27 апреля. Утро. Борт брига "Виктория"

-- Я не вправе решать за мистера Шэга. Мы знакомы всего пару дней, - ответил Найджел. - Но если бы вы позволили поговорить с ним, возможно, я смог бы уговорить его.
Вся эта история не слишком нравилась ему. Он чувствовал себя предателем, но лучше было бы и для прекрасного капитана этого судна, и для Марии, чтобы она осталась с братом, а мистер Шэг сможет сам за себя постоять. Найджел хотел быть в этом уверен. К тому же, это ведь ненадолго.

- Я не предлагаю решать за него, вам, конечно, нужно поговорить. Я позову его. Но я расцениваю ваши слова как согласие, - Евангелина встала, - Да, каюта останется запертой. Этот красавец, который хотел убить меня, не внушает мне доверия. Поэтому я вынуждена запереть его. Отдыхайте.
Она вышла на свежий воздух, не задерживаясь для созерцания сцены водворения громилы обратно. Он несколько поутих, видимо, матросы как-то его убедили не буянить. Сейчас это было неважно.
Ситуация сложилась идиотская. Но разве есть другой выход? И решать надо быстро. Господи, почему всегда решать надо быстро?
Евангелина подошла к борту, посмотрела на воду. Ветер попытался растрепать косу. Она закрыла глаза. Как хочется иногда, чтобы все решали за тебя, кто-то сильный, умный. Кто-то такой, каким был отец. Этот Найджел чем-то напоминал ей отца. Вот, в чем дело. Захотелось, чтобы все было просто. А просто не будет. Надо было поговорить с Рональдом прежде, чем это сделает Найджел. Чтобы не было никаких недоразумений. Вот чего совсем не хотелось, так это недоразумений с Рональдом. Нет, он не был похож на отца, но было в нем что-то другое… Что-то, что мешало сейчас Евангелине вот так просто взять его в заложники честности Дина. Тем более, они никакие не друзья.
- Черт! Черт! – выругалась Евангелина, ударяя ладонями в перила.
- Ева, - раздался укоризненный голос Жана над ухом.
Она не обернулась.
- Где Рональд, мистер Шэг?
- Ищет тебя, наверное.
Евангелина помедлила, а потом повернулась и взглянула Жану прямо в глаза.
- Что ты ему сказал обо мне?
- Ева.
- Что ты ему сказал обо мне? – повторила свой вопрос девушка.
- Чего ты боишься?
- Ничего, - она оттолкнула Жана и пошла прочь.
Он должен быть у этой, у баронессы, будь она неладна. Где же ему еще быть?
Она остановилась у дверей и прислушалась. Он был там, голоса раздавались довольно отчетливо.
Евангелина стояла и слушала. Нет, она не хотела подслушивать. Она просто не решалась войти. Нельзя выдавать свои эмоции чужим людям. Обычно это плохо кончается. Твоими слабостями всегда смогут воспользоваться. Сердце ее стучало от волнения.
- Черт, - еще раз выругалась она. Но это не помогло.

Рональд осторожно высвободился из объятий Марии и, дабы не изображать более из себя вешалку, уселся на стул (или на что там можно было усесться...).
-Я счастлив сообщить вам, баронесса, - начал он, - что с вашим братом все в порядке. Насколько я понял, он был ранен несерьезно, и за его жизнь можно не опасаться. Сейчас он беседует с капитаном. Или, возможно, уже не беседует, - добавил молодой человек, подумав. - Тщательно взвесив положение дел, я полагаю, последнее слово останется за капитаном, и когда я узнаю, о чем они договорились, мы сможем вести переговоры дальше. Сам я тоже имел непродолжительную беседу с капитаном Рэй, и у меня есть некоторые основания полагать, что наше положение еще может измениться к лучшему. В любом случае, смею вас заверить, я сделаю все возможное, чтобы вы и ваш брат оказались на свободе.

Евангелина стояла перед дверью и придумывала, что же она скажет. Так и стояла бы тут, раздумывая – постучать или вломиться без стука – но мимо проходил матрос. А перед подчиненными показывать свои слабости – равносильно самоубийству.
Она толкнула дверь.
Мария окинула ее высокомерным взглядом – вот ведь, девица: и боится, и хорохорится. Рональд встал. Вежливость – это очень удобно. А то как бы она стала разговаривать с сидящим? Говорить сверху вниз – почти всегда унизить. А унижать этого человека никак не хотелось.
Евангелина брякнула совсем не то, что собиралась.
- Ага, я вижу, вы тут славно устроились. Добрый день.
Повисла идиотская пауза. Евангелина сдунула локон, упавший на нос и продолжила:
- Мистер Шэг, можете вы уделить мне еще полчаса из вашего драгоценного времени?
Евангелина уже не могла остановиться. В присутствие этой баронессы хотелось выпендриваться, вести себя нагло и говорить подчеркнуто вежливо издевательским тоном. Ну, просто наваждение какое-то. Она с трудом отвела взгляд от девушки и посмотрела на Рональда несколько растерянно.

Рональд осиял ее улыбкой с высоты своего роста. В чем, в чем, а в этом у него было немалое преимущество.
-Разумеется, капитан, я к вашим услугам, - поклонился он и оглянулся на Марию. - Если вы извините меня, баронесса...
Вновь оказавшись на палубе, он по привычке взъерошил волосы. Его прическа, в отличие от костюма, была уже давно и безнадежно испорчена.
-Я рад, что мы можем вернуться к нашей крайне интересной беседе сегодня утром. По вашему лицу я вижу, что вас что-то гложет. Если вы намекнете, что именно, я сочту за честь оказать вам помощь в разрешении любой проблемы, которая вас тревожит. Так в чем же дело?

- Пойдемте, здесь не лучшее место для беседы, - она привала его в помещение, где стоял большой стол, на котором лежало несколько карт. Это было место, где обычно велись всякого рода совещания, а также здесь иногда обедали «высшие чины». На пороге их встретил молчаливый черный гигант. Он молча пропустил их внутрь, а сам удалился с величественным видом.
- Вот, это сердце моей берлоги, - сказала Евангелина. На стенах кое-где висели странные предметы: африканские маски, европейские гравюры, что-то, похожее на индейские амулеты.
Евангелина села в любимое кресло, так она чувствовала себя уверенней. Интересно, Рональд рассматривает все это священное барахло из вежливости, или ему интересно. Впрочем, неважно.
- Мистер Шэг, появились некоторые обстоятельства… - черт, она снова запуталась, - Я хотела бы, чтобы вы поняли меня правильно. Вернее, не хотелось, чтобы вы поняли меня неправильно.
Евангелина сделала глубокий вдох и взяла, наконец, себя в руки.
- Я только что беседовала с вашим другом. И мы заключили что-то вроде предварительного соглашения. Я могу помочь ему получить его собственный корабль – он ведь за этим отправился в Санта- Доминго. А его корабль может помочь мне в моем деле. Вы присаживайтесь, то, что я хочу вам сказать, это … непросто. Дело в том, что, к сожалению, я не могу безоговорочно довериться мистеру Дину. Мне нужны какие-то гарантии его честности. Мне и моей команде постоянно грозит опасность. И… Я ничего не знаю ни о вас, ни о нем.. Но … вы… вы могли бы гарантировать честность господина барона? Ведь он ваш друг?

Рональд явился, словно посланник небес, с новостями, покончившими сомнения Марии. Жаль только, что девушка не успела его как следует распросить, ведь ее еще столько всего интересовало - но это все мелочи! В своем любопытстве Лотти могла заткнуть за пояс Пандору, но сейчас все основное она узнала.
Итак, ее брат жив, он разговаривал с капитаном, сам Рональд выступал в качестве парламентера, и, если переговоры пройдут успешно, они будут на свободе! Ах, это сладкое слово - свобода!.. Находясь в плену (или во временном заключении - не суть важно) всего два дня, она уже успела почувствовать себя заключенным, отбывающим свои последние дни в Тауэре перед казнью (ВД - в честь вчерашнего Дня Рождения одного такого заключенного).

Как только дверь закрылась за Рональдом и капитаншей, Мария упала на колени и принялась исступленно молиться. Может быть, Бо гуслышит ее молитвы, и они окажутся на свободе, как и говорил Рон. Только бы ему удалось уговорить эту женщину, которая пугала Лотти, ведь одним своим словом она могла прекратить ее бренное существование - на этом корабле или на Земле вообще. Есть ли в ее сердце сострадание?..
Agnus dei miserere nobis

Сообщение отредактировал Мария Дин: Понедельник, 26 февраля 2007, 17:45:54

-Мне лестно, - доброжелательно отозвался Рональд, - что вы столь высоко цените мое мнение. Я, конечно, не столь долго знаю мистера Дина, как мне хотелось бы, но, отвечая на ваш вопрос... Возможно, в том, что касается изящной словесности и светских манер он несколько не дотягивает до идеала, но в вопросах чести это ваш человек... - Рональд посмотрел на Еву, чуть склонив голову и добавил. - Если, конечно, вы вернете ему сестру. Что касается сестры, в этом плане он непреклонен, если их разлучить, он становится просто сам не свой. Бедняга чахнет на глазах, вы должны иметь это ввиду, когда будете решать его судьбу, - оклеветав тем самым ни в чем неповинного Найджела, молодой человек вновь благожелательно улыбнулся Еве. - Но с другой стороны, мнится мне, что мое присутствие на этом корабле сможет помочь вам скрасить те часы, которые вы проведете без баронессы Дин, - таким образом, этим комментарием Рональд, сам того не ведая, предложил разрешение той самой проблемы, которая мучила как Еву, так и Найджела.


вд - я теперь появлюсь только в четверг, наверное, так что не теряйте

Упоминание о баронессе заставило ее улыбнуться. Сразу стало как-то легко
- Значит, вы готовы остаться здесь? Даже если это будет походить на положение заложника? – странное дело, эти слова, произнесенные с улыбкой, звучали так просто, так легко. Даже оправдываться расхотелось, слава богу. – Думаете, мистеру Дину нужно срочно предъявить его сестру, и тогда он сразу воскреснет?
Они рассмеялись. И Евангелина добавила.
- Мне почему-то сразу показалось, что мы найдем общий язык. Мы с самого утра идем курсом на Санта-Доминго. Никогда там не была… Вы не будете против, если я отселю вас от юной леди и попрошу поухаживать за ее братом? Только надо будет немного подождать: Жан обещал переселиться на время к Ченю и освободить для вас каюту. У нас на судне много народу – отдельных кают на всех желающих не хватит. Но господин барон нуждается в пристальной заботе не только врача, но и сестры. Я вас правильно поняла? При этом будет слишком жестоким по отношению к чувствительной госпоже баронессе заставлять ее созерцать раны еще двоих моряков, не принадлежащих к высшему свету.
Ирония – хорошая штука. Всегда можно спрятать за ней неловкость.
- Идите, успокойте девушку. Я обещаю, что не буду ее больше пугать.
Рональд ушел, а Евангелина послала за Жаном. Он со скрипом разрешил транспортировку больного. Насчет своей каюты тоже спорить не стал – надо так надо. Его беспокоило другое.
- Ева, ты не слишком торопишься?
- Нет, - отрезала она. И Жан понял, что проще оставить ее в покое.
Оставшись одна, Ева достала из ящика метательные ножи, уселась поудобнее в кресло, прицелилась. И вот уже нож врезался в и без того испещренную отметинами дверь. На лице капитана блуждала странная улыбка.

- О, Рональд, это прекрасная новость! - глаза Марии сияли от счастья.
Видимо, этот молодой человек был прекрасным оратором обладал даром убеждения, раз смог уговорить капитана и решить эту ситуацию лучшим образом. Конечно, Лотти было жаль, что сам Рон останется на корабле, в статусе почти заложника... Да, Лотти было жаль, определенно жаль, но мысли о свободе, своей и брата, не позволили ей надолго задумываться над этим.
- Я уже могу увидеть Найджела, да?