5 января, воскресенье. Англия, близ Кента, замок Райсов, 11:20 – … (10:20 – … м.в.)

ВИ: Ник, меня подбивали учинить тебе гадость...но я то знаю, что нам с тобой еще детей крестить, поэтому с чистой совестью закладываю подельника: )))
Итак, с вечным пламенным приветом хроникеру:
__________________


Ливи лежала в той же позе, что проснулась 10 минут назад и претворялась спящей. Руки мужчины стальными тисками прижимали её к себе. И ей было страшно пошевелиться и разбудить Леона. Оливии было плохо. По-настоящему плохо. Вернее не так: её тело наслаждалось пережитыми ощущениями, греясь в объятиях мужчины и воспоминаниях о проведённой с ним ночи, однако готовое разорваться от сознания собственной несчастности сердце перечеркивало разлитую по телу томность.
За долгую жизнь с Филиппом Оливия привыкла к его частым и долгим отъездам. Её муж уезжал так же внезапно, как и возвращался, зачастую даже не предупреждая её. И если по началу Ливи пыталась как-то с этим бороться, то постепенно привыкла и смирилась, раз и навсегда уяснив для себя, что дело важнее её. Всё то время, пока Филиппа не было дома и она не была занята детьми, Оливия жила словно во сне, с прилежностью хорошей жены выполняя свои светские обязанности леди Райс и занимаясь домом. Но зато, когда Филипп вновь появлялся дома с его приездом в её жизни словно начинался один большой и шумный праздник, счастье заполняло их дом, проникая во все щели, в каждую трещинку деревянных панелей, каждую пылинку снующую по комнатам. Она любила мужа, обожала его чувство юмора, лёгкий весёлый характер, буйный задор и безудержную активность, ей нравилось смотреть, как он одевается, спит, катается верхом, водит машину, как он возится с детьми и как вспыхивает его улыбка, когда он видит её.

А потом праздник внезапно заканчивался и Ливи могла только догадываться, когда дом снова окажется следующим пунктом в расписании её мужа. Его отъезды становились всё более затяжными. И вот однажды не выдержала даже Оливия. Филиппа не было почти год: 10 месяцев и 24 дня, если быть точной. И, когда он вновь появился на пороге, она объявила ему, что уходит. Именно этот случай и имела в виду Виктория в разговоре с Леоном, девочке было уже 13 и она всё прекрасно понимала, очень переживая за мать. Конечно, Ливи простила. Она никуда не ушла и Филипп некоторое время стал вести более домашний образ жизни. Однако в Вики словно что-то надломилось в отношении к отцу. Она всегда тянулась к Филиппу, а теперь он вдруг перестал для неё существовать, девочка не отходила от матери, становясь всё более ласковой и заботливой во время его отъездов. Ливи очень беспокоила эта неприязнь, возникшая в дочери по её вине, однако, ничего не была в силах поправить. Чем дальше, тем более вызывающе та вела себя по отношению к отцу. Тем более что всё вернулось на круги своя и Филипп снова стал редко появляться дома.
Поэтому, когда Филипп снова пропал, а потом стало известно о его аресте, в жизни Ливи, несмотря на все её переживания, ничего не изменилось. Жизнь продолжала течь в прежнем русле, внешне ничем не потревоженная. Уже потом, когда ей сообщили о смерти мужа и Оливии пришлось встать на его место, её жизнь перевернулась, однако это были изменения, мало затронувшие её внутреннее состояние. Где-то в душе, она по-прежнему ждала возвращения Филиппа из очередной затяжной поездки, иногда, ловя себя на мысли о том, что ей надо сказать ему то-то и то-то, спросить совета… поделиться впечатлением. Она всё ещё воспринимала его как своего мужа, она по-прежнему была замужем.

И вот теперь изменила.
На Оливию снова нахлынуло острое чувство вины. Леон ворвался в её жизнь так стремительно, что она просто не успела опомниться. Ещё неделю назад, она не могла без содрогания слышать имя этого человека, а теперь он лежал в её постели. И она не могла простить себе того, что произошло. Легче всего было бы списать ответственность за случившееся на него, однако она понимала, что действительно захоти она, чтобы стратег КЯ остановился, он бы это сделал. Да, он надавил на неё, да он, не считаясь с её чувствами, буквально вынудил её уступить, но он её не насиловал и то, что Ливи показалось проще сказать «да», чем продолжать сопротивляться, было только её проблемой.
И вот теперь то, что казалось проще ночью, нестерпимо жгло утром. "Господи, надеюсь, он сразу уедет", – думала Оливия, чувствуя на затылке размеренное дыхание, и от этой мысли ей стало так плохо, что женщина чуть ни расплакалась.
Минут через пятнадцать Леон беспокойно завозился, что-то бормоча во сне, а потом вдруг застонал.
Ливи, почувствовав, что объятия стали слабыми, быстро повернулась к мужчине. Было похоже, что он находится в каком-то странном полузабытье, мучаясь толи от кошмаров, толи от боли.
-- Леон, – позвала Оливия, тут же забыв о своих "слёзах". – Леон…
Она попыталась растрясти стратега КЯ, но это не помогало. Его стоны становились всё более болезненными и захлёбывались в собственных страданиях. У женщины просто сжималось сердце при этих звуках.
-- Леон, очнись же! – в отчаянье ударив несколько раз мужчину по лицу, умоляла Ливи. – Это сон!.. Всего лишь сон!.. Леон, ну же!..
Стратег КЯ медленно открыл глаза, не понимая, что происходит. Ему потребовалось несколько минут, чтоб вместо казематов Отдела увидеть, наконец, настоящую реальность.
-- Как ты себя чувствуешь? – обеспокоено поинтересовалась Оливия, дотрагиваясь до горячего лба мужчины.
-- Порядок, – пытаясь улыбнуться, хрипло отозвался он.
Оливия нежно провела рукой по лицу мужчины, задержавшись на шраме на щеке. Её ладошка аккуратно легла на красную полосу.
-- Что тебе снилось? – глядя сверху вниз на стратега КЯ, спросила она.
-- Не помню, – солгал Леон, ещё крепче прижимаясь щекой к прохладной ладони женщины.
-- Ты стонал во сне… Тебе снились кошмары…
-- Я знал, что ты где-то рядом, поэтому мне было не страшно, – вполне искренно прошептал мужчина, отводя руку в сторону, словно приглашая Оливию прилечь к себе на грудь.
Ливи сделала вид, что не поняла его жеста и вместо этого села на кровати, поддерживая рукой на груди простыню:
-- Это как-то связано с Отделом?.. Ты до сих пор не оправился…
-- Со мной всё в порядке. Обычный кошмар…
-- Ты не хочешь говорить об этом, да? – тихо спросила Оливия, содрогаясь от мысли, что должны были делать с Леоном, чтобы это стало преследовать его в ночных снах.
-- Да, – коротко подтвердил мужчина.
-- Но я…
-- Не надо, – тихо, но достаточно твёрдо перебил стратег КЯ, капризно потянув простыню на себя, а вместе с ней и Оливию.

-- Что ты делаешь? – всё-таки оказавшись у Леона на груди, прошептала она.
Вместо ответа мужчина с какой-то особой осторожностью прикоснулся губами к губам Ливи. Едва различимый поцелуй почему-то обжёг уста женщины сильнее, чем все ночные жаркие ласки. Это было так нетипично для стратега КЯ, что Оливия даже растерялась. С минуту она изучала лицо Леона, то и дело задерживая взгляд на следе хлыста, а потом нежно коснулась губами шрама.
-- Прости меня, – едва слышно проронила она.
-- Это ты меня прости, – отозвался мужчина, проводя рукой по непослушной волне волос Оливии. – Ливи… ты любишь меня?..
Сердце Оливии бухнуло вниз, однако она, не подавая виду, ласково потерлась носом о щеку Леона и выскользнула из его рук, поднимаясь с постели.
-- Я в душ, – обмотав вокруг себя простыню, заявила женщина и направилась в ванную комнату.
-- Ты любишь меня?.. Я в душ, – задумчиво пробормотал мужчина, растянувшись на постели во весь рост. – Что-то не очень похоже на любовь…
-- Леон, – выглянув из ванной, окликнула Ливи, держа в руках жакет для верховой езды (тот самый в котором вчера был мужчина). – У тебя в кармане телефон звонит.
Оливия бросила жакет на кровать и снова исчезла за дверью.
-- Да? – вытаскивая мобильник, спросил стратег КЯ.
-- Леон, долго ты намерен ещё прохлаждаться? – послышался в трубке недовольный голос Этьена. – Харингтон меня уже замучил!.. Спрашивал, почему мы не взяли ответственность за взрыв посольств в США?.. Я уже не говорю про срыв конференции!.. Разыскивает тебя, благо у него пока нет нового номера твоего сотового!.. Сколько ты ещё будешь развлекаться со своей «мадам Леди»?!
-- Этьен, приезжай. Развернём локальную подстанцию прямо здесь в замке, – улыбнулся Леон.
-- Что?!.. Ты с ума сошёл?!..
-- Хорошо спрятано то, что лежит на самом видном месте… Давай-давай, и не забудь необходимое оборудование. Из этого замка надо сделать крепость.
-- Ну, хорошо, – растеряно согласился Шетардьё, отключив связь.
-- Итак, – вздохнул Леон, – вы можете меня не любить, леди. Но замуж вам за меня выйти придётся.
Мужчина поднялся с постели, намереваясь принять душ вместе с Оливией, после чего объявить ей, что сегодня они должны пожениться безо всяких возражений.

Оливия услышала, как открылась дверь ванной комнаты и поспешно выключила воду. Женщина протянула руку к крючку с полотенцем и быстро намотала его на себя, закрепив узлом на груди.
-- Ты уже всё? – втягивая витающий в воздухе запах карамели, разочарованно спросил вошедший Леон. – А я собирался составить тебе компанию…
Ливи выскользнула из кабинки.
-- Душ свободен, – словно не понимая, что мужчина имел в виду, вежливо улыбнулась Оливия и, подойдя к запотевшему зеркалу, несколько раз провела по нему ладонью.
-- А жаль… – ладони Леона легли на мраморный столик перед зеркалом по бокам от Оливии, губы коснулись обнаженного плеча женщины, слегка покусывая его.
Ливи замерла, не зная, в какую сторону податься.
-- Мне кажется, надо повторить… – уже где-то в районе её шеи прошептал мужчина, потянувшись рукой к узлу на груди Оливии.
-- Здесь так жарко, – задыхаясь произнесла Ливи и осторожно вынырнула из рук Леона, стараясь чтобы это выглядело как можно естественней. – Ты принимай душ, а я скажу насчёт завтрака…
Женщина выскочила из ванной. Натянув платье, Ливи обернулась, почувствовав на себе внимательный взгляд: Леон стоял, прислонившись к косяку двери, наблюдая за тем, как она одевается. Судя по тому, что кожа его была сухой, душ он пока так и не принял.
Ливи смущенно провела руками по телу, расправляя невидимые складки, и взгляд мужчины проследил за её ладонями, лаская каждый изгиб её фигуры. Оливия озадаченно нахмурилась. Она понимала, что Леон не мог не заметить её напряженного состояния, однако не было похоже, что это его заботит. Это не удивляло женщину, но ведь и уходить он тоже не спешил. О чём думал стратег КЯ, с таким явным удовольствием рассматривая её взглядом собственника?
-- Ммм… что ты хочешь на завтрак? – закалывая наверх волосы, наконец спросила она.
-- Тебя, сок, ветчину, тосты и парочку круасанов, – безмятежно отозвался мужчина.
Ливи твёрдо решила поговорить с ним после завтрака.
Однако поговорить не удалось. Едва Леон отложил в сторону столовые приборы раздался телефонный звонок мобильного.
-- Мы на месте, – послышался в трубке голос Этьена.
-- Хорошо. Я сейчас выйду, – бросив взгляд на задумчивую Оливию, произнёс мужчина и встал из-за стола.
Женщина подняла на него удивлённый взгляд.
-- Я скоро.
В холле стратег КЯ приказал дворецкому разыскать и прислать к нему Сальваторе.

Шетардьё выскочил из машины навстречу вышедшему из замка Леону.
-- Я всё привёз, ещё две машины будут через десять минут, они заезжали за дополнительным оборудованием. О!.. Судя по твоему виду, ночь прошла успешно… и как «мадам Леди» в постели?
-- Тебя это так заботит? – насмешливо улыбнулся стратег КЯ.
-- Ну, любопытно же…
-- Как и в жизни - леди… Разгружайте машины.
-- Вы меня искали, сеньор? – послышался бас за спиной Леона.
При виде грозного Сальваторе, Этьен поспешил ретироваться.
-- Да-да, Сальве, – стратег КЯ перевёл взгляд с телохранителя на одного из своих людей и махнул рукой, чтоб тот подошёл. – Знакомьтесь: Сальваторе, Фальк. Фальк занимается вопросами охраны и безопасности… Он будет подчиняться тебе, Сальве.
-- Сеньоре что-то угрожает? – насторожился телохранитель.
-- Сеньоре теперь всегда будет что-то угрожать. И я хочу обеспечить максимальную охрану этого замка. Ты поможешь?
-- Разумеется… Я всегда говорил сеньоре, что здесь небезопасно, но она очень беспечно относится к таким вопросам.
-- Именно, – понимающе кивнул стратег КЯ. – Но поскольку я собираюсь задержаться в этом доме, то мы с тобой возьмём ситуацию под свой контроль.
Негр расплылся в очаровательной улыбке - той самой, что Леон называл «улыбкой Моно Лизы».
-- Что от меня требуется, сеньор?
-- Во-первых, зови меня Леон. А во-вторых, этот замок нуждается в колоссальных изменениях. На крышу нужна вооружённая охрана, туда же установите осветители и камеры (в том числе, ночного слежения); прожекторами и подсветкой обеспечить весь периметр. Поставите бокс для сторожевых собак. Патруль должен находиться в радиусе полумили. В лесу замаскировать машины с радарами. Если я что-то упустил, Фальк в таких вопросах - ас. В общем, Фальк в твоём полном распоряжении…
-- Хорошо, сеньор… то есть - Леон.

Стратег КЯ благодарно похлопал Сальваторе по плечу и, оставшись один, направился было к Шетардьё. Но не успел сделать и двух шагов.
-- Что здесь происходит? – раздался изумлённый голос Оливии.
Леон обернулся, Ливи стояла на верхней ступени лестницы, с удивлением разглядывая железные коробки, которые снимали с машин люди приехавшие с Этьеном.
-- Не беспокойся, дорогая, – улыбнулся мужчина, подходя к Оливии и беря её за руку. – Всего лишь некоторые усовершенствования. Тебя не должны заботить такие мелочи.
В это время к замку подкатили два огромных трейлера, с трудом разворачиваясь меж высоких деревьев.
-- Мелочи? – ошарашено переспросила Ливи, не сводя взгляда со здоровенных грузовиков, пристраивающихся возле правого крыла замка. – Леон! Что всё это значит?!..
-- Не на публике, Лив, – строго произнёс мужчина, практически силой уводя Оливию в дом.

Заперев дверь кабинета, стратег КЯ усадил женщину на диван, присев перед ней на корточки и смотря ей в глаза нежным любящим взглядом.
-- Леон, – Оливия освободила свои ладони из рук Леона, поднялась с дивана и отошла к столу. – Я хочу знать, что всё это значит. Почему твои люди в моем доме? И когда ты мне это объяснишь, я хочу, чтобы они покинули замок. Немедленно.
-- Это невозможно.
-- Что?!.. – спокойствие мужчины иногда просто выводило Ливи.
-- Я говорю, что это невозможно. Извини, но твой дом охраняется отвратительно. Мы с Сальваторе решили здесь всё поменять.
-- Сальваторе?! Ты уже втянул в это и Сальваторе?!.. Без моего разрешения?!
Укоризненная улыбка тронула губы мужчины. Он медленно приблизился к Оливии, заключая её в объятия, несмотря на то, что она явно пыталась отстраниться.
-- Боже, дорогая, сколько страсти?.. Ты просто распаляешь моё воображение!.. Ты хоть сама понимаешь, как действуешь на меня?!.. – Леон прикусил Ливи нижнюю губу.
Женщина вскрикнула скорее от неожиданности, чем от боли и вдруг с ужасом обнаружила, что мужчина опускает её на стол, накрывая своим телом.
-- Нет! – не узнав свой голос, в шоке выдавила Оливия.
Подобное просто не укладывалось в её голове. Филипп никогда не позволял себе таких вольностей, да и вообще относился к ней, как к китайской фарфоровой вазе. А этот бандит с жуткими манерами (якобы учившийся на дипломата) видимо решил, что если ему дозволили остаться на одну ночь, то теперь можно всё.
-- Прекрати немедленно! – приказала Ливи, и голос её при этом был отнюдь недружелюбный. – Развлекаться на столах будешь со своими секретаршами!
Леон замер, на его лицо мгновенно вернулась маска безразличия. Он отпустил Оливию и молча вернулся к дивану.
Оливия поправила поднявшееся платье и нервно провела рукой по волосам. Это уже не лезло ни в какие ворота! Надо было всё это заканчивать и как можно скорей. Тревожный звоночек осторожно тренькал у неё в голове, заставляя сердце нервно биться.
-- Леон, я повторяю. Твои люди должны уехать из замка. Здесь не форпост «Красной ячейки» и с его охраной, если она понадобится, я разберусь самостоятельно. Спасибо за беспокойство.
Женщина набрала номер мобильного Сальваторе:
-- Salve, che stare ordine Leone... si, e’stato mia decisione....eseguire. – Оливия отложила мобильный в сторону и снова посмотрела на Леона. – Сальваторе всё понял и поможет твоим людям погрузить вещи обратно.
Стратег КЯ долго изучающе смотрел на Ливи. Под его ледяным взглядом женщина чувствовала себя осенним листком на ветру.
"Ну, почему он молчит?! – ощущая как внутри всё напряжено, спрашивала себя Оливия. – Да ответь же что-нибудь!"
Выдержав паузу в несколько минут, Леон спокойно достал свой мобильник и набрал номер:
-- Фальк?.. Сальваторе с тобой?.. Дай ему трубочку… Сальве, я переубедил леди Райс в необходимости охраны, поэтому продолжай, как договаривались… Да-да, всё в порядке.
-- Что?!.. Что ты делаешь?! – возмутилась Оливия, вновь хватаясь за телефон.
-- Положи трубку, Лив, – с металлическим отливом в голосе процедил мужчина. – Здесь никто не смеет отменять мои приказы. Даже ты.
Ливи оторопела, непроизвольно опустив телефон.
-- Что это значит?! – наконец пришла в себя женщина, в негодовании взглянув на стратега КЯ. – Это пока ещё мой дом!..
-- С этого момента здесь приказываю я, – беспрекословно объявил Леон. – Здесь будет охрана, будет подстанция «Красной ячейки» и будет бракосочетание… сегодня вечером.
-- Что… – Оливия на секунду онемела. – Ты сошел с ума, да?
По лицу стратега КЯ было видно, что на этот вопрос он отвечать не собирается.

-- Леон, – осторожно, так словно она действительно разговаривала с душевнобольным, начала Оливия. – Я не знаю, что ты задумал, но в этом замке не будет твоей охраны, не будет твоей подстанции… если вам нужно место для свадьбы, я могу порекомендовать неплохие варианты, но здесь я ничего устраивать не позволю!
Она снова набрала номер телефона Сальваторе и, чувствуя себя последней идиоткой в глазах телохранителя, специально говоря на английском, приказала:
-- Сальве, ты выполняешь только мои распоряжения. Я не разрешаю здесь ничего устана…
Ливи не успела договорить, Леон выхватил у неё трубку и, поймав обе руки в свою ладонь, довольно грубо отстранил её от стола.
-- Сальве, подожди десять минут, мы только придём к общему решению с твоей сеньорой, – попросил стратег КЯ и повесил трубку.
-- Ты ведёшь себя просто непозволительно! – тщетно пытаясь высвободить запястья, прошипела Оливия.
Взгляд Леона остановился на маленькой ссадине на губе Ливи, всего несколько минут назад оставленной его зубами. Страсть снова начала захватывать мужчину.
-- Слышишь?! – резко переспросила женщина, прекрасно сознавая, чего хочет Леон, не отрывающий взора от её губ.
-- Лив, ты до сих пор не поняла, что происходит?.. Я переехал сюда жить. И это ты выходишь за меня замуж!..
Ливи решила, что ослышалась, её губы приоткрылись от удивления, но тут же снова сомкнулись, едва женщина заметила как Леон потянулся к ним своими губами.
-- Ты бредишь! Я… – Оливия хотела крикнуть, что она замужем, но вовремя остановилась, понимая, что её заявление прозвучит странно. – Я не собираюсь становиться твоей женой!
Она снова рванулась из рук Леона и неожиданно для самой себя оказалась на свободе. Покачнувшись Ливи чуть ни потеряла равновесие и быстро оперлась на стол, чтобы не упасть.
-- Этот вопрос не обсуждается, – раздался холодный голос стратега КЯ, заполнивший весь кабинет, и казалось, отражающийся оглушительным эхом от несуществующих сводов.
-- Да неужели? Я не стану угрожать тебе полицией, однако ты понимаешь, что делаешь, Леон? – женщина с вызовом посмотрела на мужчину. – «Сыны свободы» - это не только торговля оружием, ты хочешь войны между нами?!
Леон твердо взял Оливию за подбородок и, не давая увернуться, склонился над ней.

-- А ты понимаешь, что делаешь, Лив? – от его голоса по всему телу Ливи побежали мурашки. – Я похож на человека, который прощает угрозы? Я сказал, что ты выйдешь за меня замуж. И ты это сделаешь!
-- Нет.
-- Ливи-Ливи, – качая головой, усмехнулся стратег КЯ, большой палец его руки скользнул по губам женщины, слегка нажав на оставленную им ранку (Оливия издала болезненный протестующий звук). – Это неправильный ответ. Ну, ничего… у тебя ещё есть время потренироваться до вечера.
-- Ты не заставишь меня!
-- И не собираюсь. Ты сама это сделаешь, если, конечно хочешь, чтобы твоя увлекательная двойная жизнь осталась секретом для твоей дочери…
-- Что? – потрясенно выдохнула Оливия.
-- И не только… Сейчас ты немного подумаешь, и решишь, что тебе легче всё рассказать Виктории самой, ну а потом вспомнишь и о других членах твоей семьи, которым также будет интересно узнать, чем занимался их драгоценный сын и зять, а в данный момент дочь и внуки… беда представителей светского общества в том, что им приходится соблюдать слишком много условностей, чтобы продолжать держаться на плаву…
Леон продолжал говорить, однако Ливи его уже не слушала. Она понимала, что проиграла. Семья! Это было её уязвимое место и так же как Первый Отдел смог сыграть на этом чувстве у Филиппа, теперь его использовал стратег КЯ. Он был прав. Виктории она бы смогла объяснить, во всяком случае, она на это надеялась… Но как объяснить родителям, тяжело больной матери её мужа… что будет с именем их семьи, если всё станет известно? Ливи была слишком опытной обманщицей, чтобы не видеть ситуаций, из которых выкрутиться невозможно. Компромат против её слова… грамотный компромат, в этом можно было не сомневаться. Да, она сможет мобилизовать боевую силу «Сынов свободы» и отомстить, но что это исправит? Семью она потеряет.

"Я потеряю её в любом случае, – в ужасе глядя на Леона, подумала женщина. – Метью не простит мне… никогда… а если попытаться от него скрыть? Господи, я уже думаю так, словно сдалась…"
Леон почувствовал перемену в настроении женщины: горящий взгляд потух и на дне синих глаз снова появилось то потерянное выражение, которое придавало Оливии такой беспомощный вид, плечи Ливи сникли и она тяжело оперлась на край стола.
-- Ты пожалеешь,– едва слышно прошептала женщина.
-- Полагаю, это можно понимать так, что ты согласна на мое предложение, – кивнул стратег КЯ, отходя от Оливии.
Ливи закрыла глаза:
-- Зачем ты это делаешь… зачем ты так…
Мужчина повернулся и несколько секунд смотрел на женщину, Ливи подняв ресницы, встретилась с ним глазами, вздрогнув от силы яростного взгляда Леона, в это мгновение она и правда поверила, что в них есть нечто большее, чем твердая решимость добиться своего.
"Почему вчера было так легко солгать, что я люблю её? – спрашивал себя Леон. – Почему так сложно сделать это сегодня?"
Однако мгновение испарилось, и на месте лица стратега КЯ уже была холодная безжалостная маска, не выражавшая ничего кроме ледяного спокойствия. Так ничего и не ответив, мужчина вышел из кабинета.
Оливия нервно прошлась по комнате и замерла возле полок с книгами, глядя прямо перед собой, взгляд её машинально сместился вниз, прикрывшись пушистыми ресницами. Что происходит? Что задумал Леон? Что его интересует на самом деле? Мужчина делал всё, чтобы заставить её поверить, что она ему небезразлична и делал это довольно умело, однако мысль об этом была сразу же отнесена Оливией к разряду «чёрного» юмора. Не тот человек был стратег КЯ, чтобы позволить себе такие легкомысленные чувства как влюбленность, а Ливи вовсе не относила себя к разряду «роковых женщин», которые могут вскружить мужчине голову в первую же неделю знакомства. Дело? Несомненно. Но она же обещала, что «Сыны свободы» станут союзниками «Красной ячейки» в вопросе объединения. Что же ещё было нужно? Значит, она была права с самого начала: КЯ не интересовала коалиция, конфедерация слишком сложное устройство, требующее единения действительно единомышленников. Значит - слияние и поглощение… это больше всего походило на правду и от этого на душе становилось так мерзко, что Ливи хотелось кричать от боли и унижения. Ну как… как она могла позволить себе расслабиться и забыть, с кем имеет дело?!!

Леон вышел во двор, отдал распоряжение Сальваторе продолжать разгрузку и тут же вместе с Этьеном направился к трейлерам возле правого крыла замка.
"На бортах" грузовиков развернули настоящую техническую лабораторию, оснащенную самыми современными компьютерами, оборудованием и электроникой.
-- Связь с каппа-подстанцией установлена? – спросил стратег КЯ, поднимаясь в один из трейлеров.
-- Да, всё готово, – кивнула совсем молоденькая оперативница, быстро уступая место Леону за своим компьютером. – Связь по протоколу fdjtp.
Стратег КЯ нажал несколько клавиш, выводя на дисплей кодированную информацию. Оперативники находящиеся неподалёку с интересом следили за боссом, судя по всему без труда "читающего" эти замысловатые иероглифы. Леон самодовольно улыбнулся, печатая на экране такую же "тарабарщину" и нажимая массу каких-то кнопок.
Отдав ещё несколько приказов и лично осмотрев работу всей подстанции, стратег КЯ со своим помощником покинул трейлеры.
-- Что у нас с тетро-кодами к спутникам Пентагона? – поинтересовался Леон, направляясь в замок.
Шетардьё принял максимально сосредоточенный вид. Работа с боссом всегда требовала от него полной концентрации, он не умел смешивать дела с эмоциями, за что постоянно получал насмешки со стороны стратега КЯ.
-- Эдди произвёл суммарный трёхуровневый подсчёт на человеко/часы, – прочеканил Этьен. – Взлом кодов потребует больше времени, чем хорошо подготовленная операция их похищения.
-- Отлично, – воодушевлёно произнёс Леон, кажется ничуть не расстроенный такой новостью. – Будем штурмовать Пентагон!
-- Подстанция "сигма" уже готовит группу, – не обращая внимания на шуточки босса, констатировал Шетардьё. – Операция назначена на восьмое…
-- У тебя есть смокинг? – вдруг спросил Леон, перебивая помощника.
-- Какой смокинг? – не понял Этьен.
-- Одежда такая… парадная…
-- Надо? Достанем! А зачем?
Стратег КЯ лукаво подмигнул помощнику:
-- Будешь шафером на моей свадьбе с леди Райс.
-- Чего? – Этьен тут же забыл о работе, уставившись на Леона. – Зачем?.. То есть я хотел спросить, зачем нам это нужно?
-- Нам - не знаю, а мне потому что… я её люблю.
Шетардьё загоготал, с трудом переводя дыхание:
-- Ну, конечно!.. Если у "Ледяного ветра" завелись чувства, то я - Франциск I… Что на самом деле тебе от неё надо?.. Впрочем, можешь не рассказывать… Придёт время, я сам это узнаю…

Взгляд Оливии прошелся по комнате и остановился на рабочем столе. Надо было действовать, попытаться свести возможные потери к минимуму и вывести «Сынов свободы» из-под удара. Если уж она не смогла сделать то же самое со своей семьей.
Оливия открыла сейф и, взяв оттуда диск, подошла к компьютеру. Несколько коротких сообщений и все локальные станции и полигоны организации получили сигнал о переводе на полную автономию с семидневной отсечкой. Раз в неделю Оливия должна будет, используя особые сообщения, подтверждать активность центрального звена и продление чрезвычайного режима. Никакие распоряжения из вне в это время приниматься местным руководством к действию не будут. В случае прекращения поступления сообщений из центра группировки получали полную самостоятельность. В распоряжении Оливии оставалась одна единственная боевая группа из 10 человек, находящаяся сейчас в Белфасте и все оружейные поставки, переговоры о которых вела она лично. Это был исключительный метод, грозящий эксцессами и выходом из-под контроля независимых групп, и использовался он только в самых крайних случаях. На памяти Оливии такое случалось только один раз и Филиппу потом пришлось по кусочкам собирать организацию в единое целое. Однако другого выхода Ливи сейчас не видела. Так она могла оставаться хоть относительно спокойной за судьбу организации.
Теперь дети. Оливия побарабанила по клавишам, пытаясь придумать, как отвадить их от дома в эти дни, так чтобы это не выглядело подозрительно, и как объяснить отданный ею приказ. Раздался телефонный звонок и Оливия, тихонько вздохнув, сняла трубку: "Быстро же они…".
-- Да, родной? – в трубке стоял гул, судя по всему её сын ехал в машине.
-- Мы получили сообщение, ты в порядке?
-- У меня всё хорошо.
-- Тогда, что случилось?
-- Взлом системы, не волнуйтесь, над этим уже работают, но я посчитала опасным оставлять сеть беззащитной…
-- Такая мера… – в голосе Ричарда отчетливо прозвучало сомнение. – Ты уверена?
-- Да, пока я ни убежусь, что злоумышленник нейтрализован. Оставайтесь в Лондоне до конца праздников, я завтра еду в Испанию, а оттуда домой. Ты всё понял?
-- Да.
-- Следи за сестрой и братом. Вещи Виктории я отправлю в школу сама.
-- Хорошо, ма…

-- Целую, дорогой, – стараясь, чтобы её голос звучал как можно естественней, попрощалась Ливи и поспешно отключилась, чтобы не дать Ричарду возможность спросить её о чем-нибудь ещё. Она ляпнула первое, что пришло на ум, и так как женщина не очень хорошо разбиралась во всём, что касалось связи с электронными технологиями, вряд ли она смогла бы вразумительно ответить на расспросы сына.
Что же ещё?.. она снова провела глазами по комнате… что она ещё не сделала? Ну конечно… взгляд её остановился на открытом сейфе. Чувствуя, что вчерашний странный озноб возвращается женщина встала из-за стола и, поставив стул посередине, принялась за бумаги. Больше получаса Оливия тщательно просматривала документы. Часть бумаг из стола перекочевало в сейф, а часть из сейфа в камин. В столе теперь не было ничего кроме семейного архива и переписки. Из ключей в сейфе остались только от ячеек с драгоценностями и векселями и тот маленький ключик непонятно зачем стащенный ею из связки Леона, все остальные, касавшиеся работы перекочевали в небольшой тайник, устроенный в замке ещё со времен его основания. О нём знали только она и Филипп.
Взгляд снова пробежался по комнате и остановился на висящем на стене полевом арбалете. Сколько она уже его не разбирала… года три… со смерти Филиппа она ни разу не прикоснулась к снаряду. Оливия устало вздохнула: до другого раза, не сегодня.
Чем дальше, тем сильнее Ливи чувствовала пробирающий её нервный озноб. Мозг продолжал лихорадочно работать, однако тело становилось всё непослушней, руки стали ледяными и отказывались проворно листать бумагу, живот сводила судорога, отдававшая вниз слабостью в коленях и мешающая ровно стоять на ногах. Резко поднимаясь, после того как была сожжена очередная стопка бумаг, Ливи почувствовала как ноги отказываются её слушаться. Женщина покачнулась и неловко ухватилась за каминную полку.
-- Да что же это со мной… – прошептала она и, словно иронизируя над собой, добавила. – У леди стресс? Рука дернулась вытереть выступившую на лбу испарину и случайно задев стоящую на мраморной поверхности изящную фарфоровую статуэтку смахнула её вниз.