Правда (перевод)

ВД: Это первая глава здоровенной истории, состоящей из 4 рассказов. Мне вообще-то больше всего нравиться последний, но если не перевести три предшествующих ему ничего не понять. Ну, начнем-с. Предупреждаю сразу, потребуется приличное чувство юмора. ЛенНик, спасибо что усовестила!

Глава 1.
«Это все. Все свободны».
Шеф поднялся из-за стола. Обсуждение было завершено. Пятеро оперативников молчавших все это время заговорили почти разом и маленькая комната наполнилась гулом. Майкл повернулся в своем кресле и, не на кого не глядя, покинул комнату. Никита посмотрела на его удаляющуюся спину.
- Давай, я пройдусь с тобой до театра.- Никита очнулась и поняла, что она осталась в комнате наедине с Кэрри, оперативницей жившей неподалеку от нее, время от времени они пили кофе по пути домой.
-Ох, прости - она улыбнулась - Не сегодня, мне нужно кое-что доделать прежде, чем идти домой.
- Понятно. Ну, занимайся самобичеванием, если хочешь, а я сматываюсь отсюда. - Кэрри легонько толкнула Никиту в плечо и вышла из комнаты.
Как только она завернула за угол, Никита стремительно направилась к соседнему коридору, дважды повернула налево и выглянула из-за угла как раз вовремя, чтобы увидеть, как Майкл выключает свет и запирает свой кабинет. Никита развернулась и быстро направилась в коммуникации, однако, увидев двух техников сбавила шаг: «Спокойной ночи» - бодро произнесла Никита поравнявшись с ними, но как только они скрылись за поворотом она поспешила к выходу. Оказавшись снаружи, она бегом преодолела три переулка, прежде чем свернуть в аллею, в конце аллеи она остановилась, прижавшись спиной к стене. День был не привычно теплым для начала весны. Отличный день для слежки за Майклом. (от авт. гы-гы)
Каждый раз, когда погода позволяла это, Майкл шел домой пешком. Она знала это, она многое узнала о его привычках за минувшие два месяца. Вот и сейчас, она знала, что он шел по улице на Восток, обычно останавливался у газетного киоска на углу, перед тем как повернуть на юг. Но она все еще не знала, где он живет, ей никогда не хватало терпения проследить его путь до конца.
Из наблюдательного пункта на другой стороне улицы она увидела, как появился Майкл. Сегодня он не остановился у киоска с газетами, хотя и поприветствовал продавца кивком головы. Когда он был в ста ярдах от ее укрытия перед ней возникла группа женщин с сумками. Прячась за их спинами она не отрывала взгляда от Майкла. Достигнув угла, Майкл повернул направо, как всегда. Никита поспешила пересечь улицу т.к. светофор замигал. Оказавшись на другой стороне улицы она повернула направо, вновь идя по противоположной стороне улице. Сегодняшний день как нельзя лучше подходил для осуществления ее плана: они освободились раньше, чем планировали, на улице стояла хорошая погода, в городе был час-пик - отличные условия для того чтобы наблюдать, не будучи замеченной.
Пока Никита огибала группу бизнесменов разговаривавших в дверном проеме она потеряла Майкла из виду. На секунду ее охватил приступ паники, но он отступил, когда она увидела его в нескольких шагах, отпирающим входную дверь пятиэтажного жилого дома. Она не могла поверить, что он жил так близко к Отделу. Ей потребовалось два месяца, чтобы преодолеть последние несколько метров. Майкл открыло входную дверь и задержался на секунду вынимая ключ из замка.
-Майкл.
Если он и был удивлен увидев ее, то на его лице это никак не отразилось
-Что ты здесь делаешь, Никита? – Его лицо по-прежнему ничего не выражало, но голос звенел от негодования.
- Слежу за тобой.
- Я знаю.
Она презирала его всеведенье. Они стояли в дверном проеме в дюйме друг от друга, глядя друг другу в глаза в поисках скрытых эмоций, ответов. Никита, привыкшая к закрытости Майкла, все таки уступила ему дорогу под пристальным ледяным взглядом.
-Я понимаю, это выглядит как вмешательство в твою жизнь. Мне просто было интересно, куда ты идешь. Вот и… Майкл, - она сделала глубокий вдох - можно я войду?
Она улыбнулось со всей возможной невинностью и очарованием, но на Майкла это не произвело никакого впечатления.
-Иди домой. – Он по прежнему никак не выражал своих эмоций, но четко давал понять Никите, что неманерен идти ей на встречу.
-Почему, Майкл? Ты имеешь право на секретность, в то время как я живу под наблюдением камер? Это потому что ты учитель, а я всего лишь ученик? Ты оскорблял меня, использовал, я принимала это, не задавая вопросов. Я знаю свое место. Но ты играешь со мной как собака со старой тапочкой, то заинтересуешься, то забросишь. Я хочу знать почему?» - И хотя Никита была обучена, Майклом естественно, вести себя спокойно, особенно на людях, при произнесение этой тирады она невольно начала повышать голос. Майкл положил руки ей на плечи и, чуть сжав их, произнес: «Не здесь, Никита».
- Нет, здесь. Я не уйду. Я хочу войти.
Майкл взвесил ситуацию, просчитывая возможности избавится от Никиты с наименьшими потерями. Его размышления прервал ее голос.
- Что это? Почему ты так охраняешь свое жилье? Ты живешь не один? О, Отделу это может не понравится. - В ее голосе послышался гнев. - Неужели Отдел не шпионит за тобой? Почему? Потому что ты великий Майкл? Я знаю! – воскликнула она. - Это мужчина? Ты живешь с мужчиной?!
Это казалось смешным даже ей, но не более нелепым, чем вся ее жизнь.
Наконец, ей удалось добиться от Майкла хоть каких-то эмоций – он отрицательно мотнул головой, уголки его губ чуть поднялись, производя слабое подобие улыбки, которая исчезла так же стремительно как появилась. Взяв ее за руку от ответ ее от входной двери на несколько шагов вниз по улице. Никита опять повысила голос: «Я не уйду. Впусти меня. Сейчас». Она знала, что нарушала все мыслимые правила, устраивая сцену на людях. И она готова была продолжать, лишь бы добиться своего. Майкл понимал, что ее истерика уже привлекла к ним слишком много внимания, и искал самый простой способ успокоить ее. Секунда и все изменилось. Майкл пошел ей на встречу. Никита заметила как он сжал зубы и ни слова не сказав повел ее назад к входной двери, потом по лестнице к лифту, пока они ждали его ни один из них ни проронил ни звука. Поездка на 5 этаж показалась Никите вечностью. Ее сердце бешено билось от адреналина закипавшего крови, но она не могла понять, связано ли ее состояние с неизвестностью, ожидавшей ее впереди или с маленькой победой, которую ей удалось одержать. Она украдкой взглянула на Майкла. Он молчал и смотрел перед собой. Лифт, подпрыгнув, остановился, двери открылись, Майкл все так же молча, вышел и повернул налево, подошел к дальней двери и вставил ключ в замок. Никита стояла в коридоре, рассматривая три другие двери, они были закрыты, оберегая жизнь своих хозяев от любопытных глаз. Но вот дверь Майкла распахнулась и в коридор полился солнечный свет, он лизнул подошвы ее ботинок и образовал солнечную дорожку «дорога из желтого кирпича»* невольно подумала Никита.
(*От меня: цитата из книжки «Волшебник страны Оз»).
Она переступила порог квартиры и почувствовала, как у нее отъезжает челюсть, поскольку ее взору представилось его жилище. Многие месяцы она представляла себе его жизнь вне отдела. Она знала, верила, что под ледником скрывался эмоциональный человек. Но ничто из того, что она воображала не подготовило ее должным образом к увиденному. С одной стороны, как она и думала, интерьер был сдержанным и строгим. Несколько кресел обтянутых черной кожей, бежевая кушетка напротив камина, стены были покрашены краской хамелеоном в зависимости от освещения становившейся то коричневой, то серой. Ни фотографии, ни картин –голые стены. Маленькая прихожая вела в гостиную с деревянным паркетом под старину, но было видно, что он нов. Лестница в пять ступеней вела на чердак, где, Никите был виден уголок, располагалась просторная гардеробная. Все было так как она ожидала: холодное, бесцветное жилище. Кроме одного…
Подоконники, книжные полки, стол и лестница были заставлены цветами. Они свешивались вниз как сталактиты. Лестницу оплетал дикий виноград. Никита вошла в комнату чувствуя себя Дороти вступившей в стану Оз. Ничто не было тем, что казалось. Все что она знала раньше, отошло на второй план, когда она проследовала за Майклом в его квартиру. Раньше она не доверяла Майклу, потому что он был холодным и расчетливым, теперь она не доверяла своим инстинктам, потому что тот кто развел дома такой сад не мог быть человеком, учившим ее хладнокровно убивать по команде.
Она перестала вертеть головой и увидела Майкла в маленькой кухне, смежной с комнатой. Он стоял, откинувшись на столешницу, его губы изогнулись в улыбке, прежде она видела у него такое выражение лица лишь, во время миссии, когда он играл роль или пытался быть подчеркнуто вежлив, но сейчас он не играл, он действительно улыбался наслаждаясь ее реакцией, хотя его настроение и было явно подпорчено выходкой Никиты.
-Моя мать была ботаником. - Пояснил он.
-Твоя мать была ботаником… - повторила Никита. Она чуть тряхнула головой, как будто пытаясь избавиться от наваждения. - Не думала, что у тебя вообще были родители.
- Конечно, были.
-Ты никогда не рассказывал о них. Что с ними стало? - тон был извиняющимся и требовательным одновременно.
-Повода не было. - Ответил Майкл лишь на первый ее вопрос. Он оттолкнулся от столешницы и достал два бокала, налил в них красное вино из уже открытой бутылки стоявшей на столешнице.
Никита решила оставить эту тему, пока, всему своё время.
- Кто заботится о них?
-Я, кто же еще?
-Не знаю. Но… Когда ты уезжаешь… на долго. Кто тогда заботится о них?
Майкл пересек комнату и остановившись в дюйме от нее, протянул ей бокал вина. «Они очень неприхотливы», - его голос был теплым и обволакивающим. Он поднес свой бокал к ее, послышался легкий звон, после чего не сводя с нее глаз, он сделал большой глоток. Под его настойчивым пристальным взглядом Никита почувствовала приближающийся приступ паники. Она сама спровоцировала эта ситуацию, но теперь, когда она была внутри, она не знала, что делать дальше. Тем более что Майкл не сопротивлялся, как она того ожидала. Как всегда. Она медленно двинулась вдоль комнаты, разглядывая растения, совершенно не зная, что сказать.
-Вот это очень милое. - Она приблизила руку и осторожно коснулась вычурного розового цветка.
-Канатник.
- Кажется так звали одну из злых сводных сестер?
Никакой реакции. Шутка не удалась.
-А это?
-Футония.
- А этот я знаю, - она кивнула на стол и торжествующе произнесла. - Африканская фиалка.
-Стрептокарпас.
- Неужели? Звучит как «Диназавр».
- Никита.
Она развернулась и оказалась перед Майклом, который успел подойти ближе, заставив ее прижаться спину к столу. Они были так близки, что она ощущала тепло его тела. Он успел поставить свой бокал и сейчас протянув руку забрал ее, другой рукой он за локоть потянул ее себя, заставив их тела соприкоснуться. От его прикосновений по ее телу забегали мурашки. Он поставил ее бокал на стол и провел пальцем по подбородку, очертил губы. Никита испугалась собственных чувств и закрыв глаза замерла на месте. Он отвел рукой волосы и поцеловал ее шею, она чуть откинула голову, еще один поцелуй. Никита приоткрыла губы и сделала глубокий вдох, открыла глаза и, положив руки ему на плечи, мягко отстранила его. Майкл выпрямился и посмотрел на нее.
-Что ты делаешь, Майкл?
-То же что и ты.
-То есть?
-Пытаюсь получить то, что хочу.
-И что же это?.. – Она наблюдала за Майклом передвигавшемся по комнате. – Заняться со мной любовью? Или сбить меня с толку?
Майкл остановился напротив и посмотрел ей в глаза, но не ответил ничего. Взглядом она просила его произнести те слова, о которые ей так хотелось слышать. Но он продолжал молчать.
- Я всего лишь хотела знать, кто ты? Ты единственный человек, к которому я чувствую привязанность, но я совсем не представляю кто ты. Я всего лишь хотела знать. Но я ведь и так знаю это, не так ли? Ты манипулятор. Там внутри ничего нет. То что я вижу, это все, что я могу получить! - Слова Никиты были полны отчаянья, по щекам покатились слезы.
Несколько мгновений спустя она прошипела: «Бог мой, Майкл, ты не умрешь, если покажешь, что у тебя есть чувства». Он продолжал молчать, тогда она вылетела из квартиры, громко хлопнув дверью напоследок.
С тех пор как ушла Никита минуло несколько часов, но Майкл продолжал стоять на том же месте и смотреть прямо перед собой. Его память проигрывала снова и снова одну и туже сцену: Никита - сперва застенчивая, ошеломленная, довольная, позже возбужденная, готовая уступить его желанию… и он неспособный сказать ей о своих чувствах. На улице стало смеркаться, в темную комнату проник слабый отсвет уличного фонаря, а он продолжал стоять на месте и смотреть в пустоту.

Глава 2

Несколько дней спустя Никиту вызвали в Отдел, впервые после истории с Майклом. Она уже решила, что постарается жить полной жизнью, настолько полной, насколько это возможно без него. Майкл стал для нее никем. Она будет делать свою работу как можно лучше, а он будет для нее просто еще одним оперативником.
Она вошла в зал для брифингов, Медлин и Биркоф уже были там, два других оперативника вошли следом за Никитой. Шеф и Майкл вошли вместе, они о чем-то тихо переговаривались, близко склонив головы. Майкл подошел и выдвинул стул, кажется он посмотрел в ее сторону – она не была уверена так как старательно делала вид, что его не существует. Она повернулась к Шефу, который был готов начать обсуждение.
Миссия касалась Ханза Бойлза, человека с лицом мелкого хулигана, который в минувшие два года засветился в нескольких неудачных махинациях на международных рынках. Теперь, по данным разведки, он пытался продать на международном рынке вируса З-12, предположительно смертельный.
- Он уже потерпел неудачу с радикальной группой в Гватемале. Наш источник там и предоставил нам сведения о последней затеи Бойлза. Он настолько ненадежен и аморален, что готов продать себя самого тому, кто предложит достойную цену. Это мешает предугадать его дальнейшие действия. Но теперь мы знаем, где он находится, Биркоф. –Шеф перевел взгляд на помощника.
Биркоф активизировал голографический экран, с видами завода в северной Калифорнии.
- Бойлза нужно устранить, но не ранее, чем мы узнаем, есть ли у него вирус и если да, откуда он у него. Захватите его, соберите пробы с участка, на котором может хранится вирус. И помните, этот вирус возможно смертелен – будьте осторожны! Это все. – Шеф покинул зал.
Никита поднялась и собралась уйти, но была остановлена Майклом: «Думаю, нам стоит задержаться и пересмотреть параметры миссии». Оправдание было слабым, и Майкл отлично понимал это, но ничего другого не мог придумать.
«Думаю не стоит», - ответила она бесцветным голосом. «Параметры миссии мне известны, я готова. Увидимся утром.» - С этими словами она развернулась и направилась к выходу не потрудившись обратить внимания на Биркофа, продолжавшего сидеть за столом.
«Никита», - он произнес это тоном после, которого привык получать желаемое… но получил лишь ледяной взгляд, брошенный через плечо.
«Быррррррр. Тебе не холодно, Майкл?» - Биркоф ухмыльнулся и покинул зал.

Она опустилась на кушетку, закинула ноги на журнальный столик, откинула голову и попыталась расслабиться, руки приятно согревала чашка чая. Но стоило ей закрыть глаза, как мозг тут же услужливо подсунул ей образ Майкла: пустой серо-зеленый взгляд, чувственный губы, не сочетающиеся с каменным лицом. Стук в дверь вырвал ее из мечтаний, она резко встала и в несколько шагов преодолела расстояние до двери, бросила быстрый взгляд на монитор «Проклятье!». Она отстегнула цепочку и, вспомнив его взгляд, открыла дверь.
-Можно мне войти?
Никита отступила, пропуская его внутрь. Оказавшись в квартире, он протянул ей то, что до сих пор прятал за спиной.
- Дай, угадаю, - в ее голосе сквозил сарказм - Белладонна? Решил подсыпать мне в салат? (от меня: насколько я помню, Белладонна обладает снотворным действием, но если превысить дозу приводит к летальному исходу - вызывает остановку то ли сердца, то ли дыхания. Раньше активно использовалась ведьмами для вхождения в «магический» транс).
- Лилия. - Майкл поставил цветок на стол, поскольку Никита не проявила к нему никакого интереса. Она закрыла дверь и со вздохом произнесла: «Майкл, я не хочу ссориться. Думаю, будет лучше, если я буду держаться подальше от тебя».
- Я… Мне жаль. Не знаю как… Я не очень-то умею «раскрывать душу».
Никита иронично фыркнула. «А у тебя настоящий талант преуменьшать действительность. Впрочем, я сама виновата. Я не имела никакого права совать нос в твою жизнь. Что ты делаешь вне Отдела - меня не касается» - она покачала головой и сделал несколько шагов в сторону кухни, повернулась на месте, обхватила себя руками как будто ей было холодно и глядя на Майкла спросила: «Мы можем забыть об этом?»
- Никита - он подошел ближе и коснулся ее руки: «Я расскажу тебе, то, что ты хочешь знать, но вряд ли тебе это понравится?»
- Понравится? Ты выбрал странное слово. Хочешь сказать, я прошу больше, чем ты сможешь дать? Единственное чего я хотел, знать кто ты.
- Я всего лишь хочу сказать, что тебе не понравится то, что ты услышишь.
- И что же ты собираешься мне сказать? Что ты бывший серийный убийца?! Я видела, как ты убивал людей, так что этим меня удивить сложно. - Она пристально смотрела на него и спасаясь от этого взгляда он сел на кушетку. Вновь взглянул на нее, она просела на стуле напротив. Казалось он собирался с силами, его взгляд блуждал по комнате, в нем были сомнение и страх. Никите стало казаться, что она получит больше, чем рассчитывала.
Наконец он произнес: «Я родился в другой стране». Никита приложила усилие, чтобы не рассмеяться во весь голос: «Почему я не удивлена?».
Он никак не отреагировал на ее реплику, кажется он ее просто не слышал. Её раздирали противоречивые чувства: вина, любопытство, страх.
- Мои родители…
В тот самый момент, когда мистер-загадка собрался приподнять завесу над своими тайнами, нет, она просто отказывалась верить своим ушам, зазвонил его мобильный телефон. Короткий телефонный разговор и вот перед ней прежней Майкл.
-Бойлза засекли. Нам нужно ехать.
Они засобирались, не словом не упомянув, о прерванном разговоре.

Два дня спустя команда вернулась в Отдел. Им удалось захватить Бойлза и несколько колб с прозрачной жидкостью, предположительно это и был З12.
- Лаборатория проводит исследования, но уже сейчас можно сказать, что Бойлзу удалось наткнуться на вирус способный стать оружием массового уничтожения. Медлен сейчас работает с Бойлзом, чтобы выяснить происхождение вируса. Работать нужно быстро. Майкл, в ходе операции возникли какие-либо проблемы? Майкл? Майкл!!!»
Окрик Шефа заставил Никиту оглянуться на Майкла. Он был бледен, от чего глаза казались больше и темнее, лицо покрылось испариной, казалось, он вообще не слышал, что к нему обращаются. Шеф успел сделать шаг в его сторону, когда беззвучно упал ударившись при этом головой о стол. Никита и Шеф почти одновременно подлетели к нему. Стоя на коленях рядом с Майклом, Никита слышала как Медлин нажала несколько кнопок интеркома и вызвала медиков. Шеф пытался нащупать пульс.
- Майкл – позвала она и сама удивилась спокойствию своего голоса, ведь внутри у нее все кипело. Ей в голову никогда не приходило, что он может заболеть. Когда прошлой зимой ¾ секции выкосил грипп, он остался здоров, когда в ходе миссии он получал ранения, не важно была ли это пуля или сломанные кости, никому в голову не могло придти что он ранен. Никита почувствовала приступ тошноты. Когда появились медики и уложили его на носилки, он застонал и повернул голову, но он по-прежнему был без сознания. До Никиты донеслись отдельные слова Шефа и Медлин, теперь она была уверена, что что-то случилось.
- Продолжим через 15 минут. – бросил Шеф выходя из зала.
Оперативники переглянулись.

Воспользовавшись общей суматохой она проскользнула в палату и сейчас молча наблюдала за действиями медиков то и дело переводя взял на стену – она боялась увидеть лицо Майкла, боялась что оно будет таким же бледным. Начальник медблока то и дело выкрикивал распоряжения относительно анализов крови, проверки на какие-то вирусу и бог знает что еще. Доктора пытались удержать внезапно заметавшегося по койке Майкла, он по-прежнему был бес сознания. По началу он лишь слабо стонал, потом стал что-то бормотать. Она думала что он бредет, но проверить свою догадку никак не могла, потому что не смела двинуться с места. Внезапно он обхватил руками живот, его вырвало. Никита вновь почувствовала приступ тошноты. Ей было тошно сознавать, что он болеет, а она не в силах ему помочь, да что она, ей казалось, что ни оружие, ни хитрость, ни ложь не в силах спасти его теперь. «Господи, надеюсь эти доктора знают что делать» взмолилась она.

Где-то на задворках сознания мелькнула мысль, что Шеф и Медлен тоже в медблоке. Также как она стоят у стенки и стараются не мешать действиям персонала. Вскоре они переместились ближе к ней. Никита понимала, что сейчас начнутся расспросы, но ей нечего было им сказать.
-Майкл оставался наедине с Бойлзом? – наконец нарушил молчание Шеф.
-ЧТО?! - Она почувствовала нарастающее раздражение. Почему Шеф спрашивает ее о миссии?
- В параметрах миссии указывалось, что команда не должна разделяться. Ты или Майкл нарушали этот пункт? - Шеф встал напротив Никиты, чтобы завладеть ее вниманием полностью.
-Почему вы спрашиваете меня об этом? - Она вытянула шею, чтобы заглянуть за плечо Шефа. Ей было плевать, что он о ней подумает.
-Мог Бойлз заразить Майкла З12? – Пояснил свои интерес Шеф. Он обращался с Никитой как учитель с учеником-тугодумом.
Никита почувствовала как от страха у нее перехватило дыхание.
-Нет!- закричала она
-Мы проверяем его кровь и сравниваем анализы с теми пробами, что вы доставили. Но у нас НЕТ противоядия от З12. И если он заражен, нужно немедленно приступать к его поискам. Так что думай, Никита! Мог Бойлз подмешать вещество ему в воду или сделать инъекцию?
- Пожалуй, теперь я навещу Бойлза лично – подала голос Медлен.
Она вышла, одарив девушку презрительным взглядом. Никита почувствовала, как голова налилась свинцом, а ноги стали ватными «В этом нет моей вины... Когда же это могло случится?!» Она напряглась и попыталась восстановить в голове последовательность событий приведших к захвату Бойлза. Но, нет, Майкл ни разу не исчезал из ее поле зрения, тем более не могла вспомнить, чтобы он оставался наедине с Бойлзом. И вдруг она вспомнила. Возвращение в отдел. Бойлз подошел к Майкл и шепнул ему что-то на ухо. Майкл заломил ему руку за спину и откинул его в глубь фургона.
- Проверьте шею и область за ухом – Она не узнала свой голос таким слабым он стал.
Шеф приблизился к докторам, которые по-прежнему пытались угомонить Майкла. Она увидела, как они перевернули его на бок, чтобы обследовать шею. Короткий вздох вырвался у одного из докторов, сестра вылетели из палаты, один из врачей последовал за ней. С него сняли грязную одежду и сделали внутривенную инъекцию почти тут же послышался лязг метала и на пол посыпалось медицинское оборудование – Майкл опрокинул стол с инструментами. Сквозь хаус царивший в палате до нее опять донеслось его бессвязное бормотание ее взгляд затуманили слезы она о прикрыла глаза и почувствовала как они побежали по щекам. «Не умирай, пожалуйста, не умирай. Майкл, я прошу тебя, не умирай» от шептала она сползая по стене на пол.

Некоторое время спустя Никита осознала две вещи, а именно: было очень тихо и у нее затекли ноги. Она сидела на полу в палате Майкла. Сколько она уже здесь? Поток воспоминаний обрушился на нее, заставив ее вскочить на ноги и подойти к его кровати.
«Спасибо тебе, Господи!» - пробормотала Никита, взглянув на Майкла. Он лежал неподвижно, дыхание было ровным, хотя он был также бледен, а темные круги под глазами делали его похожим на призрака. Все тело было опутано трубками и проводами, соединенными с датчиками, которые попеременно попискивал, клацали и издавали прочие звуки.
Она дотронулась до него, чтобы убедится, что он жив, после чего стала искать часть тела без иголок и трубок. Ее взгляд остановился на спутанных волосах у него на лбу, она нежно убрала их, с трудом подавив желание обнять его, прижаться к нему всем телом, согреть, пересилив его холодную апатию.
- Поправляйся, пожалуйста - умоляюще прошептала она
- Это зависит от того правильную ли формулу противоядья дал нам Бойлз - Никита подскочила и увидела в нескольких шагах от себя Медлен, она не слышала как та вошла в палату.
- Вы же знаете, что я не нарушала параметров миссии - она смотрела прямо в глаза женщине, давая понять, что ей нечего скрывать. - Я не теряла его из поля зрения, он не упоминал, что Бойлз дотрагивался до него. Поэтому я не сразу вспомнила об инциденте в фургоне.
-Хорошо, что ты вспомнила, это сэкономило нам время и позволило сразу заняться З12, а не тратить время на бесполезные анализы.
-Не похоже, чтобы это сильно помогло- она выглядела подавленной
-Ты не права. Сегодня ему значительно лучше.
-Сегодня?!
Медлен подарила ей одну из своих загадочных улыбок
-Ты довольно резко отреагировала на предложение отправится домой и немного отдохнуть, так что мы позволили тебе остаться здесь - Медлен кивнула на то место, где недавно сидела Никита.
- Давно я здесь?
- 14 часов. Бойлз сказал, что количества вируса в его перстне было недостаточным для того чтобы убить здорового человека, лишь вызвать симптомы вируса. Надеемся, что он прав. Лаборатория работает над противоядьем.
-Хм - Никита кивнула головой давая понять, что услышала, то что ей сказали и опять вернула свое внимание Майклу, который по прежнему лежал без движения.
-Он приходил в сознание?
-Нет.
-Что мы можем сделать? - в ее голосе сквозила паника
-Ждать. Скоро у нас будет противоядие. - Медлен внимательно посмотрела на Майкла, а потом удалилась так же бесшумно как появилась. Никита перетащила поближе к кровати стул и села, намереваясь последовать совету стратега.

Кухне. Звонок таймер сообщил, что еда готова. Она подошла к духовке и вынула очень горячую картофелину. Почувствовав как та обожгла ей руку. Радио играет слишком громко. И голоса - кто-то говорит на иностранном языке. Она прислушалась, но не могла понять, о чем идет речь. Руку отчаянно жгло. Внезапно в квартиру ворвались пожарные, оттолкнули ее в сторону, от чего она выронила картофелину.
Вскочив на ноги Никита поняла, что это был всего лишь сон. Ее стул стоял далеко от кровати, она сделала шаг, но поняла, что одна из машин к которым он был подключен издавала неприятный звук, а вокруг кровати суетились доктора. Что теперь? Что случилось? Она тряхнула головой отгоняя дрему и наконец поняла, что она держала Майкла за руку и рука это горела. Она встала и медленно обошла кровать, чтобы получить полное представление о его состояние. Он метался по кровати, сухо кашлял и все время что-то говорил, но что именно мешали разобрать голоса врачей.
Гонимая страхом и отчаяньем она вылетела из комнаты и побежала по коридору не обращая внимания на встречавшихся ей на пути оперативников, в несколько шагов преодолев лестницу, ворвалась в кабинет Шефа: «Теперь у него жар, он бредит? Неужели ничего нельзя сделать? Где противоядье?!»
Шеф и Медлен оторвались от экрана компьютера и посмотрели на Никиту: ее одежда была измята, волосы растрепались, каждый жест выражал нетерпение. Пара казалось, не замечала ее разъяренного взгляда. Они быстро переглянулись. Медлен взяла Никиту за руку и вывела из кабинета, за ними последовал Шеф. Когда они вошли в палату, он уже немного успокоился, из медработников осталась только сестра, настраивавшая один из аппаратов, отрегулировав 4 линию она покинула комнату. Майкл вертел головой во все сторону, его пересохшие губы беззвучно шевелились. Никита подошла ближе и положила руку ему на лоб, вздрогнув от высокой температуры, которую она ощутила. От ее прикосновений он затих, и она испугалась, что невольно причинила ему боль. Майкл открыл глаза и быстрым взглядом окинул комнату остановившись на Никите, по его лицу пробежала слабая улыбка.
- Никита - с трудом произнес он.
Ее удивила неподдельная радость в его взгляде. Она отошла от кровати и наклонила голову, решив что ей это просто показалось.
- Куда вы едите? - спросил Майкл по-русски
- Что?! - брови Никиты поползли вверх.
Секунду она думал, что просто не расслышала его слова или он опять бредит. Попутно мозг пытался понять смысл сказанных им слов, но безуспешно. В свое время она удачно пресекла попытки Отдела загнать в ее голову иностранные языки. У нее был абсолютный слух, она легко могла подражать различным акцентам и произношениям, но ей не доставала умения спрягать глаголы и делать мгновенные переводы. И хотя она не могла немедленно ответить ему. Но поняла что он говорит по-русски. Они внимательно смотрели друг на друга.
-Майкл, по-английски – строго приказал Шеф разрывая из связь. Он выглядел раздраженным, Никита невольно отметила это: Шеф не был удивлен, а лишь раздражен.
-Я не понимаю. - Ответил Майкл и перевел взгляд на Медлен.
«А уж я тем более» она пришла в себя и теперь была способна понимать Майкла. Он сделал глубокий вдох и быстро заговорил. Слова каскадом слетали с губ, которые Никита всегда находила столь привлекательными, и которые она теперь не узнавала, так непривычно они двигались, произнося русские слова. «Господи, он что назвал Медлен мамой?!» пронеслось у нее в сознание. Медлен подошла к кровати с другой стороны и попыталась успокоить Майкла вступив с ним в разговор на русском. Их обмен репликами то и дело прерывался резкими приказами шефа на английском. Они говорили так быстро, что удавалось понять лишь отдельные слова, но ей было совершенно ясно, что ничто из сказанного не имело к ней ни малейшего отношения.
Медлен пыталась успокоить его, заботливо кивала и шептала успокаивающие фразы на английском – это было так на нее непохоже. В ее темных глазах скользила горе, Никиту это удивило не меньше, чем поведение Майкла. Никогда раньше она не думала, что эта женщина способна на сострадание, но оно было там., в ее глазах, когда она пыталась успокоить человека, который сидел на кровати крепко держа ее за руку.
А что с человеком на кровати? Это был не Майкл. Фактически он не походил на человека. Он был значительно моложе, в его голосе не было привычных командных нот, заставлявших Никиту исполнять приказы. Его плечи были опущены, как будто он потерпел поражение, глаза умоляли Медлен произнести слова, которые ему так хотелось услышать. На то, чтобы понять это ушла минута, хотя казалось что прошла. Она видела Медлен бесплодно пытающуюся успокоить Майкла, Шефа переминавшегося с ноги на ногу и все время теребившего волосы и себя медленно обходящей кроватью. Все было как в тумане, четким оставалось лишь изображение человека, которого она раньше знала как Майкла. Она сосредоточила все внимание на нем, но через секунду ее сердце было разбито, потому что он с усилием спросил у женщины державшей его руку: «Разве ты меня не любишь?» И хотя он продолжал говорить по-русски, но она отлично поняла, ЧТО он сказал? Слезы потоком хлынули из глаз, когда она увидела как тот, другой Майкл, наклонил голову и заплакал. Медлен, которой явно было трудно сдерживать себя, перевела взгляд с Майкла на Шефа. Тот что-то говорил, кажется, он был недоволен.
-Майкл ты никуда не едешь. Ты просто немного не в себе! - он бросил на Медлен еще один взгляд, давая понять, что не знает еще сказать или сделать. У Никиты были те же проблемы.
- Кто вы? И что вы с ним сделали? - вскричала она с яростью. - Вы что собираетесь сказать мне, что он «русский». Кто же тогда вы? И что насчет этого места? - Она развела руки давая понять, что имеет в виду Отдел. - Мы что все работаем на «них»? - Никита понизила голос до шепота, как если бы это было запрещенное слово, в голосе послышалась дрожь.
-Выйди. Немедленно - голос Шефа как всегда не предполагал возражений. В глазах блеснули молнии и она не смела ослушаться приказа. Она не чувствовала землю под ногами, не смела опустить глаза вниз, боясь обнаружить себя парящей в воздухе или что-нибудь вроде того. За минувшие два года она проделал долгий путь от гнева и ненависть к умению идти на компромисс и подчиняться.
Она ненавидела Отдел, все и всех что с ним связано, кроме… Майкла, но понимая, что не в силах освободится в данный момент от его плена, перестала бунтовать по любому поводу и начала работать в пределах ограничений наложенных ими. Она начала смотреть на многие вещи «глазами» Отдела. Ей даже стало казаться, что наконец-то она начала понимать, что представлял собой Отдел и зачем он был нужен, но эта ситуация заставила ее взглянуть на мир прежними глазами.
Эти люди, неважно кем они были и под какой маской скрывали, были злодеями. Не было «нас» и «их». Не было разделения на «плохих» и «хороших» парней. Были только предатели, ренегаты, узурпаторы и оппортунисты, воевавши друг против друга и готовые заплатить любую цену за лидерство. Секция была членом одной из групп. Никто и ничто не было тем, чем оно казалось. Мысли закипали в ее голове как вода в чайнике, но в этот момент ей показалось, что ей открылись ответы на все вопросы.
-Теперь я понимаю. Теперь я понимаю, почему здесь все окружено такой тайной. Мы ведь даже не работаем на людей, которые, думают, что нанимают нас. Не так ли Медлен? Не ты ли сказала мне однажды, что нет черного и белого, есть лишь оттенки серого. Все и каждый открыты для коррупции, да? И вы не исключение? - Она указала на Медлин после чего перевела взгляд на Шефа - А что насчет вас, Шеф? И почему Шеф? Вы настолько засекречены, что вам не позволено иметь собственное имя? - Она была так зла, что не могла контролировала себя, голос сорвался на крик. Дверь у нее за спиной неслышно открылась и вошел медик, который направился к мониторам отреагировавшим на поведение Майкла. Шеф подошел к Никите и взял ее за руку, намериваясь силой удалить ее из комнаты.
- Никита, прекрати.
Напряжение, сгустившееся над комнатой, вмиг рассеялось. Майкл по-прежнему сидел на кровати, но он выглядел куда более спокойным и пристально смотрел на Никиту. Следы слез на щеках - вот и все что осталось от русскоговорящего незнакомца. Никита выступила из-за спины Шефа и, придав своему виду максимум спокойствия, приблизилась к кровати.
-Как ты себя чувствуешь? - Она едва улыбнулась. Ее глаза искали признаков того что ему лучше и все что здесь случилось, было последствием лихорадки.
-Утомлен - голос был таким слабым, казалось он готов уснуть сидя.
-Хорошо. Отдыхай. Увидимся позже.
Врач тем временем уложил его на подушку, и он тут же уснул.
- Никита, давай выйдем? - Медлен указала глазами на дверь. Ее вопрос прозвучал как приказ. Никита опустила глаза в пол, она была эмоциональна опустошена. У нее не осталось сил возражать, к тому же ее глаза не могли больше выносить ярки больничный свет. Женщины покинули палату Майкла вместе.


Исправлено автором 22 Янв 2004, 11:39

Исправлено автором 22 Янв 2004, 11:39

Глава 3
дитям до 18 ни-ни :warring:

«Ты знаешь, что Отдел не коммунистическая или постсоветская организация, мы не занимаемся подрывной деятельностью. Это понятно? »
Никита кивнула надув губы, признавая ее правоту.
-В медблоке ты вела себя недопустимо. Надеюсь, ты пришла в себя и способна трезво мыслить?!
-Я то пришла в себя, но что насчет Майкла? С чего это он заговорил по-русски?
-Он родился России. И до 7 лет жил в Москве. - Она расслабившись сидела на одном из стульев у себя в офисе, если бы не ее взгляд, пристально фиксирующий все передвижения высокой блондинки по ее комнате, можно было подумать, что она отдыхает.
-И? - буркнула Никита
-Так вот когда ему было семь, его родители –профессора Московского государственного университета.
-Ботаники.
Если Медлен и удивила ее осведомленность, она этого не показала, лишь кивнула головой.
- Мать, отец был агрономом. Когда их стали подозревать в диссидентстве, их кандидатуры вынесли на политбюро, но они были слишком ценны, чтобы можно было их просто уничтожить – ученые, интеллигенты, специалисты в своей области, поэтому их отстранили от преподавательства, понизили в должностях и выслали в Киргизию. Там в одном из совхозов они занимались исследованием и развитием методов управления почвой и повышения урожайности.
- Киргизия? – изумленно переспросила Никита.
- Через два года после их высылки, его отца поместили в лечебницу для умалишенных.
- Он действительно был болен?
- По советским стандартам, вне всякого сомнения. Он критиковал существующий режим, значит, был безумцем. Так или иначе, его поместили в психиатрическую лечебницу подальше от семьи, через несколько лет он умер.
-Что стало с Майклом и его матерью?
- Они остались в совхозе, до 12 лет Майкл ходил в тамошнюю школу, но он с раннего детства показывал исключительные интеллектуальные способности. Было принято решение перевести его в школу для одаренных детей. Но его мать была против, она боролась до последнего, чтобы сына оставили с ней – и ей это почти удалось, он остался с ней еще на несколько лет. Но Майкл был также хорошо развит физически. Он был не просто борцом, он был чемпионом. Часто провоцировал драки и всегда выходил победителем. Поэтому, когда Майклу исполнилось 12, директор совхоза связался со школой для одаренных детей в Ленинграде и договорился о его переводе, на сей раз он не уступил мольбам его матери.
-Так вот что он пытался сказать! – воскликнула Никита. - Он принял вас за мать?! Он не хотел уезжать.
Медлен грустно улыбнулась.
-Господи! - она опустилась на стул рядом с Медлен и закрыла лицо руками. Через какое то время она вздохнула и отняла руки от лица. - Долго он туда ходил?
- Два года.
- Понятно. Потом он вернулся к матери?
- Нет.
Двери офиса Медлен распахнулись и вошел Шеф. Он заговорил, не обращая внимания на Никиту, и вышел также стремительно как появился.
-Продолжим позже… если хочешь, конечно.
Медлен всегда давала Никите понять, что двери ее офиса открыты для нее, даже когда была недовольна ей. И как нестранно Никита чувствовала благодарность за это.

Майклу снилось, что мать гладит его по голове, смотрит на него глазами полными любви и гордости. У нее были мягкие руки и от нее божественно пахло. Когда он попытался взглянуть на нее, то понял что смотрит в бездонные голубые глаза Никиты. Его сердце сжалось, столько сострадания было в этих глазах, но не мог отвести взгляд. Он так любил ее глаза. Он любил ее. Очнувшись в палате Майкл попытался вспомнить, что случилось. Он понимал, что болен, но не мог вспомнить как это с ним случилось и как долго он находился здесь. Он чувствовал себя грудой грязных тряпок, вкус во рту был омерзительным. Майкл протер глаза руками, надеясь избавится таким образом от головной боли, проникавший глубоко в мозг. Попробовал сесть, но тело не слушалось его. Откинувшись на подушку, он закрыл глаза и попытался оценить повреждения, попеременно шевеля руками и ногами. Пытаясь понять как лучше встать, он ощутил присутствие в комнате другого человека, резко открыл глаза придавая лицу всегдашнее пустое выражение. У дальней стены стоял шеф. Майкл надеялся, что тот не заметил изменений, произошедших на его лице.
- Ты заставил нас поволноваться. –Шеф подошел к кровати и опустил руки в карманы. Майкл решил не отступать от своей всегдашней манеры в разговорах с начальством –не отвечать до тех пор пока не ответить было нельзя.
- Это был З12. Ты ведь знаешь об этом? Ты позволил ему дотронуться до себя. Вирус был в кольце с микроскопической иглой. Скорей всего ты даже не почувствовал укол, я прав? Никогда не думал, что ты способен допустить подобную ошибку.
На сей раз Майкл нарушил молчание:
- Вы плохо меня знаете.

Никита бежала по коридору. Два дня и две ночи она анализировала информацию полученную разведкой - это сильно отличалось от обычных ее обязанностей, но Медлен сказала, что пока Майкл болен, она не будет принимать участие в миссиях и ей придется заниматься иными обязанностями. Сначала Никита возразила, что никуда не поедет пока здоровье Майкла под угрозой. Но после заверения докторов, что он вне опасности и очередного приступа ярости у Шефа она отступила. Не то чтобы у нее был выбор, но время от времени она позволяла себе обсуждать приказы начальства.

Добравшись до его палаты, она удивилась тому насколько была взволновано и волнение ее увеличилось, когда она обнаружила палату пустой. Вылетев из комнаты он бросилась в соседнюю и обратилась к сидевшей там женщине:
- Где Майкл? Куда они перевили его? Что с ним?
- Полагаю, он направился дома, буквально несколько минут назад.
- Домой?! - Ее брови поползли вверх. - Ему что стало настолько лучше, что он может заботится о себе сам?
- Он сказал, что да.
- Хм, ОН СКАЗАЛ, а что сказал врач?
Женщина одарила Никиту взглядом понятным им обоим. Если Майкл что-то решил его не остановишь.

Она постучала в его дверь. Тишина. Она постучала снова. Никакой реакции. Она позвала его. Наверно он спал, она была почти уверенна в этом, но не собиралась уходить, не увидев его. Она поставила сумку на пол и порывшись извлекла из нее набор отмычек. Секунда и дверь открылась, она проскользнула внутрь и вновь позвала его. Никакой реакции.
Майкл –она повысила голос. Тишина. Она прислушалась к звукам доносившимся из спальни. Ей показалось, что она слышала что-то но не была в этом уверена. Она поднялась туда и подошла к кровати - не тронута. Тут она поняла, что звук, который она услышала - звук льющейся воды и доносился он из приоткрытой двери в ванную комнату. Никита распахнула дверь, зеркало запотела, вся комната была наполнена паром, прошло несколько секунд, прежде чем она увидела его. Он сидел на полу в душевой кабине, прижавшись спиной к стене обхватив колени руками и спрятав в них голову. Вода стекала по шеи и плечам.
Она отбросила сумку, скинула туфли и прямо в одежде вошла в душевую кабину. Он не пошевелился. Она опустилась рядом с ним. Дотронувшись до его плеча ощутила легкую дрожь и поняла, что он плачет. Желудок скрутило приступом тошноты, к горлу подступили слезы. Она, прижавшись спиной к противоположной стене, медленно сползла вниз. Большие пальцы их ног соприкасались. Она думала, что никогда не видела его таким слабым. Слова не шли с языка. Какое то время они молча сидели в душе, позволяя воде уносить их слезы. Наконец, Никита подняла голову и выключила воду, затем приподнявшись потянулась к нему и заставила его посмотреть на её. В его глазах было столько боли, что ей захотелось отвести взгляд, но вместо этого она попыталась внушить ему уверенность в том, что все будет хорошо.
Он взял ее руки и прижал их к сердцу, закрыл глаза и откинул голову назад. Никита встала и потянула за собой Майкла. Взяла полотенца и стал вытирать его тело, волосы. Она была встревожена, он выглядел таким уязвимым, его руки и ноги продолжали дрожать. Майкл стоял смирно, не отвергая ее помощь. Закончив с ним, она взяла другое полотенце и просушила свои волосы, затем быстро скинула мокрую одежду на пол и стала оглядывать ванну в поисках халата или другой одежды. На двери висела рубашка. Она надела ее через голову, заметив как Майкл разглядывает ее тело. Раздеваясь, она напрочь забыла о скромности, думала только о том, что нужно обсохнуть и согреться. Вдруг до нее дошло, что впервые они видели друг друга голыми. Не так она представляла себе этот момент. Она множество раз фантазировала на эту тему, но ничего подобного ей в голову не приходило. Да это и не имело никакого значения потому, что когда он поднял глаза и пристально посмотрел на нее, она увидела тоску, оценку но не страсть, до страсти тут было так же далеко как до Киргизии. Взгляд отражал его умственное и физическое истощение. Она мягко улыбнулась и, взяв его за руку, повела к кровати. Откинула одеяло и кивком пригласила его лечь, он перекатился в дальний угол и отвернулся от нее, она легла рядом прижавшись к нему и положив руки ему на бедра. Он не глядя нашел их и притянул поближе к груди, так что она почти обнимала его. В таком положение они проспали весь остаток дня.


Ощущения. Странные, не неприятные. Он не мог вспомнить ничего такого раньше. Может быть когда-то давно, но никогда с тех пор как он попал в Отдел. Это не было похоже на счастье, он вспомнил бы это чувство, в этом он был уверен. Скорее это было похоже на спокойствие. Он решил, что чувствует себя довольным, и это заставило его окончательно проснуться. Тогда он ощутил тепло и наготу Никиты, она лежала крепко прижавшись к нему. Воспоминания поднялись в нем, смешиваясь с возрастающим желанием. Он боялся, что пошевелившись разрушит это наваждение. Но желание увидеть ее, дотронуться до нее было сильнее страха. Майкл перевернулся и упал в океан ее бездонных синих глаз. Она наблюдала за ним, ожидая малейшего сигнала. Ожидание было недолгим.
Они лежали на боку изучая друг друга, Майкл закинул ногу ей на бедро и притянул к себе, крепко прижав. Его возбуждение было очевидным. Никита услышал слабый стон и не сразу поняла, что его издала она сама. Ее сердце казалось вот-вот выпрыгнет из груди, кровь ударила в виски, хотя внешне она оставалась спокойной. Она решила предоставить ему инициативу.
Он старался контролировать себя, вспоминая все, чего ему когда-либо учили, чтобы не набросится на нее. Воображение рисовало ему как он пробует каждый дюйм ее великолепного тела, как входит в нее снова и снова. Он очертил кончиками пальцев контур ее губ, скользнул по подбородку, шеи, ключице, груди, на секунду задержавшись на ее упругом соске, животу. Его рука скользнула между бедер, губы потянулись к ее губам. Первый его поцелуй был похож на шепот, но вскоре сменился более настойчивым. По ее телу пробежал разряд тока. Ей показалось, что она всю жизнь ждала, что ОН ТАК ее поцелует. И она не могла насытится этим поцелуем.
Майкл оторвался от ее губ и приподнявшись сбросил одеяло, что бы полюбоваться ей. В его глазах сверкнул восторг, он наклонился и поцеловал ее грудь. Никита запустила пальцы в его волосы, ее дыхание участилось, тело выгибалось она встречу его ласкам. Ей казалось она сойдет с ума. Подражая ему она обхватила его талию ногой и перевернула на спину. Оказавшись сверху она поцеловала его в скулу, пощекотала языком мочку уха, шею, скользнула вниз. У Майкла помутнело в глазах, в ушах зазвенело. Он притянул ее к себе, глубокой поцеловал и медленно вошел в нее. Больше они не могли сдерживаться, движения и поцелуи стали торопливыми…

Она лежала на нем, продолжая ощущать его внутри, он нежно убрал ее влажные волосы с плеч и еще раз нежно обрисовал контур ее груди. Они чувствовали замедляющееся сердцебиение друг друга. Наклонившись к самому уху она нежно прошептала:
- Похоже, ты поправляешься. Вместо ответа он улыбнулся и, притянув ее к себе, крепко обнял.

- Еще вина? - Никита стояла на пороге кухни. Она только что закончила мыть посуду после нехитрого ужина, приготовленного из еды, которую удалось найти у него в кладовке и холодильнике. Она не думала, что кого-то из них действительно интересовало, что они съели. Еда нужна была, чтобы поддержать их силы.

Майкл сидел на полу перед камином, наполнявшим апрельскую ночь теплом. Он тряхнул головой:
- Я кажется засыпаю.
Никита пересекла комнату, поставила рядом с ним бутылку, запустила пальцы в его волосы и сама опустилась рядом.
- Неплохая идея, ты выглядишь утомленным… Этот день был богатый событиями. -Добавила она игриво продолжая гладить его по волосами. Майкл обхватил ее лицо руками, легко целуя его глаза, щеки, губы. Он немного откинулся и уперся спиной в кушетку, стоявшую напротив камина. Никита уселась между его ног и позволила ему обнять себя. Он чуть укачивал ее. Они молча наблюдали за огнем, их дыхание было ритмично.
-Я думал… когда ты нашла меня в душе, я думала о вещах, о которых не думал долгое время.
- Я знаю, - она сжала обнимавшие ее руки, но так как он ничего не ответил, она объяснила. - В бреду.. ты много говорил… по-русски.
Она почувствовала как его тело напряглось, дыхание участилось. Никита повернулась чтобы видеть выражение его лица, его глаза. Они были холодны, губы поджались.
-Все в порядке. Я знаю, кто ты и откуда. - Она посмотрела в его грустные зеленые глаза.
-Да? Что она тебе сказала? - Голос был холоден, теплота и нежность предыдущих часов в мигу улетучилась.
Она удивленно взгляну на него.
-Медлен, что она сказала тебе?
Никите показалась, что она ступила на тонкий лед и вот-вот уйдет под воду. Тщательно подбирая слова она произнесла: «Только то, что ты родился в России и большую часть детства провел с матерью в совхозе…», - она легко сжала ее плечо и одарила взглядом которой говорил: «И все. Как видишь ничего страшного».
- А мой отец?
- М-м-м, кажется, она сказала, что он умер в больнице. Но не сказала от чего. Майкл, –она пристально смотрела в его глаза.
- А Академия? О ней она тебе рассказала? - спросил он не ответив на ее вопрос.
-Академия… - Никита судорожно пыталась решить стоит ли ей быть честной. -Ты имеешь в виду школу? Она сказала, что тебе отправили в школу для одаренных детей. По-моему ничего удивительного.
Никита дружелюбно улыбнулась и сжала его колено пытаясь разрядить атмосферу. Зная, что это бесполезно она тут же добавила: «Медлен сказала, что ты очень не хотел туда ходить. И что? Почему это такая тайна? У всех есть свои скелеты. Твой не многим ужаснее других»
-Если бы ты знала правду, ты бы возненавидела меня еще больше.
-Майкл, мне сложно объяснить то, что я чувствую к тебе, но так или иначе эти чувства не имеют ничего общего с ненавистью. То что я чувствую к тебе, это чувство больше любви. Должно быть слово чтобы обозначить это, но я его не знаю. Я безумно люблю тебя. Ты должен знать это.
Отказываясь принимать преданность Никиты он произнес: «Ты зависишь от меня, но это не любовь, ты не доверяешь мне –не должна. Я не давал тебе поводов верить мне. Я часть Отдела.
- Это правда. - Она утвердительно кивнула, - И ты многое сделал для того, чтобы и я стала частью отдела. Ты не испытываешь проблем живя по их правилам. Но, Майкл, в первую очередь ты человек, тот человек каким был до того как попал в Отдел.
-В этом все дело. - С трудом произнес Майкл. - Я никогда не был другим.
Он с досадой тряхнул головой. -Когда-то давно был маленький мальчик, который играл в пшеничных полях… и все. Этот мальчик умер много лет назад, умер когда я стал частью отдела.
- О чем ты? Я думала… хорошо, Медлен сказала мне…
- Медлен, вообще не стоило говорить с тобой об этом!
Никита знала, что он очень зол, хотя каменное выражение лица сводило на нет все попытки определить, что он чувствует. Но она провела рядом с ним столько времени, что научилась определять его настроение по малейшим оттенкам интонаций. Сейчас за невозмутимым выражением лица скрывался вулкан, готовый взорваться в любую минут, но она не могла понять почему.
-Я думаю, она поступила правильно, - пытаясь погасить его гнев сказала она - потому что, когда ты в бреду стал говорить по-русски и называть Медлен «мамой» я была очень расстроена и зла, я бы даже сказала, что я вела себя как истеричка.
До сих пор она не была уверена может ли кто-нибудь или что-нибудь удивить Майкла, но кажется ей это только что удалось. Услышав последние слова Никиты он вздрогнул, вскочил на ноги и как ураган пронесся по комнате перевернув стул. Он в изнеможение опустился на пол глядя сквозь заросли в темное окно. Никита поняла, что сглупила. Опять она сказала не подумав, а ведь следовала бы догадаться, что его мать – это запретная тема, а она сказала о ней так как будто это было самым обычным делом. «О господи, какая же ты идиотка, Никита!»
Она пересекла комнату и села напротив него. «Прости меня. Я не должна была говорить об этом. Прости» - она обняла его за шею и прижалась щекой к его голове глядя на их отражение в темном окне. Она испытывала неприятное ощущение, что его нет с ней, что его нет в этой комнате. Таким далеким она казался ей сейчас.
Майкл поднялся и пошел не замечая ее, игнорируя ее слова и прикосновения. Его глаза были темными, брови опустились вниз выражая испуг. Он направился к кухне, но внезапно повернулся, как будто вспомнив что что-то не доделал, и подошел к стене, где на полках размещалось множество цветов. Взгляд с нежнотью скользнул сперва по одной полке, потом по другой, казалось он лишь сейчас обратил внимание на их содержимое.
-Она любила это. - Он едва коснулся листьев ближайшего к нему растения. -Я даже не понимал, что делал это в память о ней.
Его низкий голос омыл ее как спасительная волна. Теперь она знала, что он все еще здесь. Но ход его мыслей удивил ее и поэтому она, не тронувшись с места, ждала, что он скажет дальше. Он продолжал рассматривать растения на полках, потом повернулся как будто впервые увидев как много в доме растений. Никита вспомнила свой первый визит, кажется она отреагировала на этот сад также.
Она старалась не упустить малейшее изменение его настроений. Пока он болел все было просто. Но за минувший день она видела его в агонии, отчаяние, видела его жажду, страсть, беззаботность, видела как он стал прежним невозмутимым Майклом, видела гнев, сейчас он казалось боролся против изменений происходивших внутри него. Когда он подошел к кушетке и сел на нее опустив локти на колени и положив голову на руки она подумала, что ей хотелось бы получить назад прежнего, холодного Майкла. Этот начинал пугать ее. «Мне казалось, что это был сон», - тихо произнес он, она сделала шаг в его сторону, чтобы лучше слышать его.
-Я пытался не… я никогда не вспоминал о ней, поэтому так удивился, что она приснилась мне.
Никита опустилась на колени перед ним и положив руку ему на бедро произнесла: «Ты говорил о ней, когда я впервые пришла сюда». Он поднял голову, чтобы посмотреть ей в лицо. Горе отражавшееся у него на лице, вызвало слезы у нее на глазах. «Разве?», - удивился Майкл. Она часто моргала, чтобы отогнать их и как можно мягче спросила:
-Ты очень любишь ее?
-Да.
-Что с ней стало?
-Она умерла. – Он продолжал пристально смотреть ей в глаза, как будто хотел впитать ее силу.
Как ни старалась, она не могла сдержать слезы, поэтому стала вытирать их не отводя от него взгляда. Ей казалось, что он хочет сказать что-то еще, но она не зала как ему помочь, наконец, набравшись смелости она спросила:
-Как ее звали?
Майкл удивленно вздернул брови. На секунду она с ужасом подумала, что он забыл ее имя. Несколько раз он беззвучно открыл и закрыл рот.
-Софья. - Внезапно выдохнул он и закрыл глаза, по его щекам побежали слезы.
Никита опустила голову ему на колени и прошептала:
-Красивое имя.


Исправлено автором 25 Янв 2004, 14:42

Uлава 4

Майкл не мог вспомнить, как давно сидел в таком положение, не мог вспомнить что делал, хотя был уверен, что не спал. Глаза резало, кожа лица зудела, протерев лицо он понял, что плакал. Снова. С отвращением он признал, что плакал сегодня уже достаточно, чтобы восполнить десятилетия, в которые он преднамеренно морил себя эмоциональным голодом. Ну, что ж он позволил себе эмоции.
Никита уснула положив голову ему на колени, он гладил ее по голове. Воспоминания пронеслись и причинили острую боль, к горлу подкатился ком. Чтобы отвлечься он сосредоточил все свое внимание на попытке встать, не разбудив ее. Осторожно приподнял ее голову и положил ее на кушетку, встал, переступил через нее и направился к камину, в котором едва тлело пламя. Подбросив свежих дров и разворошив кочергой угли, помогая разгореться пламени с новой силой он повернул голову, чтобы узнать не потревожил ли этот звук Никиту. Она сидела на полу и наблюдала за ним. В ее глазах отражались искры пламени. Майкл молча встал и отправился на кухню, где занялся приготовлением кофе. Никита массировала голову кончиками пальцев, пытаясь избавится от усталости, жадно наблюдая за его движениями. Она знала, что разговор был не закончен. И этот разговор касался ее непосредственным образом. Она так долго мечтала об этом и вот: «Что ж, сказано, бойся своих желаний». Фокус заключался в том, что теперь, когда она знала, что у Майкла было прошлое, она ничего не желала о нем знать. В прошлом были люди, которых он любил, которые много для него значили. Но ее чувства к нему были так важны для нее, что любое упоминание о любимых и друзьях заставило бы ее мучатся от ревности. Меньше всего ей хотелось бы, чтобы Майкл видел это. Он не хотел говорить об их чувствах, ладно, но она не желала слушать о том, как он попал в Отдел. Должно быть, это была очень грустная история. А он в последнее время и так слишком много пережил. Майкл вошел в комнату с двумя дымящимися кружками кофе. Она поднялась и взяла предложенную им чашку. На ее улыбку Майкл ответил пристальным взглядом. От чашки исходило приятное тепло, она обхватила ее ладонями, сделала глоток и снова села. Майкл сделал глубокий глоток и, поставив кружку на стол, неспешно подошел к лестнице. Присел на нижнюю ступень, дотронулся до лозы дикого винограда свисавшего с перил и спросил своим обычным бесцветным голосом: «И что я говорил?»
Она ожидала этого вопроса, и даже была удивлена, что он не задавал его так долго. И все равно не подготовилась к этому должным образом.
-Майкл, это неважно. Ты был не в себе, ты даже не был самим собой.
Майкл повернулся, чтобы видеть ее лицо и поднял брови для выразительности: «О! Но это был я, не так ли!» Теперь она отвела взгляд и стала изучать содержимое своей кружки. Это было бесполезно, Майкл мог ждать бесконечно долго уж чего-чего, а терпения ему было не занимать!
-Ты сказал, ты просил не отправлять тебя в школу.
Несколько минут прошли в полной тишине. Потом Никита тяжело вздохнула и продолжила:
- Я многое не понимала, ты знаешь, я паршиво разбираюсь в иностранных языках. - Она взглянула на него снова, но на его лице не отразилось ничего, он ждал.
- Это не было похоже на милую беседу. Ты говорил так быстро и я… я действительно многое не поняла, только то, что ты не хотел туда ехать. Кажется, ты что-то сказал, что никогда не вернешься…
-Что значит, это не было похоже на милую беседу? Мы что вопили?
-Нет…- Никита пыталась подобрать слова, чтобы не заставлять его опять переживать этот кошмар – Ты держал Медлен за руку и… - тут она увидела его реакцию, едва уловимое движение глаз, что-то похожее на недоверие. - Ты наверно принял ее за мать… Не думаю, что ты слышал то, что она говорила тебе, она пыталась тебя успокоить, но ты расстраивался все больше и отвечал невпопад.
-Никита – его раздражение было столь очевидным.
-Ну, хорошо. Ты держал Медлен за руку и просил не отправлять тебя в школу, ты говорил что-то вроде «это не то, как оно выглядит» или «не то, чем кажется». Ты выглядел очень возбужденным и сказал…
- И я сказал?
- Прошу, не заставляй меня делать это. Ты был болен, теперь это в прошлым и сейчас уже неважно.
-Ну же?!
Голос Никиты стал еле слышным эта борьба окончательно ее вымотала
– Ты просил ее сказать, что она любит тебя и, когда она не сказала этого, ты заплакал. Она подскочила на месте, ее глаза расширились от ужаса, потому что прежде, чем она договорила, Майкл резким движением сбросил ближайший к нему горшок на пол тот разбился с глухим стуком, по полу рассыпались земля, глиняные черепки и листья. В следующую секунду он выглядел удивленным своим поведением не меньше Никиты. Обхватив себя руками, он начал расхаживать по комнате. Движения были плавными, он напоминал пантеру. Он вновь владел собой. Подошел к камину и какое-то время внимательно рассматривал огонь, затем сделал глубокий вдох и повернулся к Никите, испуганно затихшей на краю кушетки. Она взглянула на него, глаза, поза - все выражало ее беспокойство.
Майкл приподнял брови как бы спрашивая: «Что дальше?»
Плечи Никиты опустились в отчаянье, она грустно мотнула головой
-Это все. Ты пришел в себя и почти сразу уснул.
Во взгляде читалось недоверие.
-Я знаю, ты мне не веришь. Но, клянусь, это все.
Никита встала и сделала несколько шагов в его сторону. Внутри него шла борьба, он предпринимал невероятные усилия, чтобы не дать рухнуть стене, которую он годами выстраивал, отделяя себя, свои чувства, свою душу от проникновений из вне. Для Никиты это борьба была очевидна.
-Майкл, –она нагнула голову пытаясь заглянуть ему в глаза – мне жаль.
-Представляю, что ты подумала! - Произнес он с отвращением
-Я подумала, что ты вынес много боли и твое поведение вполне обоснованно.
Он отрицательно мотнул головой:
- Ошибаешься. Я не чувствую боли. Я вообще ничего не чувствую.
-Неправда. Ты очень эмоциональный человек, просто ты не позволяешь никому увидеть это.
- Оглянись, Никита, на кого ты расточаешь свою жалость. Ты понятия не имеешь, с чем имеешь дело!
Никита с раздражением скрестила руки на груди:
-А почему бы тебе не рассказать мне? Ну же, Майкл?! Что же такого с тобой случилось, что ты так сильно ненавидишь себя?!» - Она то срывалась на крик, то говорила почти шёпотом. Ее жизнь за последнюю неделю была похожа на американские горки и вот теперь они вернулись к тому с чего начали, когда он пообещал рассказать ей о себе. Она собралась и произнесла как можно мягче: «Просто скажи это!».
Они стояли, внимательно изучая друг друга. Ей хотелось ударить его, так она была зла. Но знала, что нужно набраться терпения и ждать. Вздохнув, она решила сменить тактику, расцепила руки и дотронувшись до него спросила:
- Это было так ужасно? Школа?
-Академия! - выкрикнул Майкл - Это называлось АКАДЕМИЯ!
Он широко развел руки и яростно сверкнул глазами, давая ей понять, как сильно она извратила слово. После чего так яростно откинулся на спинку кушетки, что она жалобно скрипнула. Эта внезапная вспышка удивила ее. Она не двигалась с места и смотрела на него широко раскрытыми глазами, только сейчас до нее в полной мере дошел смысл его слов, она действительно не знала, с кем имела дело. Каждая минуту открывала для нее нового Майкла. Казалось, что она идет по минному полю и вот-вот наступит на мину.
Майкл провел рукой по волосам и, как будто сбросив кожу, стал прежним. Встав с кушетки он пересел в одно из кресел, расположенных под углом к камину и кушетке, широко расставив при этом ноги и упираясь ладонями в подлокотники. После чего монотонно заговорил:
-При Советском режиме Академия была единственной в мире организацией конкурирующей с Первым Отделом. Ее сотрудники были единственными конкурентами оперативников Первого Отдела. Даже сотрудники КГБ уважали и боялись работников Академии. - Он перевел дыхание. - Туда меня направили.
И кивнул головой как будто в подтверждение собственных слов и повторил - Академия. Никита была озадачена.
-Но ты был…- От посетившей ее догадки у нее свело желудок. Она с трудом сглотнула и произнесла: - Ты же не хочешь сказать, что они брали детей для оперативной работы?
Не замечая ее реплик он продолжал:
-В течение двух лет меня обучали всему, что могло бы мне помочь внедрится в чужую политическую систему: иностранные языки, компьютер, таможня, оружие, боевые искусства, микротехнологии. Во многом это было похоже на то, чему учат в Отделе, но наряду с этим была постоянная политическая и идеологическая обработка. Меня обучали методом пытки, приносящим наиболее быстрые результаты. Меня учили убивать голыми руками. В 13, на тренировочной миссии, я впервые убил человека. Я легко обучался.
Пока Майкл говорил, рот Никиты широко открылся от удивление, ее не удивляло то, чему его учили –ее учили почти тому же, но в голове не укладывалось, что невинного ребенка забрали из семьи чтобы превратить в машину для убийств. Майкл продолжал, не обращая внимания на ее реакцию: «Следующей моей жертвой, была моя мать».
-Майкл, я отказываюсь верить этому.
-Меня обучали шифровке посланий, и я практиковался в письмах к ней. Я был так самонадеян, что решил, что смогу обмануть моих наставников. Разработал для нас план бегства на Запад и отправил ей зашифрованное письмо с деталями побега. По пути в Ленинград ее машина… - его губы искривились от отвращения - … произошло ДТП, пьяный водитель… Ее ликвидировали из-за меня.
Никита замотала головой, она задыхалась:
- Ты не можешь знать наверняка. Ты был расстроен, поэтому решил, что виноват. Возможно, это действительно был несчастный случай.
- Я знаю точно. – Он восстановил стену, отгораживавшую его от мира, слезы высохли, свет в глазах потух. Он казался бледной тенью самого себя, но она чувствовала его страдания. Ей казалось, что ее легкие наполнены водой, ей нечем было дышать, все пространство комнаты было заполнено его горем.
-Тогда ты сбежал?
-Я не сбегал.
Она молча пыталась осмыслить эту новость: «Если он не сбегал… то на кого он работает? Советского союза больше нет. Он был перевербован? Что он имеет в виду?» Майкл принял молчание Никиты за приглашение продолжать:
-Меня передали. Академия собрала меня и передала в руки Отдела.
Никита снова обрела дар речи, в ее голосе был ужас и недоверие:
-Но, Майкл, Отдел не берет детей.
Ее глаза были широко распахнут, она смотрела на него, дожидаясь, когда он подтвердит ее предположение. Он медленно перевел взгляд с пола на нее. Взгляд ее огромных невинных глаз проникал в самое сердце. На мгновение он подумал, что должен сбросить ледяные оковы обнять и успокоить ее. Но он подавил секундный порыв и продолжал:
-Я был частью торгового соглашения. Отделу удалось захватить высокопоставленного сотрудника Академии. Академия хотела получить его обратно – живым. Но Отдел хотел получить что-нибудь в замен, в Академии не придумали ничего лучше, чем предложить нескольких лучших своих стажеров. Молодых людей с навыками убийц, готовых работать на любого, кто предоставит им крышу над головой, будет кормить и обедвать.
Он внимательно посмотрел в ее испуганное лицо, боль и ужас отразившиеся на нем приятно щекотали, он почувствовал себя прежним.
-Вот кто я. Я убийца, я был им большую часть моей жизни.
-Майкл, - она положила теплую руку ему на лицо, лаская его лицо чутким, пристальным, понимающим взглядом.
Он почувствовал себя больным. Он решительно не мог понять, КАК человек может быть заполнен таким сочувствием, ведь она сама прошла обучение в Отделе. Почему она отказывалась видеть проблему? Почему она не боялась его?
-Никита, послушай. Я не прячу в себе «другого Майкла». У меня нет того, что тебе нужно. У меня вообще ничего нет. Меня тренировали как машину, я вырос как машина. Мои эмоции никогда не развивали. Ты знаешь, я могу ликвидировать любого, даже не винного и ничего не почувствовать. Я ничего не чувствую к людям.
Она считала иначе.
-А как же Симона?
-Наша свадьба была устроена Отделом. Она была частью долгосрочной миссии.
Никита открыла и закрыла рот несколько раз, прежде чем произнести:
-Я тебе не верю.
-Ты считаешь, что Отдел не может устроить отношения оперативников? Почему нет? Нет ничего, что помешало бы им. Они могут делать с нами все что угодно. И мы не имеем права возражать. Им было угодно, чтобы мы поженились – мы поженились.
-Что ж, может и так, но ты ее любил.
- Я нес за нее ответственность.
- У вас был ребенок…
Выражение его изменилось, как если бы она внезапно ударила его. Одно мгновение, не больше. Но это длилось всего секунду. И вот снова безразличная маска, голос был тих и слаб:
-И посмотри, что с ним случилось!
Майкл поднялся из кресла. Он выглядел усталым и подавленным, подошел к окну и посмотрел на улицу. Розовые блики разрывали серое небо – светало.
-Я приношу смерть. - Упрямо произнес он. - Это моя работа. Это моя жизнь.
Никита подошла к нему, еще раз невольно окинув взглядом цветы, которые он так лелеял. Они были прекрасны. Но они не могли заменить людей, чувства, в которых он так отчаянно нуждался, которые он заслужил. Она обвила его шею руками заставляя посмотреть на ее.
- Ты забыл, - сказала она твердо, пристально глядя ему в глаза - что много раз спасал мне жизнь, каждый раз, когда я была в опасности, ты был рядом чтобы помочь. Ты делал это потому что любишь меня.
Ее слова проникали в душу. Крепко прижав ее, он положил голову ей на плечо и прошептал: «Да».