующую фразу.
- Обещай мне одну вещь.
- Да… Какую?
- Мне нужно знать, что ты честна со мной.
- Я честна с тобой. Круз, почему ты просишь меня об этом? Неужели, за столько лет, я не доказала…
- Детка, я имел в виду, что мы оба должны быть откровенны друг с другом.

Он только хотел погасить лампу. Лампу на рабочем столе. Она не мешала, просто он так привык – выключать свет на ночь.
- Иден, что это? – спросил он, уже зная ответ.
- Где? – раздался от камина ее голос.
- Здесь, на стуле, – он даже удивился, насколько равнодушным мог быть его тон.
- А что там? – теперь ее голос стал ближе, как и она сама. Она пыталась просунуть пояс от халата в отверстие сбоку, и у нее не получалось.
- Это ты мне скажи.
- А… это… Это рубашка.
- Его?
- Да, я была на яхте сегодня, и… Круз, послушай, я просто…
- С меня хватит.
- Круз, это всего лишь рубашка! Я собиралась отдать ее Роберту. Но, если хочешь, я передам ее Ренфилд.
Он сделал неопределенный жест рукой – довольно резкий – в ее сторону. Словно хотел защититься от ее слов, от ее поступков, от нее самой – инстинктивно.
- Ты уже приносишь в дом его вещи… – он растерянно констатировал факт.
Почему-то теперь ее внезапный порыв нежной страсти выглядел совсем иначе. Его передернуло от этой мысли. Он не хотел ее озвучивать. Не мог. Но он должен был убедиться.
- Ты сейчас была не со мной, да? С ним?
- Я не понимаю, о чем ты.
От этих слов, от тона, каким они были сказаны, от смысла, который в них заключался, его затрясло.
- Ты не понимаешь. Не понимаешь.
Он схватил со стола злосчастную лампу, рывком выдернул провод и швырнул ее в сторону камина.
- Ты не понимаешь! Ты больна им, Иден!
- Это всего лишь рубашка! Я взяла её, чтобы… чтобы…
- Чтобы что?!
- Я взяла её, чтобы вернуть, я не хотела, чтобы там оставались его вещи!
- Не лги мне! Не смей! – он с силой сжал её плечи и отчаянно встряхнул. – Тебе нужно его постоянное присутствие рядом с собой, тогда ты спокойна. Тебе это необходимо – вот поэтому ты принесла эту чёртову тряпку сюда, в наш дом! Ты думала о нем, когда мы были близки. Ты думала о нем сейчас, не видя меня, не слыша даже, что я говорю.
- Прекрати это, не надо! Остановись! Ты… ты всё переворачиваешь, каждое моё слово, каждое действие. Ты сам всё портишь!
- Ты надеялась, что я не пойму, да? Не почувствую? – тяжело дыша он разомкнул пальцы, отпуская её. – А я понял сразу, с самой первой минуты. Я знаю тебя, Иден.
Его тон – уверенный – больше, чем когда-либо, его пальцы, впившиеся в ее плечи – еще несколько секунд назад – так явственно и безжалостно, так грубо и так больно… И его глаза – осуждающие, полубезумные, горящие каким-то опасным огнем… Ей было страшно. Хотелось это как-то прекратить. Хоть как-то.
Она правда надеялась, что он не поймет. Она думала, что умеет скрывать чувства. По крайней мере – те свои другие чувства.
- Я хочу подышать воздухом, – проговорила она и, как была – босиком и в халате – выбежала из дома.

Спасибо, девочки за продолжение. В этой главе почему-то больше всех было жалко Круза.

* * *

Она не хотела признаваться в этом даже самой себе – чтобы потом никто не смог упрекнуть ее в неискренности – но она едва дождалась рассвета. Густая дымка над водой – молочного цвета, утренняя – вполне осязаемая – прохлада, свежий бриз с соленым привкусом… Все это – даже здесь, теперь неразрывно было связано с ним. Может, она всегда любила океан только поэтому?

Она не станет говорить ему о том, что придумала. Пока не станет. Пусть все остается, как есть – пока.
- Привет, – она мягко улыбнулась, притворяя дверь. – Не спрашивай, зачем я здесь, я сама не знаю.
Она могла бы сказать, что не может иначе. Что ей невыносимо быть дома, когда он здесь. Что она бы все отдала, лишь бы его здесь не было. И это было бы правдой. Которую – она видела – он и так знал. А еще могла бы сказать, что она просто не может без него. Что ей – физически – больно, когда она далеко. Что ей – непременно, необходимо, обязательно – смотреть на него. Хотя бы просто смотреть. И это такая же правда. Которую он не должен знать. И он никогда не узнал бы, если бы не обстоятельства, в которых они оказались.
- Выглядишь неважно… – как можно более непринужденно – только с легким оттенком сочувствия – сказала она, приближаясь. – Тебе удалось поспать хоть немного? Когда все это закончится, пообещай, что возьмешь отпуск.
- Иден, – тяжело начал было он, но затем ответно улыбнулся и в тон ей произнес. – Да, мэм.
Пристально взглянув ей в глаза, Роберт мягко добавил:
- Не стоит за меня беспокоиться, Иден. Все в порядке.
Лучше бы он не говорил этого. Вот так – не говорил. Так спокойно, с готовностью принять все – и все из-за нее.
Он изменился – всего за одну ночь. В его лице, во всей его фигуре, в позе появилось напряжение – большее, чем обычно, и еще – некая обреченность. Почти смирение.
Невыносимо было видеть его таким.
Она перевела взгляд с его глаз на губы – чтобы он не видел слез в ее глазах. И коснулась ладонью его щеки.
- Колючий…
Он накрыл ее ладонь своей, почти физически ощущая исходившие от нее нежность и боль.
От блеснувших в ее глазах слез перехватило дыхание.
Картинка поплыла перед глазами. Она сомкнула ресницы, не в силах смотреть на него – и не в силах не смотреть, и от этого слезы пролились по ее щекам, обжигая. Сердце билось болезненно-гулко и издевательски-быстро. Тепло его ладони, тепло его щеки, тепло его дыхания… Нельзя отпустить руку. Нельзя не отпускать. Словно от этого зависела жизнь – их обоих.
- Иден… шшш… не нужно, не плачь. Иден… – заговорил он с той мягкой силой, как утешают плачущего ребенка – да так она сейчас и плакала – безутешно и беззвучно. – Иден, я обещаю тебе, все закончится. Все – будет хорошо.
Не выпуская ее ладони, он другой рукой привлек ее к себе и, так же бережно, как до этого говорил, поцеловал в лоб. И это прикосновение его губ – такое мягкое, осторожно-ласковое, наполненное любовью, заботой, желанием утешить – настолько, насколько возможно – переворачивало душу. Стук его сердца – такой же учащенный, как ее – совсем рядом, совсем близко, как раньше, как тогда… Неровное дыхание, которое он не пытался восстановить – как и она… И так же рядом – согревающее тепло его тела, и запах его кожи и волос – еще недавно забытый, а теперь снова ставший родным и привычным… И – острое желание уберечь его, защитить, оградить…
Она потерлась виском и щекой о его щеку – чтобы не видеть его лицо, от выражения которого щемило в груди, и горячо зашептала:
- Когда все закончится, ты больше никогда не будешь страдать. Я не допущу этого. Никто больше не посмеет причинить тебе боль.
Ее голос, ее близость – они так и не стали обыденностью тогда, десять лет назад.
Он на мгновение закрыл глаза, даже не понимая, а просто чувствуя так же ясно, как чувствовал сейчас ее горячее дыхание, влажное прикосновение щеки, что не отпустит ее, не сможет отпустить.
- Хочешь найти Иден – пройдись по тюремным коридорам, – почти насмешливо и удивительно равнодушно прозвучал голос Круза – даже для него самого.
Надо же, удалось. Наверное, ему стоило еще раз увидеть её… такой. Увидеть, чтобы стремительный поток последних дней – клокочущий, бурлящий, расплавленной лавой текущий по венам, обрел твердую форму. Остановился, прекратился, замер. Застыл. И в этом – застывшем – состоянии, ему нашлось, наконец, название. Всё. Всё, хватит. Это – предел.
Почему-то она не вздрогнула от звука этого – еще вчера – вчера утром такого родного, а теперь просто привычного – голоса. И не отпрянула от Роберта резко. Напротив, обернулась на редкость спокойно и уверенно, словно ей не в чем было себя упрекнуть – или и в правду не в чем было, и медленно, ничуть не стесняясь, вытерла щеки.
- Круз. У тебя хорошие новости?
Роберт почувствовал намеренную неторопливость ее движений – и все, что за этим скрывалось – и взглянул на Кастильо с вызовом – не демонстративным, но от этого не менее очевидным.
- Ты не могла бы выйти отсюда? – процедил Круз, окинув Иден презрительным взглядом и указав в сторону двери. Заметив её замешательство, добавил. – Побыстрее!
Она покачала головой – оценивая степень его раздражения.
- Так срочно?
- Ты меня не поняла? Повторить?
- Кажется, Иден вообще плохо понимает приказы, – вмешался Роберт. – Ты не знал этого о ней?
- У неё в последнее время вообще плохо с пониманием очевидных вещей. Но на этот раз придется понять. Кстати, в твоих замечаниях тут никто не нуждается. Особенно по поводу того, что представляет из себя Иден.
Она посмотрела на него почти враждебно. Словно это был какой-то другой человек. Не Круз.
Она вскинула голову, проходя мимо.
- Только не убивай его, ладно? – бросила она. – А то придется закрывать дело.
- Ну что ты, дорогая. Я предпочту убить себя, чем сделать тебе так больно. Да и к чему мне отбирать у тебя твою любимую роль?
Она остановилась, всматриваясь в его искаженное гневом лицо и пытаясь понять, зачем все это. Сарказм в голосе – у обоих, желание уколоть – нет, ранить – как можно больнее. Откуда? И почему?
- Ладно, сейчас не время. Иди. – Круз отвернулся, избегая вопросов, застывших в её глазах, и перевел взгляд на Роберта. – Иден, подожди! – резко окликнул, спустя мгновение.
Она обернулась – скорее по привычке подчиняться.
- Он не в наручниках. Каким образом разрешили такое свидание?
- Я поручилась за него.
- А тебе не терпится исправить это досадное упущение? – с усмешкой спросил Круза Роберт.
- А ты неплохо устроился, – констатировал Круз с подчеркнутым презрением в голосе. – Страдающий герой, не отпускающий подол своей прекрасной и самоотверженной спасительницы.
- Прекрати! – сорвалась на крик Иден. – Я сделала это, чтобы он не чувствовал себя скованно!
- А заодно, чтобы и себя не чувствовать так, да?
Она кивнула.
- Да. Мне некомфортно находиться рядом с человеком в наручниках, зная, что на его месте должна быть я. Это на моих запястьях должны быть браслеты!
- Иден, все в порядке, – успокаивающим тоном сказал ей Роберт. – По-моему, тебе действительно лучше уйти, – добавил он.
Она чуть помедлила на пороге.
- Я вернусь. Еще увидимся.
Когда она вышла, Роберт со спокойным вызовом взглянул на Круза.
- Пытаешься навести порядок хоть в чем-то, раз не удается в главном?
- Парень, за эти слова ты бы валялся тут с выбитыми зубами, если бы не твое и без того шаткое положение.
- Да, я все время забываю тебя поблагодарить, – усмехнулся Роберт. – Но, похоже, что твое служебное рвение доставило хлопоты не только мне.
Круз отвел взгляд – чтобы оградить себя от искушения съездить мистеру Барру по физиономии – ведь тогда у Иден будет лишний повод пожалеть его. Он даже спрятал руки в карманы джинсов – так меньше чесались кулаки. Постоял пару секунд, переминаясь с пятки на носок, потом все-таки обернулся в его сторону, бросил – почти выплюнул – короткое «Да пошел ты!» и вышел, выразительно хлопнув дверью.

Зацепило. В этом фанфике есть то, чего мне не хватало в каноне чувственность. Иден здесь больше женщина, что ли... Она не зажата. не жена, мать, а потом все остальное. И ведет себя честнее с собой. Это здорово.
Еще стиль, слог. Как все выверенно, как небанально описываются невербальные моменты.
Не представляю, как вы делаете это вместе.
Роберт только несколько идеализирован, на мой взгляд. Только и делает, что геройствует и оберегает. В сценах, где она приходит к нему арестованому, а он только и думает о том, что зря она вмешивается, и прогоняет ее, мне не хватило описания его эмоций, что в глубине души он рад ее активному неравнодушию. Забота о ней никуда не теряется, но должен ведь радоваться, он все таки человек. И, наверное, должен немного бояться вернуться в тюрьму. Или иметь запасной план по подкупу правосудия в сан себастьяне. А то он так плоской железякой может получиться на фоне вашего шикарно 4D объемного Круза. Или слишком хорошим для Иден.

Спасибо за продолжение! Иден и Роберт четко увиделись. Именно так и должно было быть, именно такой Роберт. Вот читаешь про него, видишь его и не веришь, что он мог себя вести иначе, как в каноне. Этот Роберт не смог бы.
Круза тоже жалко, несмотря на всю его показную агрессию.
Не затягивайте с продолжением!

Девочки, спасибо за продолжение. Очень люблю ваш фик.
Предпоследняя глава про ИК просто улет . Понравилась до невозможности!!! ИК в образе. Очень четко увиделись, именно такими они и были в каноне, а тут добавилось еще больше напряжения, хотя казалось бы куда уж больше. Вы такие молодцы!!!

Всех троих безумно жалко. Но все же Круз тут слабое звено. Он не справляется с этой ситуацией, не хватает у него ни сил, ни выдержки. В сериале ему "мягко стелили", вот он и справился, а тут, именно так, как и было бы в реальной жизни

Спасибо вам за этот драматичный, душераздирающий, глубокий фик. Жду продолжения!!!

Оксик, Иден Барр, shvetka, спасибо за развернутые эмоциональные отзывы!

Цитата

Цитата

эти два существенных упущения СБканона мы стараемся исправить в первую очередь Рады, что читателям наши усилия заметны)

Цитата

Возможно, пока - да Но он себя еще проявит, ждите.

Цитата

Постараемся

* * *
- Что-что-что? – рассмеялся, дослушав ее до конца, Джерри. Он даже перестал наливать коньяк и забыл закрыть графин. – Я должен быть уверен, что все правильно понял. Иден, то есть, ты хочешь, чтобы я дал ложные показания, потому что какой-то парень десять лет назад взял на себя вину за преступление, о котором ты толком ничего не помнишь? Все верно?
- Джерри, – начала она и осеклась. – Джерри, тогда я ничего не сделала – я не обеспокоилась ни его судьбой, ни судьбой Рауля. Я просто уехала. А теперь – я ничего не могу исправить, но я должна что-то изменить. Должна! – с отчаянием повторила она.
Он все-таки закрыл графин и плюхнулся на диван, положив руку вдоль спинки, и посмотрел на нее с прищуром.
- Иден, а тебе не приходило в голову, что это уголовно наказуемо, а мне есть что терять? И вообще – я не понимаю, с какой стати тебе так расстраиваться из-за человека, который причинил столько зла твоей семье?
- Он пытался спасти меня, понимаешь? Он и сейчас хочет только этого. А я... Джерри, прошу тебя – больше ему ничто не поможет. Тебе всего лишь нужно рассказать, что ты видел – и еще немного. Джерри… пожалуйста… Это единственный шанс для него. И для меня тоже. Я прошу тебя!
Она смотрела так умоляюще, что он не выдержал и отвел глаза. Потом проворно поднялся с дивана, и пристально глядя на Иден, развел руками.
- Иден, извини, но на меня не рассчитывай. Возможно то, что вы с Барром говорите, и правда, но рисковать своей головой я не намерен, и думаю, ты меня поймешь. Тебя проводить?

* * *

Она не думала, что так разозлится. Она была уверена, что сможет его убедить. А он попросту струсил!
Она сделала только хуже, посвятив во все это постороннего. С чего она вообще взяла, что он станет для нее что-то делать? Конечно, он мог бы… Пожалуй, из всех, кто был на яхте, только он и мог бы. Джерри был единственным шансом. Единственным шансом – для Роберта. Но теперь она не сможет ему помочь. Ничем не сможет…
И что дальше? Что будет с ним дальше?
Она попыталась представить себе это. И поняла – этого она не допустит. Больше – не допустит.
Нужно что-то сделать. Придумать что-то еще...
Нельзя больше рисковать в поисках других свидетелей… Она все испортила! Если вдруг Джерри заговорит, если расскажет, о чем она просила его… Роберту уже никто не сможет помочь.
Должен быть выход…
Какой-то выход. Любой. Неправильный. Даже незаконный. Хотя бы какой-то.
Она не знала, откуда в ней взялась вся эта жестокость, расчет и непорядочное – и упорное – желание как-то повлиять на ситуацию. Возможно, возникни все эти чувства несколькими днями раньше, она бы ужаснулась им и никогда не позволила бы себе принимать их всерьез… но сейчас был не тот случай. Ей было все равно, насколько она непорядочна. Почти все равно.


* * *

Она постучала в дверь и – отвернулась. Сгребла волосы к затылку. Лихорадочно обвела взглядом отельный коридор. Лифт. Еще не поздно убежать.
Это не самый лучший выход. Она не имеет права поступать так с Джерри. Он ни в чем не виноват. Как и Роберт! И другого выхода нет. Или поздно искать его. Поздно.
Она обернулась на звук открывающейся двери.
- Мистер Тонелл.
- Добрый вечер, миссис Кастильо, – невозмутимо и лишь с едва заметным удивлением произнес Тонелл и посторонился, пропуская ее внутрь. – Могу я предложить вам выпить? – спросил он, направляясь к бару.
- Пожалуй, это не повредит, – согласилась она, притворяя дверь. Улыбка получилась нервной.
- Мартини, бренди, шато-лафит? – спросил Тонелл, кидая на нее острый взгляд из-под полуопущенных век. Взволнована, бледна. Явно готовится к серьезному разговору. Что же, пусть прокладывает к нему дорогу сама.
- Пожалуй, первое.
Она отвела взгляд в сторону – не нарочно. Этот человек пугал ее – особенно сейчас.
- Спасибо, – едва выдохнула она, принимая бокал из его рук. – Мистер Тонелл, это не светский визит, как вы, я думаю, догадались. Я… я не обратилась бы к вам, если бы видела какую-то альтернативу… в сложившейся ситуации… – ее пальцы взволнованно бегали вверх-вниз по ножке бокала. – Это касается Роберта.
Теперь она взглянула на него открыто – с надеждой.
- А что с ним не так? – прищурился Тонелл, отпивая глоток бренди. – Насколько я понимаю, он всего лишь оказался там, куда весьма настойчиво стремился.
Она последовала его примеру – машинально, и пригубила мартини. У мартини не было вкуса. Или она его не заметила.
- Я не знаю, что вам известно… но, полагаю, вы знаете достаточно, чтобы не верить в его виновность.
- Верю я в его виновность или нет, это уже не имеет никакого значения, – пожал плечами Тонелл. – Он отлично знал, что делает и, – в его голосе зазвучала сталь, – вы сыграли в этом не последнюю роль, миссис Кастильо.
- Вы всегда так поступаете с людьми, которые были вам преданны? Их судьбы для вас ничего не значат? Вы используете их, пока вам это выгодно, а потом делаете вид, что были едва знакомы? Да, вы правы, моя роль в этой истории далеко не последняя. И потому Роберт не должен находиться там, где он сейчас находится.
- Он находится там по собственному выбору, – еще жестче произнес Тонелл. – И не в моих правилах мешать идиотам губить себя.
- Он находится там из-за меня! Неужели вы считаете глупостью благородство? Впрочем, откуда вам знать, вы на него не способны. Так вот, мистер Тонелл, Роберт благородный человек. Он не сядет в тюрьму, не пристроив компанию моего отца в хорошие руки. Для вас и это не имеет значения?
- А вы действительно Кэпвелл, – признал Тонелл, глядя на нее с искоркой восхищения. – Правда, вынужден вас огорчить – за Барр Индастриз колоссальные долги, мне не составит труда выкупить компанию. Но – продолжил он, отходя к бару и вновь наполняя бокал, – вас, как я вижу, мучает совесть. Почему бы нам не прийти к соглашению? Кэпвелл Интерпрайзис нужна мне выведенной из состава Барр Индастриз – на всякий случай. В обмен вы получите мою помощь – в пределах разумного. Что скажете?


* * *

- Привет. – Она задержалась в дверях – всего на пару секунд, но ему хватило этого, чтобы заметить ее замешательство. – Как ты?
Она скользнула взглядом по нему – пока еще издали, с расстояния пяти шагов, отмечая, как идет ему джинсовый голубой, слегка взлохмаченные волосы и даже трехдневная небритость.
- Извини за утро, – наконец, произнесла она с виноватой улыбкой, смешно морща нос. – Ни я, ни Круз не хотели устраивать сцен.
- Привет, – улыбнулся он ей, уже чуть привычно, но каждый раз с новой силой ощущая ее присутствие и то, как мгновенно оно меняло реальность.
Одного взгляда на нее хватило, чтобы почувствовать эту натянутость в ней. С утренним визитом и последующей встречей с мужем связана она, он понял сразу, не была.
- Все в порядке, ты не должна извиняться.
- Больше не буду, – она снова улыбнулась, теряясь из-за его взгляда, который пронизывал ее и словно читал мысли. Сейчас это было очень некстати.
В ее присутствии то, о чем он думал после того, как увидел их вместе с Крузом, увидел, как сильно за такой короткий срок изменились их отношения, стало казаться ему еще более необратимым.
- Так гораздо лучше, – снова улыбнулся он и добавил с новой, порожденной затеплившейся надеждой откровенностью. – Я рад, что ты пришла.
- Я тоже, – призналась она, и опустила ресницы, не в силах выносить открытое – и беззащитное – тепло его взгляда.
Сейчас она чувствовала себя так, словно готовилась совершить что-то низкое. Что-то вроде предательства. По отношению к нему, и к отцу, и к самой себе. И даже к Джерри.
- Вообще-то я пришла поговорить о делах. Только не подумай, что меня прислал отец…
Он может подумать – он уже думает – что она использует его. Что ей все равно, что с ним. Что ее беспокоит только судьба отцовской компании.
Если бы можно было все рассказать ему… Но тогда он ни за что не пойдет на это. А этого она не могла допустить. Пусть лучше думает о ней, что хочет. Это проще пережить, чем смотреть на него – здесь.
Она нервно вздохнула и смело встретила его взгляд.
- Роберт, Кэпвелл Интерпрайзис осталась без руководства. Не думаю, что в ее состоянии это пойдет на пользу компании… – твердость голоса, мыслей, взгляда, осанки стремительно таяла – с каждым словом. – Я уверена, ты не задержишься здесь надолго… Я очень хочу, чтобы ты поскорее мог вернуться к делам… Но пока ты здесь…
Продолжать не было сил. Если бы он понял все сам, понял, что ей нужна – нет, необходима – компания… если бы сам предложил… Может быть, ей стало бы легче.
- Управление сейчас на Ренфилд, полагаю, она справляется, – ровно произнес он, но в следующих словах проскользнули и горечь, и стремление найти другое, не самое напрашивающееся объяснение. – Это желание твоего отца, да?
- Нет, – она помотала головой, все еще надеясь отвести подозрения от отца и понимая, что не справляется. – Это мое желание. Никто не знает дела Кэпвелл Интерпрайзис лучше ее основателя… Я не сомневаюсь в способностях Ренфилд, но… Роберт, я знаю, что не имею права ни о чем тебя просить, но все же я… Пожалуйста, сделай это для меня.
Он отвернулся от нее, сделал несколько шагов по комнате и, наконец, сказал плохо маскирующимся под небрежную деловитость тоном:
- Да, ты права, так будет лучше.
Обернулся, и, все еще не глядя на нее, отрывисто спросил:
- Полагаю, документы у тебя с собой?
Она кивнула.
- Да.
Если бы можно было… если бы это зависело только от ее желания…
Она раскрыла сумку – почти негнущимися пальцами, достала папку, потом несколько листов из нее. Подала ему. Нащупала авторучку и щелкнула кнопкой.
С одной стороны ему хотелось закончить это поскорее, с другой – продуманность ее действий, полная подготовленность, поспешность каждого движения – ранили все сильнее.
- Надо было сделать это утром, – криво усмехнулся Роберт, неловко забирая у нее ручку сцепленными в запястьях руками.
«Тогда я еще не знала, что это потребуется!» – кричали ее глаза. Неприкрытая горечь в его голосе, в его словах, в его взгляде болью отдавалась в сердце.
- Сойдет, – заметил он минуту спустя, бросая ручку на подписанные бумаги.
Она подняла бумаги – он почти не читал. Словно во сне убрала их в папку – не проверяя.
- Спасибо, – услышала она свой собственный голос.
«Так надо, Роберт. Так надо…»
- Не за что, – сдержанно ответил он, и, встретив ее взгляд, на миг опустил глаза.
Надо было уходить. Заставить себя уйти. И что-то сказать. Нельзя же вот так… Нельзя было – так…
- Поздравляю, твоя семья будет рада возвращению компании, – сухо продолжил он.
Надо было уходить.
- Я надеюсь.
С захлестнувшим опустошением ему было не совладать.
- Несомненно, – уронил он. – Знаешь, твои деловые качества восхищают.
- У меня были хорошие учителя, – сдавленно проговорила она в сторону и шагнула к двери. Потом вскинула голову.
- Роберт… – с трудом начала она, решившись взглянуть на него. – Я знаю, что ты думаешь... И, – говорить было все тяжелее, – я все бы отдала, чтобы...
Она не закончила. Вернулась к нему, обняла и – замерла.
Рука на его волосах. Щека у щеки. Биение сердец, заполнившее комнату. Тягучие секунды. Как стекающие часы на картинах Дали. Комок слез, застрявший в горле. Жгучая обида – за него. Отчаянная нежность, которую не высказать. Тягучие секунды…
«Ты должна уйти, должна. Должна», – руки не отпускают, не отпускают пальцы. Невозможно уйти – нет. «Ты не можешь уйти, потому что из сердца никто никогда не уходит»…
Он не мог бы не поверить ее голосу, взгляду, прикосновению… не поверить этим переполненным нежностью – разрывающей и исцеляющей, напоминающей все, что было у них в прошлом и заставляющей забыть обо всем, – мгновениям.
Несколько секунд – прикрывая глаза, прерывисто вдыхая аромат белокурых волос, вырванных из времени, вырванных из всего, что окружало их и что вернется вновь, едва они – не закончатся, просто остановятся... еще не сейчас, еще не скоро...
- Роберт… – прошептала она, стараясь отпустить его. – Я должна идти. – Она заставила себя отстраниться и заглянуть ему в глаза. – Мне нужно закончить… – пальцы коснулись его щеки, – нужно кое-что сделать. А потом я вернусь. Обещаю.
Он молча кивнул – не столько головой, сколько взглядом, и она ушла, оставив позади себя чуть более громкую, чем обычно, пустоту.
Си Си, несомненно, заставил Иден – так Роберт пытался бы думать, уйди она после того, как он подписал документы. Но последние секунды, ее слова, голос, взгляд – все кричало об отсутствии того равнодушия и расчета, которые так больно ударили его, когда она заговорила о компании. Ей не было все равно. Никогда – теперь он это знал – не было все равно.


* * *

Это было одно из самых сложных решений в ее жизни – и одно из самых простых.
Бумаги в руках – с его подписью. Бумаги – на ее имя.
Отец не должен узнать. Никогда не должен узнать об этом.
Когда все закончится, они найдут способ вернуть компанию. Когда все закончится.
Лишь бы закончилось.


* * *

Сейчас – он сразу заметил это – она больше не нервничала.
- Я только что узнала… Завтра первое заседание. Это хорошо, правда? Скоро все закончится.
Она улыбалась так радостно, словно все уже закончилось.
- Иден, я же говорил тебе, что... – начал он, но она перебила его.
- Я все помню. Я не буду вмешиваться. Правда. Я говорила с Алпертом, он уверен в вашей позиции. А мои показания не примут из-за амнезии. Тебе не о чем волноваться.
Он с сомнением заглянул ей в глаза и покачал головой.
- Не вмешиваться ты чаще всего не способна, это я уже хорошо понял, но спасибо, что на этот раз послушалась меня.
- Пожалуйста. Я стараюсь иногда быть послушной. Для разнообразия.
- Надеюсь, это не слишком скоро тебе наскучит, – с улыбкой заметил он и, протянув руку, убрал упавшую ей на лицо прядь волос, задержав при этом на мгновение на щеке руку.
- Посмотрим. Но я бы не стала уж слишком на это рассчитывать.
- Ладно, не буду, – согласился он, а потом добавил ставшим глубже и с окрашенным более явно проступившей нежностью тоном. – С тобой так всегда было. Ты опрокидываешь все расчеты, нарушаешь все схемы...
- Вечер добрый, – голос Си Си бесцеремонно вторгся в их маленький мир. – Я заезжал к тебе домой, Иден, и Круз посоветовал поискать тебя здесь. Я надеялся, что он ошибся.
- Папа.
- Что происходит, Иден?
- Папа, Роберт невиновен, и…
- Мне нет никакого дела до Роберта. Я спрашиваю, ты в своем уме? Мне звонили из офиса. Иден, ты в самом деле поступила так? Швырнула мою компанию, дело всей моей жизни, мерзавцу из Вегаса?! Отвечай!
Роберт, до этого с мрачным видом слушавший Кэпвеллла, изменился в лице, взглянул на Иден.
- Это вынужденная мера.
- Вынужденная? – резко спросил Роберт. – Иден, в обмен на что?
- Мы заключили сделку. К тебе это не имеет отношения.
- А к кому имеет? Иден! Я не могу поверить, что ты поступила так!
- Замолчи, Си Си, – раздраженно бросил ему Роберт и снова обернулся к Иден. – Иден, во что он тебя втянул?
- Единственный, кто должен здесь заткнуться, это ты, – рявкнул Си Си.
- Папа! Это мое решение! Так будет лучше для всех.
- Я не узнаю свою дочь!
- Я не хочу говорить об этом, тем более, здесь. Роберту ни к чему быть свидетелем наших семейных ссор.
- Да что он с тобой сделал, черт возьми?! Он тебя загипнотизировал? Тебя словно подменили. Позволь спросить, что ты вообще здесь делаешь?!
- Роберт никого не убивал, и он не должен здесь находиться.
- Он находится там, где ему самое место, а вот тебя здесь быть не должно!
- Не должно? Папа, он здесь из-за меня! Это я убила Рауля!
- Иден, – предостерегающе произнес Роберт. – Хватит. Не нужно меня защищать, хорошо? Си Си, – обернулся он к Кэпвеллу, – думаю, вы вполне можете продолжить в другом месте, мне надо поговорить с Иден.
- Слушай, Барр, ты мне осточертел. От тебя даже здесь трудно избавиться, за тобой так и тянется шлейф разрушения. Тебе мало того, что ты уже натворил с жизнью Иден?!
- Я не стану ни обсуждать с тобой что-либо, ни отчитываться перед тобой, – бросил Роберт. Си Си смерил его уничтожающим взглядом и обернулся к дочери.
- Иден, пойдем, я отвезу тебя домой, к Крузу.
- Нет. Я никуда не пойду. И знаешь, почему? Потому что ты этого хочешь! Я всегда делала так, как ты хотел! Больше этого не будет! Я уже не семнадцатилетняя девочка, и могу сама принимать решения. Я никуда не пойду!
- Ты не ведаешь, что творишь.
- Возможно, именно сейчас, впервые за долгое время, я делаю то, что хочу сама.
- Ты хочешь сломать свою жизнь? Разрушить свой брак? Предать отца, уничтожить компанию? И все ради этого преступника?
- Не смей говорить о нем так! Ты не понимаешь? Все из-за тебя. Если бы ты слышал хоть кого-то, кроме себя, ничего этого бы не было! Я хотела убежать с ним тогда – от тебя! И, если бы не Рауль, которого послал ты, все так и было бы.
Страстная убежденность, с которой она произнесла эти слова, заглушила для Роберта дальнейший ее разговор с отцом. Он на миг прикрыл глаза от пронизавшей болью картины того, что «могло бы быть»... Но теперь он считал так не один.
- И ты до сих пор думаешь, что я был неправ, когда запрещал тебе видеться с ним? Ты искренне веришь, что была бы с ним счастлива и не вернулась бы домой спустя две недели? Этот человек преступник, он вскружил тебе голову и продолжает это делать! Ты хочешь, чтобы я спокойно смотрел, как ты ломаешь свою жизнь?
- Все не можешь смириться с тем, что Иден не всегда будет жить по твоему плану? – усмехнулся Роберт.
- А ты еще большая проблема в тюрьме, чем на свободе, – тяжело дыша, заметил побледневший Си Си. – Но будь я проклят, если позволю тебе и дальше ломать ей жизнь. Иден, идем!
- Нет, – она помотала головой и взглянула на отца – уже без вызова.
- Значит, ты остаешься?
- Да. Остаюсь.
- Уверен, очень скоро ты будешь сожалеть об этом.
- Да. Наверное. Возможно. Нет.
- Я еще не закончил насчет компании. Мы продолжим этот разговор после. Когда ты придешь в себя – если это еще возможно.
Он прикрыл за собой дверь – выразительно, и Иден, еще несколько секунд смотревшая на эту дверь, закрыла лицо ладонями.
- Иден, – начал было Роберт, но, увидев ее замершей, замолк и, подойдя к ней, провел рукой по волосам, коснулся закрывавших лицо ладоней и мягко проговорил:
- Иден, он все равно всегда был и останется на твоей стороне – что бы ни говорил сейчас.
- Я знаю. Дело не в нем… не только в нем… Я тоже… виновата. Иногда я хочу возненавидеть его. Вот как сейчас. Но не могу. Забавно, правда? – она наконец, посмотрела ему в глаза.
- Это не ненависть, Иден. Но никто не может и не должен управлять твоей жизнью, кроме тебя самой. Чем скорее твой отец поймет это, тем лучше.
- Да. – Она кивнула, но как-то отстраненно. Потерла пальцами лоб – беспокойно, снова пряча взгляд. Именно сейчас – вопреки ожиданиям, вопреки здравому смыслу – ее мысли занимал не отец и Кэпвелл Интерпрайзис, а то, что Роберт обо всем догадался. Он не должен был ни о чем знать.
Он заметил по ее глазам, что она чуть успокоилась.
- Иден, – начал он без обиняков, – что за сделку ты заключила с Энтони?
Она боялась этого вопроса и знала, что он последует. Но не знала, как отвечать.
- Это не важно. Так будет лучше для компании.
Он заглянул ей в глаза.
- Для компании или – Иден, что он тебе пообещал?
Она нахмурилась.
- Тебя это уже не касается, верно?
- Касается. Ты же сделала это ради меня. Да? Иден?
Она едва выдержала его взгляд.
- Нет. Роберт, пожалуйста, давай не будем об этом. Мне лучше уйти.
Она даже дернулась в сторону двери – импульсивно, словно боялась, что он остановит ее. И хотела – чтобы остановил.
Наверное, ей станет легче, если не нужно будет ничего скрывать от него.
Наверное, он поймет ее – в конце концов. Ведь он поступил бы так же.
- Нет, – он остановил ее за руку. – Ты обратилась к нему за помощью, а в обмен он потребовал Кэпвелл Интерпрйзис. Иден, ты не пришла бы ко мне за подписью, будь это не так, – с уверенностью – теперь совершенной – закончил он.
Она хотела возразить – но вместо этого выдохнула. Не подтверждая и не опровергая его слова. Это было ни к чему. Он и сам все знал.
Он несколько секунд смотрел ей в глаза – молча, слишком противоположные чувства охватили его.
- Иден, – медленно заговорил он, наконец – о том, о чем нужно было, не о том, о чем хотел. – Я просил тебя не раз не вмешиваться, ты только все усложняешь. Я знаю Энтони, ему нельзя доверять. О чем вы договорились?
Она помотала головой – на этот раз не отводя взгляда.
- Роберт, не надо, не начинай… У нас нет другого выхода. Понимаешь? Все будет хорошо. Доверься мне.
Он чуть помедлил, отбирая из десятка версий самую вероятную. Обрадовать она его не обрадовала, наоборот, усугубила опасение за нее.
- Выход есть, и я уже устал твердить тебе о нем. Что ты еще придумаешь, Иден? Ты понимаешь, во что ввязалась?
- Перестань говорить со мной, как с ребенком! – вспыхнула она, вспыхнули ее глаза. – Я знаю, что делаю! Мне уже не семнадцать лет, а ты, похоже, постоянно забываешь об этом!
- Забываю, когда ты ведешь себя как ребенок, – жестко сказал он. – Это не сработает, Тонелл провел тебя. Ты то пишешь признания, то ввязываешься черт знает во что! Тебе не приходит в голову хотя бы сообщать мне о том, что собираешься предпринять, и в итоге ты сама не заметишь, как попадешь в беду, если уже не попала!
- Роберт, довольно! Я устала от того, что все вокруг говорят мне, что делать. Мне жаль, если я в который раз не оправдала твоих ожиданий. Я сделала то, что считала нужным, и сделала бы это еще раз, если бы в этом возникла необходимость. Я ни о чем не жалею, ясно?
- Возможно, твоя семья потеряла компанию навсегда, – без прежнего оттенка сказал он, пристально глядя на нее.
Она постаралась, чтобы голос звучал беспечно.
- Ну что ж, мой отец еще полон сил, ему будет, к чему стремиться.
Ее тон не обманул его. Остатки – и так напускного – раздражения исчезли. Он дотронулся до ее щеки, заглядывая в подернувшиеся невольной печалью глаза.
- Иден, не нужно было делать этого.
- Да, я поняла… – согласилась она, теряясь под его взглядом, и все же закончила. – Но я так не считаю.
Он медленно провел рукой по ее щеке, коснулся подбородка.
- Спасибо, – сказал он негромко и добавил. – Иден, ничего больше не предпринимай. Обещай мне.
Она смотрела на его руку, ощущала теплую нежность его пальцев – а остальное все ушло на дальний план. Отодвинулось. Почти исчезло.
- Если… если я пообещаю, и снова не сдержу слово... ты совсем перестанешь мне верить…
- Тогда я стану осмотрительнее, а ты – беззаботнее, – пошутил он.
- Ты этого хочешь?
- А чего хочешь ты?
Она задержала за запястье его руку – чтобы отстранить, но не смогла.
- Я… я только хочу, чтобы все закончилось…

Сообщение отредактировал Scout: Понедельник, 10 декабря 2012, 02:41:13

"Любопытство сгубило кошку..."
Вот зашла же нечаянно на последнюю страницу, просто так! И прочитала всю означенную страницу! Очень понравилось! Видимо, придётся начинать всё сначала.

Девочки, спасио за продолжение. Как всегда, все так сильно и драматично. Очень понравился момент, когда Иден просила у Роберта переписать компанию на неё

Цитата

Цитата

очень ярко тут видится Роберт. Ведь у него наверняка есть план, а Иден уже столько дров наломала , но как же ему наверное приятно не смотря ни на что

ЖДу продолжения!!!