Про любовь, про тебя, про знакомые до боли... - Ее звали Никита: архив фанфиков

После TPR

Она расценивала это как предательство, как форменное предательство. Несмотря на то, что понимала, что, возможно, другого выхода просто не было. Что иначе он бы просто сломался, не смог бы подчиниться и разрушался внутренне, его точил бы камень...
Камень уже начал точить, Майкл уже начал задумываться. Он упрямо продолжал идти по проторенной дорожке, и не слушал ее слов, только из упрямства. Боялся показать свою слабость, боялся, что она будет думать, что он трус.
Она утешала его, гладила по голове и думала, что он, все-таки, трус. Ей не хотелось так думать. Она знала, что это неправильно. И что чувство к этому человеку, возможно, самое прекрасное, что было у нее в жизни, и это вряд ли, когда-либо, изменится. Но, тем не менее, свои чутким и понимающим женским сердцем она хотела, она желала больше всего в жизни, чтобы Майкл послал их всех к черту, и остался бы с ней, как настоящий герой, как книжный супермен, который наводнял ужас и мог самостоятельно бороться со всеми невзгодами при помощи разных магических заклинаний. Магических заклинаний у нее уже не хватало. И то, что он сказал ей у дверей, виновато смотря в сторону - Мы все равно будем вместе - мало ее утешало. Она усмехнулась, так как знала, что именно этим и кончится. Чудес не бывает и ее Майкл такой же простой человек, который не может, чтобы на него давили.
Отдел начал давить на них слишком сильно в последнее время. А Никита не хотела давить. Она даже готова была отдать его, просто так, чтобы его внутренний разлад с самим собой прекратился, и наступило хоть какое-то подобие спокойствия.
Она не понимала, почему при их дурацкой и чрезвычайно стрессовой работе, конечно очень важной и необходимой, но трудной и психологически травмирующей, они не давали им просто провести какое-то время, отведенное свыше мирное время на двоих, вместе?
Возможно, им было бы скучно вместе. Возможно, они наскучили бы друг другу до колик в животе и киданий тарелками. Возможно, Никиту скоро стало бы раздражать бесконечность миссий-валентинок, она захотела бы, чтобы ее муж стал приличным человеком, остепенился и приходил домой, как и все люди, в шесть.
Пока она могла мечтать только о нечастых свиданиях в ее квартире с ванной, такой маленькой, что в ней приходилось сворачиваться, чтобы вся вода не выливалась наружу. Пока она могла лишь попробовать успокоить Майкла и уменьшить его напряжение.
Майкл, наконец, сделал выбор. Его напряжение ушло и он, виновато отводя глаза в сторону, постарался довести до ее сведения, что свидания на время стоит прекратить. Мы все равно будем вместе, - говорил он с каким-то внутренним самому себе неискренним жаром. Но она слишком часто и слишком много слышала это в последнее время.
Почему бы ей, на самом деле, не забить сигнал тревоги, когда только это началось. Почему не расстаться тогда, когда еще не так стыдно за его трусость и не так больно от предательства.
Завтра она пойдет на работу. И он будет старательно ее игнорировать. Она будет слышать его голос только тогда, когда нужно будет что-то кому-то проконтролировать, что-то сделать. Она будет трястись с ним в общем вагончике, почти упираться в него плечами или коленями, а он будет делать вид, что важности ничего этого для него не существует. И это будет у него получаться все лучше и лучше с каждым днем. А потом, когда она спросит его, когда это только прекратится, когда они, наконец, смогут поговорить и когда он придет к ней, он снова будет что-то такое ей плести... Собственно, все этапы этого она уже проходила. И ничего. Смирится!
Сначала будет очень больно, потом притупится, потом ...
Возможно, потом что-то изменится... Он поцеловал ей руку. Он так часто целовал ей руки! Почему-то именно в этот момент оказывалось, что на пальцах отсутствует ровный изящный маникюр, наоборот, они или в саже, или обкусаны до крови вместе с заусенцами, или еще что-то. И пока она в ужасе была от его возможной реакции, он слизывал крем или другую сладость с ее ладоней, гладил ее измазанными в саже или муке руками свое лицо, лечил ожоги и ссадины собственными поцелуями.
В тот день она ждала его. Она нарядилась и даже нанесла на пальцы легкий перламутровый блеск.
Она знала, что разрыв - самая вероятная исходная их непозволительного романа. Она ведь сама его к нему подтолкнула. Может, толкала слишком часто и ощутимо, помогала отстраняться. Но секрет женского сердца таков, что, даже отталкивая и отдавая любимого человеку другой или чему-либо то не было, ты не перестаешь его любишь. Эта любовь не становится меньше, хотя поводов для обид и разочарований у нее может быть предостаточно. Наоборот, возможно, и даже более чем вероятно, если бы Майкл внезапно передумал, у него произошел бы срыв, ну такой, какой бывает у запойных пьяниц или неизлечимых наркоманов, которые, несмотря на запрет, все же пробуют и втайне наслаждаются запрещаемым. Так вот, если бы однажды Майкл - несчастный, опустившийся и доведенный до предела, постучался бы в ее двери. Если бы с его волос, рук и плаща текла влага заоконной непогоды, и весь он выражал бы собой немое величие наполовину с юмором... Или он появился бы наоборот, как бы просто так - заглянуть на огонек, проверить как дела и все ли в порядке. Она бы сама сделала шаг навстречу. А потом обласкала, пригрела и прижала бы его к груди, положила в кровать и подоткнула одеяло.
Весь секрет в том, что, возможно, он не захочется никогда придти к ней. Он подсознательно боится попасть в ловушку ее голубых глаз. На работе это не так страшно. Можно отвлекаться, да и постоянный контроль дает почти стопроцентную гарантию, что осечек не будет. Но дома, на ее пороге на голову просто обрушиваются воспоминания и о совместно проведенных днях и ночах, и обо всех тех событиях, произошедших под этой крышей и пережитых на пару.
Через какое-то время его будет заедать ревность к случайному прохожему, спросившему у нее время. Его все чаще будет задевать ее такой теплый и знакомый аромат духов. Взгляд обязательно остановится на чуть более короткой юбке или чуть более обтягивающих блузках. И весь он будет как сопливый ревнивый и неокончательно заматеревший юнец, который может позволить себе только издали наблюдать за понравившейся ему женщиной...
Все это еще впереди. Пока на душе небольшая обида, что она не позволила ему быть самым храбрым, не захотела бороться вместе с ним плечом к плечу, а бросила все на самотек и предоставила собственному выбору. Будет крутиться мысль, что на самом деле, несмотря на ее бесконечные признания и довольно жаркие отношения, ей как-то уже все равно, что будет с их общим будущим. Вероятность того, что будущего больше нет, еще не так ослепительна и раздирающа.
Он, действительно, будет стараться выполнить данное им слово и держаться на расстоянии. Для того чтобы доказать ей и самому себе, что мужское слово что-то стоит. Сначала ему будет неприятно, потом еще больше, возможно. Но они неподвластны тому, что вертит ими, как захочет, да еще и неизвестно, как долго и далеко в завтра протянется это будущее. Скорей бы все закончилось.
Вот такая история. Чужая гордость и самомнение способны разрушить чувства, которым, вроде бы, и времена неподвластны. И, хотя считается, что настоящая любовь от преград только закаляется и укрепляется, возможно, ей стоит дать чуть больше шанса, и не рубить так сплеча: Заставь его разлюбить себя!

12.04.04
brother-gu@hotmail.ru