25 апреля, раннее утро Ямайка, фазенда Педро Альвареса

ВД: Отыграно с Нэнси по почте.
---------
В этом доме вставали рано.
Ричард проснулся как обычно около шести. Все тело ныло после вчерашней потасовки, голова просто раскалывалась. Сейчас Блад остро пожалел, что отдал саквояж Вольхе, там наверняка нашлось бы что-нибудь от головной боли, теперь придется терпеть. Быстро одевшись он осмотрел себя в зеркало, рубашка еще ничего, а вот камзол был явно великоват. Ричард не обладал мощной мускулатурой Педро. Решив не застегиваться, чтобы несоответствие фигуры и покроя не очень бросалось в глаза доктор наскоро побрился и спустился в гостиную. На столе уже дымился скромный завтрак из трех блюд, хотя было без четверти семь. Хозяин не любил голодать, сам он довольный и шумный, как всегда, вошел в дом с улицы.
-- Доброе утро. Ничего так не поднимает настроение по утрам, как пара миль на хорошей лошади, не правда ли Ричи? – он подошел к доктору и вместо рукопожатия хлопнул его еще раз по больному плечу.
-- Ричи, так доктора при мне еще не называли, - в комнату влетела легкая, как яркий солнечный зайчик Йинайти. Ей очень шло муслиновое платье цвета апельсина с белыми цветами искусно разбросанными по нему. Больше всего она походила сейчас на цветущее фруктовое деревце. В иссиня черных волосах, аккуратно причесанных тоже были белые цветы.
-- Вы прелестны синьорита! Belleza, chulona, diosa! – он, подойдя к гостье учтиво поцеловал ей руку. - Надеюсь, вам понравится здесь, и хотя дом более чем скромный разве это главное. Взгляните на сад, в нем более трехсот наименований цветов и растений. А как замечательно проскакать галопом вдоль берега ручья, а потом через поля. Вы любите конные прогулки?
-- Не любит! – ответил за неё Блад.
-- Это почему же? Вчера мне все очень понравилось, только меня надо держать, пока я не научилась.
-- Держать вас? Да хоть всю жизнь! – с готовностью заявил Педро.
-- А скакать научите?
-- Конечно!
-- Знаю я, как он учит – я однажды попросил у него совета, как девушку научить плавать.
-- Ну, и что тебе не понравилось? Разве это неправильно – положить её юное гибкое тело на воду, поддержать под животик, погладить по спинке… - мечтательно вспомнил Альварес.
-- А что ты ответил, когда я сообщил, что речь идет о моей сестре?
Хозяин скромно потупил взгляд.
-- И что же? Как учат плавать сестер? – заинтересовалась Йинайти.
-- «Сбрось её с лодки – сама научится!» - вот что заявил этот лицемер! – Ричард выдал друга с потрохами.
-- Значит, вы посадите меня на лошадь, отойдете в сторонку и крикните «Но, залетная!»?
-- Нет, что вы, вы же не сестра! Я буду внимателен, обходителен, осторожен, нежен…
А вот это уже не понравилось доктору, впрочем, зная друга, как свои пять пальцев он был уверен, что все изменится с приходом хозяйки дома.
Ричард поудобнее устроился в кресле, что позволяло ему любоваться Иной, присевшей к столу. «Как ей удается быть такой свежей и бойкой после вчерашнего? У меня болит каждая мышца!» - его бросало в дрожь при одной мысли, что через полчаса придется возвращаться в город.
– Где ты откопал это сокровище, Блад? У вас прелестный акцент! Вы китаянка? – Педро, как всегда, не очень заботился об этикете. Бесцеремонность его вопросов даже не шокировала.
-- Японка, - уточнила Йинайти.
-- А Ина – это Ина и все? Какое ваше полное имя?
-- Йинайти Та… - девушка осеклась услышав, как Ричард слегка кашлянул. Действительно, зачем называть свое полное имя, все равно европейцам слишком сложно его произнести, а тем более запомнить.

Сообщение отредактировал Alisa: Понедельник, 29 мая 2006, 17:35:54

В возникшей неловкой тишине послышался шорох платья. В комнату гордо вплыла хозяйка дома, не вошла, а именно вплыла как большой черный красивый лебедь. Донна Кармен Альварес, урожденная Кармен Перес де ла Суэнто. Высокая, стройная, с рассыпанными по плечам локонами цвета воронова крыла. Правильные черты лица и большие карие глаза. Ее не портила даже небольшая родинка на подбородке. Теплая темная шаль практически скрывала временные особенности ее фигуры. С ее приходом по гостиной разлился тонкий сладкий аромат жасмина и легкая горечь миндаля.
-- Доброе утро, давно ты у нас не появлялся Ричард, - ее ласковый голос обволакивал, словно теплое одеяло. Все вокруг преобразилось с появлением этой женщины. На нее хотелось смотреть, с ней приятно было поговорить, от нее приятно было получить даже самый незначительный знак внимания. Ина смотрела на испанку, как на редкий, красивый и опасный цветок. Она сразу осознала, что любая женщина в ее обществе просто терялась, донна Альварес определенно приковывала к себе мужские взгляды. Заставив оторваться от созерцания ее смуглого лица, Ина украдкой взглянула на Ричарда и была удивлена.
На Блада изысканная, породистая красота этой женщины не произвела никакого впечатления. Всегда такой словоохотливый и галантный с дамами, сейчас он молча поклонился и поднявшись поцеловал протянутую ручку хозяйки. Потом проводил даму к столу и помог ей присесть прямо напротив Ины, все это он проделал, как рутинный ритуал, и отошел к окну.
Такое его поведение Йинайти отнесла на свой счет. Вспомнилась старая пословица, шутливо исковерканная Вольхой: «Если пан обжегся молоком, он после этого дует водку». Вон оно как вышло с публичным домом, теперь он и перед женой друга айсберг изображает, меня боится!» - самонадеянно подумала девушка, - «А Педро-то каков – то хвост распушил, то притих, как лопух у забора! Да, лайф из лайф, а вайф из вайф» - едва заметно ухмыльнувшись, Ина вежливо поздоровалась с хозяйкой. Мирный светский разговор плавно перетек на моду-погоду.
Как ни странно, но первой вопрос на интересующую всех тему задала именно Кармен, как бы невзначай, где-то между обсуждением модных рукавов и слишком сильного юго-западного ветра в это время года. Блад даже вздрогнул, когда она вежливо поинтересовалась у Ины:
-- Ну, из Ричарда никогда слова не вытянешь, значит вы нам расскажете, почему ваша одежда вся в крови…
Доктор резко развернулся и бросил на Йинайти взгляд, в котором явно читалось: «Ну, ты же умница, придумай что-нибудь!»
-- Да мы ночью через лес скакали, и мне сучок ухо зацепил. Царапина пустяковая, а крови…!
-- Бедняжка! – всплеснула руками Кармен.
-- Ничего, меня Ричард полечил – и сейчас уже все в порядке! Он на все руки дока! Хотите, он и вам поможет, - Йинайти вспомнила эпопею с домом терпимости и недвусмысленно покосилась на живот хозяйки.
Хозяйка весело рассмеялась в ответ на эти слова, а потом, ласково погладив гостью по руке, сказала:
-- Что вы, моя дорогая, у меня другой доктор. Ричард никогда даже не предлагал мне свои услуги, что, впрочем, не удивительно.
-- Как раз удивительно – как можно обращаться к другим докторам, когда есть знакомые!
-- Об этом девочка, вы поговорите с мистером Бладом позже, если он захочет. А пока, друг Ричард, скажи-ка, а этот злой сучок сюда не проберется, чтобы уколоть второе ушко твоей протеже?

Re: 25 апреля, утро Ямайка, фазенда Педро Альвареса
-- Не беспокойся, Карменсита, тебе и дому ничего не угрожает, - Блад говорил быстро, ничуть не смущаясь, - мы расскажем вам всю правду, но позже. Сейчас мне необходимо съездить в город, я вернусь как можно быстрее. Думаю, что за время моего отсутствия Йинайти лучше не выходить из дома. Ты согласна? – подойдя к девушке, доктор нежно взял ее руку.
-- А как же на лошадке поучиться? – разочарованно протянула девчонка.
-- Я сам тебя научу, когда вернусь, у меня это получится не хуже, правда Педро? – Ричард бросил соответствующий взгляд на друга, тот, конечно, не возражал. Какие уж тут возражения, когда жена рядом!
-- А в котором часу вы намерены вернуться? – этот деловито состряпанный вопрос был произнесен таким тоном, что Ричарду отчетливо послышалось: «Не уезжай, милый!»
-- Как только, так сразу. Ты не проводишь меня? – быстро откланявшись, Ричард вышел в холл. Ина последовала за ним, наплевав на неодобрительный взгляд хозяйки дома.
Но когда они остались одни, вопреки ожиданиям, не было не страстных поцелуев на прощанье не нежных объятий, вместо этого только строгая нотация:
-- Прошу, будь предельно осторожна. Я абсолютно не шутил насчет прогулок, у меня дурное предчувствие. Если я не приеду сам, возможно пришлю слугу, Педро его знает. И еще, поменьше общайся с Кармен - это моя последняя, но самая главная просьба.
-- Не больно-то и хотелось. А почему, собственно, общаться с хозяйкой опаснее, чем выходить на улицу и кататься на лошади?
-- Что за глупости, вовсе не опасно, просто нежелательно. Я очень прошу тебя, можешь ты хотя бы раз послушаться доброго совета? – он сурово посмотрел на нее.
Несколько обескураженная холодностью и загадочностью доктора, девушка неопределенно пожала плечами и пошла в комнату. Обернувшись в дверях, она, смилостивившись, бросила:
-- Ладно, посижу дома. Надеюсь, здесь найдутся какие-нибудь книги.
-- Вот и славно! – поддавшись внезапному порыву, Ричард шагнул было в сторону возлюбленной, но та уже скрылась в гостиной.
Ричард вздохнул и вышел во двор. Слуга уже привел ему лошадь, разумеется, не ту клячу на которой они приехали вчера. Педро разводил лошадей для себя, но это были превосходные скакуны, чистокровные и норовистые. Мужчина легко вскочил в седло, но конь брыкнув упрямо пошел по кругу. Потратив пару минут на его усмирение Блад бросил взгляд на окна гостиной, и заметил как, качнулась занавеска.
-- Она все же провожает меня! Это радует. Надеюсь – эта черная кобра не выложит ей всё обо мне. Правда, выкладывать особенно нечего, если не считать Памеллы, но и эту историю можно представить в определенном свете, а уж она не преминет этого сделать! Хотелось бы верить, что Ина сдержит обещание и не будет разговаривать с ней… Хотелось бы верить…
Однако обманывать себя было не в правилах доктора, он точно знал, что этот разговор обязательно состоится.
Подождав пока слуги откроют ворота Ричард резко развернул коня и пустил его в галоп. Он подавил в себе желание оглянуться и помахать рукой. Какое уж тут к черту прощание, когда возвращение не сулило ничего хорошего.
25 апреля, раннее утро Ямайка, фазенда Педро Альвареса.

Ина опустила занавеску и отвернулась от окна.
-- Вы не притронулись к завтраку, милочка! – Кармен подошла и нежно взяла девушку за руку, в её голосе звучала неподдельная забота о гостье.
– Не переживайте за доктора. Он сможет вывернуться из любой ситуации, уверяю вас. Чем бы вы хотели заняться, вышивка, рисование или просто побеседуем? – она заглянула в глаза Йинайти и улыбнулась, что-то в этой улыбке показалось девушке очень знакомым, как будто она уже видела ее раньше…

25 апреля, утро, Ямайка, фазенда Педро Альвареса.
-- Нет, простите, но делать мне ничего не хочется. Завтрак я доем, а потом…давайте болтать, если у вас нечего почитать.
-- Отчего же? У нас полно книг!
-- Нет, все-таки, не сейчас. Книги читать – думать надо, а сил нет.
-- Тогда доешьте завтрак и расскажите о себе.
Поев, Йинайти вкратце рассказала свою историю, умолчав о своем высоком происхождении, бакуто и герцоге. А здесь доктор прячет её от одного разъяренного клиента, которому Ина по ошибке продала слабительное вместо афродизиака. Кармен не поверила, но посмеялась.
-- И теперь он поехал, чтобы применить к этому клиенту успокоительное?
-- Да, что-то вроде этого. А вы с Ричардом давно знакомы?
-- Как тебе сказать, о его существовании я знала уже давно, а познакомились мы три года назад. Как вы находите? Педро уверяет, что мы с ним очень похожи, но мне так не кажется.
-- Ну, мне трудно оценить похожесть мужчины и женщины, но, вроде, что-то есть.
-- Ну да, мы, к сожалению, родственники. Я его тетя… Почему вы смеетесь?
-- Тетя – это что-то большое и доброе! И почему «к сожалению?»
-- Большое и доброе – это няня, а я, действительно, его тетка, сводная сестра матери. Разумеется, таким родством нечего гордиться…
-- Почему? Что плохого быть тетей Ричарда?
-- Слишком компрометирующе, но я считаю, что даже подобным родственникам нужно покровительствовать.
-- Кто кому должен покровительствовать?
-- Вы не понимаете, милая. Мои рекомендации очень бы пригодились ему, если бы он захотел воспользоваться в свое время предложенной помощью. Но мы все же нашли общий язык, несмотря на разницу во взглядах. Кроме того, именно Ричард познакомил меня с моим мужем – это, пожалуй, его самый лучший поступок.
-- А остальные поступки были плохие?
-- Не могу судить обо всех, но некоторые! – она картинно закатила глаза. – Однако не будем о грустном, в одном Ричард никогда своего не упустит – у него просто нюх на прибыльные дела. В этой связи мне было абсолютно не понятно, почему он так противился нашему браку.
-- Вашему с ним?! – поразилась Йинайти.
-- Да нет же! Моему с Педро.
-- Сам познакомил и сам же мешал?! – Ина не переставала удивляться европейским обычаям.
Кармен сделала вид, что не расслышала вопрос, ни к чему было знать этой девочке как они с Педро познакомились. Она продолжила свои рассуждения:
-- Мое благородное происхождение и богатство моего мужа сложились в идеальный на мой взгляд союз. Супруг получил титул, а я - средства к существованию. Удивительно, но Ричард всегда предпочитает общаться с людьми гораздо ниже его, - при этих словах Йинайти насторожилась.
-- Впрочем, это, видимо, дурная наследственность. Вся его семейка такая! Вы знаете, что его бабка по отцовской линии была индийской танцовщицей, как там он говорил – кажется «дэвадаси», но может быть, я ошибаюсь, – Кармен говорила со смесью презрения и сочувствия в голосе.
Симпатия к хозяйке начала потихоньку улетучиваться – это у себя на родине Йинайти Такаги звучало гордо, а здесь она всего лишь «девочка из аптеки».
-- Вы выглядите удивленной, разве он ничего не рассказывал вам о своей семье? Как это на него похоже, он никогда не афиширует своего происхождения, хотя его испанские корни в несколько раз достойнее его английских связей.
-- Корни, связи - все это условность и суета,- философски заметила девушка, - Никогда не надо делать поспешных выводов…
-- Может быть в Японии происхождение и не важно, но не в Европе. Вы знаете, что дед был лишен пэрства после брака с этой индианкой, он просто оскандалился. Поэтому я была не очень удивлена, узнав, что избранница Ричарда тоже не знатного рода.
«Это она обо мне?» – подумала Ина, но промолчала, надеясь, что дальнейший разговор прояснит эту интересную деталь.
-- А вот моя семья насчитывает более шести поколений и берет начало от королевской ветви. Если вы изучали историю Испании, вам безусловно известна фамилия…На этом этапе Ина начала зевать и разглядывать узор на скатерти и обоях. Она вежливо прослушала получасовую лекцию о происхождении испанских корней доктора, пока не задала интересующий её вопрос:
-- И…э… что же там было? С этой, незнатной?

Re: 25 апреля, утро Ямайка, фазенда Педро Альвареса
-- Это длинная история, пожалуй, нам не стоит говорить об этом… - Кармен взяла вязание, но по блеску её глаз было видно, что ей не терпится все рассказать. – Кроме того, я уже и не припомню всех подробностей.
-- Зато мы никуда не торопимся. Поведайте в общих чертах. Так когда же все это произошло?
-- Давно, но разве время властно над настоящей страстью, а Ричард влюбился до безумия в эту голубоглазую блондинку. Удивительно, что мужчины находят в тусклых светлых глазах и волосах цвета соломы, но говорят - эта Памела была действительно хороша. Не удивлюсь, если он продолжает любить её, первая любовь никогда не забывается, кроме того, их многое связывает, - она говорила, продолжая вязать, как бы невзначай роняя слова, которые жгли Ина, как раскаленное железо.
Заметив, как побледнела гостья, Кармен отвернулась, чтобы скрыть улыбку, и сделала вид, что поправляет платье. Она сразу поняла, что доктор значит для этой девочки, поэтому била точно в цель. Кармен вовсе не хотела зла бедняжке, мишенью здесь был, разумеется, Ричард. Слишком много он доставил ей хлопот, чтобы не отыграться за все при первой подвернувшейся возможности. Она терпеливо ждала, когда в стене безразличия, которой он окружил себя после отъезда из Англии, появится брешь, и, видимо, дождалась.
«Это лишь маленький урок «дорогой племянник». Надеюсь, она была тебе дорога. Ты пытался расстроить мою свадьбу, я оборву твое увлечение. Какие бы отношения у вас не были с этой киской, после нашего разговора, о её любви можешь забыть навсегда!»
-- Так они и сейчас…общаются? – упавшим голосом спросила Йинайти.
-- Насчет «общаются» не уверена, но…
-- Вы же сами сказали «многое связывает»! – девушка перебила собеседницу, ей не терпелось узнать правду, какой бы горькой она ни была. После истории с домом терпимости Ина была готова ко всему.
-- Она родила ему сына. Правда, Ричард уже давно его не видел, но ведь ты сама понимаешь, что это не важно. Ему пришлось покинуть Англию… - Кармен бросила беглый взгляд на Ину и встревожено спросила:
-- Вы так тяжело дышите, милая, вам не хорошо? Может стакан воды? Эй, кто-нибудь, принесите воды, человеку дурно…
-- Вода и так на столе, спасибо, мне уже лучше, мне сейчас будет совсем хорошо! – щеки самурайки пылали огнем.
-- Уже лучше, вот и славно. Слуга проводит вас в вашу комнату, к обеду я вас позову. Отдыхайте милая, здесь вас никто не потревожит. Кстати, надеюсь, Ричарду вы не расскажете о нашей беседе. Он не любит говорить об этом, бедняжка страдает молча!
-- Да. Точно. Страдает. Всегда страдает. Каждый день. – Йинайти резко встала и покинула гостиную.
Хозяйка не стала провожать Ину, и осталась в гостиной. Как только гостья покинула комнату, улыбка триумфа тронула красивые губы Кармен, только в этот момент она выглядела скорее отталкивающе.
-- У этой птички не хватит силенок покинуть силок. Она будет молчать, а, следовательно, Блад никогда не узнает, где сделал ошибку. Да, месть сладка! Жаль, что ты, Ричард, не понимаешь этого…
Оставшись одна, Йинайти закрыла глаза и задумалась. «Не женат. И не был? Об этом Кармен сказала не очень конкретно. Есть ребенок. Есть возлюбленная. А кто тогда я? Неужели просто… Но что просто? Совсем просто – это у Анны, а он ко мне… А где сейчас эта Памела? В Англии? Но ведь это так далеко, что почти что «на луне». И жива ли она?» Опомнившись, что вот-вот начнет придумывать доктору оправдания, Йинайти твердо решила устроить Бладу допрос с пристрастием – терять ей было нечего! И плевать ей на просьбу Кармен – пусть этот гусь еще и вслух пострадает немного!»