Выдыхай

Мерлин всегда верил в переселение душ. Он умер в возрасте 70 лет, спасая только что встреченного возрождённого Артура, давая тому шанс прожить долгую и счастливую жизнь с Гвен и сыном. Хороший конец сказки. Только, к сожалению, это не сказка. Воспоминания после возрождения пришли не сразу. Иногда возникали отрывки воспоминаний, в основном, о Моргане об Артуре.
Они не мешали ему жить. Полностью воспоминания прошлой жизни вернулись, когда он встретил её. Фотографии не отражают сущность людей, так что фото Холливелл у него вопросов не вызвали.
Как он мог связать эту юную живую кареглазую девочку с давно убитой иммёртвой ведьмой? Но когда он встретил её, с другим лицом, другим телом, другими глазами, его было не обмануть.
Только не такого старого мага, как он. Прошлая жизнь накинулась на него неожиданно, видимо, за что-то мстя. И если честно, он это заслужил, затопила его виной раскаяния и отрицания, а она смотрит прямо на него, и видимо, помощник окружного прокурора должен задать какой-то вопрос и попытаться не сойти с ума, когда она изящно (по-прежнему) закивает очаровательной, теперь уже, белокурой головкой .
Самое обидное, что это она теперь добро, и у него нет никаких причин её убивать. Его единственная ошибка из прошлого нашла его через пятнадцать веков. Не то чтобы он это заслужил. Не то чтобы он это не заслужил. - Я убью Фиби Холливелл, - к концу дня даёт себе обещание Коул (Мерлин?) и знает, что его не выполнит.

Обрывки прошлой жизни приходили ей в сновидениях. Ушастый паренёк, бегающий за ней с ножом, драконы, рыцари. Она думала, это просто сны. Правда догнала её в демонической Пустоши.
Вырванная из реального мира Фиби Холливелл стала слабее, и Моргана вернулась. Это было немного жестоко. Она обнимала горячо любимого мужа, строя планы по его возвращению, когда реальность обрушилась на неё, и она должна понимающе улыбаться Мерлину (Коулу?), убегать от мерзкой демонической змеюки, не выдавать себя и пытаться не сойти с ума.
Не то чтобы она это заслужила. Не то чтобы она этого не заслужила. Но если это её ад за все убийства, что она совершила, то, наверное, это гуманнее, чем адское пламя. Она бы предпочла адское пламя.
Она говорит Коулу <i>Мерлину?</i>, что не будет его спасать. Моргана Пендрагон злорадствует, когда всё ещё голубые глаза искажаются болью, Фиби Холливелл непроизвольно тянется, чтобы утешить, Моргана Горлуа, пытаясь яростно выкарабкаться из под обломков ярких новых воспоминаний, старых обид и потускневших принципов, угрюмо молчит. Сёстры относятся с пониманием (Пайпер) и восторгом (Пейдж) к её решению отказаться от Коула. Моргана Пендрагон, в общем-то, довольна, Фиби Холливелл в растерянности, Моргана Горлуа всё еще не выбралась.
- Выдыхай, - говорит себе Моргана (Фиби?), когда остаётся одна. Помогает не то чтобы. Но можно закрыть глаза и представить себе Мерлина, корчащегося в муках. Пендрагон должно это утешить. Должно.

Она держалась прекрасно. Но он сразу понял, что память вернулась. Едва скрытое злорадство в потемневшем взгляде. Фиби Холливелл не умела злорадствовать. Моргана Горлуа не умела злорадствовать. Эта была Моргана Пендрагон собственной персоной. Он посчитал, что его наказание настигло его, когда встретил Фиби Холливелл два года назад. Что ж, он ошибся. Возможно, вонзи он в неё нож, когда она была лишена сил, сейчас им обоим было бы проще.
Возможно, если бы он не вонзил в неё нож пятнадцать веков назад… Возможно, если бы он не дал ей эту чёртову отравленную воду… В общем, Моргана отомстила с размахом через пятнадцать веков, но он согласен признать долю свой вины.

Коул (Мерлин?) продолжает за неё бороться. Иногда он смотрит на неё так, как будто не понимает, за что она так с ним. Тогда Фиби становится чуть сильнее, и приходится её сдерживать. Всегда получается. Это укрепляет её веру в то, что ненависть сильнее любви. Это должно её радовать. <i>Должно.</i>
Иногда он смотрит на неё так, как Мерлин. Возможно, если бы они обсудили всё честно, было бы проще. Но не может же она спросить «помнишь ли ты, как убил меня пятнадцать веков назад?». Поэтом Моргане Пендрагон остаётся только предсказуемо наслаждаться местью, Фиби Холливелл наполняться отчаянием, а раздавленной Моргане Горлуа собираться по частям (если получится).

Дело в том, что Моргана – это, конечно же, зло в чистом виде, которое он был вынужден обезвредить. Моргана всем своим видом вызывает отчаяние с горчащим осадком многовековой вины.
Но Моргана – это Фиби. Лучик света, вытащивший его из демонической жизни, которую он, в общем-то, никогда не хотел. Фиби – это первое безопасное место на свете и множество других сентиментальных мелочей.
Это «буду любить тебя вечно». Это «долго и счастливо», которое у него было, хоть и не долго, но и, правда, счастливо.
И это нечестно, что теперь у него это «долго и счастливо» забирают.
Добрый маг Мерлин мог бы смириться. Двухсотлетний демон Коул Тернер – нет. Фиби – это Моргана. Чёрт, он убил злую ведьму пятнадцать веков назад. Если он и заслужил ад, то всё-таки не настолько суровый. Он продолжает бороться, надеясь, что Фиби победит. Любовь сильнее ненависти – светлая сказочка, в которую верил добрый маг Мерлин.
Ненависть сильнее любви – истина, которую демон Коул Тёрнер наблюдал веками. Он продолжает бороться, зная, что Моргана Пендрагон в разы сильнее. Как он мог не свихнуться?

- Коул мёртв, - говорит Пейдж.
Фиби Холливелл отчаянно голосит, но загнана внутрь уверенной рукой настолько глубоко, что даже чуткие сёстры её не услышат, Моргана Пендрагон относится к новости настороженно, о живучести Мерлина (Коула?) она осведомлена не понаслышке, Моргана Горлуа занята починкой себя.
Пентхаус выглядит плачевно.
На фотографии искренне улыбающаяся ведьма и этот мерзавец.
Который, в общем-то, не имел право на неё так смотреть.
Который смотрел на неё так с их первой встречи, когда она делала вид, что не замечает.
Потом Моргана тщательно готовится к его возвращению, заводит отношения без разбора, мечтает о замечательной дочурке с карими (ни в коем случае не с голубыми) глазами.
Она варит очередное зелье против Коула (Мерлина?), когда слышит больной надтреснутый голос.
- Он не вернётся, - говорит Фиби Холливелл.
- Он не вернётся, - соглашается Моргана Горлуа.
Моргана Пендрагон безразлично пожимает плечами, и если она когда-нибудь попадёт в ад, то и под пытками не признается, что частичка боли в этом голосе принадлежала и ей.
- Выдыхай, - говорит Фиби (Моргана?).
Не помогает совсем.

План срабатывает на ура. Когда он старается, его планы всегда срабатывают. Дрейк влюбляется в неё в первые же секунды. И он его понимает. В Фиби Холливелл и Моргану Горлуа не возможно было не влюбиться.
Сложнее было продолжать любить Моргану Пендрагон, но и с этой неблагодарной задачей Мерлин справился на ура. Он возвращает ей веру в любовь (с толикой злорадства Коуловскими методами).
Не то чтобы его поступок сможет загладить его вину, но он попытался. Возможно, когда-нибудь лет через тысячу он встретит юную Холливелл, в которой узнает Моргану, и Вселенная смилостивится над ним, и воспоминания к ней не вернутся.


- «Старый друг», - говорит Пайпер. И Фиби Холливелл (вот же не сдаётся) скребётся острыми ноготками, напоминая о себе, залатанная Моргана Горлуа не к месту вспоминает об ушастом пареньке, который неизмеримо давно спасал её жизнь, Моргана Пендрагон, возможно впервые, не знает, что ей со всем этим делать. Выпивка не то чтобы спасает, но заглушает нытье двух неумных девиц и неровное, изломанное, очень запоздалое чувство вины. Поэтому она становится завсегдатаем злачных баров (чтобы сёстры не нашли) и грозой подвыпивших приставал (Фиби Холливелл умеет драться, Моргана Пендрагон злее всех чертей). Мне, пожалуйста, маргариту с толикой пятнадцативекового отчаяния. И не забудьте лёд. Он садится рядом где-то через пять лет, семь неудавшихся отношений и неизмеримо печальное количество рюмок. Пятнадцать веков ненависти и непонимания стоят между ними плотной стеной, но он умудряется пробиться и взять её за руку.
- Выдыхай, - говорит Мерлин? Коул? не важно? - Выдыхай, - говорит её потрёпанное, косое, изломанное, неправильное, правильное, заслуженное, вырванное у Вселенной единственное недосчастье со всё еще голубыми глазами.
И она выдыхает.