Всегда говори Никогда - LFN: Авторский раздел фанфиков MariaPurt - стр. 4

Глава 3.

Медлин молча смотрела, как дождь наполнял улицу зонтами, как неловко стекали капли воды по стеклам, и как где-то вдали мигали огни полицейских машин. Мысли никак не хотели подчиниться логике. Логика не давала воспоминаниям затихнуть. Воспоминания изводили ее разум, и он отступал, оставляя в сознании только пустоту и этот дождь за окном.

Натягивая на себя теплое одеяло, женщина зажмурилась. Но когда она открыла глаза, ничего не изменилось. В соседней комнате ее дочь работала за компьютером, в дальнем углу гудел телевизор, вдали выли сирены машин…. А в голове паниковали и рыдали возникшие мгновения назад воспоминания – как будто из ниоткуда. Как будто и нее воспоминания вовсе.

Она вошла в комнату и еще до того, как была замечена, увидела пистолет. Глок с 38 калибром. Ничего не произошло. Но, насколько женщина могла судить, оружия она раньше никогда не видела. Откуда же тогда такая безапелляционная уверенность, что, возьми она оружие в руки, все произошло бы по наитию? И в этот момент, пока она, немного ошарашенная тем, что ее дочь держит оружие и даже более того – провезла оружие через границу, шла к своей кровати, воспоминания начали просачиваться в ее мозг.

Медлин едва помнила, каким образом добралась до кровати и упала на нее – потому что голова беспощадно кружилась, все вокруг плыло, слезы подступали к горлу, не позволяя дышать. Этот пистолет… оружие. Пули, выстрелы, кровь. Красное мясо на костях, нашпигованное яркими патронами. Она видела все это у себя перед глазами и с ужасом осознавала, что видела она эту картину не впервые. Лежа на кровати, женщина вдруг увидела перед собой высокого седого мужчину, протягивающего ей руку, чтобы вытащить ее из-под горящих обломков. Насколько она могла судить, это была их первая встреча первая встреча, и он уже спасал ее жизнь, когда машину Отдела обстреляли и та вспыхнула, как факел.

Отдел? Что такое Отдел?

Медлин обхватила голову руками и перевернулась на живот, уткнувшись лицом в подушку. В ушах звенел голос, женский голос с какими-то неясными интонациями: «Первый Отдел – это антитеррористическая организация. Мы, если тебе так угодно, решаем самые сложные политические вопросы. Те, дорогая, которые не может решить ни один политик, какой бы властью он ни был наделен. И теперь ты часть этой системы, призванной спасти человечество от самоуничтожения…». Рыжие волосы, мягкий голос… Эдриан?

Медлин перевернулась на спину.

Если она и в правду стала причиной такого количества потерянных жизней, то…. Она дернула головой. Да что же это за наваждение?

Спокойствие. Тише. Это неизбежно.

Кто это говорит? Кто? Кажется, это ее первый опыт в Белой Комнате. И кажется, кто-то только что случайно умер. Нет, так нельзя. Это неправильно, но ее кто-то утешает, как только она выбегает из помещения и тяжелая железная дверь закрывается за ней.

Белая комната… белая, как снег. Как тот маленький гробик, в котором хоронили ее сестру, Сару. Как волосы Пола и почти как его бледная кожа, когда он услышал «у нас будет ребенок». Как халаты докторов… Доктора.

Медлин резко открыла глаза, и подошла к окну там лил густой дождь, создавая на дорогах иллюзию рек и озер…

Что это? Бред воспаленного мозга? Или ее жизнь до аварии? До того, как машина… машина? Дождь все еще лил, прохожие все еще ютились под своими крохотными зонтиками, а женщина тихой поступью возвращалась в комнату, где ее дочь по-прежнему сидела лицом в мониторе.

- Мам? Ты в порядке? – голос Ким прозвучал так неожиданно, что на секунду Медлин засомневалась. Может, ей просто кажется, что эти страшные мысли принадлежат ей? – Ты какая-то бледная,- девушка встала и подошла ближе. Женщина отшатнулась. – Мам?

- Что ты… я… нет, я в порядке, просто голова болит на погоду. У нас ведь не было столько дождей. Никогда бы не подумала, что Канада – такое серое место,- Медлин улыбнулась и приобняла девушку.

«Я думала увидев меня, ты все сразу поймешь… Ты знаешь правило, не спать…»

- Тиффани, у нас кончился зеленый чай. Я только что хотела его заварить – чтобы привести давление в норму, но его нигде нет.

Девушка улыбнулась:

- Хорошо, я выйду в бакалею и куплю. Что еще нам понадобится?

- Цукаты?

Девушка исчезла за дверью, а Медлин все еще смотрела ей вслед. Ким-бер-ли. Ее дочь зовут Кимберли. В этот момент с лица женщины пропала улыбка, глаза остекленели, а зрачки стали совсем маленькими.

Она еще не знала, каким образом из заточения у воинственного руководства своей Ким она оказалась на юге Соединенных Штатов. Она не понимала, почему Пол не ищет их. Не представляла, какую игру и зачем ведет ее дочь, играя семейную идиллию. Но до тех пор, пока никто не знал правды, Медлин оставалась в безопасности.

Она медленно приблизилась к кровати Ким и, откинув подушку, долго смотрела на пистолет. Еще дольше она тянула к нему руку – едва ли по сантиметру в секунду, все еще осознавая, что ее жизнь только что полностью перевернулась благодаря этому черному куску железа.

Рука крепко сжала оружие, указательный палец автоматически попал на курок. Это чувство ни с чем невозможно спутать – чувство, что ты возвращаешься домой из очень долгой поездки. Да только не знаешь, где он, дом.

Все еще глядя на оружие, Медлин теперь уже отчетливо понимала, почему не могла смириться с историей об аварии – почему каждый раз, когда в новостях передавали что-то о взрывах или перестрелках, ей вдруг казалось, что она знает куда больше, чем они говорят. Теперь все это стало очевидным.

Что ж, будем играть.

Как будто это последняя игра.

TBC