1 января, среда. Частный дом Майкла и Елены 6 : 57 - 9:00

ВИ: Написано совместно с Ведой

Сквозь плотно закрытые шторы сочился неясный сумеречный свет наступающего утра. Майклу не спалось. Он редко засыпал крепко.
С годами, проведенными в Отделе, привычка чутко реагировать на малейший шум прочно осела в подсознании. Жизненно необходимая привычка для его… работы. Или скорее образа жизни. Она напоминала ему о том, что этот спокойный дом... всего лишь необходимость, недолговременный мираж обыкновенной жизни, в любую минуту готовый исчезнуть без тени надежды на возвращение. Майкл слишком хорошо знал цену надеждам, чтобы позволить себе надеяться. Эти мысли его угнетали и раздражали и он постарался избавиться от них.
Майкл бесшумно выбрался из постели в не слишком гостеприимные объятия холодной комнаты. Елена во сне тут же свернулась клубком поперек кровати – она явно отвыкла от его присутствия за последних три месяца, пока он пропадал '' в командировке''.
Позволив себе на минуту дольше побыть в душе, он завершил утренние процедуры доведенными до автоматизма движениями, которые не мешали ему думать о вещах совершенно не касающихся его семейной жизни. Электрическая бритва. Зубная щетка.
Из зеркала на него коротко глянули из- под взлохмаченных непокорных завитков темные от тени, непроницаемые глаза. Майкл вернулся в комнату и надел свою домашнюю однотонную футболку, свитер и джинсы.

Нужно отдать должное Елене - она была более чем хорошей хозяйкой. Кухня была прямым тому свидетельством. Майкл обычно сам готовил, когда бывал дома, что –то вроде компенсации за хозяйство, взваленное целиком и полностью на жену в его отсутствие. Кроме того, готовка помогала ему расслабиться.
Майкл уже покончил с завтраком, когда увидел в дверном проеме из светлого бука своего малыша. Адам был еще в пижаме, мигая сонными большущими глазами, что придавало ему невероятное сходство с птенцом. Майкл ласково улыбнулся, аккуратно сложив посуду в раковину. Затем, подхватил сына поперек туловища, вызвав у Адама довольный писк, и понес в ванную комнату.
***

Елена поежилась во сне от холода, прячась от него , свернулась клубочком под
одеялом. Но теплее не становилось...
И под воздействием этого неприятного факта чудесный сон начал отступать. Елена
еще некоторое время пыталась не потерять его ускользающую нить, а потом
смирилась с неизбежным: она проснулась.
За окном уже вовсю разгорался новый день и настроение от этого утреннего света
было легкое и умиротворенное. Что то хорошее должно произойти с ней.
Должно? Да оно уже произошло! Елену подбросило на кровати от неожиданного
воспоминания. Вчера приехал Майкл!
Как же она забыла!
Он приехал вечером, когда Адам уже вовсю сопел в своей кроватке в обнимку с
любимой обезьянкой. Эту обезьянку подарил ему отец и , с тех пор, она стала
любимицей Адама. Малыш обожал все, что касалось его вечно отсутствующего отца.
Майкл был его Богом. Но Елена никогда не ревновала, пусть , так и должно быть
для мальчика пяти с половиной лет. Он уже начинает отрываться от юбки матери и
осознавать себя представителем мужского лагеря. Так забавно-серьезно малыш
выглядел три месяца назад, когда Майкл уезжал и оставлял его за главного мужчину
в доме. Адам важно кивал на шутливые слова отца и торжественно обещал
приглядывать за мамой.
Елена рассмеялась своим мыслям. А воспоминания уже несли ее дальше.
Майкл приехал усталым и осунувшимся. Это-то как раз было не удивительно, почти
всегда он был таков после этих бесконечных и утомительных командировок. Елена
долго не могла смириться, а правду говоря, не смирилась и теперь, с этой его
бесконечной работой. Он исчезал то на неделю, то на месяц, а то , как сейчас ,
на целых три в не очень определенных направлениях. Правда, регулярно звонил , но
звонки по телефону- это звонки по телефону, разве они могут заменить ей и Адаму
живое общение?
Но наученная горьким семейным опытом своей матери, она не пыталась переделать
мужа, не хотела давить на него. Что это изменит, кроме того, что в редкие
приезды Майкла , они будут выяснять отношения, а не просто жить маленькой
счастливой семьей?
Эта работа очень важна для Майкла, к тому же, дает очень недурной доход. Они не
озабочены мыслями о хлебе насущном и гораздо более того. Чего еще хотеть?
А хотеть есть чего: что бы Майкл всегда был рядом, что бы не мучили сомнения ,
где он сейчас и с кем.
О нет ! Она не такая клуша, которая все время опекает родных и не дает им
вздохнуть свободно, но все же... Разные мысли, как она не гнала их, предательски
забирались в ее голову. Особенно часто такое случалось в момент бессонницы: на
стыке ночи и утра.
Майкл- он такой отчужденный после каждой своей поездки. К ним приходит
практически чужой человек. Конечно, он пытается скрыть это : улыбается, целует
ее и шутливо борется с Адамом. Но сердце любящей женщины каждый раз тревожно
сжимается.
Правда, это чувство очень быстро проходит. И Майкл опять становится тем веселым
и нежным парнем, которого она когда-то полюбила, раз и навсегда.
Но где-то, в глубине сердца, остается обломок ледяной иглы. И, одинокими ночами,
он опять не дает покоя.

Елена пришла в себя. Что это с ней?! Лежит, жалеет себя.
Майкл ведь здесь, он вернулся, живой и здоровый! Он спал сегодня рядом, такой
теплый и сильный. Она прижималась к нему всю ночь и проснулась, как только он
встал.
Да, конечно, он устал, конечно, озабочен. Он ведь три месяца жил только работой,
вернулся домой, а тут тоскующая и кислая жена. Кому это понравится?
Пора! Пора вставать и начинать их счастливую семейную жизнь. Что бы Майклу было
здесь очень хорошо и хотелось , очень хотелось, к ним, к НЕЙ , возвращаться
снова и снова.
Елена встала и накинула легкий домашний халатик. Стянула пояс на по-девичьи
тоненькой талии, зашла в ванну и подошла к зеркалу.
Да, без ложной скромности, которой она ,впрочем, никогда не страдала, надо
отметить- красавица. Об этом ей всю жизнь говорило не только зеркало, но и глаза
встречных мужчин. Пусть внешность ее не типична , сказывается примесь индийской
крови ее матери, но такую нельзя не заметить в толпе блеклых европеек.
Закончив утреннее омовение, Елена провела щеткой по тяжелым волосам цвета
воронового крыла и улыбнулась сама себе в зеркале. Она готова бороться за них ,
за их брак. Чего бы это не стоило!
Со стороны кухни раздался заливистый смех Адама и голос Майкла, о чем-то нежно
воркующего с сыном. Елена двинулась на эти самые любимые на свете голоса. Но
пока она шла , эта парочка сместилась в ванну Адама.
Елена застыла около полуоткрытой двери, следя за возней Адама и Майкла. Майкл
явно пытался проводить с сыном беседу на тему утреннего умывания. Адам
притворно отбивался. Противный мальчишка! А, впрочем, какой мальчишка пяти с
половиной лет, любит умываться и чистить зубы?
Почувствовав ее молчаливое присутствие, Майкл обернулся, и Елена встретилась
взглядом с, самыми красивыми для нее, глазами на свете...

Майкл до сих пор чувствовал некоторую опустошенность, но это никак не отразилось на его роли счастливого мужа и отца, страшно соскучившегося по своему семейству. Его голос, когда он пожелал Елене доброго утра, легко проник в ее душу, перевернув там все вверхтормашками. Майкл на автопилоте прошедшей миссии отметил, как расширились ее зрачки.
Еще один лучистый взгляд.
Елена, выглядевшая слегка напряженной, расслабилась.
Адам, как только заметил маму, сразу стал покладистым и послушно протянул ручонки к умывальнику.
- Я сделаю тебе кофе, - Майкл слегка обнял Елену в дверях ванной и направился на кухню, доставать приготовленный завтрак из микроволновки.

Мелкие вещицы расставленные Еленой по дому и рождественская елка напомнили ему, что сегодня первый день нового года. Майкл невесело усмехнулся – у него уже появилась привычка запасаться подарками к праздникам за месяц. Шефа вряд ли растрогает просьба оперативника дать ему немного времени купить что-нибудь к торжеству своим близким или друзьям, потому что он не успел этого сделать до того, как выяснилось, что его на неделю запрут в богом забытую дыру… скажем, под Рождество.
Он не мог твердо обещать Елене и Адаму, что будет дома в рождественскую, новогоднюю, хэлоуинскую и любую другую праздничную ночь…
Дома, а не у черта на рогах.
Майкл положил свертки под елку, пока Елена и Адам завтракали.

Майкл чувствовал себя беспокойно. Это могло быть следствие переутомления от миссии или он отвык отдыхать и бездействие влияло на него не так, как хотелось бы. Несмотря на то, что он предпочитал логические выводы интуиции, тревога была весьма ощутимой.
Майкл почувствовал, как кто-то взял его за руку. Елена уже успела присесть с ним рядом. Его подарок она так и не развернула, переложив на каминную полку.
- Майкл, что случилось? Ты чем-то расстроен?
- Почему ты не посмотришь, что внутри?- Майкл встал и вернулся к ней с подарком, постаравшись придать себе беззаботный, игривый вид и сменить тему.
- Майкл… мне важно, что ты с нами рядом, - Елена отложила блестящий сверток в стильной дорогой упаковке и запустила пальцы в его волосы. – О чем ты думаешь?
- Мам, ты обещала, что сегодня мы пойдем на каток! – Адам, уже навозившись со своей новой игрушкой, прервал затянувшуюся паузу, стремясь протиснуться на колени к отцу.
Майкл примирительно коснулся губами щеки Елены и ушел, чтобы помочь малышу одеться.

Они уже собирались выходить на прогулку, когда Майкл услышал требовательный позыв своего мобильника.
Елена уловила его короткое:Yes,- и немногим позже, - Я еду, - она еле сдержалась, чтобы не удариться в истерику. От состояния аффекта ее удерживал только Адам, сразу погрустневший и притихший.
- Майкл, но ты же только что приехал?! Это немыслимо! – ее голос предательски дрожал.
- Мне нужно срочно ехать – возникли непредвиденные осложнения, я позвоню, - попрощался Майкл. Елена выдернула руку из его ладони – в ее глазах стояли непролитые слезы. Он нагнулся и обнял Адама, затем быстро вышел, всей спиной ощущая бессилие и отчаяние этой красивой, темноглазой и бесконечно одинокой женщиной. Но еще хуже были безмолвные вопросы в глазах сына.

Чтобы добраться до Отдела из пригорода Майклу нужно было 45 минут. Первые две минуты он загонял все ненужные эмоции поглубже в душу. Все остальное время его мысли занимала обстановка в Отделе. По приезде он намеревался узнать больше, пока информация была достаточно неконкретной.

Вам было очень любопытно- вот и смотрите
-----------------------------------------------------------------
Непролитыми слезы были лишь из гордости, пока не захлопнулась дверь за Майклом. После этого их горький поток уже ничего не могло остановить, даже Адам, прижавшийся к материнским коленям и недоуменно пытающийся заглянуть в ее заплаканное лицо.
---Мам, мам, ты что? Не плач, папа скоро вернется! Он сам мне сказал,--- повторял он рыдающей матери.
Но Елена не слышала его, обида и боль сжимали ее сердце. В какой-то момент, злость поднялась со дна души неукротимой волной и заставила отшвырнуть все еще красиво завернутый подарок, который она до сих пор сжимала в руках. Яркий сверток пролетел, как снаряд, через всю комнату и с жалобным звоном и недвусмысленным хрустом ударился о каминную решетку. Адам в ужасе вскрикнул.
Под влиянием ли испуга сына или просто закончились силы, но слезы иссякли, и мир потихоньку стал возвращаться на свое место.
Вопросы, вопросы, которые она так долго гнала от себя, снова и снова всплывали в ее голове.
Что это за работа, которая не дает Майклу побыть с семьей хотя бы один день? Кто звонит ему в самые неожиданные моменты, и он сразу же срывается с места?
Секреты слишком плотной стеной окружают ее мужа. Так больше продолжаться не может! Она должна узнать, что же с ним происходит, почему он с каждым днем все больше удаляется от них.
Видя, что мама перестала плакать, Адам тоже стал успокаиваться и занялся своими подарками.
Елена встала, наконец, с кресла, в которое упала в момент истерики, и попыталась заняться своими обычными делами.
Комнату следует привести в порядок. Она подняла, теперь уже видимо бесполезный, пакет с остатками своего подарка и, не глядя, выбросила его. Ей не нужны формальности! Может быть, это и не разумно, но она хочет все или ничего. Хватит прятать голову в песок!
Давно следовало понять, что с ее браком что-то не так. Но испуг потерять Майкла, как когда-то она потеряла отца, был слишком силен в ней. Она надеялась сохранить семью любым способом.
Елена и сейчас не перестала на это надеяться, но, находится в неведении, больше не было сил.
* Что она будет делать дальше? Решит! Уж чего-чего, а времени для раздумий у нее сколько угодно!*
---Адам!-- мягко обратилась она к сыну,---Собирайся, мы идем не каток.