Глава 19. Сиренас, 92 - Я пойду погуляю, - почти с вызовом заявил Франсуа.
Лиса взяла его за руку, бросила взгляд на наручные часы. Указала пальцем на число двенадцать.
- До полудня. Хорошо? Запомнишь?
Франсуа фыркнул и испарился. Лиса задумчиво посмотрела ему вслед.
- Иден. Ты здесь?
- Да.
- Как думаешь, нас ждёт весёлая ночь?..
- Не волнуйся, он вернётся.
- Ты так уверена в этом…
- Лиса… Можно, я… Я должна, я хочу попрощаться с Робертом…
- Конечно, - задумчиво отозвалась Лиса.
Она помолчала.
- Не напугай ребёнка, если он вернётся, - добавила она и исчезла.
***
Иден огляделась. Когда-то она забыла этот остров, этот дом… Сейчас каждая деталь вызывала воспоминания. Белые стены… Маленькие окна – это чтобы в полдень жестокое солнце не могло добраться до обитателей дома. Вентилятор под потолком. Теперь он уже не работал, видимо, что-то сломалось там, на крыше… Стол… Этот стол и монеты, лежащие на нём – первое, что она увидела здесь, и второе после Робби, как он сам сказал ей… Неужели это было всего двенадцать лет назад? Несколько жизней успели смениться с того времени… её жизнь без него… жизнь с Крузом… эта безумная, странная парижская жизнь… её настоящее. Её настоящее - это Лиса и Франсуа, хотя порой ей казалось, что всё это нереально, какой-то странный, нелогичный сон. Ей пришлось учиться воспринимать Франсуа своим сыном, а не только Роберта. В отличие от Лисы, которая как-то сразу приняла это, Иден не могла простить ему разлуки с Адрианой и Чипом.
Итак, Лиса билась как рыба об лёд, пытаясь достучаться до Франсуа; Иден, уйдя в глухую оборону, жила воспоминаниями; Франсуа, слишком большой, чтобы не видеть, что с Лисой творится что-то неладное, слишком маленький, чтобы ему можно было всё объяснить, слишком дерзкий и самостоятельный, чтобы отнестись к ней снисходительно, предпочитал решать свои проблемы в одиночку. Это никак нельзя было назвать нормальной жизнью даже при всей ненормальности их положения в целом – наконец это дошло даже до Иден.
- Ты должна увезти его отсюда. Ничем хорошим это не кончится.
- Я не могу ничего поделать! Он ни в грош меня не ставит. И не будет ставить, я так и знала, так и знала!
- Прекрати, пожалуйста. У него сложный возраст, и он очень упрям, но это же не значит…
- Нет, он не простит нам, что мы его бросили, как ты не понимаешь, никогда не простит!.. Я не знаю, что делать…
- Уезжать отсюда, пока он не связался с какими-нибудь отморозками, пока не вляпался во что-то. Не знаю, куда… в горы, к морю… на Сиренас…
Она не знала, почему сказала именно это.
- На Сиренас?..
- Да…Иден провела ладонью по белой стене с чёрными буквами. Они даже не выцвели за эти годы.
Если бы Роберт был жив… Если бы…
… Ночь. Мрачный, неприветливый дом, узкие коридоры. За окнами бушует ноябрьская гроза, гром гремит над самой крышей.
Опасность здесь со всех сторон… она угрожает Келли, и ей самой… и Роберту. Куда ушёл Роберт?.. Он безоружен… да, она сама забрала у него пистолет.
Шум в доме. Она должна защитить их, обязана выяснить, что происходит. Только они с Робертом знают правду…
Коридор. Кажется, это было где-то здесь. Она делает ещё шаг…
Фигура человека в белой рубашке. Он оборачивается. У него пистолет.
- Нет!!! – кричит она и стреляет…Закрыв ладонями лицо, мокрое от слёз, она опустилась на корточки, прислонилась к стене.
***
Она не знала, сколько времени просидела так. Кто-то открыл дверь, вошёл в дом. Иден встрепенулась.
- Робби?..
***
Франсуа удивлённо смотрел на неё.
- Извини, - сказала Иден, пытаясь стряхнуть наваждение.
- Лиса, ты что, плачешь? – спросил он.
- Это… не из-за тебя, - она улыбнулась сквозь слёзы и обняла его. – Иди сюда…
***
- Мой отец Андрэ, - буркнул Франсуа, уже скорее из упрямства.
- Я знаю, дорогой. Я просто хочу, чтобы ты знал… Роберт никогда не отказался бы от тебя. Никогда, слышишь? Просто… с ним случилась беда, – она на миг отвернулась. – Не надо думать о нём плохо, ладно?
- Что это означает? – спросил Франсуа, показывая на надпись.
- Это, - она улыбнулась, - это означает, что его помнят и никогда не забудут.
***
Иден внимательно посмотрела на Франсуа. Потом, открыв чемодан, вытащила крем.
- Так, - сказала она. – Держи, и пока не намажешь, из дома не выходить.
Оценив недовольную физиономию, она добавила.
- Не глупи, там девяносто градусов в тени и очень злое солнце.
- Я там был, - отозвался он.
- Я знаю, и вечером у тебя будут ужасно болеть плечи. Давай, мажься. Что?.. – спросила она, уловив непонятный взгляд Франсуа.
- Ты… какая-то другая, - изрёк тот.
- Да?.. – растерялась Иден. – Может, это из-за климата?..
Не отвечая больше, Франсуа взял крем.
***
Местом, куда они с Франсуа отправились, был один из причалов. Здесь всегда были пришвартованы несколько яхт; Франсуа бредил кораблями и морскими путешествиями, а Иден разбиралась в вопросах кораблестроения. Они провели в гавани несколько часов; в конце концов Иден пришлось пригрозить Франсуа, что она начнёт загонять его домой пинками. Франсуа сопротивлялся из чистого упрямства; обилие впечатлений наконец утомило даже его.
- Если хочешь, можем поехать в отель, - предложила Иден.
- Нет, давай останемся здесь…
У него слипались глаза. Иден отправила его спать. Сама она, присев на тахту, прижала к груди маленькую подушку и замерла, глядя перед собой.
- Тебе здорово удалось приструнить его, - сказала Лиса. – Спасибо.
- Как в сказке, - проговорила Иден. – В полночь появляешься ты, и карета превращается в тыкву.
- Я боялась оставлять тебя надолго… Прости… Ты в порядке?
- Это мой сын, Лиса… Надо же, это так просто… Мой сын…
Сообщение отредактировал Танек: Вторник, 16 февраля 2010, 00:36:02
Вход
Регистрация
Правила_Сообщества
0
Последние сообщения
Среда, 10 февраля 2010, 21:18:30
Танек (Четверг, 10 декабря 2009, 15:11:20) писал:
какие трогательные, Крейги волнуется, а его любят уже за двоих 
Не, эти двое просто созданы друг для друга!
Наверх
и приятно 
...
В смысле, ему это в характер, но в более ранний 
Только не уточнил акт и сцену из "Гамлета", откуда процитировал строки 
до такого...
Мейсон себе больше напридумывал и Софию оскорбил своим выпадом 
У него самого есть Джулия и дети, а она одна осталась - Келли в Париже, а Теда, судя по всему, опять где-то носит, раз мама в одиночестве собиралась завтракать 
