"ЗАЧАРОВАННЫЕ. СИЛА ГРОЗЫ". 1.02. Табула раса.

Китайский квартал, школа боевых искусств «Желтый Тигр».


Коннэл подумал, что зря сомневался насчет полевой формы. Носил он ее или нет, это еще вопрос, но в ней определенно было удобно. Учитывая к тому же, что она, как и парадная, была точно подогнана под него. Сменив костюм на армейские штаны и защитного цвета майку, Коннэл вернулся в зал, вежливо скопировав на пороге легкий поклон Цзян Ми. Что было, судя по взглядам, одобрено присутствующими.
В глазах двух единственных среди старших учеников девушек мелькнул восхищенный блеск. Конечно, прирожденным бойцам стиль «милитари» идет просто бессовестно, причем всегда. Особенно таким высоким, стройным и широкоплечим. И таким, которых форма не делает похожими на лишенную чувств и интеллекта машину для убийства. Ли Цзян Нюй и Шао Мэй заговорщицки переглянулись: пожалуй, ни одна из них не отказалась бы от поединка с таким спарринг-партнером. А, кроме того, он проявил изрядную смелость, вызвав Желтого Тигра Чжао. Как-то этот белый воин покажет себя в поединке с их учителем? Если, конечно, Тигр удостоит его поединка.
Желтый Тигр смотрел на американца, придав лицу невозмутимое выражение. «А ведь это действительно боец! – подумал про себя А Линь, оценив легкие движения и великолепно развитую мускулатуру противника. Настоящему специалисту не обязательно видеть человека в деле, чтобы определить, каков он будет в бою. То, что видел Чжао, ясно говорило, что перед ним отличный рукопашник. Вопрос в том, насколько он хорош. Впрочем, Желтый Тигр не сомневался, что легко победит нахала. Ведь этот американец не учился у старого Вэя, с обманчиво сонным видом восседавшего на своей подушке в углу.
Сделав еще несколько шагов навстречу друг другу, бойцы остановились в центре зала. Желтый Тигр, не отрывая взгляда от противника, отвесил легкий поклон. Коннэл слегка склонил голову, но взгляда тоже не отвел – себе дороже. Как раз по физиономии и получишь!
– Ты еще можешь сдаться! – милостиво предложил Чжао с елейной улыбкой. Старательно громким шепотом. Таким, чтобы все слышали.
– Ты тоже! – заверил Коннэл с точно такой же улыбкой, точно таким же шепотом.
И приготовился отражать первый натиск.
Правильно сделал. Чжао кинулся в драку без предупреждения, стремительно и беспощадно. Первая атака была как удар меча, другого противника Тигр положил бы на месте, но Монтгомери был готов. Удар! Блок! Подсечка!
Устоять Коннэл не сумел, но долго радоваться противнику тоже не позволил. Эффектный прыжок Тигра пришелся в пустоту. Откатившись в сторону, Монтгомери вскочил и вновь изготовился к бою. «Нет уж, – подумал Коннэл со злой усмешкой, – зря ты это. От земли отрываться нельзя. Прыжки хороши в кино и нигде больше».
Неудача явно раздосадовала китайца, настроившегося на быструю победу. Удары, сильные и точные, сыпались один за другим, Коннэл сам не понимал, как ему удается отражать их. Просто, стоило Чжао задумать очередную атаку, как способ ее отражения сам всплывал где-то в глубине сознания. Точнее даже, пожалуй, подсознания. Потому что Коннэл сперва отбивал очередной коварный выпад Чжао, и лишь потом соображал, как он это сделал. Успев к тому времени отбить еще несколько.
Из этого можно было заключить, что, каким бы странным это ни казалось, ни один из приемов мастера Чжао А Линя не был для Монтгомери новостью. Как и в случае с грабителями, тело работало на автопилоте. Откуда-то оно знало, что и как следует делать. Вот только знания о том, как пробить защиту самого Желтого Тигра, почему-то не было. Рефлексы работали лишь на ответ, но не на собственную атаку. Удар – блок! Удар – блок! Удар – уход! Блок! Блок! Блок! Тело уже просто гудело от ударов, руки начинали болеть. Утешало то, что Желтому Тигру с его хронически разбивающимися атаками было не слаще.
С каждым мгновеньем происходящее нравилось Чжао все меньше. Первое впечатление все же обмануло. То, что американец определенно не был профаном, А Линь понял сразу, но он представить не мог, что боец некитайского происхождения может быть настолько хорош! Бой шел уже минут десять – для восточных стилей дикое время. Это ведь только в кино бойцы лупят друг друга по полчаса экранного времени. В реальной обстановке поединок заканчивается очень быстро и, как правило, нокаутом. Здесь же… Монтгомери почти не атаковал, но даже со своим давним соперником Змеем Ло Желтый Тигр Чжао не изощрялся так, отыскивая щель в обороне. А Ло обладал великолепной техникой защиты! Он был самым непробиваемым бойцом на памяти Чжао. До сегодняшнего дня.
Чжао понимал, что злиться нельзя – дух бойца во время поединка должен быть подобен водам спокойного озера, – но все равно начинал злиться. Какие черти принесли этого американца? Про себя А Линь уже подозревал, что парня натаскал и подослал зловреднейший Ло – с целью нанести ущерб репутации давнего соперника. Чжао не видел своих учеников – проклятый фэбээровец не давал отвлечься, – но просто кожей чувствовал их удивление. А еще настораживало то, что два удара Чжао – он был уверен! – провел точно. Другой человек уже корчился бы на полу, не в силах вздохнуть, не то что продолжать бой. Киборг он что ли, этот фэбээровец?
Удар! Подсечка! Коннэл едва успел уйти в сторону, одновременно перенося вес тела с опорной ноги на другую и сам попытался подсечь противника. Почти сумел. Но «почти» – в бою не считается. Если бы он мог вспомнить, как следует атаковать мастера уровня Чжао – не могли же неведомые наставники обучить его ТОЛЬКО обороняться! Ситуация складывалась аховая – два действительно классных бойца, и завершить поединок не может ни один из них. Единственный выход, который напрашивается – ждать, пока кто-то свалится сам. От изнеможения. Коннэл надеялся, что это будет не он, и основания для этого были – Желтый Тигр взмок больше.
Старый китаец на подушке в углу заинтересованно глазел на поединок из-под сонно опущенных век и улыбался загадочной улыбкой Будды. Но Чжао и Коннэлу было не до него.

Если бы Желтый Тигр знал, как выглядит бой со стороны, он разозлился бы еще больше. Это напоминало поединок прибоя со скалой. Налетел, обтек, отхлынул – скала стоит, как стояла. Старик Вэй наблюдал за своим учеником и его соперником с возрастающим интересом. Чжао все больше утрачивал спокойствие духа, и с ним все было ясно. Американец? В нем с самого начала ощущалась некая тревожность. Да и вел он себя как-то неестественно. Парень – мастер рукопашного боя, это старик видел ясно, но не может же его мастерство быть таким половинчатым? Менее опытный человек, чем мастер Вэй Бо Лун, мог бы подумать, что Монтгомери играет с противником, показывая свое превосходство. Вэй был не столь наивен. У него создавалось впечатление, что американец просто не знает, как следует атаковать. Или… не помнит? Что он там говорил о ранении? Вэй пригляделся повнимательнее и улыбнулся, поняв, что не ошибается. Коннэл – старик запомнил его необычное даже для американца имя, – бился на одной интуиции, безошибочно обороняясь, и даже пытаясь атаковать, но все атаки получались не того уровня, после чего американец вновь уходил в оборону. Ему мешала некоторая неуверенность – словно у человека, по ходу дела вспоминающего, как следует сражаться. Нужна была встряска. «Ладно, – подумал Вэй, внимательно следя за Коннэлом, – Сейчас А Линь взбесится и пойдет на крайности. И будет тебе встряска!»

Удар! Блок! Внезапно взгляд Чжао изменился, став холодным и острым, словно у целящегося снайпера. Китаец готовил какой-то подвох. Надо было заканчивать бой! Атака! Чжао уклонился и Коннэл внезапно ощутил, как рука противника скользнула по его правой руке от запястья вверх, словно входя между мускулами – у локтя. Рука Коннэла мгновенно отнялась, пальцы разжались сами собой, а в следующий миг непредставимая боль ударила от запястья до плеча, словно разящая молния. Монтгомери пошатнулся и устоял на ногах только благодаря взрыву почти нечеловеческой ярости. Он прекрасно понял, что произошло.
Ах, вот ты как! Секреты фирмы в ход пошли! Черт, он ведь тоже знал этот прием! Откуда? Плевать, откуда, главное – знал. Техника разделения мышц, перекрытия вен и дыхания. Ну ладно! Ну, сейчас я тебя… Диким усилием превратив крик отчаянной боли в устрашающий боевой клич, Коннэл виртуозно ушел от новой атаки уже уверившегося в своей победе Чжао, и атаковал сам. Левой рукой. Правая не работала и вообще ничего не чувствовала, но это почему-то не было помехой. Потому что Коннэл внезапно с потрясающей отчетливостью понял, что надо делать!
Пальцы сами сложились в «лапу леопарда». Удар! Монтгомери сам не знал, как он может безошибочно ощущать, почти ВИДЕТЬ движение энергетических потоков в теле противника, но это было неважно. Важно, что он знал, как привести энергетику китайца в полный хаос, начисто лишив противника возможности продолжать бой. Удар! Уход от ответной атаки. Вот тебе твои азиатские тайны! По полной программе! Удар! В глазах Чжао вспыхнуло изумление, почти мгновенно сменившееся ужасом: настроившийся на легкую победу над невежественным американцем, где-то нахватавшимся поверхностных знаний, азиат наконец-то сообразил, что имеет дело с РАВНЫМ. В лучшем случае. Он еще пытался кое-как восстановить напрочь порушенную оборону, но безнадежно опаздывал. Все! Свирепая радость победы захлестнула Коннэла почти с головой. «Добивай!» – кровожадно вопило подсознание, а рука сама шла на последний решающий удар. Он знал, какие органы в теле противника сильнее всего уязвимы в данный момент. Удар туда – и конец! Добей его! Добей! Добей!
И вновь встретил взгляд противника. Право, китайцу стоило поставить свечи всем своим Богам за того, кто приучил Коннэла в бою все время смотреть врагу в глаза. Азиата спасло то, что он угадал намерения американца и перепугался до смерти. В узких темных глазах встала обреченность человека, уже не числящего себя в мире живых. «Что я делаю!» – ужаснулся Монтгомери, в последний момент меняя траекторию удара.
Чжао судорожно схватил ртом воздух, окончательно потеряв правильное дыхание, и неловко, мешком повалился на циновки. Его не хватило уже даже на то, чтобы элементарно подстраховаться. Коннэл стоял над ним, и массировал правую руку, пытаясь вернуть ей чувствительность. Что-то темное и злое медленно уползало обратно в глубины души. Желтый Тигр Чжао лежал, и думал, как хороша жизнь.
Наконец он приподнялся, опираясь на руку и тяжело дыша. На лбу китайца выступил пот, смуглое лицо стало совсем серым. Он действительно был мастером и прекрасно понимал, что его только что помиловали. Наставник «желтых тигров» медленно поднялся. Его героические усилия не выдать в присутствии учеников, насколько ему скверно, вызывали уважение.
«Я же его чуть не прикончил!» – сообразил Монтгомери, чувствуя, как расслабляются сведенные яростью лицевые мышцы и сходит устрашающая маска убийцы. Коннэл представлял, как сейчас выглядит. Его била дрожь. Впрочем, причиной этого был вовсе не едва не добитый противник – просто уходило напряжение боя. Ребра справа болели. Не оказались бы еще сломаны.
– Ты победил! – проговорил Чжао с легким поклоном, – Боги покарали мою гордыню. Ты истинный боец и мастер… Коннэл Монтгомери!
– Благодарю вас, учитель Чжао! – в тон ему отозвался Коннэл, отнюдь не заблуждаясь насчет истинных мыслей «желтого тигра». В темных глазах китайца горело бешенство. Больше всего Чжао в этот миг хотелось разорвать американца в клочья. Но он уже отдавал себе отчет, что не сумеет этого сделать.
– Откуда ты взялся? – шепотом, чтобы не услышали ученики, выдохнул Чжао, и добавил с ненавистью: – Это Ло тебя научил, да? Я знаю! Это был Ло! Но тот, кто выдал тебе эти тайны, испытает на себе гнев Триады!
Триады? Это слово было Коннэлу определенно знакомо. Где же он его слышал? Вроде бы так называлась китайская мафия. «Неужели я и с ними успел повоевать? – удивленно подумал Монтгомери, – Странно: когда шеф показал мне досье, там такого точно не было! Интересно, чего же я еще о себе не знаю? Похоже, ОЧЕНЬ многое…»
Старый Будда, сидевший на циновке в углу и бесстрастно взиравший на поединок, пошевелился.
– Подойди, воин! – мягко попросил он на довольно хорошем английском, с доброжелательным интересом глядя на Коннэла. – Сядь рядом.
– Учитель Вэй… – ошеломлено воскликнул Чжао, но тут же осекся и замолчал под строгим взглядом старого мастера.
– Ты, А Линь, продолжай, нечего зря время терять! – велел старик, сделав покровительственный жест в сторону Чжао.
Тот спрятал злость, кипевшую в его глазах, и принялся что-то втолковывать ученикам на своем языке.
Коннэл медленно приблизился и опустился на циновку.
– Это делается вот так, – благожелательно пояснил Вэй, и, взяв его руку в свою, с отнюдь не старческой силой нажал на какую-то точку. Монтгомери на миг стиснул зубы от внезапной боли, но онемение тут же прошло.
– Спасибо, – поблагодарил Коннэл, разминая кисть.
– У кого ты учился? – поинтересовался старый китаец.
– Не знаю, – честно ответил Коннэл. – Не сочтите…
Мастер Вэй кивнул.
– Не волнуйся, я вижу, что ты не лжешь мне и не дерзишь, – улыбнулся он, устремляя на собеседника пронзительный взгляд, от которого у Коннэла немедля возникло неприятное ощущение, что его видят насквозь: – Кем ты был в прошлой жизни, воин?
Коннэл тихонько рассмеялся.
– Хороший вопрос! – вздохнул он с печальной улыбкой, – Учитель Вэй, я даже не знаю, кем я был в ЭТОЙ жизни, а вы говорите о прошлой!
Старый китаец, протянув руку, легко положил ладонь на лоб Коннэла.
– Ты не помнишь прошлого не потому, что ты его забыл, – сказал, наконец, Вэй с легким удивлением, – Просто в этом воплощении у тебя его нет.
– Как это – нет? – опешил Монтгомери.
Чжао продолжал что-то вещать ученикам, и, судя по голосу, был не в духе.
– Так, – усмехнулся старик, – Не спрашивай, я сам удивлен. Ты – человек без прошлого. Но не печалься из-за этого. Тебя Боги отметили.
– Какие Боги?
– Вот уж не знаю! – пожал плечами Вэй, – Это же не мои Боги! Одно могу сказать – в прошлой жизни ты тоже был воином. Подозреваю, что ты будешь им и в следующей.
– Я пойду, мастер Вэй? – тихо спросил Коннэл.
Старик вызывал у него странные чувства. Уважение, несомненно. И что-то еще.
– Иди! – кивнул старый китаец, – Только дорогу выбирай правильно.
– А как правильно? – неожиданно для самого себя спросил Монтгомери.
Вэй вновь улыбнулся своей загадочной китайской улыбкой.
– А это уж тебе решать! Что выберешь! На то и дана свобода! А насчет наставника… Приходи, если снова понадобится.
Коннэл поднялся и, попрощавшись, вышел из зала и отправился в раздевалку. Все-таки, сознался он себе, Чжао крепко его отделал. Весьма чувствительно. Ныло все, что только можно, а руки обещали покрыться сплошными кровоподтеками от запястья до локтя. А на сегодня еще такие планы… Большие планы. И отбитые руки – не повод от них отказываться.

Учитель Чжао, оставив учеников отрабатывать упражнение, подошел к старому мудрецу.
– Сядь! – строго велел старик, указывая на циновку рядом. И добавил тихо, чтобы не услышали ученики: – Рано я сделал тебя учителем, А Линь! Я с первого взгляда понял, что ты с этим парнем не справишься. А ты – нет. Надо видеть соперника, а ты видел лишь то, что он не китаец. За что и получил. Но не отчаивайся. Потому что я сам сильно сомневаюсь, что сумел бы его победить.
– Кто он? – мрачно спросил Чжао. У него тоже болело все, что только могло, причем куда сильнее, чем у Коннэла, – Он знает такие секреты боевых искусств, которых не знаю даже я, а я учился всю жизнь! И дрался так, словно у него за плечами опыт всех прошлых жизней. Кем может быть этот человек?
– Человек? – задумчиво переспросил Вэй, размышляя о чем-то своем, – Знаешь, А Линь, вот в этом-то я, как раз и не уверен…

Сев за руль, Коннэл не сразу завел машину.
Самому себе Монтгомери не мог не сознаться: происшедшее слегка напугало его. «Что на меня нашло? – подумал он, в который раз прокручивая в голове схватку с Чжао, – Я ведь и, правда, мог убить этого китайца! Черт, где же я служил? Где меня обучали? Похоже, там не считалось за грех убить спарринг-партнера на тренировке! Спецназ? Тайные элитные войска? Те, которых натаскивают в реальных смертельных схватках, разыскивая им среди классных бойцов, приговоренных к смерти за преступления, противников для учебных боев? Досье! Но там ничего такого точно не было! А хуже всего то, что в какой-то миг я действительно ХОТЕЛ убить его! Да! Я бешено разозлился, когда он пустил в ход секретный прием! Я жаждал его крови! И очень сильно! Странно – на грабителей я так не реагировал… Хотя им тоже досталось крепко…»
Бывший агент ФБР вздохнул.
– Вот тебе первый жизненный урок, Коннэл Монтгомери! – сказал он себе, глядя в боковое зеркало, – Похоже, у тебя внутри зверь сидит! Так что сделай милость, парень, следи за ним! Если не хочешь им стать!
Впрочем, Коннэл все равно мог быть доволен нынешним днем. Потому как то, что следовало выяснить, он теперь знал. Значит, пора приступать ко второй части плана. И не откладывать. Монтгомери протянул руку, нашаривая на заднем сидении газету. Где она там? Вот!
Он вытащил газету и развернул ее. Коннэл искал адрес агентства по продаже недвижимости.

Особняк на Хэмилтон-авеню. Ближе к вечеру.


– Дайте мне мыло и веревку! – заявила Мелани с порога.
– Я бы даже подставил тебе стул, но опаздываю на свидание. А что случилось? – заботливо спросил Рей, поправляя перед зеркалом воротник светло-голубой джинсовой рубашки. Он предпочитал спортивный тип одежды. И это очень шло к его высокой атлетической фигуре.
– Сегодня двоих моих пациентов пришлось отправить в психиатрическое отделение в смирительных рубашках! Я ничего не могла сделать, – Мелли чуть не плакала. – Господи, если так будет продолжаться, я последую за ними и вы будете навещать меня в сумасшедшем доме!
Девушка бессильно опустилась на стул и уронила голову на руки.
– Мелани, дорогая, не переживай. – проговорил Рейнальдо, присаживаясь рядом и обнимая «сестру» за плечи, – Хочешь, я никуда не пойду, и мы с тобой усядемся на диван, будем жевать поп корн и смотреть твой любимый фильм: «День Сурка»?
– Спасибо, Рей, но я лучше пойду к себе и лягу спать, – вздохнула Мелани, поднимая голову, – Если мне так не везет сегодня, то лучше пережить этот день во сне. Может завтра черная полоса закончится? – тут она обратила внимание на букет роз, стоявших на столике у входа, - А это от кого и кому?
– Понятия, не имею. Но точно не мне! – усмехнулся Рей, - Сейчас узнаем. АЛЕКС!
– Рей, я занят! – раздался голос из гостиной.
– А если тут демоны?
– Тогда бы ты орал с другой интонацией, – невозмутимо возразил названый брат, появляясь в холле, – Ну? Что за пожар?
– Мы хотели узнать, что это за цветы.
– И из-за этого надо было орать на весь дом? Цветы для Саманты, - неохотно пояснил Алекс.
– Мы догадались, но от кого? Неужели от того ковбоя, что она подцепила в баре месяц назад?
– Нет. Это я купил.
– ТЫ? – вид у Рея был озадаченный.
– Рей, не пялься на меня так, будто у меня ослиные уши выросли, – Алекс выглядел недовольным. Впрочем, Рей и Мелли были достаточно хорошо с ним знакомы, чтобы знать, что за напускным недовольством и мрачностью Алекс частенько прячет смущение и робость.
– Я не пялюсь, просто…
– У нас с Сэмми вышел небольшой…, скажем спор, так что не берите в голову, – решительно пресек Алексей нежеланный разговор: – Лучше скажи, Мелли, что с тобой? Вид у тебя просто похоронный.
– Лучше не спрашивай! – Мелани обреченно махнула рукой. В этот миг ножка стула, на котором она сидела, внезапно подломилась, и, не успей «огненный брат» подхватить ее, Мелли загремела бы на пол. Девушка обреченно застонала. – Вот видите? – проговорила она, кивая на сломанный стул: – И это весь день! Сегодня все наперекосяк… Алекс, если хочешь побыть в роли моего психоаналитика, то приходи на кухню через пару минут. Я схожу переоденусь и спущусь, если только не сверну себе шею на лестнице… При моем сегодняшнем везении это вполне возможно.
– Договорились! – кивнул Алекс, изображая ободряющую улыбку, но в серых глазах его залегла глубоко спрятанная тревога, – Всю жизнь мечтал побыть психоаналитиком у самой доктора Килбрайд.
– Ну, а я тогда пошел, – радостно подхватил Рей, – Я сегодня недолго, так что не скучайте! – и Санчес отправился на вечернюю прогулку с девушкой и собакой, Мелани в свою комнату – переодеваться, а Алексей готовить кофе для себя и своей расстроенной названой сестры.

Мелли вошла в комнату и плотно прикрыла дверь. Больше всего ей хотелось что-нибудь разбить, давая выход обиде и злости на судьбу. Или сделать еще что-нибудь в этом роде. Как психолог, она знала, что нервное напряжение следует выплеснуть. Выпустить, как пар из переполненного котла, иначе взорвешься, и последствия будут скверными. Именно в таком состоянии люди, случается, убивают. Себя или окружающих. Мелани огляделась, прикидывая, на чем бы сорвать злость. Вчерашнее пустое письмо так и валялось на столе. Единственное письмо за долгое время – и то не как у людей! Первая ласточка сегодняшнего невезения! Схватив со стола злосчастный конверт, девушка старательно разорвала его на мелкие кусочки и выкинула за окно. Стало как будто легче.

Еще через 10 минут Мелани спустилась на кухню.
– Ну, давай! Рассказывай! – вновь ободряюще улыбнулся Алексей, не переставая следить за коричневой пеной, в ожидании, когда она начнет медленно подниматься к горлышку джезвея. Кофеварок Алекс не признавал. – Что случилось?
Мелани вздохнула.
– Случилось много чего. Ну, начать надо с того, что кладовка, в которую ты меня переместил, оказалась заперта. Когда Прю в свою очередь переместила меня оттуда, нас заметила миссис Вильямс, и ей пришлось чистить память. В моем кабинете испортился телефон. У Лауры Сандерс случился нервный срыв прямо у меня в кабинете, у Робба Френсиса – сразу по выходе. Ирэн Томпсон попыталась покончить с собой. Заботливые родичи всех троих пригрозили мне судебными исками за неправильное лечение. Что еще? Когда я попыталась порыться в базе данных в компьютере Фионы, там рухнула вся программа. Фиона наорала на меня и обозвала ходячим несчастьем, в чем была несомненно, права. В довершение, когда я ехала домой, на повороте на Хэмилтон-авеню в мое такси въехал какой-то парень на лиловом мерсе и помял крыло. К счастью, таксист меня ни в чем обвинять не стал. Стул ты видел сам, – подвела она итог скорбному списку. – Хотя, возможно, я что-то забыла.
Алексей кивнул, молча размышляя о чем-то своем. Худшим, по его мнению, было то, что неприятности, похоже, шли по нарастающей. А если так, то надо срочно что-то делать, пока с сестрой Земли не произошел несчастный случай со смертельным исходом.
– Тебе не кажется, что здесь что-то не так? – осторожно спросил он, наконец, наливая кофе в чашку Мелли.
– Кажется. Но я не представляю в чем дело, – Мелани вновь вздохнула.
– Сестрички Блэкстоун? – предположил Алекс, передавая чашку.
– Вряд ли..., – неуверенно протянула сестра Земли, – Слишком сложно даже для них.
– Да, пожалуй... Может, ангелочка нашего спросим? Она у нас, как-никак, бывшая Зачарованная и опытная барышня, – Алекс подмигнул расстроенной девушке и позвал: – ПРЮ!
В углу кухни зажглось голубое сияние, и появилась Хранительница, одетая, как бизнес-леди на приеме.
– Ты откуда такая красивая? – Алексей в очередной раз с удовольствием отметил, что их ангел – одно из самых элегантных созданий, что он встречал.
– Одному моему подопечному потребовалось прикрытие на деловой встрече, – лаконично пояснила Пруденс, усаживаясь на свободный стул. Выглядела она, и правда, отлично: в платье цвета спелой вишни с темным жакетом. Впрочем, классическую одежду Хранителя – серый балахон с капюшоном, она никогда и не носила, предпочитая джинсы, джемпер и кроссовки, – А где демоны? – она огляделась.
– Пока не знаем, но кто-то пытается испортить жизнь Мелани. – проговорил Алексей, – На Зачарованных злом сестричек не похоже. Однако сегодня число неприятностей Мел зашкаливает, и это явно неспроста.
– Есть идеи?
– Если бы были, то мы бы тебя не дергали.
– Значит, просто так позвать на чашечку кофе не догадались бы? – хранительница многозначительно посмотрела на джезвей.
– Ой, Прю прости! – Мелани виновато подскочила. Они, действительно, забыли даже предложить своему ангелу кофе.
– Сиди, Мелли. Я все сделаю, – остановил Алекс и так уставшую за день «сестру», – Пруденс, тебе как обычно черный?
– Угу..., - машинально ответила девушка, явно о чем-то размышлявшая, – Знаете, у нас был такой случай… Ну, когда я была еще просто ведьмой. С людьми стали происходить всякие странности, будто успех и счастье отвернулись от них. Потом оказалось, что это была работа одного демона. Он нашептывал своим жертвам разные негативные мысли и делал их несчастными неудачниками. Они доходили до того, что пытались покончить с собой.
– Про неудачников и несчастных – это как раз обо мне, – печально подытожила Мелани, – И я тоже уже дошла! Но вот с нашептыванием… Нет. Все происходит само собой еще до того, как я успеваю подумать, откуда это или почему.
– Верно, – кивнула Прю, – Если бы демон был возле тебя, я бы знала. Тот был видим для Лео, значит, и я бы увидела, если б тут появился такой же. Но что-то же должно быть! Что-то необычное, – Прю вопросительно посмотрела на подопечных. – Ничего странного в последнее время не случалось?
– Необычное? Да нет, ничего. Хотя… Письмо! Мне вчера пришло письмо, точнее конверт с чистым листком внутри и без обратного адреса.
– Да, но это вряд ли связано с проблемами Мелли, – возразил Алекс, и пояснил удивленно взглянувшим на него девушкам, – Мы сегодня с Сэм заходили к тебе в комнату. Искали ее часы и нашли. Рядом лежал этот листок, Сэмми взяла и увидела Мэрилин Монро.
– Кого?! – раздался дружный возглас изумленных собеседниц.
– У меня было такое же лицо, когда она это заявила, – усмехнулся Алексей. – Но факт есть факт: она видела Монро и видела письмо, но не пустое, как у Мелли, и адресат был другой: Дэниэль Фингл.
– Всем привет! – ворвался на кухню маленький вихрь в виде Саманты Джеферсон. – Я слышу что-то жутко интересное! – глаза девушки горели нешуточным азартом, – Ты уже им рассказал про мое видение? Представляете, как здорово! Мы сможем раскрыть загадку смерти Мэрилин Монро – секс символа Америки! Так что ты узнал о Дэниэле?
– Ничего, – отозвался Алекс, – Или почти ничего. Он покончил с собой ровно через год после смерти Мэрилин и был вполне заурядным человеком.
– Может быть, у них был тайный роман? Представляете, после братьев Кеннеди и Синатры Монро влюбляется в некому не известного Фингла? Он отвергает ее, она от отчаяния убивает себя, а он в ужасе от случившегося, мучается целый год и уходит следом!
Присутствующие скептически переглянулись.
– Сэм, это очень романтично, но сейчас нас больше волнует, что происходит с твоей сестрой, – охладил ее пыл Алексей, – И если это письмо и неудачи Мелани связаны, то нам предстоит в этом разобраться.
– А что с Мелли? – немного поостыла восторженная будущая журналистка.
– Долго рассказывать. Но, поверь на слово, мне нужна помощь, иначе я последую за Монро и Финглом, – Мелани вздохнула.
– Ну, уж нет! Решила досрочно смыться на Небеса и бросить нас на грешной Земле? Не выйдет! – Алекс решительно встал, – Ну, что, как говорил кто-то из полководцев, не помню кто: «По коням!». Прю, попытайся узнать хоть что-нибудь у старейшин обо всех необычных письмах, что им известны, и о том, что или кто может портить жизнь Мелани. Сэмми, ты…
– Я уже сама решила, что я буду делать! – прервала его девушка. – Я пойду вызывать дух Мэрилин Монро! – азарт снова играл в ее глазах.
– Вообще-то я хотел предложить тебе полистать Кодекс…
– Это потом. Сначала Мэрилин. Если дело в ее письмо, то кому, как ни ей лучше все знать! – возразила девушка.
– Ладно, пусть так, – согласился Алекс.
– Я могу полистать Кодекс, – заметила Мелани.
– Хорошо, Мел. А я тогда поищу все, что можно про таинственные письма, Мэрилин Монро и иже с ними в Интернете. Встречаемся через … - Алекс не договорил, потому что раздался телефонный звонок.
– Алло? – подняла трубку Сэм, – Мэл, это тебя! Очень приятный мужской голос. Может, твои неприятности уже закончились? – она весело подмигнула и передала трубку.
– Да, я слушаю. Филипп? Рада тебя слышать. …Сегодня? Не знаю, я, наверное, не смогу.
– Если это свидание, соглашайся! – громко прошептала Сэмми, догадываясь, что Мелани куда-то приглашают, - Развеешься, отвлечешься. А мы пока все выясним.
Мелли нерешительно посмотрела на Прю и Алексея.
– Если что-то пойдет не так, вызовешь нас! – решительно ответил на ее немой вопрос Алекс. Все знали, как непросто складываются отношения Мелани с парнями, и любое свидание было событием.
– Хорошо, Филипп. Когда? … Договорились. Через 15 минут ты за мной заедешь. …Да. Я успею собраться. Пока! – девушка положила трубку.
– Это Филипп Паркер. Мы познакомились вчера на вечеринке у Бломеров, – пояснила она.
– Ну, вот и отлично. Кодекс посмотрю я сам, а встретимся, когда ты вернешься с вечеринки, - подытожил Алекс.
Прю согласно кивнула и исчезла в серебристо-голубом сиянии. Сэмми и Мелани пошли наверх: одна переодеваться в очередной раз, а другая вызывать дух Мэрилин Монро. Для Сэмми это был отличный шанс совместить приятное с полезным. Любой современный журналист и мечтать не мог поговорить с Мэрилин Монро и узнать, что же тогда произошло в августе 1962 года. А сейчас Сэмми могла это сделать на «законных» основаниях и не опасаться, что это будет использование магии в личных целях.


Исправлено автором 04 Май 2003, 00:43

Даллас. Ресторан «Тет-а-тет». Вечер.

Филипп и Мелани сидели в небольшом уютном ресторанчике, расположенном в двух кварталах от клиники св. Франциска. Играла тихая красивая музыка. Занавески на окнах создавали уютный полумрак. За соседним столиком поминутно целовались парень и девушка, что тоже настраивало на романтический лад.
– Надеюсь, это не последняя наша встреча, Мелани! – с обаятельной улыбкой сказал Филипп, наполняя ее бокал.
Вино было ее любимое – белое «Барон д’Ариньяк». Оно слегка туманило голову, заставляя забыть обо всех заботах и проблемах. Хроническое невезение сегодняшнего дня осталось там, за разноцветными витражными дверями ресторанчика.
«Как замечательно!» – радостно подумала Мелли.
Она уже начала опасаться, что в ее жизни никогда не будет любви. И вдруг… Это напоминало чудо. Она здесь, в этом прелестном ресторанчике. И рядом с ней красивый умный мужчина. Который видит в ней человека, личность, а не одно лишь красивое сексуальное тело, могущее доставить ему удовольствие в постели. С ним есть, о чем поговорить, он так замечательно и умно умеет поддерживать беседу. Не то, что эти тупицы, которые только и умеют пялиться в вырез блузки или на открытые короткой юбкой ножки. Мечта! Блаженство! Рай!
– За дружбу! – улыбнулся Филипп, поднимая бокал.
– За дружбу! – они чокнулись и Мелли, пригубив превосходное вино, добавила слегка кокетливо: – Значит, ты веришь в возможность дружбы между мужчиной и женщиной?
– Верю! – серьезно кивнул Филипп, – Конечно верю! Мне кажется, что уже могу считать тебя другом, Мелани? И мне это нравится.
– Мне тоже! – кивнула Мелли, делая еще глоток.
– И наше взаимопонимание тоже, – улыбнулся Филипп, – Как говорили римские мудрецы: «Amicus congnoscitur amore, more, ore, re» – «Друг познается по любви, нраву, речам, делам».
– Хорошо сказано, – согласилась Мелани, – А что еще говорили о дружбе римские мудрецы?
– Они говорили: «Amicitia immortalis, mortalis inimicitia debent esse» – «Дружба должна быть бессмертна, вражда – мимолетна»! А еще: «Praestat amicitia propinquitati» – «Дружба лучше, чем родство».
– Вот это верно! – вновь кивнула Мелани, вспомнив свою «семью». Ни с кем из кровной родни у нее никогда не было такой духовной и эмоциональной близости, как с этими тремя людьми. За каждого из них Мелли, не колеблясь, отдала бы жизнь. – Скажи еще что-нибудь…
– «Amicitia semper prodest, amor et nocet.» – опять процитировал ее кавалер, – Дружба всегда полезна, а любовь может и повредить…
– Ну, не всегда же! – рассмеялась девушка. Ее очаровательное личико разрумянилось от вина и внезапно нахлынувших чувств, большие зеленые глаза блестели.
– Фил?! – раздался внезапно за спиной у Мелли потрясенный юношеский голос.
Филипп поднял взгляд поверх головы девушки, на кого-то, стоящего у нее за спиной.
– Билли? – удивленно, и, как показалось Мелли, смущенно спросил он. – Откуда ты здесь?
– Откуда ТЫ здесь?! Причем, как я смотрю, ты совсем не рад видеть МЕНЯ! – обиженно обвинял голос юноши.
Возможно, сработал эмпатический дар, но Мелани мгновенно ощутила, что надвигается нечто скверное. Девушка неловко повернулась и задрала голову, чтобы взглянуть на новоприбывшего. Названный Билли оказался невысоким, стройным длинноволосым блондином лет двадцати с капризно-обиженной смазливой физиономией. Судя по исходившим от него флюидам, Билли жаждал скандала.
– Мне говорили! – тем же обвиняющим тоном изрек Билли, устремляя на Мелани полный отвращения взгляд, – Дурак я, что не верил!
– Билли, прошу тебя, не надо! – взмолился Филипп, краснея, как свекла, и кидая по сторонам одновременно сердитые и смущенные взгляды – не оглядываются ли другие посетители. Те, разумеется, оглядывались: такова человеческая порода, хлебом не корми – дай полюбоваться склокой. – Билли, мы выясним все в другом месте. Ты мешаешь людям отдыхать!
– Ну и что? – почти прорыдал юнец, – Пусть! Боишься, все узнают, что у тебя нет совести? Как ты мог так со мной поступить, Фил? – и добавил уж совсем душераздирающим тоном: – Что ты в ней нашел? Ну, чем она лучше меня?
Не доверяя ушам и предчувствуя худшее, Мелани включила эмпатический дар и обмерла: эмоции, излучаемые этим смазливым мальчиком, в точности соответствовали тем, что исходили от являвшихся к ней на прием патологически ревнивых женщин. Господи! Все было ясно, как день! Мелани не могла понять, как она, с ее опытом психолога и ее особым даром – не догадалась об этом сразу? Что за насмешка судьбы! Не зря говорят, что женщинам бывает очень приятно общаться с гомосексуалистами. Конечно! Ведь, гей видит в женщине в первую очередь ум, личность, душевные достоинства. Потому что его сексуальные интересы направлены в другую сторону.
Приятный хмель мгновенно покинул потрясенную голову Мелани Килбрайд. Осталась гадкая реальность и то же фатальное невезение. Плюс ко всем проблемам сегодняшнего дня ее угораздило почти влюбиться в гея! Вне себя от стыда и обиды, Мелли вскочила из-за столика и выбежала вон. Кажется, Филипп кричал что-то вслед, но она даже не оглянулась. К тому же визг и причитания его оскорбленного в лучших чувствах бой-френда были гораздо слышней.
Уже на улице вспомнила, что своя машина осталась дома, так что придется ловить такси. На остановке ее и догнал как-то отделавшийся от Билли Филипп.
– Почему? Почему ты мне сразу не сказал? – заливаясь слезами стыда и унижения, почти с ненавистью прокричала Мелани.
– Но, Мел, что я должен был сказать? – беспомощно развел руками Филипп, – Как ты себе это представляешь? Или на вечеринке я должен был подойти к тебе и сказать: «Здравствуйте, мисс Мелани, меня зовут Филипп Паркер, предупреждаю заранее, я – гей?». И вообще… Мы знаем друг друга всего несколько дней… Я… не счел удобным…
– Предпочел ввести меня в заблуждение! – прорыдала Мелли.
– Вот уж нет! – возмутился он, – Разве я что-то обещал? Речь шла о дружбе, и не больше!
Мелани замолчала, стирая со щек катящиеся слезы, которые никак не хотели униматься. Ей было до чертиков обидно, но, благодаря врожденному чувству справедливости, она не могла не признать, что Филипп ей действительно ничего кроме дружбы не обещал. Это она сама навоображала невесть чего, поддавшись его обаянию.
– Я, между прочим, тоже разочарован, Мелани! – в обидой в голосе проговорил Филипп, – Я-то думал, ты видишь во мне человека, а не… сексуальный объект!
Мелли истерически расхохоталась. Боже милостивый! Что же ей так везет-то! Гей со сходными проблемами! А потом обняла Филиппа и зарыдала в жилетку.

Особняк на Хэмилтон-авеню. Поздний вечер.


Дверь хлопнула так, что слышно было даже в подвале, где Алексей старательно листал Кодекс, пытаясь отыскать хоть какое-то разумное объяснение вороху неприятностей, обрушившемуся на его названую сестру. Оставив книгу, брат Ветра быстро выбежал из подвала. Мелани стояла посреди гостиной, мокрая до нитки, с отрешенным лицом героини старого советского фильма, обморочно соображающей, кто она: Маргарита Львовна или Лев Маргаритыч.
– Мел! – окликнул Алекс почему-то шепотом, – Тебе что-нибудь нужно?
– Да, – кивнула Мелани, – Как я уже говорила: веревку, мыло, заряженный пистолет и чашу цианистого калия.
– И все? – с легким сомнением переспросил Алексей.
Мелли задумалась:
– Если найдется компактная гильотина, давай и ее тоже! – решительно подытожила девушка, усаживаясь в кресло и не обращая внимания на то, что оно может промокнуть. – Для верности.
– Филипп что-то сделал? – спросил Алексей, мрачнея: – Мел, если он…
– Да ничего он не сделал! – вздохнула Мелани. – Мы расстались добрыми друзьями. Филипп – гей.
– Ясно! – вздохнул Алекс, – А почему ты такая мокрая?
– Когда Филипп хотел меня подвезти, у него внезапно испортилась машина, я поехала домой на автобусе, на улице, если ты не заметил, дождь, а зонт я потеряла, хотя это уже мелочи на фоне прочего, – скорбно перечислила сестра Земли, и закашлялась: – Для полноты картины не хватает только пневмонии. Возможно – а типичной.
– Она в Китае, – успокоил Алекс.
– Ничего. Для меня – доставят! – убежденно вздохнула доктор Килбрайд.
– Должно быть, неудачи преследуют всех в этом доме, – вздохнула, спускаясь с чердака, Саманта, – Мне так и не удалось вызвать дух Мэрилин Монро. Твержу заклинание, как попугай, битых два часа, и ничего.
Алекс задумался.
– Погоди, Сэм! – рассмеялся он внезапно, – Ты каким именем заклинала?
– Мэрилин… – Саманта раздосадовано хлопнула себя по лбу. – Господи, ну конечно! Я как-то не подумала, что это псевдоним! Никакой дух не явится, если заклинать не истинным именем! – она умоляюще оглядела друзей: – Кто-нибудь помнит, как по-настоящему звали Мэрилин Монро?
– Норма Джин! – подсказала Мелани. – Ладно, ребята, я пойду переоденусь… в очередной раз.
– Что у вас тут опять случилось? – раздался от двери голос Рея, – Кстати, Мел, тебе еще одно письмо!
– Интересно, от кого на этот раз… и кому? – мрачно поинтересовалась Мелани. – Еве Браун от Гитлера?
– Ну, зачем же сразу от Гитлера! – пожал плечами Алекс, – Возможно, от Ленина к Инес Арманд!
Рей обвел товарищей странным взглядом, словно задаваясь вопросом, не посетила ли дом в его отсутствие демоница Ата – дух безумия.
– Вот оно! – он протянул Мелани конверт.
Девушка изумленно уставилась на письмо.
Конверт был тот же самый. Тот, который она разорвала и выкинула в окно несколько часов назад. Похоже, это заметила не только она. Сестра Воды с возбужденным взором уже тянула руки к конверту:
- Мелли, можно?
- Ты уверена? А что если мои проблемы из-за того, что я вскрыла это проклЯтое письмо?
- Ерунда! – Сэм почти вырвала конверт из рук «сестры». На секунду она замерла, ожидая, не возникнет ли видение, но его не было, девушка быстро надорвала бумагу и достала письмо. То есть, собственно, не письмо, а все тот же чистый лист.
- Похоже, эту штуку не так просто уничтожить, - заметил Алекс.
- Пара пустяков! – уверенно заявил брат Огня, - Ну как Сэмми, положи его на тарелку.
- Нет! – Саманта прижала листок к груди, как будто защищая.
- Сэм, не дури. Если у Мелани проблемы из-за этого письма, то его нужно уничтожить, - строго произнес Алексей, но его глаза при этом выражали явное сочувствие девушке, перед мысленным взором которой уже маячили газетные статьи на первых полосах, подписанные «Саманта Джеферсон».
- А если не из-за него? Тогда мы не узнаем, почему мне было видение.
- Эй, папараци, лучше признайся, что тебя больше волнует загадка Монро, чем видение, и чем благополучие сестры! Отдай! – огненный брат выхватил письмо у Сэмми, но она уже и не сопротивлялась, смутившись оттого, что последние слова Рей были во многом справедливы.
Рейнальдо оглянулся в поисках удобного места, и, наконец, пристроил письмо на блюде из-под фруктов. Потом глаза мага уперлись в конверт с пресловутым письмом, и на секунду окрасились в лилово-оранжевый цвет. В то же мгновение бумага вспыхнула, а еще через пару секунд блюде красовалась лишь горстка пепла:
- Вуаля! – улыбнулся довольный собой Рей.
- Кто пойдет проверять почту? – Мелли не разделяла оптимизма «брата».
- Я! – Саманта почти бегом бросилась к дверям. Вернулась она быстро и с конвертом в руках. Но ее товарищи уже не сомневались, с чем она вернется, так как не успела еще закрыться за Сэмми дверь, как пепел на блюде исчез. Просто растаял в воздухе, как будто его и не было.
- ПРЮ! – с тоской в голосе прокричала Мелани.
Хранительница появилась мгновенно. Выражение ее лица не предвещало добрых вестей.
- С чего начать, с плохой новости или с очень плохой новости?
- С плохой! – почти хором воскликнуло Братство.
- Это прОклятое письмо, - Пруденс кивнула на конверт.
- Это уже не новость, - вздохнула несчастная обладательница конверта, - А какая очень плохая?
- Письмо нельзя уничтожить!
- Какой у нас самый высокий небоскреб? – невпопад спросила Мелани.
- Зачем тебе это? – опешила хранительница.
- Чтобы если уж покончить с собой, то хотя бы испытав незабываемое чувство свободного полета. Всю жизнь мечтала!
- Оставь эти глупые мысли! Я свожу тебя в клуб парашютистов, когда мы разберемся с этой ерундой, - Рей дружески обнял девушку за плечи, - Выше нос Мел, и не от таких бед спасались!
– Кстати о бедах и спасении, - продолжила Прю, - Примечательно, что большинство людей, получивших письмо, не знало, что их неудачи и проблемы связаны именно с письмом, а только потом некоторые догадывались сопоставить черную полосу в жизни с наличием у них письма. Избавлялись методом тыка: сжигали, выбрасывали, и т.д., а письмо все возвращалось. Тогда, наконец, просто посылали по какому-то адресу. Причем если адрес был вымышленный, то письмо все равно возвращалось. Поэтому и отсылали кому попало, но существующему: кто-то своим врагам, возможно, кто-то просто наобум. Так и до Мелли дошла очередь.
– Прямо как в одной нашей сказке! – усмехнулся Алекс, – Только там была табакерка, в которой сидело Горе Злосчастье. А избавиться от него можно было только продав кому-нибудь со словами: «Бери мое добро и Горе Злосчастье в придачу». Так оно и гуляло по свету, пока не попало к одному солдату…
– Ну, возможно, это уже не первый такой предмет на памяти человечества, – пожала плечами Прю, – Отсюда и сказки…
– Интересно, кто же это так любит тебя, Мэл? – задумчиво проговорил Рей, – Ведь, судя по адресу и имени на конверте, его адресовали именно тебе!
– Можно предположить, что ей выслал письмо кто-то, кто знал или подозревал, что она обладает доброй магией, и поэтому рассчитывал, что Мелани справится с этим письмом, – пожала плечами Прю, – Либо, напротив, зло попыталось так погубить Братство Грозы.
– Это надо будет еще выяснить, – кивнул Алексей, – Но сейчас у нас более насущная проблема. Как от него избавиться?
– Избавится от него можно только, отослав кому-то другому, и тогда несчастья перейдут к новому адресату, – ответила Прю, – Примерно, как в твоей сказке.
– И спихнуть проблему несведущему невинному? – возмутилась Сэм. – Ребята, мы, между прочим, добрые маги!
– Ну, зачем же невинному? – рассмеялся Рей, пряча в глазах хитрый блеск, – В мире и «винных» вполне достаточно. И мы даже один адрес точно знаем – Линден-стрит!
– Предлагаешь отправить эту «радость» нашим кошмарикам с улицы Лип? – поддержал в тон ему Алексей, – Почему бы нет?
– Да уж, – кивнула Мелани, – Хотела б я поглядеть на Джес Блэкстоун, охмуряющую гея! Вот было бы зрелище! Это ж никаких денег не жалко!
– Вы только забыли, что бедный гей вряд ли переживет тот момент, когда она сообразит, что к чему, – напомнила Прю, – Ребята, забавно, конечно, представлять все это, но Зачарованные Злом быстро сообразят, что происходит, и отправят письмо кому придется, а то и целенаправленно выберут жертву. И все вернется на круги своя. Вы вообще уверены, что это не они удружили Мэл?
– Господи, Прюшенька! – расхохотался Алекс, – Мы же шутим! Неужели ты могла подумать, что мы и правда отправим письмо сестричкам Блэкстоун? Да побывав в их руках, оно, пожалуй, начнет мгновенно убивать! Нет, его нужно уничтожить каким-нибудь другим способом.
– Это было бы здорово, - скептически возразила Прю, - Но имейте в виду, что по сведениям старейшин, письмо рвали на мелкие кусочки, сжигали и развеевали пепел по ветру, спускали в унитаз, ели сами и скармливали животным….
– Подождите! – проговорила внезапно Саманта, – Мне тут пришла в голову одна мысль…
– Только одна? – приподнял бровь Рейнальдо.
Сэмми огляделась, явно ища, что бы в него бросить. Потом, не найдя ничего подходящего, решила, видимо, не удостаивать вечно подначивающего всех мексиканца ответом.
– В моем видении, – пояснила она, – в письме точно был текст. А что сейчас? – она взяла двумя пальцами злополучный листок и встряхнула, – Ничего! А почему? Ведь, здесь что-то было написано. А если так, то мы можем попытаться это увидеть. Я даже скажу – мы должны попытаться его прочесть! Возможно, ответ все это время лежал у нас перед носом.
– В этом что-то есть! – согласился Алексей. – Вот только как?
– Сила Грозы? – предположила Мелани.
– Сила Грозы? – пожал плечами Рей, – А вы уверены, что стоит сразу так радикально? Может, сначала что попроще?
– А зачем тратить время? – возразила Прю, – Если на письме действительно сильное проклятье, а судя по тому, как оно действует, так и есть, никакие простенькие заклинания на открытие тайного нам не помогут.
– Значит – решено, – кивнул Алекс, – Что ж! Давайте составлять заклинание.
Много времени Братству, на это не требовалось. Они уже давно были слаженной командой и понимали друг друга с полуслова и полу взгляда.
– Тайны покров, Ветер, развей! – начал Алекс.
– Мрак впереди, Пламя, рассей! – произнес Рейнальдо вторую строку.
– Влага не смоет прошлого след![i/] – задумчиво выговорила Саманта.
– [i]Сила Земли, яви нам ответ! – закончила Мелани.

Синяя молния ударила в лежащий на столе лист. И погасла. Письмо было невредимо. А на чистой прежде бумаге проступила лишь два слова: «Прости меня!» и подпись «Мэрилин».
– И что это нам дает? – несколько разочарованно протянул Рей.
– Не скажи! Это дает много! – задумчиво возразил Алекс, – Например, причину всей этой белиберды. Проклятья частенько возникают из-за того, что кто-то кого-то не простил вовремя. Потому Господь и велел прощать врагам.
- Нам нужна Норма Джин! – порывисто заявила Саманта и на этот раз никто не стал ей возражать. Братство вместе с Хранительницей спустились в подвал, где хранились ритуальные предметы и Кодекс. Там же сестра Воды демонстрировала свое мастерство вызывания духов. Процедура была не сложно, но чаще всего весьма впечатляющей. Да и духи вели себя по-разному, бывало и непредсказуемо, и агрессивно. Могли долго упираться, не желая являться. Поэтому все, кроме заклинательницы, расселись, кому где удобней и стали терпеливо ждать, пока «сестра» будет творить заклинание вызова Мэрилин Монро или, как правильнее, Нормы Джин.
Негаснущая Звезда Америки, да и не только Америки, но и всего Мира, явилась довольно быстро. Мужчины откровенно залюбовались ее милым бледным личиком и аппетитной фигуркой. Девушки тоже смотрели с интересом: не каждой из них удалось вскружить голову такому числу людей, да каких: самых известнейших политиков, певцов, драматургов…
Призрак же казалась ужасно недовольной. Губы сжались в капризную гримаску. Глаза смотрели холодно и сердито.
- Что вы себе позволяете? – возмущенно вопросила Мэрилин.
- Извините, но нам пришлось вас вызвать. Вот из-за этого, - Сэмми показала письмо.
- А причем тут я? Здесь нет ни моего имени, ни моего адреса? – голос призрака звучал нарочито равнодушно.
- Но я видела, как вы отправляли это письмо, - нахмурившись из-за откровенной лжи Мэрилин, - пояснила Сэм.
- Видела? Но в комнате никого не было!
- Точно, не было! - Сэм лукаво улыбнулась тому, как Мэрилин себя выдала, - Я ясновидящая и поэтому все видела. Вы ведь все знаете, так зачем нас дурачите? – Саманта все больше раздражалась от эгоизма призрака.
- Это мое дело и я больше ничего не скажу!
- Но вы должны сказать! – встряла в разговор Пруденс, - Это письмо несет горе и несчастье людям. Мэрилин не шелохнулась.
- Мэрилин, пожалуйста, помогите нам, - мягко попросил Алексей. Ответом по-прежнему было молчание. Все знали, что спорить с призраком бесполезно. Все признаки упрямы до нельзя, а уж призраки знаменитостей во сто крат упрямей.
- Тогда я вызову Дэниэля Фингла, - больше не обращая внимания на Мэрилин, заявила Саманта и начала новый обряд. Призрак Нормы Джин даже не повела бровью при упоминании этого имени.
Через пару минут новый персонаж появился в комнате. Это был призрак приятного мужчины лет сорока, может сорока с небольшим. Сначала он выглядел озадаченно, но потом, когда он заметил, Монро, его лицо засветилось радостью:
- Мэрилин! – выдохнул Фингл.
- Вы знакомы? – взяла быка за рога заклинательница духов.
- Да! То есть нет..., - Дэниэль, казалось смутился, - Мы разговаривали только один раз по телефону. А еще я послал Мэрилин миллион писем.
- Кстати о письмах. Вот это вам знаком? – Сэмми снова продемонстрировала конверт и листок со словами.
- И да, и нет, - протянул Фингл, - Но это не моя тайна, и я не в праве…
- Послушайте, мистер Фингл, сейчас уже нет смысла хранить тайны! - вскакивая, со своего место запальчиво воскликнул Рейнальдо. Он бы самым темпераментным их своих собратьев, - Это письмо было написано вам?
- Нет, не мне, - прошептал призрак.
- Тогда кому? – настаивал Рей.
- Я же сказал, это не моя тайна, - голос призрака звучал еле слышно.
Рей уже хотел что-то возмущенно воскликнуть, но Алексей жестом остановил его, положив руку на плечо «брата».
- Хорошо, Дэниэль, тогда хотя бы скажите, этот человек жив?
- Нет.
- Но раз он мертв, то что проку хранить тайну?
- Я обещал ЕЙ!
- Когда вы давали обещание, все было иначе. Это было просто письмо, а теперь оно ПРОКЛЯТОЕ. Оно несет горе и страдание многим и многим людям. Помогите нам.
- Но что вам с имени?
- Пока не знаем, но, думаем, что если сможем снять проклятье, то только с помощью того, кому оно было написано.
Призрак Фингла взглянул на неподвижно замершую Мэрилин. Что он пытался прочесть на ее лице и что прочел, никому не известно, но тем не менее, он сказал:
- Джон Кеннеди. Письмо было адресовано Джону Кеннеди. Мэрилин просила меня отправить ему это письмо.
На лице Монро отразилось страдание:
- Предатель! – и словно сама поразившись этому слову, Мэрилин расплакалась.
- О! Прости меня! Прости! – взмолился Дэниэль и бросился к Монро.
- Оставь меня, пожалуйста. ВСЕ оставьте меня! – это была уже истерика и во избежание неприятностей Саманта отпустила обоих призраков и расстроено посмотрела на друзей:
- Что будем делать?
- Вызывать Кеннеди, - спокойно ответил Алекс и насмешливо улыбнулся, - Ты же хотела сенсацию?
Сэмми показала ему язык. Вся эта перепалка не соответствовала серьезности ситуации, но помогала снять напряжение. Для девушки было не в новинку вызывать духов, но президентов, хоть и бывших, среди них еще не было.
- Давай, Сэмми, не робей! – подбодрил девушку огненный брат.
- А я и не робею. Я же не кого-нибудь, а президента вызывать буду! Вот и думаю, как соблюсти этикет! - многозначительно улыбнулась Семми и начала новый обряд.
Призрак Кеннеди оказался более сговорчивым, чем его предшественники. Как только он узнал о причинах внимания к его персоне и тех бедах, что несло проклятое письмо, без лишних ломаний, стал рассказывать:

– Синатра был другом Ди Маджо и приближенным лицом Сэма Джанканы, человека для которого врагом № 1 был мой брат Роберт Кеннеди. Синатра начал ухаживать за Мэрилин в конце 1960 года. Через полгода она даже заговорила о свадьбе. Мэрилин проговорилась Синатре о кое-каких известных ей фактах обо мне и брате, и это стало известно мафии. Благодаря информации Мэрилин, которую она сообщила Синатре после нашего разрыва, мафия смогла надавить на меня и заставить содействовать ей. Я оказался у них под колпаком. Потом она сожалела о том, что натворила, и просила у меня прощения. Я получил письмо, но не простил Мэрилин, а письмо выбросил. Но оно вернулось. Видимо она ожидала такой реакции и позаботилась… До сих пор не знаю, кто из шарлатанов из ее окружения оказался настолько умелым, чтобы наложить заклятье неуничтожимости. Когда оно пришло в третий раз, я сжег его со словами: «Я не прощу тебе никогда, не надейся, Мэрилин!» – бывший президент грустно улыбнулся: – В общем, следите за своими словами, слово тоже может убивать, а «не прощу никогда» – страшное слово, а «не надейся» – еще страшнее! Письмо вернулось, но уже в виде чистого листа без надписи. И к тому же начало приносить неприятности, чем дальше – тем больше. Я пытался от него избавится, но ничего не выходило. Тогда я тоже обратился к магии. Мне подсказали, что отделаться от «прОклятого письма» можно только отослав его кому-то. Я как раз и сделал это перед поездкой в Даллас, отдав конверт, чтобы его отправили Сэму Джанкане, но пока письмо не получено, оно действует на предыдущего владельца. Все знают, что случилось в Далласе…
Джон Кеннеди печально опустил голову. Двое парней и три девушки молча смотрели на бывшего президента США, о смерти которого было сложено столько легенд, и который погиб потому, что не захотел простить.
- Вы должны простить ее! – решительно заявила Пруденс.
- После всего, что она натворила? Мало того, что она погубила меня, но это письмо и потом принесло столько несчастий!
- И все же вы должны простить, - тихо произнесла Мелани, до этого молчавшая, - Я помогу вам.
- Вы? Чем?
- Пока точно не знаю. Но я вообще-то профессиональный психолог, - улыбнулась Мелли, но ее улыбка была уж очень грустной.
- Хорошо, я попробую.
И Саманта снова начала обряд. Глаза появившейся Мэрилин были еще заплаканы. Увидев, Кеннеди, они тихо вскрикнула:
- Джон! Зачем ты здесь?
- Меня позвали, как и тебя, - пожал плечами Кеннеди, - Это все твое письмо. Зачем ты это со мной сделала Мэрилин?
- А ты зачем ЭТО сделал со мной?
- Я не делал тебе ничего плохого.
- Ну, как же! Только поиграл в любовь и бросил, когда запахло президентским креслом! – в голосе Мэрилин звучала жгучая обида. Мелани внимательно наблюдала за происходящим. Пока ее вмешательство не требовалось. Этим двоим просто надо было выплеснуть весь свой гнев, который они накопили друг против друга.
- У нас не могло быть общего будущего, и ты это прекрасно знала. Наркотики, беспутная жизнь, постоянные срывы… Я пытался тебя вразумить, но ты хотела жить, как тебе нравится. А я не мог так жить. Не имел права. Тогда ты решила отомстить!
- Я не мстила! – протестующе воскликнула женщина, - Я сама не помню, как и когда я рассказала…
- Ну, конечно, нанюхавшись очередной порции дури, где тебе было помнить!
- Не твое дело, что я нюхала!
- Было бы не мое, если бы я не расплачивался потом за это весь остаток жизни, - горько возразил бывший президент.
- Я никому из вас не была нужна, вы все меня использовали, - из глаз Мэрилин снова сами собой потекли слезы.
- А почему вы написали письмо? – прервав тягостную паузу, спросила доктор Килбрайт.
- Потому что я не хотела уходить, не попросив прощения, - всхлипнула призрак, - Думаешь, я не переживала, когда поняла, что они тебя используют? Хотя, конечно, сначала я даже обрадовалась, что ты побудешь в моей шкуре. Мною всегда кто-то манипулировал, всю жизнь. Только наркотики давали мне свободу, и я переставала чувствовать постоянное одиночество. Но потом, когда я решила, что уже больше не могу, что молодость уходит, и я не смогу быть старухой, я поняла, что то, что я про тебя рассказал, меня гложет. Я, сама по себе, была не нужна ни тебе, ни Америке, ни кому-то еще. Мне было так одиноко и так больно. Я знаю, что наделала много глупостей. Но я не хотела, чтобы с тебя убили! Поверь, я не этого хотела, ведь я любила тебя!
– Я верю… и прощаю тебя, Мэрилин! – тихо проговорил Джон, – Я прощаю тебе все, и… ты тоже прости меня…
– Да, дорогой! – кивнула она. В глазах ее блестели слезы. Джон протянул руку и Мэрилин подала ему свою. Пальцы призраков сплелись, сияние озарило комнату. А когда оно погасло, их уже не было. Две примиренные души ушли вместе туда, откуда Саманта призвала их. Ушли вместе…
– Хорошо! – улыбнулась Мелани, – Должно быть, это ужасно – носить в себе не прощенную обиду до конца жизни и даже после. И для того, кто обижен, и для того, кто обидел.
– Да уж, теперь их души могут быть спокойны хотя бы насчет этого! – согласилась Саманта.
– Погодите, а где это проклятое письмо? – встревоженно проговорил Рей, оглядываясь. – С ним-то что?
– Вот оно! – улыбнулась Прю, указывая на стол. На месте злополучного листа бумаги лежала кучка легкого пепла, который остается, когда письмо сжигают на свече. – Теперь оно уже никому не будет вредить!
– Да! – задумчиво проговорил Алексей, – Прощение – великая сила!

Клиника Святого Франциска. На следующий день.

Мелани положила трубку и, улыбаясь, откинулась на спинку кресла.
Лауре стало значительно лучше и врачи грозились выписать ее уже через неделю, Робб вообще был в порядке, и уже заходил извиниться за свой срыв и реакцию матери, закатившей Мелли скандал из-за дурного лечения. Психиатры нашли лечение доктора Килбрайд правильным, а профессор Смитфилд даже сказал, что если бы не профессионализм Мелани, кризисы у обоих пациентов могли бы случиться раньше и вообще закончиться полным помешательством. Понятно, что ни о каком судебном преследовании после этого и речи быть не могло.
А в том, что несчастная Ирэн наглоталась снотворного, виноват оказался ее скотина-муж, которого бедняга застала с любовницей в собственной супружеской постели. На него родня Ирэн и обратила праведный гнев и усилия юристов – в настоящий момент их адвокат занимался разводом и отсуживанием в пользу обманутой и претерпевшей ущерб здоровью жены двух третей немалого состояния бесстыдника.
Миссис Вильямс пожаловалась на странный провал в памяти, но тоже была сегодня бодра и жизнерадостна, и, как всегда, замучила Мел подробными рассказами о проделках младшего внука.
Программу в компьютере Фионы благополучно восстановили, все данные были целы, и она уже заходила мириться.
А только что звонил Филипп Паркер и звал сходить вместе в музей. А что? Хоть он и не годится в бой-френды, человек приятный, добрый и умный, и у них явно родство душ. Быть другом он может, и другом прекрасным – а в наши дни это весьма немало.
Кстати, нашелся даже потерянный зонт – как оказалось, Мелли забыла его в ресторане, откуда зонт заботливо забрал Филипп.
Мелани вновь улыбнулась. Жизнь снова была прекрасна и удивительна…
Легкий, и, как показалось Мел, неуверенный стук в дверь вернул доктора Килбрайд к действительности.
– Войдите!
Дверь медленно открылась. Мелли выпрямилась за своим столом. Странное и такое знакомое чувство медленно заполоняло сердце – надвигалось что-то нехорошее, неприятное. На пороге, всем своим существом излучая чувство огромной вины, стояла Кэтрин Бломер.
– Мелани… – проговорила Кэтрин дрожащим голосом, – Вы верите в колдовство?
На Мел словно выплеснули ушат ледяной воды. Колдовство? И следом, сразу же, ушат кипятка. Вот так! Можно было больше не ломать голову над тем, откуда прилетело непрощение Джона Кеннеди.
– Допустим, верю, – кивнула Мелли, решив не юлить, лишая себя информации. В конце концов, в колдовство в наши дни верят многие. – Что случилось, Кэтрин?
– Избавьтесь от письма, которое получили! – взмолилась миссис Бломер, сдерживая рыдания, – Пустое письмо! Оно приносит несчастья! Отошлите его кому-нибудь! Избавьтесь…
– Спокойно, Кэт! – прервала Мелани ее излияния, – Рассказывайте по порядку! Что с вами случилось, и при чем тут письмо.
– Я получила его три года назад. Не знаю, от кого. Я выбросила его, потому что на нем ничего не было, но оно появилось снова. А потом снова. – Кэтрин всхлипнула, – Я пыталась его сжечь, но оно появлялось снова. Это было как…
– Проклятье, – подсказала Мелани.
– Верно, – кивнула Кэтрин, – Потом я спрятала его и забыла о нем, потому что начались другие проблемы… С Джеком. Он словно с ума сошел. Наш брак начал разваливаться… Ну, да что я говорю, вы же не хуже меня знаете… И все было из-за него, из-за этого письма!
– С чего вы это взяли? – спросила Мел деревянным голосом.
Кэтрин подняла голову.
– Я встретила на улице цыганку, – сказала миссис Бломер несчастным голосом, – Она подошла ко мне и сказала, что все знает, что все несчастья из-за письма, что оно проклято, и его надо поскорее отослать кому-то другому. Иначе Джек сойдет с ума окончательно. Я хотела только защитить его! Избавиться от этих напастей! Я так люблю Джека! – Кэтрин снова расплакалась.
– Ясно, – кивнула Мелани. В душе росло гадкое чувство: ведь она столько для них сделала! Они с Кэтрин стали почти подругами! Почему? За что? Этот вопрос она и задала:
– А почему вы отправили его именно мне?
Кэтрин по детски утерла слезы рукавом платья.
– Так сказала цыганка, – ответила она, – Она сказала, что у вас сильная добрая аура и очень могущественный ангел-хранитель. Что письмо ничего не сможет вам сделать. Я так и сделала… А потом… Я узнала, что оно вам тоже вредит. Мне рассказала мать Робба, какой тут был скандал, и что вас теперь уволят. Это было из-за письма, иначе и быть не может! Это все оно…
Несмотря на обиду, Мелани стало немного смешно. «Очень могущественный ангел-хранитель!» Жаль – Прю не слышит! Ей бы это очень польстило!
– Кэтрин, а как выглядела та цыганка? – спросила внезапно Мелли, проникаясь смутным подозрением, переходящим в уверенность.
– Она была молодая, – с готовностью начала миссис Бломер, – Черные блестящие волосы. Очень красивая. А главное – глаза. Большие, как у вас, только не зеленые, а ярко-синие… Мне было страшно смотреть в них… – с содроганием закончила Кэтрин.
– Понятно, – откровенно мрачнея, кивнула Мелани.
Не надо было долго думать, чтобы найти женщину, подходящую под описание. Дайана Блэкстоун! Видимо, Кэтрин отнесла выражение ее лица на свой счет, потому что снова всхлипнула.
– Вы простите меня, Мелани?
Мелани подняла взгляд на несчастную жену Джека Бломера. Чтобы ощутить ее вину и раскаянье, не нужен был эмпатический дар. Мелли вспомнила лист бумаги с двумя словами: «Прости меня!». «Нет, – подумала она, – в мире больше не должны появляться такие письма. А тот, кто искренне раскаивается, должен получить прощение!»
– Я не сержусь на вас, Кэтрин! – улыбнулась Мелани, – И не беспокойтесь о письме. Я нашла способ уничтожить его. Больше оно не повредит ни мне, ни вам – никому!
– Спасибо, Мелани! – с благодарностью и облегчением проговорила Кэтрин.
Когда дверь закрылась за ней, Мелли вновь улыбнулась. На сердце было спокойно – ни обид, ни тревог. Ощущение взгляда невидимого снайпера, целящегося в спину, возникшее после того, как она узнала, что кто-то из знакомых людей попытался причинить ей зло, исчезло. Жизнь опять была прекрасна и удивительна.

[i]Даллас. Табачная лавка на Парк–стрит.[i/]


Коннэл с любопытством оглядывал помещение табачной лавки. Маловато, но если складская часть и все остальное достаточно просторно, как сказали в агентстве, то подойдет. За стойкой стоял пожилой мужчина в типичной для всех местных клетчатой рубашке и ковбойской шляпе. Брюк не было видно, но Монтгомери мог поклясться, что это джинсы.
– Я ищу мистера Рипли.
– И что надо? – не очень приветливо отреагировал старик.
– В агентстве сказали, что это помещение продается.
– Да, но не вам.
– Уже есть покупатель? Мне сказали, что вы продаете за 100 тысяч. Я заплачу больше!
– Да хоть миллион баксов!. Вам я не продам.
– Так вы и есть мистер Рипли?
– А кто еще? Крутой Уоккер?
– Мистер Рипли мне дали в агентстве этот адрес, сказав, что помещение продается. Это так?
– Так да не так! Я не продам свою лавку какому–то хлыщу в дорогом прикиде, чтобы он устроил здесь склад для дури.
– Я не торгую наркотиками. – немного ошеломленно возразил Коннэл, не ожидавший подобных подозрений.
– Неужели? А что еще делать мистеру в шмотках за тонну баксов в нашем квартале?
Монтгомери поморщился. Вот уж не думал он, что возникнет проблема из–за его пристрастия к хорошим вещам. В магазин вошел покупатель, явно с другими вкусами в одежде. И явно местный. По крайней мере, его шляпа была близнецом шляпы упрямого табачника.
– А если бы я был одет как это парень, вы бы продали мне лавку?
– Если бы да кабы, то росли бы на елке грибы! – Рипли был неумолим.
– Мистер.., простите, не знаю, как вас зовут, у меня к вам деловое предложение!
Только что вошедший мужчина удивленно уставился на Монтгомери:
– Вам нравится моя одежда? – продолжал натиск Коннэл.
– Ну? – односложно вопросил ковбой.
– Она стоит не меньше тысячи долларов, как правильно заметил уважаемый мистер Рипли. – Коннэл кивнул на хозяина лавки, – Я надел ее сегодня в первый раз и хочу поменять на вашу!
– Он – чокнутый? – мужчина вопросительно повернулся к Рипли. Старик молча пожал плечами, но в его глазах читался явный интерес.
– Может я и чокнутый, но какая вам разница? Это выгодная для вас сделка. Один мой пиджак стоит в два раза дороже, чем весь ваш костюм.
– Это точно! – усмехнулся мужчина, пощупав материю на лацкане пиджака Коннэла, – Согласен. Но если тут какой–то подвох, я переломаю тебе ребра!
– Отлично! – весело согласился Монтгомери. Он не стал объяснять, что переломать ему ребра будет проблематично, судя по тому, что он уже успел о себе узнать.
Через пару минут Коннэл уже стоял перед мистером Рипли в клетчатой рубашке, потертых джинсах и ковбойской шляпе. А бывший владелец этих шмоток покидал магазин в его костюме.
– Ну, как? Теперь я гожусь в покупатели вашей лавки?
– 120 тысяч, – лаконично сообщил старик.
– Годится! – пока он переодевался на складе, он успел оценить и другие помещения и убедился, что это то, что надо.
Через пару часов сделка была совершена, и Коннэл Монтгомери стал владельцем табачной лавки и всех прилегающих подсобных помещений. Знал бы старый табачник, что собирался там устроить новый владелец!
А вот Коннэл уже точно знал, что будет делать дальше, и знать это было просто великолепно!

Продолжение следует...

Первую серию можно прочитать здесь:
http://www.teleseria...pg=1&st=lastmsg
Обсудить серию можно здесь: http://www.teleseria...l=on&st=lastmsg

Ваши отклики и пожелания, мы с удовольствием примем.