Забытые

- Я пожертвовал собой, - говорит Гадриэль. – Ради благого дела.
Мэг красноречиво поднимает бровь. Так как только она умеет.
- Это ответ на твой вопрос, какого черта я здесь делаю. Ты тоже пожертвовала собой?
- Я демон, - фыркает Мэг. Мягко так фыркает, что Гадриэль начинает немного сомневаться, что она, и вправду, демон.
- Я просто пытаюсь понять, что нас объединяет. Ведь мы здесь вдвоем.
«Здесь» - это в нигде. Белое ничего. Белое скучное ничего.
Оказавшись здесь, ангел и демоница попытались убить друг друга, но раны тотчас заживали. Мэг пришла к выводу, что это скучно и невесело, и драться они прекратили.
Здесь, и правда, скучно, и поэтому Мэг начинает рассказывать обо всем. О своём обожаемом отце, о Кроули (в основном о пытках, которым она его подвергнет, если выберется отсюда), о братьях Винчестерах – Гадриэль понимающе кивает, знаем, видели, да, пацаны специфические, но забавные. Мэг рассказывает обо всем подробно и в красках. Только о своей смерти отзывается сухо.
«Кроули убил» - это все, что удается из нее вытащить.
Когда Гадриэль, пытаясь не обращать внимания на непочтительные комментарии Мэг в адрес ангелов, рассказывает о своих злоключениях, то замечает как молоденькое личико с мудрыми глазами – кажется, что самыми мудрыми, которые он когда-либо видел, хотя Мэг гораздо младше его и многих его знакомых – принимает серьезное выражение по мере повествования.
Гадриэль рассказывает восторженно о Кастиэле, который сделал все правильно, он ждет комментариев от демоницы, понимая, что Кастиэль в общем и целом накосячил больше чем Метатрон, демоны, левиафаны и Винчестеры, вместе взятые. Комментариев не поступает.
Гадриэль даже обижается и добавляет, что Кастиэль самый особенный, герой и воплощение всего самого наилучшего, вызывая демоницу на спор.
- Чудо он в перьях, - отзывается демоница и отворачивается. Спора не получилось. Кастиэль, и правда, чудо. И перья тоже имеются.

Если бы Мэг не была демоницей – но она была, чему подтверждение черные глаза, заверения самой Мэг, и имя он ее слышал, так как она успела отличиться кровожадностью и рвением – он бы сказал, что она близка к тому, чтобы расплакаться. Это было прекрасным завершением его безумного дня – нападение одержимого Дина с клинком, заточение, эффектное самопожертвование, а потом рыдающая демоница в месте, которому и название-то не подобрать. А он еще думал, что его невозможно удивить.

Но Мэг не плачет. Она царапает (землю? пол?) поверхность, на которой они находятся, и Гадриэль почти уверен, что слышит скрип ее ногтей по белому непонятно-чему.
- Я знаю, что нас объединяет. Мы оба пожертвовали жизнью ради придурка в плаще, а он о нас обоих благополучно забыл.
Гадриэль удивляясь (поражаясь и охреневая) тому, что демоница пожертвовала жизнью ради ангела – пусть этот ангел и расчудесный Кастиэль – все равно странно, пытался ее убедить, что единственное, что их объединяет это их славное самопожертвование. А ангел о них помнит.
Мэг заявляет, что ей до задницы, помнят ли ее психи в беспонтовых плащах.

Через какой-то там день (Гадриэль сбился со счета) он отчетливо слышит голос Каса. Тот отзывается о самопожертвовании Гадриэля с уважением и ноткой грусти. Ангел тотчас сообщил об этом Мэг, скромно улыбаясь (довольно лыбясь).
- Он обо мне не забыл! И о тебе, значит, тоже.
Мег лицом и позой показывает полнейшее равнодушие.

Гадриэль теперь полностью уверен, что видел все и его уже ничем не удивить. Бешеная радость в черных демонических глазах при абсолютно равнодушном лице – то еще зрелище.