Долго и несчастливо

Мерлин. Мертвая принцесса.

2030 год.

Беловолосый старец бессмысленно перебирал бумаги. Тишину в уютной маленькой комнате в мотеле нарушал лишь шелест бумаги и старческое приглушенное бормотание.
«Я слишком долго живу. Столько имен, столько событий. Всего не упомнить. Мое имя, надо записать мое имя, скоро я и его забуду. Мерлин. Как же звали мою мать? Уже не вспомнить. У меня был друг, и я должен был его защитить. Что же было дальше? Не помню. Как же давно это было…
Я должен был запомнить что-то важное. Природа наделила меня магией, но не наделила хорошей памятью. Слишком много событий. Я должен был запомнить кого-то, я дал себе слово. Она была красивая как принцесса. Или она и была принцессой? Нет, она была ведьмой. Или я что-то путаю? Я дал себе слово, что не забуду ее. Как же ее звали?
Я должен был спасти ее. Я ведь мог? Я не помню. Кажется, она умерла. Кто же убил ее? Моя принцесса. Я должен записать, должен вспомнить».
Через некоторое время стены мотеля огласил душераздирающий вопль: Мерлин вспомнил.
Врачи взяли под руки безумного старика, просящего кого-то о прощении, и аккуратно погрузили в машину скорой помощи.
- Этот псих чуть номер не спалил, - сказала одна горничная другой, убирая сожженные бумаги.
- Как думаешь, что теперь с ним будет?
- Наверное, отправят в психушку, он все твердил, что убил какую-то принцессу.
- Посмотри, какая красота, это он не успел сжечь или и не захотел. – Девушка подняла миниатюрный портрет, с которого на нее смотрела красивая брюнетка с холодными синими глазами.

Клаус. Долгая память.

2030 год.

Клаус налил себе очередной виски, который все равно не помогал, сколько его не выпить. В шикарном особняке было слишком пусто. Стены больше не потрясает противный голосок Ребекки, в очередной раз рассказывающей какой он плохой брат.
Клаус поморщился, вспомнив горящую сестру. – Сама виновата, надо было выбирать мою сторону, я не привык прощать предателей. Было глупо пытаться меня убить. Да и чего ты этим добилась? Все равно я вырвал сердце твоему Стефану.
Поняв, что отчитывает мертвую сестру, Клаус осекся. –И Элайджа еще встрял, - продолжил древний через некоторое время. Мститель-одиночка. Если бы он не пытался за тебя мстить, сестренка, сейчас был бы жив.
Клаус налил себе еще виски. – Этот дом слишком велик для меня одного. Если бы был ребенок… – Клаус вспомнил Хейли с вырванным сердцем. – Все меня предают, похотливая сучка, решившая меня бросить, я так вышел из себя, что забыл, что ты беременна. Сама виновата. Все вы виноваты сами.
Все получили по заслугам. Елена, Деймон, Джереми, Тайлер, Кэролайн. Кэролайн…
Древний слишком долго включал и выключал чувства и в один момент они отказались выключаться. Клаус пил сутками, надеясь, что алкоголь притупит память, и перед глазами не будут стоять его жертвы. Или хотя бы его любимая блондинка с осиновым колом в груди, посмевшая вступиться за Елену.
Но у древних слишком хорошая память.

Сайлар. Лекарство от смерти.

3001 год.

Робот услужливо открыл дверь и впустил Гэбриэла в шикарный офис.
- О, мистер Грей, боюсь, не могу вас обрадовать. Пока никаких результатов, - сказал маленький человечек в очках с золотой оправой. – Но, мы будем пробовать еще.
- Вы только тащите из меня деньги. Кровь Беннет может воскрешать, я был тому свидетелем.
- Увы, мистер Грей. У нас только горелые кости, да еще подточенные временем. Мы стараемся, экспериментируем. Мы тоже заинтересованы в результатах. Если мы поможем Вам, то и другие будут к нам обращаться. Поверьте, мы тоже расстроены, - проникновенно вещал человечек.
- Расстроены вы, как же. Я у вас единственный клиент за 6 лет, и когда я пришел к вам в первый раз, вы работали в жалкой комнатенке. А сейчас себе такой офис забабахали, я вам не дойная корова. Если через неделю результатов не будет, я перестану платить, - Сайлар лгал, и понимал, что человечек знает, что он лжет. Сайлар будет платить, а если закончатся деньги, он найдет способ их достать, с его-то способностями.
Но человечек сделал испуганное лицо и стал уверять Сайлара в своем трудолюбии и бесконечной преданности. – Соблюдает правила приличия, гад, - со злостью подумал Гэбриэл.
- Тот, кто ее убил, очень усложнил вам задачу. Многие фирмы занимаются воскрешением, но ни одна еще не смогла восстановить сожженное тело. А мы справимся, я обещаю.
Гэбриэл что-то пробормотал после первой фразы, но человечек не расслышал, и продолжал вещать.
- Довольно, - прервал его Грей, - я все понял, буду ждать результатов.
- Вскрыть бы твою черепушку, - подумал Сайлар, - но вслух озвучивать не стал. Все, что он себе позволил – это громко хлопнуть дверью напоследок.
Сайлар шел мокрым от дождя улицам, не разбирая дороги, и представлял маленького человечка в очках, умирающего в страшных муках, зная, что точно его не убьет. Гэбриэл Грей не убивал уже 992 года.
Когда мир узнал о существовании сверхспособностей, Сайлар пытаясь искупить свою вину воскрешал убитых им людей с помощью крови Клэр. Когда он воскресил почти всех своих жертв, он решил вернуть Эль, что бы показать, что все-таки смог измениться. Но, оказалось, что сожжённые кости не восстанавливаются.
Гэбриэл переспал с Клэр, разругался с Питером, несколько раз пытался покончить с собой, проклиная тот день, когда он позаимствовал дар у Беннет. Питер каждый раз находил пьяного Сайлара на улице, и не обращая внимания на ругань, тащил его домой, где Грея ждала теплая ванна, ужин, нотации Питера и мягкие увещевания Клэр.
Когда Питер притащил Сайлара домой в шестьдесят восьмой раз, Клэр его уже не ждала, ванную Сайлар сделал себе сам, а ужин попытался приготовить Питер, устроив при этом небольшой пожар.
Сайлар не удивился, что Клэр ушла, и особенно не страдал, но отношения с Питером после этого стали еще напряженнее. И Сайлару, не страдающему от большого количества друзей, это было не приятно.
Неловкие попытки наладить дружбу испоганили все окончательно, и скоро Сайлар остался совсем один. Надежда появилась шесть лет назад, когда он услышал о компании, пытающейся восстанавливать сожжённые кости. Сайлар позвонил Клэр и извинился. Перед Питером он извинился на кладбище – Питер умер в глубокой старости в окружении детей и внуков.
Но сегодня, Сайлар понял, что надежды на возвращение Эль почти нет. Сайлар шесть лет боялся признаться себе, что из него лишь тянут деньги, потому что в глубине души знал – Эль – это наказание, за все то зло, что он совершил. Но Сайлар будет платить деньги в слабой попытке обмануть себя же, потому что осознать, что безвозвратно убил своими руками ту самую, единственную нужную ему женщину – слишком страшно.

Сообщение отредактировал Шарлотта Холливелл: Четверг, 30 мая 2013, 11:50:04

Кэтрин Пирс. Забытые смертью.

2035 год.

РОV

Я – Кэтрин Пирс. Раньше меня звали Катерина Петрова. Но это было очень давно. Тогда у меня были родители и сестра. Я была неплохим человеком. Пока, спасаясь от Клауса Майклсона, не стала вампиром.
Клаус стал моим главным врагом, и я жила в постоянном страхе. Мне нужны были защитники. Я не позволяла себе ни к кому привязываться, не позволяла себе любить. Мое легкое увлечение братьями Сальваторе не в счет.
Правда, был еще Элайджа… Нет, не вспоминать о нем.
Когда Елена сделала меня человеком, я, не задумываясь, сделала все, что бы снова стать вампиром. И стала. Глупая, у меня был шанс завершить мое бесполезное существование.
Я даже осмелилась напасть на Клауса, за то, что тот убил Элайджу. Не вспоминать, не вспоминать.
Я убила Клауса кинжалом из белого дуба. Но ведьмы его вернули. Клаус убил меня, но меня вернула Бонни, пытаясь отомстить Клаусу за убитых друзей. И началась наша война. Я убивала его, он возвращался и убивал меня, я возвращалась и убивала его. Я уже сбилась со счету, сколько раз я возвращалась. Я запрещала ведьме возвращать меня, угрожала убить ее, но она защищается от меня магией и продолжает меня возвращать. Интересно, Клаус так же несчастен?
Когда же прервется это замкнутый круг, по которому мы ходим? И чьей смертью? Мысль, что моей, меня не пугает. Поскорее бы. Мне становится все труднее не вспоминать про Элайджу.



Кэтрин заходит в особняк Майклсонов, и садится рядом с Клаусом, пьющим очередной виски. Древний мимолетно скользит по ней взглядом и велит убираться отсюда. Но Кэтрин его не боится. Кэтрин ждет, когда Майклсон допьет виски и вгонит осиновый кол ей в сердце.
Бонни возвращает Кэтрин через три дня и выслушивает очередные проклятия из уст вампирши. Она к ним привыкла.
Кэтрин возвращается в особняк и садится рядом с Клаусом. Майклсон пьет виски, Кэтрин смотрит на огонь в камине. Они не боятся друг друга. Смерть забыла о них, потому что смерти они не заслуживают.

Коул Тернер. Поддельная Фиби.

2050 год.

Коул пьет вино и слушает джаз. Коул ждет шагов той, которая, может быть больше сюда не придёт.
Зачарованные погибли в 2013 году, вместе с детьми и мужьями. После мести демонам, убивших его Фиби, нескольких провальных попыток суицида, и череды лет, посвященных беспробудному пьянству, безумного демона посетила не менее безумная мысль. Воскресить Фиби. Коул потратил несколько лет, что бы узнать об обряде воскрешения.
Проведя обряд по восстановлению тела и воскрешению Фиби, Коул был неприятно удивлен. Проводя обряд, он ожидал, что его будут ненавидеть и обвинять за его прошлое, но он не ожидал, что воскреснет Пейдж. Причем в теле Фиби.
После того, как Пейдж разнесла всю его квартиру, проклиная магию, личную выгоду с ее последствиями, демона решившегося на обряд воскрешения, она ушла, громко хлопнув дверью напоследок. Через несколько часов девушка вернулась, так как идти ей было некуда. Коул хотел съязвить по этому поводу, но, поймав ее непривычно потерянный взгляд, промолчал. Ведьма очнулась в незнакомом мире, где у нее никого не было. В мире, где ее муж и дети мертвы. Вызвал ее в этот мир Коул, так неужели он не может сделать такую малость – молча предоставить ей ночлег?
Так у них и завелось. Пейдж уходила утром, познавать незнакомый мир, а вечером возвращалась. С Коулом она демонстративно не разговаривала. Но его на беседы и не тянуло.
Коул прервал их молчаливое мирное сосуществование, увидев, как Пейдж напряженно смотрит в зеркало на чужое лицо. Лицо своей погибшей сестры. Демон произнес «Прости меня», выслушал новые проклятия в свой адрес и не видел после этого Пейдж три дня. Коул несколько раз проклял свой глупый язык, обыскал весь Сан-Франциско, но ведьму так и не нашел. На вопрос своего внутреннего голоса, зачем он ищет Пейдж, Коул предпочел не отвечать.
Пейдж вернулась еще более притихшая. Коул счел благоразумным вопросы не задавать. Он молча подал ей кружку горячего бульона. Девушка так же молча ее приняла.
Через несколько дней Коул, читая книгу, услышал, как Пейдж говорит «Я прощаю тебя. Наверное». Ведьма не смотрела на него когда произносила это, но демон был ей благодарен. Наверняка, ей было очень трудно это произнести.
На следующий день Пейдж обнаружила на своей подушке апельсин. Через день – шоколадку. Коул, довольный, что его дары принимают, а не швыряют ему в голову, стал каждый день класть на подушку что-нибудь вкусненькое.
Спустя несколько месяцев Пейдж, вернувшись вечером с очередной прогулки по городу, села рядом с демоном. Коул почувствовал прикосновение ее пальцев к своей руке, и боялся пошевелиться, чтобы не разрушить это чудесное ощущение.
Они стали разговаривать, сначала неуверенно и несмело, осторожно выбирая слова, что бы не обидеть друг друга. Они узнавали друг друга снова, да они почти и не были знакомы раньше по-настоящему. Для Пейдж Коул был опасным демоном, которого нужно было терпеть ради Фиби, а Тернер воспринимал ведьму как еще одну сестру его ненаглядной, которую надо изредка спасать. Дальше все переросло в жгучую ненависть. Но ведь теперь делить нечего.
Поцеловал он Пейдж неожиданно для них обоих. Они разговаривали за ужином, Пейдж потянулась салфеткой, и их лица оказались слишком близко друг с другом. Ведьма посмотрела на Коула испуганно, и тот не придумал, ничего лучше, как извиниться. Последовавший за этим удар по носу был очень болезненным. Но не таким болезненным, как звук захлопнувшейся за Пейдж двери.
Пейдж вернулась через неделю и села рядом с осунувшимся, небритым и явно нетрезвым Коулом.
- Я не должна была тебя бить, - сказала женщина. – Я понимаю, что тебе сложно сидеть рядом с телом Фиби. Но я не Фиби, и этого не изменишь.
- Я поцеловал тебя не поэтому, - хрипло произнес демон.
- Знаешь, я встретила очень хорошего парня. Он человек, журналист. Он предлагает мне переехать к нему, - тихо отозвалась Пейдж.
- Почему же ты вернулась?
- Я не знаю.
Коул и Пейдж пробовали остаться друзьями и пробовали строить отношения. Пейдж продолжала всматриваться в зеркало и убеждать Коула, что он с ней потому, что она в теле Фиби. Она стала называть себе поддельной Фиби, и все стало еще невыносимей.
Но Пейдж не уходила. Каждый вечер она возвращалась. Колу знал, что заслужил такое наказание. Но чем же его заслужила Пейдж?
Он понимал, что однажды она не вернется, останется со своим хорошим парнем. Коул пил вино, слушал джаз и прислушивался к шагам. Демон, не представлял, что будет делать, когда Пейдж не придет. Раздались шаги, и демон перевел дух: сегодня ЕГО ведьма опять вернулась.