Перейти к содержимому

Телесериал.com

Семейные ценности Холлиуэлов.

Зачарованные: история продолжается.
Последние сообщения

  • Авторизуйтесь для ответа в теме
В теме одно сообщение
#1
Hаташа
Hаташа
  • Автор темы
  • Младший участник
  • PipPip
  • Группа: Участники
  • Регистрация: 21 мая 2008, 09:15
  • Сообщений: 37
  • Откуда: Некоуз
  • Пол:
Название: Семейные ценности Холлиуэлов.
Автор: Наташа (Triss)
Жанр: adventure \ romance
Размер: макси
Рейтинг: PG-13
Персонажи: сестры Холлиуэл, Лео, Куп, Коул, Генри, дети, демоны и по мелочи еще пара персонажей.
Время действия: спустя 4 года после Битвы с сестрами Дженкинс.
Саммари: История о приключениях «старого» и «нового» поколений Холлиуэлов, их друзей и возлюбленных; о кознях демонов и магии. Борьба с демонами продолжается, и, по мимо желания Пайпер, в эту борьбу ввязываются и ее маленькие сыновья. Фиби приходится снова и снова сталкиваться с прошлым, а Пейдж пытается строить свою семейную жизнь, но ей вечно что-то мешает.
Статус: в процессе
От автора: Мой первый фанфик, который я выкладываю здесь. Надеюсь, он никого не оставит равнодушным. Я старалась. Отзывы горячо приветствуются, критика принимается радушно! Автор благодарит маму, сестру и любящую «половинку» за оказанную поддержку и весь медперсонал городского травмпункта №1 за любезно предоставленный гипс для моей сломанной ноги. Если бы не вы, я бы так и не решилась начать новый фанфик.

Глава первая, в которой рассказывается о маленьком мальчике, которому было очень одиноко; о непредвиденном происшествии в доме Холлиуэл и о демоне, заслужившем наказания.

Пол был усеян игрушками – мягкими мишками, разноцветными машинками, перевернутыми или стойко держащимися на всех четырех колесиках, и пластмассовыми фрагментами конструктора. Сиротливо возвышалась полуразрушенная стена домика из лего. Под кроватью притаился мячик, его бок загадочно поблескивал в крохах света луны, проникавшего сквозь неплотно занавешенное окно.
Крис приподнял краешек одеяла и осторожно осмотрел комнату из своего одеяльного укрытия. Было не так уж темно, и он смог различить даже светлый ромбовидный узор на темном ковре. Тишина повисла натянутой струной, беззвучно дрожа от напряжения и – оборвалась. Скрипнула дверца платяного шкафа. Дыхание мальчика замерло, и его взгляд остановился, бесцельно направленный вглубь комнаты. Крис почувствовал, как от страха заныл желудок, и онемели коленки, но он боялся даже моргнуть. Ему казалось, что малейшее движение выдаст его невидимому монстру.
Крис не знал, сколько времени он провел, не дыша и не моргая, он еще смутно представлял что такое минуты и секунды в свои пять лет. Но он был уверен, что провел без движения не меньше часа. Веки случайно опустились, прикрывая маленькие напряженные глаза, и мальчик, поддавшись страху, не смог их снова открыть.
Дверка шкафа снова скрипнула. В коридоре кто-то тихо кашлянул, и все снова стихло. Маленькое тело ребенка расслабилось, и он крепко заснул, все еще находясь во власти ночного кошмара.

***

- Ты выглядишь нездоровым. Хорошо себя чувствуешь? – Пайпер дотронулась ладонью до маленькой мягкой щеки сына. Крис в ответ только по-детски жалостливо вздохнул и покачал головой.
- Все хорошо, мама.
- Тебе снилось что-то страшное?
Мальчик покачал головой. Ему ничего не снилось, по крайней мере сегодня. И не сна он испугался: это не сон заставлял его ночью леденеть от страха и чувствовать, как дрожат коленки.
- Мне просто грустно без Вайата.
- Я понимаю, малыш. Все очень скучают по нему. – Женщина притянула к себе младшего сына и обняла его, прикасаясь щекой к его мягким волнистым темным волосам. Крис зашмыгал носом, но не потому что его растрогали материнские объятия: он был немного простужен со вчерашнего дня, когда в пять утра тайно выбрался с отцом на «рыбалку» к ближайшему парковому пруду. Рыбы в водоеме не прошлось, но папа и сын здорово промочили ноги, пытаясь добраться до одиноко плавающей утки. «Рыбалка» была призвана хоть как-то развлечь мальчика, находящегося во власти грустных мыслей о своем любимом брате, и задумка отца почти удалась. Почти – потому что Крис снова загрустил о Вайате, как только оказался дома.
- Скоро он вернется? – вопросительно пробормотал Крис, поглядывая из-за плеча матери на пустующую кровать старшего брата.
- Завтра или послезавтра его уже выпишут из больницы.
Мальчик вздохнул. «Завтра или послезавтра» виделось ему недосягаемым, хотя и менее загадочным, чем предыдущее «через недельку». А брата Крис видел последний раз два дня назад, в больнице, когда они с папой навещали его и маму – мама почти круглосуточно сидела у больничной койки сына, умудрившегося в первый день в школе сломать ногу. О причинах травмы Крис мог только догадываться, потому что родители ничего ему не объяснили, пробормотав что-то про «несчастный случай». А сам Вайат лишь задирал носик, гордо смотрел на закрытую в гипс левую ногу и снисходительно обещал рассказать все по прибытии домой.
Когда мама ушла, Крис снова остался в одиночестве. Он отодвинул от окна темно-синюю штору и забрался на подоконник, притянул колени к груди и обхватил их руками. Сквозь прозрачное стекло с мелкими капельками прошедшего дождя он наблюдал, как мамин черный джип отъезжает от дома и катится прочь. Через пару минут мальчик услышал, как хлопнула входная дверь; он прижался носом к стеклу, чтобы получше все рассмотреть: на этот раз это был его отец. Лео, одетый в старые джинсы непонятного синеватого оттенка и коричневую теплую куртку с большим воротником, ежась от холодного осеннего ветра, направлялся к гаражу.
Папа вскоре исчез из поля зрения, и Крис грустно уставился на свои ступни, спрятанные в два белых вязаных носка. Ему было тепло, во многом благодаря теплой фланелевой рубашке в клетку, но настроения это не прибавляло. Из щели между двумя рамами кое-где поддувало; мальчик нашел это место и зажал дырочку ладонью. По коже торопливо пробежал холодный сентябрьский воздух, влажный и колючий. Сразу же захотелось надеть курточку, теплые ботинки на меху и выбежать во двор или в сад с мячом. Но было не с кем.
Через пару минут сидения на подоконнике затекли ножки, и мальчик спрыгнул с насиженного места, гулко стукнув пятками об пол. Опасливо взглянув на притаившийся в углу шкаф, дверцы которого были плотно прикрыты – наверное, мама утром позаботилась об этом -, и поспешил из комнаты, в которой вдруг стало очень неуютно. Дом был пуст и находился в полном распоряжении маленького Криса Холлиуэла, и он бы чрезмерно обрадовался такому удобному случаю, но не сегодня. Сегодня все было не так: чересчур одиноко и пустынно. Полы в коридоре были забраны пушистыми коврами, по которым мама запрещала ходить в тапках, по крайней мере, в ближайшие полгода. После полугода, говорила Пайпер, коврам будет уже все равно, и можно будет шлепать хоть в уличной обуви, но до этого – ни-ни!
До завтрака оставалась еще уйма времени, большие старинные часы в гостиной степенно и торжественно отбили семь восемь ударов. Но Крис не умел еще считать удары, да и цифр не видел – часы были слишком высокие, и мальчик затылком доставал только до середины большого свисающего маятника. Он мог бы залезть на диван и посмотреть на циферблат оттуда, но не было смысла; к числам малыш не питал интереса, в отличие от старшего брата, с энтузиазмом каждый день, даже летом, вгрызавшегося в арифметику. На вопрос «Сколько тебе лет, малыш?» Крис уже наловчился отвечать «пять» и для правдоподобности демонстрировать растопыренные пальчики на правой руке. Обычно интерес спрашивающего этим и удовлетворялся.
На кухне было холодно и непривычно тихо, не было ни скворчащих сковородок на плите, ни булькающих кастрюль и звенящих тарелок; не пахло ни сладкими пряностями, ни острыми приправами, от которых иногда хотелось чихать, ни лечебными травами, манящими и загадочными. Посуда сияла чистотой и была расставлена вся по своим местам, а большая скатерть на обеденном сияла непривычной белизной. Крису тотчас же захотелось, чтобы мама была здесь, что-нибудь готовила по своему обыкновению или восседала за столом, окруженная горкой исписанных мелким почерком бумаг вкупе с калькулятором, или болтала по телефону с тетушками… А он бы подошел и тихонько шмыгнул к ней на коленки, и они бы сидели вдвоем в наполненной вкусными запахами кухне. Крис шмыгнул носом и схватился за край скатерти. Ткань оказалась жесткой, неподатливой; мальчик как следует уже двумя руками помял ее, потом наклонился и оценивающе прикинул длину. Скатерть не доходила до пола каких-то тридцать, тридцать пять сантиметров и являлась в представлении маленького Криса «самым-лучшим-местом-чтобы-спрятаться», и он не преминул им воспользоваться. Он юркнул под стол и сел на корточки, довольный своей затеей.
По его подсчетам, скоро отец должен был вернуться из гаража, чтобы начать приготовления к завтраку. На само приготовление Лео тратил в среднем час, потому что Пайпер настояла, чтобы питался младший сынок плотно и только здоровой пищей. Иногда, правда, Лео удавалось уговорить Криса на простые хлопья, которые нужно было лишь залить молоком, но в большинстве случаев мальчик не позволял папе так легко отделаться: он не любил хлопья, предпочитая куда более вкусную яичницу-глазунью или блинчики с творогом.
Сейчас Крис сидел под столом, поглядывая под край скатерти, и ждал удобного момента, когда можно будет с громким криком выпрыгнуть из импровизированного укрытия и напугать отца. На корточках он быстро устал, и уселся на пол, протянув ноги. Время текло, но мальчик не сдавался; он успел перебрать все считалочки, которым его научил Вайат, и спеть все детские песенки, которые он знал. Наконец, удача ему улыбнулась. Он услышал, как в коридоре заскрежетал в замке ключ, как отворилась в дверь, и как застучали по доскам пола шаги. Послышались звуки голосов. Крис, который был уже готов выскочить навстречу отцу с радостными воплями, одернул себя и заставил прислушаться. Так и есть, ему не показалось: в коридоре спорили два голоса, но только один из них принадлежал Лео. Хотя второй голос был женским и очень знакомым.
- Где Крис? – спросил женский голос, и стук каблучков стал громче и отчетливее, приближаясь. Мальчик свернулся калачиком и лег на пол, посматривая из-под опущенной скатерти. В дверном проеме кухни он увидел пару женских черных сапожек на высоком каблуке. Вскоре к ним присоединились старые ботинки Лео с толстыми полосатыми шнурками.
- Он наверное еще спит, - отозвался Лео. – Поверь, ему нечего опасаться, я обнес дом кристаллами; до него никто не доберется.
- И зачем только снимали защиту? Если бы она была постоянно, с Вайатом ничего бы ни случилось, - воскликнула женщина, и Крис узнал в ней свою тетушку Фиби. Маленькое сердечко под фланелевой рубашкой сделало пируэт, и мальчик уже хотел было кинуться ей в объятия, наплевав на конспирацию и прежние планы. Но почему-то не кинулся. То ли голоса у взрослых были чересчур суровыми, то ли он наконец осознал, что за подслушивание «взрослого» и очень важного разговора его очевидно накажут. А может быть, его остановила упомянутое имя брата.
- Это была случайность, ты же знаешь. – Вздохнул Лео. Демон как-то проскользнул внутрь, мы не успели его остановить. – Пайпер как раз искала одного демона, а кристаллы создавали помехи для заклинания поиска.
- Удалось узнать, кто это был? Хочется посмотреть на этого самоубийцу.
- Вайат его не запомнил, слишком уж испугался, да еще нога… я еле-еле отговорил Пайпер от одиночного крестового похода на Преисподнюю. Это все-таки слишком опасно.
- Правильно, - Крис видела, как тетушка переступила с ноги на ногу. – Соберемся вместе, все трое, и разнесем этот подземный вертеп на кусочки.
- Без Хранителя это очень опасно, Фибс. А Пейдж не в счет – от смертельной раны ее силы вряд ли спасут.
- Жаль, что ты сложил крылья, Лео…
- Ничего не поделаешь. Остается только ждать, когда Старейшины соизволят выделить нам нового Хранителя.
- Учитывая наши с ними отношения за последнее время, когда они пошлют нам опекуна, ему останется только поливать цветочки на наших могилках. Отнюдь не свежих.
- Давай без иронии, - вздохнул Лео.
- Прости. Ты сохранил образец крови нападавшего?
- Нет. Его даже ранить не удалось.
- Вот удачливый гад! – тетушка Фиби выругалась, и Крис зажмурился и попытался закрыть уши ладошками, как его учила мама, когда услышал нехорошее слово.
Мальчик растерянно сидела, ничего не слыша, и смотрел перед собой невидящим взглядом. Было страшно, как и всегда при упоминании демонов. Тени сразу стали казаться угрожающими, а тайное местечко под столом уже не выглядело таким безопасным. Когда Крис опомнился, никого на кухне уже не было. Он на четвереньках выполз из своего импровизированного убежища и со всех ног припустил наверх, в свою комнату. Только захлопнув за собой дверь и забравшись с головой под одеяло, он почувствовал себя в относительной безопасности. Через пару минут дверь в детскую открылась, и Лео позвал сына принять участие в приготовлении завтрака.

***

В подземном мире чадили факелы. Пламя металось и вздрагивало под аккомпанемент крикам и визгам демонов, которые собрались в просторной пещере в несметном количестве. Пьяные хриплые голоса несколько суток напролет чествовали удачливого демона, вернувшегося неделю назад из дома ведьм Холлиуэл с безусловной победой. Сам виновник торжества горько икал в обнимку с бочонком мутного пива, куда то и дело опускались кружки и стаканы, черпая хмельную жидкость.
Пио то и дело обводил мутным взглядом веселящиеся рожи собратьев и позволял себе нецензурно выругиваться. Иногда кто-нибудь особо нетрезвый подходил к нему, властно хватал за плечо (или исподтишка давал дружеский пинок в уязвимые части тела) и, смрадно дыша, заявлял, что поминки – тоже праздник.
А то, что сейчас праздновались именно поминки, никто уже не сомневался. Хоть Пио и удалось оставить Зачарованных с носом, героем ему было суждено побыть уже недолго. Все прошмыгивающие мимо оракулы с томным взглядом и визгливые старушки-гадалки, обвешанные всякой дрянью, или просто кидали на Пио жалостливый взгляд, или делал характерный жест ребром ладони по шее в его адрес.
Пио смотрел на глумливые рожи и уже чуть не плакал от обиды. Естественно, что как только сюда явятся разгневанные ведьмы в поисках его потрошков, от всей этой кодлы не останется и следа, мерцнут так, что даже сверкнуть не успеет. Демон с грустью заглянул в бочонок, который все еще стискивал в объятиях. На поверхности мутной покачивающейся жидкости он увидел свое скорбное отражение. Хмель из головы выветривался очень быстро, и Пио трезвел с каждой минутой все больше и больше. Наконец, когда в голове прояснилось, и мысли снова стали беспорядочно шмыгать туда-сюда, он соизволил подняться и покинуть место сбора.
Закутавшись в черный немного порванный плащ, он направился к выходу. Его толкали, крутили, заглядывали в лицо и гоготали, выкрикивая поздравления пополам с бранью. Пио вырывался и прокладывал себе путь сквозь десятки беснующихся тел.
- Ты ведь не хочешь умирать, да, малыш? – прошипел кто-то в ухо с надсадным свистом. Пио стремительно развернулся и столкнулся нос к носу с опрятной пожилой женщиной, закутанной в серый саван.
- Иди к черту, карга, - запальчиво крикнул демон и собрался уже пойти своей дорогой. Но успокаивающий шепот раздался уже не за спиной, а прямо в его голове:
- Я помогу тебе, мой мальчик. Ты ведь хочешь жить?
Пио поднял глаза и увидел, что женщина стоит уже прямо перед ним. Она призывно откинула капюшон руками, сплошь унизанными черными кольцами и показала свое лицо. Демон, сумевший убежать от Зачарованных, опешил: женщина перед ним никак не походила на выходца из подземного мира. Она была опрятна, как добрая бабушка из детских сказок, ласково улыбалась, и в глазах у нее задорно плясали голубые огоньки. Только вот веяло от старушки злом, затаенной ненавистью и худо-бедно спрятанной в душе адской злобой.
- Я рад любому предложению по спасению моей жизни! – выпалил Пио неожиданно. И даже сам удивился, что сподвигся на такие слова.
- Следуй за мной, Пио. – Она махнула рукой, слегка покачала головой и исчезла в сером пыльном вихре, оставляя после себя след, чтобы демон смог без труда проследить ее путь.
Пио исчез вслед за ней, но никто из своры празднующих демонов этого не заметил, а если и заметил, то не придал особого значения.

***
Пио моргнул и осмотрелся. Он обнаружил, что стоит на берегу небольшого подземного озера, тускло переливающегося под сиянием хаотично расставленных вокруг берега свечей. То тут, то там виднелись большие, в человеческий рост, старинные зеркала в темных оправах. Одно из таких зеркал стояло слева от него, совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки.
Демон внимательно полюбовался собой и остался доволен. Бессонные ночи, полные страха, хмеля и ожидания смерти, никак не сказались на его облике. Он был все так же белокур, белокож и ухожен; только потрепанный временем плащ портил все впечатление.
- Подойди сюда, - послышался голос старой женщины, которая привела его сюда. В нем послышались кроткие нотки приказа, и Пио скривился – он не любил, когда им командуют.
- Чем ты можешь помочь тебе? – спросил он, развернувшись. Пио попытался придать голосу как можно больше безразличия, но это получалось плохо. – И кто ты вообще такая?
- Я – Томека, жрица Темного Зверя Дагона. Он в силах менять судьбу, даже не смотря на то, что находится сейчас не на вершине своего могущества. Он поможет решить твою маленькую проблемку, - Томека улыбнулась очаровательной улыбкой доброй старой женщины. – Но взамен на небольшую услугу. Скорее, даже плату.
- Все зависит от цены, - тут же вставил Пио, но все внутри у него вдруг заликовало и подалось навстречу этому волшебному шансу на спасение.
- Цена велика. – Наставительно покачала головой седой головой Томека. – Ты должен будешь после смерти отдать душу в ряспоряжение Темного Зверя.
Пио расслабился и позволил себе радостно оскалиться, жрица Дагона улыбнулась ему в ответ, в глазах ее читалось искреннее сочувствие и желание помочь. Причины для радости у демона были, во-первых, ему теперь гарантирована безопасность, и никакие сестрички Холливел теперь до него не доберутся, а во-вторых, цена по его меркам была смехотворной – ему было наплевать, что будут делать с его душой после смерти. С пламенем чистилища все равно ничего не сравнится.
- Я согласен! – громко объявил Пио. – Вызывай своего Зверя!
Томека с поклоном и улыбкой отошла на шаг и опустилась на колени перед озером. Перед ней танцевали пламенные язычки трех черных свеч, расставленных друг от друга на равном расстоянии. Сначала Пио внимательно следил за ней, видел, как жрица торжественно вспорола ладонь ритуальным кривым ножом в форме зуба и как на маленький алтарь – кажется, чешуйка какого-то водного гада, расположенная в центре между свечей – обильно закапала красная человеческая кровь. Пио удивленно вздернул брови: полукровки уже стали редкостью за последние десять лет. Им теперь просто невозможно жить с простыми смертными в их человеческом обличье, потому что вездесущие ведьмы наловчились быстро и ловко вычислять таких демонов. И никакая маскировка не спасала.
Томека в этот момент начала причитать, бормоча заклинание вызова, и Пио переключил свое внимание на озеро, с которым тем временем происходило нечто странное. Сначала черная вода в подземном водоеме начала исходить волнами, потом мгновенно успокоилась и даже застыла, наподобие льда. На дне что-то утробно захрустело, и зеркальная поверхность озера начала прогибаться вверх ровно посередине. Холм рос, пока не достиг высоты двух метров, а потом серебристая оболочка воды лопнула. Над исходящим паром озером застыла большая фигура ящера с серой чешуей, у него были длинные мускулистые ноги, руки, вьющийся вокруг туловища толстый хвост и голова, чем-то напоминающая человеческую. Новоявленный Дагон утробно рыкнул что-то своей жрице, и Томека пригласительно махнула Пио.
Демон встал позади нее и стал беспардонно разглядывать вылезшее чудище.
- Ты не передумал? – вкрадчиво спросила жрица. Пио помотал головой, он был полон решимости. Тогда Томека поднялась на ноги от алтаря и шепнула на ухо демону, что нужно делать.
Тот согласно принял из ее рук нож в форме зуба, надрезал ладонь и сложил руки вместе, так чтобы кровь скапливалась в пригоршне. Потом, дождавшись, пока наберется нужное количество, поднял руки так высоко, насколько смог, и высказал свое желание:
- Я хочу быть неуязвим для Зачарованных! – а потом, с секунду колебавшись, менее уверенным тоном, добавил: - А также вообще для всех ведьм и колдунов на земле.
И плеснул кровью в озеро. Дагон тихо зашипел, прикрыв глаза чешуйчатыми веками, а Пио вытер испачканные руки о штаны.
- Твое желание исполнено, - подкралась к нему сзади жрица. – Ты неуязвим… для ведьм.
Пио радостно улыбнулся, и мускулы на его лице начали неожиданно неметь. Ноги стали ватными; глаза расширились, а из горла медленно пульсируя стала выплескиваться кровь. Он, продолжая улыбаться, тревожно посмотрел в потемневшие глаза Томеки, потом вниз, на свой живот, куда воткнулся кинжал жрицы.
- Глупый мальчик, - пробормотала старая женщина, когда кучу пепла, оставшегося от демона, стали медленно ворошить скудные подземные блуждающие ветра. Она взглянула на кристалл, зажатый в другой руке и удовлетворенно хмыкнула: он из прозрачного превратился в угольно черный. Душа демона была в ловушке.
- Осталось еще немного, Хозяин, - мягко и грациозно поклонилась Томека, утирая пол пещеры полами своей накидки. – И ты будешь свободен.

Сообщение отредактировал Hаташа: Вторник, 27 мая 2008, 19:26:47

 

#2
Hаташа
Hаташа
  • Автор темы
  • Младший участник
  • PipPip
  • Группа: Участники
  • Регистрация: 21 мая 2008, 09:15
  • Сообщений: 37
  • Откуда: Некоуз
  • Пол:
Глава вторая, в которой рассказывается об обстоятельствах памятной встречи Фиби с инспектором полиции, который и далее будет вмешиваться в дела ведьм.

Инспектор полиции Трей Комински приехал в Сан-Франциско всего два дня назад, и уже начал ненавидеть этот шумный портовый городок. С самого утра, не смотря на то, что на календаре была суббота, он сидел в столовой полицейского участка, оккупировав маленький столик у окна, и строчил отчеты. Кабинет новоприбывшему выделить пока не удосужился; по идее, Трей должен был занять место уходящего на пенсию детектива, но позавчера того подстрелили во время вечерней вылазки в логово контрабандистов, и долгожданный кабинет был все еще занят вещами находящегося в реанимации престарелого полицейского. Комински, таким образом, был вынужден тесниться где попало, что очень его раздражало и затрудняло работу. К тому же, шеф сбросил на новоявленного коллегу сразу три дела, и тот вынужден был разрываться на части, мотаясь из одного конца города в другой, и постоянно блуждать по незнакомым улицам. Два дня, а уже четверть наличных перекочевало из кармана Трея в карманы водителей такси.
Сегодня, прямо с утра, инспектор решил заняться вторым делом (первое он сумел довести до логического конца, осталось только вычислить местонахождение убийцы по узнанному имени и адресу), тем самым сократив себе законные выходные. Дело было о незатейливом убийстве. Комински вгрызся в булочку и попытался сконцентрироваться на чтении: ничего необычного, мужчину 45 лет убили прямо в его рабочем кабинете, исходя из записи с камеры слежения, это сделал средних лет темнокожий мужчина. Его физиономию очень отчетливо запечатлела камера, и на руках у инспектора был портрет убийцы. К делу прилагалась распечатка имен всех вероятных свидетелей, то есть тех, кого камера зафиксировала приблизительно во время убийства. Облегчало задачу то, что все свидетели работали в этом здании. Трей еще раз глянул на адрес и старательно его запомнил: 32-я улица, здание 27, редакция газеты «Зеркало залива».
Комински подхватил свои бумаги, перекинул через руку пиджак, и отправился в путь.

***

Убийство коллеги потрясло всех, даже «непробиваемая» Элиза в этот день ходила обеспокоенная, почти ни на кого не кричала и не вызывала к себе в кабинет; максимум – тихо зудела над ухом нерасторопного сотрудника о сроках сдачи того или иного материала. Фиби заперлась в своем кабинете и не спешила никому открывать, пару раз к ней кто-то скребся, но женщина игнорировала посторонние звуки, старательно сжав зубы и с головой уйдя в свой письменный редактор. А всему виной сегодняшнее утро: когда Фиби Холлиуэл пришла, как положено именно ей – в девять утра – на работу, ее окружила толпа коллег с расспросами и сочувственными вздохами. Теперь же ведьма предпочла затаиться и ни с кем по возможности не вступать в контакт. Сидя в своем высоком черном кресле, она не знала, что редакцию почтил своим присутствием сам инспектор полиции Комински.
Трей Комински переступил порог и хмуро оглядел зал, набитый сотрудниками газеты. На круглом циферблате часов на стене стрелки обе замерли на цифре «двенадцать». Инспектор был недоволен, что ему пришлось потратить на дорогу около трех часов; будь он в своем городе, дела шли бы гораздо проворнее. Он мысленно выругался и клятвенно пообещал себе впредь не пренебрегать услугами такси.
- Кто здесь главный? – Трей поймал за локоток невысокого лохматого паренька в очках, пытавшегося проскользнуть мимо него к дверям. Парень тащил с собой ворох распечатанных рукописей, а в ухе у него торчала телефонная гарнитура, поэтому он мотнул головой куда-то позади себя и буркнул что-то про редактора. Потом неуклюже высвободился из рук полицейского, чье внимание уже было сосредоточено на вычленении из общей массы народа редактора, и потрусил дальше по своим делам.
Долго Трею искать не пришлось, так как на него натолкнулась невысокая дама с короткими, до плеч, волосами, в черном деловом пиджаке. Напоровшись на неожиданное препятствие, дама удивленно воззрилась на гостя редакции.
- Где редактор? – взял быка за рога Комински, не давая даме опомниться и убежать. А потом вытащил полицейский значок для закрепления результата.
- Снова… Я редактор, - буркнула женщина. – Пойдемте в кабинет.
Трей покорно зашагал за ней и скоро они оказались в тесном, но светлом кабинете, где располагался всего один стол и два стула для посетителей, а на заднем плане маячила разноофисная техника. Инспектор, не дожидаясь приглашения сел и начал разговор.
- Когда я шел в редакцию, я ожидал увидеть не это. Слишком тихо для обычного трудового дня.
- Не каждый день в моей редакции убивают сотрудников, - в голосе редактора мелькнули истеричные нотки, и она уставилась в стол. Потом, поразмыслив над чем-то, добавила, - Меня зовут Элиза Ротмэн. А вы, инспектор?
- Трей Комински. – Вышеупомянутый полицейский закинул ногу на ноги и пытливо огляделся. Потом вытащил широкий блокнот. – Расскажите, что произошло вчера. Вы видели нападавшего? Как он пришел, разговаривал ли с кем-нибудь?
- Он пришел в половине пятого вечера, - Элиза положила локти на стол и сжала ладонями виски, вспоминая. – Мне он сразу не понравился, высокий темнокожий парень, коротко стриженый, в нелепом пальто, грязном, как тысяча чертей! Он еще задел меня локтем, когда проходил мимо, я в это время распекала Томаса за срыв сроков. Так что я его разглядела, но, думаю, излишне будет мне описывать его, у вас есть снимки с камер, на них запечатлено его лицо во всей красе.
- Позвольте мне самому делать выводы, - мягко возразил Трей. Потом одобрительно кивнул Элизе, чтобы она продолжала.
Женщина казалась оскорбленной, потому что тут же убрала со стола руки и села прямо, вытянувшись по струнке.
- Дверь в кабинет Джорджа была открыта нараспашку, Джордж никогда ее и не закрывал, он любил коллектив и шумливых коллег… Так что практически все видели, я и в том числе, как убийца достал из-под своего плаща нож. Здоровенный нож, сантиметров тридцать длиной и кинулся на Джорджа. Я заметила, как Джордж не растерялся и отпрыгнул к стене. А потом закричала Дженис, за ней Аманда, все всё побросали и бросились вон из офиса. Меня затолкали, и я тоже оказалась на улице.
- Нет ничего необузданней людского страха. Особенно в толпе. – Хмыкнул инспектор, прилежно строча в блокноте. Новый карандаш скрипел, действуя на нервы Элизе. – Все как один покинули офис или кто-то все же остался?
- Коллектив у нас в основном женский, - принялась оправдываться редактор, - храбрых мужчин на пересчет, а вчера и тех было человека три. Но… да, кое-кто не побоялся. С Фиби уже беседовали пара полицейских вчера, сразу после… гм, убийства. Она вбежала в кабинет Джорджа, но тот был уже мертв. Она не смогла ему помочь.
- А убийца?
- Выпрыгнул в окно.
- Спасибо, - Трей с хлопком закрыл блокнот, - где эта… Фиби?
- Фиби Холлиуэл. Дверь слева, не ошибетесь, на двери ее имя.
- Премного благодарен. Можете не провожать, - вежливо, стараясь чтобы в голосе не было ехидства, Комински откланялся. Выйдя из кабинета редактора, он только вздохнул: вот кого он ненавидел, так это прохиндеев журналистов, они вечно лезли туда, куда не надо и вели себя излишне самоуверенно, вопя везде направо и налево о свободе слова и печати. Мужчина вспомнил, сколько крови ему перепортил один дотошный нью-йоркский газетчик, и его заметно передергивал. «Какое нервное утро», - подумал Трей, чувствуя, как подергивается в тике правое веко.

***

Дверная ручка задергалась, привлекая внимание Фиби: кто-то очень настойчиво пытался попасть к ней в кабинет. Женщина шумно вздохнула и, игнорируя назойливые постукивания, но они становились все громче. Наконец, из-за двери послышался приглушенный мужской голос:
- Фиби Холлиуэл, это полиция, откройте!
- Черт, - слетело с губ женщины проклятье. Она сноровисто поднялась с места распахнула дверь и начала возмущенно сопротивляться проникновению в свою рабочую «святая святых», - Ну сколько можно! Вчера вечером четыре с лишних часа просидела в вашем участке, повторяя и повторяя все снова и снова! Неужели еще какие-то вопросы?!
- Вообще-то да, - спокойно возразил полицейский. Фиби пришлось приподнять подбородок, чтобы заглянуть ему в лицо. Инспектор настороженно рассмотрел свидетельницу своими зелеными, как выцветшие банкноты, глазами и скривил тонкие губы; потом дотронулся до подбородка, явно устыдившись своей двухдневной светлой щетины, и, торопливо пригладив довольно длинные, спутанные пшеничного цвета волосы, вежливо осведомился: - Миссис Фиби Холлиуэл, я инспектор Комински. Если не возражаете, я задам вам несколько вопросов, так как был лишен возможности сделать это вчера. Мы останемся на пороге или пригласите меня войти?
- Проходите, - буркнула Фиби, и снова уселась на свое место. На мониторе уже плавали рыбки, из виртуальные выпученные глаза ясно говорили, что настал перерыв в работе. Стула напротив единственного стола не было, и инспектор сел рядом со свидетельницей, на почти заваленное папками с бумагами кресло. Ведьма неодобрительно смерила расстояние от себя до острых коленок полицейского. Тот смотрел на нее настойчиво, явно стараясь найти в ее внешностью какой-то скрытый смысл. На секунду ей даже показалось, что он знает, что произошло вчера вечером на самом деле, но она с ненавистью отогнала эту мысль и попыталась как можно вежливей улыбнуться. Глаза ее, впрочем, остались холодны.
- Вы сказали, что убийца выпрыгнул в окно, когда вы вбежали в кабинет Джорджа Кармайкла. – Задал первый вопрос Комински. В его руках как по волшебству материализовался блокнот. Фиби моргнула, отмахиваясь от наваждения.
- Да, это правда, - покривила она душой.
- Он добровольно выпрыгнул в окно седьмого этажа? – приподнял левую бровь инспектор. Вышло довольно забавно, но ведьма только нахмурилась еще больше.
- Я не имею ни малейшего понятия, что побудило этого психа сделать это. – Парировала удар Фиби, ей было не впервой за глаза врать полицейским, к тому же именно сейчас у нее не было ни малейшего желания сообщать, что разбил окно сам же демон. Энергетическим шаром.
- Под окнами кабинета Кармайкла не было никаких следов, кроме осколков стекла. Убийца умел летать?
- Без понятия, что там умел этот убийца. Я говорю, что видела, - вяло огрызнулась свидетельница. Она схватила карандаш и начала нервно вертеть его между пальцами. – Извините, инспектор, меня ждет работа. Я уже достаточно наговорила вчера, в полицейском участке. Почитайте отчеты коллег. У меня сейчас нет времени на это.
- Еще один вопрос. Кармайкл был уже мертв, когда убийца… сбежал?
- Судя по всему, да. У него было перерезано горло. Плюс еще пара ран в области груди; он истек кровью меньше чем за минуту.
- Вы очень наблюдательны, спасибо. – Комински встал и убрал свой блокнот. – Мы еще встретимся с вами, обещаю.
Фиби встретила его напряженный взгляд и с достоинством кивнула.
- Если не секрет, над чем вы работаете? – обернулся инспектор уже в дверях.
- Над колонкой советов, - нехотя пояснила ведьма. – Идите уже, мне пора работать, иначе не успею в срок.

***
Трей вышел из кабинета Фиби Холлиуэл напряженный до предела; у бывшего нью-йоркского полицейского был нюх на такие дела, и он печенкой чувствовал ложь, даже такую мастерски замаскированную ложь. Ярлык «убийца» темноволосой очаровательной женщине, беззастенчиво солгавшей ему, никак не шел, но она была замешана. И так хладнокровно говорила о разрезанной глотке своего коллеги… Соучастница? Комински в задумчивости почесал подбородок и, пройдя пару метров по коридору, остановился у опечатанной двери. «Полиция. Не входить», - значилось на ярко-желтых лентах, опутывающих закрытую дверь. Для инспектора это была не преграда, он разорвал ленточки и отворил дверь, благо она была не заперта. В маленьком кабинете царил хаос: бумаги горами громоздились в шкафах, видимо их засунули туда впопыхах, пытаясь найти какие-нибудь следы на полу; единственный стол сдвинут в угол и развернут, за ним на линолеуме виднеются белые полоски мела, призванные обозначать контур убитого накануне человека. Бурые пятна вокруг стола кто-то нетщательно стер, оставив малиновые разводы, а вот со стола стереть не удосужились. Теперь все бумаги была покрыты грубой черной корочкой. Единственное окно было выбито, и на нем болтались остатки серых жалюзи, покачивающихся на ветру.
Первым делом Трей выглянул в окно, он сунул голову в образовавшийся проем и посмотрел вниз. Там был обычный тротуар; место под окном было тоже оцеплено желтыми лентами, но никаких видимых следов на асфальте не было. Комински вернулся обратно в кабинет и осмотрел разбитое окно, но и на нем ничего необычного не наблюдалось. В голове зародилась мысль, что кто-то умышленно разбил окно, чтобы сымитировать бегство убийцы, но он тут же отмел ее. Чушь, даже при таком раскладе остались бы следы.
Полицейский прошелся по кабинету, откидывая с пола мешавшие осмотру пола листы бумаги. Меньше, чем через минуту, он нашел, правда, совсем не то, что искал: в шаге от двери на полу слабо тускнело темное пятнышко, диаметром в сантиметров двадцать. Оно было неровное, как будто оставленное языками пламени. Трей присел и потер пятно пальцем. На пальце остались следы серой сажи. Хмыкнув себе под нос что-то неодобрительное, Трей и это записал в блокнот, а потом, подумав, добавил под именем Фиби Холлиуэл веский эпитет «соучастница» и подчеркнул.
Позже, в участке, Комински не поленился зайти в архив, чтобы разузнать что-нибудь о нововыявленной соучастниц. Но пожилой работник с лихо сдвинутой на ухо кепке степенно доложил, что папка с фамилией «Холлиуэл» пуста, в ней только одна заметка. Заметка о том, что дело передано в ФБР.
- Спасибо, эм… - Комински замялся, не зная, как зовут пожилого работника архива.
- Джон, инспектор. – Добродушно пожал плечами тот. – Обращайтесь, если что.
- Спасибо, Джон. – Инспектор развернулся и почти нос к носу столкнулся с высоким парнем в клетчатой рубашке с закатанными рукавами, на кармане который висел полицейский значок. На голове парня красовался ежик из темных волос, такая же темная щетина покрывала нижнюю часть лица.
- Извините, - вяло извинился Трей Комински и ушел, настороженно поглядывая на часы.
- Странный тип, впервые его вижу, Джон. – Мужчина, посмотрев вслед Комински, облокотился о стойку архива, за которой сидел Джон, и добродушно улыбнулся.
- Он новенький, Генри - хмыкнул старичок. – Да к тому же ФБР только что оставило его с носом.
- А что он искал? – полюбопытствовал Генри.
- Дело на Холлиуэл. Но его уже пару лет назад изъяли люди из бюро. – Джон снял кепку и почесал пятерней седую макушку. – А тебе что надо, Генри?
- Дело на Мэдисона, - быстро ответил Генри. – Положи на стойку, я заберу вечером, - и он, развернувшись на каблуках, почти выбежал из комнаты.
Джон сочувственно вздохнул и, философски присвистнув, отправился бродить между высокими стеллажами. Он сочувствовал новичку инспектору, еще такой молодой, а уже во что-то вляпался; дело Холлиуэл многим не давало покоя и за последние десять лет многие, кто им интересовался, отправились на тот свет.

***
Генри Митчелл с раздражением выслушивал гудки; его молодая жена почему-то предпочитала не брать сейчас трубку. А потом вежливый женский голос сообщил, что «абонент, видимо, не собирается отвечать». Генри сиротливо посмотрел в окно своего кабинета, откуда жалюзи нарезали солнечный свет полосками и раскидывали его по внутреннему убранству офиса. Мужчина облокотился на стол и набрал новый номер. К его удивлению, Фиби ответила почти мгновенно.
- Привет, Генри. Это как-то связано с тем полицейским, который час назад допрашивал меня? – послышался ее усталый голос.
- Если тот полицейский высокий зеленоглазый блондин в сером мешковатом костюме, то да. – Быстро ответил Генри, засовывая свободную руку в тесный передний карман джинсов.
- Что-то наклевывается, да? – тоскливо протянула ведьма.
- Скорее да, чем нет. Он уже успел залезть в архив в поисках твоего дела, но ФБР оставило его ни с чем.
- Может, само уляжется?
Митчелл в это верил с трудом; такие, как этот нью-йоркский новичок, отличаются завидным упорством. К тому же, в первом своем деле на новом месте он постарается не ударить лицом в грязь, и из кожи вон будет лезть, чтобы дело не зависло.
- Вряд ли, - честно ответил Генри. – Я буду следить за ним, в меру сил. По моим расчетам, сегодня вечером он заглянет к тебе домой, будь готова. Это стандартная схема.
- Спасибо, Генри. Передавай привет Пейдж.
- Если бы это было возможно… - вздохнул полицейский, когда Фиби отключилась. Он снова набрал номер жены и стал ждать.



 


0 посетителей читают эту тему: 0 участников и 0 гостей