РобертРоберт лежал на койке в камере- одиночке. Вконец разъярённый полицейских только что ушёл, пообещав сгноить его здесь.
Но его волновало не это. Фотография любовницы доктора, которая, предположительно, была матерью Ханта, осталась во внутреннем кармане той самом окровавленной рубашки, которую копы забрали в качестве улики. И если они найдут снимок – улик станет ещё больше…
Да, и где Джулия? Роберт уже начал сомневаться, не решила ли отказаться от него.

Но нет, он не будет так думать! Джулия никогда не бросает начатые дела!

… Потом он вспомнил ту злополучную заметку в газете. Интересно, видел ли её Куинн? Впрочем, вряд ли он в Санта Барбаре или вообще в Калифорнии...

Ну, а вдруг? Испугался, наверно?! Так ему и надо.

Роберту тоже было страшно, когда…

Нет, это он вспоминать не будет…
И как же ему плохо!

Эти дебилы копы так и не соблаговолили дать ему аспирин.

Как же тут жарко! Или это у него жар? Он подошёл к решётке и позвал одного из охранников. Он даже обрадовался, узнав того парня, что дал ему газету. Вроде этот относится к нему по-человечески…
«Мне плохо,» только и сумел выговорить Роберт. На самом деле он хотел сказать куда больше, но сил не было совершенно.
На его удивление, охранник вовсе не проникся сочувствием.
«Здесь всем плохо. Здесь не курорт.»
«Это ведь ты принёс мне газету. Зачем?» всё-таки сумел произнести Роберт. Голос у него был совершенно глухой.
Парень усмехнулся.
«Меня попросили, вот и принёс. За вознаграждение.»
«Кто просил?» Роберт уцепился двумя руками за решётку.
«Один парень. Он просил не называть его. Ладно, простите, не могу у вас задерживаться. Работа!»
Охранник поспешно ретировался. И не заметил, как пальцы Роберта расслабились, поехали вниз по решётке, и через минуту он без чувств растянулся на полу…