Странности любви, или Кто я?

Глава 9

Джулия поймала себя на том, что уже минут пять рассматривает фото дочери, стоящее на каминной полке. Этот снимок сделал Мейсон почти сразу после рождения Саманты. Мейсон… Чужой муж, отец чужому ребенку, тогда он был ближе к ней и Саманте, чем потом, когда они стали жить вместе. Что же случилось с ним… с ними?
Джулии вспомнилось, как трогательно он беспокоился о ее здоровье во время беременности, как он неожиданно появился в родильной палате и поддерживал ее пока она рожала дочку, а она, одурманенная лекарствами, сначала подумала, что ей это привиделось. Она любила его. Любит. Как долго она боялась этой мысли, гнала ее, пытаясь играть его друга и коллегу, пока чувства не вышли из-под контроля. И ведь он тоже любил ее, и дочь любил, и хотел быть с ними! Но даже когда он ушел от Тори к ней, она не ощущала себя победительницей, счастливой соперницей, да просто любимой. Слишком часто романтические жесты чередовались с равнодушием к ее словам и желаниям, а страстные признания могли сопровождаться невидящим взглядом мимо нее. Он собирался на ней жениться, но иногда вел себя так, будто и она и их дочь ему не нужны, и будто она его к алтарю силком тащила. Почему Мейсон стал пить? Чего ему не хватало? Нет, она знала, что он пьет, когда полюбила его и когда тайно встречалась с ним, но почему-то думалось, что он бросит, как только они будут вместе. Но этого не случилось.
Джулия давно изучила его вкусы и привычки, вплоть до самых интимных, но понять его до конца она так и не смогла. Она полностью открылась перед ним, душу наизнанку вывернула, а вот Мейсон делать этого не спешил, и от этого ей было еще обиднее. Какая-то его часть, какой-то уголок души, всегда были закрыты для нее. Сколько раз она пыталась вызвать его на откровенность в минуты любви или ссоры, но натыкалась на ироничное замечание, ухмылку или пустой взгляд, и выходила из себя. Она упрекала его, срывалась на крик, и даже могла дать пощечину, но вместо оправданий и объяснений, на которые она рассчитывала, ее ждали молчание или пустые обещания, нарушавшиеся сразу же.
Мейсон уже несколько дней явно пытался помириться с ней. Он приходил почти каждый день, чтобы поиграть с Самантой, но выбирал такое время, чтобы она была дома. Он завалил ее цветами, и теперь дом был похож на оранжерею. Она оглядела их и задумалась об их дарителе. Она боялась примириться с ним, но в глубине души все еще надеялась на это. Звонок в дверь оторвал ее от размышлений. На пороге стоял Мейсон.
- Мейсон, не надо было этого. – она махнула рукой, показывая на многочисленные букеты, стоящие по всей комнате. – Неужели ты думаешь, что цветами ты можешь искупить все, что натворил.
- Неужели у меня никаких шансов? – он посмотрел на нее так, что сердце запрыгало в груди. Она усилием воли отвела глаза. – Я знаю, что заставил тебя страдать. Но, Джулия, твой личный духовник, - не удержался от колкости Мейсон, - должен был тебе все рассказать про прощение. – Джулия почувствовала, как в ней закипает возмущение. Мейсон заметил изменение в ней и сменил тон. – Прости. Я не хотел вспоминать о Майкле, но ты должна понять, мне тяжело видеть вас вместе.
- Мейсон, ты потерял право обвинять меня, – отвернулась она.
- Джулия, посмотри на меня. Я причинил тебе боль, но теперь, когда ты мне отомстила, может, мы сумеем начать все сначала. Ты мне нужна. – сказал он прочувствованно.
- Мейсон, ты не маленький мальчик, а ведешь себя как избалованный ребенок. Ты думаешь, что скажешь, прости меня, и я должна растаять. – Джулия нервно прошлась по комнате. – Я не верю тебе. Понимаешь, не верю. Ты столько раз нарушал свое слово.
- Подумай, ты сейчас решаешь не только за себя, но и за Саманту. – Мейсон взял ее за руки и посмотрел в глаза. - Давай попробуем хотя бы ради нее.
- Только не надо приплетать Саманту. Ты не очень-то думал о ней все это время.
- Джулия, я не хотел говорить… - Мейсон явно нервничал. – В это трудно поверить, но попробуй. После взрыва в церкви, я сильно изменился…
- Это трудно было не заметить.– перебила его Джулия.
- То есть началось все это, наверное, раньше, но только сейчас стало заметно окружающим. Да и мне самому. Джулия, во мне стали уживаться два человека. Я и другой. Я сам придумал его в детстве, когда мне было лет пять. Мои родители тогда разводились, когда они были вместе, они только и делали, что ругались. Они ненавидели друг друга! – Мейсон говорил с искаженным от боли лицом, переживая сейчас старые обиды. - Они настолько были заняты взаимными обвинениями, что на меня не обращали никакого внимания. Мне было очень одиноко и плохо, и тогда я придумал себе друга, его звали Санни Спрокет. Потом много лет я не вспоминал о нем, а сейчас он снова появился, и он… он часть меня, но это не я! Поверь мне!
Мейсон прошелся по комнате, немного помолчал, собираясь с мыслями, и продолжил. – Джулия, после взрыва в Санта-Барбару вернулся не я, а Санни Спрокет, каким-то образом ему удалось занять мое место, и до недавнего времени он верховодил мной. Я знаю, это звучит глупо, но это он снова начал пить, это он стал встречаться с Джиной, а не я. И это он не хотел на тебе жениться, а не я.
- Мейсон, эту сказку ты мне уже рассказывал, если ты еще способен помнить! Ты сам понимаешь, что говоришь, - Джулия едва сдерживалась, чтобы говорить спокойно. – Это что, белая горячка? Имей хоть раз мужество сказать, что это ты совершаешь ошибки. Я не понимаю, зачем ты приходишь снова и снова и мучаешь меня! – сорвалась она на крик.
- Да что мне сделать, чтобы ты поверила!
- Сказать правду. Ты алкоголик – это правда. Ты изменил мне с Джиной – это правда. А вместо этого ты нагородил горы лжи, придумал какого-то Санни, чтобы свалить на него свои грехи.
- Извини, ты права. – Он нахмурился и плотно сжал губы. – Ты как всегда права. – улыбнулся он одними губами и вышел за дверь.

marusik, это сложная глава - маньячной фанатке писать хорошо про Джулию смерти подобно. Я понимаю. Но про эту главу могу сказать - ты через это перешагнула. Джулия здесь, с одной стороны - нормальный человек с нормальными чувствами, с другой - в меру нервная, я бы сказала - неровная, с острыми углами... А в целом такая, какой она и была в СБ (оценка не маньячной ).
А Мейсона жалко - сказал правду, а ему не поверили

natka, спасибо. Кажется, эта глава далась мне труднее всего

Цитата

На мой-то взгляд, углу смягчены, я ее видела более резкой и грубой. Но глава написана от лица Джу, а она вряд ли считала себя чудовищем

Если Джу реально ТАК себя вела с Мейсоном - мне ее не жаль.....

Это она Мейсону ещё по физиономии не залепила...обычно-то он часто в качестве боксёрской груши выступал.. ...Конечно, много легче списать всё на алкоголизм, чем поверить...

На меня тоже не накатило чувства жалости к Джулии ,может потому, что ее любовь к Мейсону это любовь к несостоявшемуся семейному очагу,
сначала была мечта, потом ожидание, потом все сменилось злостью,и так одно будет перетекать в другое.
вопрос - чего
Мейсону от Джулии надо? И скорее бы опять увидеть Карен!!!
Marusik и Natka, спасибо за быстрые размещения новых глав!!!

Сообщение отредактировал ИЖЕН: Среда, 11 февраля 2009, 01:41:21

chernec (Среда, 10 декабря 2008, 21:45:39) писал:

Мейсон ее здорово провоцировал на такое поведение. Правда, у меня всегда возникал вопрос - Джу знала (когда уводила его у Виктории), что он пьет и изменяет жене, так чего ее так покоробило, когда Мейсон и с ней продолжил пить и гулять уже от нее.

Цитата

Ох, и нетерпеливые же вы, товарищи!

Глава 10

- О, нет! – она настолько задумалась, что забыла про молоко, и, естественно, оно сбежало. Карен посмотрела на кастрюлю и плиту в подтеках и закусила, губу, чтобы не разрыдаться. Но это не помогло, слезы все равно побежали по щекам. После звонка Санни все пошло наперекосяк. Хотя нет… Все не так было с первой их встречи, только она старалась не видеть этого.
Карен вдруг поняла, что практически ничего не знает о нем. Он рассказывал о многом, говорил много и красиво, и она поддалась чарам его речей, как дети из сказки были привлечены музыкой, извлекаемой из дудочки крысолова. А вот о себе он говорил неохотно. Нет, Санни много вспоминал детство, рассказывал о своей семье и сложных отношениях с отцом, вспоминал курьезы из своей юридической практики, но почти ничего не говорил про настоящее. И причину такого молчания Карен видела только одну.
- Санни, ты женат? – не сдержав любопытства, вдруг спросила она его в лоб на сегодняшней встрече.
- Нет. – опешил он от вопроса, так как до этого они говорили совершенно о другом. – Но если тебе это важно, я был женат, но сейчас разведен. Твой вопрос можно считать праздным любопытством или ты хочешь сделать мне предложение? – усмехнулся он.
– Ни то, ни другое. – она не поддержала шутливый тон. – Я просто хочу это знать, как и все, что с тобой связано. Потому что ты мне нравишься. – решилась на откровенность Карен. Он внимательно и как-то странно смотрел на нее и не спешил с ответом.
Она почувствовала себя полной дурой. Общение с противоположным полом всегда было для Карен мучением, особенно если этот самый противоположный пол начинал проявлять к ней интерес: она как подросток начинала краснеть, вела себя скованно и обычно отмалчивалась. Вспыхнувшее чувство к Санни было неожиданным для нее самой. Сначала это было любопытство, потому что она никогда не могла предугадать, что он сделает или скажет в ответ. Ее часто смущал его напряженный пронизывающий взгляд. Казалось, он задался целью навсегда запомнить ее лицо, до малейшей черточки, но при этом у нее было чувство, что ее он не видит, а погружен в свои мысли. Если она обращалась к нему в такие минуты с вопросом, то он выходил из этого состояния, и на лице появлялось что-то вроде раздражения, тут же сменявшееся беззаботным смехом и флиртом. Она не понимала Санни, и хотелось разгадать эту загадку, так же как хотелось понять, как он относится к ней. Она постоянно думала о нем, ждала встреч с ним, и неожиданно для нее самой любопытство уступило место романтическому и чувственному интересу. А она-то думала, что ее семейная жизнь навсегда отбила у нее желание увлечься мужчиной.
- Ты мне очень нравишься. – повторила она. - Тебе это неприятно слышать? – она покраснела. – Извини, я… я не должна была этого говорить.
Санни тепло улыбнулся: - Ты меня смутила своим признанием. – Судя по его лицу так и было. Он выглядел растерянным. Это было тем более удивительно по сравнению с его наглыми ухаживаниями в их первые встречи. – Но ты можешь повторять его почаще, тогда я привыкну и поверю. Карен, ты мне тоже нравишься, с первой встречи. – он взял ее руки и поцеловал кончики пальцев. – Даже не так. У меня такое чувство, будто я тебя давно и очень хорошо знаю. – глухим голосом продолжил он.
- Знаешь, у меня почему-то похожее чувство. Особенно с тех пор, как ты сбрил бороду. – Карен протянула руку через столик и погладила его по щеке. – Тебе так намного лучше. – улыбнулась она. – Я все время пытаюсь вспомнить, где я тебя раньше видела.
- Думаю, ты ошибаешься. Я увидел тебя впервые в баре.
- Может, это наши души встречались в прошлой жизни, - Карен чуть наклонила набок голову и кокетливо посмотрела на него. – поэтому нам и кажется, что мы знаем друг друга.
- Не думаю, - резко оборвал ее Санни. – Скорее всего, ты меня где-то видела, или я похож на другого человека. - он встал и уже мягким голосом пригласил ее танцевать.
- Послушай, но ты же назвал меня тогда каким-то именем… - за танцами продолжила расспрос Карен.
- Мери. - Санни нахмурился. – Я назвал тебя Мери. Ты немного похожа на девушку, которую я знал раньше.
- Санни, а ты всех своих бывших знакомых с ног сбиваешь? – поинтересовалась она. Он изменился в лице, и Крен добавила, - Извини, если лезу не в свое дело…
- Да нет, я ждал, что ты когда-нибудь задашь этот вопрос. На Мери упала вывеска, и она погибла. Когда я тебя увидел там… Это было как затмение, я смотрел на тебя, а видел ее за секунды до той трагедии, и попытался спасти. – горько сказал он. – Я просто очень много выпил тогда.
- Прости. Я же не знала. – Карен была не рада, что начала этот расспрос.
- Ничего. - Санни справился с волнением и вымученно улыбнулся. – Зато я познакомился с тобой. – Карен подняла к нему лицо и уже не отводила взгляда от его глаз. С недавних пор для нее стало понятно выражение про кролика и удава, причем она была в роли несчастной загипнотизированной жертвы, утратившей волю и все желания, кроме желания понравиться повелителю.
Карен улыбнулась ему, и Санни нежно провел указательным пальцем по контуру ее лица, очертил линию губ, Карен поцеловала палец, ласкающий ее. Санни притянул ее к себе и поцеловал, сначала нежно, а потом все более страстно. Но неожиданно оттолкнул.
- Извини, я совсем из-за тебя голову потерял и забыл, что мы здесь не одни. – сказал он, оглянувшись вокруг. – Лучше вернемся за столик.
Как не старалась Карен понять и проанализировать их свидания, но она не видела поводов для столь быстрой смены настроения у Санни. Ее и обижало это, и пугало, и при этом еще больше притягивало к нему.
И вот этот звонок. Он позвонил, чтобы сказать, что им лучше больше не видеться. Всего несколько слов без объяснений. Этот странный мужчина насильно ворвался в ее жизнь, раскурочил сердце, и исчез так же стремительно и непонятно, как и появился.

Сообщение отредактировал marusik: Четверг, 12 февраля 2009, 21:59:06

Поздравляю с продолжением (Муз брал выходной? ). Даже не знаю что сказать. Мучаюсь, пытаясь понять, как Мэри стала Карен... - повальное раздвоение личностей?
По самой главе - замечательно, что Мейсон-Санни, сам того не ожидая, очаровал и заинтересовал Карен столь нелогичной сменой настроения - хороший ход!

natka (Пятница, 12 декабря 2008, 21:05:57) писал:

Спасибо!
Если бы муз брал выходной, сбежал!!! Наверное, испугался, психоаналитических разговоров на соседней ветке. Придется пообещать ему не ввязываться в спорные обсуждения и не отвлекаться больше от сезерцания его, муза

Цитата

Ну почему сразу раздвоение?! раздвоение личности крайне редкое заболевание, если вообще существует.