16 апреля, Санто-Доминго. Позднее утро.

Ночь любви – это, конечно, прекрасно, но Гарсия-Мануэль старался не забывать и о торговых делах. Тем более, сейчас с минуты на минуту в Сан-Доминго должен был прибыть дон Альваро Торрес на «Марии-Терезе». Граф посмотрел на невесту, которая вопреки всем своим традициям заснула перед самым рассветом, и теперь спала, как убитая, и еле-еле устоял перед искушением поцеловать ее. «У меня еще будет такая возможность», - решил Гарсия.
Когда Гарсия пришел на пристань, «Мария-Тереза», к его радости, уже пять минут стояла на якоре. Поприветствовав своих друзей – Альваро, Санчо и Феррандо, и осведомившись, как чувствует себя донья Каролина, граф уже хотел вернуться в губернаторскую резиденцию за Армандой, и ехать вместе со своими друзьями, невестой и воспитанницей в сент-Джорджес, но дон Альваро начал недовольно ворчать:
-- Да вы в уме ли, ваша светлость? Побойтесь бога… Мы всю ночь в пути были… у сеньора Феррандо даже морская болезнь разыгралась. И теперь вы предлагаете снова пускаться в путь, вот так сразу, не отдохнувши… Это вы всю ночь вино пили, да со своей дамой заним… - он перевел взгляд на Каролину, и не стал заканчивать предложение.
Гарсия-Мануэль все понял. Ладно уж, они пропустят пару стаканчиков в таверне, так и быть… А до Сент-Джорджес совсем близко, рукой подать. Но тут вдруг выяснилось, что плыть им нужно отнюдь не в сЕнт-Джорджес, а на Тортугу.
-- Это еще зачем? –буркнул граф.
-- Сеньор Диего Агулиера говорил, что ему непременно нужно увидеться с вами, и именно на Тортуге. Это касается вашего прошлого, ваша светлость, так он просил передать…
-- Прошлого? – этого слова было достаточно, чтобы воздействовать на Гарсию-Мануэля ди Луна, и заманить его не то, что на Тортугу, а и на край света. – Прошлое… - простонал он. – Леонора! Что-нибудь о ней? Или … о моем брате, Манрико? Но откуда Диего Агулиера знает историю моей семьи? – удивился он.
-- Понятия не имею, ваша светлость, - пожал плечами Альваро. – Я сказал то, что сам слышал от сеньора Агулиеры, и ничего больше.
Леонора… отпустит она когда-нибудь его, или нет? Почему тени прошлого никак не оставят его в покое? Даже сейчас, накануне свадьбы с Армандой… Альваро прав, сейчас ему действительно необходимы два стаканчика, но не вина, а чег-нибудь покрепче, текилы, например, да и сигара не помешает…

ВД. - в основном мое, и чуть-чуть Линдуськиного.
------------------------------------------------------------------------------------------------
Посетителей в таверне было немного. За одним из столиков сидела небольшая компания, скорее всего, эти люди были пиратами или контабандистами. Они пили ром и громко бранились на испанском языке. Эта компания не заинтересовала Альваро Торреса. В отличие от того темноволосого молодого человека…
Рассчитавшись с трактирщиком, и получив громадный стакан крепкого напитка, парень, не обращая никакого внимания на присутствующих, сел за свободный столик. В этот момент он повернулся лицом к Альваро Торресу и Феррандо Рибера. Феррандо посмотрел в лицо юноши, и остолбенел.
-- О небо! – воскликнул Феррандо Рибера. – Убитые не воскресают, мертвецы не оживают… Не может быть!
-- В чем дело? – равнодушно спросил граф, который совсем не смотрел на посетителей таверны, и равнодушно курил свою сигару, думая о том, что скажет ему Агулиера.
-- Вон тот парень… - произнес старый слуга графа. – Он… уже больше пяти лет, как мертв.
-- Допился до чертиков… - хмыкнул граф и повторил слова Феррандо. – Убитые не воскресают, мертвецы не оживают. Померещилось тебе…
Тем временем Феррандо заметил, как от компании пиратов-испанцев отделился один мужчина, и подойдя к молодому человеку, долго с ним разговаривал. Когда он оставил таинственного темноволосого незнакомца, наедине с собой, старик не сдержал любопытства и подошел к столику, за которым выпивали. Обратясь к человеку, который разговаривал с незнакомцем, Феррандо спросил:
-- Простите, сеньор, как зовут того парня, с которым вы только что беседовали?
-- Дон Андре Фернандес, - хмыкнул тот, - странный мальчишка. Придурковатый. Порой мне кажется, что это переодетая женщина. Хотя… с другой стороны, текилу он хлещет, и сигары смолит, как заправский головорез.
Он бы еще выдал гору информации про Андре, но слуге графа оказалось достаточно того, что он сказал. Переодетая женщина… Да, так оно и есть, и кажется, ему даже известно ее имя.
А сам граф не обращал никакого внимания ни на Феррандо, ни на того «воскресшего мертвеца», о котором Феррандо говорил. Его мысли были заняты предстоящей встречей с Диего на Тортуге. Они с Диего поддерживали хорошие отношения, но близкими друзьями не были никогда, откуда же сеньор Агулиера знает о прошлом графа? Может быть, он знаком с родственником Леоноры, владеющим семейными тайнами? Или… получил известие о том, что эта женщина жива? Нет уж, умерла так умерла. Он твердо решил связать свою судьбу с обворожительной француженкой, Армандой де Гонди, женщиной, которая его любит, и которая больше достойна любви, чем Леонора.
-- Не возражаете, если я прикурю от вашей сигары, сеньор? - Андре изящно склонилась над незнакомым мужчиной, который был слишком погружен в себя, чтобы обращать внимание на кого бы то ни было. Ее голос был приглушенным, негромким и хрипловатым, очевидно, из-за беспорядочной жизни, которую она вела.
Граф поднял голову.
Лицо, которое он увидел, настолько поразило его, что он не мог скрыть своего изумления.
-- О Боже… Ты ли это?
Видение? Возможно. Оно скоро исчезнет. Граф поставил стакан с текилой на стол, и стал ждать, когда видение его покинет. Но видение не уходило. Значит, это не сон, и перед ним действительно Она.
-- Леонора… - прошептал Гарсия, чувствуя, что силы покидают его. – Жива…
Да, это была Леонора, но почему-то переодетая в мужской костюм, и отрешенно вертевшая в руках незажженную сигару. И по-прежнему соблазнительная, желанная и любимая.

ВД. -Продолжаем... Мне тож не терпится все написанное выложить!
-------------------------------------------------------------------------------------------

Андре узнала Гарсию-Мануэля ди Луна, того самого графа, что так жестоко преследовал ее любовника в Испании, а после отправил на костер, как мятежника и сына ведьмы. Сказать, что она ненавидела графа ди Луна – значит ничего не сказать. Надо сказать, ее эта встреча поразила ничуть не меньше, чем его.
Она не уходила, по-прежнему стояла перед ним, и Гарсия только сейчас вспомнил, чего ей от него надо. Он галантно подал ей огниво, и присев рядом с графом, Леонора закурила.
-- С ума сойти, Гарсия… - прошептала Андре. – Вы все еще помните меня…
-- Я никогда не смогу забыть вас, Леонора, - промолвил граф, - потому что я люблю вас. И любил всю жизнь… Я пытался забыть вас, заводил романы с другими женщинами, но мое сердце всегда принадлежало вам.
Не в силах смотреть в лицо Гарсии, Андре отвернулась. Слезы застилали ей глаза. Да, она ненавидела графа ди Луна всем сердцем, и как будто бы даже и желала его смерти. У нее была возможность прямо сейчас убить его, вонзить ему в спину нож. Она хотела сделать это, но почему-то не могла… Этот человек причинил ей много горя, но слишком многое их связывало. Он был ее прошлым, частью ее тяжелой, неудавшейся жизни, и кроме того, он любил ее. Даже сейчас...
-- Леонора… что с вами? Вы плачете? Я сделал вам больно?
-- Да… Вы сделали мне больно несколько лет назад, когда обрекли на позорную смерть человека, которого я любила, - к горлу ее подступила легкая судорога, но сделав над собой усилие, Андре продолжала: - и который был вашим братом…
-- Вы любили его?
-- Любила. Больше жизни… Я готова была умереть за него, но ваша кузина подсказала мне выход… Она заменила яд снотворным зельем, и спрятала меня, в подземельях замка де Медина. Ваша кузина – чудесная девушка. Она любила вас, и у нее были все причины ненавидеть меня. Но она спасла меня… Почему вы не похожи на Анну-Марию?
Гарсия-Мануэль вспомнил Анну-Марию, этого ангела с небесно-голубыми глазами, безответно влюбленную в него девушку.
-- Вы давно видели Анну-марию, Леонора? – спросил граф, чувствуя в сердце глубокую тоску по этой странной, но доброй и великодушной девушке.
-- Она ушла в монастырь, сразу после вашего отъезда на Карибы… Просила не гневаться на нее, сказала, что в монастыре ей будет лучше. Может быть, хоть там она сможет забыть вас, - ее голос был надрывным и подавленным, встреча с Гарсией как будто вновь заставила ее пережить прошлое. - Она смогла убежать от своего прошлого, порвать с ним, сжечь все мосты, а я... я не могу!
-- Я тоже не могу, Леонора... И это нас объединяет.
-- Гарсия-Мануэль... Леонора умерла, ее больше нет. Перед вами Андре Фернандес. Женщина, или мужчина, какая разница? Мне так часто приходится играть мою новую роль, что я до боли сжилась с ней, и порой забываю, кто я на самом деле. Вам известно, кто я, но... умоляю вас, сохраните это в тайне!.. если вы хоть немножко меня любите!
-- Да, я люблю вас, - шепнул граф, и едва устоял перед искушением поцеловать возлюбленную. - И клянусь, что никто, кроме нас двоих, не узнает, кто вы на самом деле!..
Он внимательно всматривался в каждую клеточку лица любимой, с восхищением отмечая, что она совсем не изменилась. Андре Фернандес совсем не отличалась от Леоноры, которую он знал и любил в Испании. Разве что манеры...
-- Но простите, Андре... ладно, я буду называть вас так, как вы пожелаете... Вы сменили имя, чтобы порвать со своим прошлым, это я прекрасно понимаю. Я сам из Гарсии-Мануэля ди Луна превратился в Шеррилла Милнза. Но зачем вам понадобилось притворяться мужчиной? И в связи с этим ходить по сомнительным заведениям, курить, напиваться вместе со всеми? Неужели вам, самой очаровательной женщине на свете, все это доставляет удовольствие?
Гарсия не в состоянии был произнести вслух самую страшную догадку, которая пришла ему в голову - Леонора не может покончить с собой, при помощи яда или кинжала, и поэтому она избрала такой способ медленного самоубийства.

Арманда настороженно следила за возлюбленным, уделяющим слишком много внимания этому красавчику сомнительной наружности. Но когда она подошла поближе, и услышала, как ее будущий муж называет развязного юнца именем своей первой возлюбленной, она кое-что поняла. А когда Леонора поведала графу историю своего "воскрешения из мертвых", для Арманды все окончательно стало на свои места. Значит, Леонора все-таки жива... и Гарсия продолжает любить ее, даже зная, как низко она пала. Что ж, он всегда любил ее... даже занимаясь любовью с Армандой, он продолжал думать о Леоноре. А теперь, когда она воскресла, в жизни Гарсии ди Луна нет места Арманде де Гонди. Ярость и ревность закипали в ней со страшной силой, и когда они достигли высшей точки, девушка схватила первое, что попалось ей под руку, - а это был большой бронзовый канделябр, - и ударила им по голове соперницу. Шляпа слетела с головы Андре, и густые черные волосы рассыпались по спине женщины.
Словно по мановению волшебной палочки, головы всех присутствующих повернулись в их сторону.
-- Жалко, что свечи не были зажжены, - злорадно произнесла Арманда, явно намереваясь продолжить свою гневную речь, но тяжелый взгляд графа, полный боли, страсти и нежности (нет, нет, не к ней, а к этой дряни!) словно лишил ее дара речи.
Граф нежно обнял Андре, шепча ей на ушко слова любви и утешения.
-- Не беспокойтесь, Гарсия, мне совсем не больно... - проговорила Андре, инстинктивно прижимаясь к груди графа, как будто ей хотелось обрести защиту и покой в его объятиях.

Арманда никак не могла примириться с мыслью, что надеяться ей не на что. В принципе, ее надежды и раньше были очень слабыми, но теперь... когда появилась настоящая Леонора, давняя любовь графа, смысл его жизни, она просто обречена на поражение. Она посмотрела на Леонору, пытаясь понять, что же такого есть в этой женщине, чем обделена Арманда? А что такого было в Элизабет Суон? Почему командор любил ее, а не Арманду? Разве только то, что отец Арманды не был губернатором...
Мужское сердце - загадка. Сплошь и рядом случается, что мужчины отказываются от лучшего в пользу худшего. Норрингтон предпочитал очаровательной француженке довольно скучную англичанку, а любимая графом ди Луна испанка, хоть и достаточно красива(даже гордая Арманда признавала это), но ее нрав и образ жизни явно оставляют желать лучшего. Кто знает, сколько у нее любовников было? если уж эта дамочка курит сигары и пьет крепкие напитки в таверне, то неудивительно, если она способна переспать с первым встречным? Какую ценность имеет для Гарсии такая женщина? Что она может ему подарить, кроме букета дурных болезней?
-- Эта женщина - ваша любовница? - спросила Андре у Гарсии, едва опомнившись от пережитого шока.
-- Да, Андре, она... моя бывшая любовница, - он особенно сакцентировал внимание на слове "бывшая", чтобы Арманда поняла - отныне у нее другая судьба, не имеющая ничего общего с судьбой Гарсии-Мануэля ди Луна.
Но Арманда не собиралась признавать себя побежденной. Гарсия-Мануэль - любовь всей ее жизни, она отдала ему свою невинность. После того, что случилось, он просто обязан жениться на ней.
-- Бывшая любовница, - повторила Арманда слова Гарсии, - и будущая жена. Дон Гарсия обещал,что женится на мне, и свое слово он ДОЛЖЕН сдержать!
-- Позвольте, миледи, но я никому ничего не должен, - сказал граф, - а тем более вам. Да, я сделал вам предложение... Но я поступил так, потому что был абсолютно уверен в смерти Леоноры. Мне казалось, что вы могли бы заменить мне ее...
Андре резко оборвала графа.
-- Не надо, Гарсия, - сказала она, одаривая его самой нежной и соблазнительной улыбкой, - не продолжайте. Я хочу сама поговорить с этой девушкой. Как ваше имя? - спросила она Арманду.
-- Арманда де Гонди, - холодно произнесла девушка.
-- Арманда... вы позволите мне кое-что рассказать вам, о Гарсии и обо мне? - Андре загасила окурок, и сочувственно посмотрела на Арманду. В общем-то, ей нравилась эта гордая, красивая, хоть и излишне вспыльчивая девушка, - а кто не вспылит, увидев своего будущего мужа едва ли не в объятиях другой женщины, яляющей собой полную противоположность невесте?
-- Да, пожалуйста, Леонора, я вас слушаю... - сказала Арманда. Она напряглась, как натянутая струна, и в любую минуту была готова обороняться как от нападок этой дурной женщины, так и от ее унизительного сострадания.

Сообщение отредактировал Линдорф: Среда, 05 апреля 2006, 14:15:21

Андре, Арманда и Гарсиа.
-----------------------------------------
-- И не надо строить из себя невинную жертву, донья Леонора, - с усилием проговорила Арманда, с трудом сдерживая свой гнев. – Он мой, он принадлежит мне… он всегда был моим, с вами он ни разу не был близок, а мы уже давно вместе! И вообще… вы уже несколько лет мертвы, а мертвецам не следует вмешиваться в дела живых!.. – эта мысль ей понравилась, и Арманда решила повторить эту фразу еще раз. – Да-да, донья Леонора, для нас с Гарсией вы уже давно умерли, хотите вы того, или нет! Он предлагал вам свою любовь, когда вы еще были живы. Почему же вы ТОГДА отвергли его?
Андре оставалось только молчать. Она с трудом сознавала, что сейчас творилось в ее душе, ясно было одно – да, она хотела увидеть Гарсию, чтобы отомстить ему… Да, она искала встречи с этим человеком. Но представляла она себе эту встречу, не так… совсем не так!
Граф ди Луна очень серьезно посмотрел на Арманду.
-- Миледи, - он невольно нахмурился, - оставьте нас в покое… Если вы любите меня, то вы, наверное, хотите, чтобы я бы счастлив?
-- Вы хотите сказать, что будете счастливы только с ней? Простите меня великодушно, но что вы нашли в этой женщине такого, чего нет во мне? То, что она груба, развратна… то, что она шляется по тавернам, и ведет себя далеко не как приличная леди? Или… что она не любит вас?
Последняя произнесенная девушкой, фраза вызвала в ней море самых разных мыслей. Она поняла… она все поняла! Всех мужчин всегда привлекают те дамы, которые к ним глубоко равнодушны, а красота, ум и личные качества здесь ни при чем! Вот почему командор влюбился в Элизабет, вот почему Гарсиа любит Леонору… Да и Руайян заинтересовался Армандой, по большей части, потому, что она не обращала на него внимания! Погоди, Гарсиа-Мануэль ди Луна…
-- Может, вы хотите, чтобы я откупился от вас деньгами? – криво усмехнулся граф. – Сколько вы хотите? Во сколько оцениваете свою любовь?
-- Отступные? – вспыхнула Арманда, на всякий случай ища какой-нибудь тяжелый предмет. – Вы предлагаете мне отступные?
-- Не отступные, - возразил граф, - а плату за ваши услуги. Какое-то время вы были мне нужны, вы мне нравились, более того, я был вами увлечен, и думал, что вы – единственная женщина, на которой я мог бы жениться после смерти Леоноры… Но я нашел настоящую Леонору! – с этими словами Гарсиа-Мануэль обнял возлюбленную. Андре, как будто в заколдованном сне, не слышала и не видела ничего вокруг, с упоением впитывая жар его страсти. Его прикосновения, достаточно сдержанные, насколько позволяла ситуация, как ни странно, не были ей неприятны, они уносили ее из реального мира, и Андре хотелось, чтобы граф ди Луна не оставлял ее. Чувствовать его рядом, ощущать незримую связь с ним… Почему граф ди Луна вызвал в ней такие противоречивые чувства? Даже с Манрико она не испытывала ничего подобного.
"Господи, как я могу! Он же убийца… Убийца моего возлюбленного… и своего брата! О, как я ненавижу… а кого же? Его? Нет!.. Себя…"
Андре попыталась мысленно вернуться в прошлое, оживить в памяти те восхитительные ощущения, которые ей дарила близость с Манрико. Много страстных ночей, они провели вместе, но ни одна не запечатлелась в ее воспоминаниях… Как ни пыталась Леонора вернуться в прошлое, увы, она не могла вспомнить даже лица Манрико!
Пораженная неожиданным открытием, Андре вернулась к реальности, и блуждающий взгляд ее остановился на кипевшей от ярости Арманде, пререкавшейся со своим бывшим любовником.
Оскорбленная бесчестным и непристойным предложением графа, который хотел расплатиться с ней, как с портовой шлюхой, Арманда повернулась, и выбежала из таверны. Ей-богу, она сейчас же разыщет губернатора Санто-Доминго, и расскажет ей о фальшивых деньгах своего мужа, который к тому же вовсе ей не муж, они никогда не венчались… Дороговато обойдется неверному возлюбленному измена, и даже не суть важно, повесят его или посадят в тюрьму! Все равно, этот мерзавец должен быть наказан…

Сообщение отредактировал Линдорф: Среда, 05 апреля 2006, 14:41:36

Кусочек большого отыгрыша.
------------------------------------------------
-- Вы жестоки, Гарсия, - Андре была в смятении, - вы всегда были жестоки, сначала со мной... затем с ней! Неужели ошибки прошлого не научили вас относиться к людям иначе?
Гарсия улыбнулся, с восхищением глядя на возлюбленную, и замечая, что его Леонора совсем не изменилась за прошедшие годы. Разве что, может быть, стала более резкой и циничной, и вести себя стала более вызывающе...
-- О да, Леонора, вы правы... теперь я отношусь к людям совсем по-другому, особенно, к женщинам. Они стали для меня просто источником наслаждения, предметом удовлетворения плоти. Ни на одну из моих последних любовниц, я не мог смотреть как на объект поклонения, богиню, кумира... так, как я смотрел на вас! Даже на Арманду...
Леонору охватила грусть. Если б она знала, как будет страдать из-за нее граф ди Луна, она никогда бы не обошлась с ним так.
-- Трудно сказать, Гарсия, кто из нас кому больше боли причинил, вы мне, или я вам... - с усилием выговорила Андре. - Наверное, все же я вам... Я вам из-за какого-то глупого каприза жизнь сломала. - внезапно, Андре замолчала, напуганная собственной откровенностью. Почему все произошло именно так? Андре осознавала, что она совсем не любила Манрико. Она хотела досадить не в меру навязчивому графу, который добивался ее взаимности всеми мыслимыми и немыслимми способами, и ей по большому счету было все равно, с кем крутить роман. Место Манрико, вполне мог занять кто-то другой, и для нее не было бы существенной разницы, кто это мог быть. Кто угодно, только не Гарсия-Мануэль ди Луна. Врожденное упрямство, дурацкие амбиции. И эти амбиции им обоим жизнь испортили!
Предположим, Гарсия-Мануэль не убил бы Манрико, предположим, донья Леонора де Медина вышла бы в конце концов за него замуж, и что? Она была бы с ним счастлива? Вряд ли... не так уж сильно она любила Манрико, если умудрилась забыть, как он выглядит. Не хотела признавать свое поражение, что граф ди Луна оказался сильнее ее, и взял верх над гордой красавицей. Не думала, что рано или поздно, ей придется это признать. И признала ведь...

От грустных воспоминаний и сожалений о напрасно загубленном времени, у Андре перехватило дыхание. Девушка смахнула с лица слезу и испустила горестный вздох.
- Гарсия… - прошептала Андре. – Я виновата перед вами… Мне жаль, мне безумно жаль, что все так вышло! Простите меня, если можете, и поймите : то, что было раньше, в Испании, то, как я вела себя с вами – все ложь… все – притворство! Я не думала так… Это было маской. Я… боялась. Боялась самой себя.
Но Гарсии, в отличие от Леоноры, не было жаль потерянных лет. Нет, не напрасно он провел эти годы в странствиях, рисковал жизнью, искал на свою голову приключения, губил тело и душу беспорядочной жизнью, если вознаграждением за все это стала Леонора! Леонора жива, да и смотрит она на него уже совсем иначе…
- Ты и дальше будешь бояться? – хрипло спросил граф, обнимая возлюбленную, и, как ни странно, не встречая сопротивления.
Леонора посмотрела на него, и улыбнулась сквозь слезы. Она не сказала ни слова, только жадно приникла губами к его губам, с наслаждением впивая горячее дыхание Гарсии, и не желая прекращать этот поцелуй. Андре не могла насытиться своей страстью, и ей казалось, что она умрет от переизбытка эмоций и неудовлетворенности, если прервет эту сладкую пытку. С каждой минутой кровь закипала в ее жилах все сильнее, и поцелуев было недостаточно. Ее прекрасное, страстное тело, со времен Манрико не знавшее мужчины, горело желанием.
- Я не могу больше… - выдохнула она. – Гарсия… молю тебя, облегчи мои страдания! Ты ведь не хочешь, чтобы я умерла… из-за тебя? – она не заметила, как перешла с Гарсией-Мануэлем на «ты». – Люби меня… ведь ты всю жизнь жаждал этого?
- Мой ангел… - сдавленно прошептал граф, но страстный поцелуй Леоноры не дал его словам вырваться на волю.
Гарсия-Мануэль подхватил Андре на руки и, властно прижимая ее к себе, осушая поцелуями ее слезы, понес наверх. Верхние комнаты таверны как раз были предназначены для любовных свиданий. Леонора буквально вцепилась в графа, словно боялась, что он выпустит ее из своих объятий. Но Гарсия вовсе не собирался этого делать.
Комната, в которую граф притащил Леонору, была маленькой и темной. Он острожно поставил девушку на пол.
- Зажги свечу, - попросила Андре. – Ты красив, и я хочу видеть тебя, твое лицо, и твое тело… Ты ведь брал до меня других женщин, и все они оставались довольны?
Но граф сделал вид, что не слышит эти слова. Все прошлое не имело теперь для него значения, когда Леонора была рядом. Она изменилась внутренне, изменился ее характер, манеры, привычки, и даже отношение к графу, но все равно, это была та самая Леонора. Женщина, которую он любил… Любил, несмотря ни на что.
Он вернулся в гостевую часть помещения, ненадолго оставив Андре одну, но через несколько минут вернулся, держа в руках громадный канделябр с зажженными свечами.
Леоноре эти минуты показались едва ли не вечностью.
Он поставил подсвечник на деревянный стол, и вновь осторожно прикоснулся к ее влажным, алчущим губам, своими, твердыми и горячими.
- Я люблю тебя… - выдохнула Андре, когда умелые и решительные руки Гарсии освобождали ее от одежды. – Гарсия, я люблю тебя… и тогда любила, когда ты думал, что я ненавижу тебя… Я боялась признаться тебе в этом.
- А сейчас не боишься? – его голос прозвучал как будто откуда-то извне.
- Я ничего не боюсь. Андре Фернандес способна на многое, что не могла себе позволить Леонора де Медина. Я изменилась, Гарсия… Я совсем другая. Только ты остался прежним…
- Ошибаешься, - граф улыбнулся, но в голосе его слышалась горечь, - Шеррилл Милнз вовсе не так похож на прежнего Гарсию-Мануэля ди Луна, как тебе кажется. Теперь у меня другое имя, другая жизнь… как и у тебя. И лишь одно осталось в моей жизни неизменным – любовь к тебе. Шеррилл Милнз и Андре Фернандес должны воспользоваться тем, что упустили и прозевали Гарсия и Леонора.
- Шеррилл Милнз? – переспросила Андре. Новое имя графа было ей, безусловно, по вкусу, но она все же привыкла к старому. Оно было для нее символом прошлого, символом всей пережитой боли и страданий, символом ошибок, таких жестоких, трагических, и в то же время таких дорогих ее сердцу. Ошибки и заблуждения, какими бы трудными и тяжелыми они ни были, всегда оставляют след в душе; как бы мы не хотели расстаться с ними, отречься от них навсегда, они накрепко запечатлеваются в памяти, и даже время не властно стереть эти следы. Этих двоих объединяла не только страстная любовь друг к другу, не только их общее прошлое, но и то, что они оба жили этим прошлым, зависели от него. Для Гарсии, и для Леоноры оказалось обмануть свое прошлое, снова лицом к лицу встретиться с ним, чем обмануть его и отречься...

Но сейчас граф совершено не вспоминал о прошлом, о том, как Леонора, которую он держал в своих объятиях, говорила ему: «Убей меня, и упейся моей кровью!» Все плохое было позади, все плохое осталось в прошлом. А настоящее принадлежало им безраздельно…
А Гарсиа продолжал целовать ее приоткрытые чувственные губы, исследуя нетерпеливым языком влажные глубины ее рта. Порой он с упоением шептал имя любимой, повторяя, как сильно он ее любит, и как счастлив видеть ее живой, и по-прежнему прекрасной и желанной… Его губы опьяняли Андре, и доводили до неописуемого блаженства. Странно, но уже изведанные с другими мужчинами ощущения, казались ей удивительно новыми. Ни с Манрико, ни с теми любовниками, которые были до него, Андре никогда не испытывала ничего подобного. Гарсиа-Мануэль был для нее больше, чем просто любовником, доставляющим физическое удовольствие. Он – единственный… Единственный и неповторимый.
Совершив над собой усилие, и прервав сладостную любовную игру, Андре, не размыкая объятий, посмотрела ему в глаза. Боже, как она любила каждую черточку его лица! Это был тот Гарсия, которого она помнила, может быть, более грубый, жестокий и расчетливый, но на его любви к ней это не отразилось.
Ее взгляд встретился с возбужденным взором Гарсии, и Андре просветленно улыбнулась, никак не предвидя, что ее нежная улыбка зажжет в нем пожар страстей… Граф знал, что Леонора счастлива, ему казалось, будто в его черством, загрубевшем сердце распускается розовый бутон. Ведь это он, и никто другой, сделал ее счастливой! Леонора! Любимая!
Тем временем Андре, дрожащими от избытка чувств руками, начала расстегивать его рубашку. Впервые в жизни, она прикоснулась к горячему обнаженному телу Гарсии. Забыв обо всем на свете, объятая пламенем, она целовала его твердую мускулистую грудь.
Зарывшись лицом в ее волосы, Гарсиа жадно впитывал их аромат. Ее темные, как ночь, волосы пахли табаком, а Гарсиа любил этот запах.
Это нисколько не удивляло графа. Он знал, что Леонора курит, и совершенно не имел мысли осуждать ее за вульгарные манеры. В Испании Гарсиа не замечал за любимой подобных привычек. Значит, Леонора пристрастилась к сигарам, уже на Карибах.
-- Гарсиа!..
Нет, это был не сон. Это его имя она шептала в минуту высшего упоения, это от его ласк взор Леоноры казался затуманенным, а тело пылало огнем.
-- Любимая…
Андре словно растворилась в собственных ощущениях. Весь мир, окружающий ее, перестал существовать, да, собственно, внешнего мира не существовало для нее уже давно.
Все эти годы Андре жила в своем собственном маленьком мирке, в ее сердце был воздвигнут заслон, защищавший ее душу от чужого вторжения. Никому не было дано проникнуть в душу жестокой, мрачной и холодной Вожанс, так называла себя теперь Леонора де Медина.
-- Черт возьми, Гарсия, как же я тебя люблю! И всегда любила…
Она выдохнула эти слова как нечто само собой разумеющееся. Для нее. Андре уже не подвергала сомнению истинность этих слов, она знала – это истинная правда.
Гарсия оказался самым нежным на свете любовником, любая женщина могла о таком только мечтать. Его ласки были утонченными, каждое его прикосновение было согрето самым искренним на свете чувством. Эта безумная любовь изумительно сочеталась с его опытностью и искушенностью в отношениях с женщинами. Эта любовная сцена стала для него кульминацией всех предыдущих. Все лучшее, весь опыт, вынесенный Гарсией из отношений с другими женщинами, нашел свое применение здесь и сейчас... с Леонорой, его первой и единственной любовью.
Их тела слились воедино, и Андре казалось, что любовь вознесла ее на небеса, таким сладостным было для нее это соитие. Тупая боль в душе сменилась радостным ощущением перемены к лучшему. Почему она не приняла его любовь раньше? Почему так легкомысленно упустила свое счастье?
Но сейчас Андре поклялась - этого больше не повторится, сейчас, когда ей уже окончательно удалось разобраться в самой себе! Она полюбила графа ди Луна... вернее, любила всегда, даже тогда, когда ей казалось, будто она ненавидела его. Она лежала в обьятиях Гарсии, спокойная и умиротворенная, отрешенная от всех мыслей, и не чувствовала ничего, кроме его тела... сильного и прекрасного. Тела, к которому ее так неодолимо влекло, и единственной повелительницей и госпожой которого она являлась. Андре знала: с таким возлюбленным, как Гарсия, она не может чувствовать себя одинокой и незащищенной, ее граф любит ее, и всегда, покуда в нем бьется жизнь, будет любить с той же силой!

Когда Арманда покидала губернаторскую резиденцию, у нее было прекрасное настроение, она ощущала себя завоевательницей, очаровавшей не только британские, но и испанские колонии. Сказать по справедливости, Санто-Доминго понравился ей намного больше, чем Порт Роял – у губернатора Санто-Доминго не было незамужних дочерей, брак с которыми мог обеспечить ищущему славы и почестей карьеристу прочное положение в обществе. В принципе, у командора Норрингтона и без того было достаточно стабильное положение, но тем не менее несносная Лиз умудрилась украсть у Арманды внимание Джеймса…
Когда девушка вернулась во дворец, ей казалось, что все вокруг давно осведомлены об измене графа. Донья Инесс де Пиментель недовольно скривилась, глядя, какие знаки внимания оказывают «графине» молодые люди.
Самого губернатора Арманда не застала, но его помощник с интересом выслушал пылкую обличительную речь молодой женщины о беззаконных делишках своего мужа. Граф – фальшивомонетчик, а некая донья Андре – его сообщница. Дон Родриго де Сантонель не придал никакого значения доносу. Скорее всего, решил он, Арманда застала ветреного мужа с другой женщиной, и впопыхах наговорила на него всякого вздору, ничего общего с действительностью не имеющего. Оскорбленная жена, да еще такая красавица, как графиня ди Луна, в гневе порой готова придушить изменника, но поцелуй и нежные слова любимого без труда вернут ей любовь и доверие. Люди губернатора не должны вмешиваться в супружеские ссоры, влюбленные сами разберутся, как себя вести. Но убеждать в этом Арманду Родриго не стал, и ответил довольно туманно, что, мол, он обязательно введет губернатора в курс дела. Однако, хитроумный испанец вовсе не собирался делать это…
Нельзя сказать, что Арманду это успокоило. Девушка слишком хорошо понимала, что расположение графа ей уже не вернуть, а справедливое возмездие, каким бы сладким оно не казалось, никогда не заменит настоящего женского счастья. Вытеснить из сердца графа Леонору, его первую и единственную, трагическую любовь, она не сможет… Гарсиа всегда любил Леонору, даже тогда, когда Арманда была его любовницей. Он не любил Арманду де Гонди, а всего лишь пытался забыться в ее объятиях, избавиться от своего вечного наваждения – Леоноры. Но ее любовь не освободила графа ди Луна от прошлого…
Порывшись в вещах неверного любовника, Арманда не нашла ничего компрометирующего, кроме фальшивых денег, и кусочка какой-то карты. Повинуясь какому-то странному, необъяснимому чувству, она прихватила кусок карты с собой, и вышла из губернаторской резиденции, направилась во тьму и неизвестность. Идти ей было некуда… Оставаться в Санто-Доминго, лицезрея счастливую взаимную любовь графа и Леоноры (а женщина эта вела себя так странно, что Арманда, хоть убей, отказывалась верить в ее нерасположение к Гарсии), и уезжать в Порт Роял, к родителям и Руайяну, за которого она никогда в жизни не выйдет замуж, было для нее равно неприемлемо.
Девушка стояла на пристани и размышляла над своей участью, и так и не нашла разумного выхода. Ее равнодушный, рассеянный, блуждающий взгляд вдруг остановился на одном из мужчин, которого девушка сочла знакомым. Так оно и было… Арманда узнала Валисия Сало, того самого человека, на чьем корабле они с Гарсией прибыли в этот злосчастный порт.

ВД: в личку ответили раньше, чем прочитали этот топ.
----------------------------------------
-- Ага! - кошачьим прыжком Сало бросился к Арманде и схватил её за руку, - попалась, с....!