Наши сердца

Всем моим друзьям на этом замечательном форуме посвящвется!



Ей казалось, что она не на своём месте. Напротив неё сидел молодой мужчина и терпеливо смотрел в её яркие тёмные глаза. А ведь обычно всё было с точностью до наоборот. Это она приходила в квартиры, офисы, клубы и находила нужных ей людей. Обаятельная улыбка, дежурные фразы и тонкая лесть – всё, что нужно для удачного интервью.
-Вы хотите услышать о моём детстве? – непринуждённо улыбнулась Джилл. Как вести себя во время таких бесед она знала лучше, чем кто бы то ни был. – Это было счастливейшее время. Но тогда не я делала жизнь, а жизнь делала меня.
-Могу поспорить, ваша жизнь постаралась на славу, миссис Тэйлор, - Пол, молодой журналист, репортёр популярной в Сан-Франциско газеты «Лайф», бросил короткий заинтересованный взгляд на свою собеседницу и снова опустил глаза в блокнот. Он поистине восхищался сидевшей рядом женщиной. Густые каштановые волосы лёгкой волной покоились на хрупких плечах, привлекательное тело, прелестные тонкие черты лица, большие пронзительные глаза… и этот взгляд… Казалось, в нём сосуществовали три разные Джилл Тэйлор: радостная и беспечная малышка, привлекательная и милая девушка… и наконец умная и очаровательная женщина.
Джилл рассмеялась. На самом деле её всегда раздражало чрезмерное внимание мужчин к ней, как к замужней леди. Однако этот парень, казалось, не пытался приударить за ней.
-А если серьёзно, - проговорила она. – Я каждый день вспоминаю свою семью. Я всех их очень люблю и ценю. Моих братьев и сестёр, мы отлично дружим. Моих тёть и их мужей, замечательнейших людей, мы очень близки. И моих родителей… Вы не представляете, насколько они любят меня и я их не меньше. Даже трудно словами выразить, что значит для меня семья. Я просто желаю каждому иметь хотя бы часть того счастья, что выпало мне. В нашем доме всегда было шумно и весело. Много детей, много смеха, много любви. Но, знаете, то, что предшествовало всему этому, было поистине ужасно и все вспоминают об этом только в мыслях. Однако, я предпочитаю не думать об этом.
-И правильно, - кивнул Пол Хьюз. – Я знаю, у вас есть дети. Можете рассказать о них?
-Конечно, - улыбнулась Джилл и её глаза засветились невероятной нежностью. – Мы с мужем вместе уже пять лет и по-прежнему без ума друг от друга. Нашим детям четыре года, у нас близнецы: мальчик и девочка. Диллан и Ноэлль. Мы обожаем их, они действительно ангелы. И унаследовали потомственные черты моей семьи: тёмные волосы, карие глазки и… - Джилл на секунду запнулась. – Они прелестны.
-Если вас не затруднит, - Пол подался вперёд. – Мы бы хотели напечатать снимок вас с вашими родными в домашней обстановке. Если вы согласны, то наш фотограф с удовольствием подъедет, когда вам удобно и…
-Нет, - качнула головой Джилл. – Никуда ехать не нужно. Я сама дам вам снимок.
Она охотно полезла в сумочку и вытащил оттуда фотографию размером примерно 12:15.
-Вот, - женщина придвинулась ближе к журналисту и указала тонким пальчиком на двух забавных малышей и мужчину с красивыми голубыми глазами. – Это Ноэлль и Диллан, на руках у моего мужа. А рядом с ними сын моего старшего кузена Кен. Он в этом году пошёл в школу. А эти две девочки дочки моей кузены Дженнифер. Старшей, Хиллари, скоро шесть, а Реджине вчера исполнился годик. У остальных моих кузенов детей пока нет. А вот это, - Джилл расплылась в улыбке. – Мой дядя. Видите, внизу подписаны все имена? Так вот, дядя меня постоянно брал на руки и поднимал высоко-высоко, кружил… Он всегда называл меня «солнышко». А здесь, рядом с Дженнифер, ещё один мой дядя. Я помню, как он собирал всех детей, и мы вместе шли гулять в парк на целый день. А вот это сёстры моей мамы, - женщина посмотрела на Пола. – Самые заботливые в мире, это я вам точно говорю! Ну…а вот мои родители… в центре, видите? До сих пор с любовью во взгляде. Я навсегда их такими запомнила. Что бы они не делали, где бы они ни были, они всегда любили друг друга. Это прекрасно.
-Честно признаться, я впервые вижу человека, ТАК привязанного к своим родным. Это заслуживает восхищения.
Джилл задумчиво кивнула. Все так говорят. Она и сама так считает. Но вот через что прошли любимые люди ещё до её рождения… Но наверняка даже ей не рассказали всего.

Говорят, что правила существуют для того, чтобы их нарушать. Если так, то Пэйдж Мэттьюз жила по правилам. Такая привычка овладела ею с раннего детства и прочно поселилась в разуме молодой ведьмы. И ведь так привлекательно первой назначать свидания; босиком идти по лужам тёплого летнего дождя, вволю смеясь и мешая запах любимых духов со свежим терпким ароматом природы; нарочно выводить из себя сестёр, а потом весело с ними мириться и тут же забывать о незначительной ссоре… Это жизнь, и жить надо так, что бы утро казалось прекрасным и невинным с его робкими солнечными лучами за снежной занавеской… что бы день казался забавным и ошеломительным водоворотом из которого так не хотелось бы выныривать… что бы вечер казался таинственным и ярким, как ты сама и твоя любовь… что бы ночь была длинной и страстной лишь для двоих и это навсегда. Хотелось смотреть на небо и видеть в белых кружевных облаках, похожих на рваные куски сладкой ваты, звёзды, предназначенные только для чёрной пустыни ночи.
-Хотелось бы… - вздохнула Пэйдж, поднимаясь с постели ни свет ни заря лишь по одной причине: она явственно слышала, как на первом этаже раздавались бурные голоса, перемешанные с топотом ног и хлопаньем дверей. – И что опять стряслось..?
Лёгкий шёлк белого халата приятной прохладой коснулся кожи Зачарованной. Быстро умывшись, она наскоро пробежалась расчёской по волнистым каштановым волосам и, сунув ноги в тапочки, спустилась вниз.

Пайпер любила детей своих знакомых, любовалась на прелестные личики малышей на улицах, с удовольствием смотрела сказки… И для неё не было большего счастья, чем каждый вечер, укладывая своих маленьких сыновей Уайата и Криса спать, по долгу сидеть рядом с их крошечными кроватками, ласково гладить кудрявую макушку одного и пока ещё почти гладкую другого. Она обожала своих ангелов и готова была отдать не только жизнь, но и вселенную ради них. Но… Всегда есть какое-нибудь «но». Когда сладкий трепетный утренний сон, такой приятный и такой упоительный, вдруг разрывается, как розовый воздушный шар, под напором неугомонных детских криков, в голове возникает неожиданное желание отключиться от внешнего мира. Однако, приходиться насильно подниматься с кровати, менять подгузники, греть молочко, варить кашку, снова менять подгузники… С такими темпами дрожащая мечта опять прикоснуться головой к подушке и смежить веки пропадает сама собой. Сегодняшним утром таковая мечта ослабила свои позиции на десять минуть раньше вчерашнего.
-Милый, умоляю, ну последнюю ложечку, - низко склонившись над весёленьким стульчиком Уайата, просюсюкала Пайпер. Желаемого результата это не дало, и усталая мамаша сдалась. Поставив синюю мисочку старшего сына в мойку, она случайно задела локтём хрустальную вазу. Словно в замедленной съёмке, старшая Холливелл широкими от ужаса глазами наблюдала, как любимая миниатюрная вазочка неумолимо приближается к полу. Молниеносным движением рук блестящий хрусталь удалось спасти. Риск, что младшие сёстры проснуться и закатят концерт, из-за не вовремя прерванных сновидений миновал. За облегчённым выдохом Пайпер тишину кухни нарушил надрывистый вопль маленького Криса. Ребёнок обладал завидными голосовыми связками. Уайат, приоткрыв пухленький ротик, покосился на брата. И вот уже два душераздирающих крика проникали в каждую щель старинного особняка.

Пляж. Тёплый океанский ветер. Солёные языки прибоя. Солнце вот уже почти скрылось за горизонтом, и лишь избранным была видна верхушка ярко-красного горячего шара. Фиби довольно прищурилась, стоя у кромки прохладной воды, то быстро-быстро приливающей к золоту берега, то, не хотя, сбегающей обратно в свою стихию. Взгляд девушки был устремлён туда, где земля соприкасалась с небом, а мысли витали высоко за голубым сводом. Постепенно одно за другим исчезали бесследно облака, а бриз становился всё холоднее и холоднее. Мурашки покрыли кожу, и Фиби поёжилась. Но умиротворённое состояние не хотело отпускать её душу.
Со стороны это была молодая женщина, гордо поднявшая голову навстречу наступающей ночи. Длинная светлая юбка волновалась на ветру, красивые тёмные волосы переливались всеми оттенками красного, блестящие карие глаза смотрели беспристрастно и упрямо.
Внутри это была раненная белая птица, покорно ждущая своей дальнейшей судьбы. Лететь больше не было сил, и роскошные слабые крылья безучастно висели вдоль покорного тела. Схоже с заходящем огромным солнцем, так же постепенно исчезала из виду её некогда насыщенная и счастливая жизнь.
Вокруг было так тихо, что можно было сойти с ума. Только прибой и лёгкие порывы ветра нарушали правила игры в молчанку между природой и человеком. Фиби всё глубже и глубже погружалась в этот мир, всё меньше и меньше ей хотелось снова слышать голоса… Но вдруг чуткое сознание зацепилось за неприятный звук плавно, но напористо прорывающийся в её идиллию. Какой-то скрежет… нет, это плачь. Детский плачь. Откуда он здесь? Фиби удивлённо оглянулась. Всё по-прежнему, однако этот плачь становился громче с каждой секундой. И вот океан куда-то исчез с его глубокими таинственными водами, солнце скрылось за горизонтом, небо затянула одна огромная чёрная туча… Кругом темно, но лишь на миг. Ещё мгновение – и Фиби открыла глаза и недовольно поморщилась. Бросив быстрый взгляд на будильник на тумбочке, девушка застонала. Мигая зелёными равнодушными лампочками, часы насмешливо показывали пять часов утра. Фиби злобно сжала губы и вскочила с постели. Неужели единственная цель жителей этого дома – огромные круги под глазами средней сестры? Позабыв даже надеть обувь, Зачарованная на всех парах понеслась к источнику раздражающего звука.
-Пайпер! – шикнула она, с трудом сдерживая внутри клокочущую злость. – Что здесь происходит?!
-Прости, Фибс, они никак не хотят успокаиваться, - усталая и обречённая ведьма повернула голову, сидя на корточках перед детьми. – В другое время попросила бы Лео забрать их наверх, но сама знаешь, он теперь человек.
-Знаю, - буркнула Фиби и, развернувшись, хлопнула дверью кухни и, громко ступая, отправилась досыпать.
По дороге наткнувшись на свежую Пэйдж с аккуратно причёсанными волосами, девушка вздохнула и остановилась.
-И тебя разбудили?
-В общем-то, да, - согласилась та, зевая. – Что там?
-Дети, - Фиби усилием воли заставила глаза держаться открытыми. – Я пойду спать.

В небе висел огромный раскалённый жёлтый шар солнца, окружённый белоснежными рваными облаками, и в целом это напоминало гигантскую яичницу. Именно это подметила Фиби, стоя в пробке и изнемогая от жары. Создавалось впечатление, что город решили растопить и сделать невероятного объёма коктейль «Сан-Франциско». Представив бредовую идею, Фиби передёрнула плечами и откинулась на спинку кресла. Ко всему прочему, предстоящий рабочий день тоже не сулил ничего хорошего. Да, Элиз не являлась самой милой и чуткой женщиной, но её отпуск предстал перед работниками газеты неожиданно и на целые три недели.
-Вместо меня место редактора временно займёт мой друг и коллега из Нью-Йорка, - категорично заявила Элиз и «помахала ручкой».
Друг и коллега как раз сегодня намеревался явиться «The Bay Mirror» собственной персоной и взять бразды правления в свои большие мужские и, наверняка, шаловливые руки.
Уж он-то точно отнесётся довольно скептически к ставшему традицией «Сегодня я поработаю дома» или «… по семейным обстоятельствам».
Поток разнокалиберных машин потихоньку продвигался вперёд, подталкивая Фиби всё ближе и ближе к высокому зданию издательства и к неизбежной встрече с новоявленным босом. Когда-то такое уже было, не так ли?

Пэйдж в обеих руках тащила пакеты и свёртки, полные продуктов, приправ, специй, ингредиентов для зелий, пару бутылок вина и прочего. Данного природой количества рук ей явно было мало, поэтому приходилось помогать себе подбородком, а иногда коленкой. Один глаз был закрыт некстати высунувшимся из пакета хлебом, поэтому, валяющийся на тротуаре камень так и остался незамеченным.
Теряя равновесие, Пэйдж «вспоминала» Пайпер, «предложившую» ей скататься в супермаркет. Но внезапно чьи-то сильные и тёплые руки обхватили хрупкую фигурку падающей ведьмы, вместе со всеми пакетами. Покачнувшись на каблучках, Пэйдж сдула с глаз упавшую чёлку и отметила, что спасительные руки всё ещё на её талии. Осторожно высунув голову из-за самого большого свёртка, девушка обвела быстрым взглядом лицо молодого мужчины со светлыми короткими волосами, яркими притягательными глазами и обезоруживающей улыбкой сердцееда.
-Спасибо, - пробормотала Пэйдж, всё ещё чувствуя его руки. Ей это начинало нравиться. К сожалению, всё хорошее имеет свойство быстро кончаться. Молодой человек кивнул, отстранился, снова улыбнулся и весело сказал:
-Я бы посоветовал всем очаровательным леди не таскать такие тяжести самостоятельно.
Уже сидя в машине и пропуская мимо знакомые улицы и дома, Пэйдж размышляла о женской глупости. В частности, о своей. Кто помешал ей на простой вопрос: «Вам помочь?» ответить вместо: «Нет, спасибо, моя машина рядом.» - «Да, пожалуйста, я была бы очень признательна.»???? И кто знает, возможно этот Апполон пригласил бы её на ужин…
Свернув за угол, Пэйдж увидела стены розового особняка и сбавила скорость.

После того, как младшие сёстры умчались из дома, Пайпер окинула придирчивым взглядом захламленную гостиную, прикинула, сколько времени есть в её расположении до встречи с музыкантами, собирающимися выступать в клубе, и решила в максимально короткий срок совершить уборку. Со второго этажа доносился смех Лео – он играл с детьми. Пайпер улыбнулась и ощутила знакомое чувство: как будто незримая ниточка счастья медленно охватывает тебя изнутри и превращается в огромную волну, захлёстывающую с головой. В её семье всё наконец-то наладилось! И хоть Лео больше не может за считанные секунды доставить тебя из родной спальни на Елисейские поля, он рядом, он в безопасности. Он может наслаждаться жизнью, проводить время с сыновьями, с женой. Он может устроиться на любую работу, в любом случае она будет лучше должности Старейшины, и уж точно ближе.
Радужные мысли забили голову Пайпер и, вытирая пыль, она не заметила непонятно как оказавшуюся на столе острую булавку. Из небольшой ранки на пальце вытекло три капельки алой крови. Но ведьма не обратила внимания на боль. Воспоминания унесли её на месяц назад. Именно с укола в руку отравленным шипом демоницы началась короткая история, спасшая жизнь ей, Лео, а следовательно Пэйдж с Фиби и тысячам невинных людей. И главным фигурирующим лицом оказался тот, кого Пайпер привыкла считать врагом в тройке лидеров.
Коул.
Именно он.
И никто кроме самой Пайпер об этом не знал, не догадывался, и даже предположить подобное не смел.
«Надо рассказать», - каждый день думала она, но каждый день откладывала это на следующий.
Но она и не подозревала, что раскрыть тайну ей так и не суждено…

В лифте было настолько тесно, что невозможно было протянуть руку и нажать кнопку с номером этажа. Фиби прижала к животу сумку, сжалась, насколько это было возможно с её и без того хрупким телом, кряхтя, продралась между двумя мужчинами внушающей комплекции и всё-таки дотянулась кончиком указательного пальца до нужной кнопки.
Лифт останавливался на каждом этаже, выпуская и впуская разнокалиберных пассажиров: нервных, весёлых, раздражительных, дружелюбных, озлобленных… Фиби, поджав блестящие губки, терпеливо выжидала, когда лифт притормозит на её этаже. По правую руку суетливый лысый мужчина, то и дело протиравший мокрый лоб белым платком, очень действовал на нервы. Каждый раз он норовил задеть Фиби пухлым локтём или потной ладонью, причём девушке казалось, что не всегда нечаянно. Как могла, Зачарованная старалась оказаться как можно дальше от противного типа, но чрезмерная теснота в зародыше душила любые попытки.
Когда надоедливый субъект в который раз вознёс левую руку с платком, Фиби обречённо вздохнула и нечаянно наткнулась взглядом на стоящего напротив неё мужчину в безупречном костюме, сшитом на заказ. Он понимающе улыбнулся девушке и, задержавшись глазами на её очаровательном лице, повернулся к выходу. Фиби вовремя опомнилась и увидела, что лифт остановился на её этаже. Вслед за какой-то женщиной она миллиметровыми шажками добралась до раскрывшихся дверей и наконец-то оказалась на свободе.
Циферблат на наручных часах показывал пять минут десятого, и это означало, что рабочий день начался без посильного в это вклада Фиби. Ускорив шаг, девушка распахнула стеклянные двери, ведущие в общий кабинет сотрудников газеты. Внутри царил небывалый ажиотаж; все куда-то спешили, что-то кричали, решали, обсуждали. Проходя мимо Мэри Бет Мартинс, молодой журналистки, Фиби краем уха услышала её разговор по телефону. Речь явно шла о предстоящей встрече с мистером икс. С новым боссом на три недели.
«И что все так суетятся? Слава богу, у меня отдельный кабинет».
-Фиби, ты уже в курсе?! – сзади кто-то схватил за руку. Устало обернувшись, ведьма наткнулась на Оливию Дэйнс. Эта уже немолодая, но вполне бойкая дама была накопителем информации, этаким архивом местных сплетен и новостей. Фиби старалась говорить с ней как можно реже.
-Привет, Оливия. Что случилось?
-Как? Дорогая, ты меня удивляешь. Наш гость из Нью-Йорка прибудет с минуты на минуту. Ты не знала? – миссис Дэйнс изобразила на тщательно накрашенном лице удивление. При этом хрупкий локоть Фиби был зажат в её цепкой ладони.
-Конечно, я знаю об этом, - девушка натянуто улыбнулась, высвободив свою руку.
«Сумасшедший дом».
В кабинете всё было как и раньше, за исключением одного, но приятного обстоятельства. На столе не высилась невообразимая гора читательских писем. Только чёрный выключенный ноутбук, фотография на столе, несколько личных вещей и кое-какие бумаги. Всё говорило о том, что Элиз в отпуске.
Всё говорило о том, что начинается нечто новое.
Подойдя к большому зеркалу около двери, Фиби поправила волосы и одёрнула топ. Если этот тип из «большого яблока» окажется точной копией Элизы в штанах, то…
Внезапно непрерывный гул голосов за стеной стих. Одновременно все замолчали, и Фиби поняла, что настал момент познакомиться с новоявленным боссом. Она не чувствовала волнения, страха, интереса. Ей было всё равно. Эти три недели пройдут также незаметно и незначительно, как и все предыдущие. Что-то менялось каждый день, но это обходило Фиби стороной.
Месяц назад молодой сенатор начал предвыборную кампанию, все уже видели его в Белом доме. “The Bay Mirror» еженедельно делали заметки о его успехах.
В городе открылась сеть новых ресторанов с потрясающей греческой кухней. “The Bаy Mirror» брали интервью у владельца.
Молодой адвокат Джек Анапо выигрывает три дела подряд, одно из которых связано с похищением ребёнка. Субботняя статья в “The Bаy Mirror» под авторством Мэри Бет Мартинс имела огромный успех.
Фиби не имела об этом понятия. События, выходящие за рамки семьи, магии и колонки советов перестали её интересовать уже давно. Был свой мир, пусть и не идеальный. Так зачем пускать в него незнакомых людей и ненужные вести?
Журналисты сидели каждый за своим столом. Кто-то делал вид, что работает, кто-то даже вида не делал. Оливия, тяжело дыша, возвышалась на своём стуле. Мэри Бет продолжала болтать по телефону, словно происходящее вокруг её не касается. Не знакомых мужчин в костюме не наблюдалось.
-Идёт, - выдохнула миссис Дэйнс, обращаясь непосредственно к Фиби.
Не успела она открыть рот для следующей реплики, как дверь отворилась, и два десятка заинтересованных голов обернулось.
Лёгким шагом спортивного человека в кабинет вошёл мужчина, уверенный в себе, в жизни и в успехе. Он обвёл ровным взглядом всех сотрудников, ни на секунду, ни на ком не задерживаясь. Его яркие зелёные глаза скользнули по лицу Фиби, как будто он видит её впервые.
Но Фиби знала, что видела этого человека пять минут назад в тесном лифте. В костюме, сшитом на заказ.
-Доброе утро, - громко поздоровался мужчина, и на его губах заиграла потрясающая улыбка. – Меня зовут Адам Тэннер. Ну что, за работу?